Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 45 страниц)
Там у них раньше стояли многозарядные арбалеты. А потом, перед моим отъездом, они туда поставили свои пневматические пулемёты.
В полном восторге, мужик, не стережась, поднялся во весь рост и радостно, по-разбойничьи засвистев, яростно замахал руками, выражая свой полный восторг.
Расцветшее чуть в стороне у скал небольшое белёсое облачко с сухим треском расколовшейся скорлупы лесного ореха вмиг привело его в чувство, заставив мгновенно рухнуть под скалы.
Град шрапнели, редким роем на излёте с сухим пощёлкиванием покрыл ближайшие скалы внизу под ними, и лишь чудом не задев никого их повыскакивавших на скалы осаждённых, мгновенно указал всем место, куда не следовало соваться.
Быстро попрятавшись в укрытия, теперь все они молча и терпеливо сверху со скал наблюдали за происходящим внизу безнаказанным избиением.
А иначе то, что происходило внизу, и нельзя было назвать. Два пулемёта против толпы. Да ещё, как оказалось шрапнель.
Тем не менее рыцари сдаваться явно не собирались. Похоже, раньше с чем-то подобным они уже сталкивались, потому что для них ничего из происходящего явно не было в новинку и они сразу же, совершенно правильно и адекватно отреагировали на возникшую угрозу.
Из-за высоких палаток в центре лагеря быстро выступила вперёд большая группа высоких и рослых подгорных ящеров, и прикрываясь высокими массивными ростовыми щитами быстрым шагом двинулась навстречу редкой цепи арбалетчиков.
И не дойдя до застывшей на месте шеренги буквально десяти шагов, она вся, как и предыдущая неорганизованная толпа легла под пулемётами ровными, словно под линейку рядами.
Убийственный огонь в упор фланговых пулемётных тачанок выкосил подгорных, словно коса утреннюю траву.
И словно что-то сломалось вдруг.
Хаос воцарился на поле. Казалось каждый в лагере спасал сам себя и организованного сопротивления больше нет, как вдруг, прикрываясь высокими рыцарскими шатрами, из-за края лагеря выше по реке выдвинулась большая конная группа тяжело бронированных рыцарей и далеко минуя растянувшуюся по полю редкую шеренгу арбалетчиков, обрушилась всей своей массой на правый фланг атакующих.
Буквально втоптав в землю жалкую группу каких-то конников, прикрывавших с того края цепь арбалетчиков, плотная масса рыцарей слитной, бронированной массой двинулась, далеко огибая по правому краю непонятные повозки странной конструкции. И, оставляя густо падающие по краю конной лавы фигурки товарищей, рванула дальше, выходя из зоны обстрела.
Потери были чудовищные, и всё же большинство вырвалось.
Дальше всё было просто. Одинокая, странного вида повозка по левому краю, которую Богумил Грязнов назвал тачанкой, попыталась было двинуться наперерез прорвавшейся конной массе, но наглухо застряв среди многочисленных трупов лошадей и мёртвых ящеров, с трудом переваливаясь с боку на бок, катастрофически опоздала.
Плотная масса сбитой в железный кулак рыцарской конницы катком прошлась по редкой цепи каких-то всадников и небольшой группе арбалетчиков, прикрывавших далеко отстоящую чуть в стороне странного вида непонятную широкую повозку на краю поля, откуда периодически доносились глухое буханье, словно там колотили большой колотушкой по туго натянутому барабану. И, катком раздавив всё что там до того шевелилось, стремительно вырвалась на простор, рванув куда-то в степь.
Никто прорвавшихся не преследовал. В брошенном лагере оставалось много ещё тех, кто не собирался сдаваться.
Странного вида повозки, напоминающие своей неуклюжей конструкцией гробы с круглыми, поворотными стеклянными башнями в задней трети повозки, запряжённые в тройки лошадей, мгновенно бросили свои позиции по флангам и сосредоточились на направлении главного удара.
Дальше странная конструкция вернулась на своё место на фланге, продолжив неспешное, методичное, истребительное передвижение к центру брошенного лагеря.
Даже для тех, кто был когда-то на Девичьем Поле, то, что сейчас происходило внизу, было в диковинку. Там, на поле, всё кончилось разом. Несколько дальних бросков копий, а потом началось страшное. Методичное, неспешное добивание всех выживших.
Это было какое-то жуткое, методичное истребление всего ещё живого. На всём поле бывшего рыцарского лагеря давно уже не было никого, кто бы стоял на своих ногах. И по нему медленно перемещалась редкая цепь егерей, не вырывающаяся вперёд, терпеливо ожидающая отстающих, медленно и методично уничтожавшая всё, что ещё было живого на этом поле.
На удивление, зачистка продолжалась долго. И лишь когда солнце уже повернуло на вторую половину дня, клонясь уже чуть ли не к самому горизонту, к подножию скал, где укрылись преследуемые, подъехал густо покрытый рыжей степной пылью одинокий всадник, на устало переставлявшем ноги большом рыцарском жеребце. Масть жеребца, как и цвет одежды незнакомца под толстым слоем пыли разобрать не было ни малейшей возможности, но что он относится к отряду победителей было кристально ясно всем.
Остановившись в начале галечникова пляжа, там где он был особенно густо усеян разлагающимися трупами солдат рыцарских дружин, он, брезгливо морщась от трупной вони, несколько минут молча глядел на высыпавших на скалы молчаливых людей, терпеливо ждущих что он скажет.
Неторопливо стянув с лица посечённую местами тяжёлую металлическую личину, закрывающую практически всё лицо, тяжело, с облегчением перевёл дух.
– Фу-у! Ну и вонь тут у вас!
Эй! – негромко крикнул он, обращаясь к молча разглядывающим его людям. – Вы долго ещё собираетесь изображать из себя скальных ласточек?
Честно говоря я думал, что вы нам поможете, но вы так и просидели сиднем, как столетние пердуны, – раздражённо выругался он.
Может, для разнообразия хотя бы спуститесь? Трофеи собирать не предлагаю, – сухо добавил он, – сами соберём. А вот представиться, кто такие есть и чего вы тут делаете, не мешало бы, – с неприкрытой угрозой в голосе, посоветовал он. – Что вы тут за птицы такие, скальные.
– Си-и-дор! Барон!
Поднявшийся на верх обрывистой меловой скалы высокий, кряжистый мужик медленно протянул имя всадника, показывая, что личность того ему оказалась достаточно хорошо известна.
– Ба-а-а! Какая встреча! – устало откликнулся всадник. – Атаман Семён Дюжев, если не ошибаюсь. Так сказать, личной персоной! Никак живой!
– Стрелял бы ты из своей пукалки чуть пометче, точно не было бы тут никого живого, – сердито проворчали с верха скалы.
– Всё таки мы вас нашли, – насмешливо отозвался всадник. – Далеченько вы забрались.
– Ты что, атаман, так и будешь со своими ребятами там на скалах сидеть? Или всё же вы спуститесь?
– Может вам помощь нужна? – неожиданно устало проведя по лицу рукой, негромко поинтересовался он. – У нас и врач хороший есть, если что. Если есть раненые, говори сразу, чем можем – поможем.
Терпеливо дождавшись когда атаман неспеша спустился вниз к подножью скалы и подошёл поближе, негромко заметил.
– Собственно, мы здесь из-за вас. В Старом Ключе поднялась настоящая паника, когда там стало известно, что вас здесь словно крыс по степи гоняют. Вот всех, до кого смогли дотянуться, сюда к вам на поиски и позвали.
Ну а мы, как только узнали, что это дурачьё из Совета посылает вам в помощь всех кто под руку попался, так сразу и заторопились. Зная местные реалии чуть лучше, чем эти дятлы из Совета, я подумал что наша помощь вам точно не помешает. И похоже я оказался прав, – устало добавил он глядя на осунувшиеся, измождённые лица людей, спускающихся осторожно со скал.
– Собственно у нас только в воде была загвоздка, – негромко заметил атаман. – И если бы не пересох источник, что должен был быть там в скалах, – атаман с мрачным видом кивнул в сторону скалистых уступов, откуда всё выходили и выходили люди, торопливо направляясь к видневшейся неподалёку речушке. – Мы бы тут могли продержаться и полгода. Жратва есть, оружие есть. Пулек твоих, считай целый воз ещё остался. Хрен бы нас кто с тех скал сковырнул.
– А нафига? – вяло перебил его Сидор. – Пересидеть, конечно, можно. Только тебе что, делать больше нечего, как ласточку из себя изображать? Или ты эта, как его, мартышка?
– Вот когда тебя, вот так же как нас, на скалы загонят, тогда и посмотрим, кто из нас скальная ласточка, а кто – мартышка, – скрипнув от злости зубами, глухо отозвался атаман. – А заодно и уточним, что это за пцыца такой – мартышка твоя.
– О Бугуруслане слыхал чего? – вдруг резко сменил тему атаман.
– Ни-че-го, – равнодушно по слогам бросил Сидор. – Только то, что его вроде бы как довольно серьёзно прижали в Приморье. А где, когда, как – ничего не известно. Да и на вас то мы, считай что случайно вышли, по следам ящеров.
– Понятно, – хмуро бросил атаман насупившись.
Честно говоря, Дюжий ожидал услышать другой ответ. Уж очень хотелось узнать, где и куда скрылся более удачливый товарищ. Да видать, не судьба была.
Атаман немного помолчал, внешне никак не показывая своего интереса, и уточнил, равнодушно глядя за реку, на бывший лагерь рыцарей, который сейчас как раз грабили егеря Сидора:
– Повозки и лошадей, что из моего бывшего каравана достались пиратам, я так понимаю, ты мне не вернёшь?
– Не видел, – равнодушно ухмыльнулся Сидор. – Да и, собственно, с какой стати? Что с бою взято, то свято. Что с воза упало – пропало.
– Может, лошадушек уступишь? – бросил атаман на него вопросительный взгляд. – Последнюю, как раз пару дней назад съели, пока ещё дрова были. А трофейных лошадей у тебя сейчас явный избыток будет.
– Почему бы и нет. – Сидор безразлично пожал плечами. – По счастью, большинство из рыцарского табуна не попало под обстрел шрапнелью. Так что я могу тебе выделить какое-то число. Только, – Сидор ядовито усмехнулся. – Ты уж не обессудь. Мы их сначала рассортируем, кого куда. Кого себе на племя, кого амазонкам, уж очень они просили. А выбраковку можно и тебе, на продажу.
Сколько надо? – Сидор окинул внимательным взглядом усеявших берег речки людей, жадно пьющих воду и с наслаждением плещущихся в холодной горной реке. – Смотри, как бы дизентерии не было, – сердито проворчал он. – Вода сырая, а кругом трупов полно.
– Обойдётся, – равнодушно отмахнулся атаман, даже не глядя. – Люди опытные, знают что делают.
– Я смотрю, у тебя прибыток? – вдруг понимающе усмехнулся Сидор, глядя на всё увеличивающееся число людей в реке. – Никак это тот народ, что поспешил к тебе на помощь по просьбе нашего славного Совета, – с откровенной издёвкой в голосе поинтересовался он.
В таком случае тебе… Да! – усмехнулся он, окидывая усталым взглядом скопившуюся уже на пляжу под скалами толпу. – Тебе точно понадобится много лошадей. Радуйся! Их есть у меня.
Атаман странно, и как-то нехорошо покосился на Сидора, видно фраза его чем-то зацепила. Чем-то неприятным.
– Деньги то у вас, скалолазки, есть? Или расписку писать будете? – не замечая странной реакции атамана, более живо поинтересовался Сидор.
Деньги это единственное, что у нас ещё есть, – с кривой усмешкой сердито буркнул атаман. – Много золота и твои хвалёные пульки.
Цельный воз. Жаль, не расстреляли до конца, – с непередаваемым сожалением в голосе констатировал он. – Но, ни воды, ни жратвы, ни дров, ничего нет. Так что ты вовремя появился.
– Чем можем, поможем, – сухо отозвался Сидор. – Но мы сами не жируем. Очень торопились, так что продукты закупить просто не успели. И как видишь – вовремя, – кивнул он на усеянный трупами рыцарский лагерь и всё поле перед ним. – Ещё день, два, и они бы вас взяли тёпленькими.
Сознавая что Сидор неприятно прав, атаман мрачно посмотрел на того, ожидая увидеть ехидную ухмылку победителя. Вместо неё на лице предводителя спасшего их отряда было написано лишь смертельная усталость, откровенное равнодушие и совершенное безразличие к чему бы ни было на свете.
– Слушай, – неожиданно как бы очнулся Сидор. – Да у рыцарей в лагере жратвы должно быть полно. Они то не должны были голодать.
– Нет уж, – брезгливо поморщился атаман. – Видели мы сверху, со скал, чем, а точнее кем они здесь питаются.
– Э! – Сидор повеселев, отмахнулся рукой. – Ты это брось! Нормальная жратва, сам видел. Так что сейчас ребята подсчитают трофеи и я скажу чтоб они вам нормальной жратвы выделили. Не все же там людоеды были.
Конину, опять же, можно зажарить, – махнул он рукой в сторону разгромленного лагеря. – Пока не протухла вполне можно на шашлык пустить.
Только следите внимательно за зубами, – скупо улыбнулся он. – Тут ребята из мортиры постреляли чуток, так что теперь стекла кругом со свинцом – немерено. Но если быть осторожным, то можно аккуратно обойтись.
Заметно оживившись, атаман внимательно посмотрел на него.
– Кстати, хотел тебя спросить. Чем это вы их так покоцали?
Со стороны если смотреть, то здорово похоже на шрапнель, а в руки возьмёшь – натуральное стекло.
Что это хоть было то?
– Натуральная шрапнель и была, – равнодушно констатировал Сидор.
Ребята с литейного расстарались и соорудили одну мортиру на пробу. Принцип действия простой – пневматическая пушка стреляет шарами со шрапнелью. Снаряд взрывается от кислотного замедлителя, разъедающего колбу.
Но как оно там работает, кто, кого или чего разъедает – лучше не спрашивай, не скажу. Потому что сам не знаю, – вдруг совсем невесело рассмеялся Сидор.
Ребята говорят что всё просто. Но как – не имею ни малейшего понятия. Слава Богу что хоть сама пушка работает. Хотя, честно скажу, слова доброго не стоит. Пукает через раз и совершенно непредсказуемо.
Но! – удивлённо развёл он руками. – Работает, зараза! В чём вы сами и убедились. Так что, полевые испытания, можно сказать, мортира прошла. Хреноватенько, но прошла.
Помолчав, с тяжёлым вздохом вдруг сознался.
– Честно говоря, если бы её у нас с собой не было, мы бы к вам сюда и не сунулись. Ты там сверху видал небось, как они ломанули в атаку на нас в лоб.
Не будь у нас этой мортиры, они бы такой массой нас просто задавили. И никакие бы пулемёты нас не спасли. Раздавили бы как мух.
Сидор с мрачным видом задумчиво покачал головой. Окинув разгромленный лагерь за ними мрачным взглядом угрюмо заметил.
– Порубили рыцари мою всю артиллерию. Одна мортира была и той, считай что уже нету, – вдруг совсем тихо проговорил он. – Вырезали рыцари всех артиллеристов вместе с двумя десятками прикрывавших их арбалетчиков и десятком амазонок. Подчистую, твари всех вырезали.
Опытная весьма оказалась здесь компашка, битая.
Я, честно говоря, думал, что мы их всех издалека спокойно расстреляем, а оно вишь ты как вышло. Войди они с егерями в плотный контакт, никакая бронь и никакие арбалеты нас бы уже не спасли. Вырубили бы и нас под корень.
Против хорошего щита, как оказалось, и пулемёты не всегда помогают.
Но это всё лирика, – поднял он тяжёлый взгляд на атамана. – Ты скажи, что дальше делать собираетесь. Мне обратно надо, на перевал. Так что, если нам по дороге, то я бы вас с собой захватил. На всякий случай.
Да и гуртом то оно как-то безопасней. А после сегодняшнего побоища, боюсь здесь за мной опять начнётся охота, кто скорее до моей шкуры доберётся.
Весной этой попытались, да ничего не вышло. Как бы опять не попробовали, – угрюмо проворчал он.
Да и честно сказать, потрепали нас здорово. Нет у меня больше охоты ещё раз встречаться со сбежавшими, больно кусючие. Падлы! – сквозь зубы тихо выругался Сидор. – Ещё одной такой схватки мы точно не выдержим.
Вот ты отчего такой смурной, – понимающе хмыкнул атаман. – Но тут я могу тебя утешить. Немного…
Атаман осторожно покосился на Сидора, быстро в уме стараясь сообразить в каком объёме стоит проинформировать того о тех, кто столько времени гонял их по всему приморью. Да и стоило ли? Особого желания делиться информацией с конкурентом как-то не возникало.
– Никто за тобой не погонится, – проворчал он. – Точно тебе говорю.
"Кому ты нахрен нужен", – была его следующая мысль.
Это вообще, что б ты знал, были не местные, а какие-то пришлые из дальних западных баронств. А у пришлых нет того в заводе, чтоб…
– Зачем за вами гонялись, вот уже несколько месяцев? – сухо перебил его Сидор, сердито глядя на него. – Можешь ответить? Нет?
Не дождавшись ответа от атамана, мрачно продолжил.
– Местные, не местные, какая мне разница. Меня больше интересует – не прицепятся ли они теперь из-за тебя ко мне. Вот всё, что мне интересно.
Почему-то ведь они за вами гонялись. А такое поведение вообще для местных не характерно, кстати.
Молчишь, – сердито констатировал он, не дождавшись ответа.
Ты хоть знаешь, кто это персонально был?
Опять молчишь?
– Сам бы хотел знать, – проворчал атаман, отводя глаза.
Атаман крепко задумавшись яростно потёр многодневную щетину, которую он не брил последние несколько дней. Потом поднял на Сидора мрачный, хмурый взгляд и стараясь не встречаться с ним глазами, виновато пожал плечами.
– Извини Сидор, но ничего толком сказать не могу. Боюсь, что не знаю я, кто они и откуда. Знаю, что не местные. А кто, что…
И чего им от нас понадобилось, сам понять не могу. Всю голову сломал, пытаясь разобраться. Да так ничего и не понял.
– "Отвечать не хочет, – вдруг неожиданно почувствовал внутреннюю злость Сидор.
Его тайные, самые неприятные предположения оправдывались. Все, кто связывался с Бугурусланом, в конце концов попадали в тяжелое положение. За ними практически сразу же начиналась натуральная охота, как только они оказывались в пределах досягаемости для местных банд. А это могло значить лишь одно, если только Сидор не ошибался в своих расчётах.
– "Этот гадёныш опять продал изумруды, – равнодушно подумал Сидор. – В который раз. Только теперь он под топор подставил шею атамана Дюжего, а сам тишком свалил. А этот, дурак, так ничего и не понял.
Или всё-таки понял, но молчит", – покосился он на что-то необычно молчаливого атамана.
Куда это ты косишься? – проворчал он.
– На твои трофеи, – глухо отозвался атаман.
– Надеюсь, не претендуешь, – враз заледенел голос Сидора, глядя на группу егерей, которые в этот момент как раз что-то такое, небрежно наваленное в повозку, запряжённую парой мохнатых тяжеловозов протащили куда-то берегом пруда.
Претендовал бы, кабы не просидел весь день там наверху, как твоя мартышка, – мрачно кивнул атаман на высящиеся рядом скалы. – Но когда твоя мортира долбанула по нам шрапнелью, нам всем как-то разом расхотелось соваться в вашу свару. Хорошо что шрапнель понизу прошла, а то бы мы все там на тех скалах и остались.
Поэтому и не претендую, – снова тяжело вздохнул он, провожая повозку тоскливым, жалобным взглядом.
Да, нехорошо получилось, – Сидор бросил на него смущённый, виноватый взгляд.
Ты уж не обижайся, но мортирка эта ещё совсем сырая. Стреляет в белый свет как в копеечку. Лапоть – вправо, лапоть – влево. Куда попадёт, порой совершенно непонятно. Да и бомба порой неясно где рванёт. То ли в вышине, то ли над самой землёй. А бывает что взрывается только когда шлёпнется на землю. Или вообще не взрывается.
Нам мортиру с боеприпасом ребята с литейного на полевые испытания прислали. Вот мы её и обкатываем.
Обкатали, – задумчиво протянул атаман, окинув заваленное трупами поле задумчивым, грустным взглядом. – Думаю, даже в таком сыром, как ты говоришь, виде, – атаман, бросив на Сидора ехидный взгляд, невесело хмыкнул, – она оказалась весьма неприятным для кое-кого сюрпризом.
Пойду, – невольно смутился Сидор. – Не дай Бог, вернутся наши беглецы. Битые волчары, – Сидор недовольно покрутил он головой, с невольным восхищением. – А с такими лучше не связываться.
А ты попозже приходи в самую большую палатку, что найдёшь в лагере рыцарей. Там меня найдёшь. И у меня для тебя будет деловое предложение. Интересное.
Точнее не тебе, а твоим деньгам, – насмешливо добавил он. – Сам ты, как таковой, вроде бы нам и ни к чему. А вот денежки твои нам бы пригодились.
Взгляд атамана едва заметно дрогнул, по иному уже глядя на сидящего на коне напротив человека, и губы раздвинулись в приветливой, добродушной улыбке.
– Интересно будет услышать, что хочет от нас наш освободитель, – буквально мурлыкнул атаман.
– Там и поговорим, – бросил Сидор, разворачивая коня и неспешно направившись обратно. – Приходи! Ей Богу, не пожалеешь, – устало бросил он за спину, уже не оборачиваясь.
Задумчиво-оценивающего взгляда атамана, не сулящего ничего хорошего своему собеседнику, он уже не видел. Всаднику было всё равно.
Палатка беглого барона. *
В том что атаман не заставит себя долго ждать и они обязательно увидятся тем же вечером, Сидор не сомневался ни секунды. Уж что-то, что, а холодный, заледеневший взгляд того он сумел почувствовать даже спиной, своей развившейся за последний год повышенной чувствительностью на угрозу. А раз так, то придёт он обязательно, хотя бы ради любопытства.
Закончив, точнее волевым решением для себя решив, что на сегодня – всё, этот последний час Сидор провёл в первой попавшейся ему на глаза более-менее приличной палатке какого-то сбежавшего барона, поспешно брошенной последним и занятой теперь Сидором.
Сидор особо не выбирал. Та палатка или другая – какая разница. Есть место где можно спокойно прикорнуть на не залитых кровью его бывшего владельца кошмах – уже хорошо. Потому как большая часть из того что было сейчас в лагере настолько было жестоко посечено шрапнелью, что кроме как в костёр и никуда не годилось.
К тому ж все необходимые распоряжения были отданы, люди занимались любимым своим делом – грабежом брошенного беглецами имущества и сбором трофеев. Все были при деле, а Сидор, наплевав на всё, последний час бездумно провалялся на кошме, наслаждаясь выпавшей лакуной для отдыха после этого страшно длинного и тяжёлого дня.
– "Хотя бы часок можно себе это позволить", – дал роздых он самому себе, заваливаясь на кошму прикорнуть.
– Ну и где обещанная большая палатка?
Насмешливый голос Семёна Дюжего буквально выдернул Сидора из устало дремотного состояния, в которое он только-только провалился.
– "Блин, всё-таки не дали поспать", – была первая вялая мысль буквально выдернутого из сна Сидора.
– Тому, у кого ещё этим утром никакой палатки не было, и такая – самая большая, – с невольным раздражением прокомментировал он ядовитое замечание.
– Ну-с, – не дав ему толком развить эту тему, атаман бесцеремонно уселся возле лежащего на кошме Сидора. – И что у тебя за предложение? Не мне, а моим деньгам, – ехидно уточнил он.
– Нет, не дадут поспать, – устало проворчал Сидор, подымаясь и с силой проводя рукой по лицу. – Тогда, слушай.
Яростно потерев ладонью ещё пару раз лицо, Сидор, скрестив по-татарски ноги, уселся обратно на кошму и смущённо посмотрел на сразу насторожившегося атамана.
– Значит, смысл в чём, – начал он. – Идея ещё сырая, толком не проработанная, но вчерне я тебе её обрисую.
Значит, так, – Сидор широко, душераздирающе зевнул.
У меня тут оказалась кое-какая оказия, позволяющая пройти через перевал Басанрог без обязательного таможенного сбора, а, главное, минуя все запреты для нашего города. Как оказалось, по ряду разных причин, знать о которых тебе не следует, – Сидор бросил на ставшего ещё более задумчивым атамана короткий, внимательный взгляд, – на меня запреты на торговлю с нашим городом – не распространяются.
Ну, есть такое дело…
Почесав подбородок Сидор хитро глянул на сузившего глаза атамана.
И есть тут неподалёку одно малоизвестное место, где добывают хорошую нефть. Точнее, место то достаточно всем хорошо известное, только вот лежит оно далеко в стороне от основных торговых маршрутов, что тяготеют к Басанрогу. Поэтому его и забросили.
Место к перевалу как бы и рядом, да торных трасс там поблизости нет. Потому то там сырая нефть и дешёвая, – тут же пояснил он.
Так что, если подсуетиться, то можно сразу взять там на месте много нефти. Дёшево.
Одна беда. Нет у меня сейчас с собой столько денег, сколько мне по уму надо было бы. Когда направлялся сюда, спасать ваши задницы, как-то не подумал о том, да и опаска была, как оно там всё повернётся. Вот потому-то я сейчас и без капитала.
А месторождение – вот оно, совсем рядом, практически по дороге. Небольшая петля в сторону, на пути к перевалу, и мы на месте.
Так что, если ты согласишься поделиться своей казной, о которой мне за последнее время все уши прожужжали, то можно провернуть такой финт. Ты даёшь деньги мне. Я на них закупаю здесь нефть. И я, закупленную нефть, как свою собственную, безпошлинно…
Подчёркиваю, – ухмыльнулся Сидор, – без…, – на секунду замолчал он, привлекая внимание атамана, – безпошлинно провожу через перевал обоз с сырой нефтью. А дальше мы гоним её к нам на завод.
Там её перегоняем на бензин и керосин. Потом продаём что получилось у нас в городе, или где ещё, по сложившейся де-факто сверх высокой цене, и полученную за вычетом расходов прибыль делим пополам.
Уточняю сразу. Про свои деньги, что у меня есть, я не говорю, это отдельно и тебя не касается.
Мои три четверти, – жёстким, деловым тоном отрезал атаман. – Деньги мои, да и я последнее время сильно пострадал. Мне положена компенсация.
И потом, – атаман насмешливо с хитринкой посмотрел на Сидора. – Нет денег – нет товара. Нет товара – нет и прибыли от его продажи. И треть – это лучше, чем ничего.
Соглашайся.
– Нет меня, – Сидор устало зевнул, равнодушно глядя на хитро прищурившего глаз атамана, – нет прибыли. Ничего нет.
В пополаме – иначе о моём предложении можешь забыть, – холодно отрезал он. – И это будет справедливо.
Соглашайся, – устало поторопил он задумавшегося атамана. – Тебе ведь всё равно деваться некуда. Ни лошадей, ни повозок, ни товара. Ничего! Одно лишь золото, зарытое где-то в скалах. И вас, как я уже слышал, осталось всего около четырёх десятков. Да и то, пятеро тяжело раненых.
Доберётесь до дома в моём обозе с нефтью – будете с деньгами. Останетесь здесь, одни – потеряете всё что заработали. Да и неизвестно ещё, не привяжется ли опять к вам какая-нибудь местная зараза, или кто из тех, что сбежали. А со мной – наверняка в прибытке будете. Соглашайся, атаман!
Ты – мне, я – тебе.
Атаман несколько минут молча смотрел на внимательно наблюдающего за его реакцией Сидора. А потом, видимо удовлетворившись тем, что он увидел, негромко рассмеялся.
– Я подумаю, а потом поставлю тебя в известность. Но если бы ты согласился на тридцать к семидесяти, я бы согласился сразу, не думая. А так, – он насмешливо хмыкнул, глядя на Сидора повеселевшим взглядом, – мне надо подумать.
– Думай, – Сидор устало и равнодушно пожал плечами. – Только думай быстрей. До утра! А то потом проценты изменятся совсем в неблагоприятную для тебя сторону.
– До утра, – отвернулся он от атамана.
Поднявшись, он прошёл в угол палатки и поворошив сваленную там кучу какого-то тряпья, вытащил из под неё ещё одну кошму.
– Если не хочешь тащиться впотьмах на свои скалы, оставайся. Здесь поспим, а с утра примешь решение. Утро вечера мудренее, как мудрые люди говорят.
– Утром, так утром, – ухмыльнулся атаман, подымаясь. – Вернёмся к разговору утром. А сейчас, я к своим. Хоть и впотьмах, а с ребятами посоветоваться надо. Они, конечно, свиньи порядочные, а всё одно мои парни, – тихо проворчал он, выходя из палатки.
Следующий день. *
Бывает так, что день не задаётся с самого утра. Бывает. Вот это был как раз такой день.
Ещё даже до рассвета, в бывший лагерь бежавших рыцарей, где после боя на ночь расположились егеря, к Сидору, как к командиру разбившего рыцарей отряда, заявилась целая делегация от бывших осаждённых купцов. Заявилась с претензией.
Со всей определённостью Сидору было заявлено о недопустимости его поведения.
Когда ничего не понимающий Сидор попытался разобраться в произошедшем, то от безмерной наглости предъявленных ему требований он был буквально потрясён.
– Стоп-стоп-стоп, – Сидор, сузившимся от злости до узких щёлочек глазами смотрел на собравшуюся перед его палаткой весьма представительную делегацию.
Если я вас правильно понял, а понял вас я правильно, – Сидор криво, нехорошо как-то скалился, – то вы требуете от меня возврата вам всего, якобы вашего имущества, потерянного вами когда вы убегали от баронов?
Не так ли? – наклонив голову чуть вперёд, Сидор с неподдельным изумлением смотрел на делегатов.
– Правильно ты всё понял, правильно! – чей то пронзительно возмущённый голос даже перекрыл поднявшееся после его слов громкое недовольное бурчание собравшихся.
Приструни своих охамевших егерей и верни наши шмотки!
– Ну, – Сидор с откровенной издёвкой на губах, насмешливо развёл руками. – На ваши претензии можно сказать только одно. Что с возу упало, то пропало. Пошли за шерстью, вернулись стриженые, – жёстким голосом закончил он.
Мне продолжить перечень пословиц и поговорок, как раз по такому случаю? Или вы и так всё поймёте?
Дождавшись, когда утихнет поднявшийся возмущённый шум, он, обойдясь всего лишь парой матерных слова, довольно точно и образно обрисовал ранним гостям их действительное нынешнее положение и святость взятых с бою трофеев. Да заодно и напомнил, кто кого только что буквально спас от верной смерти и куда они теперь могут идти со своими претензиями.
Побуянив немного торговцы разошлись. Все были народ тёртый и прекрасно понимали, что раз не получилось с первого захода, дальше можно и не пытаться.
После их ухода возле палатки остались только Сидор, ухмыляющаяся довольная охрана из егерей, да стоящий чуть в стороне атаман.
– Ба! Кого я вижу, – мрачным тоном поздоровался с ним Сидор. – Никак и ты решил присоединиться к этой публике халявщиков? – кивнул он в сторону спин удалившихся уже на порядочное расстояние купцов.
– Во-первых, никакие они не халявщики, а просто требуют своего. Правда, потерянного, – невесело усмехнулся атаман.
– Вот именно, потерянного, – сухо уточнил Сидор. – А точнее, профуканного в глупой погоне за мифическим вознаграждением.
– А, во-вторых, – не отвлекаясь на замечание Сидора, невозмутимо продолжил атаман. – На самом деле, отдал бы ты им их товары. Ведь знаешь же, что товар не их, а кланов городской старшины, и что ребятам придётся теперь отвечать своим кошельком за утерянное. У ребят будут проблемы.
– В другой раз хорошенько подумают, как голову под топор совать, не подумав, – флегматично отозвался Сидор. – А с нашей Старшиной у меня и так непонятки сплошные. Одной головной болью больше, одной меньше, – равнодушно буркнул он. – И ещё! Не забывая – я в своём праве. Что там было до меня – не важно. Что с бою взято – то свято. Так что, трофеи – мои. Всё.
– Ну, сам знаешь что делаешь, не маленький, – старательно скрывая недовольство, постарался изобразить невозмутимость бывший атаман.
Честно говоря, он надеялся на иной ответ, потому как пока шёл сюда, успел заметить на паре повозок кое-чего из собственного прошлого имущества. Теперь приходилось забыть о прошлой собственности и начинать всё с нуля.
