Текст книги "До новых снов с тобой...(СИ)"

Автор книги: Ana LaMurphy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

– А была?

– Была.

– Почему расстались?

– Потому что я понял, что платонических отношений меня у нас с ней не будет. Лишь физические потребности.

– А сейчас?

Деймон сел рядом. Девушка внимательно смотрела на него. Да, она была привлекательна, желанна. Но не сегодня.

– Если мы сейчас переспим, – произнес Сальваторе, – утром будет плохо.

Елена осеклась. Она не думала, что он раскусит ее.

– Это как море. Накатывает волнами. После бури приходишь себя, пытаешься справиться с шоком. Знаешь, и оправляться… выходит. На некоторое время. А потом, случайный диалог, воспоминание, и душа снова выворачивается наизнанку. Оно въедет в самые недры… Понимаешь? В самую глубину Вселенной. И надежно там… навечно… И каждый раз, когда будет казаться, что все, – финал, конечная, будет та боль, которая будет шептать тебе: «Нет. Я острая. Я не пройду. Никогда». И от этого тянущего, ужасного чувства не избавиться, как и не избавиться от шрамов на твоей спине, – он замолчал. Тресканье костра и карканье вороны разрывало тишину. Она вперила в него взгляд своих глазах и желала услышать те слова, которые обещали бы спокойствие. Но этих слов не последовало. Деймон лишь усмехнулся. – А потом будет единственная мысль в голове: «Чужой». Знаешь, просто одно слово и невыносимый страх. Желание все вернуть в прежнее русло будет очень сильным. Но чужой… О чем говорить? Забыть о том, что было? Забудешь. А шрамы на твоей спине останутся, цыганка Дрина… – Он поднял взгляд к небу, прибавляя всей этой ситуации какой-то депрессивной романтичности. Треск огня нарушал идиллию и этот звук заставлял успокоиться, хоть душа была в смятении. – Так зачем приближать это состояние, которые нахлынет рано или поздно? Сейчас штиль. Можно ведь отдохнуть…

– А ты не думал, что это для опыта? Чтобы не сотворить таких же ошибок. Может, это… это испытание? Для меня?

– А если бы этого не произошло, ты бы хлестала плетью каждого? Это глупость.

Девушка смотрела на кукурузное поле, которое освещалось костром. Становилось все холоднее, а депрессивного настроя на сегодня хватило вдосталь. Девушка резко поднялась и подошла к костру. Она смотрела на Сальваторе, который смотрел на огонь.

– А знаете что, мистер Сальваторе? – Деймон взглянул на девушку. – И пусть! Пусть шрамы останутся. Может, я в преддверии большой, красивой любви? Я буду улыбаться! Не назло. Я просто хочу улыбаться и жить… видеть эти звезды и костер… А вы?

Она склонила голову на бок и, прищурившись, посмотрела на него. На сегодняшний вечер она избавилась от боли и депрессии. А завтра накроет новой волной. Ее обнаженное тело освещалось огнем и это было красиво. Нет, Сальваторе все еще чувствовал веление того природного, основного инстинкта. Но сейчас он оглядел ее и пришел к выводу, что этой цыганкой можно просто любоваться. Как тогда, когда он бродил по пустынному берегу.

Девушка прошла к машине и, включив нужную музыку, вернулась. Деймон улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Шатенка вышла к костру, остановилась поодаль. Первый взмах руки. В которой зажата юбка. Второй взмах руки. Ткань ее длинной юбки развевается и освещается языками пламени. Браслеты и монеты начинают звенеть, а ее тело отдается музыке танца. Она, освещаемая огнем и светом взошедшей луны, была прекрасна и свободна. Только в танце она и была свободна. Ей нравилось пускаться в пляс со всем жаром своей цыганской натуры. Сальваторе вспомнил, как и Изабель так же припадала возле него, со всей страстью преподнося свою грацию, свое изящество, свою красоту и женственность. Елена танцевала. Красиво. Она зачаровывала мужчину. Пленила его. Девушка развернулась спиной и, под музыку, которая никак не шла ее цыганским пляскам, стала двигать бедрами, звеня монетками на своем платке и браслетами на руках. Девушка двигала бедрами, как представительница востока, поднимая руки кверху. Изящно смотрелась ее талия и обнаженная спина. Девушка двигалась все быстрее. С улыбкой, хоть Деймон наблюдал сейчас за другой частью тела.

Потом девушка остановилась и снова пустилась в пляс. Деймон встал, чтобы забрать шашлыки. Пока он раскладывал мясо по тарелкам, Елена не унималась. Она танцевала и танцевала. Сальваторе открыл бутылку вина, несмотря на то, что до совершеннолетия этой особе еще несколько месяцев.

– К столу, – с улыбкой произнес он.

Девушка подошла и, толкнув его в грудь, заставила сесть на веранду. Елена, без всякого стеснения, уселась сверху на мужчине, и медленно отгибаясь назад, стала двигать плечами и грудью так, как это умеют все цыганки. Деймон схватил ее за талию, испугавшись, что она может упасть. Но девушка владела своим телом так искусно, что снова его «завербовала». Деймон загляделся и тот основной инстинкт заставил забыть обо всем.

Мужчина поднимает девушку и привлекает к себе. Елена тяжело дышит. Мужчина смотрит как высоко приподнимается и опускается ее грудная клетка, совсем не стесняясь того, что «пялится». Он хотел поцеловать ее еще на том песчаном берегу. А сейчас?

Сейчас еще сильнее. Прошло столько времени и событий. Деймон просто хочет показать, что ею могут интересоваться и другие мужчины, а не только один единственный Локвуд.

– Нет, – произносит он, отстраняясь. Но девушка не хочет отдохнуть.

– Мужчина и женщина, находящиеся рядом долго время не могут оставаться равнодушными. Это, рано или поздно, должно было заинтересовать.

Под «это» Гилберт подразумевало влечение. Можно было бы отдаться порыву страсти, но проблема была в другом: Деймон хотел серьезных отношений, а Елена хотела забыть Тайлера.

– Мясо остывает, – произнес он, беря девушку за талию и заставляя слезть с себя.

– Ладно, – выдохнула она. – Может, оно и к лучшему.

Ужин вышел замечательным. Они вскоре заговорили на отвлеченную тему и старались сделать вид, что забыли о близости и порыве. Деймон отлично готовил шашлыки, а девушка продолжала болтать о чем-то своем, осушая уже второй бокал.

– Слушай! А давай я тебе погадаю! – воскликнула хмельная девушка. – Я умею. Правда.

– По рукам?

– Нет. На картах. Сейчас я приду.

Она встрепенулась и побежала к дому. Деймон радовался, что она переменчива в своем настроении и уже не придает случившемуся огромного значения.

Елена задала какие-то вопросы и стала раскладывать карты по какой-то только ей понятной комбинации. Она меняла их, переворачивая, делая все это ловко и быстро. Потом девушка разложила их в каком-то причудливом порядке. Она оглядела их, и, без всякой напыщенности, начала говорить:

– Весть будет у тебя, – проговорила девушка. – Свяжет она тебе руки.

– Мне уже не нравится. Может, хватит?

– И девушка, – Елена указала на червонную даму. – Девушка будет рядом.

– Может, Розали? Мы с ней отдалились.

Но Елена покачала головой.

– Это не она.

– Кто же еще? Мать твоя?

– Нет. Она в Европе. Это я, Деймон, – девушка взглянула на мужчину. – Я буду в течение долгого времени. Семерка рядом лежит. Это явно не семь дней и явно не семь лет. Может, семь недель,.. или семь месяцев... или семь каких-то событий....

Деймон хотел пробыть здесь до конца недели, а потом оставить Елену. Но по предсказанию, она еще долго с ним будет. Сальваторе усмехнулся.

– Я не верю.

– А жаль, потому что потом идет восьмерка.

– И что это значит?

– Цикличность.

Он окончательно потерял нить смысла.

– Что-то будет повторяться в нашей жизни. И не дай Бог это то избиение.

Сальваторе смахнул карты со стола и приблизился к гадальщице.

– Больше я в обиду тебя не дам! И если дано нам по твоему предсказанию быть вместе, то больше я не допущу, чтобы они били тебя. Я обещаю тебе! Обещаю... А сейчас нам надо закругляться. Комары уже достали.

====== Глава 14. Трещины. ======

Последующие несколько дней были однообразными. Деймон навещал Розали. Елена занималась пересмотром фильмов. Сальваторе и Гилберт старалась воздерживаться от общения. А еще через несколько дней брат Хейл вернулся из отпуска и пришлось покинуть ферму, к которой они оба так привыкли.

Елену доставили домой. Деймон сказал, что раз в несколько дней будет навещать ее. Стоунер сказал, что с глазами девушки все хорошо, и чтобы она больше не беспокоилась.

Гилберт не строила из себя невинную жертву. Неприятные воспоминания пробудились ярко, когда девушка переступила порог дома. Но Елена старалась больше не думать о Тайлере и его гнусном предательстве. Гилберт хотела вернуться в прежнюю жизнь: забыть о Локвуде, не думать о Сальваторе.

Девушка отправилась на побережье. Там она не была давно.

Костер, а возле него – молодежь. Девушка улыбнулась, остановившись поодаль. Елене не хотелось красивой жизни, не хотелось быть обычной. Душа ее молила бродяжничать, отдаваться всей рьяности чувств. Елена мечтала обладать истинно цыганским именем, а по сей причине выдумала себе псевдоним. Сейчас, наблюдая, как девушки в ярких, разноцветных платьях отдаются танцам, а парни охотно составляют им компанию, Елена думала, что хотела бы сбежать раз и навсегда. Туда, навстречу пескам, солнцу и неизвестности. Девушка мечтала сбивать ноги в кровь от длинной дороги, мечтала быть с такими же, как она. Ее сердце жаждало любви и свободы! А золотая клетка не позволяла этого.

Елена отправилась в компанию тех, с кем проводила вечера, когда не могла встретиться с Локвудом. Девушку приняли с криками и возгласами. Гилберт наслаждалась теплом костра, музыкой и напевами этих молодых людей. Кто-то отдавался страсти танца, кто-то грелся у костра, а кто-то раскладывал карты. Девушка с улыбкой наблюдала за всем этим, понимая, что не хочет возвращаться в прежнюю жизнь. Может, сбежать? Не откладывать побег, а сбежать прям сейчас? По велению души, просьбам сердца?

Елена поднялась и пустилась в пляс с остальными. Это было поистине красиво. Только в такие моменты девушка отдыхала в духовном смысле, не чувствуя себя униженной и оскорбленной. Не хотелось к матери, не хотелось ни к кому. Разве что…

А, может, сбежать с ним? Его доконала эта среда обитания: серость, рутина, однообразие. Сбежать? Почему с ним? А потому что хочется. Елена думала об этом, когда натанцевалась вдосталь.

На небе был красивый месяц. Он освещал морскую гладь и одинокую девушку, сидящую на берегу. Все давно разошлись. Елена продолжала сидеть здесь, любуясь тишиной и спокойствием. Холод обволакивал плечи, а домой возвращаться не хотелось.

Девушка рукой провела по песку и грустно посмотрела на разводы. Она любила, а забыть не так-то просто… Хотя, вроде как, уже пора. Елена верила. До последнего.

Вспыхнули воспоминания, как в диафильме. Елена быстро поднялась и уверенно посмотрела на линию горизонта. В ее глазах еще никогда не было столько эмоций: презрение, обида, боль и ненависть. Если бы Деймон был рядом, он бы восхитился. Девушка отошла от берега и остановилась. Она несколько секунд смотрела на прибрежный песок, потом резко обернулась, взглянула на луну и опрометью помчался вон оттуда.

Елена бежала, сама не зная от чего. Эмоции сменяли одну другую. Казалось, что в девушке идет противоборство, казалось, что она пытается разуверить, переубедить себя. Девушка хотела вернуться домой и уничтожить тотемы, которые напоминали о прошлом. Она больше никогда не хотела любить. Пусть сегодняшняя ночь будет последней, когда она думает о нем.

Он снова не спал. Он бродил по улицам, пиная то, что попадало под ноги. Засунув руки в карманы, мужчина шел медленно, пытаясь сфокусировать свои мысли хоть на чем-то. Он забыл про сделку с цыганкой и она, наверное, тоже забыла. Проходя мимо витрин, он равнодушно смотрел на манекены, вывески и рекламу. Больше всего в жизни он ненавидел мегаполисы. И если бы Елена в этот вечер предложила ему сбежать, он бы согласился.

Но она не предложила. Деймон отправился домой, так как коротать ночь бессонницы на этом мрачном переулке не хотелось. Лучше пересмотреть фильмы, предаться воспоминаниям, которые вертелись вокруг Дрины и фермы. Жаль, что все так быстро закончилось. К Розали идти не хотелось. После случившегося, Сальваторе ощущал, что его что-то отталкивает от этой девушки. И дело не в том, что она сидит на наркотиках, просто он не хотел больше с ней общаться.

Тусклое освещение луны… Здесь фонарь светят ярче, чем звезды. Послышался вой бездомной собаки, а спустя несколько секунд – громкий хохот и самая отвратная ругань. Сальваторе пришел к выводу, что этот город – это есть воплощение того бара. Те же падшие, те же пьяные, смог, грязь людей и грязь природы… Чем здесь лучше?

Хотелось сбежать. Хотелось дышать свежим воздухом, а не воздухом, который пропитан выхлопными газами. Здесь люди набиты соломой: деньгами, виски и дорогим вином. Хотелось туда, где колокольный звон, где босиком можно идти по чистому лугу, не беспокоясь, что ты вляпаешься в… Здесь невозможно дышать, жить, любить! Здесь невозможно быть одному! Разорвут! Уничтожат! Убьют!

Сальваторе развернулся и направился туда, где он не чувствовал себя таким одиноким. Деймон вспоминал эти дни и понимал, что только в это время не ощущал себя потерянным. Он шел все быстрее, решая, что им нельзя вот так просто обрывать контакты. Нельзя отказываться, если взаимное общение обогащает душу.

Деймон дошел до своего дома, подошел к своему автомобилю и решил-таки поехать к ней в три часа ночи. Может, он ее и будить не станет. Тихо посидит на скамейке возле дома, полюбуется звездами.

До ее дома по пустым ночным улицам он доехал минут за пятнадцать. Мужчина вышел и поставил машину на сигнализацию. Он подошел к двери, но поднеся руку к ней, замер. Может, не стоит ее беспокоить? Розали привыкла к его ночным визитам, а Елена может разозлиться. Сальваторе опустил руку и развернулся, чтобы пойти к машине, но тут же остановился. В двух метрах от него стояла девушка.

– Почему ты не дома? – строго спросил он, забыв про свою апатию.

– А вы что здесь делаете? – с акцентом проговорила цыганка, подходя к двери дома и открывая замок.

– Тебе еще нет двадцати одного.

Она усмехнулась и прошла внутрь. Девушка оставила дверь открытой, безмолвно приглашая гостя в дом. Деймон прошел внутрь и захлопнул дверь на замок.

Разувшись, он прошел на кухню. В темноте виднелся лишь ее силуэт, но даже сейчас Сальваторе мог оценить стройность фигуры. Он не знал, почему ночь повелевает его душой. Только ночью он решает отправиться к Розали, только ночью решает показать этой девочке звезды и только ночью, сломя голову, мчится к ней, не зная, что скажет при встрече… Может, ему стоит спать днем? Может, он – сущность ночи?

Деймон тихо прошел в кухню и остановился в противоположном углу от Елены.

– Где ты была?

– На берегу, – дерзко ответила она. Ее акцент, к которому она обращалась, чтобы продемонстрировать свою важность, раздражал его похлеще всего того, что его раздражало вообще. – Я должна отчитываться? – она резко обернулась.

– Да, должна, – произнес он, делая шаги вперед. – Я присматриваю за тобой.

– Тогда почему не остаешься со мной?

Он стремительно подошел вперед. Елена отступила и руками схватилась за столешницу. Деймон позволил себе эту слабость: опустил взгляд, оглядывая ее стройное тело, к которому он так давно мечтал прикоснуться. Девушка молчала. Ждала его последующих решений, действий и каковы они бы не были, она не станет его прогонять. Завтра утром выгонит. Сегодня ночью – нет.

– Почему уходишь? Почему перестал разговаривать в последнее время со мной?

– Потому что ты еще слишком молода.

Он отошел к окну. В голове какие-то бессвязные мысли. Казалось, что Деймон согласен думать о чем угодно, но только не о ней. Зачем он вообще пришел?

Девушка тоже не понимала, что с ней происходит. Она подошла к мужчине и, стоило ей только коснуться его, как Сальваторе тут же обернулся. Елене стало не хватать воздуха. Но она не сводила с него взгляда.

– Мне лучше уйти…

Она схватила его за плечи и, прижавшись к нему всем телом, впилась в губы. Деймон моментально среагировал, сильно обнял ее за талию и привлек к себе. Елена почувствовала, как тяга становится сумасшедшей. Девушка подалась навстречу и лишь крепче обняла его.

Он целовал ее, чувствуя себя виноватым, словно поцеловать ее карается законом. В этом поцелуе было столько страсти, жара и тревоги одновременно, что сердце забилось сильнее.

Ее кожа… Он обнял за поясницу и привлек сильнее. Елена отдавалась в его власть, напрочь забыв о том, что когда-то была влюблена в другого человека. Под пальцами чувствовались рубцы. Деймон не мог противостоять порыву души. А душа требовала остаться и провести ночь с этой цыганкой, которая в такой короткий срок поменяла его мировоззрение. Мужчина отрывается от губ и делает шаги вперед. Елена поддается. Он усаживает ее на стол и, уместившись между ногами, вновь впивается в ее губы. Ему плевать на ту невыносимую тревогу, ему плевать на то, что она дочь его любовницы, ему плевать на Локвуда, на все в этом гребанном мире. Единственное, что он хочет – ее в своих объятиях.

Девушка расстегивает рубашку, касаться его кожи. Целовать его, чувствовать отдачу с его стороны – это подобно опиуму. Елена, под его напором, ложится на спину. Деймон располагается сверху, прижимая ее руки к деревянному столу. Он сильный, властный, и это сводит ее с ума. Девушка хочет обнять его, но он так сильно прижимает, что Елена не в силах сопротивляться. И только луна остается безмолвной свидетельницей.

Деймон целует ее шею, ключицы, грудь. Елена выгибается ему навстречу, наслаждаясь его властью. Она позволила ему усмирить себя, позволила приручить на какое-то время.

Сальваторе впивается в губы. Катастрофически не хватает воздуха. Он отрывается и, слезая с девушки, отходит к окну. Девушка слезает со стола, но не решается подойти.

– Ты считаешь меня… легкомысленной? – произнесла она, не в силах терпеть эту тишину. Ее дыхание было сбито.

Деймон обернулся. Он только что познал вкус ее губ. И ему этого было мало. Надо где-то остудить пыл. Теперь он точно не заснет.

– Думаешь, я с тобой из-за него?

Он молчал. Девушка подошла ближе.

– Или ты не хочешь, потому что я… точная копия…

– Елена, замолчи! Пожалуйста, замолчи…

– Заткни мне рот. – Она сократила дистанцию до минимума. Эта ночь лишила их рассудка! Все правила, все рухнуло! Так нельзя. – Заставь замолчать…

– Ты влюблена в мои поступки, Елена… Это другое, – он тихо произнес это, пытаясь заставить себя не смотреть на нее.

– То есть, думаешь, я из-за отмщения Локвуду и из-за благодарности? Так?

– Елена, тебе двадцать, мне тридцать восемь.

– И что? – ее голос сник до шепота. – После тридцати восьми лет запрещено заводить отношения?

Она гипнотизирует его, она лишает его разума. Ему нужно уйти, ему нужно уйти от нее поскорее. Деймон покачал головой и направился к выходу. Елена опустила взгляд. Ей не хотелось его упускать, но, возможно, он прав, и… все произошедшее – лишь проделки этой ночи!

Хлопнула дверь. Девушка сделала вдох и села на стул, опустив голову на руки.

Деймон предчувствовал что-то неправильное в их отношениях, как тогда... Предчувствие не шептало, оно кричало, что надо бежать от нее, как можно дальше. В первый раз интуиция не подвела. А во второй? Узнается со временем. Сейчас Деймон в этом не был уверен.

Но одно он знал наверняка: его сердце больше не покрыто коркой льда апатии и безразличии. Лед тронулся. Впереди – глобальное потепление. Расцветут цветы, запоют птицы, но… каковы будут последствия? От них еще никому и никогда не удавалось убежать.

Комментарий к Глава 14. Трещины. Группа, посвященная “До новых снов с тобой” и другим работам: https://vk.com/public73122213

Welcome!)))

====== Глава 15. Так и быть. ======

Громкая музыка разрывала барабанные перепонки. Мужчина привык к такой оглушительной музыке. Ему нравился этот бешеный темп. Свет прожекторов мигал так часто, что глаза привыкли к ряби. Было жарко, и чтобы не сойти с ума в этой духоте, надо было не переставать двигаться. Соло гитары завораживало. Голос исполнительницы проникал в душу. Все разбились на пары. Он стоял рассеянным несколько секунд, не понимая, почему такое оживление сменилось такой мелодичностью.

Мужчина подошел к барной стойке. За ней сидела Елена, грустно смотря на свой наполненный бокал. Она была полностью в своих мыслях и, что самое характерное, не одета в какое-то цыганское одеяние. На Елене черное платье: юбка с рваными краями, я по центру – серебристая молния. Девушка выпрямилась и под мелодичную песню стала покачиваться из стороны в сторону. Она не видела Сальваторе. Деймон поднялся и направился к девушке. Он остановился поодаль, а клуб раскачивался под быструю, буйную песню. Это время идет так медленно? Или песни сменяются слишком часто? Он не знал. Он не хотел знать.

Ее обнаженные плечи, ее обнаженная спина… Деймон наблюдал за этим с очарованием, он смотрел на нее так, как смотрит привлекательный мужчина на привлекательную женщину. И он желал ее прямо здесь.

Девушка обернулась. Ее глаза были лишены эмоций, но она смотрела, казалось, в его душу. Елена медленно поднялась и, приблизившись, опустила взгляд.

Как она была хороша в этом платье! В свете этих софит Деймону начинало казаться, что Елена – это нечто недосягаемое. А музыка била по вискам. Хотелось пить! Мучила жажда! И остудить ее могла только эта цыганка. Елена читала его мысли. Она приблизилась к нему вплотную… Деймон чувствовал, что сегодня, прямо сейчас он потеряет контроль. Больше не хотелось сдерживаться, больше не хотелось говорить глупые слова! Хотелось обладать этой особой, хотелось быть с ней… Девушка обвила его плечи и уничтожила малейшие миллиметры, которые их разделяли. Деймон привлек шатенку к себе. Музыка стала приглушенной, неслышимой… Сальваторе стало казаться, что он слышит свое и ее сердцебиение.

Она приближается к его губам, но не целует. Наслаждается магией близости. В этом шумном месте тихо. Здесь, где полно людей, они чувствовали себя совершенно одинокими и брошенными. Здесь, в этом жарком месте, им было жутко холодно. Они могли согреться с помощью друг друга. Его ладони касаются ее талии и сжимают крепко, властно. Девушка подалась навстречу и поцеловала, словно в первый раз целует мужчину: робко, застенчиво… Она отстранилась и взглянула в его глаза. Цыганка была под гипнозом этой ночи, как и тот, кто ее обнимал.

Сальваторе приближается, целует. Она издала стон, словно дикая боль, которая мучила долгое время, наконец-то прошла. Ладони мужчины спускаются на поясницу, потом ниже… Сжимая ее ягодицы, он испытывал невероятный ураган чувств. Елена отстранилась… поцеловала в шею… Поцелуй в шею свел его с ума. Он жалел, что он в клубе, а не дома… И ему хотелось ее. Так, зачем тянуть?

Мужчина делает шаг вперед, а Елена, под его напором, отступает. Гилберт делает шаги назад, пока не упираются в барную стойку. Она расстегивает пуговицы на его рубашке… медленно, словно растягивая удовольствие. Она взрослая девушка. Он зрелый мужчина. Так почему они должны бегать друг от друга? Да, дочь бывшей любовницы! Но красивая, сексуальная дочь. И ему хочется оказаться между ее ног…

Девушка срывает рубашку и отшвыривает ее прочь. Сальваторе запускает руки под юбку, срывает белье, которое падает к ногам. Мужчина хватает девушку за талию и усаживает на стойку. Никто не против. Наоборот, собралось большое количество наблюдателей. Деймон растравляет ее ноги и, умещаюсь между ними, снова припадает к губам столь желанной, запретной женщины.

Она кажется ему дикой пантерой! Той кошкой, с которой хочется провести ночь! А на утро погибнуть от ее когтей…

Музыка стала громкой, но им было плевать. Они вообще забыли кто они, где они… Невыносимое желание быть рядом заблокировало малейшее стеснение. Пара наслаждалась соприкосновениями кожи, объятиями, поцелуями. А прожекторы продолжали мигать, освещая пару то синими, то красными, то зелеными цветами…

Девушка отстраняется и извлекает из зоны декольте сто долларов. Она бросает их бармену и выхватывает у него из рук бутылку охлажденного виски. Девушка делает глоток и впивается в губы своего бывшего офтальмолога. Сальваторе сходит с ума: он чувствует вкус ее губ, вкус холодного виски… Все это будоражит, лишает рассудка. Девушка тянет Сальваторе на себя. Через несколько секунд они уже наслаждаются друг другом, лежа на барной стойке. Елене нравится та мысль, что другие девушки могут лишь мечтать о таком любовнике. А Деймону – что парни могут только смотреть.

За руки он прижимает ее к столешнице барной стойки. Барабаны бьют так быстро, что хочется двигаться им в такт. Свет софит, голос исполнительницы, восторженные крики посетителей клуба – все это было невероятным фоном для их близости, для их единения.

Девушка выгибается ему навстречу. Она отрывается лишь затем, чтобы сделать несколько глотков виски. Елена расстегивает его ширинку. Деймон сам не в силах терпеть.

Ее стоны громче децибелов музыки. Она привлекательнее всех девушек в этом клубе. Деймон наслаждается тем, как она тает под ним, наслаждается тем, что она извивается под ним, стонет от его фрикций. Она, – эта юная обольстительница, цыганская девушка, – свела его с ума. Ее пальцы на его плечах, а ногти оставляют красные прорези. Мужчина наслаждается тем, что она здесь, с ним… так близко… А музыка, – шальная музыка! – все набирает обороты, и прожекторы мигают чаще. Деймон сходит с ума от ощущений, он усиливает темп, а ее стоны становятся все громче и громче. Мужчина уже чувствует, что они оба на пике удовольствия и осталось лишь несколько драгоценных секунд!

– Надо чаще заходить! – внезапно совершенно спокойно произнесла Елена. – Иначе ты себя запустишь окончательно!

Все резко рассеивается. Елена исчезает. Музыка приглушается. Деймон открывает глаза. Это был сон! Твою мать. Сальваторе поднимается и оглядывает помещение. Напротив стоит мужчина, который с какой-то насмешкой смотрит на своего друга.

– Н-да, – произносит он, скрещивая руки на груди, – так и до…

– Твою мать! Какого хрена ты приперся?! Мне оставалось всего несколько минут!

Сальваторе быстрым шагом направляется к барной стойке. Он недовольно отодвигает бутылку виски, вспоминая сон, и достает бурбон. Несколько глотков и Деймон приходит в себя.

Какой сон! Твою мать, ему не снились такие сны уже давно… Он заснул! Причем глубоко заснул, если не услышал, как в его квартиру вошел…

Деймон обернулся и увидел друга, который недоуменно смотрел на него. Сальваторе выдохнул и, закрыв бар, подошел к другу и протянул руку.

– Прости. Я… В последнее время много чего происходит с моим сознанием.

Друг пожал руку, но все еще оставался в каком-то состоянии прострации. Деймон достал два бокала и попросил гостя следовать за ним. На кухне Сальваторе извлек лед из холодильника и разлил бурбон по бокалам. Холодный алкоголь заставлял немного протрезветь. Друг сел рядом.

– Я мучаюсь бессонницей несколько недель. Это второй мой полноценный сон.

– А что ты так взбесился-то?

Потому что был прерван половой акт с этой девушкой!

Деймон зарылся руками в волосы и уставился на друга.

– Ты давно приехал?

– Вот только с аэропорта. Решил навестить друга…

– Рик, извини. Последнее время…

– Перемены с твоим сознанием. Я знаю.

Все эти официантки, бары, цыганки и незнакомцы. В памяти крутились воспоминания танцев Дрины возле костра, танцы Изабель… Дождь, ферма, кукурузное поле. Такое ощущение, что в голову напичкали эти воспоминания, и теперь от них не избавиться, как от опухоли. Надо было расслабиться. Хотелось выкинуть все эти мысли, которые тянули вниз тяжелым грузом.

– Надолго? – произнес Сальваторе, осушая бокал. – Как дела с работой вообще?

– Тебя погубят две вещи: работа или женщины. Я не знаю, что у тебя сейчас, но что-то из этих двух…

– И то, и другое…

– Так вот! Я хочу, чтобы ты навестил мою семью сегодня. Выпьем, поговорим. Так, как? Давно не виделись.

– Хорошо…

– Позови свою новую пассию.

– Она не моя пассия, – покачал головой мужчина, скрещивая руки на груди.

– Ну, девушку, женщину, любовницу… Не знаю! Я жду тебя к восьми.

– Хорошо, я буду.

– Не провожай.

Рик ушел, а Сальваторе, поднявшись, подошел к окну.

Сгущались тучи, и первые раскаты грома разрывали тишину. Скоро пойдет дождь. Погода здесь слишком переменчива… Наверное, как и все обитатели этого большого города. Сальваторе извлек сотовый телефон и стал листать телефонный справочник. Из сорока семи имен лишь два номера Деймон мог набрать.

Елена… Деймон подумал о ней, когда Рик сказал, что он может привести и свою девушку. Деймон сел на мягкий диванчик и несколько секунд просто смотрел на номер.

Вчера он вернулся от нее, когда на часах было половина третьего ночи. Около получаса Сальваторе пялился в телик, а потом не помнил ничего… заснул, как в пропасть провалился. И вот теперь… Позвонить? После того, что было вчера? После этого сна? Деймон налил себе еще виски.

– Нет, – произнес он сам себе и убрал палец с кнопки «Вызов». Тогда оставался последний кандидат… Что ж, наркоманка она или нет, она была его лучшей подругой. Пора и ее вытаскивать из депрессии. Сальваторе позвонил Хейл и пригласил ее на вечер. Девушка согласилась.

Он вел машину, выкуривая сигарету, выпуская дым из легких в открытое окно. Сальваторе уже не думал над тем, когда именно все прелести роскоши ему показались однообразными. Он думал над тем, что когда он познакомился с этой мерзавкой, то стал нарушать свои принципы. И сейчас ему надо было отвлечься. С Розали.

Девушка выглядела потрясающе в сиреневом платье. Волосы распущены, ниспадают на обнаженные плечи. Мужчина оглядел ее, потом резко затормозил и остановился возле обочины. Хейл внимательно, но с полным безразличием посмотрела на своего друга, который не переставал курить.

– Мне снился сон… Эротического содержания, – выпалил Сальваторе, тупо уставясь в лобовое стекло. Она усмехнулась.

– Теперь ты хочешь претворить его в реальность? – совершенно спокойно промолвила блондинка.

– Это не получится.

– Почему?

– Потому что та девушка влюблена в ублюдка, который продал ее душу. А еще я в машине, а не на барной стойке.

Розали придвинулась и взяла сигарету из пальцев мужчины. Она сделала несколько глубоких затяжек, а потом выпустила дым и с улыбкой произнесла:

– Я не стану с тобой спать, Сальваторе.

– Я не хочу, чтобы ты спала. Я хочу, чтобы ты переспала.

Он опустил взгляд на ее зону декольте. Девушка сделала еще одну затяжку и выкинула сигарету в распахнутое окно. Блондинка прибавила громкости на магнитоле. Даже находясь в своей депрессии Сальваторе был верен свои музыкальным предпочтениям. Музыка группы Klaxons стала оглушать барабанные перепонки. Быстрый темп мотивировал к действию. Девушка приблизилась к лицу мужчины. Он попытался улыбнуться… В глазах был туман. Затем он резко хватает девушку за волосы и привлекает к себе. Он впивается в ее губы, забывая, что с Еленой, что во сне, что в реальности он был нежным. Розали ставит машину на ручник и, перекидывая ногу, умещается сверху. Хейл регулирует сидение так, что оно отгибается назад.