Текст книги "Приключения Вехтора (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
– Поэтому и не селится никто на правом берегу, – закончил Корней, развернувшись и скрываясь в их каюту.
– Может, на правом берегу и нет никого, – хмыкнул Сидор, продолжая наблюдать за рекой, – а вот на левобережье городишко то какой-то наблюдается.
– Капитан! – окликнул он смурного капитана, который за прошедшее время так и не вернулся к тому жизнерадостному состоянию, в котором застал его Сидор более месяца назад. – Скажите, капитан, что это за городок у нас по левому борту?
– А пёс его знает, – безразлично пожал тот плечами. – Считаются, чуть ли не речными воротами всего Северного герцогства, а название не знаю. Который раз мимо хожу, а выяснить, так и не удосужился. Да и зачем. Какой-то он проходной, этот город. Никто не останавливается, ничем особо не торгуют, власти практически никакой нет. Среди речных капитанов он так и носит это название – Проходной.
– Да и один он тут вообще то, – хмыкнул капитан, – не ошибёшься. Здесь мы остановимся на пол дня. Надо одно разгрузить, а другое взять на борт, – довольно оскалился он, невольно напомнив самого себя месячной давности.
Оживившийся капитан принялся резво командовать, отдавая распоряжения направо и налево и очень скоро, их лодья причалила в углу одной из многочисленных пристаней, густо усеивающих этот берег. Быстро скинув сходни, капитан, весело насвистывая какой-то мотивчик, сбежал по ним на причал и скрылся среди большого числа полу развалившихся сараев и амбаров, густо усеивающих берег.
– А что? – спросил Димон вновь вышедшего на палубу Корнея. – Таможня здесь не предусмотрена?
– Нет, – покачал он головой. – Они так заинтересованы в торговле, что не берут с проезжающих купцов никакого налога, а раз денег не берут, то и таможня ни к чему.
– Разумный они здесь народ, – ехидно хмыкнул Сидор. – По крайней мере, для нас, с нашими капиталами, это здорово.
– Может, попробовать продать немного жемчуга здесь? – поинтересовался он у Корнея. – Хоть какие-то деньги будут.
– Нет, – отрицательно покачал тот головой. – Настоящей цены не дадут, а бандитов снова привлечёте. Потерпите до устья Лонгары. Деньги у Вас кое-какие есть. Туда проезд не дорог, особенно по здешним местам. А, не привлекая ничьего внимания, оно спокойнее будет. Да и вечер скоро, кого тут найдёшь, – кивнул он на пустынный причал.
Так они и простояли у пустынного причала чуть ли не до глубокой ночи, пока на судно не вернулся пропадавший невесть где, капитан.
– Что это ты такой невесёлый, капитан, – поинтересовался у него Димон, дожидавшийся его у трапа. – Никак не получилось продать, что хотел?
– А, – раздражённо отмахнулся от него капитан. – Обещали фрахт до устья, а теперь говорят, что не получилось. Теперь, кроме вас и везти нечего.
– Да ты не расстраивайся, – спокойно заметил Димон. – Ещё что-нибудь попадётся. Может, завтра с утра у тебя заказов целая куча появится, а ты расстраиваешься.
– Какое завтра, – сразу помрачнел капитан. – Нынче же и отправляемся.
И не отвечая больше на расспросы Димона, и не вступая с ним в разговор, он полностью переключился на подготовку судна к отходу. Даже, несмотря на то, что им явно не хватало кое-чего из продуктов, о чём ему тут же заявили недовольные матросы, он отдал приказ отправляться.
Не обращая больше никакого внимания на чуть ли не взбунтовавшийся экипаж, он мрачно стоял у рулевого весла и не ушёл к себе в каюту до тех пор, пока неказистый проходной городок не скрылся за излучиной реки.
Димон, заинтересовавшись странным поведением капитана, до похода в этот город весьма оживлённого и весёлого, особенно после того, как они отбились от пиратов, решил постоять на палубе и понаблюдать за его поведением. И к себе в каюту он собрался идти только после того, как капитан скрылся у себя.
– Не нравится мне поведение нашего капитана, – задумчиво заметил он тихо подошедшему сзади Сидору. – Больно уж похоже на то, как он себя вёл перед нападением бандитов.
– Вот и мне показалось нечто подобное, – заметил Сидор, бросив взгляд на матросов, в последнее время, постоянно драивших и так уже до безобразия чистую палубу. – Значит, сегодня опять не спим, думаем о вечном, – оптимистически заметил он.
– Значит так, – флегматично откликнулся Димон. – Чур, моя стража первая.
Согласовав порядок дежурства на ближайшую ночь, они разошлись каждый по своим делам.
Первую ночь выпало дежурить Кондрату, но ничего примечательного за всю ночь так и не случилось. Создавалось такое впечатление, что капитан залёг на дно и, по крайней мере, в ближайшие дни, ничего предпринимать был не намерен.
Как они и предполагали, ничего в эти дни не произошло. Не произошло и в последующие, так что они немного успокоились и решили, что уж до конца пути, до столичного города Когнака, ничего не случится.
Утром какого-то из длинной череды последующих, медленно тянущихся дней, Димон сидел на корме лодьи и задумчивым взглядом провожал глазами снующие по реке суда.
– Сколько же здесь лодок шмыгает вверх и вниз по реке, – задумчиво проговорил Димон, внимательно рассматривая узкую лодочку с двумя гребцами, прошмыгнувшую мимо них вниз по реке. – Ты смотри, – покачал он головой, – как быстро они прошмыгнули мимо нас. А мы ведь идём полным ходом под парусом.
– Я бы не сказал, что у нас самая большая скорость из всех судов, что мы здесь можем наблюдать. Хотелось бы и побыстрей, – мрачно добавил он, немного помолчав.
– Обычное дело, – флегматично откликнулся стоявший рядом с ним Корней, также любовавшийся закатом и рассматривавший реку со снующими туда-сюда лодками. – Это гонцовые лодки, – кивнул он вслед прошмыгнувшей мимо них лодчонки. – Причём, я бы добавил, что везут они кому-то срочную депешу.
– И с чего это видно? – задумчиво посмотрел на него Димон.
– Гребцов двое, – пояснил Корней. – Обычно, для срочных сообщений снаряжают двух гребцов, гребущих попеременно. Здесь же вообще, они гребут оба и одновременно. Значит, сообщение не просто срочное, но ещё и архисрочное.
– А не боишься ли ты, что это как-то связано с нами? – задумчиво глядя на Корнея, спросил Димон.
– Эти, что ли? – усмехнулся Корней, кивнув головой в след уже скрывшейся за поворотом реки гонцовой лодки. – А может быть ещё и эти? – кивнул он на догоняющую их ещё одну лодку, опять же с гребущими одновременно двумя гребцами. – Или, может, и эти тоже? – снова кивнул он на только, только появившуюся из-за излучины реки ещё одну лодку, правда, уже только с одним гребцом.
– Такое впечатление, – задумчиво протянул Димон, – что вся река прямо кишит гонцами.
– Река, это единственная, более, менее безопасная дорога в этих краях, – безразлично пожал плечами Корней. – По правому берегу, есть постоянная опасность наткнуться на амазонок, или ящеров. Потому, дороги там нет. А по левому берегу, население настолько редкое, что никаких дорог между деревеньками, просто не существует. Передвигаются только по реке. Даже, если между соседними поселениями всего пара, тройка километров, всё равно ездят друг к другу на лодках.
– Понятно, – лениво протянул Димон, сладостно зевая. – Пусть и дальше плывут, а мы сами по себе поплывём и, пробормотав себе ещё что-то под нос, отправился в свою каюту, досыпать, ночью недобранное.
Следующие несколько дней прошли без изменений. И если бы не постоянное нервное напряжение, связанное с капитаном, то, можно даже сказать, с удовольствием. Ничто не нарушало установленного порядка и единственным развлечением грозило стать пересечение речной границы долгожданного Подгорного княжества.
– Подготовили вещи к досмотру, а кошельки к потрошению, – тяжело вздохнул капитан, обращаясь к стоявшему рядом с рулевым веслом Сидору.
– Что, – заинтересованно посмотрел на него Сидор, – много берут?
– Изрядно, – скривился капитан. – В этом Подгорном княжестве только официально денег за въезд не берут, а попробуй ка проскочить их, – кивнул он на пару боевых лодей, полностью блокировавших ход по реке.
– И много? – встревожено поинтересовался Димон, тихо подойдя сзади.
– Надеюсь, у вас ещё деньги остались, – скептически посмотрел на него оглянувшийся капитан. – А нет, так и лошадьми не побрезгуют. А на арбалетики свои особо не рассчитывайте, – скептически хмыкнул он, заметив руку Димона со взведённым арбалетом под плащом. – Плюнут маслом из тюфяка, – кивнул он на жерло странной конструкции, развёрнутое в их сторону на ближней лодье, – даже пепла не останется.
– И чем плюнут? – продолжал расспрашивать капитана Сидор, наблюдая, как от таможенной лодьи отваливает небольшая шлюпка с десятком гребцов, и устремляется к ним.
– Чем плюнут, тем плюнут, – неохотно отозвался капитан, наблюдая за той же лодкой. – Когда плюнут, тебе будет уже всё равно.
Пока они неспешно обсуждали, чем это таким может плюнуть тюфяк, что после него всем будет всё равно, к их лодье подвалила давешняя шлюпка, и весь экипаж её мигом взлетел на борт, даже не воспользовавшись скинутыми для встречи канатными лестницами, и рассыпался по судну.
Однако один из них, по виду явный начальник, предводитель всего этого обезьяньего войска, что шуровала сейчас в трюмах и каютах, подымался на борт явно неторопливо, видимо решив, предоставить остальным членам своего экипажа сбор информации об экипаже судна и ввозимых товарах.
Степенно поднявшись на борт, он неторопливо направился к капитану, так и не сдвинувшемуся со своего места.
– Что везём, капитан, – весело обратился он к капитану, не обратив никакого внимания на стоявших рядом Сидора с Димоном.
– Да вот, – кивнул тот на стоявших рядом, – купцы лошадей везут на продажу.
– Это хорошо, – довольно покачал головой неведомый начальник. – Может, представишь? – спросил он капитана, даже не посмотрев в сторону Сидора с Димоном.
– Это Сидор, – ткнул капитан в сторону Сидора. – Это Димон, – указал он на Димона. Они владельцы груза. Кроме них на судне ещё две барышни и один телохранитель. Это, не считая моей команды.
– Это, – так же безразлично ткнул он пальцем в начальника, – начальник таможни князя Подгорного боярин Пётр Зворыкин.
– Так, – расплылся в улыбке боярин, наконец-то соизволив обратить на них свой взор. – Вот и представились. А вы значит, купцы? – улыбаясь, поинтересовался он. – Это хорошо. Наш князь поддерживает торговлю. Он даже распорядился не брать с приезжих купцов мыта. Чтоб больше приезжало, значит, – продолжал он пояснять суть да дело. – Да только вот…., Чего тебе, – недовольно обернулся он на резко дёрнувшего его сзади за камзол матроса, до того терпеливо чего-то ожидавшего у него за спиной.
Выслушав невзрачного матросика, начальник таможни вдруг как-то разом побледнел и спал с лица. Замявшись и глядя на Сидора вдруг ставшими испуганными глазами, он начал нервно ёжиться и мяться, старательно подбирая слова. Видно было, что он хочет что-то купцам сказать, да не знает, как подступиться.
– Пожалуй, должен сказать, – наконец-то замямлил он, – что мы рады видеть купцов в наших землях. Посему не смею задерживать, господа, можете двигаться дальше. Счастливо оставаться, – подобострастно поклонился он Сидору с Димоном, с некоторым удивлением и любопытством смотревшим на весь этот спектакль.
Следующие несколько минут напоминали фильм об экстренной эвакуации из дома душевнобольных во время пожара. Из дурки, проще говоря. Прибывшие матросы, только что не бросались с борта их лодьи в воду, так стремительно они покинули лодью.
– Ну вот, – несколько удивлённо заметил Сидор, посмотрев на капитана, так стоявшего рядом с ними с отвисшей челюстью и что-то беззвучно шевеливший губами, – а ты говорил, много берут. Если бы попросили, так, небось, сами бы дали.
– Не может быть, – выдохнул из себя потрясённый капитан. – Сам боярин Пётр Зворыкин! Нас! – ткнул он себя пальцем в грудь. – Отпустил! – медленно, выговаривая по отдельности каждое слово, прошептал он. – Без мзды?! Не верю! – как-то судорожно потряс он головой.
– Ну вот, – недовольно пробурчал Димон. – Ещё один Станиславский выискался. Не верю, видите ли. А вот отпустил! Сказано же, что князь запретил мзду брать. Вот и не берёт, – ехидно заметил он.
Развернувшись и весело насвистывая, Димон отправился обратно к себе в каюту, кивком пригласив Сидора за собой.
Закрыв плотно дверь каюты, он внимательно посмотрел на Сидора и тихо спросил:
– Ты чего-нибудь понимаешь?
– Я понимаю то, что мы куда-то опять влипли, – так же тихо ответил ему Сидор. – Надо сказать Корнею.
Убрав на место арбалеты, они вышли обратно на палубу, стараясь высмотреть Корнея, который до того, куда-то пропал.
– А, – обрадовался Сидор, заметив стоящего у борта Корнея, с задумчивым видом наблюдавшим за поспешно освобождающим проход таможенными лодьями, – Тебя тоже заинтересовали эти метаморфозы.
– Я бы не назвал это метаморфозами, – хмыкнул тот. – Это больше похоже на бегство от известной опасности.
– Ты посмотри, как они чётко освободили проход, – Кивнул он на поспешно отошедшую в сторону лодью. Они явно кого-то боятся. И этот кто-то, на нашей лодье.
– Нас, что ли? – насторожился Димон.
– Ты о себе слишком высокого мнения, – насмешливо глянул на него Корней.
– Меня, им тоже нечего бояться. Кто тут знает какого-то бывшего раба. Сидор с Маней – навроде Димона. Никто их знать, не знает, и бояться не собирается. Капитана с командой, – задумчиво посмотрел он на мрачного капитана, так и продолжавшего стоять у рулевого весла и что-то продолжавшего бормотать себе под нос, – судя по первоначальному поведению таможенника, тоже нет. Да и давно он тут плавает. Личность известная.
– Может, заразу, какую, везём на судне? – задумчиво окинул он взглядом лодью. – Нет, – отрицательно качнул он головой. – Иначе бы давно сдохли. Или же нас всех просто сожгли бы сейчас.
– Остаётся княжна, – внимательно посмотрел он на Сидора с Димоном, настороженно переглянувшихся.
– Что же в ней такого страшного? – вопросительно взглянул на него Сидор, чуть прищурив глаза.
– А вот это нам, как раз, неизвестно, – заметил Корней. – Будем ждать, время ещё есть. Наверняка проявится.
Заработок капитана.*
Следующие дни пролетели всё в тех же упражнениях и так же, как-то незаметно. Ничего не нарушало установившийся на судне порядок и уже через несколько дней такого спокойного путешествия, они были вблизи конечного пункта путешествия. Им оставался только один последний вечер на реке и одна ночь, а потом они уже снова должны были искать новое судно для дальнейшего пути, теперь уже по морю. Это был последний вечер. И он был, тих и прекрасен.
Солнце садилось в воды реки, окрашивая их в багровый, изумительно сочный цвет, когда Сидор подошёл к капитану, молчаливо стоявшему на корме и с задумчивым видом любовавшемуся закатом. Постояв немного и так и не дождавшись от капитана какой-нибудь реакции на своё присутствие, Сидор, наконец-то не выдержав, решил поинтересоваться.
– Судя по вашим прошлым словам, капитан, завтра поутру мы уже будем в Когнаке? – разом разрушив вечернюю тишину и всё очарование, спросил он.
– Будем, – безразлично кивнул головой капитан. – Только не поутру, а ближе к полудню. Тут, если смотреть по суше, вроде бы и недалеко, но по реке, с её петлями тащиться и тащиться. Да и вы, я так понимаю, особо не рвётесь куда-либо, – с усмешкой на лице, повернулся он к Сидору. – Куда вам спешить? Детей нет, дома нет, хозяйства своего – тоже нет. Днём раньше, днём позже – какая разница, – безразлично передёрнул он плечами. Пейте, да гуляйте, пока ещё есть время.
– Хм, – мрачно бросил Сидор. – С Корнеем тут попьёшь, мигом весь хмель из башки выветрится. Хорошо, что он нас ещё по реям то не заставляет, как обезьян прыгать, да и то я как-то пару раз замечал его задумчивый взгляд, когда он наблюдал за твоими матросами. Не дай Бог, ещё на реи погонит. Хотя, – Сидор задумчиво почесал себе затылок, – всё одно времени уже нет. Завтра прибываем.
– Ну так и чего ты тут стоишь тогда? – вопросительно посмотрел на него капитан. – Шёл бы к своим друзьям, да отмечал окончание путешествия. Я уж, так и быть, распоряжусь, чтобы вам праздничный ужин приготовили. Разносолов у нас нет, но уж рыбки копчёной или жареной он приготовит. Матросы, как раз поймали парочку здоровущих рыбин. Что это за твари, не знаю, но им они ни к чему, а вам будет в самый раз.
– Ну так что? – вопросительно посмотрел он на Сидора. – Распорядиться, чтоб приготовили?
– Если хотите, – немного подумав и глядя на, немного растерянного от такого предложения Сидора, – могу предложить вам пивка. Своего, личного, – усмехнулся он, заметив, как скривился Сидор. – Это не та бурда, чем поят во всех здешних портовых, да придорожных кабаках. Это настоящее пиво. Хошь светлое, хошь тёмное, на ваш на выбор. В честь, так сказать, расставания. Что бы там ни было, но как-то за это время я к вам привык. Даже расставаться не хочется.
– Пошли, – хлопнул он по плечу заколебавшегося Сидора, и, не обращая больше на него, направился к своей каюте.
Сидор, немного помявшись, направился следом, решив всё же посмотреть на то пиво, чем так восхищался капитан и, решив, что если уж не пить, то, во всяком деле, посмотреть то его не убудет.
Когда он вошёл в каюту капитана, тот как раз доставал из-под кровати парочку здоровущих стеклянных бутылей, литров по пять, как минимум.
– Нашёл, – довольно проговорил капитан, стирая рукавом камзола пыль, скопившуюся на бутылках. – Дорогущее! Даже тара и та стеклянная, а не то, что у этой бурды из бочонков.
– Вот, – поставил он обе бутылки на стол, придавив какие-то карты. – Это светлое, – ткнул он пальцем в более пузатую, чем соседка, бутылку. – А это – тёмное, – ткнул он пальцем в более вытянутую бутылку. – Выбирай.
– Если выбирать, то, конечно, светлое, – хмыкнул Сидор, наблюдая за кульбитами капитана, выбиравшегося из-под узкой кровати в его тесной каюте. – Только давай сначала проверим его на вкус. А то принесу, что сам не пробовал, так меня Димон с Маней на смех подымут.
– Давай, – довольно заулыбался капитан. – Я, вообще-то и сам бы хотел попробовать такую ценность, а не только гостей угощать. Это мне с прошлого раза от пассажиров досталось. Ты не поверишь, но за полгода, так и не нашел предлога, чтобы вскрыть какую-либо из них. А тут такой повод. Наконец-то расстаёмся.
– Надоели вы мне, ребятки, – проговорил, усмехнувшись, капитан, аккуратно прижимая бутыль к груди и осторожно вскрывая пробку, – хуже горькой редьки. Никогда ещё у меня не было таких беспокойных пассажиров. Сколько лет уже плаваю, а таких не попадалось.
– Вот, – довольно проговорил он, сковырнув пробку и сливая поднявшуюся пену в отдельную кружку. – Это мне, – налил он себе в стоявшую на столе кружку. – А это тебе, – достал он из шкафчика на стене ещё одну такую же кружку и наливая туда бурно пенящегося пива. – Сейчас отстоится, добавим, – кивнул он, молча наблюдавшему за его манипуляциями Сидору, и, чуть подождав, пока осядет пена, долил пива до края кружки.
– бессловесная-м, – с восторгом протянул он, одним махом высосав всю кружку. – Прелесть. Надо было самому пить, – с сожалением посмотрел он на открытую бутыль. – Ну да ничего, – усмехнулся капитан, – у меня ещё тёмное осталось. Если окажется мало, приходите, – добавил он, закупоривая бутыль и протягивая её Сидору. – Откупорим тёмное. Чего его хранить, – подмигнул он Сидору, довольно скалясь.
– А ты что, – остановился в дверях капитанской каюты Сидор, – с нами не будешь? – вопросительно потряс он бутылкой.
– Э-э, – резко одёрнул его сразу встревожившийся капитан, – аккуратней. Ещё рванёт, без пробки то, ничего и не останется. А с вами со всеми я пить не буду. С тобой, Сидор, я бы ещё выпил, но не с Корнеем, и не с княжной. Они мне не пара. Ни тот, ни другая.
– Это как это? – насторожился Сидор, внимательно посмотрев на капитана.
– Один слишком низко был, а другая слишком высоко будет, – скривился капитан, отворачиваясь к корабельному окошку. – Мне с таким пить невместно, – сказал, как отрезал капитан.
– Ну что ж, – безразлично пожал плечами Сидор, – была бы честь предложена, а там мы и сами обойдёмся.
И не обращая больше никакого внимания на замолчавшего капитана, Сидор вышел за дверь, постаравшись как можно аккуратнее её прикрыть, чтобы ненароком не разнести от злости.
Осторожно прижимая к груди здоровущую бутыль, он спустился под палубу в коридор к их каютам и направился, было к себе, но, услышав голоса из каюты девушек, завернул по дороге к ним.
Сидор, осторожно прижимая к груди заветную бутылку и аккуратно, плечом открывая дверь, ввалился, не постучав, в каюту девушек и, увидав всех в сборе, заорал.
– Живём, народ, – радостный Сидор потряс над головой у Мани бутылкой. – Пять литров великолепного пойла. По крайней мере, если верить капитану и немного мене, – ухмыльнулся он.
– Капитан говорит, что это лучшее пиво, что можно найти на этой реке. Специально, мол, берёг для последнего вечера, надеясь отпраздновать расставание. Но я у него пиво отобрал и послал капитана нахрен. А точнее, это он нас послал. Но я так подумал, что нафига он нам здесь нужен. Мы и без него прекрасно с этим пивком разберёмся.
– Удивительно, но он спокойно к этому отнёсся, – несколько озадаченно Сидор посмотрел на теснившегося в углу Корнея.
– Ладно, – махнул он рукой, – потом разберёмся. А счас, нечего всем тут тесниться. Пошли к нам, в кают-компанию, там места побольше. Устроим отвальную. Завтра прибываем в Когнак, место последнего нашего речного маршрута. Надеюсь, – Сидор склонил голову в сторону молчаливой княжны, – что там мы с вами, дорогая княжна, наконец-то расстанемся. Как никак это уже практически Ваш дом. Думаю, что там Вам уже ничего не угрожает. Так что можно выпить за расставание.
И довольный Сидор, подталкивая друзей и стараясь даже нечаянно не коснуться княжны, вытолкал всех за дверь.
Устроившись с комфортом в своей кают-компании, они погнали местного стюарда за вяленой рыбкой, которую им так же, как оказалось, милостиво предоставил капитан, явившийся к ним в каюту, сразу же вслед за Сидором. И опять же, сославшись теперь уже на недомогание, он отказался от участия в банкете.
– Ты уверен, что оно не отравлено? – с сомнением посмотрел на стакан с налитым пивом Димон. – Что-то капитан наш не горит желанием к нам присоединиться, да и рожа у него какая-то подозрительная.
– А я не горю желанием присоединиться к капитану, – мрачно ответил ему Корней, наливая девушкам и себе по полному стакану. – И очень хорошо, что я больше не буду видеть эту гнусную рожу. Вы как знаете, но мне он определённо не нравится. Рожа у него, – Корней на миг замялся, – какая-то неправильная. Ну не должна у честного капитана быть такая рожа. Ну не должна и точка, – Корней в раздражении покачал головой.
– Всё нормально, – попытался успокоить его Сидор. – Я всё проверил и заставил его выпить при мне целый стакан этого пойла. Цвет нормальный, запах нормальный. Пиво, как пиво. Он выпил и только спасибо сказал. Вот уже прошла почитай, что пара часов после этого, а вы видите, что он жив, живёхонек. Даже поздравить со скорым прибытием пришёл. Заботливый, блин. И бодр, как огурец. Так что думаю, пить это можно. Да и рыбка хороша, – Сидор с наслаждением втянул в себя запах вяленой рыбы, плотно прижав рыбку к лицу. – Настоящий лещ! – он с любовью посмотрел на неё и похрустел ею, разминая. – И как это мы до сих пор пропустили этакое чудо. Сами же всю весну коптили всяческую рыбу, а про вяленую просто забыли.
– Так её же летом вялят, – недоумённо посмотрел на него Димон, раздирая только что очищенного леща и с наслаждением впиваясь в него зубами. – А мы, – Димон с удовольствием пососал хвост леща, – всю весну вкалывали, как проклятые.
– У-у, – протянул он с восторгом, высосав разом полный стакан капитанского пива. – Первая пошла, – добавил он, довольно улыбнувшись и отставляя в сторону пустой стакан. – Ну, капитан, ну уважил, – довольно покачал он головой. – Пиво, – Димон с наслаждением закатил глаза к потолку, – чудо. А рыба…., – Димон хотел, было снова закатить от удовольствия глаза к потолку, но неожиданно с недоумением посмотрел на Сидора, а потом повернул голову к столу, за которым как-то разом всё стихло. – Чего это они? – несколько недоумённо спросил он настороженно уставившегося на него Сидора, который как-то осторожно отставил от себя свой пустой стакан из-под только что выпитого пива.
Перед растерянным взглядом друзей предстала картина, по их представлениям, совершенно безумная. Все как один лежали лицом в тарелках, сжимая в руках недопитые стаканы с пивом. И Маня, их боевая подруга, и Корней – лихой рубака, и доктор, и ненавистная им княжна, все они лежали, распластавшись за столом, тихо посапывая и абсолютно не реагируя на речи разговорившегося Димона.
– Что это? – тихо и настороженно спросил Димон Сидора, услышав какое-то бурчание, неожиданно раздавшееся в гробовой тишине, установившейся в каюте.
– Это у тебя в брюхе, – напряжённо ответил ему Сидор, глядя на него растерянным взглядом, и хватаясь уже за свой живот. – Кажись, и у меня того, – кивнул он головой, – тож началось, – прислушался он к бурчанию, раздавшегося уже из его живота. – Я в гальюн, – стиснув зубы, проскрипел он Димону и бросился к двери каюты.
Выскочив в коридор, он, на ходу расстёгивая штаны галопом, даже не бежа, а прыгая прыжками под два метра ломанулся в гальюн, расположенный в конце коридора, по ходу чуть не вынеся дверь сортира.
Димон, внимательно вслушавшись в процесс, набиравший обороты в его животе, осторожно встал, стараясь ненароком не нарушить установившееся шаткое равновесие между давлением в животе и внешней средой, и, осторожно, попеременно, шаг за шагом, переставляя ноги, подошёл к кровати. Там, рядом с подушкой, валялся его арбалет и связка болтов к нему. Взяв их и, стараясь нечаянно не сорвать нарастающее давление в брюхе, он, медленно и аккуратно, двинулся вслед за Сидором к корабельному сортиру.
Только устроившись рядом со скорчившимся на толчке Сидором, он смог немного перевести дух, и с трудом разжимая челюсти, и тяжело дыша, тихо, с судорожными перерывами на короткие вздохи, выдавил.
– Отравил таки, ку-у-урва, – сквозь зубы выдохнул он. – А ты, гад, почему без арбалета? – злобно глянул он на Сидора. – Ждёшь, пока нам дадут просраться? – зло зашипел он на того, тяжело переводя дух и вытирая рукавом рубашки обильно выступивший пот на лбу.
– Заткнись, придурок, – зашипел на него в ответ Сидор, выжимая ладонью пот с лица. – В отличие от тебя, я свой нигде и никогда больше не бросаю. Ни на столе, ни на кровати, ни в шкафу, – и приподняв полу рубахи, он продемонстрировал Димону висящий на шнурке под рубахой арбалет. – Плохо только, что могу брать всегда не более двух болтов, иначе заметно выпирает, – с трудом переведя дух, выдавил он из себя. – Ну ка, – протянул он к Димону руку, – дал мне половинку от своей связки.
– Чтоб ты без меня делал, – скривившись, попытался улыбнуться ему Димон, протягивая всю связку разом. – Развяжи, а то у меня сил больше нет. Боже, – с трудом он перевёл дыхание, судорожно пару раз коротко вздохнув, – как же печёт в брюхе то.
– Ты, вот что, – тяжело дыша, короткими судорожными вздохами, тихо проговорил Сидор. – Попробуй представить, что огонёк в твоём брюхе в какой-нибудь изолирующей оболочке. Ну, что-либо вроде пластикового или зеркального пакета. А пакет тот ты выдавливаешь из кишок этаким ёршиком. Или дави самими кишками. Ну, – он на миг задумался, – как ливерную колбасу из плёночной кишки выдавливаешь.
– Никогда не давил? – он вопросительно посмотрел на красного и мокрого как мышь Димона.
– Я её, дрянь такую, даже никогда не ел, в отличие от тебя, – тяжело дыша, с трудом выдавил из себя Димон. – Но идея мне понравилась. Сейчас попробую продавить всё ёршиком, – криво улыбнулся он. – Ну а ты уж так и быть, дави свои кишки, как ливерную колбаску, гастрономический ты наш.
– Ну, Сидор, скотина, – выдохнул он через минуту, немного сменившись в лице и почувствовав явное облегчение, – чувствуется большой опыт потребления ливерной колбаски. Полегчало, таки, – удивлённо покрутил он головой.
– Ты головой то не крути, – огрызнулся Сидор, – а заряди ка свой арбалетик. А то, я смотрю, необосранные штаны тебе дороже своей жизни, – кивнул он на валявшийся, рядом с Димоном, незаряженный арбалет.
– На свой посмотри, – огрызнулся Димон, тут же подхватывая и судорожно заряжая арбалет.
– Фу-у, – облегчённо перевёл он дух, наблюдая за Сидором, так же, как и он, судорожно заряжавшим арбалет. – Теперь можно и вздохнуть, – осторожно погладил он себя по брюху. – Что это было? – недоумённо взглянул он на Сидора. – Все как один отрубились, а мы как огурчики.
– Ты забыл добавить, обосранные, – мрачно глянул на него Сидор. – Ответ – не знаю. Что отравили – это ясно. Но почему на нас отрава не подействовала – не знаю.
– Ну, – глубокомысленно глянул на него Димон, поудобнее устраиваясь на толчке, – нельзя сказать, что отрава не подействовала. Подействовала, – он снова осторожно ощупал своё брюхо, прислушавшись к процессам, протекавшим внутри. – Но как-то странно. Всех вырубила, а нам хоть бы хны, только брюхо прихватило. Странно это, однако, – криво ухмыльнулся он.
– Т-с, – поднял палец вверх Сидор, к чему-то внимательно прислушавшись. – Похоже, это к нам, – чуть слышно, практически одними губами, проговорил он. – Готовсь, – добавил он, осторожно, сквозь узкую щель, между косяком и полотном двери, выглядывая в коридор. – Прибыли сучьи дети.
– Ага, – тихо и зло добавил он, прищурив глаза, – и капитан наш, гадёныш, тут как тут. Стоит у двери в каюту, прислушивается.
– Однако, странно, – добавил он через секунду, – никого из экипажа. Сплошь чужие.
– Сколько, – тихо, практически на грани слышимости, спросил его Димон, тяжело дыша ему в ухо.
– Пятеро, вместе с капитаном, – молча, практически одними пальцами ответил ему Сидор, не отрывая взгляда от застывших у двери фигур.
– Чужих, бьём наповал, – ни на миг, не задумавшись, добавил он, – а капитана попробуем взять живым. Бей по ногам, чтоб не сбежал, сука. Надо поспрошать об отраве этой. Как же он то не сдох сразу, когда я его пивом напоил. Ведь целый стакан высосал, гнида, и ни в одном глазу. А наши и одного не допили, как сразу и свалились.
Медленно, осторожно отодвинувшись от двери, чтобы дать место для стрельбы и Димону, Сидор поднял свой арбалет и тихо проговорил.
– Мои левые, твои правые. Готов?
– Готов, – чуть слышно откликнулся Димон и добавил. – Тихо бьём, без шума.
Следующие четыре щелчка тетивы слились практически в один звук. Как ни удивительно, но капитан, стоявший на карачках и прислушивающийся к тому, что творится в их каюте, почувствовал беспокойство только тогда, когда рядом с ним начали валиться на пол его компаньоны. Но и тут ему не дали даже возможности рот открыть. Упёршаяся в затылок арбалетная стрела на взведённом арбалете, достаточно ясно ему показали, что надо молчать и не рыпаться.
