Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)
Как думаешь, – насмешливо ухмыльнулся Сидор. – Полгода твоим хвалёным мастерам хватит для производства действующего прототипа?
Наклонившись вперёд над столом, он в упор смотрел на сидящего напротив безмятежного, холодно глядящего на него Голову.
На словах то ты горазд, а что ты сделаешь и сделаешь ли, вот это мы через полгода и посмотрим. У кого лучше.
Давай, устроим испытания. И чей пулемёт покажет лучшие результаты, тот и примем на вооружение. И помимо этого победителю – премия. Думаю тысяча злотых будет вполне достаточно.
А? Как план?
– Надеешься за полгода обкатать уже имеющуюся машинку, чтоб на конкурсе получить явное преимущество? – холодным, деловым тоном уточнил Голова. – Ну-ну!
Я принимаю твои условия. Пусть будет по твоему. Устроим состязания мастеров, чьи лучше. Только срок сократим, нечего давать вам фору в пол года. Мне на конкурс хватит и пары месяцев, тем более что, как мне известно, народ давно уже активно осваивает эту вашу идею. Да и раньше у нас хватало умельцев и любопытных, что занимались этим вопросом.
Насчёт премии думаю это лишнее, но, раз уж пошёл такой разговор, так уж и быть, пусть будет по твоему. Победителю – тысяча золотых из городского бюджета.
– Да и не мешало бы реабилитировать городские власти после прошлогоднего конкурса пива, – насмешливо заметил Сидор ему. – А то вера в городскую администрацию что-то за последнее время пошатнулась.
– К выборам готовишься, – согнав с лица даже тень ухмылки, Сидор пристально смотрел в глаза Голове. – Через два года выборы, вот ты и решил бросить кузнецам жирный кусок. А цех кузнецов, это тебе не разрозненные бедные пивовары со своими мелкими амбициями и постоянной драчкой между собой. Это мощный железный кулак, голоса которого решат результаты выборов.
Не так ли?
– Всегда говорил, говорю и всегда буду говорить, что с вами, ребята, приятно иметь дело, – холодная улыбка искривила губы Головы. – С вами никогда не надо ходить вокруг да около.
Ну а раз ты меня раскусил, проницательный ты наш, вот тебе моё последнее слово.
Ты интересовался чего это я сюда припёрся? Что мол, за инспекция такая?
А того и инспекция, что Городской Совет хочет доподлинно знать, как вы тут используете те льготы, дарованные вам Городским Советом на освоение данной территории.
Почитай весь южный край отдан вам чуть ли не в безраздельное владение. Налоги с доходов платите намного меньше всех остальных. А с некоторых промыслов и вообще ничего не платите.
И где отдача? – Голова с недоумением, написанным на лице, оглядел бедно обставленную комнату с обшарпанными стенами, не ремонтированными наверное ещё с прошлых владельцев.
Стен оборонительных вокруг крепости нет. Какого-нибудь защитного пояса, охраняющего посад с нашими людьми от набегов ящеров – нет. Какой-нибудь оборонительной линии, чтобы заранее перехватывать нападавших, каких-нибудь секретов в окрестных лесах – и тех нет.
За что же вы тогда получаете такие льготы?
Обладание правами на взимание торгового мыта, дорогой товарищ Сидор, тире барон который, подразумевает обязанности, чтоб ты знал. Без обязанностей – нет прав.
Откинувшись на спинку стула, Сидор молча выслушивал претензии Головы. Взгляд его заледенел и утратил всякие следы шутливости. Похоже, этот дятел так до сих пор и не понял, что с ними теперь в таком тоне лучше не разговаривать.
Так и хотелось сказать: "А не пошёл бы ты милок, нахрен". Но Сидор жёстко взял себя в руки и сдержался. Он его огорчит. Сильно. Но потом. И так, что тот поймёт. Сейчас было не время.
– А этого я здесь не увидел, – словно ничего не замечая в изменившемся поведении собеседника, Голова с видимым сожалением развёл руками. – Народ, что у вас рядом поселился – не защищён! Оборонительной стены – нет. Набежит враг. Где в крепости прятаться? Негде.
Думаете отсидеться под защитой своих пулемётов? – понимающе хмыкнул он, на мгновение прервавшись.
Да, – неохотно мотнул он головой, недовольно поморщившись. – Пулемёты – это серьёзная заявка. Только надолго ли их хватит? Пневматическая то система – сырая. Да и исполнение, – ещё больше поморщился он. – Видел я обработку деталей. Убожество.
Так что, пулемёты ваши стенам не замена.
Поэтому, мои дорогие, если желаете и дальше сохранять свои привилегии, будьте любезны соответствовать общепринятым требованиям. Оградку вокруг своей крепости надо восстановить. Да и посад, какой-никакой, а стеночкой желательно было бы огородить.
А то вы всё в дороги, да в дороги вкладываетесь, – хмыкнул осуждающе Голова. – Дороги никому кроме вас не нужны, а стены они защита для всех людей.
– "Ой, как не нравится ему наше дорожное строительство, – мгновенно отметил про себя Сидор. – Не удержался, таки, вставил шпильку. Даже не шпильку, целую острогу".
– Думаю, пока хватит одних пулемётов, – холодно отрезал Сидор. – И если дойдёт дело до обсуждения этого вопроса на заседании Совета, полагаю у меня достанет доводов убедить в том всех его членов. Или, по крайней мере большинство, – холодно улыбнулся он одними губами.
Покосившись на него, Голова какое-то время помолчал.
– На границе неспокойно, – веско, со значением вдруг изрёк он, посмотрев Сидору прямо в глаза. В этот момент он настолько удивительно напоминал старого надутого индюка, что Сидор еле сдержался, чтоб прям тут же не заржать. – Да вы здесь и сами это уже успели заметить.
Напустив на себя мрачный, значительный вид, Голова суровым голосом пояснил молча слушающему его монолог Сидору.
– Городу нужен надёжный тыл. Только из-за этого вы получили столь значительные льготы.
А как вы ими воспользовались?
Дороги строите? Личный проход под горами обустраиваете, по которому в день если только один обоз, ваш обоз и пройдёт? Хорошо! Но, недостаточно. Надо думать о людях.
– "И естественно за наш счёт, – ёрнически отметил про себя Сидор. – Как же иначе".
– Хотите сравниться с общим перевалом? Бред! Там за один час проходит четыре обоза в две, три сотни телег. А возможность пропустить существует ещё больше, раз в десять. Вам с вашей "мокрой трубой" до него, как до западных баронств раком.
– "О, как разговорился то, Боян, – холодно отметил для себя Сидор. – Чтобы он тут ни говорил, а место ему понравилось. Он его хочет себе".
– Так что ты не думай, что на вашу мокрую трубу кто-то претендует, – желчно усмехнулся Голова. – А то я смотрю, ты на нас косишься, думаешь что мы завидуем вашему персональному проходу под горами? Думаешь, отобрать хотим?
Что молчишь? Сказать нечего?
Да кому ваш перевал нахрен нужен? – Голова с откровенным сожалением в глазах осуждающе покачал головой. – Вот старый перевал Басанрог – это дело. А таких вот узких лазов под горами, как ваша "мокрая труба", если хорошо поискать, десятки найти можно.
Только не ищет никто. Потому как никому этого не надо.
Поэтому, Сидор, не конкурент ты мне со своей "мокрой трубой", чтобы ты сам по этому поводу ни думал. Даже сейчас, когда вы там мост через водопад строите.
– Ты уже и про мост знаешь, – нейтральным, совершенно невыразительным голосом отозвался Сидор.
– "Интересно, а про то что его дождём смыло он уже знает, или ему этого ещё не сообщили?"
– Ты бы своим егерям язычки то пообрезал, – вдруг неожиданно, тихим голосом посоветовал Голова. – Мелют языками, как бабы подолами метут. Где, что, сколько – всё выложат, даже спрашивать не надо.
В это момент Голова вдруг стал какой-то приторно сладкий, какой-то благожелательный, словно отец родной. Словно он уже обо всём что ему надо с ними договорился.
– "Ну-ну, – с издёвкой подумал Сидор. – А Голова то у нас – "Кремлёвский мечтатель" оказывается".
Значит, говоришь, шпионы? – мрачно ухмыльнулся Сидор.
– С такими болтунами, как у тебя, Сидор, никакие шпионы не нужны, – раздражённо хлопнул кулаком по столу Голова. – Стоит только держать уши открытыми и они тебе всё сами расскажут. Даже то, чего ты не ожидаешь услышать.
Хуже баб болтуны, прости Господи.
Значит так! – Голова поднимаясь из-за стола, аккуратно похлопал по столешнице ладонью. – Чай твой, эксклюзивный, я пить не буду, поздно уже. Да и встать завтра надо будет пораньше. Засиделись мы тут у тебя что-то. Дома дела стоят, а я тут с тобой прохлаждаюсь. В санатории, – ядовитым голосом процедил он.
Поднявшись, он остался стоять, мрачно глядя на Сидора.
– Ну что? Мне в подвал к своим идти, или здесь место переночевать где дашь?
– Ложись в соседней комнате, – нейтрально, с какой-то неопределённостью кивнул головой Сидор. – Нет охоты тащиться с тобой в ночи к башне.
Там как раз есть свободная кровать с тощим матрасом, брошенным на голые, неструганные доски. Чай, не барин.
А чаёк, если захочешь, можно и завтра с утра попить. Он как раз к тому времени может и закипит, – бросил он косой взгляд на только-только закипающий чайник.
А вообще-то, пить его лучше холодным и настоявшимся. Бодрит, особенно с утра, – холодно ухмыльнулся он. – Счас бы выпили, и до утра куковали.
Поднявшись со своего места он молча убрал чайник с плиты и принялся с мрачным, смурным видом укладываться на ночь.
– Чистое бельё возьмёшь там в шкафу, – мрачно бросил он Голове, заметив что тот так и сидит на свеем месте.
– Дежурный! – крикнул он в полный голос.
Дождавшись, когда в комнату заглянула голова дежурного егеря, сухо бросил.
– Проводить в гостевую. Он там переночует. У дверей выставить часового.
– Чтоб не сбежал, – покосился он на Голову.
– А то съедят тебя по дороге домой ящеры, доказывай потом что не верблюд и к этому благородному делу не имеешь никакого отношения.
– Да ни к чему это, – сонно отозвался Голова, устало подымаясь. – Лучше завтра с ребятками по холодку домой отправлюсь. Все вместе.
– У-у-у, – поморщился Сидор. – Точно я дал тебе определение, кремлёвский мечтатель. Сидишь в своём кремле и ничегошеньки так и не понял, – усмехнулся он. – Это ты, условно говоря, свободен. А вот ребята твои…, – несколько двусмысленно заметил он. – За свои художества в нашей крепости отработают на общественных работах пятнадцать суток. Чтоб в другой раз не хамили так.
– Тебе же на выбор. Или сидишь под замком и ждёшь окончания их срока, или с первым же обозом отправишься домой. Один! Это будет суток через двое, когда ребята с завода металл на продажу сюда привезут.
– Хамишь, Сидор, – раздражённо дёрнул щекой Голова. – Нехорошо.
– То, о чём мы с тобой говорили – это ещё не всё. И давай без обид.
На границе снова зашевелились ящеры и видимо спокойной жизни у нас больше не будет. Кончилась, – с неприкрытой горечью констатировал он.
Городу нужна надёжная тыловая база. И на Совете принято решение, что это место для неё вполне подходит.
Но есть одно большое но! То, что вы делаете, это всё хорошо, но очень мало и откровенно убого. Не сможете справиться – найдутся другие кандидаты на ваше место. Так что – шевелитесь.
Не можете – скажите сразу. Ничего в том страшного нет. И никто сгонять вас с насиженного вами места не будем. Просто найдём других людей и другое место. На вас свет клином не сошёлся.
И не забывай, что наличие права – подразумевает наличие обязанностей.
Глядя как за спиной вышедшего из комнаты Головы закрылась дверь, Сидор всё думал одну и ту же мысль, которая его буквально вводила в ступор.
– "И про какие такие особые льготы он тут распинался?" – внутренне раздражался он всё боле и боле.
Не придя ни к какому выводу, он решил уточнить вопрос с мифическими льготами у Маши, поскольку она последнее время больше бывала в городе, и, возможно, яснее представляла о чём здесь шла речь.
Новых планов громадьё…*
Расставание с Головой, спустя три дня, когда доставивший очередную партию груза чугуна для продажи в Приморье, дежурный обоз собрался обратно, прошло спокойно и чисто по деловому. И даже, на удивление Сидору как-то буднично и обыкновенно. Проще говоря – никак. Словно никакого конфликта между Головой и компанией и не было, и Голову, одного из фактических хозяев довольно крупного по местным меркам города, не продержали под арестом несколько дней в тёмном подвале, как какого-то мелкого, никому не известного жулика.
Это было странно, и серьёзно настораживало.
Голова спокойно, без ожидаемой всеми ругани и скандала попрощался со своими людьми, остававшимися отбывать наказание в крепости ещё на две недели, за устроенные там безобразя и дебош. И в сопровожден одного только верного своего вестового, Петьки Грознова, здоровенного рыжебородого детины с явным отсутствием даже следов интеллекта на своём фактурном, с резкими чертами рябом лице, в составе возвращающегося на завод обоза отбыл обратно в город.
На железодельном заводе он собирался подхватить десяток своих дружинников, оставленных им там ещё перед поездкой в горы непонятно с какой целью, и далее, уже в составе другого дежурного обоза, продовольственного, чуть ли не ежедневно отправляющегося в город и обратно, собирался добраться уже непосредственно до города. И уже оттуда прислать в горы, своим людям весточку, что добрался нормально.
Глядя на его непонятно с чего такое сытое, буквально лучащееся довольством лицо, Сидор едва сдержался, чтоб не сказать ему какую-нибудь гадость. Ну и чтоб тот раньше времени не расстраивался, не стал уж сразу огорчать его полученным им с последним обозом известием, что и оставленный Головой на заводе десяток его дружинников, разделил участь его здешних людей. И также, как и эти хулиганы, проводит свои свободные денёчки не сидя в кабаке, которого на заводе, кстати, так до сих пор и не было, а копая крепостной ров и насыпая валы по периметру временного лагеря на поле возле завода. В общем, трудятся на благо местных хозяев.
Хотя, учитывая вполне понятную осведомлённость Головы о всех творящихся в крепости Тупик и вокруг неё делах, тот, вряд ли был в абсолютном неведении. Что, собственно тут же подтвердил Голова и сам, с ядовитой ехидцей попенявши Сидору на чрезмерную загруженность его, Головы то есть, людей на непрофильных для статуса его личных телохранителей работ.
– "Вот гад, – разозлясь, сердито подумал Сидор. – Точно! Есть у него стукачёк здесь. Есть! А то, глядишь, и не один. Уж больно он оперативно всё про нас узнаёт.
– Работы тут ещё и работы", – с горечью должен был он признаться самому себе.
Впрочем, внешне, на лице Сидора подобные мысли никак не отразились. Уж чего, чего-чего, а скрывать от посторонних что он думает, Сидор за последние годы научился.
К тому ж, долго предаваться подобным пустым думам ему не удалось. На другой день после отъезда Головы, утром в крепость привезли тело Димона.
Большая торговая телега, длинная и широкая, на мощных, толстых, клееных из чёрной фанеры осях, явно из числа тех, что они Димоном ещё по весне, по возвращенью из Приморья, бросили разбитыми на постоялом дворе Дормидонта, медленно и осторожно, но, впрочем, довольно ловко, вписалась в широкие створки широко распахнутых настежь уличных ворот их с Димоном крепостной усадьбы.
– "М-да, – Сидор невольно поймал себя на этой мысли. – Вот я уже наш занятый на время домик в крепости, даже мысленно, иначе как усадьба и не называю. Однако?
– Хотя, – всё так же мысленно пожал он плечами. – Как иначе то? Усадьба, хоть и небольшая, а усадьба и есть. Пусть даже такая маленькая с таким небольшим двором".
Тем временем телега, явно предназначенная не для перевозки одинокого, безвольно раскинувшегося на большой копне свеженакошенного сена тела Димона, скрылась за боковой стеной.
– "Пойду, гляну, – раздражённо подумал Сидор. – Это что? Труп привезли? Или он дрыхнет, зараза? Днём! Показывая всем дурной пример".
Чтобы Димон вот так, демонстративно, спящим вернулся на какой-то неизвестно откуда взявшейся телеге домой – это было странно.
Да и ещё покачивающиеся, с трудом стоящие на ногах две фигуры каких-то сопровождавших эту телегу смутно знакомых парней, навевали… мысли… всякие… нехорошие…
Следовало глянуть на это безобразие из бокового окна. Что, а точнее – кто это привёз тело Димона домой. Хотя, и так уже было всё понятно. Кто это и что это.
– "Что в жизни не меняется, так это Димон", – Сидор с флегматичным видом стоял у распахнутого настежь бокового окна второго этажа и с любопытством смотрел вниз, на лежащее в телеге на копне сена привольно раскинувшееся тело Димона. Даже сюда, в окна второго этажа доносился снизу громкий храп. – "Опять нажрался, скотина! И где, спрашивается, умудрился, гад".
Умению Димона всегда находить отдушины в бесконечной череде тяжёлых трудовых будней, Сидор завидовал самой чёрной завистью из всех наичернейшее возможных.
Вот и сейчас. Ну, где, спрашивается, эта пронырливая скотина сумела найти в этих пустынных горах столько винища или любого другого спиртного, чтобы нажраться до столь невменяемого состояния, чтоб так сладко валяться в отрубе на копне душистого сена? А то, что Димон был пьян, и не просто пьян, а пьян вусмерть, было отчётливо видно по его спутникам, с которыми он вернулся в крепость.
Сыновья Дормидонта:… из…, из тех, кого батька оженил прошлой осенью и оставил подле себя на постоялом дворе в горах. Видать, надоело сидеть на постоялом дворе, и они решили воспользоваться оказией и подались в крепость, проветриться.
Теперь, две покачивающиеся и еле стоящие на ногах, явно нетрезвые фигуры вяло о чём-то переругивались с охраной возле закрывшихся наглухо за первой подводой уличных ворот, требуя выпустить их на улицу.
– "Требуют чтоб открыли ворота. Нафига? – прислушался он к невнятно доносящимся на второй этаж тихим голосам снизу. – Хорошо что не орут спозаранку", – пришло лёгкое раздражение.
Сидор сильно не любил пьяных, и подобные пьяные разборки и выяснения отношений, всегда вызывали у него жуткое раздражение.
Скрип распахиваемых ворот подтвердил его мысли. Договорились.
– "А это ещё что такое? – изумился он ещё больше, глядя как следом за первой телегой с телом Димона, во двор с улицы заворачивает целый обоз из трёх тяжело гружёных телег с высящимися на них горкой аккуратно уложенных и тщательно перевязанных на возах двадцати вёдерными бочками.
– Это ещё что? – ещё больше изумился он про себя. – Димон где-то нашёл склад с вином? Или они по дороге встретили пивной обоз?
– А почему в крепости не было информации о приближающемся обозе? Что за дела?"
Сидор не на шутку встревожился. Вся информация о передвижениях по окрестностям заранее попадала в крепость к коменданту, где тщательно отслеживалось перемещение всех: и людей, и обозов с товарами по всем окрестным предгорьям. Отслеживалось и контролировалось.
История с пропажей этой зимой нескольких обозов с товаром, а особенно с так и не найденным до сих пор золотом, да к тому же с недавним появлением в окрестностях залётных подгорных ящеров с равнины, заставила их в крепости выработать особый порядок перемещения по окрестностям. И теперь, все перемещения тщательно фиксировались и отслеживались в особой книге учёта.
А уж такой, пусть и небольшой, всего лишь из трёх телег, но всё равно – обоз, да ещё то ли с винными, то ли с пивными бочками, обязательно должен был быть отмечен как прошедший либо через перевал, либо вышедший с литейного завода.
Ни оттуда, ни оттуда никакой подобной информации не поступало. А это могло значить лишь одно. Бочки были местного производства, скорее всего из семьи самого Дормидонта.
– "Дормидонт взялся варить пиво, – пришло чёткое понимание происходящего. – И естественно, не мог не угостить Димона, который был до него зело охоч.
– От жук! – усмехнулся Сидор, наконец-то поняв причину, по которой Димон так стремился задержаться на постоялом дворе Дормидонта. – А ведь мне ни слова ни сказал, гад, – с лёгкой обидой констатировал он. – Всё сам норовит первым попробовать. Ну, погоди! Устрою я тебе персональную дегустацию и тайный поход в пивоварню…"
Резко отвернувшись от окна, Сидор решительно двинулся на выход. Димона, вздумавшего пьянствовать в рабочее время, в самый горячий летний сезон, следовало примерно наказать. И у него была пара интересных идей, как это наказание можно было весьма эффективно и действенно провернуть.
– "Ну, ты у меня попомнишь, как самому пьянствовать, а про друга забывать. Обман должен быть наказан. А то ишь чего удумал. Прознал что Дормидонт варит пиво, и решил сам всё попробовать. А Я!?
– Всё! Моя мстя будет грозна и ужасна. Я, может быть, тоже пива хочу. Хорошего, – тут же мысленно поправился он".
Сидор попытался вспомнить, когда последний раз он пил пиво. На ум что-то ничего не приходило. А это говорило лишь о том, что свой любимый напиток он пил давно. Так давно, что уже и не мог вспомнить самого его вкуса.
– "О! – мысленно изумился Сидор. – А ведь даже в период эпопеи борьбы с фальшивой водкой я и кружечки пивка как-то не выбрал времени тяпнуть. От, блин, засада", – Сидор окончательно расстроился.
Выходило, что Димон и тут его обошёл. Ещё одна веская причина пнуть его в какую-нибудь мягкую часть тела. Да хорошенько так, чтоб не забывал друзей.
– Ну, ты! – Сидор несколько раз несильно ткнул кулаком в бок безвольно лежащего перед ним на телеге тела. – Вставай!
Солнце сверху уже изрядно припекало и хотелось поскорей скрыться куда-нибудь под навес. Вместо этого, приходилось разбираться с пьяницей.
– Хватит притворяться, – тихо проворчал он. Не хотелось чтобы дежурная смена егерей у ворот слышала о чём они тут говорят, поэтому Сидор сильно понизил голос, практически до шёпота.
– Это ты кого другого убедить сможешь, что пьян вусмерть, а передо мной можешь не притворяться. Продирай глазки, продирай, старый пройдоха.
– Рассказывай, – запрыгнул он на край телеги.
Устроившись с удобством рядом на сене, Сидор с мечтательно-счастливым видом сильно втянул в себя одуряюще пахнущий подвядшей травой воздух.
– Лепота! – мечтательно улыбнулся он, глядя в высокое, голубое небо. – Так бы лежал себе и лежал. Ни о чём не думая.
– Ну! – требовательно ткнул он локтём в бок Димона. – Рассказывай!
– Устал, – донёсся до него тихий голос Димона. – Глянь, эти ироды рядом?
– Ироды, это ты так называешь сыновей Дормидонта? – с любопытством скосил на него глаз Сидор.
– Они, гады, – едва слышно отозвался Димон. – Ох! – тихо охнул он, чуть-чуть шелохнувшись. – Как же они здесь пьют. Ужас! Я такого…, на что уж закалённый товарищ, но такого… – раньше никогда не видывал.
– Алконавты! Ей, Богу, алконавты! Кадавры!
Сидор почувствовал что в груди у него разлилось тепло внутреннего удовлетворения, от понимания того как Димон сильно пострадал. Хорошо. Пьянство должно быть наказано. Тем более пьянство в одиночку, без друзей. Без него, то есть.
– Рассказывай! – требовательно пихнул он абсолютно трезво глядящего на него Димона ещё раз локтём в бок. – Что ещё за алконавты?
– Пора подумать о здоровье, – Димон осторожно приподнял голову и окинул внутреннее пространство двора внимательным, настороженным взглядом.
Остановившись на двух покачивающихся фигурах вдалеке у ворот, о чём-то разговаривающих с дежурными егерями, он облегчённо перевёл дух.
– Чисто, – удовлетворённо констатировал он. – Фу-у-у, наконец-то я дома. А то уж было думал что мне всё, кранты.
– Как же они пьют, – покачал он головой, – как пьют…
– Ностальгии потом предаваться будешь, – перебил его Сидор. – Ты лучше сразу ответь. Что это ещё за бочки? Откуда они?
– Судя по выхлопу, пили вы явно не пиво, а вино. Но откуда?
– Молодое виноградное вино этого урожая, – совершенно автоматически, на одном дыхании, без интонаций проинформировал его Димон. – И часть урожая того года.
– Дормидоша со своими парнями обшарили все прилегающие к нашему постоялому двору горные долины, и нашли таки там кучу старых, одичавших виноградников. Сволочи! – выругался с чувством Димон. – Где изрядные заросли нашли, а где и так, одиноко стоящие кустики.
– Лозу, – зачем-то поправил его Сидор.
– По мне, так хоть дубрава, – раздражённо проворчал Димон. – Главное другое.
– Эти дятлы насобирали винограда со склонов по окрестным долинам и надавили кучу вина. Частью прошлой осенью, частью уже этим летом, как я уже сказал.
– Это что, – невольно изумился Сидор. – Уже и лето кончилось?
– А ты думал тебя ждать будет, – проворчал Димон, покосившись на него. – Чай, не май месяц уже на дворе. Сентябрь уж скоро, лету конец. А мы всё тянем с отправкой торгового обоза в Приморье.
– Ближе к теме, – сердито перебил его Сидор.
Тема торгового обоза в Приморье была крайне болезненной. Не было ни малейшей возможности самому вырваться туда на работу, а очень хотелось. Поэтому, он сильно по этому поводу переживал. Но сделать пока что-нибудь, не было ни малейшей возможности. К тому же он со дня на день ждал скорого прибытия в крепость задержавшихся что-то на литейном егерей, которые должны были наконец-то решить этот вопрос. А пока…
А пока, ничего по данному вопросу сказать он не мог. Оттого и раздражался всякий раз, как только заходил о том разговор.
– Это наша доля, – известил его меж тем Димон. – Половинная наша доля в этих чёртовых Дормидонтовых виноградниках.
У Сидора заскребли кошки на душе. Такая благотворительность со стороны местных всегда означала одно. Счас что-то будут просить. И что-то такое, что наверняка ему не понравится. Ну а судя по тому, что Димон уж привёз как бы их долю, то значит он уже и дал на то согласие их компании.
– Ну и чего ему надо? – враз охрипшим голосом неохотно поинтересовался он.
– Рабов, – тяжело вздохнул Димон. – Рабов, чего ж ещё.
– Ах, рабов? – медленно протянул Сидор. – Чего же ещё. Мог бы и сам догадаться, – проворчал он.
– Рабов, и охрану к ним из амазонок, – подтвердил ещё раз Димон. – Видать Дормидонт желает расширяться, раз просит предоставить ему рабов, сиречь по местному, военнопленных. А амазонки ему нужны чтоб оженить оставшихся сыновей. Видать доволен своими снохами, раз новых амазонок требует, уже для других своих сыновей.
– Кстати, – вяло поинтересовался он. – А они у нас есть? Пленные людоеды, то есть.
Судя по его равнодушному виду, факт наличия или отсутствия у них военнопленных подгорных ящеров не интересовал его ни в малейшей степени. Что Димон сам тут же и подтвердил.
– Амазонки, какие бы хорошие воины они бы не были, не удержат подгорных людоедов в плену. Поэтому, про желание Дормидонта воспользоваться трудом пленных можешь со спокойной совестью забыть. Выпьем его вино и до следующего урожая про эту его бредовую идею забудем.
Нам только беглых пленных людоедов здесь в горах до полноты картины не хватало. Уже все горы гудят, что в предгорьях появились ящеры. Народ беспокоится.
Так что, нас с этими пленными просто не поймут. А сами, или даже с помощью наёмниц амазонок мы их точно не удержим. Сбегут. А сбегут – у нас будут большие проблемы. Тут же придётся ждать в гости гостей.
Вот тогда нам точно мало не покажется, – тяжело вздохнул Димон. – Жаль, что Дормидоша этого не понимает. Точнее, никак не хочет понимать нормального русского языка. Орёт, словно резаный, чтоб предоставили ему сотню особей на тяжёлые работы и ничего знать не желает.
Вот выпью его вино, – Димон окинул хищным взглядом стоящие рядом во дворе телеги с бочками, – и пошлю его нах…, – запнулся он, – да…алеко.
– Погоди сразу посылать, – став вдруг необычайно довольным, буквально мурлыкнул Сидор. – У нас есть договорённость с имперскими ящерами на предоставление нам пленных подгорных людоедов и на их охрану. Так что, проблем с этой стороны я не вижу.
Вопрос только в том, как он собирается обрабатывать свои, точнее, наши общие будущие виноградники. Один?
По-моему, даже со всеми своими сыновьями он не справится с тем куском, что заглотил.
– К нему в горы уже родни толпы набежали, – устало зевнул Димон. – Пока мы с тобой шлялись по Приморью, тут без нас уже все горы кажись заселило роднёй нашего Дормидонта. Половина тайги, кажется, сюда уже переселилась. А если ты пригонишь ему обещанную мною сотню, переселится и остальная половина.
– Уверяю тебя, Дормидонт знает что делает. А родни у него, – восхищённо протяжно свистнул Димон.
А насчёт наших имперцев ты не врёшь? – глянул вопросительно он на Сидора. – Если это так, то у меня есть кое-какие любопытные соображения по поводу дороги под горами в нашем мокром проходе, где не помешал бы труд этих ящеров.
– Потом поделишься, – остановил его Сидор. – А сейчас давай вставай и пойдём пройдёмся по крепости. Посмотришь свежим взглядом, можно ли и сюда пригнать пленных ящеров, на помощь стройке. А то что-то всё медленно здесь движется, должен тебе сказать. Очень медленно. И это меня сильно беспокоит.
– Ну, раз беспокоит, то пошли, пройдёмся, – резко поднялся со своего душистого ложа Димон. – Заодно и поговорим без лишних ушей об остальных делах наших грешных.
Есть много, друг Горацио, что нам надо срочно обсудить.
В частности, когда я отправляюсь на Правый берег. Осень скоро, надо бы поторопиться.
– Вот и об этом поговорим, – загрустил сразу Сидор. Видать встреча с Димоном была не надолго. Дела уверенно разводили их в разные стороны.
Хотя, похоже до времени скорого расставания, было ещё очень и очень далеко. В недобрый час Димон вспомянул про ящеров. Даже от одной вести о том, что им в крепость, возможно, пригонят пару десятков здоровущих подгорных ящеров, пленных, которых можно использовать на всяких тяжёлых работах, так вдохновила весь местный командный состав, что Сидор сразу же пожалел, что вообще сболтнул о пленных. Кстати, как и о своих договорённостях с имперскими ящерами. Проблема последующей "утилизации" подобных пленных, к сожалению, решалась однозначно. А получить к своему имени ещё одну какую-нибудь "интересную" приставку, типа "ящеров душегуб", его совершенно не вдохновляла.
Зная же ядовитые языки местной публики, в том что нечто подобное обязательно приклеится, у Сидора не было ни малейшего сомнения.
– "От, блин, как их колбасит то", – недовольно думал он, глядя как услышавший про пленных комендант буквально на глазах оживает, почувствовав возможность стронуть с места давно буксовавшее дело с восстановлением крепостных стен.
Сидор раздражённо пропустил мимо ушей буквально вал из цифр и расчётов по трудозатратам, работо-дням и прочей прорабской ерунде, тут же вываленной на него обрадованным комендантом.
– Лучше бы ты припахал на работы по стенам местное население из посада, – раздражённо проворчал он.
– Ага! Счас! – огрызнулся комендант. – Чтобы они потом, при случае втянули меня в свои работы? Кому стены у дома подновить, кому матерьяльчик на усадьбу по дешёвке отпустить, как для своего, якобы помогавшего мне при постройке и восстановлении стен. В точном соответствии с правилом: "Я тебе помог, вот и ты мне теперь помоги".
