Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)
– Ну, мне всё ясно, – сказал Сидор. Сложив так и лежащие на столе пергаменты обратно в шкатулку, он душераздирающе зевнул.
– Дарственные завтра получите, – пояснил он вопросительно глянувшей на него Галке. – А пока заскочу ка я к профессору, поговорить надо, – кивнул он Белле. – А то завтра дел полно, боюсь что времени спокойно поговорить не будет. а потом баиньки. Ты, как закончишь, подтягивайся. Надо поговорить.
Кивнув напоследок не сводящей с него внимательного взгляда Галке, спокойно покинул гостиную.
Разговор по перевалу.*
Быстрым шагом, весело на ходу что-то насвистывая, Сидор шёл по пустынному в этот поздний вечерний час длинному коридору канцелярии Городского Совета и молча, про себя радовался что договорённая с Кондратом Стальновым встреча по какой-то причине так и не состоялась.
Прождав в зале заседаний чуть ли не два часа, Сидор чувствовал теперь полное моральное право с чистой совестью послать того куда подальше с его делами и отправиться наконец-то к себе домой, где его давно уже ждала Изабелла к ужину. Благо что за время пока он дожидался Кондрата, он успел хорошенько выспаться на широких и удобных для сна лавках зала заседаний Совета. И теперь было самое время немного подкрепиться. Есть хотелось… аж в кишках скворчало…
Когда два часа назад Сидор пришёл на место оговоренной встречи, он сразу настроился на долгое ожидание. По опыту он знал, что Кондрат никогда вовремя не приходит, даже если тому самому очень надо, и поэтому у него есть ещё минимум полчаса, чтобы спокойно отдохнуть после суетного дня.
И неожиданно даже для самого себя буквально вырубился, заснув на скамейке без задних ног.
За последние два дня, прошедших после изгнания из города буянивших по кабакам егерей, и срыва программы наказания производителей подменной водки, Сидор ежедневно спал не более трёх, четырёх часов в сутки, столько на него сразу навалилось неотложных дел.
Слава Богу, что хоть днём получалось перехватить для сна пару часиков. Иначе он бы вообще свалился замертво.
Кто б мог подумать что такое простое казалось бы дело, обычная, рядовая кабацкая драка, вдруг потянет за собой такой длинный шлейф совершенно неожиданных для всех проблем и последствий. Что из города натурально выражаясь, произойдёт массовый исход практически всех оставшихся ещё на работах в городе бывших амазонок.
До сих пор, у него перед широко раскрытыми от изумления глазами стоял здоровущий квадрат бывших пленных амазонок, со всеми своим вещами и небогатым имуществом выстроившихся в каре перед зданием Совета. И молча выслушивающих зачитываемое Головой их трём товаркам известие об изгнании, а потом вместе с ними и покинувших город.
Сто с лишним девчонок, решивших поддержать своих радетельниц и защитниц, решивших что теперь и они изгнаны. Сто вместо трёх! Для городского Совета это был шок.
Заявившие что больше не согласны с политикой городских властей в области занятости бывших пленных, когда их натурально грабили, не допуская до хорошо оплачиваемой работы, они демонстративно, на глазах у всех разорвали все заключённые ранее со своими работодателями соглашения. И демонстративно, не дожидаясь пока их, как и их невинных товарищей, выгонят из города, решили сами его покинуть.
Ну, товарищам тем до невинности было уже ой как далеко, но сути дела это не меняло. Сотня из остававшихся ещё в городе немногих бывших пленных амазонок демонстративно покидали его пределы.
Это был плевок в лицо городской администрации. Прилюдный!
А когда на следующее утро город покинула ещё одна довольно многочисленная партия бывших пленных, городские власти уже обеспокоились всерьёз. И одного несчастного барона, имевшего самое непосредственное отношение к происходящему, тут же потащили на правёж в Совет. И так ему вклеили меж ушей, что мало тому барону не показалось.
Никогда потом, после той встречи, Сидор не пересказывал никому как на него орали и крыли матом в Совете. Так же как не хотел и вспоминать, как он сам, и что орал в ответ. Одним словом, обе стороны высказались. Всё, что друг о друге думают.
И если у Сидора до этой встречи были ещё какие-то слабые иллюзии что в Совете покочевряжатся, покочевряжатся, а потом вернут всё-таки им их земли, то после этого разговора они окончательно развеялись как дым и всё встало на свои места.
Выкуп за пленных Совет присвоил, а земли возвращать не намерен. Если…
Сидору чётко и недвусмысленно было сказано. Что всех пленных с озёр, все две с половиной тысячи, или сколько из них там к настоящему моменту ещё в живых осталось, не позже конца лета – начала осени, требуется представить ожидающей в Рвице комиссии из Амазонии по возврату пленных. Всех, поголовно. Без исключения.
В случае же если барон…
Далее, и про барона, и про его друзей, и про их общую родословную и происхождение много чего было ещё добавлено. Много очень сочных, ёмких эпитетов.
И если означенный барон в указанный срок не уложится, или вообще откажется от исполнения данного требования Совета, то про свои БЫВШИЕ земли возле города он может забыть раз и навсегда.
А бывших пленных, которые пригрелись на тёпленьком местечке и не желают покидать столь сытные и богатые рыбой, а соответственно и денежкой места, уже клановые войска в принудительном порядке вышибут с озёр к чё…ой матери.
Или помогут подгорным людоедам самим с ними разобраться, перекрыв подвоз продуктов к лагерям пленных. А потом будут с любопытством издали наблюдать, как подгорные людоеды скушают упёртых бабец.
И не будут разбираться в каком виде они будут доставлены потребителю. То есть принимающей стороне. В живом или мёртвом.
В конце концов, после людоедов тоже что-то остаётся. Те же свежеобглоданные кости, которые вполне можно предъявить в качестве доказательства приёмной комиссии, что всё, нет больше пленных. Условие предъявить пленных выполнено.
И никто им за то ничего не скажет, потому что они в своём праве. Просили показать – показали. А что будет потом – в конце концов это уже второе дело.
Приговор окончательный и обсуждению не подлежит.
Сидор со своей надоевшей всем компанией может обижаться, может не обижаться, может протестовать, может жаловаться хоть в Территориальный Совет, хоть Господу Богу! Городскому Совету Старого Ключа – нас…ть! За свои поступки компании землян придётся ответить. А их всех в Совете уже достали эти чёр…вы бабы, который месяц сиднем сидящие у них в Рвице. Жрущие в три горла казённые харчи, потому как кормить за свой счёт должна принимающая сторона, и не верящая никаким уверениям городских властей, что их милых девочек в городе никто насильно не держит. Тем более что выкуп Старому Ключу давно и полностью выплачен.
А людей нет!
Где? Где люди, за кого было уплочено? Нет! Нет никого! За что деньги платили?
А господин Сидор со своей компанией за всё это время так ничего и не сделали. Даже никакого вшивенького представителя с озёр не вытащил и не предъявил обнаглевшим амазонкам, чтоб те хоть немного успокоились. И наконец-то отстали от городских властей.
В общем всё было ясно. За один день лишившись последних, фактически бесплатных работников у себя, члены Городского Совета решили отыграться на виновнике данного торжества. И отыгрались.
После такой, устроенной ему показательной головомойки, Сидор даже близко не хотел теперь подходить к зданию Совета. И если б не настоятельная просьба Кондрата о встрече, ноги бы его сейчас здесь не было.
– "Бли-и-ин! Опять эта Сильва, – мысленно выругался Сидор, мгновенно вспомнив уничижительную кликуху, совсем недавно придуманную им для Головы. – Только этого козла-борода мне сейчас и не хватало".
Чуть лоб в лоб не столкнувшись с выходящим из какой-то комнаты Главой Городского Совета господином Косым Сильвестр Андреичем, он едва сдержал рвущееся наружу ругательство.
После того как Совет только что, буквально вчера попытался нагло ограбить их компанию на пятьдесят шесть тысяч золотых, просто так, по одному, что называется своему хотению, а потом ещё устроил ему головомойку, отношение его к городским властям резко охладело. Оно и раньше то не было особо тёплым, но после последней попытки в очередной раз залезть к ним в карман, да к тому же в особо извращённой форме, что-то глубоко внутри души Сидора окончательно сломалось. И в душе его образовалась большая, сосущая пустота, стремительно заполняющаяся враждебным отношением ко всему, связанному с этими людьми. И появилось горячее желание сделать им какую-нибудь гадость. Желательно крупную и персональную.
Теперь городские власти он считал своими откровенными и неприкрытыми врагами, хоть виду старался и не показывать. Не в той их компания была весовой категории, чтоб пальцы гнуть.
Только похоже сами городские власти, подобное враждебное отношение к себе не волновало ни в малейшей степени. Они привычно его игнорировали.
– Здорово Голова, – мрачно буркнул Сидор, намереваясь быстро проскочить мимо, чтобы не задерживаться с приветствиями этого, достаточно неприятного для него человека.
– А, Сидор, дружище, привет!
Только что торопившийся куда-то по своим делам Голова на миг задержался возле дверей своего кабинета, чтобы с ним поздороваться.
– Вы чего не заходите, бумаги не оформляете? Про Димона не говорю, его в городе нет, а кто-нибудь из вас троих мог бы наконец-то и зайти. Или Машка с профессором так заняты, что не интересуются учредительными документами?
– К-какими документами? – запнулся на ровном месте Сидор, судорожно пытаясь вспомнить, что же такого он забыл оформить в Совете и с чего бы это вдруг такая подозрительная фамильярность со стороны Головы образовалась.
Отношения между ними последнее время стремительно скатывались к точке абсолютного замерзания, и поэтому дружеские нотки в голосе Головы, с которыми тот обратился сейчас к нему, навевали самые нехорошие мысли.
– Как какие? – деланно изумился Голова. В глазах его буквально вспыхнули насмешливые огоньки.
Наряд-заявку на свою компанию и мандат, говоря твоим собственным революционным слогом, о праве собственности на новый мытный ям.
– На что? – брови Сидора изумлённо поднялись высоко на лбу. – Какой такой ям?
– Мытный, мытный, – развеселился Голова. – Мытный Ям – официальный пункт перехода на границе земель нашего города с сопредельными странами, регионами, территориями и прочими образованиями. Пограничный клановый переход, иными словами, с которого платятся налоги.
– А, понял, – сразу поправился Сидор. – Не знал что он так называется.
Знал, не знал, – усмехнулся Глова, – но та ваша крепость Тупик, как раз и является таким чисто формальным Мытным Ямом. Вашим персональным пограничным переходом для торговли с Приморьем. И давно уже пора придать ему статус официального. А то – непорядок. Тупик есть, а Ям не оформлен, – довольно витиевато выразился Голова.
Вы через него торгуете? Торгуете. Год с начала торговли почти что уже прошёл? Скоро пройдёт. А вы до сих пор свои права на него не оформили. В чём дело?
Вы ещё долго собираетесь мозги всем морочить и прятаться ото всех? – насмешливо прищурясь, поинтересовался он. – Или ты возомнил, что сможете удержать втайне своё там присутствие?
Ха-ха! Три раза по ха-ха! – буквально давясь смехом и едва сдерживаясь чтобы натурально не заржать, выдал он.
Конспираторы! – наконец не выдержав уже в полный голос раскатисто расхохотался Голова. – Скрываются, прям как нашалившие дети малые.
Да об этом вашем пути под горами, у нас в городе разве что грудные младенцы ещё не знают. А вы развели такую секретность, что впору вам медаль специальную выдать.
"Тайна сия велика есть", – проведя у себя перед лицом растопыренными пальцами, как бы отчёркивая полосу, Голова с довольным видом насмешливо ухмыльнулся.
Ну? Так будете оформлять документы? – не выдержав весёлого тона, сердито поинтересовался он. – А то мне за последний месяц наш казначей уже раз пять напоминал, что давно надо было бы вам и оформить все положенные документы. А то время идёт, скоро вам налоги с доходов платить придётся, а документы до сих пор то не оформлены. Налетите на штрафы, а это не порядок. Уже расчётный льготный год скоро кончается, а вы всё не чешетесь.
Или кому другому права свои на подземный проход хотите передать? – с насмешливым любопытством глянул он на него. – А то гляди – найдется желающий, на обустроенный то вами переход.
Так что Сидор, поторопись. Безналоговой торговли у вас осталось всего ничего, только до осени. Ты же сам знаешь, что у нас налог с любого нового дела не платится только первый год, а потом будь любезен, друг ситный, плати как все.
Я уж решил тебя по старой дружбе предупредить, чтобы ты не обольщался, что у вас впереди ещё есть время.
Не-ет! – Голова помахал у него перед носом своим пальцем вымазанном в чём-то чёрном. – Времени у вас почти уже нет. А налоги надо платить.
Тьфу ты, – расстроено уставился он на свой палец, – опять где-то вляпался в чернила. Ну что ты будешь делать с этими непроливайками, – махнул он рукой с зажатой в кулаке какой-то бумажкой. – Главное, надеюсь ты понял, – повернулся он обратно к Сидору. – Чтобы вы там себе не думали, а срок вашей безналоговой работы на перевале будет считаться с того дня как ты отправился из Тупика в эту свою якобы Империю на встречу со своими якобы ящерами.
Так что ты, брат не думай, – с весёлой, радостной ухмылкой в тридцать два зуба, Голова покровительственно похлопал стоящего перед ним Сидора по плечу, – разведка не только у вас не дремлет. Мы тоже кое-что знаем.
Не забудь! – крикнул он, скрываясь за дверью. – У вас ещё осталось всего несколько месяцев, так что – поторопись, пока есть возможность что-то заработать без налога.
– "Шоб ты скис, – выругался про себя Сидор. – Вот дел мне мало, чтоб ещё и бумагами твоими заниматься, чтоб душенька твоя была спокойна. Мог бы и подождать три месяца, пока я не разберусь со своими завалами. Ничего бы не изменилось.
Опять цейтнот, – раздражённо подумал он. – Опять бежать, улыбаться и раздаривать "шоколадки". И делать радостную физиономию, как я им благодарен за их предусмотрительность и заботу о бедном себе. А получишь бумаги, так жди и ревизора скоро в гости. Один уже был бюрократ. Всё нырял по углам и зыркал. Теперь ещё какую сволочь пришлют и от работы будут отвлекать, скоты. Всё неймётся им. Отчётность теперь подавай".
"Канцелярия растёт прямо на глазах", – тут же подавил он тяжёлый вздох, чтоб Голова чего лишнего не подумал.
– Первого октября для вас начинается новая жизнь, – вещал меж тем Голова из-за чуть прикрытой двери. – Не забудь! Три месяца осталось.
– "Вот именно, три месяца, а вы меня тут к городу натурально цепями приковали, – чуть не брякнул вслух Сидор. – Когда ещё вернулся из Приморья, а обоз обратно так и не собран".
– Да! – снова высунулся Голова из-за приоткрывшейся на миг двери своего кабинета. – Всё-таки зайди в канцелярию и забери свои документы. А то – непорядок, – Голова с осуждением погрозил пальцем Сидору.
От подобной наглости брови Сидора удивлённо поднялись вверх. Похоже, Голова точно выпал из реальности, раз разговаривал с ним в таком покровительственном тоне. Похоже, мало Сидор его вчера материл. Надо было больше, а то что-то слишком запанибрата себя с ним держит.
– "Или может с ним и надо так всегда и разговаривать? – растерянно подумал он. – Может он иного разговора и не понимаете, кроме мата?"
– Чтобы вас не задерживать, мы вам все ваши бумаги давно уже подготовили, и они только и ждут, когда вы их получите, – Голова уже откровенно насмешливо подмигнул ошарашенному Сидору.
Из-за неплотно закрывшейся за ним двери неожиданно раздался взрыв весёлого, бурного хохота. Видно было, что вся эта история, только что буквально вываленная Головой на ошарашенного этой новостью Сидора, доставляла ему откровенное удовольствие.
– "Хотел бы я вспомнить зачем сюда пришёл!" – пронеслась в голове Сидора раздражённая мысль.
Голова своим ехидным ёрничаньем выбил его из рабочей колеи, и он никак не мог сообразить за какой такой надобностью припёрся в Управу, вместо того чтобы идти ужинать домой.
– "А ведь я хотел поговорить в Управе об этой новоявленной гильдии спиртозаводчиков, или виноделов. Что это такое и с чем её едят. Даже названия толком не знаю.
– Чтоб ты сдох! – выругался он едва слышно.
В пустом, гулком коридоре городского Совета, где в этот поздний вечерний час не было ни единой души, стоя перед захлопнувшейся у него перед самым носом дверью кабинета Городского Головы, Сидор отчётливо различил стук судорожно захлопнувшихся собственных челюстей.
– Бл…! – отчётливо, с чувством, в полный голос, Сидор громко, совершенно не сдерживаясь, наконец-то с облегчением выругался.
– Вот-вот! – неожиданно снова высунулась из-за закрытой двери голова Головы, как будто он там стоял и ожидал его такой реакции. – Именно так это со стороны всё и выглядит.
Я ты что же думал, милок, мы за тобой не приглядываем?
Сидор, Сидор! – осуждающе покачал он головой. – Барон ты наш драгоценнейший. Из города выехал, товару на своём заводе набрал, – начал он перечислять, загибая пальцы, – ящеров, чуть ли не пол сотни с собой взял, а потом как будто в воздухе растворился.
На перевале и в Басангском Роге не появился? – ткнул он в сторону Сидора указательным пальцем. – Не появился! В низовьях тебя нет? Нет! Ну и что мы все должны были подумать? Мы тут все чуть с ума не посходили, – осуждающе покачал он головой. – Пропала чуть ли не сотня наших людей с полусотней союзных ящеров. И ты мог подумать, что мы это оставим просто так? Без последствий? Вот так вот возьмём и на всё это плюнем? На ящеров плюнем?
Ты, когда поездку свою планировал, хоть на секунду задумался о том, что меня за подобное бездействие, за то, что я не поинтересовался, куда это наши люди пропали, не то что через месяц, а уже через неделю с треском вышибли бы со своего места. Да ещё и по шее бы надавали. И нафига мне надо из-за таких дураков, как вы, своего любимого места, нагретого собственной задницей, лишаться?
Голова с осуждением покачал головой.
– Ребята, ребята! Вы прям, как дети малые. Вас ещё надо учить и учить надо, чтоб больше так не делали! – погрозил он ему пальчиком, как нашалившему ребёнку.
А если бы вас ящеры с пиратами, или баронами в горах прижали, а потом оттуда на город двинулись. А мы не готовы?
Или ты думаешь, что мы плюнули на всё и ничего не делаем?
По твоему ошарашенному виду вижу, что именно так вы и думали, – покачал он головой с осуждением.
Нет, дорогой мой, – поцокал он языком. – Пока я Голова, я буду знать всё, что вокруг меня происходит. Или ты думаешь, что история с мятежом амазонок только вас чему-либо научила? – грустно хмыкнул он. – Нет! Теперь мы держим под контролем всё, что вокруг города творится.
А уж то, что вы нашли старый проход, ту самую "мокрую кишку", в которую никто в трезвом уме не суётся, мы уже знали через месяц после вашего ухода.
Ты правильно понял, – кивнул он Сидору. – Как только вы через пару недель не появились на перевале, так мы тут же вам во след отправили отряд для проверки. Тогда то и узнали, что вы копаетесь в этой мокрой дыре.
– Чего же сами не воспользовались ранее? – хриплым голосом наконец-то просипел Сидор, недоверчиво глядя на Голову.
Замолчав, Голова несколько мгновений с интересом смотрел на стоящего перед ним человека, как на какую-то надоедливую муху.
– Извини, Сидор, но я настолько успел к вашей компании привыкнуть, что постоянно забываю что вы не местные.
– Ты деньги то считал, во что оно встанет, налаживание там нормального моста – перехода через пропасть? Чтоб можно было не зависимо от погоды им пользоваться? Сотни тысяч золотых, если не больше.
– Это у тебя жинка такая богатая и наследство со всего рода де Вехторов даром тебе на голову свалилось. А нам своих хребтом денежки приходится зарабатывать. Они у нас на вес золота идут, а не как фантики – у тебя. Вот тебе и ответ, почему тот переход никому допреж был не нужен.
– "Врёт, пронеслась мысль у Сидора. – Точно врёт. А раз сразу не сказал, значит, что-то ему надо. Что? Надо серьёзно подумать. Такие проныры просто так не молчат и так вовремя в коридорах не встречаются. Чего же ему надо?"
– Скажи ка мне, дружок, – сурово глянул Голова на мрачного Сидора. – Я похож на самоубийцу? Нет!
Каков у тебя процент потери товара на том мокром карнизе? – вопросительно глянул он на молчаливого Сидора. – Процентов двадцать?
Тридцать? Ещё больше?! – с совершенно ханжеским видом воскликнул он, не дожидаясь ответа. – И ты после этого спрашиваешь, почему никто на него туда не суётся?
Сидор, Сидор, – покачал он головой. – Кто только не пытался наладить там переход – всё безтолку. Чуть дождик в горах посильнее и все наведённые переправы сносит в пропасть.
Вот сам увидишь, – невесело ухмыльнулся он. – Это вам просто пока везло, что надолго под горами не застревали. А то у людей бывали случаи, что они там и по три месяца там сидели, не могли с места сдвинуться. Ни туда, ни обратно.
Вот и учти это в своих расчётах.
Да и зачем тебе оно надо? Торгуй через Басанрог. Там гораздо спокойнее и тише. Там давно порядок навели.
А в последний раз, насколько я слышал, вы вообще без штанов из Приморья вернулись? Еле ноги от тамошних жителей унесли! Это кстати к вопросу о том, что там не стоит торговать вообще.
Да к тому же, мало вам дерьмового прохода под горами, так вы умудрились поссориться ещё и с местными горцами, – Голова с осуждением покачал сожалеючи головой. – Это же такая сволочь, что дальше некуда. С ними не то, что торговать, даже мимо ездить проблемно.
– "Что за бред, – удивился про себя Сидор. – Прекрасные отношения. Торгуем шерстью к обоюдному удовольствию. Горцы довольны нашими товарами и нашей оплатой, мы довольны поставляемым продуктом. Правда с ним ещё работать потом и работать, больно шерсть грязная у этих не менее чистых горцев, ну так ничего ведь, торгуем. Главное обе стороны довольны. Теперь.
Правда до того пришлось вырезать подчистую пару кишлаков, особо буйных и несогласных. Но ведь остальные сразу замирились. Вполне адекватные, нормальные ребята оказались. Дали пару раз по морде им, те в ответ нам, и всё нормально, все довольны. Кровавой юшкой утёрлись обе стороны и теперь спокойно торгуем друг с другом. Так какие тут ещё могут быть проблемы? Ой, что-то темнит Голова".
Вот потому то никто из наших туда и не лезет, – внешне совсем безразлично хмыкнул Голова, словно прочитав мысли Сидора. – А вам, если так хочется, – полная свобода. Идите, куда хотите! Только не забывайте налоги исправно платить, чтоб между нами в будущем не было проблем. А для этого надо оформить мытный ям
– Я ясно изложил нашу позицию?
По твоему ошарашенному виду вижу, что предельно ясно, – хмыкнул Голова. – Так что, если не передумал со своим персональным мытным ямом возиться, то бумаги на все права по тому проходу уже лежат в регистратуре. Можешь в любой момент забрать.
Несколько секунд он молча смотрел на стоящего перед ним столбом Сидора и не дождавшись от него немедленного ответа молча развернулся и скрылся за захлопнувшейся за ним дверью.
Стоя перед широкой, двупольной, с богатой отделкой дубовой дверью, роскошно отделанной даже по меркам какого-нибудь герцогства или княжества, Сидор в некоторой прострации раздумывал над только что случившимся.
Что? Его приглашали к сотрудничеству? Или объявляли войну? Как вообще расценивать подобную "случайную" встречу.
Что за последние дни произошло такого, что подвигло Голову на подобный разговор?
Узнал что у них есть деньги, а ему не хватает на строительство дороги?
Ерунда! То, какого качества строится эта дорога, уже собранных ими средств хватит на десяток подобных.
Узнал, что у баронов де Вехтор есть какие-то права на перевале и он может при случае помешать?
Тоже ерунда! Даже Изабелла не знает толком ни о каких таких особых правах на таможне Басангского Рога. А мифические права – вообще находятся в области семейных преданий, о которых никто ничего толком не знает.
"Что? Что же его так зауздило?"
"Амазонки? Так уже по десять раз обе стороны высказались. Ничего тут нового не скажешь. Мы предъявляем делегатам из республики наших бывших пленных амазонок, или как угодно с ними договариваемся, хоть выкупаем их себе в рабство, но, чтоб к городу не было претензий. И только тогда Совет возвращает нам наши земли. И никак иначе.
Чем раньше мы это сделаем, тем больше будет времени у нас самих подготовиться к севу озимых".
Сидор чувствовал сильное глухое раздражение. Объяснения причин столь странного поведения Головы не было.
Да и с этим перевалом тот вылез совершено не ко времени. К тому же, как они не секретились, как ни старались избавиться от соглядатаев, а всё что они делали у себя на перевале последнее время, оказывается ни для кого из их гипотетических конкурентов не было ни малейшим секретом. А то, что ему об этом сказали только что, по прошествии чуть ли не года со времени его ухода в Приморье, иначе как издевательством и назвать нельзя было.
А учитывая самые тесные связи городской Старшины с баронами и пиратами на Басанрогском перевале, ждать и оттуда подлянки следовало в самом скором времени.
Становилось окончательно понятно, что вся сегодняшняя любезность Головы происходило из того, что творилось там. Вот только спрашивается, что? Что там произошло такого, о чём он ещё не знал.
– Твою мать! – тихо, сквозь зубы процедил он. – Как это он меня, мордой то, да об table, а потом фэйсом в гуано! Ловок шельма. Вот у такого ещё учиться и учиться.
Постояв перед закрытой дверью ещё пару минут, он, как бы очнувшись, медленно двинулся на выход.
Даже не взглянув на заинтересованно уставившегося ему вслед дежурного стражника, сидевшего в конторке на выходе, он всё также медленно спустился с высокого крыльца Городского Совета и двинулся в сторону дома.
Про свою новоявленную гильдию, как и о том, зачем приходил в Управу, он забыл напрочь.
Пройдя буквально пару кварталов, он, словно очнувшись, недоумённо покрутил головой, как бы осматриваясь по сторонам куда это он попал, и неожиданно в раздражении плюнув на землю, резко свернул к видневшейся неподалёку вывеске какого-то незнакомого ему кабака, вызвав там своим внезапным появлением натуральную панику…
Разговор с Головой.*
Казалось, Сидор теперь навечно переселился в здание городской Управы. По крайней мере на следующий день с самого раннего утра он опять топтался на его крыльце, нетерпеливо ожидая начала работы.
На его счастье в этот день Голова пришёл на работу пораньше, и после небольшого скандала, учинённого его секретарём, Голова Сидора всё же принял. Даже больше того, на удивление, согласился сразу же прочитать представленный Сидором доклад, которым Сидор всё это время потрясал сначала перед носом секретаря, а потом и самого Головы.
– Ну ты, Сидор, и скотина, – Голова со злостью исподлобья смотрел на буянящего в его кабинете Сидора, так и не переставшего размахивать своими бумагами, сколько его не просили остановиться.
– Ну до чего же ты мелочный и склочный. До чего злопамятный.
– Только что-то не понравится тебе, водка ему видите ли не та, как ты тут же устраиваешь погромы несчастных кабатчиков.
– Устраиваешь, устраиваешь, – раздражённо отмахнулся он от ни слова в ответ не сказавшего Сидора. – Только не говори ничего о народном возмущении некачественным спиртным и прочую лабуду, что ты нам тут намедни на уши вешал. Слышали, надоело.
Стоило только один раз правду в глаза тебе сказать, что ты провалился со своей конспирацией по перевалу и на тебе. Ты тут же устраиваешь безобразный скандал.
Несоответствие формальным признакам и в соответствии с этим невозможность формального членства в гильдии спиртозаводчиков и винокуров.
Ну и не скотина ли ты после того? – поднял он на Сидора усталый, раздражённый взгляд.
Мудёр ты Сидор формулировки, как пальцы загибать. Мудёр! Али я не прав?
Замолчав, Голова несколько минут смотрел на остановившегося прямо перед его столом Сидора.
– Что, скажешь я не прав? – хриплым, сорванным за последние полчаса ругани голосом, тихо поинтересовался Сидор, глядя в упор на Голову. – Я хоть в чём-то не прав? Хоть в самом малом?
– Формально не соответствуют? Не соответствуют! Я прав что всех выгнал? Прав!
– Самое поганое то, что формально ты прав, – тихо отозвался Голова после недолгого молчания. – Ты полностью прав. И это самое поганое в этом сегодняшнем разговоре.
– Значит, не забыл с какой формулировкой Машку с профессором выгнали из членов Совета. Думаешь, что отыгрался? Воспользовался моментом и отыгрался? – недобро глянул он на Сидора.
– Зря ты так сделал. Зря, я тебе говорю. Всех выгнал, и с кем остался? Один?
– Ну и чего ты один сделаешь?
– Так у тебя поддержка была двадцати членов Совета из старых, уважаемых семей. А теперь что? С кем ты остался? Один как перст?
– Что я могу сделать, – с совершенно ханжеским видом Сидор виновато развёл в стороны руками. – Самогоноварение это не производство водки. Водка делается исключительно из ректифицированного спирта. А его никто из них не производит. И ты в том числе. Мне очень жаль.
– Заведите себе спиртовые заводики, освойте процесс ректификации и я с радостью приму вас обратно.
– Да пошёл ты, – Голова сердито, грязно выругался. – Надо будет, новую гильдию учредим. Только уже без тебя. А ты иди. Иди отсюда! – рявкнул он не сдержавшись на Сидора.
– А ты на меня не кричи, – враз согнав с лица лукавую ухмылку, Сидор неприятно улыбнулся. – На меня не надо кричать. А то и я могу в ответ рявкнуть.
– А-а-а! – сердито махнул на него рукой Голова. – Что с тобой говорить. Безнадёжен.
Бросив на Сидора ещё один сердитый, косой взгляд, Голова тяжело вздохнул и с обречённым видом махнул на него рукой, как на окончательно потерянного для общества человека.
– Ладно, Сидор, иди. Иди отсюда, – Голова обречённо, тяжело вздохнул. – Сегодня в Совете никого нет и не будет. Да и не делают такие дела с бухты барахты.
Надо с народом поговорить, подготовить его, обсудить заранее что и как. А ты лезешь…., – Голова мрачно посмотрел на него, – прям по головам. Будто не знаешь что так дела не делаются.
Ну, да ладно! – махнул он рукой. – Завтра как раз общее собрание будет, правда совсем по другому поводу, но уж постараюсь и о твоей палёной водке с народом поговорить и о том, что ты всех своей волей выгоняешь, как не соответствующих стандартам вашего профессора.
Взяв в руки принесённый Сидором здоровенный талмуд, он с тяжелым вздохом покачал его на руке.
Подготовился. Хорошо подготовился. Ни к чему не придерёшься…
Теперь можешь не волноваться, обсудим твою проблему, – ещё раз бросил он на Сидора мрачный косой взгляд. – Приходи завтра после обеда, ответим.
