Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 45 страниц)
Что? Что это ты так в сундук уставился? – недовольно поинтересовался он у Ведуна, вот уже несколько минут, пока он рассказывал свою эпопею, пристально рассматривавшего один и тот же камень.
– Ты что, обычных изумрудов не видел? – с ленивым любопытством, как бы нехотя поинтересовался у Ведуна Димон. Глаза его разом как-то нехорошо, оценивающе прищурились, словно он уже рассматривал того сквозь прорезь прицела арбалета. – Простенький зелёненький камушек, только и всего, – медленно проговорил он. – Чё в нём интересного?
– Вы уверены, что только и всего, – тихо переспросил Ведун, бросив исподлобья внимательный, насторожившийся вдруг взгляд на обоих. – Может, ещё что-нибудь?
– Ну, может и ещё что-то. Так и что с того? – внешне, вроде как, лениво расслабившись, Сидор с Димоном оба настороженно смотрели на Ведуна.
Суровая и жестокая жизнь последних двух лет, на грани выживания, давно уже приучила их к тому, чтобы мгновенно реагировать на все возникающие вокруг странности. И в поведение их старого знакомого они мгновенно уловили некие непонятные изменения.
– Ну! Говори, не томи, – негромким голосом поторопил замолчавшего Ведуна Димон. – По твоей смурной роже видно, что ты что-то знаешь, а говорить не хочется.
– А что говорить? – тихо проговорил Ведун, не сводя с камня, который держал в руке внимательного, настороженного взгляда. – Я, конечно, плохой специалист, но если это то, что я думаю, то у нас проблемы.
– Точнее, проблемы у Вас, ребятки.
– И связаны они, конечно с той зелёной каменюкою, что ты держишь сейчас в руке, – понимающе кивнул головой Сидор. – Так я и знал, что добром это всё не кончится.
В сильнейшем раздражении Сидор хлопнул ладонью по столешнице. Вскочив на ноги, он нервно забегал по комнате. Пнув носком сапога подвернувшийся под ноги валяющийся посреди комнаты одинокий валенок Димона, загнал его в самый дальний, тёмный угол. Сразу успокоившись, с тяжёлым, обречённым вздохом Сидор опустился на свою койку.
– Хорошо, – тяжело вздохнув, мрачно посмотрел он на Ведуна. – Рассказывай. В какое очередное дерьмо мы опять вляпались, теперь уже и с этими зелёными камнями?
Большим пальцем, щелчком подбросив вверх изумруд, который держал до того в руке, Ведун ловко, словно муху поймал его в воздухе и с тяжёлым вздохом аккуратно положил обратно в сундук.
– Надеюсь, вы не пытались их продать? – не ответив на вопрос, Ведун бросил на друзей внимательный, настороженный взгляд. – Иначе, даже подумать страшно к чему это приведёт.
– Нет, – раздражённо отмахнулся Сидор. – Кому продать, где продать, за сколько продать? Мы совершенно в этом деле не разбираемся. Понимаем что рынок самоцветов вещь специфическая, потому и ждали удобного случая и встречи с тобой, чтоб помог разобраться с этими камнями. А до того даже не рыпались, как бы трудно, особенно поначалу ни бывало.
Мы же элементарно не знаем им цены. Сколько они стоят? Десять, двадцать, сто золотых штука? Или за штуку сто двадцать тысяч? Или миллион за всё? Тоже такое было бредовое предположение. Все, кто хоть что-то об этих камнях слышал, называют совершенно разные цены. А в расчётах между нами и атаманом установили какой-то примерный обменный курс, как на обычные драгоценные камни, приравняв к рубинам. Вот и используем эти камни для внутренних расчётов, благо их много. А чтобы на сторону продать – нет, такого не было.
Разве что…., – задумчиво потёр он подбородок. – Украшения девочкам нашим заказал в одном приморском городке. Солёный Плёс называется, – сухо проговорил Сидор.
– Во-во, – кивнул Димон, насмешливо наблюдая за мучительным мыслительным процессом своего друга. – Висюльки в ушки, колечки, кулончики разные, перстенёчки. Хрень, короче, всякую. Для его баронессы, для моих девочек, да и для Машки тож, как же без того. Ещё где-то в середине зимы, – с откровенной насмешкой в глазах кивнул он на неожиданно смутившегося Сидора. – И если мне не изменяет память ещё и этот…, – Димон сморщился, пытаясь вспомнить название, и с задумчивым, расстроенным видом пощёлкал пальцами у виска, – ну, который на руку цепляют. А! Браслет, кажется! Каждой, – ухмыльнулся он, – по паре. Один на руку, другой на лодыжку. Чего мелочиться.
Вот собственно и всё. Больше мы их никак не пытались использовать. Чтобы продать – ни-ни. Как Сидор говорит, элементарно цены не знали.
– Да, честно говоря, и ни к чему было. Золота тогда у нас было в достатке, – настороженно проговорил Сидор.
Расспросы Ведуна вызывали настороженность и что-то ещё странное в его голосе, Сидору очень не нравилось.
– Денег и так вроде бы хватало, а с продажей повозиться пришлось бы. Камни то не дешёвые. Поди, попробуй найти богатого покупателя. Пока найдёшь, пока уговоришь купить, пока он деньги соберёт – много времени пройти может. А мы работали на обороте. Нам скорость важна была. Сегодня здесь, завтра там. Быстро доставили, быстро деньги получили, быстро за другим товаром смотались. Мы и с теми-то камнями, что для девочек потратили, ожидая, когда будет готово, чуть ли не месяц потеряли, сидя в каком-то провонявшем тухлой рыбой Богом забытом приморском городке, – сердито проворчал он. – Из всех достопримечательностей один только разрушенный замок баронов Вехторов, да брошенная людьми половина старого города в лагуне за болотом. Мы туда ещё на охоту ездили, уток стрелять. Там птицы перелётной, тьма тьмущая зимует.
И ящеры, и Бугуруслан, да и егеря наши – все тогда ещё удивлялись, чего это мы так долго в одном городе торчим, никуда не двигаемся. Охота быстро надоела, так что пришлось признаваться, что поделки из камней ювелиру заказали. Ждём, мол, когда будут готовы. Только тогда народ немного успокоился. Хотя Бугуруслан долго ещё потом ворчал, что надо было там камни все продать, раз уж попалась такая оказия. Еле отбрехались.
Но, бросить камни без охраны, так и не решились. Димон с половиной людей работал исключительно по ближним маршрутам, мотался по округе. А я постоянно в городе торчал, запершись в усадьбе ювелира. С сотней егерей присматривал за мастером. Чтоб не поддался искушению и не сбёг с камнями.
Зато без проблем получили камни обратно, вместе с ювелиркой, – усмехнулся Сидор.
– Да что тут говорить, – встрял Димон. – Мы сами за десяток золотых полконтинента прошерстили в поисках профессора. За двадцатку серебрушек люди готовы целый месяц, а то и два работать по двенадцать часов в сутки. А тут…, – он с недоумением развёл руками. – Пёс его знает, сколько оно на самом деле стоит. Десять золотых, двадцать золотых, сто? За что? За один или за все? А стоящего ювелира, чтоб реальную продажную цену назвал, нам так за всё это время и не попалось. Да и не до того нам было. Мотались по Восточному Приморью как скаженные, деньги зарабатывали. А в Плёсе том о продаже даже не заикались, чтоб каких вопросов лишних не возникло. Да и опасались, честно говоря.
– Ну, вот вам и ответ на то во что вы вляпались, – невесело проговорил Ведун. – Оказывается, вы с Димоном и сами всё прекрасно понимаете.
– Ничего мы не понимаем, – настороженно глянул на него Сидор. – Ничего. Просто нас ещё Дормидонт предупреждал аккуратнее обращаться с камнями, не оставлять без присмотра. Опасное, мол, это дело. Вот мы умного человека и послушались. Если б не это, бросили бы камни первому попавшемуся ювелиру и мотались бы сами по Приморью до назначенного срока готовности.
Правда, тогда неизвестно нашли бы мы ювелира на месте? – усмехнулся Сидор. – Скорее всего, нет. Поэтому, мы не стали вводить мастера в искушение и подождали до готовности заказа у него дома, в гостях. Даже на рынок никого из его домашних не выпускали за продуктами, приносили всё сами. Такую, понимаешь, оказали его семье заботу и внимание, лишь бы он не отвлекался на разные бытовые мелочи.
Зато, как видишь, и проблем не было.
– Не было говоришь, – с интересом в глазах посмотрел на него Ведун. – А эта нашумевшая история с каким-то мастером каретником? Таким ценным, что его у вас на протяжении всей обратной дороги, когда вы возвращались домой в горы, всё пытались отбить? Я ещё у вас в крепости у вас не успел появиться, как мне её уже раз пять рассказали.
– Так не отбили же, – ухмыльнулся Сидор. – Конечно, мы много на обратном пути потеряли, чуть ли не всех лошадей и часть малоценного груза, но практически всё более менее ценное, что было с собой, сохранили и довезли.
А что на мастера были желающие поохотиться, так и мы оказались совсем не подарок. Знатно на обратном пути сами поохотились на охотников. Не один десяток чужих голов по кустам оставили. И ни одной своей. Жалко только что трофеи не было времени пособирать. Так быстро драпали, – в полный голос расхохотался он.
Это как в той присказке, – улыбнулся невесело Сидор, тут же сбавляя громкость. – "Ну, я ему и дал! Ух, как я ему дал! Все его кулаки своей мордой до крови разбил", – Сидор расплылся в весёлой улыбке. – В конце концов, что говорить. Всё это уже в прошлом, можно и повеселиться. Тем более что за всю обратную дорогу никто из наших не погиб. Раненые были, конечно, и много, практически все. Но погибших, ни одного.
– Вот в этом то вся и странность, – тихо проговорил Ведун. – И в прошлом ли всё?
Отвернувшись, он, молча, смотрел на горящие в топке печурки дрова. Вид его был самый мрачный.
– В этом то и есть самая большая странная странность, что ни одного погибшего, – тихо проговорил он.
Ты сам-то веришь в то, чтобы матёрые охотники за головами, которые по твоим же собственным словам устроили за вами облавную охоту, пытаясь отбить вашего мастера каретника никого не убили? Ты сам-то в подобное веришь?
Отхлебнув остывшей заварки из чайничка, флегматично заметил.
– Не знаю, что вы там сами навыдумывали, но, по-моему, ваши с каретником проблемы, возможно, имеют несколько другую подоплёку. Очень уж на то похоже, – кивнул он на распахнутый сундук, стоящий на столе.
Молчишь? – поднял он на Сидора настороженный, ставший вдруг колючим взгляд.
Скажи, а после того города, этого, как вы его назвали – Плёса, где вы у ювелира заказывали себе ювелирные изделия с изумрудами для своих женщин, было что-нибудь подобное?
– Нет, – вдруг почему-то сразу ставшим хриплым, тусклым голосом, проскрипел Сидор. – Ни сразу, ни до, ни потом, ничего подобного не было. Мы как торговали раньше по всему Приморью без проблем, так и после этого дальше торговали. Никаких проблем не было. А золотые изделия с камнями, да с лишним золотом сразу же отправили от греха подальше домой. Вместе с очередным дежурным обозом, вывозивший раненых и купленный для дома товар.
А почему ты спрашиваешь? – тихо поинтересовался он. – Во что же такое мы вляпались?
– В войну за наследство, – равнодушно бросил Ведун.
Есть у меня такое подозрение, что охотились не за мастером, который нахрен никому сто лет был не нужен, а за этими вот камнями, – тихо, чуть ли не шёпотом, проговорил Ведун, наклонясь через стол близко к лицу Сидора и положив руку на край сундука.
Какой бы он ни был ценный, незаменимый специалист, что бы он сам о себе такого ни думал, но никто и никогда не устраивал столь упорной и продолжительной охоты за каким-то изобретателем. Никто и никогда, – тихо повторил Ведун.
А вот за ювелирными камнями – сплошь и рядом. Даже больше скажу, практически у всех, кто пытается торговать самоцветными камнями в Приморье, со временем возникают серьёзные проблемы. Вот и у вас они возникли. Пришло время, проблемы и появились. То есть, пока вы торговали своим товаром: зерном, шкурами овец горцев, листовым стеклом, рыбой, пивом, водкой, чугунными слитками, даже продукцией своего механического цеха, биноклями всякими да подзорными трубами, вы никого не интересовали. Пока вы не высовывались наружу со своими камнями, никто и вами не интересовался.
Но стоило только вам лишь чуть-чуть высунуться с изумрудами, самым краешком своего длинного пронырливого носа, как вам по нему и врезали. От всей души. Но не сразу, а потом, когда разобрались.
– Ювелир в Плёсе ни при чём, – едва слышно, одними сухими губами прошептал Сидор. – Бугуруслан.
– Что, Бугуруслан, – мгновенно насторожился Ведун.
– Бугуруслан, сука, продал часть своих камней, – также, практически беззвучно проговорил Сидор. – Он продал часть своих камней, когда мы были последний раз в Галчанах. И как только мы покинули город, на нас сразу напали. – Он, сука, – тихо прошептал Сидор, – никакой каретник здесь действительно ни при чём.
– Подставил всё-таки, гадёныш.
Ненавидящим взглядом Сидор уставился в пространство перед собой. Понимание произошедшего, медленно доходило до него. Он всё никак не мог, не хотел поверить в собственную догадку.
– Ведь предупреждали же этого козла, что опасно продавать камни. И не раз. А он всё одно по-своему сделал.
– Я всегда говорил, что он сука, – раздался скрипучий, хриплый ещё со сна голос Димона. – Самка собаки, думающая только о себе и о своих шкурных интересах. Значит, вот откуда у него неожиданно образовались деньги на закупленные в Галчанах слитки меди, – Димон внимательно посмотрел на Сидора. – А мы-то всё гадали, как это он умудрился с такими небольшими деньгами, что были у него, да так хорошо закупиться.
Повернувшись к заинтересованно слушающему их разговор Ведуну, Сидор неохотно пояснил:
– У Бугуруслана не было достаточно средств, чтобы по низкой оптовой цене закупить кое-какие цветные металлы, что очень просили нас приобрести кузнецы из нашего города. А когда мы покидали Галчаны, я ещё тогда внимание обратил, что у него что-то уж больно телеги перегружены. Хотел спросить, что это он прикупил такое тяжёлое и так много, да тут уже начались нападения, и стало совсем не до выяснения всяких мелочей. Так потом и забылось. А вчера я опять на это внимание обратил, когда знакомые кузнецы из города вывозили из подвалов башни, здесь в крепости, какие-то тяжёлые слитки. Оказалось бугуруслановская медь, бронза, свинец, олово и ещё латуни, какой-то, очень редкого сплава много было.
А у атамана точно не могло быть столько денег, чтоб можно было купить столько цветных металлов. Он явно где-то дополнительно разжился деньгами. Причём, именно в том последнем городе, где мы заказывали у мастера каретника фургоны. Пока мы носились с бумагами в магистрате и оформляли документы на выкуп земельного участка мастера и на него самого, он, значит, успел подсуетиться. Раз, мол, всё одно домой отправляемся, так почему бы и не продать пару камней.
Он ещё тогда к нам подходил, интересовался, не поучаствуем ли мы в долях. Правда, не стал уточнять, в каком именно деле предлагает поучаствовать. Да мы особо-то не интересовались, не до того нам было. А когда мы отказались, сказав, что все наличные деньги ушли на выкуп мастера, он сильно разозлился и куда-то они с Виталиком ушли. А потом вдруг у него сразу обнаруживаются перегруженные цветными металлами телеги, и какой-то большой сундук с чем-то очень тяжёлым, который все его люди тщательно охраняют днём и ночью на всём обратном пути.
Внимательно посмотрев на Сидора, Ведун как-то нехорошо улыбнулся.
– Или вот вам ещё одна странность, до кучи. Стрельба по лошадям, – насмешливо бросил он. – На обратном пути в горы у вас перебили практически всех лошадей. По твоим же собственным словам осталось чуть больше трети. Лишь те, самые дорогие и выносливые тяжеловозы, кого вы смогли укрыть своими защитными попонами и всячески оберегали. Вам даже пришлось цеплять фургоны с ранеными цугом друг за дружкой. Было когда такое?
– Было, – перебил его Димон. – Было! – резко повеселел он.
– Лишь в самом начале, до того дня, с которого мы начали травить трупы павших лошадей местным аналогом дуста и кромсать шкуры на полосы, чтоб вообще ни на что были не пригодны, – ледяным тоном оборвал Сидор развеселившегося с чего-то Димона. – А потом, как отрезало. Нет дурных соваться под арбалетные болты и ничего взамен не получить. Даже ушей от мёртвой лошади.
Поднявшись со своего пенька, Ведун, молча, подошёл к буржуйке и снял с конфорки тихо пофыркивающий паром чайник. Налив себе в кружку кипятку, он добавил из заварного чайничка немного заварки и под внимательными взглядами друзей, снова устроился за столом.
– Уж больно ладно всё одно к одному складывается, – тихо проговорил он. – Если судить по тому, что при всей ярости нападавших, они не допустили ни одного смертоубийства, ни одного человека, это уже о многом говорит. Они явно не знают, кто их может вывести на эти камни, и поэтому предпочитают не рисковать.
– То есть, ты хочешь сказать, что отбились мы от них только потому, что охотники осторожничали? – настороженно прищурился Сидор.
– Без сомнения, – кивнул головой Ведун. – Даже не сомневаюсь. Уж поверь мне, я в этих делах хорошо разбираюсь. Если бы не осторожничали, вы бы не отбились. Никакая ваша суперброня вас бы не спасла. Две, три волчьих ямы на маршруте каравана, пара незначительных стычек, направляющих движение в нужную сторону, и вы прямым ходом влетаете в ловушку, из которой уже никому не выбраться.
– Что же выходит? – мрачно возразил ему Димон. – Как реальная сила, мы до сих пор ничего собой не представляем?
– Если бы ничего собой не представляли, здесь бы сейчас не сидели, – сердито отрезал Ведун. – Если бы вы не были силой, с которой им пришлось поневоле считаться, то сейчас бы соловьём заливались где-нибудь на дыбе, рассказывая то, что и сами давно позабыли. Всё бы вспомнили, вплоть до мельчайших подробностей. И плевать им на твоё Сидор баронство. Эта публика и дворян с лёгкостью тянет на дыбу когда ей надо. Здесь речь идёт о деньгах, о больших деньгах. И тут уж не до сантиментов.
По крайней мере, если они сначала и поверили в то, что камни, пущенные бароном Сидором на украшения своей молодой супруге и любовницам, могут быть из приданого его супруги, то потом, когда Бугуруслан засветился с продажей камней, и они узнали, что вы из одного каравана – вся ваша легенда рухнула.
Правда, тут может быть ещё вариант, что Бугуруслан работал по твоему распоряжению, продавая твои камни, – с задумчивым видом Ведун проговаривал вслух все пришедшие сразу в голову варианты. – Тем более, что по твоим же словам у вас в том городе были большие траты. Такое тоже возможно.
Тогда может быть понятна причина, по которой они, столкнувшись с жёстким отпором, растерялись.
Похоже, они действительно не ожидали получить столь жёсткого отпора, – задумчиво проговорил Ведун. – Вот во многом из-за этого они вас и упустили.
Показателен сам факт того что вы вообще вернулись. А то, что при этом ещё и не бросили телеги с добром – вообще немыслимый допреж прецедент.
Чтобы кто-то ушёл от поморских охотников за головами? – Ведун по новому, уже более оценивающе глянул на парочку напротив. – Мой вам совет на будущее. Без крепкой базы в Приморье больше туда не суйтесь. Сожрут. Теперь они знают, с кем имеют дело и у вас должно быть место, куда в любой момент можно отойти и зализать раны. А лучше – несколько таких мест иметь, в разных краях Приморья и поближе к торговым трассам. Раз уж вы решили серьёзно заняться там караванной торговлей, вам без этого теперь уже не обойтись.
Помолчав, сухим, деловым тоном заметил:
– По крайней мере, это одна из возможных версий, – с задумчивым видом сухо закончил он. – Одним словом, я вам сказал всё, что хотел. Дальше думайте сами что делать.
– А что тут думать.
Не сводя с Ведуна внимательного, настороженного взгляда, Сидор яростно потёр жёсткую щетину, выросшую но щеках за последние дни.
Ведун его откровенно уже достал своими догадками. Так и хотелось его послать куда подальше и выкинуть всё происходящее из головы. Уж больно все, что тот говорил, навевало самые нехорошие мысли о собственных, самых ближайших перспективах. Абсолютно безрадостных, к слову сказать.
А ещё хотелось набить кому-нибудь морду. Морду бить было некому, если только не самому себе, а вот волком так и тянуло взвыть.
– Не хочешь нам ещё рассказать чего, такого же интересного? – бросил он на Ведуна косой, злой взгляд.
– Если только то, что ваши камни подтверждают, что рудник и месторождение самоцветов, по крайней мере одно из месторождений, находится где-то в этих местах, что прекрасно укладывается в одну из многочисленных версий, – задумчиво пробормотал тот. – А значит, ждите скоро сюда гостей.
Но вы, ребята, так мне толком и не сказали, откуда у вас камни в таком количестве, – кивнул он на сундук. – Одними внутренними расчётами с атаманом такого большого количества не объяснишь.
– Хочешь знать, откуда они у нас? – холодно глянул на него Сидор. – А что нам с того, что ты будешь точно знать, откуда у нас эти камни? – выделил он личное к нему обращение. – Тем более что мы и сами до сих пор этого не знаем, – скупо усмехнулся он.
Хотя, – бросил он на внимательно глядящего, на него Ведуна короткий, мрачный взгляд, – особо большой тайны в том нет, всё одно сам всё скоро узнаешь. Так вот, нам принадлежит доля в том руднике, где их добывают.
Но, ты этим не обольщайся. Не смотря на то, что у нас вроде бы как равная со всеми доля, Бугуруслан со своими, а их большинство, нас с Димоном к добыче не допускают. Долю в добытых камнях регулярно выделяют, тут ничего не скажешь, но до места расположения шахты под разными благовидными предлогами не допускают. А описание пути до рудника Дормидонта, бывшего владельца нашей нынешней доли, это уже можно сказать новый эпистолярный жанр из серии: "На деревню, дедушке".
Вот и сейчас. Не успели вернуться. Не успели отдохнуть и с делами разобраться. Только хотели договориться о выезде на место, и вроде бы как уже договорились…, – Сидор скупо, зло усмехнулся, – Как атаман со своими соколами вдруг неожиданно резво срываются с места и уматывают обратно в Приморье. Мол, новый сезон начался, надо работать. А камни как лежали в земле тыщи лет, так пусть и дальше лежат. Успеем, мол. Никуда, якобы, они от нас не денутся. А те мужики, что остались в крепости, ничего без атамана не желают решать. Даже пошли на нарушение своей же внутренней договорённости между собой, что долю получает лишь тот, кто самолично работает на руднике. Даже на такое пошли, лишь бы нас с Димоном не допустить до шахты.
Так что мы и сами многого не знаем и, видя такое отношение, стараемся лишний раз не совать свой нос в это дело, – сухо прокомментировал он происходящее. – По крайней мере, мы всё происходящее так видим.
– Интересно, что он там, в Приморье заработает, – задумчиво пробормотал Ведун. – Вас только что оттуда выбили, как пробку из бутылки, а вы снова туда лезете.
– Что ни заработает, всё его, – как-то нехорошо, мстительно улыбнулся Сидор.
Мы то, в отличие от него и упёртых хуторян Семёна Дюжева с Филимоном, как раз туда не лезем, – хмыкнул он. – И пока полностью не восстановимся, даже близко не подойдём. И тех, кто туда сейчас отправился, мы всеми способам пытались вразумить, отговорить от поспешности. Предлагали сначала провести разведку, чтобы посмотреть, что там сейчас происходит, и можно ли туда соваться.
Как об стенку горох, – раздражённо покачал он головой. – Они слышат лишь то, что хотят слышать. Знаешь это человеческое свойство, присущее некоторым, особо тупым и упёртым особям, – с мрачным видом уточнил он. – Вот эти из таких будут. У них сейчас перед глазами одни золотые кругляши стоят, которые они могут по нашему примеру легко заработать там. А то, что это чревато серьёзными проблемами со здоровьем – им по фигу.
– А кто-нибудь из бугуруслановых молодцев сейчас в крепости есть? – полюбопытствовал Ведун. – Неплохо было бы с ними переговорить.
– Переговори, – равнодушно хмыкнул Димон. – Переговори, если получится. С Бугурусланом ушли только Виталик, да пара стрелков из первого так сказать, призыва. Остальные все из заново набранной сотни. Это несколько десятков хуторян, не поделивших чего-то с Семёном Дюжим и присоединившихся к Бугуруслану. Да чуть ли не половина нашего прежнего гарнизона из этой крепости, из сагитированного Бугурусланом на лёгкие заработки молодняка. Плюс ещё народу чужого набрал где-то на стороне.
Ловко у него это выходит, убалтывать народ, – с искренним удивлением на лице, констатировал он. – Прям, настоящий Боян. Точнее – кот баюн, – мрачно пошутил он.
Практически все, кто с ним первоначально был в его отряде, за исключением этой пары отморозков, да тех, кто погиб, здесь же в крепости и остались. Чего-то он с ними, или они с ним не поделили. Но нам ничего не говорят. Да и энтузазизьма былого я в них особо не наблюдаю. Стоит завести речь о походе в Приморье, как лица у них делаются…, – Димон замялся, подбирая слово. – Словно ты заговорил о чём-то грязном или неприличном.
Да что говорить, тяжело нам там всем пришлось, особенно последнюю неделю, две. Непонятно как вообще живы то остались.
– У меня такое странное чувство, – медленно, негромко проговорил Сидор. – Что Бугуруслан и сам не понимает, что та яростная атака на нас после Галчан, связана с ним самим, а никак не с мастером каретником. С тем, что он продал часть своих камней в Галчанах. Больно уж искренен он был, когда возмущался против присутствия в караване мастера каретника, и нашего фактического разгрома, как все считают именно из-за него.
У нас же ни одного не раненого бойца не осталось в обозе к концу похода. Все сейчас в крепостном госпитале вместе с половиной бугуруслановцев.
– Только они тебе сейчас ничего не скажут, – Димон отрицательно качнул головой. – Злые больно.
– Если их что и сможет заставить в чём-то признаться, так только то, что прижмёт их к стенке. Вот когда у них не будет выбора, или некуда будет деваться, тогда они сами к тебе прибегут и всё что угодно предложат и всё расскажут. А сейчас, – Димон с безнадёжным видом обречённо махнул рукой, – так и будут изобретать отговорки. Моя твоя не понимай – вот их ответ. Упёртый народ. Одно слово – лесовики.
Если что не хотят говорить, ни в жизнь не скажут. Даже Дормидонт, хоть и продал нам свою долю, а где расположен рудник не говорит. Нельзя, мол, клятву давал.
– Да, – задумчиво протянул Ведун. – Крепкий здесь народец. Что есть, то есть. Я их ещё лучше вашего знаю. И тут ты, безусловно, прав. Поэтому, не будем торопиться. Посмотрим, как дело повернётся. Может они сами придут и предложат вам забрать у них этот рудник.
– Шутишь?
Сидор от неожиданности даже поперхнулся чаем, раскашлявшись. Отставив в сторону кружку, он недоумённо уставился на Ведуна.
– У тебя как с головой? Ты ею ни обо что последнее время не стукался? Кто ж от таких денег сам, добровольно отказывается?
– Тот, кто жить хочет, – невозмутимо отрезал Ведун. – Тот, у кого ума хватит понять, что лучше пожертвовать большим, но остаться хоть с чем-то. А владение таким рудником это вопрос жизни и смерти для его владельцев. И одним им с этим не справиться. Нужна система, которая примет удар на себя и прикроет своих. И, которая может реализовать эти камни. Они не могут. А значит, и добыча самоцветов теряет всякий смысл. Вот когда они это поймут, они сами придут к вам.
– А у тебя такая система конечно есть.
С задумчивым видом глядя на Ведуна, Сидор флегматично отхлебнул остывший уже чай из кружки и, закинув ногу на ногу принялся мерно покачивать носком сапога.
– У меня есть. И я могу вам её предложить, – деловым тоном предложил Ведун.
– А чего нам, не им, – холодным голосом лениво поинтересовался Сидор. – На кой тебе посредник? Чё ты от нас хочешь?
– Ну что я тебе говорил.
Димон, протянув руку к стоящей на столе бутылке, плеснул в свою рюмку щедрую порцию коньяка.
– Мы где-то так и думали, – усмехнулся недобро он, – что ты не просто так нам всякие подлянки подсовываешь. И долю в банке помогал выбить, и членство в городском Совете противу всех правил персонально для нас выколотил, и серебряную шахту Пашкину для нас помог отстоять перед городским Советом. Да ещё добился лично для нас разрешения штамповать монеты чеканки нашего города, чтоб мы ещё и на этом заработать могли.
Правда, со всеми этими прожектами полный облом вышел, а с серебром так вообще полный провал, ну да это же не твоя вина, – настороженно покосился он на Ведуна.
Так я и знал, что добром это не кончится, – хмыкнул Димон. – Известная шутка про безплатный сыр в мышеловке во всей её красе.
Так чего ты хочешь? – поднял он на него хмурый, немного осоловелый ещё после долгого сна холодный взгляд. – Чего тебе от нас надо, Ведун? – холодно, с какой-то едва прикрытой угрозой в голосе недобро поинтересовался Димон.
В комнате повисла нехорошая, враждебная тишина.
– Так что это ещё за война за наследство, о которой ты тут так, мельком упомянул?
Словно ничего и не случилось, Сидор с невозмутимым видом смотрел на Ведуна, будто не слыша, что только что спросил Димон.
– И чем так ценны эти изумруды, что вокруг них заворачиваются такие страсти? Хотелось бы поподробнее узнать, чтоб опять не вляпаться в очередное дерьмо.
Словно ничего не произошло, с абсолютно невозмутимым видом Ведун спокойно отхлебнул остывший уже чай из кружки и продолжил, словно его и не прерывали.
– Всё очень просто. Война за наследство это давняя подковёрная борьба за рудники с разными самоцветами, потерянные во время прошлой войны, лет эдак пятьдесят тому назад. И так до сих пор и не найденные. За те, где добывали эти самые изумруды, алмазы, бериллы, рубины и многие, многие другие.
– Таких рудников на сегодняшний день известно не один и не два. Их многие сотни было.
– Так что, тот рудник, что Бугуруслановы хлопцы нашли, это далеко не всё, поверьте мне. По старым спискам таких шахт было много, очень много. Вы нашли в лучшем случае одну.
– Не мы, а Бугуруслан, – угрюмо буркнул Сидор. – И не нашли, а обменяли на долю в другом своём деле. Весьма доходном деле, в отличие от добычи камней, которые, оказывается, и продать нельзя.
– Ну а чем они так ценны? – с независимым видом, без перехода продолжил Ведун. – Во-первых, тем, что они незаменимы в некоторых магических обрядах имперских ящеров. По сравнению с другими изумрудами, эти густо зелёные поморские, обладают большей энергетической ёмкостью. Они дают владеющему ими большие возможности для работы. За счёт чего это происходит? – задумчиво погладил он подбородок. – Наверное, за счёт большей чистоты камня или за счёт чего-то ещё, связанного с их внутренней структурой. Не знаю, не выяснял.
– Ого, – криво поморщился Сидор. – В этом гов…ном мире оказывается есть ещё и магия. Не знал.
– Вот влипли, – тихо, сквозь зубы процедил вслед за ним Димон.
– Во-вторых, ещё они весьма ценятся в промышленности иных миров при изготовлении лазеров и разных оптических приборов, – с покровительственной усмешкой посмотрел на них Ведун.
