Текст книги "Приключения Вехтора (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Глава 7 Город на притоке

Верховья Северного Стрыя.*

– Сто-ой! – стоявший возле ворот стражник, резко остановил лошадь Сидора, хватая её под уздцы. – Плати за проезд, – довольно ухмыляясь, добавил он, глядя на него из-под низко надвинутого шлема. – Давненько такого богатого каравана видывать не довелось.

– Сколько? – мрачно глядя на него и понимая, что платить, придётся, а в их положении спорить не стоит, поинтересовался Сидор.

Внимательно рассматривая стражника, он попытался про себя определить, стоит ли им ожидать ещё какой-нибудь неприятности, теперь уж от обычных городских стражников. Но, судя по хитрой и довольной роже туповатого лица стражника, ожидать от него чего-либо большего, чем попытка банальной наживы на путниках, не стоило.

– По серебрушке со всадника, – тут же выпалил стражник, выжидательно глядя на него. – А с того, что на двух лошадях, две, – ткнул он пальцем в носилки с раненой княжной. И с каждой лошади по серебрушке, – бросив небрежный взгляд на их табун, добавил он.

По всему было видно, что он понимал, что цена на въезд в город была явно завышена, но, так же явно было и то, что не им. Его плутоватые глаза ясно выражали одну единственную мысль, банальную до безобразия; 'Ну почему не мне?'.

– Ты хорошо подумал, Морфеюшка, прежде чем цену называть, – раздался из-за спины Сидора мрачный голос Корнея. – У вас здесь что, райские кущи, что такую цену за вход требуют.

– Опа-на, – удивлённо вытаращил на него глаза стражник, – Не может быть. Корней. Корней! – тут же радостно заорал он, разом признав его. – Какими судьбами? А тебя здесь все уже похоронили. Твой барон говорил, что ты при смерти был, когда мы тут остатки пиратов добивали. Да и потом ты не появился. Вот мы и решили, что ты помер.

– Как видишь, я жив, – мрачно бросил Корней, ёжась под заинтересованным взглядом уставившейся на него в упор Мани. – И говори по существу. С каких это пор въезд в сей город, стал платным, да ещё такой высокий.

– Сразу с тех пор, как разгромили пиратов, – вздохнул стражник. – Практически, уже третий год, как Баронский Совет решил, что следует наживаться на всех, кто въезжает в город. А поскольку тогда, три года назад, через нас шла основная торговля амазонок лошадьми, то они и решили к этому делу присосаться.

– Вот и присосались, – тяжело вздохнул он. – Была торговля, и нет торговли. За этот год вы первые, кто на лошадях попытался просто въехать в город. Дурных нет, такие деньги платить. Вот и хиреет наш городишка потихоньку.

– Ну мы то не торговать сюда прибыли, – оборвал его причитания Корней. – Нам бы доктора хорошего. Раненый у нас.

– Раненый это хорошо, – кивнул довольно головой стражник. – Если раненый, то вы лошадей под стенами города не бросите, да и сами пешком дальше не пойдёте, а посему – по серебрушке с лошади. Плати, Корней, – покачал головой стражник. – Хоть ты у нас здесь и герой, и подвигами твоими до сих пор бандитов пугают, но плата за въезд для всех одна.

– А то, что раненый, то это хорошо, – подошёл он к носилкам и внимательно присмотрелся к повязкам с пятнами высохшей крови. – Был бы больной, ни в жизнь, не пустил бы. Несмотря на все твои подвиги и на страшные рассказы, что про тебя здесь ходят.

– Ты бы лучше хорошего доктора присоветовал, – заметил Корней, принимая у Сидора четыре серебрушки и направляясь к стражнику. – Кто тут самый лучший?

– Маловато будет, – изумлённо глядя на четыре серебрушки, заметил стражник, нехорошо прищурясь. – У вас, эвон какой табун, – кивнул он головой на толпящихся у въездных ворот лошадей.

– Они останутся за стенами, – оборвал его причитания Корней.

– Ну а я их посторожу, – добавил усмехнувшийся Димон. – Нет уж, – отрицательно покачал он головой. – Раз здесь такая плата за вход, останусь ка я за городом, – снова усмехнулся он, глядя на разочарованные лица стражников. – Я человек не гордый, я и у костерка переночую.

– Надеюсь, у вас здесь ночью не шалят? – тихо спросил, повернувшийся обратно к стражнику Корней. – А то ведь мы можем и вернуться, и денежки уплоченные обратно стребовать, да в повышенном размере, – мрачно проговорил он, тесня лошадью старшего наряда.

– Да ты чё, Корней, плохо нас знаешь, что ли? – мгновенно спал с лица старший по наряду, судорожно вытирая выступивший на лбу пот. – У нас всё под контролем, мух не пролезет, мышь не проскочет. А табун он может передержать на лугу, возле пристани. Там много всякого народу ночует, там спокойно. Да и наши там пост держат. Так что можешь не беспокоиться.

– Ну гляди, Морфеюшка, – хмыкнул Корней. – Если что, с тебя ведь спрошу.

Получив от не на шутку перепуганных стражников ещё одну порцию горячих уверений, что у них всё под контролем, Корней вернулся обратно к городским воротам, где его с нетерпением поджидали Сидор с Маней и раненой княжной.

Далее следуя указаниям стражников, которые им всё-таки присоветовали хорошего и недорогого врача, они уже через полчаса стояли перед дверью его домика.

Городской врач.*

– Гляди ка, – обрадовался Сидор, издалека заметив над дверью уютного и аккуратного домика, неказистую вывеску со стандартной змеёй над чашей, – и здесь та же самая эмблематика.

– Если говоришь, что та же самая, то это явно кто-то из ваших будет, – хмыкнул Корней, внимательно присмотревшись к вывеске.

Подъехав к дому и спешившись у крыльца, он резко и громко, совершенно не церемонясь, принялся лупить кулаком в закрытую дверь.

– Звонок же есть, – поморщилась Маня, наблюдая за его активными действиями. – Вон, – кивнула она на висящий рядом с дверью шнурок, – специально для таких как ты повесили.

– Так оно надёжнее, – усмехнулся Корней. – Как с самого начала о себе заявишь, так с тобой доктор дальше и разговаривать будет. Будешь в него звонить, – Корней небрежно подёргал за шнурок, – так до обеда под дверью и простоишь.

– Догадливый, – раздался из приоткрывшейся двери чей-то голос.

– Опытный, – перебил его Корней. – С вашей братией пообщаешься, так такого опыта наберёшься, что лучше бы ты этого никогда в жизни и не знал.

– Ну, что у вас тут, – теперь уже вышедший на крыльцо человек, перебил Корнея.

– У нас тут раненый, – мрачно ответил ему Корней, наблюдая, как вышедший их встречать человек уверенно направляется к лошадям и заглядывает в носилки, со стороны головы раненого.

– Понятно, – покачал головой тот, – несите в дом. Носилки в прихожей. – И отстранился, пропуская Корнея в распахнутые им двупольные двери.

Подхватив стоящие рядом с входной дверью носилки, Корней быстро спустился с крыльца и с помощью Сидора аккуратно переместил на них княжну, стараясь, лишний раз не потревожить перевязанное плечо.

Осторожно занеся раненую в дом, они устроили её на широком и длинном столе в какой-то большой и светлой комнате, служащей, похоже, для больных доктора приёмным покоем, столько здесь было разных медицинских приспособлений, явно находившихся здесь на подобный случай.

Аккуратно расположив раненую на, по всей видимости, операционном столе, тут же по такому случаю укрытом какой-то застиранной тряпицей, Маня резко взяла инициативу в руки, оттеснив в сторону Корнея с Сидором, и принялась разоблачать княжну от одежды, освобождая раненое плечо.

Следующие, наверное, час, а то и полтора, Маня с Корнеем и тем самым мужичком, который, как оказалось, и был доктором, о чём-то долго совещались, копаясь в ране, периодически меняя залитые кровью тряпки и замазывая результаты своей возни какими-то пахучими мазями.

– Ну, – наконец-то доктор отошёл от стола, оставив Маню с Корнеем накладывать новые повязки. – Ничего страшного, я думаю, не будет. Рана, конечно, опасная, но хорошо и, главное, во время, обработанная. Поэтому, тяжёлых последствий быть не должно. Если, конечно, состояние раненой не осложнено какой-нибудь предыдущей болезнью.

– Похоже, что вы тут и без меня разберётесь, – заметил Сидор Корнею, с внутренним раздражением наблюдая, как Маня хлопочет над княжной, устраивая её поудобнее на диване в этой же комнате, куда они её теперь перенесли. – А я, чтоб времени не терять, сбегаю ка на пристань. Узнаю, что и как.

Пристань.*

Спросив у доктора дорогу, Сидор вернулся к лошадям, привязанным к коновязи у крыльца. Внимательно оглядев окружающие дома, и не заметив ничего подозрительного, он вскочил на свою лошадь и отправился искать пристань.

– 'Я становлюсь постепенно завзятым лошадником, – мрачно подумал он, спускаясь по боковой улочке вниз к реке. – Те тоже ни шагу не ступят там, где можно проехать на лошади'.

Попетляв немного по кривой и узкой улочке, он спустился неторопясь вниз к реке и неожиданно выехал туда, куда так стремился. Здесь Сидор с разочарованием убедился, что она практически пуста. Видимо, стражник у ворот был прав, и теперь вся торговля в городе зачахла на корню. На всём протяжении длинного речного причала, со множеством швартовочных тумб, только в самом дальнем углу сиротливо маячила какая-то одинокая баржа самого затрапезного вида.

Делать было нечего, пришлось идти к барже.

– 'Надо было доктора сперва спросить, чем сразу сюда соваться, – с раздражением подумал Сидор, направляясь к дальнему причалу. – Может, и присоветовал бы чего'.

Едва только подойдя, Сидор понял, что лоханка эта ему совершенно не нравится. Это было длинное и широкое речное судно, с какими-то невысокими надстройками и навесами по всей длине судна, идеально приспособленное для перемещения по мелководью и довольно таки ёмкое, но, боже ты мой, в каком же она была виде. Ужас. Похоже, что его не мыли и не чистили со дня спуска на воду. Даже паруса, как-то вяло и безвольно болтавшиеся на реях, оставляли впечатления чего-то грязного и неряшливого, создавая устойчивое впечатление откровенного пренебрежения к чистоте и порядку. Однако это было единственное судно в пределах видимости, и стоило попытаться, хотя бы поговорить с капитаном.

– Эй, на корабле, – весело заорал Сидор, заметив какого-то мужика, перегнувшегося через борт корабля и флегматично изучающего портовый мусор, плещущийся у корпуса судна.

– Чего нада, – равнодушно поинтересовалась личность, даже не повернув в его сторону голову.

– Капитана нада, – ёрнически покивал головой Сидор, скривив рожу. – Однака, ехать нада, – продолжал он развлекаться. – Кудата, тудата, – потыкал он пальцем вниз по течению.

– Тама, аднака, моря будет, – подхватил его манеру изъясняться личность. – Далеко, аднака. Месяця палтара, дыва плытя нада.

– Моя терпелива, аднака, оцинь хотца, – покивал с многозначительным видом Сидор.

– Ну, раз твоя хотца, то и моя хоцыца, – кивнул ему в ответ личность, состроив важную рожицу.

– Твоя один, аднака? – флегматично поинтересовалась личность.

– Не, моя многа. А к моей многа, ещё и коники многа.

– Коники это хорошо, – покивала с многозначительным видом личность. – С многа коники, многа дохода. А многа дохода – многа довольна экипажа.

– Так, где капитана, аднака? – решил всё же уточнить Сидор.

– Мая капитана, – ухмыльнулась личность. – Мая сагласная.

– Ну ладно, капитана, – махнул рукой Сидор, которому успел надоесть подобный разговор, – переходим ко второй части марлезонского балета. Сколько это всё будет стоить?

– Ну и сколько вас будет? – теперь уже нормальным голосом поинтересовался капитан, невольно улыбаясь в ответ на широкую улыбку Сидора.

– Четыре человека, да лошадей штук двадцать пять.

– По медяшки с лошади и с человека, это для вас будет недорого? – спросил капитан, выжидательно глядя на Сидора.

– Это, что-то около серебрушки с мелочью, что ли? – вопросительно посмотрел на него Сидор.

– Да вроде того, – хмыкнул капитан.

– Терпимо, – пожал плечами Сидор. – А ты только до устья? Иль дальше двинешь? – решил он уточнить.

– Не, – отрицательно затряс капитан головой. – Не далее. Жена с дочкой, – решил пояснить он. – Раньше ходил, теперь уже нет. Слишком долго. Да и пираты на море опять взялись шалить. Так что, – тяжело вздохнул он, – мне теперь не до морских походов будет.

– Понятно, – задумчиво покивал головой Сидор, – семья значит. А глянуть на условия размещения можно? – поинтересовался он.

– Да какие проблемы, – засуетился капитан, наконец-то почувствовав клиента.

Следующие полчаса он таскал Сидора по своей весьма обширной лоханке и хвалился, хвалился, хвалился. И обширностью трюмов, позволявших ему перевозить гораздо больше лошадей, чем конкуренты. И устойчивостью её на воде, не смотря ни мелкую осадку и практическое отсутствие киля у судна. И на всё, что только ему попадалось на глаза.

Чувствовалось, что судно своё он любил, хоть и содержал в весьма затрапезном виде.

– 'Ну и нафига нам тащить за собой табун'? – думал Сидор, с сомнением осматривая широкий и просторный трюм баржи, по-видимому, специально приспособленный для перевозки лошадей.

– Не боись, – постарался успокоить его капитан, неправильно поняв его затруднения. – Сена и зерна хватит, хоть до самого устья. Да и места здесь хватает, хоть ещё на один такой табун. Раньше, – тяжело вздохнул он, по-видимому, вспомнив прежние времена, – до ста голов случалось перевозить. И ничего, вмещались. Тесновато, конечно, было. Бывало, что и гибли в пути, но если недалеко и недолго, то вполне можно и сотню взять на борт.

– Да вот думаю, – довольно таки невежливо перебил его Сидор. – А стоит ли нам везти свой табун дальше? Может его можно здесь продать? Да и есть ли покупатели на коней в этих краях? – решил всё-таки поинтересоваться Сидор у капитана.

– Почему нет, – удивлённо воззрился на него капитан, – конечно есть. Большую цену не дадут, но для этих мест предложат вполне приличные деньги. По три, пять золотых за голову, можно сторговаться.

– 'Ого, – подумал про себя Сидор. – Ещё и пары сотен километров от того Мерзкого Стрыя не отъехали, а цены уже выросли, чуть ли не на пятьсот процентов'.

– А чего так дёшево, – тем не менее, решил поинтересоваться он.

– Так спроса нет, – пояснил капитан, продолжая флегматично сидеть на перевёрнутой бочке из-под воды, где он перед этим устроился, и, покачивая ногой. – Я же предлагаю тебе отвезти табун в низовье. Да хоть бы и в Подгорное княжество. Там и цену хорошую за них возьмёшь. Да и не спросит тебя никто, откуда, мол, у тебя они взялись. Выгадаешь, чуть ли не в пять раз. А повезёт, так и в десять раз большую цену возьмёшь.

– Чего ж тогда сам не возишь? – поинтересовался Сидор, внимательно присматриваясь к капитану.

– Денег свободных нет, – равнодушно пожал капитан плечами. – Да и жена у меня строгая, надолго не отпускает.

– Как же ты плаваешь, если жена из дому не отпускает, – удивился Сидор.

– А я и не плаваю, – скривился капитан. – Вы первые клиенты за последний месяц. Потому то вам и такая цена низкая на проезд будет. Хоть что-то заработать, а то и этого не будет.

– Ну ладно, – нетерпеливо оборвал его причитания Сидор. – Вот тебе пара медяшек задатка, а остальное получишь, как на борт подымемся.

– Думаю, что если не сегодня вечером, то завтра с утра точно отплывём. Жди, – бросил он сразу же повеселевшему капитану, подымаясь на палубу.

Отвязав свою лошадь, привязанную к верёвочным перилам сходень, он вскочил в седло и, весело насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, отправился обратно к доктору, проверить, как идут дела у Мани с Корнеем.

Подъезжая к дому, он почувствовал какое-то нездоровое оживление на тихой прежде улочке.

Начать с того, что возле коновязи появился какой-то странный нищий, которого раньше не было. Да и у лавки мясника, соседней с домом доктора, парочка каких-то здоровых мужиков разгружала мясные туши.

– 'Оживленная, однако, улочка, – с удивлением подумал про себя Сидор, наблюдая как мясники ловко подхватывают туши и таскают их в лавку. – Откуда всё и взялось'.

Прогнав подозрительного нищего, попытавшегося было помочь ему с лошадью, Сидор, не покидая седла, постучал в двери дома доктора и, дожидаясь выхода Корнея, внимательно наблюдал за оживлённой жизнью тихого ещё час назад места.

Совершенно неожиданно ворота усадьбы доктора вздрогнули и неторопливо распахнулись.

– Заводи лошадей, – недовольно глядя на Сидора, буркнул Корней.

– Во всём доме ни одного слуги, – проворчал он, закрывая ворота за последней лошадью. – И что это за доктор такой, что у него нет прислуги. Вот у доктора моего барона был целый штат прислуги, на все случаи жизни, а тут ни одного.

– Что там с нашей Матильдой? – поинтересовался Сидор, слезая с лошади и разминая затёкшую спину.

– С кем? – удивлёно уставился на него Корней, даже остановившись от неожиданности.

– Да с княжной этой, – недовольно уточнил Сидор, поднимаясь на крыльцо. – Таких как она, мы обычно называем Матильда. Ничего собой не представляет, а гонору, спеси, вагон и маленькая тележка.

– Плохо, – хмуро бросил Корней, привязывая лошадей у заднего крыльца. – Княжна в бреду. Везти её на лошадях – слишком опасно, можно растрясти. А бросить её нельзя, как-то это не по-товарищески, хоть она нам всем и не нравится. За исключением Маши, соответственно, – мрачно добавил он.

– Врач осмотрел княжну и не нашёл у неё ничего смертельного. Только тяжёлое ранение, осложнённое общим истощением, да следами сильного избиения, в результате чего может начать развиваться лихорадка. Одним словом – покой и только покой. А вот покоя то, похоже, и нет, – покачал Корней головой.

– Пока ты где-то там шлялся, тут вылезли всякие неприятности, – недовольно глядя на него, добавил он. – Возле дома какое-то нездоровое оживление. Появились подозрительные личности, которых утром ещё возле дома не было. Да и жена доктора какая-то стала нервная. Говорит, что узнала некоторые подозрительные личности, что болтаются у их дома. Короче, – заметил он, поднимаясь вслед за ним на крыльцо чёрного хода. – Она признала в них местных бандитов. И их интерес к её дому ей совершенно не понравился. От такой публики не стоит ждать ничего хорошего. Поэтому она нервничает и просит нас как можно скорее покинуть их дом, так как наше присутствие может спровоцировать бандитов на нападение, как только свечереет.

– А доктор что? – обернулся к нему Сидор, открывая входную дверь.

– А что доктор, – пожал плечами Корней. – Пока тебя не было, он всё присматривался к ней, присматривался, а потом, видимо, признал. И так засуетился, что даже стало как-то неприятно рядом с ним находиться.

– Видимо, он её знает, но говорить, кто она, не хочет. Ну да и ладно, это его право, говорить, или нет. Нам до этого дела нет.

Войдя в просторную и светлую гостиную, где на диване лежала без сознания княжна. Сидор заметил, что она уже заново перевязана и дыхание у неё выровнялось. По всему было видно, что состояние её значительно улучшилось, хоть в сознание она так и не пришла.

– Господин Сидор, – услышал он из-за спины встревоженный женский голос. – Вы должны повлиять на своих друзей. Вы должны немедленно покинуть наш дом. Здесь становится для вас очень опасно. И нам опасно из-за вашего раненого. Здесь слишком много желающих её смерти.

Обернувшись, Сидор заметил маленькую изящную женщину, которую им утром представили как жену доктора. Она стояла в дверях соседней комнаты и, нервно ломая руки, смотрела на него каким-то диким, испуганным взглядом широко распахнутых глаз.

– Вообще-то мы уже наняли корабль для дальнейшего пути, – глядя в испуганные глаза женщины, неожиданно для самого себя выговорил Сидор. – Можете не беспокоиться, мы немедленно покинем вас и ваш дом.

– Если вы наняли корабль, то я бы хотел присоединиться к вам, – неожиданно встрял в разговор доктор, до того молча стоявший у окна. – Больная требует тщательного ухода и врачебного присмотра. Если с уходом за больной вы ещё справитесь, – усмехнулся он, встретившись с Сидором глазами, – то с врачебным, без меня не обойдётесь. А в нашем городе ей, действительно, слишком опасно оставаться. За её голову назначили большую цену. И за мёртвую платят больше, чем за живую.

– Доктор, – немного помолчав и переглянувшись с товарищами, проговорил медленно Сидор. – У нас не так много средств, чтобы оплатить вам сопровождение раненого до его дома, да ещё и проезд в оба конца.

– Вы не волнуйтесь, – тут же постарался успокоить его доктор. – Я знаю семью вашей пациентки и надеюсь на вознаграждение, что они могут выплатить. Вас это ни к чему не обязывает, а для раненой крайне необходимо.

– Дорогой, – неожиданно заговорила жена доктора, – тебе не следует нас покидать в это тяжёлое время. Миша болен, и тебе надо быть с нами.

– Нам нужны деньги, чтобы съездить к морю, – тихо сказал доктор, не поворачивая головы и не глядя в сторону жены. – Ему нужен морской воздух и фрукты. Здесь, ничего этого нет, и здесь, мы денег для поездки никогда не заработаем. Мы даже дом не можем продать. Некому, – ещё тише добавил он, так и не посмотрев на жену.

– Если вы не возражаете, – повернулся он к молча глядевшим на него Сидору, с Корнеем и Маней, – то я еду вместе с вами. Семья вашего раненого известна в этих краях, и я надеюсь, что они мне заплатят.

– Хорошо, доктор, – после недолгого молчания согласился Сидор. – Если они согласны, то и я не против, – кивнул он на Маню с Корнеем. И дождавшись молчаливого кивка, продолжил. – Собирайтесь, доктор. Нам до вечера надо успеть на пристань. Там нас ждёт баржа, а нам надо ещё Димона за городом подхватить заодно со всем нашим табуном.

Следующие полчаса доктор метался по дому, судорожно пакуя свой багаж. И как ни удивительно, но успел уложиться в отведённое время.

Осторожно подняв княжну с дивана, Сидор с Корнеем, аккуратно уложили её снова на носилки, заново устроенные между двух лошадей, и, наскоро попрощавшись с так молча и стоявшей на заднем крыльце женой доктора, кавалькада всадников, вылетела из чуть, чуть приоткрытых ворот усадьбы.

На удивление и Сидора, и Корнея, никто их на улице не пытался ни перехватить, ни задержать, и они спокойно добрались до пристани, где быстро погрузились на нанятое судно.

– Жалко, что спокойно не получилось уйти из города, – мрачно заметил Сидор, оглядывая тихую и какую-то пустынную в этот час пристань. – У меня такое чувство, что нас постоянно пасут. На глаза не лезут, но и из виду не выпускают.

– Вот и у меня такое же чувство, как будто между лопаток свербит, – согласно кивнул головой Корней. – Одна только Маня не чувствует ничего, кроме беспокойства за княжну, – кивнул он на озабоченное чем-то лицо Мани, как раз в это время выколачивающей подушку из своей каюты.

– Капитан, – обратился он к молча стоявшему рядом с ними капитану. – Табун ниже по реке, практически сразу за городом.

– Ниже, так ниже, – безразлично пожал плечами капитан. – Возьмём и ниже. На этот случай есть специальные сходни, так что это никаких проблем не составит, – и, повернувшись к ним спиной, отправился отдавать приказания об отправлении.

Команда, явно только и ждавшая этого, тут же активно засуетилась, заметавшись, как ошпаренная, по палубе, но не прошло и пары минут, как на судне установился нормальный, рабочий порядок и грузовая лодья отошла от пристани.