Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 45 страниц)
Глава 1 Перевал
Любой Тупик это всегда Начало…*
Возвращение в крепость Тупик торгового обоза в другой раз и в другом месте напоминало бы возвращение в Париж разгромленной французской армии, если бы не сосредоточенные, решительные лица егерей, сопровождающие немногие уцелевшие возы с ранеными.
Сотня чёрных, побитых огнём и дорогой фургонов, только несведущему человеку показалось бы много. Сами же хозяева возов прекрасно знали какие это крохи былого и чего они на самом деле лишились, и судя по их злым, решительным лицам, собирались в самом скором времени с лихвой компенсировать себе потери. И скорее всего постарались бы осуществить эту компенсацию за счёт тех, кто был виновен в их нынешнем положении.
На их лицах не было печати обречённости, присущей разгромленному войску. Скорее их вид напоминал стаю серьёзно потрёпанных, но готовых к бою волков, отошедших в свою нору зализать полученные раны, и в любой момент готовых броситься обратно, порвать врага. Даже недолгий отдых в Гуано, а потом в гостях у Дормидонта, где их встречали как самых дорогих гостей, решительно переломил упавшее было настроение. И теперь они отчётливо понимали, что выбора у них нет. Или возвращаться, или так на всю жизнь и остаться – разгромленным торговым обозом барона. Судя по решительным лицам возчиков и егерей, настроены все были исключительно на первый вариант.
По крайней мере, если судить по разговорам в караване, мыслей о том, чтобы бросить налаженное дело ни у кого даже не возникало. Все разговоры крутились исключительно возле одной тематики: когда, в каком составе, и как быстро будет набран необходимый для начала торговли минимум товара, и главное, кто первым пойдёт на маршрут.
О том, чтобы больше не возвращаться в те негостеприимные места, ни у кого даже мысли не возникало. Ну а если судить по размаху, грандиозности и буйству устроенной по возвращению колоссальной пьянки, отправляться обратно все были готовы хоть на следующий день. Даже раненые серьёзно не рассматривали своё ранение, беспокоясь лишь о том, чтобы их не оставили надолго на долечивании в крепости. Все уже сейчас рвались обратно.
Чем привлекала людей та земля было совершенно непонятно, но отказываться от раз найденного доходного дела никто не собирался. Поэтому, если в голове у Сидора до этого дня и ворочались какие-то мысли отказаться или направить энтузиазм своих егерей на другое дело или в другое место, то послушав разговоры подгулявших парней, пришлось засунуть столь нелепые мысли куда подальше.
Если они с Димоном не хотели лишиться честно заработанного потом и кровью авторитета, и всех тех, кто безропотно делил с ними тяготы прошедшего года, надо было приспосабливаться под запросы трудящихся. Иначе бы отказ от такой реальной и вполне осуществимой мечты, как серьёзно разбогатеть на торговле в Приморье, им бы не простили.
Но что ещё больше поразило Сидора по возвращению, так это то, что до того никому совершено не нужная полуразрушенная крепость в глухих горах, за прошедший год успела уже обрасти довольно внушительным новым посадом. И в когда-то глухом, безлюдном ранее месте кишмя кишел совершенно непонятный какой-то народ.
Неизвестно откуда, словно из воздуха, в крепости появились десятки молодых семей, временно, до особого распоряжения занявших пустовавшие ранее разрушенные дома, а кому не хватило, понарывшие себе разнообразных землянок по всей ближайшей округе.
По большей части это были жёны и члены семей служащих здесь егерей. Но хватало и совершенно незнакомого люда. Неведомыми путями прослышав о хороших заработках в обычно малозанятый осенне-зимний период безделья, они за зиму подтянулись в эти места, и теперь в примыкающем к крепости с южной стороны изрядном уже посаде стояло множество деревянных домов, неведомым образом построенных за такое короткое время.
И как подозревал Сидор, основу этих новых домов составил лес, в больших количествах заготовленный во время вырубки трассы под дорогу на перевал.
Оказалось, что деньги егерей, отсылаемые домой, значительной частью оседали именно здесь, в крепости у строительных бригад.
Видно было, что везде шло бурное строительство. Многие из занятых совсем недавно домов в крепости были обставлены лесами. Повсюду высились кучи новенького, только что завезённого неизвестно откуда ярко жёлтого кирпича и тёсаного камня. Рядом с расчищенными от руин фундаментами старых построек высились кучи каменных блоков от разобранных стен. Кругом виднелись штабеля брёвен и досок, распиливаемых здесь же на месте бригадами каких-то пришлых, незнакомых мастеров.
Вообще было странно видеть здесь такую массу совершенно нового и незнакомого люда, занятого самым активным трудом.
Казалось, все эти люди возникли буквально из воздуха, необъяснимым образом прослышав про возрождаемую крепость, обещающую будущим насельникам достаточную защищённость в случае разных непредвиденных обстоятельств.
И везде делово сновали мастеровые ящеры, возглавлявшие практически все инженерные работы по возведению новых деревянных и по разборке старых разрушенных каменных домов и стен крепости.
После Приморья, Сидору, привыкшему за последний год к своим мелким молодым ящерам, было дико наблюдать какого-нибудь здоровенного, степенного имперского ящера, саженного роста, о чём-то неспешно и обстоятельно спорящего с каким-нибудь местным коренастым мужиком, который был ему буквально по пояс.
После Приморья это было просто дико, настолько выбивалось из ставшего уже привычным образа огромного ящера-людоеда. В сознании за прошедшее время прочно укоренилась разница – если маленький, то свой, если большой – то людоед и чужой.
За всё то время, что Сидор провёл в крепости, не было, наверное, ни единого дня, когда бы он с теплотой не вспомнил, как они с Димоном корячились осенью на окружающих город пустошах, закрепляя за собой понравившиеся им земельные угодья.
Сейчас вокруг крепости и посада не было ни одного клочка свободной земли. Поэтому первым же делом которым он занялся на следующий же день после прибытия, в качестве третейского судьи занялся разрешением земельных споров, согласовывая границы и размеры занятых новыми людьми участков.
Впрочем, его больше беспокоило, чтобы не залезли на его участки, точнее – на участки их компании. Но, слава Богу, свободных земель вокруг пока что хватало.
Вот, как только разобрался с чужими проблемами, охраной своих земель они с Димоном и озаботились, дабы потом каких конфликтов не возникло.
А потом начались проблемы, о самом существовании чего подобного, ещё год назад Сидор особо и не задумывался.
Появились желающие отправиться на ту сторону через их подземный перевал и торговать в Приморье в составе больших торговых караванов. По их образу и подобию. На торговые трассы Приморья выходили новые конкуренты. И отказать им Сидор не мог, если не хотел доводить дело до вооружённого конфликта. Причём, как ни неприятно это было осознавать – с неизвестным, трудно прогнозируемым концом.
Судя даже по одному только виду, вояки в крепости собрались матёрые и лучше было их не замать.
Новые хуторяне.*
В новом посаде возле крепости за последнюю пару месяцев собралось чуть ли не до трёх сотен вольных хуторян. Это здесь, хоть и не особо высоко, но всё одно в горах, весна только-только вступала в свои права. На равнине весна уже давно буйствовала во всю силу, и народ, понимая бесперспективность торговли на реке и через Басанрогский перевал шустро потянулся к ним в горы, спеша ухватить за хвост птицу удачу. Неведомым образом прослышавшие про свободную и прибыльную торговлю с Юго-восточным Приморьем они заявились сюда проверить, так ли это.
И убедившись что их не обманули, видя богатство и многочисленность возвращающихся оттуда обозов, горели самым горячим желанием немедленно отправиться туда в Приморье на новые торговые маршруты.
Всё скрытничество Сидора ничего не дало. Никакого толку от того не было. Колоссальные заработки егерей, немыслимые ещё вчера в городе, да реклама, необдуманно устроенная Машей возле банка раздачей безумно высоких заработков ушедших в Приморье парней, сыграли свою роль. Народ повалил в горы, искать проход на ту сторону.
И хотя проходов в горах было полно, такого, чтоб можно было свободно пройти зимой, да с гружёными телегами с товаром – вот такого удобного не было.
И теперь эта вооружённая до зубов толпа серьёзных, опытных бойцов, готова были очертя голову броситься открывать новый путь к вожделенной свободной торговле. В большинстве своём это были матёрые воины, не желающие присоединяться ни к какому клану и ищущие любой возможности свободной, независимой жизни.
И торговать они желали напрямую, без всяких посредников. А уж Сидора – так в первую очередь, потому как считали его права на подземный проход – птичьими.
Проход этот оказался довольно известный, да только никому из них не пришло ранее в голову заявить на него свои права. И известный, как оказалось всем ранее проход, вдруг в одночасье оказался чужой собственностью. И скрепя зубами, они вынуждено согласились на плату. Утешало всех лишь одно – плата была более чем умеренная. Десятина с товара, да и та идущая на развитие и благоустройство дорог и самого прохода. И всё. По сравнению с Басанрогским перевалом, где товар порой обкладывался двойной, а то и тройной накруткой, это был сущий мизер.
Намучившись с поборами пиратов, перекрывших основной торговый перевал, они теперь только и ждали разрешения со стороны его владельцев на проход. И судя по настроениям, царившим в этой до зубов вооружённой среде, лучше было бы им не мешать.
Единственное, что ещё до сих пор сдерживало эту слабо управляемую массу совершенно независимых людей, готовых хоть завтра заплатить установленную за проезд мелкую пошлину и отправиться в Приморье, так это тяжёлые, массивные ворота, по слухам установленные недавно в проходе. Их открывали только по согласованию с руководством крепости и более ни с кем, не пропуская внутрь горы никого, не имевшего на руках письменного подтверждения на проезд.
И ещё, настораживающие не бывших в той части Приморья людей, невнятные рассказы всех побывавших на другой стороне хребта про местные дикие нравы. Ни с чем подобным никто из местных до сих пор не сталкивался, ни на территориях, прилегающих к старому перевалу, ни где-либо ещё.
Казалось бы, район, где работали со своим караваном Сидор с товарищами, не так далеко отстоял от Юго-Западного Приморья, от обжитых и давно освоенных людьми мест вокруг старого перевала и где ранее все постоянно вели торговлю. Но насколько разительно были отличия в доходящих до людей рассказах, что все разговоры об этом воспринимались в лучшем случае скептически, а то и откровенно недоверчиво.
Однако, осторожные селяне предпочитали лишний день выждать, чем очертя голову соваться в неизвестность.
Слушая дикие рассказы возчиков, вернувшихся с той стороны, они лишь недовольно морщились, недоверчиво глядя на них и скептически улыбаясь. Тем не менее, вся эта публика не спешила покидать крепость, справедливо решив дождаться достоверных известий.
Теперь же, узнав о прибытии в город одного из новых хозяев подземного перевала, они собрались в посаде, на площади перед воротами, и нетерпеливо ожидали встречи с Сидором, требуя от того достоверной информации в том, что там происходит, на той стороне.
Идти на навязанную ему встречу не хотелось. Сидор угрюмо морщился, глядя на пригласивших его делегатов от сообщества вольных хуторян, и в голове его билась одна единственная мысль:
– "Съедят козлов, а я буду виноват. Тут же забудут о чём их предупреждали и свалят всю вину за произошедшее на меня. А вот хрен вам. Попугаю ка я вас ребятушки рассказами про тамошнее житьё-бытьё. Глядишь и одумаетесь, и не будете вот так, очертя голову бросаться куда ни попадя. Так и сделаем, – окончательно решил он попугать народ".
Площадь перед воротами была битком забита народом. Толпа в несколько сот человек тихо гудела, негромко переговариваясь между собой. Сидор с присоединившимся к нему Димоном стояли на широком невысоком пеньке, чуть возвышаясь над головами собравшихся и оба попеременно, с энтузиазмом и нескрываемым удовольствием описывали собравшимся ужасы тех мест.
Битый час Сидор увлечённо рассказывал всё новые и новые истории, упорно пытаясь донести до собравшихся характер и атмосферу того места. И с ужасом, с каждой минутой разговора всё больше и больше чувствовал, что стоящая напротив него толпа жёстких, уверенных в своей правоте и в своих силах, битых жизнью людей, ни в какую не желает верить столь очевидным для него вещам. Что эти люди всё больше и больше отдаляются, с каменной упёртостью явно не желая верить всему тому, что они с Димоном тут им рассказывают.
Он с ужасом начинал понимать что те слышат лишь одно – их отговаривают. Отговаривают – значит боятся конкурентов, а значит, там действительно что-то интересное есть. Он своим рассказом добился лишь обратного. Ещё больше их заинтересовав.
С ужасом чувствуя, что ему элементарно не верят, в какой-то момент Сидор даже растерялся, понимая, что все эти разговоры впустую. А его жалкие потуги отговорить людей соваться туда неподготовленными, провалились.
– Да поймите же вы, что с вашим оружием туда соваться нельзя, сожрут.
– Я не фигурально выражаюсь! – окончательно разозлившись, рявкнул он на собравшихся в развалинах хуторян.
Заметив снисходительные улыбки, появившиеся кое у кого на лицах, сердито добавил:
– Самое большее, сколько вы там сможете продержаться, там, на приморской равнине, это максимум два дня, а потом вас съедят. Вы думаете, что самые умные? Так вот хрен вам. Мы сами пытались разделиться, чтоб охватить и район поболе, и товару, чтоб взять побольше. Только вот второй обоз сумел продержаться ровно три дня. А точнее, уже к полудню третьего дня его добивали. И если бы мы не подоспели, то половины из нас давно бы не было в живых. А было в том обозе пол сотни егерей, не считая трёх десятков ящеров. Но как только за ними началась охота, они не продержались и трёх суток. А у нас уже был к тому времени, чуть ли не месячный опыт войны в тех местах.
Единственно, кто имеет возможность хоть как-то там выжить, так это рыцарь в полном рыцарском доспехе, закованный в броню с головы до ног. Но и то, если только за его спиной стоит отряд таких же до зубов вооружённых рыцарей, числом не менее сотни.
Где вы таких найдёте? – окончательно не выдержав, рявкнул он на собравшихся.
Глядя на суровые лица стоящих напротив мужиков, Сидор отчётливо понял, что, потратив на пустые разговоры чуть ли не целый день, ничего-то он не добился, и завтра вся эта толпа самоуверенных идиотов двинется на юг через их перевал на съедение местным дикарям.
– Я не стану больше ничего говорить. Довольно! – заорал он, окончательно взбешённый.
Резко спрыгнув со своего лобного места, с пенька на котором стоял, Сидор раздражённо оглядел мужиков, пришедших на встречу и ожидавших услышать от него только то, что они сами хотели услышать. И ничего более. Разговаривать с такими му…ками было бесполезно.
– Мне с вами больше не о чем говорить, – сухо отрезал он. – Я уже знаю всю вашу дальнейшую судьбу наперёд и она мне не интересна. Вы корм. Корм для ящеров. Платите положенный сбор и проваливайте.
Раз уж не верите, то все разговоры бесполезны.
Но, тем не менее, я вам могу предсказать вашу дальнейшую судьбу.
Две недели вы будете пробираться свободно, без проблем спускаясь по южному склону гор, приторговывая при случае с местным населением. Относительное дружелюбие местных племён вы примете за их слабость и когда выйдете на приморскую равнину, будете считать, что я вам всё наврал, и ничего страшного вокруг нет. А ещё через два дня вас съедят. Если вас просто убьют, то это вам невероятно повезло. Хуже будет, если вы попадёте в плен живыми. Такого, я бы никому не позавидовал. У тамошних людоедов есть такой любимый деликатес. Они его называют консервы.
Это когда человеку перебивают руки и ноги, чтоб он не сбежал, и бросают возле костра, а потом медленно едят его, отрезая по кусочку и жаря куски мяса на глазах самой консервы. Некоторым не везёт и они живут так по пять, шесть дней, превращаясь под конец в обугленные куски обгорелой плоти без рук, ног, гениталий и прочего.
Да, чуть не забыл сказать. Чтобы человек сразу не умер от потери крови, они прижигают места срезов калёным железом. Вот для чего им нужны костры. А чтобы человек не загнулся от болевого шока, у них есть аналог местной анестезии, сок какого-то растения. Они им натирают кожу в том месте, что понравилось, а потом, отрезая по кусочку, постепенно съедают человека живьём. Человек при этом мало что чувствует. По крайней мере, от боли он не помирает.
Мы находили некоторых таких консервов. Всего лишь через два дня. Единственное чем им можно было помочь это убить сразу. Это у нас называлось – милосердие.
Окинув мрачным, злым взглядом притихшую публику, заинтересованно его слушающую, Сидор резко развернулся и быстрым шагом ушёл с площади, оставив собравшуюся толпу негромко обсуждать всё им сказанное.
Когда следующим утром он вышел завтракать в столовую казармы, то к своему удивлению узнал, что этим минутным рассказом, он добился намного большего эффекта, чем всеми продолжительными разговорами в течение нескольких последних дней и вчерашней многочасовой лекцией.
Теперь вся эта ранее разношерстная компания раскололась на две неравные части. Меньшинство, чуть более ста с лишком человек, оказались намного лучше экипированы, чем Сидору до того представлялось. Более трети из них имели полный комплект рыцарского вооружения отличного качества, по большей части доставшийся им в пограничных стычках с западными баронами, не желавшими мириться с независимыми поселенцами на границах со своими владениями.
Оставшиеся две с лишним сотни человек были частью оснащены не хуже первой группы, но большая же её часть имела лишь грубую, тяжеловесную амуницию местного ремесленного производства. И что ещё эту группу резко отличало от первой, так это чрезмерная, на взгляд тех осторожность.
Эти решили остаться на месте и подождать первых результатов экспедиции своих товарищей. Видно было, что собравшийся народ давно уже друг друга хорошо знал и торопиться ни в коей мере никуда не собирался.
Первая же сотня, быстро выбрав одного из своих походным атаманом, на семидесяти трёх подводах двинулась через перевал.
Только атаман этой сотни Семён Васильевич Дюжий, мощный, рослый мужик, где-то ростом чуть слегка за два метра, задержался возле въездных ворот, где уходящую колонну бронированных с ног до головы рыцарей вышли провожать практически все насельники новой крепости.
Подъехав к толпящемуся у остатков въездных ворот народу, он, гордо подбоченясь, окинул остающихся товарищей весёлым взглядом. Заметив стоявшего в толпе Сидора, шевельнув пышными, будёновскими, усами, насмешливо обратился к нему.
– Ну что, барон, – гордо красуясь на своём скакуне, атаман снисходительно смотрел на него. – Не ждал? Думал, что кроме ваших стеклянных бус на шее твоих сопливых папуасов ни у кого ничего нет? – насмешливо хмыкнул он. – Думал, мы первый год с ящерами дело имеем. Ха!
– Гляди! – махнул он рукой. – Лесное рыцарство! Лесники! Сила!
– Ох, ни х… себе, кавалерия, – Сидор насмешливо смотрел на проходящую мимо стальную конную лаву. Последовавшая сразу за тем фраза ничего кроме матерных слов не содержала.
С лица Семёна медленно сползла улыбка. Такого ответа тот, уверенный в своём превосходстве, не ожидал.
– Ну, извини, – без следа улыбки на лице поправился Сидор. – Вот уж чего не ожидал, так не ожидал. Лесное рыцарство, говоришь? – кинул он оценивающий взгляд вслед прошедшей короткой колонне. – А откуда столько и таких дорогущих доспехов? Это же безумные деньги?
– У нас по сусекам поскрести и не такое найдёшь, – холодно прищурив глаз, неожиданно подмигнул ему атаман. – Как вернёмся, я тебе много чего интересного расскажу про наш лесной край, а то, глядишь, и покажу. Хоть для тебя, как землянина, и не особо нового, но, обещаю, будет интересно, – улыбнулся он, весело на него глядя.
Жаль только, что хороших стрел на продажу у тебя нет, – неожиданно с сожалением покачал он головой. – Вот пару пучков бы мы у тебя прикупили, это точно. Так что Сидор ты думай. Через пару месячишков жди обратно и готовь арсенал нам на пополнение, не прогадаешь.
– Договорились, – согласно кивнул головой Сидор. – А может, лучше махнёте свои луки на мои арбалеты? У нас ребята наладили их производство, так что можем скинуть сотенку, по дешёвке, как для своих.
Пока, правда, не совсем такие хорошие как ящеровые, но уже более-менее. Так что, и ты подумай. Если интересно, то через пару месячишков сотню арбалетов я вам точно припасу. Даже попробую с нашими оружейниками договориться на пару, тройку оптических прицелов к ним. Так сказать, сахарная косточка для оптового покупателя.
Ты как на это посмотришь?
– Ну, – атаман серьёзно задумался. Несколько долгих, тягучих минут глядя на Сидора возбуждёнными, горящими от жадности глазами, наконец-то ухмыльнулся. – Оптика это хорошо. Если действительно достанешь и будет она не хлам, как нам тут недавно показывали что-то из вашего же производства, то уж и за нами тогда дело не станет. Купим хоть два, хоть десять.
И-эх! – отчаянно махнул он рукой. – Всё купим, что ни дашь. Если и не себе, то на продажу. Лишь бы побольше, да подешевле. Надеюсь, ты нам по старой то дружбе в цене уступишь? – весело ухмыльнулся он.
Ну, а если помимо прицелов ты нам, хотя бы парочка биноклей подкинешь, пусть и с такими тусклыми стёклами как у Бугра, я тогда вообще у тебя в вечном долгу буду. Ты же знаешь, – усмехнулся атаман, – такая штука у нас на вес золота ценится. Ну а без арбалетов твоих мы уж как-нибудь обойдёмся, если только пару, тройку, не более, – усмехнулся он. – Так, для порядка. Ты нам лучше стрел поболе заготовь, хоть и со своими стеклянными наконечниками, без разницы, – махнул он рукой. – Если дело у нас пойдёт, и пойдёт как ты тут вчера перед нами распинался, то этот товар нам точно понадобится. Если ты не наврал, конечно, – стрельнул он Сидора колючим взглядом из-под лохматых бровей.
– Через месячишек увидишься, – мрачно ухмыльнулся в ответ Сидор.
Оглянувшись назад, атаман заметил что хвост колонны уже порядком отдалился.
– Ну, господа-товарищи, бывайте, – поклонился атаман с коня остающимся горожанам. – Скоро не ждите, а вернёмся, весело встречайте, – и, усмехнувшись, в пышные усы, помчался догонять свой ушедший достаточно далеко обоз.
Филимон со товарищи.*
После проводов обоза хуторян Сидор вернулся в занятый им с Димоном дом, собираясь заняться отложенными делами, но не успел разложить бумаги, как вестовой доложил, что с ним на заднем крыльце хотят поговорить те хуторяне, что остались в крепости.
В дом их он не пустил, потому как был строгий приказ коменданта: никого, ни под каким видом в Сидоров дом не допускать. Вот он и направил пришедших посидеть на скамейках на заднем дворе.
Там и солнышко греет и такого холодного ветра нет, как на парадном крыльце. Да и ящеры, что из сидоровой клановой охраны, как раз расположились с той стороны. Если что, присмотрят за нежданными посетителями. Там же, по словам вестового, ждал его и комендант, пришедший вместе с хуторянами.
Выйдя на заднее крыльцо, Сидор сразу заметил одного из выборных атаманов оставшейся в крепости части хуторян, Филимона Чепрака, вместе с парой каких-то его друзей, сидящих на скамье возле росшего справа от крыльца корявого ствола молодой ёлочки. Рядом ненавязчиво маячила группа вооружённых ящеров.
Означенный комендант скромно пристроился по соседству, возле полуразобраной стены какой-то пристройки к дому, на чурбачке рядом со скамейками.
– "Похоже маниакальная подозрительность не только у меня превратилась в хроническую привычку", – невесело подумал Сидор, видя что ящеры не сводят с пришедших глаз и распределились по двору так, чтоб в любую секунду одним залпом можно было уничтожить всех посетителей.
И как с неудовольствием тут же констатировал Сидор, коменданта они также определили в число вероятных врагов. Обычная практика ящеров, пока не получивших веских доказательств чьей-либо лояльности.
– Здорово Сидор, – степенно склонив головы, поздоровалась пришедшая троица, впрочем, даже не подумавшая поднять свои задницы со скамьи. На бессистемно перемещавшихся по двору мелких ящеров они внешне как бы не обращали никакого внимания, сосредоточившись на вышедшем из дома Сидоре. – Вот пришли к тебе обсудить одно дельце.
– Садись, в ногах правды нет, – с улыбкой кивнул атаман на очень удобно стоящую рядом свободную скамейку. – Садись, друг, поговорим.
– "Милый, добрый дядюшка, – Сидор с усмешкой, по достоинству оценил внешний облик пришедшего атамана и созданный гостями сусальный образ.
Только вот поверить в то что местные аборигены, ведущие в этих пограничных лесах упорную, на грани выживания борьбу за само своё существование, выберут себе в атаманы добренького, незлобивого дядюшку, как-то не хотелось. Достаточно уже было примеров обратного.
– Ну здорово, Филимон. Здравствуйте и вам, дорогие товарищи, – кивком головы поздоровался он с мужиками.
Скупо усмехнувшись хозяйскому поведению посетителей, Сидор присел на предложенное ему место.
Дождавшись, когда он с удобством устроится, откинувшись на нагревшуюся уже на солнце спинку скамейки, Филимон продолжил.
– Как ты догадываешься, сидеть и ждать без дела целых два месяца, пока ребята вернутся обратно и обскажут подробно что и как, нам резону нет, – неторопясь, обстоятельно начал старший троицы Филимон Чепрака, по кличке Филин, которого он удивительным образом напоминал своим весьма своеобразным шнобилем.
Имена и фамилии всех оставшихся в крепости хуторян, Сидор за всё прошедшее после своего возвращения время, так и не удосужился узнать, поэтому пока обходился по большей части кличками, или, в лучшем случае, именами, как в данном случае. Фамилии же пары друзей Филина он так вообще сейчас не мог вспомнить, хоть их недавно ему и представляли.
– А у тебя, мы слышали, имеется кое-какой капиталец, – прервал Филин судорожные потуги Сидора вспомнить хотя бы прозвища тех ребят, что сейчас перед ним сидели. – Вот мы и решили тебе предложить свои услуги. Народ мы, как ты понимаешь основательный, опытный и бывалый. Вот и решили помочь тебе в освоении местных земель, раз уж ты взвалил на себя эту нелёгкую обузу.
– "Я взвалил? – мысленно подивился Сидор про себя. – По моему я просто делаю, что мне охота, и ничего себе на плечи не взваливал".
– Значит, наше предложение такое. Ты платишь нам четыре тысячи золотом, а мы за пару месяцев обследуем тяготеющие к Басанрогскому перевалу земли. Слух до нас дошёл, что ты интересуешься теми местами, дорогу готов туда тянуть. Вот мы тебе в твоих изысканиях и поможем. И тебе хорошо, и нам нормально будет.
Брови Сидора уверенно поползли вверх, а глаза изумлённо расширились.
– Есть у нас пара людишек, сносно разбирающихся в геологии, и один ваш землянин геодезист. Сразу предупреждаю, – понимающе усмехнулся Филимон, заметив удивление на лице Сидора. – Ничего особого. Инструмента как такового нет, практикой лет уж десять как не занимается, но основные базовые навыки у парня остались. Так что, будет достойная оплата, найдётся и инструмент, и люди. И все планы у тебя будут на должном уровне. Это я тебе обещаю.
– "Обещать ты можешь всё что угодно, – с большой долей ехидства прокомментировал про себя это его заявление Сидор. – Да вот устроит ли меня, твой "должный" уровень – это вопрос. У нас двоих наверняка разные критерии оценки".
– Как видишь, к разговору с тобой мы подготовились, и что тебе надо, представление о том имеем, – с непередаваемо уверенным апломбом заявил Филимон.
Сидор повернулся в сторону коменданта и демонстративно внимательно посмотрел на тут же сделавшуюся совершенно невинной, каменной его физиономию. То, что хотели эти хуторяне было просто смешно. Такие деньги платить трём десяткам людей, которых представлял Филимон, всего лишь за два месяца работы? За какое-то предварительное обследование непонятно чего? Они тут все что, совсем с ума посходили? Что в крепости происходит?
– Так что сделаем тебе кое-какое геологическое картографирование территории и примерный подсчёт запасов руд, ежели таковые там найдутся. Ну и прочего всякого разного. Ничего серьёзного, тут ты должен понимать, поскольку серьёзная работа стоит значительно более серьёзных денег. Но в общих чертах карту получишь.
Филимон насмешливо улыбнулся, словно показывая что взгляд Сидора он заметил, но разборки внутри круга его нанимателей лично его не касаются ни в малейшей степени.
– А картограф наш клятвенно пообещал в конце работы карту всей этой местности выдать. Правда, в каких-то условных координатах, но это уже ты сам с ним будешь разбираться. Думаю, карта сия тебе в первую очередь нужна для всех твоих нужд.
Экипировка для такого дела нам от тебя не требуется. У нас есть своя. Так что от тебя ничего кроме согласия и задатка на первое время не требуется.
Всё что найдём, всё твоё. Дома, крепости, башни, сёла, шахты, рудники – всё, что скажешь, всё что тебя интересует, всё что найдём, всё твоё. Бери! – небрежно махнул он рукой, словно отмахиваясь от безделицы. – Нам оно без надобности, поскольку никто из нас здесь оставаться, не намерен. Возиться с каким-либо безхозным имуществом в этих дальних краях, даже, если это будет какой-нибудь богатый рудник, нам ни к чему. У каждого из нас и дом свой есть, и своё хозяйство крепкое имеется. А как в любом хозяйстве, оно хозяйского пригляда требует. Но для порядку, чтобы ты не сомневался, ряд заключим, где честь по чести все наши взаимоотношения детально пропишем.
И будь уверен, – неожиданно жёстко добавил он. – Такого безобразия что сотворил с вами Бугуруслан, мы не допустим. У нас, таких отговорок, как у него: задержал оплату, припозднился, не вовремя и прочей мути, не будет.
Это конечно не говорит что нам не нужен расчёт вовремя, сразу по исполнению. Это говорит о том, что кривыми дорожками мы не ходим. В этом тебе всё наше хуторское сообщество роту положит.
Ну так как, по рукам? – вопросительно взглянул он на Сидора.
– Нет, – Сидор отрицательно качнул головой. – Всякие развалины, что вы по здешним лесам в изобилии найдёте, мне ни к чему. Мне руин одной этой крепости выше крыши хватит. Ещё ничего толком не сделано, а денег ушло страшно подумать сколько. Словно в прорву проваливаются.
