Текст книги "Приключения Вехтора (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
– Вы вдыхайте, вдыхайте, – глубоко вздохнул князь, на миг, задержав дыхание. – Какой воздух, какая свежесть. Сюда приезжают больные лёгкими, дышать нашим воздухом. Он им очень помогает, – гордо заявил князь, – значительно посмотрев на Сидора. – Есть у меня такая мысль, устроить в этих краях лечебницу для лёгочных больных. Выгодное дело должно получиться.
– Санаторно-курортное лечение, что ли? – удивлённо посмотрел на него Сидор. – И что, много желающих?
– Поверьте, много, – кивнул, соглашаясь, князь. – Сюда каждую осень приезжают и князья Северные, и князья Рокоша, и из южных княжеств многие не забывают наши места. Не говоря уж о всякой мелочи, вроде баронов и герцогов, из их нищих баронств.
– К сожалению, – пожал он плечами, – много бывает и торговцев с Западного Берега, но тут уж ничего не поделаешь. Больно уж они богатые, приходится принимать.
– Много её у вас, однако, – уважительно кивнул Сидор на тянущиеся до самого горизонта поля с ровными рядами кустов ягоды, прерываемые изредка малыми пятнами крохотных деревенек и куртинами лесов, да пересекаемые лишь росчерками дорог.
– Да уж, – важно заявил князь, с гордостью оглядывая свои плантации. – Труд нескольких поколений Подгорных князей. Наше родовое богатство.
– Что-то я нигде здесь полей не вижу, – повнимательнее присмотревшись, заметил Сидор, несколько озадаченно всматриваясь в пейзаж. – Да и огородов у деревень что-то не видно.
– Это лишнее, – небрежно махнул князь рукой. – То, что крестьянам нужно, я доставляю в деревенские лавки, где они могут свободно выбрать себе всё, что им требуется. Я не экономлю на своих крестьянах. И пусть злые языки не говорят, что они у меня голодают.
– Кстати, – неожиданно остановил коня князь, склонившись к ближайшему кусту. – Вы до сих пор так и не попробовали мою ягоду, – чуть расстроенным голосом, проговорил он, срывая с куста несколько оставшихся неубранными ягод, и протягивая их Сидору. – Попробуйте. Ну же, – заметил он некоторую замятню Сидора. – Смелее. Я угощаю.
– Действительно вкусная и сладкая, – задумчиво протянул Сидор, попробовав на вкус ягоду. – Хотя, что-то она мне напоминает.
– Шишко-ягоду с поляны в лесу, – заметил Димон, выплёвывая косточку, и тут же снова умолк.
– Нет, нет, нет, – отрицательно покачал головой князь. – Никакой лесной ягоды. Этого не может быть. Эта ягода растёт только здесь и только у нас. Нигде в других местах она расти не может. Сколько ни пытались её у меня, и воровать и просить на вырост, и перевозили, чуть ли не с комом земли. Ни у кого, нигде, никогда, ничего не получалось. Так что, наслаждайтесь здесь и сейчас, другого раза может и не быть.
– Вот, кстати, и лес, – радостно заметил он, когда они, где-то спустя полчаса, свернув с основной дороги, неспешно подъехали к опушке небольшой, насквозь прозрачной рощицы, непонятно каким-то чудом оставшейся посреди простиравшихся во все стороны плантаций.
– Вот, кстати, и она, – довольно проговорил князь, останавливаясь на опушке и наклоняясь с седла к ближайшему невзрачному кусту.
Сорвав пару ягод, и даже не пытаясь, сам их попробовать, он протянул ягоды Сидору.
С удовольствием понаблюдав за дикой гримасой, перекосившей лицо Сидора, надкусившего одну ягоду, он, не говоря ни слова, пришпорил своего коня и вернулся обратно на дорогу, к терпеливо ожидавшему их отряду.
– Крестьяне говорят, что когда зрелая, она не такая кислая, – ехидно заметил князь, глядя на гримасы, устраиваемые Сидором, попытавшимся отплеваться от той мерзости, что наполнила его рот.
– Она к тому же ещё и терпкая, что-то навроде тёрна, – старательно выговаривая слова, попытался разговориться Сидор. – Странно, чего это в ней Корней нашёл? – заметил он в полголоса. – Какая-то она мелкая, – всё ещё отплёвываясь, и корча гримасы, едва выговорил он, рассматривая горсть ягод в своей горсти. – И ненастоящая.
– Не знаю, что такое тёрн, но он у нас не растёт, – сухо заметил князь. – А вот и настоящая, – с гордостью провозгласил он, указывая хлыстом на ровные ряды кустов своей плантации. И, сорвав очередную горсть ягод, бросил их в рот. – Угощайтесь, господа, – любезно предложил он, широко поведя по кругу рукой.
– Да и эта, не больно то больше будет, – буркнул Сидор себе под нос, нарвав горсть ягод и внимательно рассматривая их на ладони.
– А почему вы их называете шишкой-ягодой, – неожиданно поинтересовался он, продолжая внимательно рассматривать горсть ягод на ладони. – Что-то совершенно на шишки эти ягоды не похожи.
– Как-то так издревле повелось, – безразлично пожав плечами, ответил ему князь, даже не повернув в его сторону голову. – Вот и мы её так называем. А откуда и почему? Да бог её знает, – безразлично махнул он рукой. – Мне интересно, чтобы вино из неё хорошее делалось, а откуда пошло это название, мне безразлично. Я же вам не алхимик какой-нибудь, а князь.
– Боже, – чуть ли не с ужасом заорал Сидор, заметив, шевелящиеся стебли травы под ближайшим кустом, и едва не вывалившись от неожиданности из седла, – да тут же мышей, как блох на бродячей псине. Аж земля шевелится. Как же вы с ними боретесь?
– А зачем с ними бороться, – насмешливо посмотрел на него князь. – Ими лисы питаются. Вы даже себе не представляете, господин Вехтор, – покачал князь головой, восторженно закатив глаза, – какая здесь чудная лисья охота. И ведь таких лис, как на наших плантациях, нигде в мире не сыскать. Большой доход с того идёт, – довольно надулся он.
– Видать наши мыши, – снова довольно осклабился он, – обладают какой-то повышенной питательностью. Шкуры у лис, – восхищённо закатил он глаза, – чудо. Шерстистость, пушистость, – начал перечислять он то, что знал, – всё на высшем уровне. А цвет, – продолжал он похвальбу. – Один только цвет чего стоит. Такого рыжего цвета как у наших лис, нет ни в одном княжестве. Нарасхват шкурки идут. Ещё и в очередь покупатели выстраиваются. Ждут, когда вырастет очередной помёт, – гордо заявил он.
– И особо ценят его городские кокотки, – смущённо хохотнул князь, значительно посмотрев Сидору в глаза и слегка понизив голос. – Говорят, что от этих шкур у них появляется какая-то повышенная сексуальность.
– Всё равно, – возразил Сидор, – похоже, что мышей у вас гораздо больше того, что лисы съедают.
– Вон, – кивнул он на чуть ли не целую колонну мышей, спокойно пересекавших дорогу прямо перед копытами их лошадей, – гуляют как у себя дома.
– А они и есть у себя дома, – довольно рассмеялся князь.
– Нет, всё-таки, – довольно невежливо перебил его Сидор. – Вы не пытались их хотя бы травить?
– Пыта-а-лись, – растягивая слово, протянул князь, безнадёжно махнув рукой. – Да толку чуть. Похоже, что, питаясь шишкой-ягодой, они приобретают какие-то свойства повышенной устойчивости к ядам и всяческим отравам. Едят отраву, как какое-то лакомство.
– Впрочем, – искоса посмотрел он на Сидора, – как и человек. Если вы хотите, чтобы вас никто не смог отравить, ешьте ягоду. По килограмму в день – достаточно. Да и ящеры делают множество настоек из этой ягоды. Как раз против отравы. Это сколько же они денег на этом наживают, – завистливо протянул князь, покачав головой. – А ягода то, моя!
– Ну так и делайте сами, – хмыкнул сзади Димон, первый раз, за прошедшие несколько часов вступивший в разговор.
– Кабы я мог, – горестно воскликнул князь, расстроенно покачав головой. – Если бы я только мог это сделать. Никаких бы средств не пожалел за эти рецепты. За это, – яростно потряс он кулаком перед собой, – умение. Но, увы, – безнадёжно развёл он руками. – Ничего не выходит.
– Даже нанял специалиста, и уже не первого, – продолжил он. – Но и у него ничего не получается. Хоть он и говорит, что лиха беда начало. Но, не он первый, – безнадёжно махнул князь рукой, – не он последний. Все они говорят, что великие алхимики, а как до дела, так ничего не получается. Хотя этот, надо сказать, получше других будет. Потолковее. В первый же месяц выдал пару дельных советов по виноделию, так что деньги на него я, похоже, тратил не зря.
– А что же ваши лисы, – вернулся к прерванному разговору Сидор, – так вот и живут на плантациях под кустами?
– Ну что вы, – вальяжно откинувшись в удобном седле, воскликнул князь. – Всё что вы видите. Все эти куртины, для них и оставлены, – кивнул он в сторону оставшегося у них далеко за спиной редкого лесочка. – Чтобы не бегать по полю и не искать где их норы, – хохотнул он.
– Выходит, – задумчиво посмотрел на него Сидор, – это у вас нечто вроде питомника с вольным содержанием животных?
– Ну-у, да, – несколько растерянно и озадаченно, согласился с ним князь. – Как-то я не думал на сей счёт. Но, по идее, вы правы. Это нечто вроде питомника с вольным содержанием.
– А браконьеры не докучают? – неожиданно поинтересовался Димон.
– С браконьерами у меня разговор короткий, – грозно нахмурив брови, гордо заявил князь. – Если только найдут хоть одну шкурку у кого, так сразу на кол.
– Че-чево, – ошарашенно уставился на него Сидор, чуть не вывалившись от неожиданности из седла. – На кол! За одну шкурку лисы!
– А как иначе, – довольно заявил князь, заметив реакцию Сидора с Димоном. – Никому не позволено княжеское добро разбазаривать.
– Вот кстати, – кивнул он в сторону небольшой деревеньки, к которой они как раз подъезжали. – Управляющий докладывал, что недавно поймал одного такого со шкуркою. Заодно и заедем, проверим, как воля княжеская исполняется. – И, пришпорив коня, рысью помчался в деревню, оставив позади себя опешивших Сидора с Димоном и парой гвардейцев из охраны князя.
– Что-то я огородов здесь не вижу, – мрачно заметил Димон Сидору, оглядывая задворки деревеньки и не спеша торопиться вслед за князем. – Прям, лубочная картинка с палехской шкатулки.
– Тебе же князь сказал, – также мрачно откликнулся Сидор, пришпоривая свою лошадь вслед за далеко оторвавшимся от них князем, – что он заботится о своих крестьянах и обеспечивает их всем необходимым в лавках.
– А ценами, на всё необходимое, он их тоже обеспечивает? – насмешливо спросил тихо Димон, догоняя его.
– Похоже, что и водой, он тоже их обеспечивает, – также тихо ответил Сидор, внимательно присмотревшись к маленькой деревушке и не замечая в ней ни одного колодезного сруба.
– Скажите, князь, – спросил, подъехав Сидор, прервав о чём-то разговор князя с местным крестьянином, по виду, совершенным старостой. – А вода здесь что, привозная?
– Ну откуда же здесь может быть вода? – снисходительно посмотрел на него князь. – Здесь же нет ни одной речушки. Как леса под плантации вырубили, так ручьи, да речки и пересохли. Теперь приходится возить воду издалека. Из самого замка.
– А разве нельзя было пару колодцев в каждой деревеньке выкопать? Или пруды сделать? – прикинувшись дурачком, поинтересовался Димон.
– Вот ещё, – возмущённо воскликнул князь, недоумённо взглянув на него. – Станут мои крестьяне на всякую глупость отвлекаться, вроде рытья колодцев, или копки прудов. Я о них забочусь. Можно сказать, как отец родной. И если надо, то и водой обеспечу.
– Ага. Конечно, – хмыкнул Димон, заметив злобный взгляд местного крестьянина, зыркнувшего из-под опущенной головы, стоило только князю отвернуться.
Едва только они подъехали, как князь тут же потащил их на деревенский выгон, показать на результаты своего правосудия.
Откинувшись на высокую тулью седла, он долго и с удовольствием смотрел на мужика, корчившегося на колу. Тем не менее, два десятка княжеских гвардейцев, не забыли окружить князя с Сидором и Димоном плотным кольцом охраны, фактически не позволив им покинуть место казни.
Следующие за этим полтора часа, князь долго и нудно распинался, расхваливая свою справедливость, и умение навести везде порядок.
Особенно его воодушевляла тема музыкального сопровождения казни за совершаемые на его территории преступления. Он ещё долго распространялся про высокопрофессиональное умение его оркестра, всегда сопровождающего своего князя на казни. Про его умение подобрать наиболее мягкую лирическую мелодию, всякий раз новую, к новой казни.
– И главное язык, – надувшись, как индюк от собственной значимости, продолжал разъяснять тонкости правосудия он. – Главное язык вырвать. Тогда он своими воплями не будет нарушать звучание моего оркестра, а мычание практически и не слышно, – благодушно махнул он рукой, с удовольствием рассматривая корчащееся на колу тело.
– А вам, господа, что нравится больше всего, – поинтересовался он у Сидора, не обратив совершенно никакого внимания на его закаменевшее лицо. – Я так предпочитаю волынки. У них звук более пронзительный и печальный. Очень соответствует моменту.
– А вот и бражка, – оживился он, заметив подошедшего давешнего крестьянина с кувшином в руке. – Вы всё хотели попробовать эту гадость, так милости просим, – насмешливо добавил он, принимая кувшин от поклонившегося ему крестьянина и протягивая его Сидору.
– А ничего, – выпив несколько глотков и удивлённо посмотрев на стоящего с понурой головой крестьянина, заметил тот. – Хоть и кисленькая, а жажду утоляет. Что-то типа нашего кваса, – добавил он, протягивая кувшин Димону.
– Если брать более зрелую ягоду, – несмело улыбнулся крестьянин, – то будет слаще.
– А, действительно, ничего, – заметил Димон, вытирая рукавом губы и протягивая кувшин обратно князю.
– Нет, нет, нет, – тут же скривился он, демонстративно в ужасе заслонившись руками. – Это мужицкое пойло, и благородным господам пить это не след. Лучше я вас в замке угощу своим вином. Вот такого, вы нигде больше не попробуете. А эту гадость вылейте на землю, – брезгливо бросил он, отстраняя кувшин рукою.
– Кстати, поехали покажу вам те кусты, с которых собирают ягоду сами крестьяне, – и, потеряв всякий интерес к всё ещё корчившемуся на колу телу, направился к ближайшим зарослям.
– А бражка то, дрянь дрянью, – тихо заметил Сидор, направляя свою лошадь вслед за князем. – И чего это её так Корней нахваливал? – пожал он плечами, направляясь вслед за князем.
– Не скажи, – так же тихо возразил ему Димон. – В жаркую погоду, лучше не придумаешь.
Подъехав к кустам, возле которых остановился князь, они убедились, что ягода, которую выращивают крестьяне на своих 'огородах', та же самая, что и растущая в лесу. Да и на вкус, практически ничем не отличающаяся. Та самая мелкая, кислая дрянь.
Больше князя в деревне, да и на плантациях ничто не задерживало, и они, уже нигде не останавливаясь, вернулись в замок.
По возвращению, князь устроил пир, в честь счастливого окончания своих, как он сказал, неприятностей. И, не мудрствуя лукаво, ужрался своим любимым ореховым вином до такой степени, что княжна, также присутствовавшая на празднике, была вынуждена покинуть веселье в самом его разгаре, чтобы только не смотреть на те безобразия, что вытворял пьяный князь.
Отплясывающий с дворовыми девками князь, икая и пьяно улыбаясь, лез целоваться попеременно, то к Сидору, то к Димону, лишь старательно обходя своим вниманием Корнея, с держащейся почему-то от него в стороне Машей, явно его с чего-то опасаясь.
– Ты думаешь, я пьян, наверное, в сотый раз спрашивал князь Сидора, подливая ему своего любимого орехового вина в бокал. – Да, я пьян. Но я трезв! – задрал он вверх указательный палец.
– Я всё-ё-ё понимаю, – помахал он перед носом Сидора пальцем. – И у меня прекрасная память. Подгорный Князь добра не забывает, – пьяно посмотрел он Сидору в глаза. – Вы сделали для меня такое…, – опять задрал он вверх указательный палец, – что сами даже не понимаете. А впрочем, вам и не надо, – безнадёжно махнул он на Сидора рукой. – И я вас отблагодарю, – пьяно икнул он.
– Только вот чем? – с пьяной рассеянностью посмотрел он вокруг мутным взглядом. – Ну не денег же вам давать, как презренным купцам каким-то, – брезгливо скривился он.
– Во! – радостно ухмыльнулся князь, неожиданно что-то вспомнив. – Дам ка я вам саженцы моей шишкой-ягоды. Два, три, – начал он загибать пальцы. – А, – отчаянно махнул он рукой. – Бери сколько хошь. Сколько сможешь увезти, все твои.
– И другие бери. Всё, что из кустов понравится, тоже бери, – неожиданно разошёлся он.
– Что? – заинтересовался Сидор. – И колючку с южной стены замка, тоже можно взять?
– И колючку бери, – пьяно махнул рукой князь. – Всё что понравится, всё бери. Но только если сможешь увезть на своих лошадях, – пьяно покачиваясь и ухмыляясь, заявил князь. – Никаких телег или чужих лошадей. Только своё.
– Вот тебе, – жёстко ткнул он Сидора в грудь железным, несмотря на возраст, пальцем, и, обнимая его другой рукой за плечи, – я дам. А никому другому, – помахал он перед носом у того указательным пальцем, – нет!
– Ну тогда я завтра же и начну отбор саженцев? – улыбнулся Сидор.
– А и начинай, – безразлично махнул рукой князь, отворачиваясь от него.
– Клю-ю-ю-чник! – неожиданно громко заорал он, так, что затряслись стёкла в окнах залы. – А-а-а, зараза, – пьяно ухмыльнулся он, заметив появившегося как из-под земли ключника. – Явился.
– Дашь вот ему, – ткнул он пальцем в Сидора, – всё, что он только захочет из травок-муравок. Но под это ни телег, ни лошадей не выделять. Пусть везёт на своём. Лично проверю.
И с этими словами, князь поднялся и, пошатываясь, скрылся в дверях, ведущих в его личные покои.
Рассказ Корнея. *
Посидев ещё немного, следом за ним смылись с банкета и Сидор с Димоном, решившие проверить своих лошадей и подышать свежим воздухом.
– Может быть, я ошибаюсь, но надо сваливать отсюда, как можно быстрее, – заметил Димон Сидору, вешая масляный фонарь на крюк возле входной двери.
– Такая трогательная забота о своих крестьянах наводит на дурные мысли, – согласился с ним Димон.
В каморке на конюшне, отведённой под их нужды князем, кроме их вещей, больше ничего и никого не было. Поэтому, можно было поговорить спокойно. Сейчас, они только ждали Корнея, которого тихо предупредили подходить сюда после пира, чтобы обсудить ряд важных вопросов.
– Что это? – первым делом спросил входящий, практически сразу же за ними в коморку Корней, ткнув пальцем во что-то красное, выглядывающее из-под плаща Сидора.
– А, это, – смутился Сидор, доставая Корнеевский спальник из-под полы плаща и протягивая ему. – Вот, – замялся он снова, – Маня просила передать. Говорит, что больше не нуждается. У неё, мол, теперь свои одеяла освободились, так что ей больше не нужно.
– А, – ухмыльнулся Корней, – понятно.
– Чего тебе понятно, чего тебе понятно, – взорвался Димон. – Признавайся, чем так обидел девушку, что она тебе подарки обратно возвращает?
– Слышала мой разговор с князем и решила, что я остаюсь у него на службе.
– А ты? – настороженно посмотрел на него Сидор, переглянувшись с Димоном.
– Конечно пообещал подумать. Пару деньков, не больше, – усмехнулся Корней, с удовольствием наблюдая за помрачневшими друзьями. – А сам решил смотаться в город, проверить кое-что. А заодно и тяжесть, вам не нужную, продать.
– Ну и как? Продал? – хмуро поинтересовался Димон, стараясь не смотреть на Корнея.
– Продал, – согласно кивнул Корней. – Хорошо всё продал. И болтов купил, таких как ты хотел, разных, и бронебойных, в том числе. И ещё даже кое-что осталось, – позвенел он в кармане монетами, доставая и протягивая их Сидору на ладони.
– Считай, что это твоя доля в добыче, – даже не взглянул на них Сидор. – А за болты спасибо.
– Ну и узнал кое-что интересное, – улыбнулся Корней, наблюдая за хмурыми рожами приятелей, – пока вы прохлаждались тут с князем.
– Ну? – равнодушно поинтересовался Сидор, лишь бы что-нибудь спросить.
– Ну, таможенник на колу, – скаламбурил, криво улыбнувшись Корней, и пояснил недоумённо посмотревшим на него приятелям. – Сегодня утром, в речных воротах, посадили на кол. За оскорбление её княжеского Величества.
– Когда же это она успела? – удивлённо посмотрел на Димона Сидор. – Всё время же была на глазах. И дня не прошло, как мы сюда добрались, а тот уже на колу.
– Это, не все интересные новости, что я узнал, – флегматично заметил Корней, с усмешкой наблюдая за насторожившимися Сидором с Димоном. – Владелец нашей гостиницы пропал.
– Ещё утром, на следующий день после нашего бегства из города, его видели, а днём уже исчез. Бросил жену и дочь, о которых так трепетно заботился, и пропал. Впрочем, жене и дочери тоже не повезло. Их обвинили в пособничестве банде Бледного Монаха и сегодня в полдень казнили. Очень оперативное правосудие, не правда ли?
– А сколько в городе войск? – неожиданно поинтересовался Сидор, внимательно посмотрев на Корнея.
– А в городе нет войск, – усмехнулся Корней. – Есть только пять – шесть десятков заплывших жиром стражников, вот и весь гарнизон. Всех, кто чего-то стоит, отправили на горную границу, охранять торговые обозы с княжеским добром. И будут они обратно не ранее чем через пару недель.
– А что с тем корабликом, на котором мы сюда прибыли, – поинтересовался у него Димон, устраиваясь поудобнее на куче сена в углу коморы. – Может, ты и на пристань заглянул?
– Был я на пристани, – согласно кивнул головой Корней. – Сразу же после казни семьи трактирщика и отправился в эти самые речные ворота столицы. Решил поинтересоваться, на всякий случай, когда будет и будет ли вообще судно, идущее в низовья реки или в западные баронства, вокруг побережья по морю. К сожалению, в ближайшее время никто из местных никуда не собирается. И никого не ожидают. А насчёт прибытия разных судов, там хорошо осведомлены. Как никак на этом стоит вся местная торговля.
– Вот там-то я и обнаружил нашего таможенника, корчащегося на колу.
– Ну а с корабликом, ничего. Стоит себе спокойненько в углу пристани. А вот с капитаном его, интересные дела творятся.
– Пропал капитан, – усмехнулся Корней. – А когда и куда, неизвестно. Никто ничего не видел, никто, ничего не знает. Команда пьёт в кабаках, на судне не появляется.
– Но самое неприятное не это, – окинул он всех внимательным взглядом. – Пропал наш доктор.
– Что, значит, пропал? – недоверчиво посмотрел на него Сидор. – Как он мог пропасть? Он что, иголка в стоге сена?
– Вот и я заинтересовался, как это он мог пропасть, когда из речного порта не отходило ни одно судно. И то, на котором мы прибыли, было последнее. Прочесал всю пристань, все притоны, все гостиницы. Нет даже следов. Как в воздухе растворился. Только вот потом, немного подумав, припомнил я странное поведение хозяина одной из недорогих гостиниц, как раз таких, в которой мог бы остановиться наш доктор.
– Вернулся обратно, – продолжал рассказ внимательным слушателям Корней, – ну и позолотил ему ручку. Пары серебрушек не хватило, пришлось дать четыре.
– Вот он и вспомнил что да, был такой человек. Останавливался у него на ночь. Расплатился вперёд парой серебрушек, но ночевать не остался, так как к нему прибыл какой-то человек, представился посланцем от какого-то господина Пехтора, Дехтора, Мехтора…, – насмешливо посмотрел он на Сидора, – и они вместе ушли в ночь, якобы на проходящее мимо судно. Доктор, как услышал про судно, так его прямо затрясло, и он сразу же заторопился. Даже доедать свой заказ в трактире не стал. Забрал свои вещички и ушёл вместе с тем человеком. Так был рад, что даже деньги за номер обратно не забрал. Хозяин всё интересовался, не друг ли я тому господину. Если друг, то он может вернуть эту пару серебрушек. Ему чужого не надо.
– Человека того не помнит, – добавил Корней. – Говорит, что какой-то он невзрачный. Да и на глаза старался не попадаться. Держался всё в стороне, пока доктор радостно бегал по гостинице, собирая свои вещи, отданные в стирку.
– Деньги я ему оставил, чтобы забыл мой интерес к этому доктору и его рассказ мне.
– Какой ты у нас, однако, многоликий, Вехтор, – усмехнулся криво Димон. – И с бандитами в гостинице дерёшься, и доктора нашего на пристань провожаешь.
– И в одно и то же время, что самое интересное, – добавил Корней, покивав головой.
– Да, я такой, – задумчиво протянул Сидор, немного помолчав. – А мы тут тоже узнали массу интересного, пока, как ты изволил выразиться, прохлаждались с князем.
– Он тут изволит людей за одну лисью шкурку на кол сажать. И такой он великий радетель за своих крестьян, что даже вынужден их снабжать едой и водой из своих личных огородов, полей и колодцев.
– А водой из персонального замкового колодца, – покивал головой Димон. – Ничего ему для своих людей не жалко. Вот такой он радетель и отец.
– Интересная у них подобралась семейка, – задумчиво протянул Корней. – Не зря я согласился на княжеское предложение. Как нутром чуял, что надо соглашаться. Надеюсь, пару деньков мы выгадали.
– У нас только два пути, – пояснил он на вопросительные взгляды товарищей. – Или валить князя с княжной, а заодно и всю его местную гвардию, или сваливать отсюда тишком, пока гвардия с границы не вернулась.
– Валить князя нельзя, – задумчиво возразил Сидор. – Вроде как не за што, да и с княжной, одни подозрения. Нет прямых фактов. А завалим обоих, то за нами начнётся погоня всех этих князей, бояр, да баронов вместе взятых. Похлеще бандитской. Оно нам надо?
– Маня рассказывала, что княжна хвалилась ей своим жемчугом, – неожиданно заговорил Димон. – Как раз после того, как она сунула тебе этот спальник, – кивнул он Сидору, – княжна, под каким-то предлогом зазвала её к себе, и там бахвалилась перед ней своим жемчугом. Немного, горсти две, не более. Но вот что странное. Мане показалось, что тот жемчуг больно уж на наш похож. Такой же по цвету и по размеру, и по форме похож. Она потом даже специально в своих вещах покопалась, проверила, не пропал ли наш жемчуг. Вроде как цел.
– А вот, с чего бы ей надо было перед Маней так с ним выставляться? – обвёл он всех вопросительным взглядом.
– Нам нужны эти два дня, – посмотрел прямо в глаза Корнея Сидор. – Нам надо набрать саженцев этой их шишкой-ягоды, упаковать и подготовить для транспортировки. А для этого надо не менее пары дней, начиная с завтрашнего.
– Будет тебе два – три дня, – кивнул головой Корней. – Больше не обещаю, но три гарантирую. Главное Мане ничего не говорить, а то она полезет выяснять отношения с княжной и завалит всё дело.
– Значит, решено, – закончил совещание Сидор. – Мы с Димоном занимаемся шишкой-ягодой и готовим лошадей, а ты продумай, как нейтрализовать гвардию. Дня эдак на два, чтоб мы могли оторваться с гружёным караваном от погони и никого не убивать. Как я понимаю, лошадей мы продать сейчас не сможем, времени нет. Так что придётся гнать с собой.
Упаковка шишкой-ягоды. *
Следующим утром, не откладывая дела в долгий ящик, Сидор с Димоном явились к Ключнику и потребовали у того четыре столитровых дубовых бочки, четыре пятидесятилитровых дубовых бочки, сыромятных ремней для крепления груза, моток тонкой бечевы, опилки, в неограниченных количествах, и лёд.
– Лёд то вам зачем, – удивлённо посмотрел на него Ключник, от неожиданности прекративший записывать их требования.
– Увидишь, – кратко ответил ему Сидор, и, подхватив моток бечевы, направился вместе с Димоном на конюшни.
Вытребовав именем князя себе отдельный огороженный угол, рядом с какой-то убогой каморкой, они прикатили туда все восемь бочек и стали неторопясь заваливать свой угол опилками.
Только заготовив потребное, по их мнению, количество опилок, они снова пристали к Ключнику с требованием о выделении колотого льда.
– Да у нас лёд только в леднике и сохранился то, – глядя на них отчаянными глазами, возопил Ключник. – Как же я его вам дам, если он сразу же растает? А вы потом опять новый потребуете. Где я тогда его уже для княжеского ледника найду.
– На ледник в горы сходишь, – мрачно ухмыльнулся Димон, не испытывающий к страхам Ключника ни малейшего сострадания.
– Так до него же неделя пути, – ужаснулся Ключник.
– Вот и сходишь, – отрезал Димон. – А нам выделишь лёд немедленно.
– Ну ладно, – попытался успокоить того Сидор. – Ты его сначала поколи и попридержи в леднике до того, как мы его стребуем. Одного дня тебе хватит? – мрачно уставился он на трясущегося Ключника.
– Х-хватит, – трясущимися губами, вымолвил Ключник. – Вы только всё сразу не забирайте, чтобы я успел в горы за новым льдом людей направить.
– Успеешь, – мрачно ухмыльнулся Димон. – Только если поторопишься, – вполголоса добавил он, когда последний скрылся за дверью конюшни.
– Сколько у нас есть времени? – так же тихо обратился он к Сидору.
– Не более недели, – откликнулся тот сквозь зубы, – а то и меньше. Лишь бы он сразу не схватился, – добавил чуть погодя.
– Тогда нечего рассиживать, – заметил Димон, неспешно взнуздывая своего коня. – Если поторопимся и не будем хлебалом щёлкать, то за пару дней управимся.
И, вскочив на своих лошадей, они выехали из ворот конюшни, разойдясь в разные стороны, по заранее выбранным целям.
Заготовка и упаковка черенков шишкой-ягоды и злой колючки. А заодно с этим и некоторых других экзотов, найденных в декоративном саду князя, заняла у них, тем не менее, полных три дня. Как они ни торопились, стараясь уложиться в максимально короткие сроки, но раньше никак не получалось, и в большей степени из-за разгильдяйства княжеской прислуги, не привыкшей к бурной жизни, которую принесли с собой Сидор с Димоном.
Плотно забив опилками со льдом пространство между двумя, вставленными друг в друга бочками, и заколотив крышками плотно набитые черенками бочки, Сидор с Димоном присели передохнуть, предварительно закатив их обратно в ледник.
– Ну что? Всё? – глядя на Сидора смертельно усталыми глазами, поинтересовался Димон.
– Сегодня, ночью, – согласно кивнул ему Сидор, ничего толком не объясняя.
Передохнув, буквально десять минут, они разбежались в разные стороны, стараясь закончить напоследок свои личные дела.
– Эй, Димон, – окликнул проходившего мимо Димона кто-то из местных стражников, стоявших подпирающими ворота конюшни. – Хошь выпить?
– Ну ты и вопросы задаёшь, приятель, – возмутился Димон. – Да кто ж не хочет. Если есть что, наливай.
– Во, – обрадовался рябой стражник, товарищ первого, окликнувшего Димона, – наш человек. А то здесь народ хлипкий пошёл. Предлагаешь выпить – отказываются. Как князя отравили, так все сразу пить перестали. А по мне, так лучше помереть пьяным, чем жить трезвым.
– Чего? – весело посмотрел на него Димон. – Ну ты и глаголешь, приятель, без стакана не разберёшься.
– Верно, – обрадовано воскликнул первый, отряхивая от соломы грязный стакан, вынутый им из большой корзины с битым стеклом, стоявшей возле дверей конюшни. – Во, – залюбовался он практически целым стаканом, – целый. Ну, правда, выщерблен немного, а так – ничего. Для наших целей сойдёт.
– Мы что, так и будем здесь стоять, как три барана на площади, или же куда-нибудь пристроимся, – возмутился Димон, наблюдая за флегматичными стражниками неторопливо копающихся в корзине со стеклом.
