Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 45 страниц)

Ну, если только ещё один из остатков мы тебе соберём.

Только два, – Василий, переглянувшись с Алексеем, нехотя согласно кивнул головой. – На это у нас должно хватить и фанеры, и иного материала.

И вторым, так уж и быть, для опыта, сделаем САУ – мортиру.

Но вот потом…, – снова виновато развели они руками.

Короче, считай что нам придётся заново создавать целый оружейный завод, до кучи, столько надо всего для такого простого дела, – с кривой усмешкой он кивнул в сторону полигона. – А если учесть что ты хочешь от нас получить ещё и пушки….

– Как у вас с деньгами? – неожиданно спросил Сидор. – Надо бы и вас, и народ премировать за ударный труд. Небось пахали днём и ночью, спешили как можно быстрее, чтобы было к моему приезду. Успели. Тютелька в тютельку.

Видя, как сразу повеселели парни, понимающе усмехнулся.

– На премию деньги будут, – кивнул головой Сидор. – На хорошую премию. Более того, всем, кто принимал непосредственное участие в разработке и постройке этого монстра, скостить выплаты по усадьбам. У кого нет – предоставить. Ну а кому и сколько – это вы уж сами определите. Всё, как в книжке. – усмехнулся он. – "И чтобы никто не ушёл обиженным".

Летняя прогулочка на лодочке…*

Приятная летняя прогулка на лодочке по тихим, ласковым водам красивого лесного озера… под парусом…

– Ё…ть ва…у…ть с вашими ё…ми ящерами и этим ё…м каналом!

Вот так. Или, примерно так звучала вся речь Сидора во время их прорыва с боем сквозь густые ряды долблёнок подгорных "рыбаков"-людоедов, вздумавших подловить их ушкуй в узкой протоке меж двух озёр, ведущей к болотному острову с нефтяным заводиком.

Вот когда Сидор по достоинству оценил высокую эффективность пневматики. Вот когда пришлось ему серьёзно поработать. Да так, как он даже в Приморье не работал со своим стреломётом в самые тяжёлы времена самого начала торговли.

И как оказалось, вовремя ребята установили на корму одного из ушкуев пневматику.

Вот когда он понял, что война на озёрах будет в корне отличаться от войны во всё том же его любимом Приморье.

Там был наскок – отход. Здесь огромной массой давили до последнего. И, слава Богу и пневматическому пулемёту с его неиссякаемым барабаном подачи пуль, иначе бы они там все и остались. В этой протоке и на вертелах людоедов.

И тогда же он понял, что на воде, эту войну им не выиграть. Задавят. Банально числом задавят. Навалятся в узких протоках, где берега подходят слишком близко к воде и где тренированный ящер легко одним прыжком с ближней к воде скалы допрыгнет до ушкуя или баржи с рудой.

И ничем их тогда будет не сдержать.

Ящеров, по сравнению с людьми, было слишком много. Даже тех, кто скрывался здесь на озёрах и предгорных террасах.

И чтоб это изменить, людям надо было завтра же, немедленно начинать геноцид подгорных людоедов на предгорных террасах, чтобы ящеры на эти озёра и сунуться боялись, и дорогу сюда навеки забыли. Или людям здесь не быть.

Решив расположить на болотном острове свой будущий нефтяной заводик, и сразу затем, воспользовавшись удобной возможностью, решив прокопать к нему от озера широкий судоходный канал, они с самого начала просто не представляли себе, какие проблемы огребут. И какие спровоцируют процессы.

Казалось бы такое удобное, уединённое место. Невысокий уютный остров посреди обширных болот. На отшибе, где никто не живёт. Где даже и так редкие в этих болотистых местах поселения ящеров никогда не видали. Куда рыбаки ящеры с равнин никогда и не совались, потому как в близких к болотам озёрах ничего кроме мелких золотистых карасиков и выловить-то было невозможно.

Тихое, уединённое место, замкнутое со всех сторон глубокими, простирающимися далеко во все стороны топкими, непроходимыми болотами, которые позволяли добираться до острова исключительно только зимой, по замёрзшей топи. Да и то осторожно, аккуратно обходя не замерзающие даже в самые лютые морозы бездонные оконца.

Или летом, но с та-а-акими проблемами… Что сам Сидор на себе испытал. Пока добрался – всё проклял.

Зимой место казалось таким прекрасным. И каким же жутким оно оказалось летом. И самое главное – доступность. Абсолютно недоступное летом место. Какой нафиг завод?

Скит! Натуральное место скита отшельников, решивших навсегда уединиться от суетного мира.

Одна глупость, потянувшая за собой всё остальное.

Ну построили там завод зимой. Ладно. Ну поняли летом, что место – НЕДОСТУПНО! Ну так и брось его нахрен. Не возись! А готовые корпуса следующей зимой вывези. Какие проблемы? Нет! Понравилось! Прырода здесь красивая. Зауздило!

Одни дураки построили там корпуса цехов, другой коз…, ДУРАК распорядился прорыть от ближайшего судоходного озера до острова прямо по болотам судоходный канал, по которому от литейного завода по озерам можно было бы добираться до него вплавь на ушкуе.

Прорыли.

Спрашивается – зачем?

Подгонные людоеды оказались не такими уж и боязливыми до воды и прекрасно справились с поставленной перед ними задачей.

Под чётким руководством инженеров, огородили дамбой, сложенной из мешков с глиной широкую зону мелководья в заливе, начиная с глубин, где для судоходства были достаточные глубины, в месте, от которого будет самое короткое расстояние до острова на болотах.

Поставили на плотину пару водооткачивающих машин, работающих на пердячем паре своих соотечественников. Потом ещё три добавили, потому как первые две не справлялись с постоянно прибывающей водой. И стали копать, наваливая высокий вал земляной дамбы с северной стороны строящегося канала, чтоб в дальнейшем, когда мокрый грунт высохнет и осядет, провести по дамбе дорогу от берега озера к острову.

А, докопав до острова, не стали останавливаться и прокопали канал ещё дальше – до материка, начисто отрезав этот край озера от болот с северной стороны и соединив болотный остров с материком высокой и широкой земляной дамбой.

И получили великолепный четырёхкилометровый канал шириной по урезу воды в двадцать метров, по низу в десять, а глубиной в шесть.

Две тысячи подгорных людоедов за месяц прокопали его, вынув из земли около четырёхсот кубов мокрого глинистого грунта и затем по урезу воды для защиты от размыва, выложили берега канала найденным здесь же на болотах диким валунником. Потом быстро разобрали удерживающую со стороны озера плотину, и сдали канал в эксплуатацию. Полностью подтвердив слова Марка о чудовищной работоспособности подгорных людоедов.

И потребовали со сталеваров оговоренную премию за досрочно сданную работу.

Получили.

А теперь Сидор со своими егерями целый день пытался прорваться на ушкуе туда, на болотный остров, где по данным голубиной почты уже второй день пыталась отбиться от набежавших с озёр людоедов немногочисленная группа охранявших нефтяной завод егерей.

Вонь разлагающихся на летней жаре многочисленных трупов они почувствовали ещё далеко на озере, когда подплывали к месту начала канала.

Когда добрались до места, до сооружённого на острове длинного, капитального причала, она стала уже невыносима.

Горы трупов подгорных людоедов, покрывающие неряшливые, оплывшие после прошедших дождей увалы будущей дороги от озера, воняли немилосердно.

И два невысоких редута, с едва выглядывающими из-за невысокого бруствера тонкими стволами пулемётов дополняли чудовищный пейзаж бойни.

– Там в протоке они хотя бы сразу тонули, – хриплый голос Василия, раздавшийся у Сидора над ухом, нарушил царящую на палубе ушкуя мёртвую тишину.

– Боюсь даже подсчитать, сколько их тут перед ним лежит, – едва слышно отозвался Сидор. – Там хоть есть кто живой?

– Издеваешься, – недовольно проворчал Василий. – Тут от трупной вони дышать нечем, а ты хочешь чтоб они тут сидели и этим воздухом дышали. Отравятся нахрен.

– Съездили в гости к мастеру каретнику, – задумчиво пробормотал Сидор. – А заодно и посмотрели на практике, как работают наши пневматические машинки.

– Хорошо работают, – мрачно констатировал он.

Теперь понятно чего те ящеры так озверели и просто грудью бросались на ушкуй. После такой бойни, хочешь не хочешь, а озвереешь.

Пулемёты на ушкуи ставить в первую очередь, – жёстко подчеркнул он. – Всё остальное – потом.

Тому кто догадался поставить редут возле пристани – годовая премия. Всех, кто тут был – премировать. Отпуск в город, ну и там, денежная премия, на ваше усмотрение.

Остаток дня у них ушёл на захоронение побитых ящеров. Никогда такого не было. Чтобы вот так, непонятно с чего, вдруг навалиться такими большими силами на совершенно ранее никому не нужный остров – это было совершенно непонятно.

Слава Богу что отбились. Да к тому же без особых потерь. Хотя, не будь у них там на причале пары пулемётов, никого бы живых они на острове не нашли. А так, даже с мастером-каретником Сидор переговорил.

Бледный, какой-то весь чёрный, после пережитого, он стоял перед Сидором совсем поникший и устало, равнодушно глядя в землю, молча выслушивал очередное задание от Сидора.

– Хорошо, – поднял он на него глаза, казалось насмерть усталого человека. – Я понял. Значит, из фанеры тебе на базе наших фургонов нужна большая нефтеналивная бочка, на колёсах, цельная, сливная, с широкой верхней горловиной, разбитая на две-три секции, объёмом тонны на две-три. Хорошо, будет, – устало кивнул он головой. – И двухсотлитровые бочки, поменьше, тоже будут.

Насчёт дощаников, на которых можно будет перевозить эти нефтевозы по озеру, – это уже не ко мне. Это к амазонкам. Они с радостью ухватятся за такую роскошную идею.

Как ты его назвал? – нахмурил он брови, вспоминая. – Нефтеналивной танкер? Это всё к ним, – устало и равнодушно махнул он рукой куда-то в сторону озера. – Всё что по речным и озёрным судам – это к амазонкам. Но цистерну для нефти в трюм я сделаю.

И последнее – хранилище. Танк? – удивлённо поднял он брови.

– Это такая здоровая бочка, поставленная на попа, в которой можно хранить большие объёмы нефти, – пояснил Сидор. – Хорошо бы её закопать в землю, но потом замучаешься сливать из неё нефть.

– А зачем сливать? – равнодушно удивился мастер. – Поставил ручной насос, и качай себе на здоровье свою нефть столько, сколько тебе надо. В южных баронствах, где выращивают много винограда, под такой большой объём жидкостей амфоры огромные делают, керамические, и закапывают их в землю. А перебродившее вино оттуда откачивают ручными насосами.

– Обычное дело, – пожал он плечами.

– Хочешь вместо амфоры сделать такую ёмкость из моей фанеры? Без проблем. Сделаем.

– На какой объем? – вопросительно глянул он на Сидора.

– Максимально какую бочку ты сделать можешь? – вопросительно уставился тот на него.

– Исходя из размера пилёной доски, – пожал мастер плечами. – Обычная длина – четыре сажени. Вот исходя из того, чтоб каркас был цельный, и попытаюсь сделать тебе такой нефтеналивной танк. А объём ты сам потом посчитаешь.

– Одну могу сразу сделать, а ещё на парочку только материал заготовлю. А, будешь ты её делать, или тебе пока одной хватит, это ты сам потом решишь. Тогда фанеру я на другое дело пущу.

– Пойдёт такое дело?

– Пойдёт, – согласно махнул Сидор рукой. – Тогда всё, – собрался он сразу уезжать. Когда бочки и фургоны ждать?

– К концу месяц жди, – устало отозвался мастер. – А если ваши ребята мне ещё и ящеров этих людоедов подгонят, чтоб доски пилили, и вообще, были на подхвате, то, глядишь и раньше. А дашь своих ящеров, имперских, так вообще дело весело пойдёт.

Может даже и танк этот я тебе сразу сделаю. После выплаченной тобой премии, скостившей мой долг более чем на треть, я тебе что хош сделаю, а не только какой-то там танк. Даже твою влагостойкую фанеру изобрету, о которой ты ноешь при каждой встрече.

– Ящеры будут, – усмехнулся понимающе Сидор. – Поторопись. Нефть нужна, кровь из носу. Сделаешь быстро и хорошо, так и ещё тебе премия будет, не пожалею.

– Быстро и хорошо не бывает, – вдруг прорезавшимся жёстким, холодным тоном отрезал мастер. – То что сейчас делается – это всё брак, лажа, некондиция, называй это как хош. Но всё пойдёт на выброс. Сезон, два и придётся выбрасывать.

А вот если ты хочешь делать действительно хороший продукт, то будь любезен поставить мне на заводе хорошую персональную исследовательскую мастерскую с химлабораторией. Не хуже чтоб как у сталеваров на заводе было. Чтоб я туда со всякой своей мелочью не бегал.

Вот тогда я тебе выдам качественный продукт. А пока что знай. Всё что мы сейчас делаем – пойдёт на выброс. Хорошо ещё будет, если вторую зиму переживут. В чём я очень не уверен.

Но для решения временных задач на год, два – подойдут.

– Умеешь ты порадовать, – поморщился Сидор. – Но пока сойдёт и так. Это всё срочно и давно заждалось своего часа. Поэтому – не заморачивайся с качеством. Сделал и сделал. Лишь бы этот сезон без проблем отработали.

– Теперь, главный вопрос, – остановил Сидора мастер. – Сколько тебе надо из того, что ты тут порассказал.

– Всё упирается в твои возможности, – разозлился Сидор.

Чего, спрашивается пристал. И так ясно что много не будет. И, тем более не будет столько, сколько ему надо. Да ещё и с качеством мастер его хорошо так порадовал. Выкинуть столько денег, зная с самого начала, что это всего лишь на год, на два.

– Сколько за месяц бочек и фургонов сделаешь – столько и будет. Всё равно они мне не ранее чем через месяц нужны будут. Так что поторопись, а там я уж сам смотреть буду, что и как.

– А вот после этого, сразу начинай лепить свою доску по высшему разряду. Год, два – это не дело. Слишком она у тебя дорогая, чтоб так разбрасываться. Химлабораторию, для опытов, я тебе поставлю. За месяц – точно будет.

– Договорились? – глянул он на него.

– Договорились, – согласно кивнул головой мастер.

– Тогда до встречи через месяц, – протянул на прощание руку Сидор. – Жду от тебя вестей уже через пару недель. Скажешь ребятам, они мне передадут. В ответ получишь от меня письмецо с корректировками. Всё! – хлопнул он мастера по плечу, теперь уже окончательно прощаясь.

Долгая дорога домой.*

Весь путь обратно на заводы Сидор был мрачен и угрюм, и на фоне довольных, буквально лучащихся счастьем от одержанной над ящерами победой, выглядел натуральной белой вороной. Хотя, судя по мрачной тени на его лице, гораздо точнее надо было сказать что этаким чёрным вороном, настолько мрачным и угрюмым было выражение его лица.

– Ты чё, Сидор, не рад? – искренне изумился, подходя к нему Лёха. – Да ты что! – хлопнул он его по плечу. – Две сотни положили только на острове. А сколько перебили в лодках, да в протоке – вообще не сосчитать!

– Это победа! Настоящая победа! Никогда такого не было. Пять, шесть ящеров за раз – не больше. А тут сразу несколько сотен! Три-четыре – точно!

– А ты не подумал о том, откуда они там взялись, на острове? И почему они ждали нас в протоке? – ещё больше помрачнев, спросил инженера Сидор.

– Тут и думать нечего, – усмехнулся Лёха. – Я, лично я, в присутствии старейшин подгорных людоедов, когда нанимал их семьи на работу, якобы не видя что они стоят у меня за спиной, вскользь обмолвился что мы собираемся устроить там промежуточный лагерь продовольствия. Сразу после окончания стройки. Даже назвал точные сроки, когда оно туда прибудет.

– Естественно они услышали, – усмехнулся он. – И естественно попытались заполучить его себе.

– А ты думаешь, почему там вдруг оказался готовый к встрече находников редут, да ещё с полностью со снаряжённым к бою пневматическим пулемётом. Думаешь случайность? А то что Марк туда сразу после окончания стройки, первым делом два воза пулек привёз – тоже случайность?

Или что мы ни с того, ни с сего вдруг взяли и поставили твой броневик на ушкуй.

Сам же говорил, что надо зачищать озёра от ящеров. И что нам с подгорными людоедами на озёрах не ужиться. Полностью с тобой согласен. Потому мы с ребятами и устроили подобную натурную демонстрацию, чтоб ящеры поняли, кто здесь хозяин. И не лезли, куда не пускают.

Похоже, – ехидно усмехнулся он, – они поняли.

– Дурак ты Лёха, – тихо проговорил Сидор. – Больше половины нападавших ушли из-под обстрела и теперь они знают на что способны наши пулемёты. И месяца не прошло, как их сделали, а вы уже рассекретили оружие.

Оно ещё совсем сырое, заедает через раз, куча недоработок, а ты УЖЕ показал подгорным на что оно способно.

А должно быть наоборот. Никто не должен был оттуда уйти. Никто! Ни единая живая душа. Чтоб было по принципу, ушёл за добычей – пропал. Что, как – никто ничего не знает.

Неизвестность страшнее всего, Лёха. А ты их фактически только пуганул.

А вот это уже не есть хорошо. Никто не должен был уйти обиженным, – отрезал он.

У тебя же ушли практически все, если судить по следам пристававших к берегу ящеровых лодок на острове. Сунулись, по морде получили и тут же сбежали, поняв что попали в засаду.

А должны были остаться все там, в болоте.

Вот что мне не нравится. Они получили щелчок по носу и теперь будут осторожнее и будут вырабатывать тактику борьбы с нашим оружием. И будь уверен – так и будет.

Что с тобой, дураком таким делать, не знаю даже, – Сидор задумчиво покачал головой, оценивающе глядя на Алексей. – Инженер ты хороший, а стратег – как из говна пуля.

Второе. Ну и где теперь мы найдём себе рабочих на дальнейшие работы? – сердито буркнул он. – Ещё серьёзно не начали межозёрные каналы копать, а ты уже всех землекопов расстрелял. Зашибись!

Поэтому, расстрелы прекратить! Или я тебя сам расстреляю.

– Не всех, – сердито проворчал Лёха, отворачиваясь. – Сам же говоришь, большинство сбежало. Теперь залижут раны и скоро опять выйдут на работу. Месяца не пройдёт. Жрать то хочется, а склад с зерном они не взяли. Зерна в достатке у них нет. С рыбной ловлей мы их всех гоняем, без разбора. Вот увидишь, придут скоро наниматься, никуда не денутся.

– Ну, посмотрим, – мрачно проворчал Сидор, отворачиваясь обратно к борту. – Твоими б устами, да мёд пить.

Но в следующий раз чтоб таких проколов не было, – отрезал он. – Иначе отстраню от руководства и будешь вечно сидеть возле домны, загружая в неё кокс. Будешь вечным дежурным инженером. Очень интересное занятие. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Подскок на месте – провокация. Учти это, Лёха-пулемётчик, – сердито обругал он его напоследок.

Досадная задержка…*

Возвращение в город, планировавшееся Сидором буквально на пару, тройку дней, лишь чтоб переговорить по делам с Корнеем и дать наконец-то ход и так задержавшейся его поездке в западные баронства за обозом, грозило серьёзно затянуться. И причина тому сидела сейчас перед Сидором у него дома, в гостиной. Неловко пристроив свои задницы на совсем не предназначенных под такой внушительный размер жалобно перекосившихся стульях, причина его задержки мрачно посматривала на него исподлобья пятью парами сверкающих в лучах тусклого света бензиновых ламп голубых глаз.

Видок у виновников его задержки в городе был ещё тот. Скособоченные, небрежно намотанные на головы, в бурых пятнах крови повязки прикрывали намного. Основные убытки красовались здоровенными, уже желтеющими на пол лица фингалами у парней под обоими глазами.

– "Андрюха Буян и Толян Задира, со своими такими же буйными подругами. Сподобились наконец-то".

Остановившись напротив, Сидор левой рукой осторожно повернул лицо сидящего на стуле парня чуть в сторону, под свет низко свисающей с потолка большой бензиновой лампы.

– "Чёрт, – промелькнула раздражённая мысль, – с бензином для ламп надо что-то срочно делать. Дерьмо полное. Только вчера драил стекло ламп с песком, и дня не прошло, как опять закоптились".

Постоянная необходимость чистить коптящие невозможно как осветительные лампы в комнате, выводила его буквально из себя. Как их нефтяной заводик встал, за отсутствием сырья, в городе оказалось невозможным достать нормального чистого бензина, чтоб осветительные лампы заправить.

То что в аптеках сейчас продавалось, как осветительный керосин и бензин, таковым не являлось по определению. Но, другого ничего не было. Приходилось ругаться и, сцепив зубы, каждый второй вечер чистить стёкла у ламп. Иначе уже на третий, четвёртый день увидеть что-либо сквозь жутко почерневшее стекло уже было невозможно.

– Кто это вас так? – с любопытством поинтересовался он. – Как будто лошадь копытами по морде прошлась.

– Егорка Сыпник с дружками, – нехотя, сквозь зубы процедил Андрюха, отворачивая лицо в сторону.

– Сколько же их было? – полюбопытствовал Сидор. – Так отделать твою симпатичную физиономию это надо хорошо постараться. Чё то я за последние полгода такого у тебя не видал. Никак расслабился в отпуске? – ухмыльнулся он.

– Расслабишься тут, – хмуро буркнул Толян, покосившись на нервно дёрнувшего щекой другана, – когда их было трое на одного.

Отойдя от Андрюхи чуть в сторону, Сидор остановился перед другим драчуном, судя по лицу которого, пострадавшего не менее. Окинув взглядом сидящих рядом с ним трёх амазонок, глядя на помятый вид которых, становилось понятным что те тоже приняли самое активное участие в драке, Сидор развернулся и отошёл обратно к своему креслу у камина.

С самым флегматичным видом опустившись в его мягкую, комфортную глубину, Сидор с любопытством покосился на сидящую в соседнем кресле Изабеллу. Не разговаривающая всё последнее время с ним, она молча, без разговоров тут же появилась в комнате, стоило только к ним прийти вот этим вот гостям. И демонстративно, не глядя на Сидора, опустилась в своё любимое кресло у камина, явно настроившись поприсутствовать при разговоре со столь ранними гостями.

Похоже, Белла последнее время явно взяла негласное шефство над бывшими пленными амазонками к относилась к тому весьма серьёзно.

И девчонки из долины, бывшие амазонки, по всем вопросам обращались исключительно к ней, и сейчас, стило лишь появиться в землянке подружкам парней из числа амазонок отряда Катарины, работающего за горами, как и Белла тут же без приглашения нарисовалась сидящей у камина в гостиной.

– Значит, говоришь, вас выгнали из клана, – с глубокомысленным видом констатировал Сидор. Несмотря ни на что, то что Изабелла была рядом, ему было приятно. – Что ж, этого следовало ожидать. Кому такие буяны нужны.

Сидящие напротив парни сердито засопели.

– А драка то из-за чего была? – игнорируя сердитое сопенье, невозмутимо полюбопытствовал Сидор. – Из-за них, что ли? – Сидор кивнул на сидящих вдоль стеночки изрядно побитых амазонок.

Сердитое сопение сидящей напротив пятёрки ещё более усилилось.

Сидор задумался. Чего-то подобного он, честно говоря, ожидал. Зная взрывной характер сидящих напротив парней, сразу можно было предположить что в своих кланах они долго не задержатся. Привыкнув за последний год говорить в лицо всем что они думают, можно было сразу предположить что старостам их кланов не понравится неуправляемость парней и то, что они всегда говорят в лицо правду. Да и вообще, проявившаяся за прошедшие полгода самостоятельность парней. Не всем такое нравится. Особенно, когда правда, на самом деле таковая и есть – правда.

А когда парень приводит домой девчонку и говорит что это будет его жена, то лицам, думавшим что они за этих парней решат подобные вопросы, так, как было надо им, а не самому парню, такое вряд ли понравится.

В кланах были свои отношения. Давно и прочно устоявшиеся. И у этих парней, впрочем, как и у всех других, давно уже, чуть ли не с самого детства было решено, когда и на ком они женятся. Впрочем, как и выходят замуж. И вольности в подобных вопросах, в кланах если и допускали, то крайне редко.

Кому-то подобная практика нравилась, кому-то нет, но, вот до того, чтобы покидать свой клан – такого бывало не часто.

Поэтому, приводя с собой невесту в свой клан, он должен был заранее подумать, что ломает чьи-то уже сложившиеся планы.

– Значит, отказались жениться на предложенных в кланах невестах, вас из кланов то и попёрли? – констатировал он. – Понятно.

– А напиваться то зачем было? Да ещё и устраивать пьяный дебош в трактире у Пахома Бялого?

– Оскорбление словом, – неожиданно подала голос сидевшая у стены подруга Буяна.

– А-а, – понятливо кивнул головой Сидор. – Значит, тебе Галочка не понравилось, когда сказали чтоб убиралась и что таким как ты тут не место. Понятно, – кивнул он головой.

– Сколько хоть вам насчитали за разбитую мебель и посуду?

– Десятка, – хриплым, мрачным голосом проскрипел…

– Всего-то? – неподдельно удивился Сидор. От неожиданности он даже растерялся. – Да и заплатили бы из своего кармана.

– А своих уже нет, – проскрипел Андрюха. – Подарки родне, выставить угощение парням из семьи, поминки по погибшим, пару раз посидели всей компанией в трактире. То, сё. Ну, ты понимаешь, – Андрей отвёл глаза в сторону.

– То, сё – это я понимаю, – ухмыльнулся повеселев Сидор. – То, сё – самая затратная часть любого загула, – чуть не расхохотался он, глядя на вытянувшиеся от расстройства лица парней. Видать они в первый раз в своей жизни сталкивались с таким частым явлением, когда: "Есть деньги – есть друзья-приятели. Нет денег – нет друзей-приятелей".

– А чего кланы тогда ваши отказались платить? Десятка золотых – только и всего. Да они же с вас за последние полгода получили больше раза в три.

– Это тебе, десятка, только и всего, – тихо отозвался кто-то из дебоширов. – А для наших кланов это огромные деньги.

– И за такую малость вас выгнали из клана? – неверяще переспросил Сидор. – За десятку золотых?

Да лично ты, Андрюха, им за одиннадцать месяцев заработал – три сотни. Уж десятую то часть от дохода с вас они могли бы и заплатить за пару разбитых носов.

– Не могли, – отвёл глаза в сторону Андрей. – Это был не первый кабак. И эта десятка – не первая.

– Ах вот оно что, – медленно проговорил Сидор. – И сколько же там у вас набежало, общим счётом?

– Много, – совсем тихо прошептал Толян.

– Чётче, – резко повысив голос, громко потребовал Сидор. – Извольте чётко и внятно отвечать на вопрос. Сколько вы должны?

– Пять сотен полновесным золотом старой имперской чеканки, – громко и чётко выговорил хриплым злым голосом Андрей.

Постановлением городского суда от начала прошлой недели, всю означенную сумму необходимо внести не позднее пятого числа июля месяца, в кассу города. То есть через три дня. Из каковой в дальнейшем и будет выплачена компенсация пострадавшим.

В случае невнесения данной суммы в положенный срок, на лицо, не внёсшее судные деньги, составляется кабальный договор на весь срок, пока тот не отработает данную сумму всю полностью.

А такую сумму отрабатывать будешь всю жизнь, – едва слышно проговорил Андрей.

– А кланы что? – сердито бросил Сидор. – Так и бросят своих членов на пожизненную кабалу?

– Женись на ком скажут – заплатят долги, – совсем тихо проговорил Андрюха. – Нет – разбирайся сам.

– Ах вон оно что, – понимающе протянул Сидор. – А у вас подруги, – бросил он любопытный взгляд на девчонок.

Присмотревшись повнимательней, понимающе хмыкнул.

– Суду всё ясно. Догулялись. Когда рожать собираетесь?

– Под новый год, – мрачно буркнул Андрей. – Как раз где-то в начале января ожидаем первенца.

– Да уж, – задумчиво протянул Сидор. – Какие уж тут договорные невесты.

Как же вы все в таком положении в драку то полезли? – недоумённо посмотрел он на девчонок. – Ведь могут же быть проблемы.

– У нас девок не трогают, – проскрипел Толян. – Это так, Галке случайно влетело.

И потом. Это лишь одна Галка у нас в положении. А остальные так ничего ещё. Пока.

– Ах, ещё ничего. Пока, – ухмыльнулся Сидор, глядя как мгновенно порозовели личики совсем молоденьких девчонок. – Ну, судя по смущению, ждать долго не придётся, – расплылся он в понимающей ухмылке.

Кстати, – вспомнил он. – Всё спросить хочу, да постоянно забываю. Где остальные? Где ваш третий? Лёшка Подушный, кажется? Где Олег Ясный, где Гайрат Чумихин? Где они все со своими чувихами?

– Лёшка сейчас в госпитале отлёживается. Руку ему Пахом Бялый сломал, чтоб шибко не буянил, – неохотно отозвался Андрюха. – У него эта…, – замялся он. – Сотрясение мозга, кажись. Ящеры сказали чтоб неделю с койки не вставал. Вот он и валяется целыми днями на койке. Опять же, за лечение придётся заплатить. А денег нет.

Андрей опасливо покосился на Сидора. Бытовые травмы, к каковым относилась сломанная в пьяной кабацкой драке рука Лёшки Подушного, оплачивались из кармана самого пострадавшего. И в этом бы не было ничего плохого, если б только ни одна проблема. В карманах у всех компании не было ни монетки. Ни одной самой завалящейся медной монетки.

Теперь всё зависело от барона. Даст добро – вылечат Лёху. Нет – ящеры завтра же выкинут из госпиталя. Первую помощь оказали, а дальше – лечись сам.

А что такое сотрясение мозга, о чём Андрей неохотно процедил сквозь зубы, сам он знал не понаслышке. Ничего хорошего в том не было.

– Олег с Гайратом и обе их Лизки за городом скрываются, – неохотно пробормотал он. – В Райской Долине. Их там Димкины жёны приютили. Рыбкой откармливают, копчёненькой. Сейчас у них наверное от копчёностей тех, уже из ушей всё лезет, – невесело пошутил он.

– А в городе им всем теперь места нет. Пахом Бялый обещался, что если он ещё хоть раз кого либо из них возле своего двора увидит – прибьёт. И никакой виры выплатить потом ему жалко не будет.

– Что ж так? – невнимательно слушая, рассеянно поинтересовался Сидор. – Тоже Бялому кабак помогали громить?

– Да нет, – ещё более неохотно проговорил Андрюха, совсем скиснув. – Подруги ребят, две Лизки, отметелили дочку Бялого, Ирку-косую. Хорошо так, душевно выпороли вожжами.

Ну ту, – замялся он, покосившись на Сидора. – Старшенькую, страшненькую, с бельмом на правом глазу.

Та дура непонятно с чего, глаз свой криво положила на Олега, ну и видать возревновала, когда Лизок рядом с ним, да с Гайратом увидела. И не нашла ничего умнее, как пройтись нехорошо по Лизкиным родным. Ну, а те обе в ответ – по её внешности. Слово за слово – подрались. И, естественно побили. Вдвоём то. Та в рёв.

Ну и не сдержалась, высказала всё что она думает об амазонках. Что они и доступные, и на рожи кривые, и проститутки, и то, и сё, и седьмое, и десятое.

Девочки, естественно ей и врезали, уже не сдерживаясь, от души, чтоб думала чего языком треплет.

Естественно, – с усмешкой кивнул головой Сидор. Ситуация его явно забавляла.

– Сейчас скрываются в Долине, – пробормотал Андрюха едва слышно. – Боятся нос в город сунуть. Бялый поймает – точно до смерти забьёт.

Правда, это ещё не известно кто кого, – процедил он тихо и многообещающе. Но Сидор прекрасно расслышал его сердитое бурчание.

– Очень хорошо, – рассеянно пробормотал Сидор, о чём-то упорно думая.

– Что же в этом хорошего? – вдруг подала голос Изабелла.

Упорно молчавшая весь разговор, она неожиданно горячо включилась в обсуждение.