Текст книги "Приключения Вехтора (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)
– Ага! Штаны бы снял, да и в карманы набил, – заметил Сидор.
– А штаны то зачем снимать? – флегматично поинтересовался Димон.
– А куда бы ты ещё стал складывать?
– Ну, например….
– Во, во, в, например бы, точно уложилось…., – заметил Сидор. – Чего уж там. Хорошо, что хоть ягоду нашли, а то и не знаю, давно бы с голоду подохли. Как бы вышли из того болота?
Допив чай и залив костёр, выбрались из оврага. Дальше уже шли, стараясь не приближаться к кромке оврага, опасаясь всяческих неприятных неожиданностей. И так в лесу далеко не видно, а тут, вообще, обрыв рядом. Кто его знает, что там за кромкой прячется?
К полудню, неожиданно опять вышли на вырубку.
– Да что у них здесь? Лесозаготовки, что ли? – перебивая друг друга, воскликнули оба.
Неожиданно, сквозь шум окружающей листвы, до них донеслись невнятные вопли, шум и гам. Осторожно обойдя по краешку вырубку, Сидор с Димоном, медленно приблизились ко второй поляне, виднеющейся сквозь редкие стволы перелеска.
За перелеском, на открытом поле, явно бывшем ещё недавно вырубкой, копошилась небольшая группа мужиков, что-то активно выковыривающих из земли. Дело шло туго. Настолько туго, что, увлёкшись, они не заметили подошедших Сидора с Димоном.
– Бог в помощь, мужики! – неожиданно заорал весело скалящийся Димон.
– Может помочь? – поддержал его Сидор.
Слега, подсунутая под пень, то ли от неожиданного крика, то ли от неповоротливых работничков, неожиданно треснула и с гулким грохотом сломалась. Вся честная компания, налегавшая до того на неё, покатилась по земле. Естественно, виноватыми оказались вновь пришедшие. Выматерив их от души, не сразу и заметили, что люди перед ними незнакомые.
– А вы что за народ, будете? – довольно доброжелательно поинтересовались у них.
– Да вот, пролетали над Череповцом и залетели, – ответил Сидор.
– Неплохо залетели, – вопросительно кивнув на торчащие из-за их спин топоры, с обломками копий, усмехнулся рябой корчеватель, постарше на вид.
– Да, это так, трофей. Трофейщики мы, – насторожился Димон.
– Ладно, вы не пугайтесь. Тут много таких, как вы бродит, – продолжил рябой.
– Каких таких? – насторожился теперь уже Сидор.
– Да вот, таких, с Земли, которые. Тут и другие есть, местные. Так тех сразу отличишь, по лица не общему выражению.
– А таких как вы, сразу видать. Особенно если недавно.
– Местные, это которые с хвостом? – включился в разговор Димон. – И с зубами?
– Есть с хвостом, есть и с зубами, – поморщился отчего-то рябой. – Всякой тут дряни хватает. Увидите. А сейчас, шли бы вы в город, работать мешаете.
– А чего это, вы тут делаете? – заинтересовался Димон. – Вроде как корчуете, а зачем, непонятно.
– В город. В город идите. Там со всем разберётесь, – откликнулся другой корчёвщик, приспосабливая новую слегу под пень.
– Да где город то? – раздражённо воскликнул Сидор. – Вот уж неделю по лесам шлёпаем, а не то что города, живого человека не видели.
– Прямо на солнце идите, – откликнулся второй корчёвщик, – мимо не пройдёте. Где-то через час увидите.
Кивнув на прощанье и пожелав успехов в труде и личной жизни, Сидор с Димоном, двинули дальше. Корчёвщики не обманули, и где-то через час пути перед ними показались стены небольшого городка, окружённого высоким деревянным тыном.
– Ну и понастроили, – воскликнул Сидор, подойдя поближе к стене, и задирая голову. – Сразу видно, достали.
– Кто достал? – спросил заинтересованно Димон.
– Кто. Кто. Да, видать, те самые, с зубами которые. Из лесу, – туманно пояснил он, рассматривая широкий ров, перегородивший дорогу.
– Сухой, – подтвердил его мысли Димон. – Это плохо, – с умным видом, продолжил он.
– Чтоб ты понимал, деревня, – откликнулись на его сентенцию стоящие у ворот мужики в кольчугах и с копьями. – Последний писк инженерной мысли. Ров, называется.
– Во-первых, не деревня, а лесник, – сказал Димон, гордо выпятив грудь и расправив плечи. – Можно даже сказать болотный, – добавил он, видимо, вспомнив про приключения на болоте.
– Нам тут сказали, – перебил его Сидор, – что у вас тут разобраться можно. Что, вообще, происходит?
– А, – живо откликнулись от ворот, – так вы новенькие. Ну, тогда заходите.
Для того чтобы пройти в город, пришлось спуститься в ров и подождать, пока от ворот не спустят здоровенную лестницу с широкими перекладинами. Ругаясь и матерясь, жалуясь всему белому свету, что не опустили мост, Сидор с Димоном, с трудом поднялись на верхнюю площадку. Веселящиеся вооружённые мужики, оказавшиеся местными горожанами, в очередь вышедшими на патрулирование и охрану ворот, помогли выбраться, и, похлопав по плечу, отправили на центральную площадь, где располагался Городской Совет.
Глава 2 Городок
Первые впечатления.*
– Однако они тут давненько устроились, – заговорил Сидор, рассматривая огромный ворот, для подъёма ворот.
– Да и решётка, на крайний случай, имеется, – с каким-то нездоровым любопытством рассматривая нижнюю часть подъёмной решётки. – Таким полуметровым штыком, да ежели проткнёт.
– Эй, мужики! – неожиданно заорал он. – А нахрена внизу кованые штыки приделали. Тяжело же.
– Тяжело, да безопасно, – ответил, по виду, старший караула. – Ежели такая дура, да на ящера упадёт…. Ну, надеюсь, ты понимаешь. Мало тому ящеру не покажется. Э! Да вы ящеров то, видели, путнички?
– Да пришлось, – скромно заметил Димон, перехватив завистливый взгляд старшого, рассматривающего обломок копья за его спиной.
– Видать тяжело пришлось? – уважительно поинтересовался другой стражник, присматриваясь к связке топоров за спиной Сидора.
– Да как сказать. Пришлось…, – туманно закруглил разговор Сидор, старательно пытаясь придумать повод побыстрее слинять и толкая Димона, раззявившего рот на местные достопримечательности.
– Ну, мужики, бывайте. Встретимся ещё, тогда и поговорим, – начал судорожно прощаться со стражей Димон, сообразивший, куда клонится разговор.
Поправив осточертевшие за прошедшую неделю сумки со своим добром, Сидор с Димоном, отправились искать местный Совет. Решили, если получится, то остановиться здесь. Как никак, но это единственное место, где водятся подобные им существа, без леших, без непонятных ящеров, да, к тому же, и земляки. В прямом смысле – земляне.
Тут и там, регулярно попадались джинсовые куртки на людях, майки, с надписями типа 'Всё у Маши хорошо' и 'Не влезай, убью' на спешащих куда-то девицах, весьма отвязного вида. Но добила их тележка из какого-то супермаркета, в которой гукал и пускал пузыри какой-то пацан. Встретившийся же вскоре огромный мужик, по виду кузнец, кузнецом с надписью на майке 'Работа не волк….' и непонятно что дальше, уже удивления у них не вызвал. Спросив у него сакраментальную фразу: 'Как пройти в библиотеку?', по скривившейся роже поняли, что на самом деле попали куда надо. В конце концов, изрядно поплутав, выбрались на центральную площадь. Где здесь было здание Городского Совета, можно было не спрашивать. Из всего многообразия прекрасных деревянных особняков, или лучше сказать теремов, битком напичкавших довольно таки небольшой городок, этот выделялся как Кафедральный собор по сравнению с кладбищенской часовней. Словами это чудо было не описать.
Однако, на их удивление, основная толпа горожан, числом не менее пары, тройки десятков, толпилась у довольно непрезентабельного здания с другого от дворца края площади. Подойдя к тихо гомонящей толпе, Сидор с Димоном с удивлением обнаружили вывеску Городской Совет на стене этого скромного зданьица. Протолкавшись сквозь толпу, не обратившую на них никакого внимания, они поднялись по широкой лестнице парадного крыльца и сунулись, было, к дверям. Двери сунулись на них. Вместе с дверьми на них вывалилось и что-то орущее, визжащее, пищащее и махающее всеми выступающими частями тела. Это что-то бросилось Димону на шею и стало его активно и нагло лобызать. Кончив лобызать Димона, переключилось на Сидора.
Встреча старых друзей.*
Ошалевшие от подобного мужики только и смогли, что попытаться отодрать от себя это визжащее существо, на поверку оказавшееся их давней и доброй подругой Манькой. Настоящее имя Маньки было совершенно другим, но за давностью лет и богатством совместных приключений, давно забылось и Манька, была просто Манька, Машка, Маша, Мария и прочее, прочее, прочее.
Из всего потока воплей, междометий, соплей и слёз. Сидор более менее смог разобрать только то, что она: во-первых, им безумно рада, во-вторых, они скоты, что раньше не приходили, в-третьих, что они опять скоты, что её тут бросили, в-четвёртых…. Тут уж не выдержал Димон и смог, всё-таки, вставить хоть одно слово.
– Маня! – заорал он, пытаясь отодрать от себя намертво прилипшую к нему девицу. – Ты собираешься толком что-нибудь сказать? Ты то здесь откуда?
– Откуда, откуда, – враз успокоилась повеселевшая Маня. – Оттуда же, откуда и вы. Из Москвы. Второй месяц здесь кантуюсь. Ни человечка, ни единой знакомой души. Извелась вся. Была подруга, да и та, на днях, замуж вышла. Живу, совершенно одна. Кошки, и той нету.
– А здесь, что? Живёшь, что ли? – спросил Сидор.
– Не, живу я там, – махнула Маня рукой в сторону, откуда пришли Сидор с Димоном. – Не шикарно, конечно, но крыша над головой есть, – добавила она гордо.
– И никому ничем не обязана, – гневно заявила она какому-то мужику, вышедшему вслед за Маней на крыльцо.
– Кстати, познакомьтесь, Ведун. Местное, так сказать, начальство.
– Ну, так уж и начальство, – усмехнулся незнакомый мужик. – Скорее уж так, советник, по всяким разным неурядицам.
– Ха! – насмешливо воскликнула Маша, и, отвернувшись к ребятам начала перечислять, загибая пальцы.
– Облака гоняет – это, во-первых, по воде, аки посуху, ходит, во-вторых, в-третьих…
– Ну, ну, Маша, – весело перебил её незнакомец. – Эдак вы меня совсем захвалите.
– Давайте, лучше познакомимся, – проговорил он, обращаясь к Сидору с Димоном. – С Машей Вы, похоже, давно уже знакомы. А я Иван. Просто Иван, – сказал он, протягивая руку. Местный, если ещё точнее сказать, координатор. Устраняю проблемы и разрешаю кризисы.
– Разрешаешь, это в смысле даёшь добро, – усмехнулся в ответ Сидор.
– Ну, типа того, – рассмеялся Иван. – А вы, ребята, какими судьбами в наши края. Что-то ни о каком появлении новеньких, никто здесь никого не предупреждал. А случайно сюда не попадают.
– Вот как раз случайно то и есть наш случай, – ответил Димон, рассказав об истории их появления в этом мире, не забыв особенно старательно описать странного мужика за столиком в каком-то кабаке, неподалёку от площади Восстания.
Внимательно выслушав короткий и сжатый рассказ Димона, явно о многом умолчавшего, хотя бы об обстоятельствах приобретения ими кучи оружия, валяющегося в чересседельных сумках на крыльце, друзья договорились подойти к Совету завтра, с утра. Заново встретиться и поговорить пообстоятельней, обсудить их дальнейшие перспективы и возможности.
Маня, нетерпеливо ёрзавшая всё время разговора, наконец-то получила возможность утащить их к себе домой.
– Хороший мужик, – сказал Сидор, когда они уже отошли от Городского Совета на порядочное расстояние и оглянувшись на всё ещё стоящего на крыльце Ивана. – А по виду и не скажешь, что глава всего этого городища. Он что, всех новеньких встречает и так обстоятельно расспрашивает.
– Ага, как же. От него дождёшься. Да чтобы Иван вылез из своей норы, да сам лично кого-то встречал, это должно быть что-то невероятное.
– Это мы, что ли, что-то невероятное, – удивился Димон. – Вот бы уж чего не сказал.
– Ладно, – махнула рукой Маня, – с этим потом разберёмся. А сейчас идём ко мне, там заодно и встречу отметим.
Выяснив, что 'заодно' подразумевает отмечание какого-то местного то ли праздника, то ли каких-то перевыборов, заскочили по дороге в местную корчму, оказавшуюся тем самым великолепным дворцом, и, затарившись местными напитками, двинулись к Маниному дому. Оплачивала всё это Маня, как старожилка, имеющая открытый кредит на все покупки у местного населения.
Когда пришли к Мане домой, энтузиазм по поводу наличия у неё своего угла, куда можно было бы и Сидору с Димоном прибиться, резко увял. Как оказалось, Маня проживала в чём-то, своим внешним видом и внутренним убранством, напоминающем то ли землянку, то ли крысиную нору. Да и располагалась это 'жильё' где-то на каких-то задворках, у подножия крепостного вала. Не считая того, что при любой заварушке, это место первым пострадает, ни Сидор, ни Димон, только чтобы не обидеть Маню, не назвали это помойкой.
Однако это не помешало им весело отпраздновать встречу старых друзей, и, наконец-то, спокойно уснуть, ощущая внутреннее спокойствие и безопасность, и не опасаясь, ни зверья, ни какого-то звероящера.
Первое утро. Ведун.*
Утро следующего дня началось, однако, не самым приятным образом. Едва только, вставшие по привычке ни свет, ни заря, Димон с Сидором устроились с комфортом на, валявшихся возле землянки, брёвнах. Едва только они собрались попить свежезаваренного чайку из брусничного листа, местного аналога чая 'Липтон', как появился Ведун.
– 'Блин', – подумал Сидор, переглянувшись с Димоном. – 'Мне это не нравится'.
Судя по кислому выражению лица, выбравшейся к этому времени из землянки, Маши, да по мрачному взгляду Димона, брошенному исподлобья на Ведуна, он был, в своём мнении, не одинок.
Однако Ведун, с совершенно непринуждённым видом, устроившись на свободном бревне, достал свою кружку и, весело пожевав всем доброго утра, принялся пить чай.
Следующие полчаса все молча и сосредоточенно, как будто ничего странного не происходит, пили
Первой не выдержала Маня.
– Ну, и что всё это значит? – требовательно спросила она, не выдержав затянувшегося молчания.
– Бери с них пример, – насмешливо ответил Иван, кивнув на молчащих ребят. – Вот уж кто слова лишнего не выдавит.
– Тебе задали вопрос, – настороженно проговорил Димон, переглядываясь с Сидором.
– Хороший вопрос, – вопросом ответил Иван. – Что это и это? – ткнул он пальцем куда-то в район шеи Димона с Сидором.
– Что? Это? – недоумённо уставились на него оба, хватаясь за ворот своих несвежих рубашек. – Ну, рубашки, если ты этого не знаешь. Ну, джинса, турецкая, если тебе это интересно.
– А может китайская, – с насмешливо-глубокомысленным видом, заметил Сидор. – Тебе то что? Или ты решил нам их постирать?
– А под рубашкой что? – продолжать гнуть свою линию Иван. – Под рубашкой то, что у вас?
– Под рубашкой у нас ничего, – ответил Сидор. – Совсем ничего. Поначалу были майки, да на портянки пришлось извести.
– На шее что, спрашиваю? – продолжал допрос невозмутимый Иван.
– Ах, это! – облегчённо вздохнули Сидор с Димоном. – А то мы уж подумали, что у тебя крыша поехала. То ты по воде, аки посуху, ходишь, – продолжил насмешливо Сидор, – то облака гонишь, то рубашками грязными интересуешься. А это трофей. Сняли с шей мёртвых ящеров. Не пропадать же добру, в конце то концов. Да и золото, чай. Мало ли когда пригодится. Всегда продать можно. Золото, мы так думаем, оно не только на земле, оно и здесь золото.
– Так сказать золотой запас, – поддержал его Димон, – на чёрный день, пенсионный фонд и прочее.
– И прочее, значит, – проговорил задумчиво Иван. – Ну, что ж, я так и думал, – закончил он какие-то свои мысли. – Ну, ладно. Подходите, как договаривались, к обеду в Городской Совет, поможем определиться и с дальнейшим жильём, и с занятием каким-либо. Люди нам нужны. Можно, даже сказать, в людях у нас дефицит, а таким как вы, везунчикам, завсегда дело и место найдётся.
– Постой, – остановил, собравшегося было уйти, ведуна Сидор. – А что с цепками не так?
– Вот придёте, там и поговорим. А пока, попробуйте ка их снять, – и, не отвлекаясь больше ни на какие вопросы, быстро ушёл.
Следующий час вся компания усиленно пыталась снять с шей цепочки. Что только не делали. И мылом натирали, и уши оттягивали, и перепилить, наконец-то, решились. Ничего не помогало. А пилить побоялись, больно, уши рядом, да и нечем.
Провозившись с цепочками, наконец-то заметили, что время близится к полудню и, что их, наверняка, уже ждут. Так и не позавтракав, злые как черти, отправились разбираться с Советом.
Совет. Предложение по профессору.*
Однако в Совете, по поводу цепочек, им ничего толком не объяснили. Сказали только, чтобы обращались к ведуну, он, мол, главный по части всякой мистики, он, мол, всё и объяснит.
Однако ведуна на месте не оказалось. По словам какого-то мужика, настороженно посматривающего на компанию, с самого раннего утра он куда-то сбегал, потом быстро собрался и уехал. Куда уехал и когда будет, ничего не сказал. Никаких указаний по их поводу, не оставлял. Так что, если он им нужен, ищите сами, или подходите регулярно в Совет, он, наверняка, вернётся.
Не солоно хлебавши, вернулись в Городской Совет, где и узнали, что ведун, всё-таки, оставил по поводу них указания. Всё сводилось к одному маленькому дельцу, предлагавшемуся им для исполнения.
Совету предлагалось нанять Сидора с Димоном на поиск пропавшего ранее профессора-химика, насмерть рассорившегося с прошлым Городским Советом, и выехавшим куда-то в сторону устья реки Лонгары. Там, мол, по словам профессора, его оценят и поймут. И там же, кстати, где-то и пропавшего, то ли в рабство попал, то ли ещё что, никому не известно.
На вопрос Димона, чем же так ценен профессор-старик, в Совете им ответили, что после последнего переворота, убравшего старый Совет, им необходимы все Специалисты, что окажутся в зоне влияния городка. Развитие общества требовало максимального использования интеллектуального ресурса, а профессор был светлейшая голова, и ссора его с Главой прошлого Совета, нанесла страшный ущерб экономике данного региона. Требуется, мол, технологический рывок, и без профессора тут не обойтись.
Ежели же они не желают отправляться, в довольно таки опасное путешествие, в незнакомые места, на поиски незнакомого человека, то им предлагают обустроиться на новом месте. Для чего готовы выделить любые имеющиеся свободные площади для обработки и ведения хозяйства, а также помочь в обустройстве. Ну, там, лошадь выделить на пахоту, инструмент всякий, со строительством дома помочь, животинку на разведение выделить, денег дать на подъёмные. Ну, и всякое такое прочее, навроде семян, удобрений и так далее.
Мрачный от подобной перспективы, Димон, сквозь зубы, поинтересовался, а на каких это условиях им делают столь 'щедрые' предложения. На что нынешний Городской Староста, разбитной мужичёк, маленького роста, ответил, что ничего даром не даётся, что на все выделенные средства, составляется опись и оформляется ссуда. Ссуда беспроцентная, в отличие от прежних времён, со старым Советом. Но, тем не менее, даром, как раньше, их кормить никто не будет, и что даже стоимость того корма, что выделялся ранее Маше, поскольку она 'де факто' к ним прибилась, придётся уже им отдавать. Правда, только в том случае, если они останутся, если же нет, то скатертью дорога. Кто не работает, тот не ест, и времена демократии и дармовщины кончились. Работайте. Как поработаете, так и полопаете.
Одним словом, если они согласятся на что-либо, то пусть поставят Совет в известность. Времени на принятие решения им даётся одна неделя, начиная с сегодняшнего дня, а потом или остаются, или убираются. Мир велик, скатертью дорога и всё такое прочее. Ну, а пока они будут думать, завтра же с утра, Староста покажет им пригодные для обработки участки. Для начала, могут брать по десять гектар на нос, а дальше, сколько захотят, лишь бы смогли обработать.
Поблагодарив, сквозь зубы, Совет за 'выгодные' предложения, Сидор с Димоном и, как вдруг оказалось, присоединившаяся к ним Маша, покинули здание Городского Совета.
– Фу, – облегчённо вздохнул, вышедши на крыльцо, Сидор. – Я уж думал, что нас там же и подписать что-нибудь заставят.
– А хватка у них ничего, – одобрительно заметил Димон. – И идея с профессором мне понравилась. И отношение к людям правильное.
– Посмотрим, что ты завтра запоёшь, когда участки посмотрим, – мрачно заметила Маша. – В отличие от тебя, я тут насмотрелась, как здесь вкалывают. От зари, до зари. Без праздников и выходных.
– Так что лафа кончилась, – мрачно заметила она, думая о прошедших месяцах отдыха. – Ещё и долг отдавать придётся, – закончила она.
– Ну, положим, долг нам вместе отдавать. Это если останемся, а можем и свалить. Никто нас здесь не держит. Лето впереди. Где-нибудь, да устроимся, – заметил Сидор.
– Где? Где-нибудь. Где ты что-либо ещё подобное видел? – мрачно поинтересовалась Маня. Я тут пораспрошала ранее, чай уже пару месяцев здесь кантуюсь, так вот, выбора то у нас особого и нет. Там за рекой, – ткнула рукой куда-то на север Маня. – Так вот, там за рекой, амазонки. Что это такое, лучше не знать. Матриархат в жутком виде.
– Там, – махнула она рукой на запад, – раздробленные баронства и княжества с крепостным строем, в его идеальном европейском понимании.
– В каком таком европейском, – перебил её Димон.
– В европейском, значит полное рабство: с правом первой ночи; с абсолютным бесправием сервов, то есть крестьян, по нашему; с продажей людей, как скота; с абсолютными правами дворянства на любую прихоть, вплоть до убийства любого, не понравившегося им человека, особенно серва, и прочее, прочее, прочее. Если интересно, то можешь порасспросить побывавших там. Жопа полная.
– На востоке, ящеры. Вы их уже видели. Если не знаете, что это такое, то главное с ними не встречаться. Целее будете.
– А там, – указала она на юг, – откуда вы пришли, вообще никого нет. Только горы, а за горами Приморье. Там тоже наших встретить можно. Нефть добывают и прочее. А ещё дальше, уже море. На море пираты, что за морем, не знаю, – закончила она экскурс по политическому устройству мира.
За разговором не заметили, как добрались до землянки Маши. Чертыхаясь, стали устраиваться на жильё и разбирать вещи.
– Home. Sweet home, – грустно заметил Сидор, осматривая низкий потолок доставшейся им землянки.
– Да, не хоромы, – едко заметила Маня, раздражённая подобными намёками. – Но, лучшего нет. У всех новичков, как правило, землянки. Никто им строить дома не мешает, но готовый не даст. У всех существующих домов есть владельцы, – продолжала просвещать компанию Маша. – И если в настоящий момент дом пустует, значит, хозяин где-то в отъезде. Торгует где-нибудь в Приморье или ещё где, а дома, на хозяйстве, остаётся или жена, или общество присматривает за домом и скотиной, в период его отсутствия. И никакого воровства, никакого пользования чужим жильём, имуществом или животными. За что хозяин, по прибытии в родные пенаты, расплачивается с обществом по твёрдо установленным тарифам. А коли расплатиться не может, то отрабатывает свой долг на общественных работах: за другим домом присмотреть, скотину чужую, в отсутствие хозяев, обиходить, и прочее всякое разное. Да и с окружающей средой сложился устойчивый симбиоз. Никто никого не трогает. Пока, по крайней мере. И так не только в данной деревеньке, куда мы случайно попали, но и во всех окружающих деревнях. Как и во всём прилегающем крае.
– Кстати, – продолжила Маня, – одним из видов заработка, вновь прибывших, и является присмотр за пустым жильём, а также уход за подворьем и скотиной, для чего существуют особые 'гостевые' домики, на каждом подворье старожилов, предназначенные для проживания бездомных новичков. Данная работа также оплачивается по твёрдым тарифам, позволяющим худо-бедно, но пережить зиму.
Блеснув своим аналитическим умом и сообразительностью, Маша поведала, что к этому времени в городке сложилась устойчивая группа пролетариев, что не утруждают себя строительством подворья и ведением своего собственного хозяйства, а живут наёмным трудом. Некоторые из них ранее разорились и находятся сейчас в менопаузе, пережидая период неудач. У некоторых этот период настолько затянулся, что уже можно говорить о постоянном состоянии неудачника, которое вполне устраивает пролетария, а некоторые сами не хотят иметь никакой собственности, считая, что все им должны, что это всё временно, что сейчас они проснутся и снова будут в Москве, в своей постельке, с чашкой кофия в руке.
Именно эта группа пролетариев-лежебок и поддерживала, в основном, прежнего городского Старосту. Хотя лежебоками их называть нельзя, поскольку они всё-таки, во-первых, активно трудятся, ибо вынуждены, так как никто их даром кормить не собирается, а во-вторых, это зачастую убеждённые противники собственности, не желающие обременять себя имуществом. Как следствие, они не имеют ни жён, ни детей, ни дома, ни подворья, ни хозяйства, ничего, кроме своих трудовых мозолей и рук, позволяющих им жить припеваючи в чужом дому на хозяйстве.
Обсуждение перспектив своего существования в данном мире и обществе, поиск возможных источников пропитания и заработка, заняло всё время до вечера. Установка, что в найм никто из них идти не хочет, устраивала всех. Работать на кого-либо, никто из них троих просто не будет. Значит надо работать на себя. А что делать? Чем жить? Ну, с жильём проблема не стоит. Заселяйся в любую из доброго десятка брошенных землянок и полуземлянок, что понарыли прежние жильцы в откосе у крепостного вала и живи. Никто слова худого не скажет. Идти на работу в чужое подворье? Да, это выход, но только как временная мера. Да и затянуть может. Работать на других, значит не работать на себя. Никакого КЗОТа нет. Работа от зари, до зари. Когда тогда строить свой дом и подворье – неизвестно. Никто не препятствует, но и помогать не будет, а заработки не такие уж и большие. На них дом не купишь, даже с учётом бесплатного леса, вон его за оградой городка, немерено, руби, сколько хошь, да строй что хошь. Только вот, окромя пердячего пара, никаких машин и механизмов. Даже топор никто не даст. Заработай.
Была бы у них хоть какая-нибудь востребованная специальность, навроде как у того профессора-химика, так ведь нет же.
Один мелиоратор, которому ни осушать, ни орошать в этих краях, ну совершенно нечего. Хорошей земли завались, зачем ещё осушать то?
Другой киномеханик, у которого, не то что механики, но и самого кина нет. И в ближайшей перспективе лет трёхсот, учитывая уровень развития местного общества, полное средневековье, даже появления такого понятия не предвидится.
И, наконец, Маня, боевая единица, друг и товарищ. Антисоциальный элемент, без образования и профессии. В силу определённых причин и независимости характера, не вышедшая к 30 годам ни замуж, ни родившая детей, и не имеющая ни дома в Москве, ни постоянной работы, ни приличного заработка.
Одним словом, полная жопа и отсутствие перспектив по достойному трудоустройству и проживанию.
На этой оптимистической ноте совещание решили закончить, а принятие решения отложили на следующий день, решив посмотреть, что им предложат местные власти. Наскоро перекусив остатками вчерашней трапезы и разойдясь по своим углам, легли спать.
Первый осмотр участков.*
Следующее утро опять началось с хлопанья сапогом по входной двери.
– Как-то это становится привычно, – сказал Сидор, слезая с прогнивших нар и открывая входную дверь.
– Ещё и солнце не взошло, а ты уже у наших ног, – мрачно обратился он к стоящему с лошадьми Старосте.
– Не знаю, чего это Совет с вами возится, а по мне, так спали б вы хоть до обеда, а то и вовсе, никуда бы не ехали. Много здесь всякой швали, вам подобной, шляется. Одной больше, одной меньше, не вижу никакой разницы, – процедил сквозь зубы староста.
– Добрый ты, однако, – заметил выходящий из землянки Димон. – С таким как ты….
– Поторопитесь, – перебил его Староста. – Белый свет на дворе, а мы ещё даже не выехали. Мне никакого резона валандаться с вами тут нет, своих дел хватает. Или едем, или не едем. По мне, лучше не ехать, а там сами смотрите…
Покряхтев ещё, для приличия, минут пять, вся компания, не исключая и Маши, быстро собралась и, даже не позавтракав, отправилась на просмотр предложенного Советом.
– Ты то, чего увязалась, – спросил Сидор Машу. – Спала бы дальше. Всё равно ничего в земле не понимаешь.
– Сам ты, такой сякой немазаный, ничего не понимаешь, – возмутилась Маня. – Да я, может быть, всю жизнь мечтала свою землю иметь. Родовое гнездо, так сказать. Чтобы всякая тварь, – Маша умильно посмотрела на насупившегося старосту, – мне не указывала, как мне можно жить, и что, как потом оказывается, ещё и за жратву надо платить.
– Ты ничего Маня не понимаешь, – встрял развеселившийся Димон. – Не захотела в прислуги идти. Плати. Всё по честным рыночным отношениям. Ты мне, я тебе.
– Кстати, рыночник ты наш, а, сколько землицы то нам выделяют? – неожиданно вспомнил самое главное Сидор.
– Схватились, недовольные вы мои, – развеселился Староста. – А выделяют вам по десять гектар на нос. Итого в сумме тридцать га. Если хотите, то можете и больше взять. Этого добра, – махнул Староста рукой, – немерено. Только работайте, ибо жрать нечего, если никто ничего не вспашет и не посеет. На одной охоте, да рыбалке не проживёшь, хоть этого добра здесь, – аж закатил глаза от удовольствия староста. – Рыбу в реке, почитай, хоть голыми руками брать можно, – немерено. Зверя – несчитано. Но, на одной рыбе, да на мясе – не проживёшь. Потому то всем прибывшим, участки для обработки и предоставляют. Когда подготовите участок, и можно будет сеять, дадут и семена, и лошадь для пахоты, и плуг с бороной, правда, в долг, под отдачу. Ссуда, опять же напомню, беспроцентная.
Озадаченная подобной перспективой, компания стала весело и активно обсуждать имеющиеся 'радужные' перспективы по превращению их в селян. По началу, весёлые комментарии о предложенных участках, чем дальше, тем всё больше становились скептические. Предложенное, всё меньше и меньше вызывало энтузиазм. И, в конце концов, где-то уже под вечер, ничего кроме уныния на лицах не читалось. К разочарованию, добавилось сосущее чувство голода. За весь день никому так и не пришло в голову остановиться покушать. Рано-рано утром, когда их поднял староста, есть просто не хотелось, потом, ближе к полудню, в компании царило лихорадочное возбуждение, и было как-то не до того, а потом уже, ближе к вечеру, старались побыстрей освободиться от неприятного просмотра и вернуться домой. Ничего откровенно не нравилось. Всё было какое-то не такое. Заросшие старые вырубки; северные террасы склонов, на которых до сих пор стоял снег, когда на южных его уже давно не было; заболоченные низины и торфяники, непонятно зачем вырубленные; пойменные закустаренные сенокосы и прочее, подобное же. Одним словом, дрянь. Участки с хорошей почвой и приемлемым рельефом, как правило, были сильно закустарены и с такими огромными пнями, что брала оторопь, как такие деревья вообще смогли срубить. Ну и всё такое подобное.
