Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)
Как вчера вечером его таким на улице увидела, так, не поверишь, всю ночь не спала. Ворочалась в постели, думала что происходит. А оно вона что. Потому так рано сегодня утром и прибежала.
Маша с задумчивым видом постучала пальчиком по столу.
– Может у тебя и план какой есть?
– Есть, – Сидор кивнул головой. – Только не что делать, это и так ясно. Делать надо то, что надо нам, а не им. А вот начать надо с подготовки ответного удара. Сначала потянуть, чтобы они все поплотнее сели на крючок, а потом сорвать джек-пот.
Ты даже не представляешь. Когда до меня дошло что происходит, я решил что за такую подставу я им не то что бошки, я им все выступающие части повыдергаю.
Поэтому, пользуясь моим новым положением, первым делом займёмся изучением всех сторон этого вопроса. Та пара ребят, что со мной обходила кабаки, займутся здесь в городе сбором всей недостающей пока информации. Кто реально стоит за этим фальшаком. Я с ними поговорю на сей счёт. Положим им хорошую зарплату, поболе того, что они сейчас имеют. И пусть занимаются этим вопросом. Пусть для начала объедут все заводы, заводики, цеха, амбары и подворотни, все места где производится хоть капля спиртного и посмотрят как везде идут дела. И в каком это всё состоянии.
Ты же Маша, вместе с Беллой займётесь анализом собранной информации, а профессор разработает критерии оценкой качества и разработкой претензий к спиртному, с цифрами, обоснованием и всякой прочей мутотенью, по принципу Менделеевского закона о водке. Градус, прозрачность, чистота от сивушных масел, – начал он перечислять, – и всё такое прочее.
Пусть вспомнит всё, что он об этом знает. А если чего не помнит, то пусть сам придумает.
А мне надо срочно возвращаться на перевал. От Димона вестей давно не было. Что там происходит, мы толком не знаем. Знаем что всё хорошо, работы ведутся. А вот что и как – неизвестно. Нужны детали. И срочно нужен новый обоз – туда в Приморье.
Надо срочно наладить торговлю с Приморьем. Надо зарабатывать деньги, а не проедать нажитое.
Прошёл третий месяц уже, как мы вернулись, и за это время мы не заработали ни копейки, – Сидор в сильнейшем раздражении хлопнул ладонью по столу. – И я не слышал, чтоб Марк Иваныч остановил производство, или чтобы наш спиртоводочный завод остановился. Или чтобы ребята прекратили выплавлять чугун, а теперь уже и сталь на продажу.
Все склады забиты произведённым товаром, который мёртвым грузом лежит на наших складах. И денег нам не приносит.
Чем с людьми скоро будем расплачиваться? – бросил он на Машу раздражённый взгляд.
Надо срочно ехать! Ведуновское золото будет, то явно не скоро. За большей его частью мне самому, лично надо ехать на Запад.
Поэтому, сегодня ещё разбираемся с работой новой гильдии, а завтра с утра я отбываю на перевал. Надо деньги зарабатывать, иначе нас просто сожрут.
Амазонки на озёрах подождут пару недель, пока я смотаюсь туда и обратно.
Вот вернусь, будем наконец-то и с ними разбираться.
И ещё! Маша, ты как-нибудь при случае поинтересуйся у Изабеллы разрешительными документами, полученными мною в Горсовете.
Посмотри что там и как. И всё ли там в порядке. А то с них станется ещё какую-нибудь мину под нас заложить, которая потом взорвётся.
Маша с видимым сожалением виновато покачала головой.
– Извини, Сидор. Забыла! Забыла тебя предупредить чтоб ты бумаги эти не забирал, – Маша с сожалением покачала головой. – Мы с профессором специально их не брали, чтобы хоть немного позлить Голову. А тут он тебя подловил.
Знать долго момент подбирал, мерзавец.
– Ага, – ухмыльнулся довольный Сидор. – Значит, я был прав. То-то мне показалось что он как будто специально меня там в коридоре ждал.
Тогда всё? – вопросительно глянул он на Машу.
Дождавшись ответного молчаливого кивка с ухмылкой закончил.
– Ну, вы тут ещё поворкуйте, подруги, а я побежал собираться.
– Всё! на волю, в пампасы!
Резко подхватившись, он быстро вышел из комнаты. Эта говорильня его уже достала и Сидор поторопился убраться, чтоб наедине с профессором обсудить неотложные дела, связанные с его завтрашним отъездом.
Тем не менее до чуткого уха его, уже за дверью донёсся едва слышный тихий смешок Беллы.
– Мужика, чтоб на сторону не загулял, надо иногда спускать с поводка. Чуть-чуть. Чтоб далеко не отбегал.
Глава 5 Возвращение в крепость
Дальняя дорога… с загибом.*
Ни на секунду не допуская даже мысли что дома он разобрался со всеми делами и теперь можно было бы и расслабиться, Сидор даже и близко не предполагал в какой окунётся дурдом, едва только попадёт на железодельный завод.
Табор гуситов, вавилонское столпотворение, сумасшедший дом – был окончательный вердикт Сидора тому ужасу, что творился на заводе, точнее – рядом с ним.
Казавшийся ему в прошлый раз буквально огромным временный лагерь их вернувшегося с гор обоза, разбитый прямо под стенами завода, теперь, спустя всего лишь пару месяцев, представлялся просто чудовищно разросшимся огромным, разномастным, плохо управляемым конгломератом.
Казённые отрядные походные палатки, шатры, временные навесы из бересты, камышовые шалашики, просто брошенное на землю одеяло с походным мешком в качестве подушки – всё это безобразие раскинулось уже на нескольких гектарах бывших пахотных земель под стенами завода. И, судя по довольным лицам его обитателей, имело устойчивую тенденцию к неконтролируемому размножению. И если бы не железный кулак имперских ящеров Вана, оставленного в лагере твёрдой рукой наводить в этом бедламе порядок, в другое время этот военный табор гуситов очень быстро превратился бы в самый настоящий цыганский табор, с дурдомом в пополаме.
Бедные Василий с Лёшкой, думавшие уже этой осенью засадить это самое близкое к заводу поле своей любимой картошкой, поняли, что их мечты, если не принять самых радикальных мер по разгону всей этой толпы, так и останутся пустыми мечтами. И стоило лишь Сидору появиться на заводе, как они тут же потащили его на крепостную стену. И там, на глазах у заинтересованной публики устроили перед ним показательное шоу под названием "Плач Ярославны" с заламыванием рук, слёзными мольбами и закатыванием классической истерики в конце и с требованием поголовного выселения всех этих наглых подселенцев с их несчастного любимого картофельного поля.
И, как ни жаль, в доводах их был весомый резон. Всем собравшимся в лагере под стенами завода людям и нелюдям, здесь было не место.
Без малого тысяча егерей, работающих на компанию, наконец-то собранная здесь, вся в одном месте, под стенами этого завода во временном лагере, включая всех, вылечившихся к этому времени и покинувших госпиталь в горах, и вернувшихся из отпусков по домам ветеранов первого зимнего похода в Приморье. И теперь гордо козырявших перед новичками своей исключительностью.
Плюс, последние полторы сотни кандидатов в охранники обоза, завербованных Корнеем, ещё до своего отъезда в низовья. Что называется, не нюхавших ещё пороху, но, правда, вдоволь до того нанюхавшихся собственного пота в процессе устроенной им Корнеем в своём учебном центре начальной военной подготовки, и теперь усиленно набиравшихся жизненного и военного опыта в ежедневных стычках с людоедами на озёрах.
Плюс к этому, две сотни амазонок, под управлением Илоны Бережной. Наконец-то выгнанные Сидором из так полюбившейся им Райской Долины на настоящую работу, а не на её имитацию в Долине, пышно именовавшуюся ранее, как развёрнутый процесс дообучения малоприспособленных к войне в лесах молоденьких амазонок из бывших курсантов военных училищ. Тоже не отстающие от молодых егерей в попытках поднабраться боевого опыта в стычках на озёрах с подгорными ящерами.
Плюс к этому непонятно откуда появившиеся в лагере две полные сотни взрослых имперских ящеров со вспомогательным отрядом обеспечения в три сотни прежних мальков-ящеров, под командованием Вана, нынешнего фактического хозяина лагеря, железной рукой поддерживающих покой и порядок среди этих вооружённых до зубов и плохо управляемых анархистов.
И, наконец – последнее приобретение этого сумасшедшего лагеря – полторы сотни уже откровенных анархистов из банды бывших амазонок города. Недовольные царившими в городе порядками, точнее – пренебрежительным отношением к себе, и низкой оплатой труда, они тем не менее, попав в лагерь, не спешили повесить себе на шею очередной хомут, и отказались присягать и подчиняться кому либо. Ни сотник Илона Бережная, ни хозяйничающая ныне в южной части озёр Кара, ни кто-либо ещё их не устраивали.
Заявив, что никого не желают видеть над собой, кроме Галки Буян, жены егерского сотника, и узнав, что на ближайший год та по естественным причинам выбыла из строя и занята насущными делами по обустройству семейного гнёздышка на Ягодном, они теперь вообще не желали никому подчиняться.
Впрочем, этих довольно быстро привели во вразумление. Никто с ними особо не церемонился. И как только стало понятно, что из своей среды они сами никого себе в командиры не выберут, в одно, совсем не ласковое туманное утро, по приказу Вана, отдельно разбитый в стороне ото всех временный палаточный лагерь амазонок-анархисток был окружён несколькими сотнями егерей и имперских ящеров. Нежившиеся на еловых подстилках девчонки, зачастую по такому раннему утреннему времени далеко не одни, были безжалостно выкинуты наружу, вместе с подселившимися квартирантами. Потом выстроены на строевом плацу, за пределами основного лагеря, и поставлены перед выбором. Либо переходят под начало Илоны Бережной и вместе с ней занимаются зачисткой ближайших озёр от внезапно расплодившихся там ящеров, либо переходят под начало Катарины из Шклова и немедленно убираются на работу в Приморье.
Та, как раз к этому времени опять прислала на завод Сидору очередную слёзную мольбу, теперь уже не с просьбой, а с требованием выделить ей хоть кого для работы в предгорьях среди горцев. В противном случае грозилась срывом всей осенней компании по закупке летней шерсти осенней стрижки.
Либо, если уж совсем нет ни малейшего желания кому-либо подчиняться, пусть наконец-то сами выберут себе командира. Но работа для таких гонористых девиц будет только в этих двух местах: либо за горами, в Приморье, либо здесь, на озёрах.
Выбор был за ними. Но, в любом случае, больше они в лагере целыми днями не сидят и по кострам соседей не шляются. И не клянчат себе дармового пропитания!
Им было заявлено, что все прекрасно понимают, что они самая нищая и самая обездоленная часть населения лагеря, и готовы войти в их нелёгкое положение. Но это не значит, что можно и дальше сидеть сиднем и ничего не делать. Да не просто сидеть, а ещё и откровенно разлагаться, превратив свой лагерь в натуральный бордель. К тому же, кормить их нахаляву больше никто не будет.
Несогласным было тут же предложено убираться. Тем более что в устье Каменки таких как они, как раз ждала приёмная комиссия из Амазонии, готовая сразу же вывезти всех несогласных здесь работать на историческую родину.
Так что, когда до завода добрался, наконец-то вырвавшийся из города Сидор, лагерь носил уже вполне упорядоченные, цивилизованные черты. Все наконец-то были собраны в одном месте. Палатки временных жителей были строго выверены по квадратам и разбиты по группам, в соответствии с предпочтениями и пожеланиями каждого и его принадлежностью к какому-либо воинскому подразделению.
И, как завершающий аккорд, всё немалое уже пространство лагеря по внешней стороне обнесено было высоким мощным тыном из трёхметровых, заострённых на конце дубовых кольев, с идущей по внутренней стороне заплота широкой и удобной стрелковой площадкой.
В общем, всё было сделано по уму.
Если не считать того, что теперь под стенами железодельного завода собралось крайне беспокойное, вооружённых до зубов и откровенно не знающее чем заняться население в количестве около двух тысяч живых душ.
Одним словом дурдом! А учитывая "горячую любовь" Сидора к большим сборищам людей, числом более пары сотен, то дурдом во время пожара.
И первое же желание Сидора, как только он увидал этот безумно разросшийся за каких-то два последних месяца лагерь, было немедленно его ликвидировать. Слишком уж дорого обходилось их компании содержание в день одного вооружённого человека, чтоб он простаивал без какого-либо серьёзного дела.
А тут, даже по самым скромным прикидкам, таких, не занятых никаким серьёзным делом уже набралось под две тысячи душ.
Сумма, на которую в лагере за один день съедали одной только гречки, не говоря уж про любимую всеми перловку и полбу, и не считая остального прочего, его ещё в городе впечатлила, заставив спешно поторопиться с отъездом.
Поэтому его первый визит был в лагерь.
– А это ещё что за парад Победы, – была его самая первая фраза при первом посещении.
Глядя на то, что двигалось прямо на него, Сидор от неожиданности даже растерялся, не зная что сказать.
Из распахнутых настежь ворот лагеря под какой-то, развёрнутой в виде знамени непонятной, развевающейся на ветру разноцветной тряпкой, твёрдо печатая шаг, гордо маршировала мимо них куда-то за пределы лагеря небольшая, голов в двадцать, колонна понурых егерей, под командованием огромного, двухметрового ящера. Впереди колонны три каких-то молоденьких пацана, поддержанные неумелым, часто не попадавшим в такт одним барабанщиком, высвистывали на маленьких пастушьих дудках какую-то смутно знакомую Сидору незамысловатую бравурную маршевую песню. Однако лица куда-то бодро идущих егерей не производили впечатления радостных, несмотря на весёлую маршевую мелодию. Да и огромные "комиссарские" лопаты, закинутые на плечи, навевали…, всякие мысли.
– Это ещё что за безобразие? – изумлённо уставился Сидор на невиданное зрелище.
– Провинившиеся в чём либо, отправленные на исправительные работы, – невозмутимо отозвался из-за спины Лёха. – Наверняка посланы дежурным по лагерю новое отхожее место копать, – откровенно весело добавил он. – Говнокопы! Им тут такое названьице у нас давно уже придумали.
– Они нам уже половину нашего поля заср…ли, – тут же сварливо пожаловался из-за спины Василий. – А остальную часть поля шагистикой своей утрамбовали до состояния бетона. Сидор, надо что-то делать. Срочно! Так жить нельзя. Вы ставили лагерь на три дня, а стоите тут третий месяц уже. А теперь ещё и оградой весь лагерь обнесли. Завтра ров выкопаете.
– А нам вот только рва тут и не хватало, да ещё и четырёх башен по углам с пушками. Пулемёты твоя тварь зубатая Ван у нас уже выцыганил. Четыре штуки! Теперь требует мортиру ему предоставить. Якобы для учёбы. Хотя бы одну. Мол, не хватает для гарантированной защиты. Совсем совесть потерял, сволочь такая.
Последнюю ближнюю дубовую рощу под ноль на свой заплот вырубили, гады. Куда теперь бабам с девками за грибами ходить?
– Надо людей рассортировать кого куда, а лагерь с валами и оградой снести к чё…й матери, – грязно выругался Лёшка. – Нам и наших стен хватит, чтоб от набега отбиться. А егерей надо отправить на озеро, где пристань. Пусть там себе казармы новые построят и живут сколько им влезет. Там им самое место, а заодно и охранять склады с рудой и готовой продукцией будут.
– А руду то чего охранять? – с ухмылкой глянул на парня Сидор.
Желание обоих инженеров убрать из-под стен завода беспокойный лагерь, было написано на их лицах буквально аршинными буквами.
– Если ты хочешь по озёрам наполовину сократить путь доставки нашего товара в горы, то без промежуточного склада не обойтись, – включился в разговор другой инженер. – А складам требуется охрана. Там надо делать причалы и порт. А порт надо охранять! Мы даже место тебе уже подобрали удобное на трассе. Как раз неподалёку от места где дорога близко подходит к озёрам. Там версты две, три от вода до дороги будет. Там и заливчик есть большой и удобный, и глубины достаточные. Хоть большую морскую лодью прямо к берегу подводи.
– Всё что угодно тебе сделаем. Только убери эту банду отсюда! – внезапно рявкнул раздражённый Василий.
– А это всё безобразие надо снести, – возмущённо воскликнул следом Лёшка.
– А осенью к вам прибудет две тысячи молодняка, – словно споткнувшись на месте, медленно повернулся к ним Сидор. – По вашему собственному заказу.
И где ты их поселишь? – повернувшись к Василию, Сидор сердито глядел на красного от злости инженера. – У себя в овине? Или в хлеву, рядом со свиньями. Или на не отапливаемом чердаке?
По моему мнению этот ваш лагерь – просто находка. Идеальное место, – сердито проворчал он. – И большой, и под защитой завода. И практически готов. Только подправить кое что, ров тот же, и вперёд, заселяй.
– Ага, – согласно кивнул головой Лёха. – Особенно на зиму. Хорошо под камышовым навесом пару зимних месяцев перекантоваться. Или под лубяным.
Покосившись на возмущённо пыхтящего Лёшку, Сидор невозмутимо продолжил:
– Людей из лагеря я уберу. Это не вопрос. Затем я и приехал. Хватит им тут бездельем маяться и охотой на подгорных рыбачков развлекаться. День, два, максимум неделя, и тут никого не будет. Все уже собрались и пора делом заниматься.
А вам, соколы мои, будет теперь новая задача. Обустройство данного временного лагеря под круглогодичное проживание переселенцев.
Но для начала я с Ваном поговорю. Он ответственный за этот лагерь, и пока народ отсюда не расселился по другим местам, пусть его говнокопы немедленно начинают копать большие дружинные землянки. Чтоб в них людям можно было спокойно зиму пережить.
Это занятие всяко веселей, чем копка отхожих мест.
Вас же сразу ставлю в известность, что начиная с осени вы должны быть готовы принять в этот лагерь не менее двадцати тысяч человек. Места, так, на глаз, в лагере достаточно.
А про поле своё картофельное, минимум до весны, а то и до осени следующего года можете забыть.
И не обижайтесь, мужики, – Сидор вдруг тяжело грустно вздохнул. – Если с наймом людей для баронского обоза всё получится, а к тому всё и идёт, нам такую прорву народа, что ожидается, иначе никак не расселить.
А вашей задачей будет обеспечить их всех временной работой, чтоб бездельем не маялись. Подумайте, куда вам можно будет приложить руки неквалифицированного, тощего, недокормленного, мало на что пригодного подростка, которого по словам Корнея ещё минимум год просто откармливать придётся.
– Вон он как раз идёт, – недовольно проворчал Василий, посмотрев куда-то в сторону лагеря. – Ящерова морда, – тихо обругал он быстро идущего их встречать, радостно улыбающегося Вана…
– Но больше расчищенных полей я вам не дам, – выругался Василий. – Желаете новый лагерь устраивать, так сами теперь и расчищайте. А мне своих людей кормить надо. И для этого мне нужны пахотные поля.
– Ван! – прокричал он близко подошедшему ящеру. – Вот, при Сидоре тебе открыто заявляю, что больше поля под ваш лагерь я тебе не дам. Вырубайте лес сами. А заодно и корчуйте, засыпайте ямы, трамбуйте, ровняйте. Делайте всё то, что мы делали.
– Но чтоб точно такое же поле мне к осени вернули! – рявкнул он на безмятежно улыбающегося подошедшего ящера.
– Ну всё, больше нам тут делать нечего, – сердито проворчал он, видя как Сидор с Ваном, не обращая на него внимания радостно здороваются и дружески хлопают друг друга по плечам. – Мы с Лёхой пошли, а вы уж тут сами разбирайтесь что и как.
– Что хотели мы вам показали, а дальше решайте сами… но поле мне такое же верни, – попытался он ещё раз докричаться до обоих.
Видя что его потуги докричаться до сознания встретившихся товарищей пропадают всуе, безнадёжно махнул рукой.
– А! Бесполезно! Фигушки ты у меня больше пулемётов получишь, – мстительно пообещал он довольному ящеру.
– Ты слышишь, что я говорю, – крикнул он прямо в ухо ящера. – Пока поле мне новое не сдашь, хрен у меня что получишь! И Марку скажу чтоб он тебе пуль больше не давал, транжира, пока ты и у него точно такое же поле не восстановишь.
– Стоп! – мгновенно сориентировался Сидор. – Какой Марк? Причём здесь Марк? Что ещё за поле?
– А! – мстительно прищурился довольный инженер. – Заложил таки я эту ящерицу, – сердито ткнул он бок ящера пальцем.
– Ой, – покачнулся Василий, мгновенно схлопотав ответную затрещину. – Ты чё, Ванька, сдурел? Ты силу то соизмеряй, – возмутился он, яростно тряся в ухе пальцем. – Теперь пол дня в ухе звенеть будет!
– А нечего было закладывать и в бок тыкать, тыкалка, – довольно ухмыльнулся ящер. – Я бы и сам сказал, без всяких сопливых.
– Иди, иди, – махнул он рукой на возмущённо запыхтевшего инженера. – Сам всё расскажу.
– Ну? – поторопил его Сидор, проводив глазами отошедшую далеко в сторону парочку. – Ничего, что мы тут в чистом поле на глазах у всего твоего лагеря стоим как два дуба на плацу?
– Нормально, – довольно кивнул головой ящер. – Зато здесь никто не подслушает.
– В лагере…, с этими парусиновыми палатками…, – недовольно поморщился он. – Ни слова нельзя сказать, чтоб всей округе тут же не стало известно.
– О? – улыбнулся Сидор. – Мы наконец-то взялись за ум и стали секретиться?
– Станешь тут, – мгновенно становясь серьёзным, согласился с ним ящер.
– Значит, дело такое, – мгновенно сбрасывая шутливый тон, начал он. – Ты наверняка уже заметил что у нас в лагере появились новые поселенцы.
– Я не про амазонок, – тихо поправил он расплывшегося было в улыбке Сидора. – Я про две сотни имперских легионеров, что сейчас исполняют функции надзора за порядком в лагере.
– Так вот. Они не одни. Возле завода Марка наши ещё один лагерь разбили, наподобие этого. Конечно поменьше, – поморщился он. – И контингент там более однороден…
– Говори короче, – перебил его Сидор. – Твои имперцы разбили свой лагерь под стенами завода Марка, как и мы здесь. Это понятно. В чём проблема?
Внимательно посмотрев внимательно на Сидора, ящер задумчиво почесал щёку своим когтистым пальцем.
– Значит, тебе уже доложили, – довольно констатировал он. – Это хорошо.
– Три сотни вооружённых до зубов имперских ящеров, без спроса самовольно поселившихся на поле прямо под стенами завода Марка – это по-твоему хорошо? – изумился Сидор. – Да об этом мне всю дорогу сюда только и твердили. Народ откровенно возмущён, а ты твердишь – хорошо.
– На сегодняшний день там уже пять сотен, – невозмутимо поправил его Ван.
– Объясняю, – глянул он прямо в глаза Сидора.
– Наших попёрли с границы с Подгорным княжеством. Не князь, – сразу предупредил он первый же вопрос Сидора. – Императрица, тварь. Поэтому оставаться там больше нет никакой мочи.
– Не буду всего рассказывать, – Ван поморщился, видимо от неприятных воспоминаний, – но поверь на слово. Если бы там остались – наших бы всех просто вырезали.
– Подгорные совсем озверели и уже всерьёз взялись за старые имперские кланы. Трясёт всю Империю и мы лишь самая малая часть её. Да и то, считай что с этого дня уже и не часть, потому как места в ней нам уже нет. Совсем нет.
– Если раньше хоть и призрачная, но была надежда на возвращение, то теперь, после того как императрица прямо поддержала ублюдков, надежда эта окончательно умерла.
– А? – попытался вставить хоть слово в эмоциональную речь ящера Сидор.
– Ублюдки – это помесь подгорных со старыми имперцами, – неохотно пояснил ящер, мгновенно успокоившись. – Полукровки, иначе.
– Очень агрессивные и злобные существа. Твари!
– Генетически – они чуть иные чем мы, и оттого мы с ними такие разные. И поверь мне, мира меж нами не будет. Они ненавидят нас.
– За что? – изумлённо поднял брови Сидор.
– За происхождение, – хмуро бросил ящер. – За то, что они помесь, а не чистокровные. За то, что над ними проводились опыты и они такие какие есть. За всё это в купе они нас ненавидят.
– Впрочем, как и чистых подгорных.
– Чистых подгорных ты мог наблюдать у Марка на заводе, на копке крепостного рва. И на рытье подводного канала к Болотному острову. У них, кстати с этими полукровками тоже отношения не сложились. Те их активно вытесняют с равнины туда в горы и сюда на озёра. И то обилие подгорных, с чем вы столкнулись в последнее время – прямое следствие такой политики новой генерации подгорных.
– С этого момента поподробней, – сухо бросил Сидор. – Кстати, не хочешь зайти ко мне домой и там поговорить? А то мы стоим с тобой перед воротами лагеря и пол часа уже разговариваем. Народ обращает внимание.
– Отлично, – согласно кивнул головой ящер. – Там будет лучше всего.
– Ну а пока мы туда доберёмся, в двух словах заканчиваю.
– Эти молодые новые, на равнине взяли власть в кланах в свои руки. И всех несогласных вытеснили в горы. Потому то такой наплыв подгорных на озёра.
– Ты ещё сам всё увидишь, а пока, к сведению. Амазонок Кары вышибли с островов и оттеснили в южную часть озёр, к горам Большого Камня. Нами уже потеряны все озёра северной и частично центральной части. И если бы не те пять сотен имперцев, что самовольно подселились к Марку, то амазонок бы точно вышибли даже из центра.
– И это не фигура речи. Бабы несут жестокие потери. Но, что странно. Мёртвой хваткой вцепились в свою южную и западную часть озёр, район Долгого и Кривого озера, и ни в какую не желают его оставить.
– Почему – в принципе понятно. Там ваша рудная угольная шахты и транспортный коридор на завод. Последний их доходный промысел.
– Но все рыбные промыслы ими потеряны. И мы остались без рыбы.
– Наверное это и есть основная причина, по которой подгорные ослабили натиск. Руда им не нужна, а вот без рыбы им никак теперь не обойтись. У них страшный голод. Ещё страшней чем этой зимой был.
– Племенам, вытесненным с равнины некуда податься, кроме как сюда. А здесь нечем питаться, кроме как рыбой. Поэтому амазонок на счёт раз и вышибли с рыбных промысловых озёр и мы все стались без рыбы.
– Понятно, – Сидр легко хлопнул ящера по плечу. – Пошли ко мне домой. Там детально поговорим. Покажешь на карте что изменилось. А то вот этих сведений у меня пока что нет.
– Не мудрено. – хмуро буркнул Ван. – Это буквально вчера мне самому сообщили, что амазонками потерян последний северный укрепленный остров.
– Честно тебе скажу. Амазонки в панике. До того ходили гоголем. Мы самые крутые. А тут прибежали в ножки бросились, запросили помощи. Вот те пять сотен им и помогают. И если б не они, нас бы уже месяц назад со всех озёр выбили. А так, пока держимся. Так что на жалобы парней, что я у них выцыганил четыре пулемётные системы – внимания не обращай. Без ним нам бы давно уже вышла труба.
– А вы тогда почему здесь сидите? – хмуро буркнул Сидор. – Подмогли б товарищам.
– Отдельные группы диких подгорных стали появляться уже и здесь, под стенами завода, – бросил на него мрачный взгляд ящер. – Пришлось озаботиться оградой. Только на днях закончили. А теперь, после таких сведений, уже сидеть не будем. Придётся амазонкам помогать, иначе домны точно встанут.
Ну вот, – посмотрел он в сторону лагеря. – Вот и сотники начали подтягиваться. Сейчас встретим и если ты не прочь у меня в большой палатке общий сбор устроим. Представлю тебе всех новичков, кого ещё не знаешь. А уже потом, вечером, у тебя дома встретимся. Разговор долгий будет. Нам надо обсудить много вопросов.
Вечер дома…*
Целый день встреч и подробных обсуждений деталей создавшегося на сегодняшний день непростого положения, уже к вечеру вверг Сидора в самую чёрную меланхолию. Задница была полная.
Тихого, спокойного, безлюдного края, где многие прежние годы любого живого существа не было на сотни и сотни вёрст кругом, больше в природе не существовало.
Вести, ежедневно приносимые разведчиками, обшаривающими не дальние, а уже ближние прилегающие к заводам окрестности, недвусмысленно показывали, что обстановка резко изменилась, и ухудшалась буквально с каждым днём. Там где ещё этой весной было пусто и безлюдно, или, как в данном случае точнее будет сказать, безъящерно, сегодня группы разведчиков регулярно натыкались на небольшие отряды или одиночные семьи подгорных.
А сегодняшняя дневная встреча с мрачными, угрюмыми амазонками с озёр яснее ясного показали, что если что-то срочно не предпринять, уже этой осенью амазонок с озёр вышибут. А следом соответственно и компанию землян.
И тогда на всех их самонадеянных планах и красивых мечтах можно будет спокойно ставить жирный, толстый крест. И в первую очередь на всей их металлургической промышленности.
Про рыбные промыслы речь уже не шла. Они уже как бы априори считались потерянными, даже не смотря на весьма своевременную и действенную помощь имперских ящеров, отбивших назад некоторые из богатых рыбой озёр.
Жирная лонгарская слабосолёная селёдка пряного посола, за последние полгода ставшая одной из важнейших статей дохода компании, была слишком лакомым куском для подгорных, чтобы подгорные ящеры спокойно смотрели на то, что это не они её добывают.
И только недавно подошедшие на озёра по просьбе Вана, вытесненные из Империи новые имперцы, теперь фактически были единственные, кто ещё сдерживал натиск подгорных на укреплённые лагеря амазонок, не позволяя окончательно вытеснить компанию с рыбных озёр.
Лишь имперцы пока спасали положение. Но даже их сил и опыта не хватало, чтобы раз и навсегда сдержать яростный натиск вытесненных с равнин подгорных. Слишком уж упорным было давление голодных, обозлённых подгорных ящеров с равнин. И, не смотря на весь свой опыт и силу, даже бывшие имперцы с трудом справлялись с положением.
Бросать же в серьёзные бои с подгорными плохо обученных егерей, умеющих хорошо охранять обозы, но абсолютно не обученных войне в лесу, было смерти подобно. На их фоне даже молоденькие амазонки из двух сотен Илоны, прошедших в Райской Долине особую подготовку, и то выглядели намного увереннее.
Но даже не это больше всего сдерживало компанию от использования егерей в войне на озёрах. Статус! Официальный статус охранника, которыми фактически и являлись егеря.
В случае же если люди использовались на войне, то это грозило Сидору с друзьями самыми неприятными последствиями.
Их многочисленных охранников могли официально признать клановой дружиной, со всеми вытекающими нежелательными для компании последствиями. То есть, что для них было самое главное, десятую часть их дружины городской Совет тогда бы немедленно потребовал направить на охрану границ с ящерами на Чёрной речке. И не прошло бы и года, как от всех их нынешних работников в живых остались бы какие-то жалкие остатки.
Время жизни чужих клановщиков на общей границе ограничивалось не более чем полугодом. А восполнять убыль любому привлечённому клану надо было незамедлительно.
Жестокая практика города, изменить которую пока не было ни малейшей возможности.
Но что ещё больше сдерживало руководство Компании от посылки на озёра егерей – нежелание потом платить похоронную виру.
