Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)
Простившись в трактире с Советником, они договорились что тому нет смысла тащиться вместе с ними в какой-то пыльный, забытый Богом и людьми городок. Терять Советнику на совершенно бессмысленное путешествие целую неделю, при наличие у того кучи своих дел на перевал. не имело ни малейшего резона.
Да и для чего? Только для того, чтобы самому на месте подтвердить личность Сидора, с чем вполне успешно мог справиться и обычный баронский перстень, каковую функцию тот последний год исправно и выполнял во всех предыдущих местах Приморья. Тем более что и у самого Советника, втайне, совершенно не желавшего по жаре и в пылище тащиться Бог знает куда и зачем, вдруг образовалось на перевале великое множество каких-то совершенно неотложных и самых срочных дел.
В конце концов договорились, что тот подождёт их возвращения на месте, на перевале, а заодно и получше разузнает про места, где можно по дешёвке разжиться качественной сырой нефтью.
Жёсткий толчок в бок вывел Сидора из умиротворённо созерцательного настроения и вернул в суровую прозу будней.
– Начальника! Хватит предаваться ностальгическим воспоминаниям и глупым мыслям. Скоро город и надо бы отдать последние указивки.
Мишка Запрудный, их бывший проводник на эту сторону гор по открытой лично им пещере. Наглый, самоуверенный тип. Руководитель, снятый лично им, Сидором, с этой должности, как не справившийся с обязанностями руководителя, и ничуть от этого не пребывавший в расстройстве или в угнетённом состоянии. Очень жизнелюбивый человеческий тип.
Наоборот, после того как его выгнали с руководящей должности Сашка расцвёл и буквально вернулся к жизни, настолько видно руководящая работа было не его дело. Сейчас же он сидел рядом с Сидором на боковине броневика и, весело, беззаботно скалясь, ничуть не озабочиваясь вопросами чинопочитания, раз за разом больно тыкал собственное начальство кулаком в бок.
Его, своё непосредственное начальство. Барона, в конце концов. Нагло, чувствительно и…, блин, как больно то…, тыкал кулаком в бок.
И, что самое противное, был совершенно прав. Что-то Сидор чересчур отвлёкся и замечтался. А в этих местах подобное беззаботное поведение было… чистым самоубийством.
– Господи! – обречённо подняв глаза вверх, уныло пробормотал себе под нос Сидор. – Когда же ты научишься хотя бы… вежливости. Такое хорошее настроение, – с тоской посмотрел он на близкие пыльные холмы, – было…
"Горбатого могила исправит, – раздражённо подумал он, машинально поглаживая ноющий бок.
Было понятно, что справиться с Мишаней можно было одним лишь способом – пороть мерзавца! Пороть было нельзя. Вполне возможно, что сейчас своим тычком он спас Сидору жизнь, настолько Сидор за последний год насмотрелся картин, когда вот точно такой же "мечтатель", в конце концов оказывался под колёсами телеги со стрелой в горле, неизвестно откуда прилетевшей. Вот из точно таких же окрестных покрытых рыжей пылью и пожухлой травой окружающих дорогу холмов.
– Ты чего там бормочешь, начальника? – радостно скалясь, Мишка проворно забрался к нему на верх броневика.
Устроившись рядом с пулемётной каруселью, он прилёг на пышущую жаром полуденного солнца плоскость стеклянной крыши под стволом пулемёта и, осторожно повозившись, чтоб случайно не прикоснуться к раскалённому стволу, кивнул в сторону холмов.
– Если мне не изменяет память, то примерно где-то в таких вот холмах, где-то здесь, нас гоняли как крыс в трюме, – с непонятно чего довольным видом констатировал он.
Правда тогда они были порыжее и не такие красивые, как сейчас, но похоже, что это всё таки они.
– Похожи, – вяло кивнул соглашаясь Сидор, невольно поморщившись от неприятных воспоминаний. – Только тогда мы драпали на восток, а это запад от Кязима.
Наверное там в скалах где-то до сих пор валяются кости наших загнанных лошадушек.
– Чужих, – поправил его Мишка. – Если ты ещё не забыл, то тогда мы взяли в конюшне чужих лошадей и на них смотались из города.
Помолчав, вдруг неохотно добавил.
– И неплохо было бы вернуться и рассчитаться с хозяевами. Чай, всё-таки мы не воры.
Знаешь, чего сказать хочу, – с задумчивым видом бывший проводник почесал свою лохматую, давно не стриженную голову. – Мне иногда приходит в голову дикая мысль. А может это они гнались не конкретно за нами, а за конокрадами, укравшими их лошадей? То есть опять же за нами, но не как за тобой – как за бароном, а просто как за конокрадом?
Такая глубокая мысль никогда не приходила тебе в голову?
Немного подумав, Сидор отрицательно мотнул головой.
– Нет! Подобная глупая мысль мне в голову не приходила. А сам немного подумай.
Ты когда-нибудь видел в этих краях подобное упорство в погоне за конокрадами?
Внимательно посмотрев на глубоко задумавшегося и замолчавшего Мишку, он покачав головой продолжил.
– То-то и оно! Ни ты, ни я никогда подобного не наблюдали.
Лошади здесь, конечно, дороги, но не до такой же степени, чтобы устраивать погоню за конокрадами силами чуть и не пятидесяти человек.
Одним словом, – тяжело вздохнул Сидор и с сожалением в голосе добавил, неожиданно ухмыльнувшись. – Лошадей больше не крадём. А то у нас с ними вечные проблемы. То амазонки пристанут, так, что потом не отвяжешься. То пираты с баронами начинают за тобой гоняться, мечтая вздёрнуть на виселице.
Не! – покачал он головой. – С лошадьми надо завязывать. А то такие приключения до добра не доведут, да и я нынче человек семейный, многодетный можно сказать, мне теперь больше о душе думать надо!
Ага! – Мишка с несколько озадаченным видом посмотрел на Сидора, как на некое чудо.
Молча ухмыльнувшись, он с растеряно недоверчивой ухмылкой на лице преувеличенно согласно покивал головой. Ещё пару раз покосившись в сторону Сидора и не найдя что сказать, молча спрыгнул на землю. Лежать на раскалённой крыше броневика не было ни малейшей возможности. Да и говорить больше было не о чем, а по такой дикой жаре и неохота.
По счастью, оставшийся до самого города небольшой отрезок пути Мишка Сидора больше не беспокоил. И когда впереди показались городские ворота, Сидор привычно выехал на тачанке вперёд каравана и, низко свесившись с верха скрипнувшего кресла пулемётной карусели, бесцеремонно сунул баронский перстень прямо под нос стражнику.
– Барон Сидор де Вехтор, со товарищи, – назвался он равнодушным голосом.
Как и в прошлый раз никто не выказал ни радости, ни удивления от его появления в городе. Дежурный начальник караула, мельком глянув на перстень, позёвывая и прикрывая рукой раззявленный рот, в котором не хватало нескольких передних зубов, вяло пролистнул пару больших страниц всё той же толстой амбарной книги, лежащей под навесом. Найдя там запись о баронах де Вехтор, равнодушно махнул страже в воротах рукой, разрешая беспошлинный въезд, и сонно заплетая ноги, поплёлся досыпать послеобеденный сон.
– "Однако, – несколько озадачился Сидор, глядя на сутулую фигуру спящего на ходу начальника местного караула. – По сравнению с прошлым разом, порядка среди городской стражи явно поубавилось. Да и сама стража какая-то…"
Встретившиеся им в воротах городские стражники больше напоминали вялое, сонное стадо овец, чем прошлых городских стражей, действительно занятых серьёзным делом охраны ворот города в столь неспокойных местах.
Правда, последние несколько дней от перевала на них никто ни разу не напал, подтверждая правило что сразу рядом с перевалом намного более спокойные места, чем южнее, или восточнее. Но, всё равно, это ещё ни о чём не говорило. Сталкивались они уже с подобным. И не раз. То всё тихо-тихо, то, сразу вдруг…
Окружающее настораживало и наводило на всякие нехорошие мысли.
– А что, служивый, бургомистр у вас всё тот же?
Неожиданно даже для самого себя, Сидор попридержал свою тачанку возле будки охраны, невольно задержав в дверях сонно бредущего туда начальника караула.
Недовольно оборотившись, тот, казалось целую минуту тупо смотрел на него, а потом вяло мотнул головой, как полудохлый мерин, отгоняя мух.
– Тот же, – равнодушно кивнул он. – Только он у нас больше ничего не решает. Теперь у нас, почитай что уже два месяца как правит Ратуша.
Так что, если чего надо: по делам или так, разузнать чего, лучше сразу обращаться туда. По крайней мере, сэкономишь время.
Это с другой стороны той же площади, – стражник вяло переступил с ноги на ногу, как застоявшаяся на одном месте лошадь. – Так что если у вас какие-то дела в городе – обращайтесь прямо в Ратушу, толку больше будет.
Поблагодарив сонного, равнодушного стражника небрежным кивком, Сидор двинулся следом за обозом, который как раз уже сворачивал в улочку, напрямую ведущую к его здешней усадьбе и уже через несколько минут они расположились табором в пустынном, просторном дворе старой, разрушенной усадьбы.
Оставив сотников разбираться с об устройством, сам он двинулся в ту гостиницу, где они останавливались пару месяцев назад. Следовало наконец-то рассчитаться с хозяином гостиницы. Как ни крути, а съехали они тогда совсем нехорошо, не оплатив номер. Да и за сведённых с конюшни лошадей следовало бы расчесться с хозяином, честь по чести. Запавшие на ум слова Мишки, что их могли принять за конокрадов, оставили неприятный осадок у Сидора в душе. Поэтому он первым делом поспешил исправить прошлую оплошность.
Расчёт не занял много времени. Больше времени пришлось потратить на ловлю среди многочисленных построек гостиного двора самого хозяина. Бедняга с чего-то решил, что Сидор решил свести с ним счёты, и как только его увидел, тут же ломанулся бежать через заднюю дверь.
Наивный. Уж чего-чего, а озаботиться, чтобы клиент не сбежал с неназначенной ему встречи, ключёвские егеря за год торговли в Приморье здорово насобачились.
Поэтому, не прошло и получаса, как едва живого от страха хозяина под белы рученьки ввели обратно в большую залу трактира, и довольно невежливо усадили на стул перед стоящим облокотясь на барную стойку невозмутимо глядящим на того Сидором, жёстко зафиксировав с двух сторон.
И тем, видимо, для бедного перепуганного трактирщика было большим потрясением, когда стоящий напротив него такой страшный барон вдруг в вежливой, корректной форме обратился к нему.
– В чём дело любезный? Неужели я так напугал вас своим видом, что вам понадобилось что-то срочное на другом конце города?
Однако, ехидство его пропало втуне. Трактирщик никак не прореагировал на него. Не добившись от перепуганного человека ни малейшего толку, кроме какого-то невнятного блеяния, он вынужден был перейти к более прямым обращениям.
– Ты чего трясёшься, придурок?
– А вы меня не убьёте, господин барон?
– Будет за что, обязательно убью, – довольно ухмыльнувшись, Сидор с удовольствием согласился с просьбой трактирщика.
Вся необычность данной ситуация начинала доставлять ему удовольствие. Да и по лицам едва сдерживающих ухмылки егерей, было отчётливо видно, что и они не прочь поразвлечься подобным дурным образом. Исколесив вдоль и поперёк чуть ли не всё Приморье, ни с чем похожим никто из них до сих пор не встречался.
Чтобы там где ни происходило: что в городе, что рядом с ним, что на трассе, но кабатчик везде в Приморье был лицо неприкосновенное. Соответственно поэтому же и страшно наглое, хамоватое, ведущее себя порой с такой откровенной наглостью и высокомерием, что иной раз было проще вообще с ними дел не иметь, чем останавливаться в таких трактирах перекусить, или заночевать.
Тронуть же хама в лице кабатчика было, откровенно говоря, для виновного чревато самыми тяжкими последствиями. Это грозило всеобщей обструкцией и неприятностями в деловых отношениях с иными торговцами.
По негласному договору, территория кабаков была нейтральной во всех смыслах. А следовательно и защищённой от всех посягательств.
Здесь заключались сделки и проводились расчёты. Здесь отдыхали, набирались сил, лечились и просто пережидали время все у кого были средства заплатить за койку. Многие из тех, кто потом встречался на лесных тропах в жестокой сече, здесь спокойно обедали за соседними столами и пили чуть ли не на брудершафт друг с другом. Что отнюдь не мешало им потом со спокойной совестью резать друг другу глотки уже где-нибудь за городом.
Однако в этом, более западном краю, ситуация с кабатчиками похоже была совершенно иной. Видимо близость Западных Баронств накладывала здесь отпечаток на отношения хозяин заведения – постоялец. И отнюдь не в пользу хозяина.
Похоже, что здесь в этом городе уже кончалась вольница и анархия торговых трасс Приморья и начиналась территория права баронов, где последние обладали безраздельным правом на произвол, абсолютно исключённый для всех остальных.
Этим можно было воспользоваться и не платить за ущерб, причинённый ими заведению в своё прошлое посещение, но уж больно было противно чувствовать себя хамом, которому всё позволено, уже в силу одного только своего происхождения. Или того, что твой кошелёк намного толще чем у соседа.
Тем более, что ни Сидор, ни егеря, которые сейчас с откровенной насмешкой изображали из себя разгневанную свиту недовольного чем-то местного барончика, ни с чем подобным не страдали ни от рождения, ни приобрели заблаговременно потом.
Было огромное желание немного развлечься. Но всё удовольствие поломал Сидор, которому бледная физиономия перепуганного до смерти кабатчика стала неожиданно настолько противна, что он поспешил прекратить издевательство над беднягой.
– Ладно! – мрачно оборвал он готовых поразвлекаться егерей. – Можешь не говорить чего такой бледный и так ясно.
Никто тебя ни бить, ни имущества твоего лишать не собирается, так что за свою шкуру можешь не беспокоиться. Ничего с ней не случится.
Собственно я пришёл с тобой рассчитаться по долгам за прошлое проживание. В прошлый раз мы съехали так быстро, что за номер так и не заплатили, да и лошадушек из твоей конюшни свести пришлось, когда сматывались.
Ты уж извини, – мрачно проворчал он. – Но так получилось.
Так что, вот тебе шестьдесят золотых за лошадей, по ценам местного рынка, и ещё пару за номер, который просто не успели проплатить.
Казалось, кабатчика в этот момент хватит удар, настолько он был ошарашен необычной новостью. Похоже, что если он чего и ожидал, то прямо противоположного. Да и сам Сидор прекрасно понимал, что его поведение совершенно выпадает из норм и манеры ведения дел всех местных дворян, принятое в этих краях.
Но уж больно противно было вести себя соответственно местным правилам, когда одно только баронское звание давало любому ничтожеству неограниченные права, без каких-либо обязательств перед кем-либо.
И можно было даже не гадать, чего это кабатчик так себя повёл. Любой дворянин, случись оказаться ему на его месте, не только бы не стал выплачивать кабатчику убытки, нанесённые тому его посещением, но и постарался бы стребовать с кабатчика ещё и денег за якобы полученный им в его трактире моральный ущерб.
Подобная практика была широко распространена в Западных баронствах и княжествах. Поэтому причины подобного поведения хозяина местного трактира были для него яснее ясного.
Глядеть на его растерянное лицо было откровенно противно.
Отсчитав свой должок, и даже не взглянув на потерянно мнущегося перед ним кабатчика, Сидор быстро покинул трактир.
Глядеть на растерянное лицо трактирщика было откровенно противно. Да и дела не ждали.
Помимо дел с трактирщиком и с банком, у Сидора в этом городе было ещё одно дело. Следовало немедленно занять ту горную полуразрушенную усадьбу, через которую они в первый раз попали по эту сторону гор, дабы обеспечить охрану прохода. С противоположной стороны, вход в подземный проход был тщательно замаскирован, проще сказать – завален оползнем, и его, даже зная где он находится, найти было практически невозможно.
Здесь же, картина была совсем иная. Вообще было удивительно что столько лет пустующую усадьбу до сих пор так никто и не занял. А уж то, что про ход на противоположную сторону гор никто из местных так ничего и не узнал, вообще было за гранью сидорова понимания.
Столько лет простоять брошенной? Да чтобы никого не заинтересовать?
Хотя, учитывая засушливость местного климата и заброшенность этих мест, можно было бы и сообразить, что при отсутствии воды в округе, она оказалась совершенно никому не нужна. Странно, но вполне объяснимо.
Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, Сидор по быстрому смотался с парой десятков егерей в свою разрушенную усадьбу, и оставил там специально подобранный десяток парней, в прошлом имевших хоть какое-то отношения к строительству. Выдав на прощанье детальнейшие указания кому и чем заниматься, сам он с чистой совестью вернулся обратно к своим делам в городе.
Которые, впрочем тоже много места не заняли. Всё-таки столь мощный отряд, что привёл с собой в город барон де Вехтор, показался местным достаточно внушительной силой, чтобы отделение банка "Таможенный кредит" с этого дня прекратило своё существование в этом городе.
Созданное, как оказалось, исключительно под функцию сохранения получаемых с перевала процентов баронов де Вехтор, как учредителей, отныне оно лишилось главной своей функции. И денег. Барон на прямую решил обратиться в Совет перевала с просьбой о прямых отчислениях лично ему. В чём и известил руководство отделения, фактически поставив крест на их дальнейшем существовании.
– "Уроды, – мрачно он выругался про себя. – С такой разношёрстной компанией, что я привёл сюда, у нас в городе никто бы и разговаривать не стал, – думал Сидор, глядя как из подвалов банка ему в тачанку перетаскивают мешочки с золотом. – А на все угрозы, послали бы прямым текстом по известному всем адресу. Здесь же их прямо трясёт от страха.
Похоже, знают с кем имеют дело. Потому и не вякнули, – внезапно пришло понимание. – Видать, слава о нашем торговом караване с востока докатилась и сюда. Иначе, подобное подобострастие и услужливость не объяснишь".
Было противно, словно изгваздался в какой-то грязи. Но, подобным следовало воспользоваться. И сторговав по дешёвке покидаемое банком помещение в центре города, Сидор тут же принялся обживаться.
Надо было подобрать парней, чтобы срочно привели в порядок ещё и городскую его усадьбу, и новую прикупленную недвижимость. Что-то сразу, ещё дома, о подобном он не подумал, и теперь пришлось впопыхах собирать группу строителей из числа взятых с собой егерей, кого можно было бы оставить на восстановлении городской усадьбы.
Дел впереди было громадьё и следовало заранее озаботиться базами на торговых маршрутах Приморья.
Правда, какая может быть торговля в таком глухом тупиковом захолустье, откуда до основных торговых трасс, на которых они в прошлом году заработали нехилые денежки, было просто безумно далёкое расстояние, трудно было себе вообразить. Но, мало ли что…
Поэтому, оставив немного денег на ремонт и приведение обоих усадеб в порядок, Сидор со спокойной совестью и немного похудевшим миллионом в кармане, отбыл восвояси. Обратно на перевал, чтобы немедленно заняться вопросами с нефтью. Слава Богу, деньги у них опять были.
Главное, надо было теперь их не проср…ть, как обычно.
Ну а чтобы уж совсем порожняком не гонять свой обоз, который он так и притащил за собой в Кязим, решил на обратном пути заскочить на ближайший нефтяной промысел. Благо таких незамысловатых нефтедобывающих участков, где местный люд вёдрами прямо из неглубоких земляных ям вычёрпывал сырую нефть, в этой округе было полно. И хоть нефть местная не отличалась хорошим качеством, но, не возвращаться же впустую. Тем более, что деньги свободные у него сейчас были.
Явление гонца с известием…*
Негромкий, осторожный стук в дверь на миг прервал их разговор.
– Заходи, кто там! – крикнул Сидор, по привычке направляя заряженный арбалет в сторону входной двери.
– Это ты "кто там", а я "кто здесь", я – гонец! – с широкой, расплывшейся на лице радостной улыбкой, в дверь вошёл давний Сидоров приятель Сашка Мурнин.
– Сашка! – заорал радостно Сидор, отбрасывая арбалет в сторону и бросаясь навстречу старинному приятелю.
Сашка, стервец! – радостно кричал Сидор, хлопая того по плечам и тиская в объятиях.
Год не виделись, если не больше! Живой! Ты где пропадал, мерзавец! Как пропал тогда, так с концами. Ни слуху, ни духу.
– О! – Сашка со значительным видом поднял вверх указательный палец. – Где меня только не носило! И там, и сям. Разве только на луне местной не побывал.
И вот что я тебе скажу, друг мой. Лучше нашего города Старый Ключ нет на свете места!
Быстро пройдя к стоящему посреди комнате столу, Сашка с довольной улыбкой на лице буквально свалился на свободный стул, стоящий возле стола, и с искренним недоумением уставился на сидящего напротив него Советника, словно только что его увидел.
– О! – Сашка, подхватился со стула и чуть склонив голову вниз, представляясь прищёлкнул воображаемыми каблуками. Разбитые, пыльные сапоги его глухо чавкнули, подняв лёгкое облачко рыжеватой пыли. – Позвольте представиться, Сашка! Сашка Мурнин – старинный друг и приятель этого хмыря, которого вы наверное знаете как Сидора Вехтора, или нынешнего барона Сидора де Вехтор. Анархист и космополит. Можно и в обратном порядке, сначала космополит, потом – анархист.
Попытавшегося было приподняться и представиться Советника, он машинально проигнорировал, сосредоточившись полностью на накрытом лёгкими закусками столе. Глаза его, буквально прикипевшие к стоящим там блюдам, блеснули голодным, лихорадочным блеском.
Сашка с довольным видом шлёпнулся обратно на стул и радостно потёр руки, окидывая жадным взором уставленный разными тарелками стол. Лицо на миг растерявшегося Советника вытянулось и изумлённые глаза его, неверяще глядя на беспардонное поведение незнакомца, широко распахнулись от подобной бесцеремонности, проще сказать – наглости.
– Ну-у, – протянул Сашка разочаровано, не замечая реакции сидящего напротив него человека, и с недовольной миной поворачиваясь обратно к Сидору. – Не узнаю друга Сидора. Бедный стол, – с сочувствием во взгляде он покачал с сожалением головой, и, бросив на него насмешливый взгляд, добавил. – Обеднял! Обеднял бедняга! А каких кабанов бывалоча хомячили. Да с пивком!
Ни-че-го! Ничего съедобного, – по раздельности тоскливо протянул он, окидывая заставленный многочисленными тарелками стол голодным, тоскливым взглядом. – Балык – это не еда.
Подняв высоко перед своим лицом прозрачнейший ломтик осетрового балыка, просвечивающийся на солнце, Сашок тоскливо вздохнул.
Сидор, крепко хлопнув приятеля по плечу, присел рядом.
– Через неделю будем дома, там и отъедимся. А пока можно и на деликатесах перебиться, – с усмешкой заметил он радостно глядя на унылую физиономию своего приятеля. – Налегай на то что есть, – слегка похлопал он тог по плечу. – По глазам вижу что ты, как обычно, голоден.
– Кстати, – улыбнулся понимающе он. – Позволь тебе представить, барон Ивар фон Дюкс, Советник баронов де Вехтор.
Сидор отчётливо выделил голосом слово "барон", как бы намекая Сашке, чтоб тот был поаккуратнее в своём поведении. И за меньшее можно было серьёзно схлопотать от любого местного дворянина. Но, похоже, до того так ничего и не дошло, потому как накрытый разнообразными деликатесами стол привлекал старого сидорова приятеля намного больше. Голодные глаза Сашки ни на миг и не отрывались от блюд на столе, а на представление сидящего напротив него человека он не обратил ни малейшего внимания, словно и не слышал.
Зов голода был сильнее.
– Я бы на твоём месте домой не спешил, – сгоняя улыбку с лица, вдруг остановил Сидора Сашка.
Став необычно серьёзным, чего ранее за ним никогда не замечалось, он достал из-за пазухи какой-то смятый, весь словно изжёванный пакет из серой, грубого вида бумаги, и протянул его Сидору.
Почитай, – кивнул он ему. – Может это и тебе будет интересно.
Настороженно посмотрев на старого приятеля, проявившегося с совершенно неожиданной стороны – и как гонца, и как необычно серьёзного человека, чего за ним ранее никогда не водилось, Сидор молча принял вскрытый пакет. Небрежно достав оттуда смятый, как будто измочаленный лист какой-то сероватой, в грязных разводах бумаги с большими, знакомого вида гербами, оттиснутыми снизу, углубился в чтение.
– Ты хочешь сказать…., – недоумённо посмотрел он на Сашку.
– Да! – кивнул тот головой. Громко чавкая уже набитым балыком ртом, невнятно пробормотал. – Ваш Городской Совет обратился ко всем до кого только можно дотянуться, чтобы помогли группе их жителей, которых прижали пираты в Приморье.
– И мне, как знакомцу с местными условиями, поручили за денежку малую заняться оповещением всех проходящих через перевал об этой проблеме.
– Жить же на что-то надо, – словно извиняясь, тоскливо вздохнул он. – Хреново здесь друг Сидор с работой. Нет её, работы то есть. А нет работы – нет и обеда. Как нет ни завтрака, ни ужина, ни полдника. Вот и пришлось согласиться поработать этаким письмоношей.
– Поясняю в деталях. Речь идёт о двух атаманах со своими отрядами. Причём один из них тебе должен быть хорошо знаком. Это некий Бугуруслан, который у вас некоторое время работал. Второй же – тоже довольно известная в городе личность.
Правда, я его не знаю, – тут же уточнил Сашка. – Это какой-то атаман из местных свободных хуторян, которого вообще не понятно каким ветром занесло в те края. Ты его наверняка не знаешь.
Некто…, некто…, – Сашка мучительно задумался, пытаясь вспомнить имя того атамана. – Не помню! – равнодушно махнул он рукой. – О нём потом.
Первое – Бугуруслан. Связь давно потеряна, – продолжил Сашка. – Уже более двух месяцев от него ни весточки, ни голубка. И последнее, что он написал в ваш Ключ, это какое-то паническое письмо о том, что его серьёзно прижали на какой-то Сухой речке. Там в тексте найдёшь её точное место.
И хоть всё это слишком давно уже было, но в вашем Городском Совете думают, что хоть какие-то следы от них найти надо было бы. За это обещали отдельно заплатить.
Семьям необходимо получить определённость, – веско уточнил Сашок.
А вот со второй группой сложнее. Да они и вообще командой покрепче считаются, чем тот же Бугуруслан.
От этих последнее сообщение поступило из района какого-то города Галчан, или Ворчан, или Колчаны, или Галчаны. Что-то вроде того. Это к юго-востоку отсюда.
Атаман их переслал какую-то невнятную весточку. Или, что он попытается прорваться сюда, на перевал, или что его гонят в эту сторону, в сторону перевала. А точнее не ясно. Ни кто его гонит, ни чего к нему привязались, ни сколько их – ничего неизвестно. Немного данных, как видишь.
Ну, сколько можно втиснуть в коротенькое сообщение почтового голубя, – с видимым сожалением Сашка развёл руками.
После этого от него не было ни слуху, ни духу, ни весточки. И прошло уже чуть ли не два с лишком месяца.
Так что, их тоже можно было бы спокойно списать, как пропавших без вести, и особо не заморачиваться. Но!
Сашка с таинственным видом поднял вверх указательный палец правой руки.
– Недавно до вашего Совета какими-то таинственными, неведомыми путями дошло известие, что в недалёких отсюда местах, какие-то банды баронов гоняют по тамошней лесостепи большую группу пришлых, которая никак им не даётся. Что само по себе весьма странно. Чего это местные бароны с пиратами, да в добавок ещё и с подгорными ящерами вдруг собрались, объединились, да ещё и по степи кого-то гоняют. Им что, делать нечего?
– И ещё странность. По описаниям, тех, кого они гоняют, уж очень смахивают на наших.
Тьфу ты, – Сашка раздражённо махнул рукой – На ваших! На ваших хуторян.
Вот по этой причине я и здесь.
Сидор с задумчивым, оценивающим взглядом посмотрел на Сашку, как бы присматриваясь к нему со стороны.
– И сколько народу ты уже оповестил?
За неделю, что я здесь, вы будете пятые, или шестые, – пожал плечами Сашок. – Да, точно – шестые, – немного подумав, утвердительно кивнул он головой.
Угу, – Сидор, глубоко задумавшись с силой потёр заросший щетиной подбородок.
Немного помолчав он уточнил.
И сколько уже народу собралось? Кто командует сборным отрядом? Когда выступают? Я кого-нибудь знаю?
– Ты вообще-то первый, кто употребил слово сборный, – поморщился Сашка. Прекратив судорожно пихать куски деликатесов в рот, он решительно отстранился от стола. – Остальные, как услышали о просьбе Совета о вознаграждении, так сразу и ломанули сломя голову на поиски.
– Чего? – уставился Сидор на Сашка в полном недоумении. – Что они сделали? Ты шутишь?
– Дело в премии, – неожиданно вступил в разговор Советник. Внимательно посмотрев на Сашка, и скупо улыбнувшись он повторил. – Не так ли? Тут всё дело в премии?
С любопытством посмотрев на него, Сашка с откровенной насмешкой заметил.
– Для барона вы удивительно прозорливы.
Весёлая, добродушная улыбка медленно сползла с лица Советника. Хорошо что этого не видал Сашок, иначе бы точно задумался о своём поведении, настолько зловеще блеснули глаза старого барона. Терпеть панибратство от быдла, к которому тот, похоже сразу отнёс Сашка, у того принято не было. И, похоже, Сашке в самом скором времени пришлось бы в этом убедиться, если б только выяснение отношений и наказание хама было сейчас удивительно не ко времени.
– Дело действительно в премии, – сухо заметил Советник удивлённо посмотревшему на него Сидору.
Выдержка старого барона, не окоротившего сразу наглеца, Сидора серьёзно поразила.
– Спасателю положена премия в размере тысячи золотых, – коротко пояснил Советник.
– Ого! – задумчиво почесал у себя в затылке Сидор. – Оказывается, я до сих пор много чего о местных законах не знаю.
– Это не местные законы, – поморщился Советник. – Это общепринятая практика любого города помощи своим.
Неосведомлённость Сидора в столь очевидных для старого рыцаря вещах его всегда раздражала. Но, делать было нечего, приходилось постоянно пояснять мужу его воспитанницы и новому в этом мире человеку столь очевидные для любого местного жителя вещи.
– Слышал я про то, что кто-то собирает отряды кому-то в помощь, но значения тому не придал. Да и мал мой отряд, чтоб соваться куда-либо.
– Два десятка моих ветеранов из старой баронской дружины, нашедших меня тут на перевале, маловато для Приморья будет.
– Остальные тоже были не намного больше, – с хорошо заметными нотками враждебности в голосе едко заметил Сашка. – Однако они то отправились, в отличие от вас.
– Остальные – что? – Сидор, чуть наклонясь в его сторону неверяще смотрел на Сашку. – Ты отправил на юг шесть отрядов по пять – шесть человек?
– Да нет, – Сашка удивлённо смотрел на Сидора, явно не понимая, чем тот возмущается. – Человек по десять – пятнадцать.
