Текст книги "Приключения Вехтора (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)
Во вторую, большую часть, выделялись общественные деньги: на оплату гостиницы, въездных пошлин в города, найм транспорта и жилья, покупку общих вещей, например оружия и прочее, прочее, прочее. Казначеем назначили Сидора, так как остальные категорически отказались таскать эту тяжесть, как сказала, скорчив рожицу, Маня.
Окончательно отупев от бесконечных подсчётов и надоевших сборов, особо не разбираясь, побросали в рюкзаки топоры, решив, что потом, где-нибудь в пути, разберутся с принадлежностью каждого и его назначением, что и для чего. А сейчас, спать. Выход завтра. Завтра, на рассвете…. Блин, опять куда-то тащиться.
Глава 4 Выход экспедиции
Путь до приморского городка.*
Наконец то вышли. Как и собирались, на рассвете. Даже не верилось, что вся эта эпопея с огородом, бешеными медведями и вонючей рыбой, закончилась. Солнце ещё только-только вставало, ещё даже 'не позолотив верхушки деревьев', как опять не забыла напомнить им Маня, а они уже стояли в воротах городка. Там их уже поджидал проводник, невысокий белобрысый пацан, ростом не более метр шестидесяти.
На удивление бодрая стража, видать действительно Совет взялся за наведение порядка в собственном гарнизоне, приоткрыв калитку в воротах и пожелав на дорогу всяческой удачи, выпустила их из города. Лестницу на этот раз им никто не предложил, так что пришлось карабкаться по отвесным склонам рва вверх и вниз, как горным козлам. Тем не менее, это их ничуть не расстроило, а наоборот, наполнило бодростью и окончательно прогнало остатки сна, до того ещё не выветрившиеся из головы.
Выбравшись изо рва, бодренько зашагали на северо-запад, направляясь к рыбацким тоням, места начала своего путешествия. Городок стоит на Левобережье, в глубине пустых территорий, на берегу небольшой речки, притока Лонгары, довольно таки далеко от большой реки. Лонгара же – широкая, глубоководная река, текущая практически через весь континент. Уже по ней и можно попасть на побережье моря, где им и следовало искать профессора.
Двигаясь от тоней, по правому, низкому берегу речки, можно выйти к её устью, там, где она вливается в Лонгару, и где была городом устроена какая-то крепостица, являющаяся как бы главными речными воротами городка. Лучше, конечно, было бы спуститься на каком-нибудь рыбацком баркасе, но пока шла путина, никто им лодки просто бы не дал, так что пришлось топать ножками. Нет, можно было бы и подождать, пока закончится рыбья лихорадка, но дополнительных денег, ещё и на оплату этого проезда, не было, так, что, как не крути, всё одно приходилось топать ножками. Вот они бодренько и топали, пока солнце не поднялось уже в зенит, и не пришла пора, устроить какой никакой полдник.
Устроившись с удобством в укромной лощине, не отходя особо далеко от речки, принялись готовить немудрёный завтрак. Намеревались хоть немного перекусить, а то, как оказалось, и проводник тоже с утра не перехватил ничего, и у всех была явная потребность передохнуть и поесть.
Быстренько соорудив немудрёный костерок, вскипятили чаёк, и неторопясь пожевав какой-то копчёности, отправились дальше. Засиживаться у костра не было никакого резона, следовало торопиться, чтобы за светлое время суток пройти максимальное расстояние, а отдыхать можно было и вечером. Так молча, даже не испытывая ни малейшего желания что-либо обсуждать, и шли целый день. Вечером, вымотанные непривычной дорогой и первым днём путешествия, опять быстро поужинали и, назначив очерёдность дежурства, молча же, легли спать.
Следующий день начался как обычно. Не дав поваляться на холодной и сырой земле, хотя бы до обеда, как тут же пожаловался Димон, Сидор опять поднял всех рано на рассвете.
– Да пошёл ты, – орал не выспавшийся Димон, чья ночная вахта пришлась как раз на время перед подъёмом.
– Вместе пойдём, – безжалостно заявил Сидор, стаскивая с того одеяло.
– Вот так всегда, – пожаловался Димон Мане. – Сам не спит, и другим не даёт.
– А нечего дрыхнуть, – поддержала та Сидора. – Тебе дай волю, так вообще вставать не будешь.
– Тебе бы, Вехтор, палачом работать, – где-то через полчаса, ворчал не выспавшийся Димон, прихлёбывая горячий кипяток с редкими листиками молодой бруснички. – Никакой заботы о товарищах. Нет бы, поспать спокойно. Ну куда торопишься?
– Куда, куда! – раздражённо ответил Сидор. – На кудыкину гору. Пока ты тут чай хлебаешь. Профессора нашего, может быть, ящеры доедают.
– Ну так, не тебя же, – флегматично откликнулся Димон. – А деньги? – аж задохнулся от возмущения Сидор, – гонорар за поимку профессора. Мы, можно сказать, вступили в лигу 'Охотников за головами', нам надо нарабатывать имидж….
– Вот, это твоё – '..дж' – самое оно, – заметила Маня, утрамбовывая одеяло в рюкзак. – Как только его, старика этого, найдём, так сразу наше '…дж' и повысится.
– Слушай, проводник, – обратилась она уже к парнишке, – а ты, чьих будешь то?
– Что значит чьих? – не понял парнишка.
– Ну, откуда ты, и какого роду, племени будешь? – уточнила Маня.
– А, – откликнулся проводник, – местные мы, староверы.
– А зовут то тебя как, тоже староверы? – насмешливо уточнил Димон
– Не, – засмущался пацан, – Митькой меня кличут
– Для особо тупых староверов, повторяю вопрос, – разозлилась Маня. – Ты, почему по русски разговариваешь, да и почему здесь одни русаки, как я посмотрю. Что? Никто больше сюда не попадает?
– Почему не попадает, – ответил проводник. – Народу разного тут много проходит, только вот русские круче всех.
– И немцы здесь были, и англичане были, не считая иных, прочих. Правда, последние, слабаки оказались. Их быстренько так, за два месяца всего, ящеры съели. Ать, два и готово. Одни только песенки, да винтовки и остались, времён то ли штатовской гражданской, то ли англо-бурской войны. Сейчас то их, поди, и не осталось. Извели на нужды всякие. То на ножи, то на лопаты.
– Как так? – ахнула Маня. – Война кругом, а вы винтовки на лопаты перековали?
– А толку с них, – флегматично ответил проводник и начал загибать пальцы. – Патронов нет, пороху нет. Гильз, тех же, даже если сделаем порох, тоже нет. Ну, ладно, – согласился сам с собой проводник. – Гильзы, положим, отлить можно, но капсулей то нет. Чего ни возьми, ничего нет. Металла, и того в достатке нет. Кузнецов, правда, много есть.
– Они то весь металл и извели, ироды, – принялся жаловаться проводник.
Видимо, они его чем-то достали, или здорово насолили, так как в последующие два часа он ни на минуту не прерываясь, жаловался им, жаловался и жаловался. И на то, что у них и железа то нет, а если и есть, то плохое, и на то, что сабли то они куют плохие, да из сырого железа, и на то, что наконечники де у стрел плохие, гнутся. Опять же куют из сырого железа. На наивный вопрос Мани: 'А что такое есть сырое железо?', – проводник пустился в настолько занудные и путаные объяснения, что даже неспециалистам в металлах, Димону с Сидором, стало понятно, что ничегошеньки то в железе их проводник не понимает, впрочем, как и в кузнецах. Проще говоря – ни бельмеса. Единственное, что они точно поняли, так это то, что какой-то кузнец у парня девку увёл. Вот он им и жаловался, что у кузнецов 'железо сырое'.
– Так что там с англичанами, – не выдержала Маня стенаний парнишки по поводу несчастной любви.
– А что с англичанами, – удивился парнишка. – Я же говорю. Съели. Они, как появились у нас, порядки свои наводить начали, мол у нас винтовки – мы и хозяева, а тут ящеры. И было то тех ящеров всего ничего, сотни три с небольшим. Клан какой-то подгорный, видать заблудился, а может и просто, куда направлялся. Тут их много шляется вдоль берега. То весной, они к морю идут, то осенью, возвращаются…
– С англичанами то, что? – не выдержав занудства, опять перебила его Маня.
– А, с этими то. Да съели же их, говорю. Какие вы непонятливые, право слово.
– Да, как, съели то? Что, вот так взяли просто и съели? А они в очередь стояли и ждали пока их съедят? – заорала взбешённая Маня на непонятливого мальчишку.
– Да чё ты орёшь? Чё непонятно то? Я же говорю, что они тут бегали, своими винтовками махали и кричали на каждом углу, что у них винтовки, а винтовки – это сила, а, если есть сила, то значит и право на их стороне. Вот, как ящеры появились, они и полезли их бить. Ящеров тех, – пояснил он, заинтересовавшейся рассказом публике. – Мы, мол, круче всех. Всем полком построились, знамя развернули, в барабаны вдарили и в штыки на ящера.
– Во, бараны, – покрутил головой пацан. – Штыками, да на ящеров? Такое только англы с саксами и могут.
– Ну, те им и дали. В общем, саксы обоссались, – скаламбурил он. – Всех подчистую, как в копья взяли, так только пух полетел.
– А что ж они не стреляли, – удивился Сидор. – Что, патронов не было?
– Да были патроны. Полно было. Только пока ту винтовку перезарядишь, да прицелишься, ящер десять раз в сторону отпрыгнет. Он же не дурак, ящер тот, на месте стоять, да пулю в лоб получать. Да и стрелки они оказались, так себе. Всего то пару залпов дать и успели, пока до них ящеры не добежали. И убили то, – покачал он удивлённо головой, – штук двадцать, всего. И это триста с лишним человек? – пожал парнишка плечами. – Да за два залпа? Это ж минимум семьсот пуль было.
– Ну, а дальше то что? – опять поторопила его Маня. – Что дальше то было?
– А что дальше? – опять пожал парнишка плечами. – Дальше они, как англов тех с саксами доели, прям там же, на поле, к нам полезли. Думали, что и с нами этот номер пройдёт. Не учёные, видать, были. Ан не тут то было. Как на стены полезли, так быстренько и слезли. У нас это дело давно уже отработано. Как половину своего клана во рву положили, так разом и поумнели. А как увидали, что мы ворота открываем и мост опускаем, так схватили то, что ещё не доели, и быстренько смотались. Даже своих мёртвых подобрать не успели. Одним словом, всех кроме нас, ящеры сделали, а мы ящеров, – и показал кулаком, согнутом в локте, неприличный жест.
– Вот тогда то, нам винтовки и достались, – закончил парнишка свой рассказ. – А как патроны выстрелили, все подчистую, так и стали их помаленьку в поделки разные пускать. Кому нож сковать, кому топор, а кому и соху сделать. Так и извели всё. Хорошее железо было, – опять вернулся он к излюбленной теме, – не то, что нынешнее, сырое.
Дальше уже парня слушать было не интересно, и вся группа, прибавив шагу, поспешила в путь. Но, похоже, лимит приключений на этот день не исчерпался и продолжил его уже Димон.
Не придумав ничего лучшего, чем в пути можно было заняться, Димон стал тренироваться в отработке дальности бросков копья своей пресловутой ложкой. Первый же его бросок чуть не поставил крест на всей экспедиции. Копьё вместо того, чтобы лететь вперёд, перевернувшись в воздухе пару раз, полетело сначала вертикально вверх, а потом свалилось на Сидора. Воткнулось прямо перед его ногой, чуть не проткнув кончик ботинка.
– Ты, чё, Димон, охренел! – заорал не на шутку перепуганный Сидор. – Убьёшь же.
– Упс, – смущённо ответил тот. – Я нечаянно.
– Пошёл на фиг, со своей ложкой! – продолжал орать не успокоившийся Сидор. – Вот на место придём, там тренируйся, сколько хошь, – заявил он поспокойнее. – Пока корабль дождёмся, я думаю, время у тебя будет. Абориген ты наш, австралийский, – добавил он ядовито.
Пристыженный Димон больше уже не пытался освоить искусство австралийских аборигенов, убрав свою ложку подальше в рюкзак. Но долго идти спокойно и, главное, молча, у него сегодня явно не было сил. Видимо устав молчать, он опять завёл разговор.
– Вот скажи мне, Вехтор, как гидротехник, гидротехнику….
– Это ты, что ли, у нас гидротехник? – удивился Сидор.
– А, то! – возмутился Димон. – Гидро – это же у нас вода? Вода! А сколько мы с тобой той воды выпили? Много! – утвердительно заметил он.
– Но ведь мало того, что выпили много, – увлечённо заметил он. – Нам, ведь это было не сложно, технически.
– Технически, нет, – согласился Сидор, вспомнив сколько, где и чего они выпили.
– Значит, – торжествующе заключил Димон. – Я гидротехник. Правильно?
– Правильно!
– Раз мне технически не сложно гидру пить, значит – я гидротехник.
– А теперь, мне, Вехтор, скажи, как гидротехник, гидротехнику. Отчего тот берег выше? – спросил Димон, указывая на противоположный крутой берег, – почему западный берег всегда высокий.
– Ну, ты, блин и вопросы задаёшь, – задумался Сидор.
– Да, не помню уже. Помню только, что это как-то связано с силой Кориолиса.
– С чем, чем? Ты, давай не ругайся, а толком объясни, – возмутилась Маня. – Умные словечки я и сама знаю.
– Да был у нас в институте препод один, козёл редкий. Заставлял нас хором кричать на уроке. Кориолис! Чтоб запомнили, значит.
– Козёл, не козёл, а вдолбил крепко. Сколько всего забылось, а этот бред до сих пор помню. С силой же Кориолиса связан следующий случай. Был такой учёный в средние века, кажется. Так вот он открыл, или доказал, неважно, в общем то, что при вращении планеты, возникают определённые силы, воздействие которых на воду вызывает подмыв именно западного берега, потому то он всегда выше восточного.
Так, в разговорах, на совершенно бредовые темы, они и прошагали практически весь день. Ближе к вечеру, ландшафт изменился. Пошли заболоченные низины, большие луговины, сплошная стена леса сменилась редкими перелесками с прекрасными дубовыми рощами. Появилось множество мелких ручьёв и речушек, текущих в сторону основного русла Лонгары.
– А вот и наша база, – проговорил проводник, кивая на небольшую крепостицу, дворов не более десятка, обнесённую невысоким тыном, и виднеющуюся далеко на горизонте. – Это у нас нечто вроде речных ворот городка. Здесь у нас, стража постоянно дежурит, не менее десяти человек. Правда, больше наблюдают, чем охраняют кого-либо.
– Здесь у нас и постоянное население есть, правда, не более десятка человек, из которых не менее половины женщины. Детей нет. Всех кто с детьми, немедленно выселяют, – пояснил парнишка. – Семьи только молодые, так как старшее поколение предпочитает жить не у реки, а в городке или ещё где, но подальше отсюда, там, где поспокойнее и поглуше.
– Слушай, а что это ты всё время напеваешь? – обратился Сидор к проводнику. – Что-то такое знакомое.
– А, это. Это так, песенка такая одна, маршевая. У нас в семье её постоянно дед напевал. Говорил, что слышал её от какого-то хорошего человека, участника какой-то там очередной войны на Земле.
– Ну ка, ну ка, а поподробнее, – заинтересовался Димон. – Что-то она мне напоминает.
– Эх вы, неучи, – насмешливо подковырнула их Маня. – Это же боевой марш южан, – победно заметила она и громко запела:
– Джон Браун пал на поле бо-оя
– Джон Браун пал на поле бо-оя
– Джон Браун пал на поле бо-оя
– При победном походе своём
– Сла-ава, слава, аллилу-уйя
– Сла-ава, слава, аллилу-уйя
– Сла-ава, слава, аллилу-уйя
– Пам, пам, пам, пам, пам, пам, пам.
– Да, – насмешливо заметил Сидор, – вот пам, пам, пам – это самое оно.
– Самое такое экспрессивное и запоминающееся.
– Ну тогда сам и пой, – обиделась Маня.
– Вы как знаете, а мне он тоже нравится, – неожиданно заявил Димон и заорал со всей дури:
– Джон Браун пал на поле бо-оя
– Джон Браун пал на поле бо-оя…
И где-то, через два часа, когда встревоженные непонятным шумом, на крепостную стену высыпали недоумевающие местные стражники, они, в последних лучах заходящего солнца, могли наблюдать странное и запоминающееся зрелище. С запада, по высокому песчаному берегу огромной реки, шла группа из четырёх человек, печатая шаг по вязкому песку и охрипшими голосами орала боевой марш южных штатов:
– Джон Браун пал на поле бо-оя
– Джон Браун пал на поле бо-оя….
Крепостица на берегу реки. Устройство на корабль.
Лёжа на берегу Лонгары утром следующего дня и лениво ожидая чего-либо, плывущего вниз по течению, можно было и немного пофилософствовать. Чем вся компания активно и занималась, заодно с присоединившимся к ним проводником, выполнившим своё задание проводить их и теперь непонятно чего ожидавшим. Развалившись в непринуждённых позах на тёплом утреннем солнышке, на прогретом уже с утра мелком речном песочке, все полусонно обозревали окрестности, любуясь прекрасным весенним утром. Здесь, на виду у стражи, под охраною, было лениво и спокойно.
– А всё-таки, ребята, здесь хорошо, – вяло протянул Сидор, наблюдая за подымающимся против течения далёким кораблём.
– Одно непонятно, – заметила Маня, из-под ладони, с любопытством что-то разглядывая против солнца.
– Что тебе непонятно? – поинтересовался Димон, лениво разглядывая облака высоко в небе.
– Кто это тут ям понарыл? – задумчиво спросила Маня, продолжая стоять в позе Наполеона. – Да здоровущих каких.
– У тебя после пней, повышенная ямолюбовь появилась, – также лениво ответил Димон, не отрывая от неба взгляда. – Хотя, я тебя понимаю. Сейчас бы, я на предложение Сидора, послал бы его…., – мечтательно протянул он.
– Каких таких ям, – тут же спросил Сидор, старательно уводя разговор в сторону от неприятной темы.
– Да вот этих, – кивнула в сторону солнца Маня, продолжая что-то из-под руки рассматривать.
– Нет, – печально вздохнул Димон, – эта егоза нам сегодня отдохнуть не даст. Ну что там у тебя за ямы такие? – спросил он, поднимаясь вслед за ней.
– Ого! – заметил поднявшийся следом Сидор, посмотрев туда же, куда все.
– И что это такое есть? – спросил он, обращаясь непосредственно к проводнику, так и оставшемуся лежать на земле и продолжавшему лениво наблюдать за облаками.
– Да, крепостя бывшие, – лениво махнул рукой проводник, даже не повернув головы.
– Чего? – удивился Димон. – Вот эти ямищи, залитые коричневой болотной водой, крепости? От чего же они крепят, – насмешливо уточнил он, – от лягушек, что ли.
– Господи! Да какие же вы непонятливые, – душераздирающе зевнув, поднялся, наконец то проводник. – Крепости там раньше стояли, – продолжая зевать, разъяснил он, посмотрев на ямы.
– Лучше, чем зевать, рассказал бы, да поподробнее, – повернувшись, прикрикнула на него Маня, так и не отрывая руки ото лба.
– Да чего рассказывать то, – продолжая зевать, начал свой рассказ проводник.
И рассказал, что, оказывается, так спокойно они себя тут чувствуют только потому, что ящеры их тут не тревожат. Перестали. Потому как толку нет. Внезапно не захватишь, так как по всему берегу расставлены посты наблюдения, а если внезапно и нападут, то защитники или уйдут, сбегут, попросту говоря, или будут биться на смерть. Здесь же собраны одни из лучших стрелков, так что при штурме перебьют много ящеров, что, не только для ящеров, но весьма плохо и для любого нападающего. Биться будут до последнего, так как в крепости никого кроме воинов нет, и терять им нечего, ибо в котёл никто не хочет. Но, даже если и захватят крепость, то в ней устроена ловушка. Большой силы, взрывное устройство закопано, прямо под крепостью, так что если станет ясно, что крепость не удержать, то её защитники просто взрывают, вместе с собой, так как, опять же, никто из них в котёл к ящерам не хочет.
Пару раз рвануло, так теперь десятой стороной обходят и в городок не суются. С тех пор, кстати, так это городище и звать стали – 'Рвица'.
– Как это, рвануло? – удивился Димон. – А взрывчатка откуда?
– Если верить тому, что говорил ранее Митька, – ехидно уточнил вопрос Сидор. – То у нас, – и начал перечислять, загибая пальцы. – Патронов нет, пороху нет. Гильз, тех же, даже если сделаете порох, тоже нет. Ну, ладно, – 'вспомнил' Сидор. – Гильзы, положим, отлить можно, но капсулей то нет. Чего ни возьми, ничего нет. Металла, и того в достатке нет.
– Ну, ребята, это же разные вещи. Конечно, ничего этого нет, да и то, потому, что это нам не надо. А вот, бомбы – есть. Потому как в них есть большая нужда.
– Так откуда же бомбы, если у вас пороха нет, – воскликнул раздражённо Димон. – Да и взрывчатки, той. Ведь нет же.
– Да с побережья морского. Чего орать то, – рассердился Митька. – Да этого дерьма, там, как грязи. Плати только и выбирай. Какую хошь. Хоть маленькую, хоть большую.
– Да откуда же они здесь взялись, – рассердился теперь уже Сидор. – Если тут ничего, кроме луков и стрел не делают.
– Да с морского побережья, повторяю, из баронств или из Приморья. Там, иногда выносит на берег морские мины, особенно после штормов. Видимо, заносит в этот мир во время переноса какого-нибудь, времён первой или второй мировых войн. Да, да, с войн ваших дурацких, земных, – заорал в ответ Митька. Как вы там у себя бабахаете, так к нам говно всякое и сыпется. То из-за мин морских в море не выйдешь, то дрянь всякая с флагами, маршировать начинает. Цивилизаторы хреновы. Аборигенов нашли, понимаешь ли. Вот и сейчас под городком, в тайном погребе, припрятана пара морских мин, ещё в том году закупленных Советом, для запугивания ящеров.
– На нас то ты чего орёшь, абориген хренов, – цикнула на него Маня. – Мы то не эти, не янкесы.
– Были бы янкесы, так с вами по-другому бы разобрались, – всё ещё кипятился проводник. – Камень на шею и в болото, чтоб семени поганого не осталось.
– Ого? – Насмешливо заметил Димон. – Круто у вас.
– Будет тут круто, если они опять появились.
– Кто появился? – Заинтересовалась Маня. – Янкесы, что ли?
– Кто же ещё? – сразу успокоился проводник. – В Совете сказывали, что купцы опять их флаги видали. Теперь уже где-то на юге.
– А поподробнее, – заинтересовался Димон.
– А нечего поподробнее. Это всё, что знают. Видели флаги. А кто, где, сколько – ничего не известно. Похоже, что именно из-за этого, прошлый Совет и разогнали. Теперь начнётся.
– Что начнётся? – поинтересовался Сидор.
– Гонка вооружений, – с трудом выговорив непонятное выражение, гордо проговорил Митька.
– Ты хоть понимаешь, что говоришь то? – мрачно уточнила Маня.
– А чего тут понимать. Моё дело маленькое. Пошёл – куда послали, отнёс – чего приказали. Всего делов то.
– Ну, ладно. Засиделся я с вами, а мне домой пора, – сказал Митька, подымая с песка и отряхивая куртку, на которой лежал. – Пойду я. До вечера ещё полдороги отмахаю, а завтра с утра, глядишь, и дома буду.
– Прощевайте, – и поклонившись, отправился обратно в крепость.
– Курорт, – сладко протянул Димон. – Пока эти шмары не прибудут, я никуда с этого пляжа не сдвинусь.
– А пожрать? – полюбопытствовала Маня.
– Ну, если только пожрать, – милостиво согласился с ней Димон.
Так они два дня и провалялись на песке, вставая только приготовить что-нибудь поесть, да искупаться. Отдохнули, накупались, отоспались за всё время бешенной своей эпопеи.
За прошедшие два дня вверх по течению прошло всего корабля три, два амазонок и один ящеров. Вниз, кораблей не было. На корабли амазонок стража совершенно не обращала внимания, только дозорный посоветовал ребятам от ящерова корабля сваливать при малейшем появлении их в зоне видимости, а амазонкам особо не выставлять свои телеса, а то можно их и привлечь.
– Во дожили, – подивился Димон, – от баб надо прятаться.
– Так говорили же, что они людей воруют, – заметил Сидор, наблюдая из-под ладони за скрывающимся в вечерних сумерках кораблём.
– Не людей, а мужиков, – лениво прокомментировала Маня. – Му-жи-ков! Повторить по буквам? – ехидно поинтересовалась Маня.
– А что? – спросил Димон. – Мужик уже не люди?
– Не-е, – протянула, душераздирающе зевнув, Маня, – мужик, это не человек. Мужик – это приставка-а-а-а… Га-ад! За что? За правду! Мокро!
– Per aspera, ad astra, – заметил Сидор, флегматично наблюдая за полуголой Маней, разоблачившейся было позагорать в последних лучах заходящего солнца, и теперь отчаянно носящейся за хохочущим Димоном, споткнувшимся и на карачках улепётывающего от мокрой Мани. – Всё-таки, она его догнала, – продолжил он комментарии, наблюдая, как Маня, воспользовавшись полупустым ведром, принесённым Димоном, старательно поливала его нечёсаную голову.
Когда хохочущие и мокрые как утки, Маня с Димоном, вознамерились, было и его приобщить к благам водных процедур, Сидор, подхватив свои вещички, по быстрому смылся с местного пляжа.
На третий день, утром, пришёл корабль. Амазонки, по каким-то своим надобностям, двигались к морю, направляясь в Западные баронства. И согласились подкинуть пассажиров в дельту Лонгары, в какой-нибудь из тамошних городов.
С помощью местного воеводы, так как шли по заданию Совета, смогли сторговаться за два золотых. Те, взяв задаток, один золотой, клятвенно пообещали, что отвезут их в устье, поближе к морю.
Корабль амазонок. Ссора.*
Несколько дней на корабле амазонок пролетели незаметно. Казалось, они попали в рай. Тёплый ласковый ветерок, задувающий в пёстрые паруса лодьи, тихий шелест воды, рассекаемой форштевнем, воздух, напоённый ароматом молодой листвы и речной воды. Что может быть ещё лучше. Лучше была только жрачка, обильная и сытная, гораздо лучше того, что они обычно готовили себе на костре. Даже рыба, до омерзения надоевшая им на путине, здесь, приготовленная поваром амазонок, на удивление мужиком, была просто нечто фантастическое. Это было похоже на райский сад.
Одно только начинало постепенно напрягать мужиков. Пристальное внимание к ним матросов лодьи. Так и норовили, чёртовы бабы: то грудью к спине прижаться в укромном углу, то бедром ласково толкнуть, то в глаза кокетливо посмотреть, как будто смотреть больше не на что, вон, верёвки для парусов опять провисли. И это всё шло по нарастающей.
– Дима, – шёпотом жаловался Сидор, стоя у края борта, – они меня достали. У них же повар есть. Им что, мало?
– Ты что, Вехтор, сбрендил. Он же один, а их десять, не считая капитанши. Какой мужик столько выдержит. Да ещё в таком просторе и красоте, – мечтательно посмотрел он на далёкие зелёные берега. – Повар, это, наверное, для капитана.
– Ага, – саркастически усмехнулся Сидор, – а мы, значит, для матросни?
– А тебе что, жалко, что ли? Тебя что, Вехтор, дома жена ждёт, или невеста дожидается?
– Да как-то, хочется по-людски, по любви, что ли. А не так, по собачьи, под кустом. Или как эти с поваром, по очереди и на канатной бухте. Нет, Димон, в гробу я их видел. Не известно ещё, какой заразы от них подцепишь. Ты вчера смотрел, что они творили? Как они втроём на бедном мужике прыгали. И специально же, гады, именно в то время когда мы на променад вышли.
– Да, уж, – мрачно откликнулся Димон. – На парня было страшно смотреть потом. И ни одна ведь сука даже воды попить ему не принесла, когда он в отключке валялся.
– Так что после подобного кино, мне как-то всю хотелку, как бритвой отрезало. По самое по это…, – мрачно пошутил Сидор.
– А где у нас Маня, – закрутил головой Сидор. – Что-то, я её давненько не видел. Весь день где-то пропадает.
– Ты чё, Сидор, глухой, что ли? Не слышишь, как она с капитаншей на корме, о чём-то разговаривает.
– О, теперь уже слышу. Чего-то она явно не в духе, наверное, замёрзла. Да и холодать, что-то стало, – передёрнул он плечами. – Пойду ка я, девочки, – улыбнулся он крутящимся рядом матроскам, – плащик на себя наброшу. Оно, глядишь, и теплее будет.
Ленивой, неспешной походкой Сидор двинулся к их общей каюте, выделенной им капитаншей на всех троих, и скрылся за дверью. Стоило ему только скрыться с глаз многочисленных матросов, высыпавших, как по заказу, на палубу, и тоже наслаждавшихся прекрасным весенним вечером, как он резко сбросил с себя сонный вид и бросился к рюкзаку с припрятанным арбалетом. Быстро взведя его и зарядив двумя болтами, он аккуратно пристроил его под плащом, так, чтобы со стороны ничего не было видно и специально для того и надетым.
Бросившись к вещам Димона, Сидор поискал и его арбалет, но, на своё удивление, ничего не нашёл, хотя все болты его лежали на положенном месте. Если это была кража, что маловероятно, то дела их были плохи. Однако, если бы украли, то украли бы все три, но Манин лежал на месте. Если же, всё-таки, Димон прихватил свой арбалет с собой, что вполне реально, поскольку тот был в плаще, чем изрядно, поначалу, удивил Сидора, то стоило позаботиться о его боекомплекте, что полностью лежал на своём месте. Пристроив с десяток болтов в потайном кармане, специально для этой цели устроенном, зарядив и спрятав под плащом, ещё и Манин арбалет, Сидор, той же ленивой походкой выбрался на палубу.
Похоже, что на палубу он вышел вовремя. Несчастного Димона уже окружала целая толпа явно сексуально озабоченных девиц. Судя по угрюмой роже Димона, у того перед глазами явственно встала вчерашняя сцена изнасилования несчастного повара. Весело и с шутками пробившись к Димону, Сидор, подхватив его под руку, и мягко, но твёрдо, расталкивая девиц, потащил его в сторону, где было относительно свободно.
Весело улыбаясь угрюмому Димону, Сидор, не убирая с лица тупого американского оскала, шёпотом поинтересовался у того насчёт арбалета, чем сразу привёл его в прекрасное расположение духа.
– Это ты, только, Вехтор, медленно соображаешь, – ухмыльнулся Димон. – А у меня он уже на взводе под плащом спрятан.
– А болты, запасные, у тебя тоже под плащом, – ухмыльнувшись, тихо спросил его Сидор. – Или они у тебя сами появятся. Две стрелы в арбалете, маловато для целого десятка баб будет, даже с моим вместе.
– Что б ты без меня делал, – усмехнулся он, и, повернувшись спиной к матроскам, тайно передал ему половину того, что у него было.
– А теперь, пошли к Мане, – пряча под полой полученные болты, тихо проговорил Димон. – А то она там сейчас весь корабль разнесёт.
На корме слышались всё более усиливающаяся перепалка Мани с капитаншей, чересчур бурно, что-то обсуждающих. Слышен был раздражённый голос Мани и какой-то сладкий, успокаивающий голос капитанши.
Успели они как раз, чтобы увидеть как обычно уравновешенная Маня, широко размахнувшись, влепила капитанше пощёчину. Звон пошёл…. Даже от берега эхом откликнулось.
Вот тут уж капитанше стало не до улыбок. Оцепенев на миг, она попыталась было, выхватить свою абордажную саблю, висящую у неё сбоку, но мгновенно застыла, увидев арбалетный болт, уставившийся ей между глаз.
– Даже не думай, – одними губами, тихо проговорил Сидор. – А своим скажи, чтобы не лезли.
– Вот и чудненько, – продолжил он, увидав, как застыли матросы по её приказу, и, не отрывая глаз от застывшей капитанши, продолжил. – Если твои шмары будут тебя слушаться, то, может быть, и живой останешься. Нам советовали с вами не ссориться, но если ты будешь плохой девочкой, ты умрёшь. Здесь и сейчас. Тебе оно надо.
– Маня, – не отрывая глаз от капитанши, проговорил Сидор. – Твой арбалет у меня под плащом. Будь так любезна, забери его, пожалуйста.
– А теперь, сучка, рассказывай. Чем это ты так нашу Маню оскорбила, что она даже влепила тебе по морде?
– Она тебя оскорбила, Маня? – обратился он уже к Маше.
