Текст книги "До новых снов с тобой...(СИ)"

Автор книги: Ana LaMurphy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Руки девушки протянулись к ремню джинсы. Несколько секунд, и она ладонью обхватывает член мужчины, от чего тот издает тихий стон.

– Расскажи мне, – произносит Бьянка, оторвавшись от желанных губ. – О ней.

Девушка начинает двигать рукой вверх-вниз, а Деймон откидывает голову, наслаждаясь этим единением. Говорить об одной, занимаясь сексом с другой… Низко, согласитесь. Но сегодня он решил пасть окончательно. Так что, теперь поздно останавливаться.

И Деймон знал, что Бьянка спрашивает не об имени или внешности. Она хотела знать его чувства к ней, хотела знать его мысли касательно его новой дамы сердца. Но зачем? На этот вопрос пока не находилось ответа. Девушка усилила темп, и Сальваторе невольно сжал ее талию еще сильнее.

– Она – моя… любовница!

– Ну, я и не сомневалась. Быть с тобой рядом, при этом ни разу не переспав – это невозможно. Какая она?

Деймон стиснул зубы, а потом впился в губы девушки. Бьянка отвечала со всей рьяностью и страстностью. Сальваторе не желал описывать Елену, боясь, что его совесть пробудиться вместе с его чувствами, и он, сломя голову, помчится к этой цыганке, на которую не имеет никакого права.

Девушка замедлила темп.

– Она… яркая… И меня не мучает бессонница, когда она рядом…

Девушка резко убрала руку и уставилась на мужчину, который был явно недовольным из-за того, что его любовница резко остановилась.

– Она девочка не на одну ночь, да?

– Да, черт возьми! Я хочу ее! Хочу сильнее, чем когда-то хотел Изабель, Розали или тебя. Я хочу ее, но не имею права даже просто прикоснуться к ней!

– Почему? – она приблизилась и языком коснулась его шеи, оставляя влажный след. Мужчина схватился за застежку лифчика и, расстегнув, резко отшвырнул ненужную одежду. Мужчина припал к груди любовницы, лаская ее соски и возбуждая Бьянку, желая, чтобы она перестала задавать вопросы. Хотя они оба знали, что если бы он действительно не хотел говорить – не говорил бы. Девушка уцепилась в его голые плечи и откинула голову назад, издавая сладкий стон.

– Почему? – повторила она, отстраняя мужчину. – Ответь.

– Потому что она…

Но говорить правду было нельзя.

– … она принадлежит другому.

– Она замужем?

– Да. Она замужем, а я разрушаю ее семью, ее будущее. Но не могу без нее.

И это было частичной правдой. Он никогда не сможет жениться на ней и понимает, что влюбляет в себя свою же дочь, отбирая ее душу, и в будущем браке Елены, шатенка всегда будет сравнивать своего мужа со своим отцом-любовником.

Она никогда не простит его, если он сейчас переспит с Бьянкой. Не простит, а значит, не захочет видеть и навсегда покинет его. Это будет хорошо. Причинить намеренно боль в данной ситуации есть высшая степень проявления благородства. Наверное.

Бьянка усмехнулась.

– Это была ложь.

Сальваторе усмехнулся и, взяв бутылку абсента, сделал еще один глоток. Сейчас была именно та ситуация, когда девушка поняла, что ей нельзя копаться в его душе. Она и не стала. Просто впилась в его губы и сделала то, о чем он ее безмолвно попросил: забыть о той, которая никогда не станет его навечно.

– И что ты хочешь? – спросил Клаус, когда он и Елена вышли из ресторана. Девушка накинула на плечи кожаную куртку, и это окончательно сформировало за Еленой образ стервы. Шатенка отказалась от поездки на автомобиле и предложила просто пройтись по этому переулку, среди темных, высоких и величавых деревьев под куполом ночи и яркими взглядами звезд. Девушки не хотелось засовывать себя в футляр: в машину, дом, комнату. Хотелось просто немного поразвлечься. Да! Именно поразвлечься, потому что Майклсон ведет себя спокойно и уверенно, не понимая, что девушка намерена использовать его.

И Елена вновь пошла ва-банк. Остановившись, она подошла к мужчине как можно ближе.

– Использовать тебя.

Клаус прищурился.

– Я буду исполнять его желание и буду спать с ним. Буду ненавидеть его и любить. А ты сдержишь свое обещание и пообещаешь полное свое покровительство: исполнение любой моей просьбы.

Майклсон почувствовал неконтролируемую, всепоглощающую злость. Он огляделся и, увидев, что нет никого, кроме охранников, схватил девушку за талию и припечатал к какому-то дереву. Елена подвернула ногу и почувствовала тупую боль.

– Ты играешь с огнем! Я могу превратить тебя в пепел! Ты забыла, кто я? – закричал он. Елена подождала, пока он успокоится, а потом спокойно произнесла:

– Я знаю, насколько жесток ты можешь быть, поэтому и сказала всю правду, – шатенка положила руки на плечи мужчины, – и я обещаю не лгать тебе.

– Какая мне с этого выгода?

Девушка прижалась к мужчине и, приблизившись к его уху, произнесла:

– Позволь мне забыть о нем, разлюбить… И я буду твоей.

Клаус Майклсон – тот мужчина, который ставит превыше всего сначала партнерство, потом друзей, потом развлечения, а потом только девушек. Личная жизнь его не была увлекательной: дорогие любовницы с дешевыми душами, или с их отсутствием, доставляли лишь физическое удовольствие. Он никогда не позволял кому-то брать контроль над собой. Но эта цыганка – дикая кошка, которая просит приручить себя, но сама в руки не дается. А как можно приручить то, к чему нельзя прикоснуться? Ее честность, ее самоотверженность, ее отчаяние, тесно сосуществующее со стервозом, окончательно лишили рассудка этого мафиозного ублюдка. Теперь он окончательно простил Локвуда. За такую девушку невыносимо не отомстить.

Но она отдана другому. Душой и телом. Ему останется лишь любоваться издали, ведь он понимает, что эта девочка любит отчаянно. И выбить из ее сердца любовь к Сальваторе невозможно.

Она отстранилась и убрала его руки со своей талии. Шатенка уставилась на Майклсона, абсолютно бесстрашным взором и со спокойствием в душе. И его это тоже подкупило.

Клаус схватил ее за талию и, приблизив к себе, впился в губы этой девушки. Она ответила ему, и Майклсон окончательно потерял рассудок. Он прижал ее к дереву, желая, чтобы она разделась прямо здесь, прямо сейчас, чтобы она была только его! Он целовал ее, чувствуя бешеный ритм своего сердца. Никогда он еще такого не испытывал, находясь рядом с девушкой. И он знал, что эта связь губительна для него! Знал. Но не сопротивлялся.

Девушка отвечала на поцелуй, но вскоре уперлась руками в его грудь и отстранила от себя.

– Только после того, как заставишь меня полюбить тебя и забыть о нем!

Елена отошла на бордюр и поправила платье.

– Отвези меня, пожалуйста, домой. Я очень сильно устала.

Бьянка спускалась поцелуями все ниже и ниже. Деймон не останавливал девушку. Он знал, что только это его успокоит на сегодняшнюю ночь, и не будет чувства вины перед Еленой, ведь оральный секс – это не так уж и…

Девушка взяла в рот достоинство мужчины, который откинулся на спинку дивана, наслаждаясь этими приятными ощущениями и стирая из памяти воспоминания о Елене. Хоть на какое-то время, но ему надо было лишить себя мыслей о ней. И если Елена вверила ему свою независимость, превратившись в его марионетку, то Деймон навеки вверил себя ей, и теперь будет следовать за ней, как слепой за поводырем. Теперь он будет ведом этой девушкой, которая выбила почву из-под ног, которая заставила вкусить то самое райское яблоко, которая заставила навеки поселиться в этом Содоме. И он не убежит отсюда.

Ему просто надо полюбить другую и навеки забыть о своей дочери. Ну а пока он продолжает наслаждаться Бьянкой, продолжает быть верным только единственной… И это сумасшествие – так низко и мерзко! Но от грязи не смыть следов, как не смыть кровь со своих рук, когда совершил первое убийство.

Когда совершил первое убийство – сразу исчезает страх, ведь границу уже удалось перейти. Перешагнуть ту самую черту, которую нельзя перешагивать, не составило труда. А что дальше? Чем дальше, тем хуже. Ведь уже преступил законы и мораль, так что остальное становится не таким уж и страшным, тем более, когда никто за содеянное не наказывает.

И их ждет наказание. Ведь она нарушили завет, мораль, закон. Они стали делать друг другу больно, они стали наслаждаться друг другом, ведь это запрещено! И час расплаты и суда впереди. Сомнений нет.

За первое убийство и за все последующие…

====== Глава 32. На краю вечности. ======

Бьянка сделала затяжку и перевела взгляд на девушку, вошедшую в кафе. С утра было холодно, погода ночью не унималась, бушуя и рвя в клочья все и вся на своем пути. Но от вошедшей посетительницы настроение сразу же ушло на второй план. Бьянка натянула улыбку и затушила сигарету.

Собеседница села напротив ночной спутницы Сальваторе и подозвала официанта.

– Кофе. Горький. Без молока и сахара, – девушка увидела, что Бьянка сидела уже с чашкой, а потом она сказала: – это все. Спасибо.

Официант удалился.

Девушка была необыкновенно хороша собой. На ней было белое платье, которое отлично подчеркивало фигуру. Волосы были собраны в красивую прическу, и выбившиеся пряди лишь придавали шарма. На правом запястье юной особы был одет золотой браслет с подвеской. Бьянка оценила внешний вид своей собеседницы. Она чему-то ухмыльнулась и вновь сделала затяжку.

– Ты просила звонить, если он придет. Он был этой ночью у меня.

Лицо девушки, сидящей напротив, поменяло свое выражение. Она с прищуром и улыбкой взглянула на знакомую, и, вне зависимости от новости, девушка была уже довольна. Бьянка не знала мотиваций этой леди, но ей обещали хорошо заплатить, к тому же сама Бьянка ничего плохого не совершала. Лишь сказала, что сам Деймон Сальваторе навестил ее сегодня ночью.

– Рассказывай.

По зданию кафе разносилась мелодичная, спокойная песня, которая служила отличным фоном для предстоящего разговора. Обе девушки выглядели привлекательно и уже успели привлечь внимание мужчин, но сами собеседницы были повлечены разговором. И если Бьянка и могла познакомиться с кем-то из скуки, то ее спутницу на данный момент никто и ничто не интересовало, кроме минувшей ночи.

Бьянка пересказала всю ночь в подробностях, и девушка все выслушивала с улыбкой и воодушевлением. Она пила свой кофе, не морщась от горького привкуса, и внимала каждому слову Бьянки. Правда, показалось, что она была немного расстроена тем, что Деймон пошел на большее этой ночью.

После того, как Бьянка завершила свой пересказ, девушка достала из сумки маленький сверток и протянула Бьянке.

– С днем рождения, подруга.

Бьянка приняла подарочный пакет и быстро спрятала его в сумку. Более девушку ничего здесь не держало. Она собиралась уже было уходить, как остановилась и взглянула на блондинку.

– Можно всего лишь один вопрос: чем же он тебе так насолил?

Девушка усмехнулась.

– Абсолютно ничем.

– Я же тебя знаю, Кэролайн. Ты всегда была спокойной и богатой. Тебя мало интересовали подобного рода аферы. Что в этот раз?

Мисс Форбс сделала еще глоток, а после достала сигарету и сама прикурила. Бьянка познакомилась с этой девушкой примерно в то же время, что и с Деймоном. И Бьянка успела выучить повадки этой особы.

Богатая, красивая Кэролайн Форбс всегда получала, чего она желала, но вопреки стереотипам о девушках-блондинках, не была циничной сукой или проституткой. Форбс любила деньги, мужчин и выпивку с развлечениями. Она не раз устраивала «swag party», не раз обводила мужчин вокруг пальца, но никогда не играла чьими-нибудь чувствами. Однако в этот раз все обстояло иначе. Бьянке было известно о Кэролайн ровно столько, сколько Форбс посчитала нужным о себе рассказать. И обеих девушек это устраивало. Они не были подругами. Просто общалась, изредка напивались и иногда делились впечатлениями о чем-нибудь незначительном. Недавно Форбс позвонила и сказала, что если объявится Сальваторе, то пусть Бьянка немедленно позвонит и расскажет то, что знает. Кэролайн обещала заплатить, и она заплатила достаточно, в этом любовница Деймона была уверена.

– Ты предпочтешь ложь или метафору? – произнесла Форбс, выпуская дым из легких.

– Метафору.

Блондинка усмехнулась. Она сделала глоток кофе, а потом сильную затяжку. Кофе и сигареты – излюбленное увлечение мисс Форбс.

– Из тысячи дорог, что нам дает вечность – мы можем выбрать любую. В самом начале. И любая не является неправильной. Просто каждая со своими изъянами, патрулями, погонями и временными стоянками. По какой бы трассе ты не ехала – каждая не будет сказкой. Не будет адом. Она будет жизнью.

Небо разорвал раскат грома, а запах свежести и дождя стал проникать в задние кафе.

– Я поспорила с одним человеком. Я считаю, что азарт может захватить даже на самой дерьмовой дороге. А мой оппонент считает, что неровности притупляют дух азарта. Теперь мы с ним развлекаемся в безумии этой вечности. Ведь дорог как нитей в куске канвы…

По крайней мере, это не ложь. Бьянка усмехнулась. Она не поняла ничего, ведь знала, что смысл скрыт слишком глубоко. Девушка поднялась.

– Только не забывай, – произнесла Бьянка. – Что если мы уже десять тысяч раз прошли даже самые разные дороги – появляются рефлексы.

Блондинка улыбнулась и зашагала к выходу, цокая каблучками.

Кэролайн сделала снова затяжку и глоток кофе. Она взглянула на подвеску на своем браслете и чему-то усмехнулась. То ли эта особа была уверена в своей правоте, то ли уже предвидела свое поражение, то ли не приняла слова Бьянки близко к сердцу. Девушка допила кофе, достала купюру из кошелька и, поднявшись, направилась к выходу.

Небо было устлано тучами, и раскаты грома слышались все четче и четче. Девушка подошла к порше и села за руль, открыв окно.

– Может, ты и права… Но и ошибки совершаются по рефлексам.

Она надавила на газ и помчалась по трассам города.

Елена подъехала к ферме. Она вышла из автомобиля и направилась к веранде, где ее уже ждал Сальваторе.

Очередной раскат грома. Вот-вот пойдет дождь.

Деймон оглядел девушку. Она была одета в длинное цыганское платье. Деймон давно не видел ее в таком амплуа. Она возвращается к себе прежней? Что ж, это забавно.

Девушка села рядом.

– Где ты была ночью? Тебя не было здесь, тебя не было у тебя дома.

Елена изумлялась этому хамству. Еще вчера он ее выгнал, позавчера соблазнил ее и не явился на ее совершеннолетие. А теперь он выставляет свои претензии! Гилберт чувствовала подступающую злость, но меньше всего надо было сейчас поддаваться своим эмоциям. Гилберт решила бить врага его же оружием – отрешенностью, высокомерием и безразличием.

– Я веселилась.

Ей нужно забыть о нем. Ведь невозможно быть с ним. Жизнь этого не допустит. Но сейчас Елена не могла уйти. Выгонит – только тогда она его и покинет. Но он позвонил и попросил приехать. А она обещала быть зависимой. Шатенка уже не думала о Клаусе, не верила в то, что полюбит кого-то еще… Ей безразлично на все моральные нормы и правила. Сейчас она чувствовала, как снова тает, хоть с виду оставалась неприступной и спокойной.

– И с кем?

– Мне солгать? Или сказать правду?

– Правду.

Прозвучало холодно и отрешенно. Елена понимала, чем она зацепила Клауса, но только сейчас начала понимать, чем ее цепляет Сальваторе. Он издевался над ней, он был холодным и уверенным, страстным и жестоким.

Он был лишен идеализации. И ее это подкупило. Все их отношения были полны нелогичности, боли и холода. Но только оставаясь вдвоем, они сбрасывали шелк и маски, становясь собой. Только вдвоем могли показать себя не сильными, а слабыми, не идеальными, а порочными.

– С Клаусом.

Он перевел взгляд на линию горизонта. Он не устраивал дебошей и скандалов. Просто молчал. И это было хуже всего.

– Ты переспала с ним?

– Я ничего не понимаю, – ее голос сник до шепота. Девушка подвинулась ближе, но не смела касаться мужчины. – То ты выгоняешь, то… то ищешь меня. Я не знаю… как… как мне действовать.

Он повернул к ней лицо и, – о сумасшествие! – он снова почувствовал тягу. И если вчера он смог ее выгнать, то сегодня никуда не отпустит. Мужчина внимательно посмотрел на девушку, которая безмолвно молила о поцелуе и просила дать хоть какие-то объяснения. Но он сам не мог понять себя, своих мотиваций и поступков. Не все в жизни можно объяснить с помощью логики. Некоторые вещи нельзя выразить словами. Их надо просто почувствовать. Душой.

– Елена, я – мужчина, как и твой Клаус. Даже если каждую ночь я или он будем трахаться, это не скажется на нашей репутации…

Елена прищурилась, а потом расплылась в улыбке и, поднявшись, отошла на несколько шагов. Заморосил дождь. Прохлада касалась кожи, касалась души. Но оба они никуда не спешили, обоим не было нужды прятаться или куда-то бежать. Окружающая обстановка вполне устраивала их.

– Так вот в чем дело. Боишься, что я пойду по рукам?

Сальваторе резко поднялся и сократил дистанцию между собой и ею.

– Мне надо тебя забыть!

– Дерзай! – смело произнесла она.

– Я был сегодня с женщиной.

Елена сделала глубокий вдох. Потом – выдох. Она ведь была с Клаусом, но не стала с ним спать. А он. Девушка кинулась к выходу. Сальваторе схватил ее за руку и прижал к себе. Шатенка уперлась руками в его грудь.

– Нет, мы не совсем… Вернее она… Елена! – он резко развернулся и прижал к стене свою непослушную дочь, которая готова была порвать его в клочья. Деймон заблокировал любые попытки юной девушки освободиться. – Она просто… В общем, я не совсем...

Елена прищурилась. Потом до нее дошла соль ситуации.

– Так она тебе отсосала?

Сальваторе молчал.

– Понятно.

Гилберт принялась выбираться. Ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней. Ей не хотелось быть в его власти, ей не хотелось видеть его. Злоба, вперемешку с обидой и болью, создала яркий микс. И лишь шум дождя был саундтреком этой ситуации. Природа бушевала, как и эмоции двух людей, которые заблудились в собственных чувствах, приоритетах и принципах. Они сами запутались, потерялись… Не ведая что творят, они пытаются быть счастливыми, любящими и любимыми. И весь этот ужас, происходящий вокруг, лишь ухудшает ситуацию. Но иногда стоит сказать:

– Стоп! – и отдышаться. Девушка замерла на мгновение в его руках. Деймон отпустил ее и сделал шаг назад. Гилберт хотела уйти из-под навеса, но Сальваторе ее остановил. – Ты вверила мне свою независимость! Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

– Я не девочка на побегушках.

– А это не поручение. Это приказ.

Очередной раскат грома и блеск молнии. Девушка обернулась и, сократив дистанцию, впивалась в его губы.

Они так крепко и сильно обнимали друг друга, они так страстно целовались, так нежно и трепетно под этим дождем. Девушка прижала его к стене и вновь впилась в его губы. Лишь в отдаленнии слышалась лунная соната Бетховена. Вспоминается сцена из «Револьвера», когда убийца был ближе, чем казалось на самом деле, когда были слышны выстрелы на фоне «Лунной сонаты»… А вдруг кто-то, кто знает правду намного ближе? И лишь наслаждается, наблюдая за тем, как жертвы бегут в капкан.

Не важно. Пусть. В фильме киллера убили. И в жизни все закончится хорошо.

– Не выгоняй меня, – прошептала она, отрываясь от его губ. – Я буду послушной, обещаю. Только не выгоняй.

Она обняла его и, уткнувшись в грудную клетку мужчины, наслаждалась его близостью и его запахом. Деймон обнял ее за плечи.

Они стояли под навесом, наслаждаясь близостью и мелодией дождя. Дальше – бесполезно сопротивляться. Им нельзя друг без друга. Им нельзя по раздельности. Девушка обнимала его, изучая руками каждый миллиметр его тела. И это объятие было интимней, чем секс, приятней, чем приход от наркотика.

Уже вечером они смотрели фильмы в объятиях друг друга, в то время как за окном продолжал бушевать дождь. Фильмы, теплый чай и этот человек, сидящий рядом. И большего не надо. А расплата будет! Будет!

Но есть сейчас. Есть сейчас, и оно стоит дороже платины, и оно великолепнее звезд на небе, луны, солнца, переливов моря… Это их маленькое счастье. Пусть и продлится оно недолго.

====== Глава 33. Улыбаться лишь с тобой. ======

Лучи солнца били в окно, заставляя пробуждаться от приятного сна. Мужчина открыл глаза, но тут же закрыл их, желая насладиться приятными мгновениями сновидений. Странно, но только с Еленой ему удается забыться сном… Только с ней он вылечивается от бессонниц, только с ней наслаждается приятными истомами сна.

Окно было открыто, развевалась тюль от потока свежего воздуха. На душе не было тягостного, ужасного груза. В душе воцарилось тонкое чувство, которое вселяет Музу в творцов и любовь ко всему сущему в обычных прохожих. Такое состояние Деймон давно не испытывал: гармония, спокойствие и умиротворение. Сердце отбивает ровный ритм, не беспокоясь тревогами и проблемами. А новый день он встретил не с мыслью: «Надо пережить». Новый день хотелось прочувствовать каждой клеточкой души.

Мужчина услышал, как что-то с грохотом упало, потом он услышал тихое ругательство. Деймон старался не подавать признаки своего пробуждения, а Елена собиралась копаться возле шкафа, стоящего у двери. Сальваторе улыбнулся. Но чему? С Еленой у него нет будущего, но он больше не может сопротивляться своим чувствам, не может сопротивляться ей, себе… Он желает эту цыганку, он желает целовать ее, раздевать, желает ее видеть под собой или на себе в постели… Плевать, лишь бы была рядом.

Кто-то с разбегу запрыгнул на кровать. Деймон почувствовал, как ее рука касается его руки… Девушка проводит пальчиками по запястью, предплечью, мышцам… Останавливаясь на плече, она хватается за него и резко разворачивает мужчину к себе.

– Я знала. Что ты не спишь!

Эту ночь они провели вместе… Они просто разделили сон, не занимаясь тем, чем хотели бы заняться… И даже при отсутствии секса Сальваторе все равно уснул крепким сном. Он только сейчас переоценил все… Настоящий кайф не тогда, когда пробуешь на вкус плоть, настоящее удовольствие – слияние душ. Когда ты обнимаешь ее, прижимаешь к себе и просто рядом засыпаешь, расслабляясь. Ведь только во сне мы так беззащитны, а когда ты проводишь эту ночь с кем-то – чувствуешь себя защищенным, и пусть даже она – хрупкая девушка, но почему-то есть уверенность, что она защитит его от страшного монстра – бессонницы.

Шатенка перекинула ногу и уселась сверху на мужчину. Деймон поднял руки выше, чтобы избежать соблазна… Но не прикоснуться к ней было невозможно. Девушка была в нижнем белье бежевого цвета и чулках. Мужчина опустил взгляд на ее плоский животик, на стройные ноги… Ох, как ему захотелось раздвинуть их! Гилберт приблизилась к мужчине и оставила поцелуй на шее, на ключицах.

– Меня ночью еще никто так не обнимал, – на выдохе произнесла она, приближаясь к его губам. – Было тепло… Уютно… Мне казалось, что ты во сне… свои права на меня…

Шатенка потянулась к его губам. Деймон резко схватил Елену за талию и поменял позиции. Вот и все… Она обвивает его ногами, отдаваясь каждому его порыву. Он точно не уверен: остановиться или продолжить. Он не знает: сон это или реальность… Только он чувствует, что ему трудно себя сдерживать рядом с Еленой, а та вообще перестала сопротивляться и отдалась всему спектру чувств.

Девушка коснулась губами его щеки, обняла за плечи, притянула к себе… Соприкосновение обнаженной кожей отдалось мурашками по телу. Ее пальчики коснулись его грудной клетки, пресса, спускаясь все ниже. Деймон хочет послать к чертям все свои мысли! Заткнуть свою совесть и, наконец, провести с Еленой еще одну ночь…И ему не надо извращений… Лишьтобы она была рядом, чтобы она содрогалась от его фрикций, чтобы она улыбалась…

Он нашел в себе силы оторваться от девушки. Мужчина сел на край кровати. Елена села рядом с ним. Ее ножки, обтянутые тканью чулков, не давали ему покоя.

– Отвези меня в театр… У меня репетиция.

– В таком виде в театр не ходят, Елена, – мужчина поднялся и, открыв шкаф, извлек оттуда джинсы. Все вещи были аккуратно разложены по полкам, разглажены. Деймон улыбнулся. Ему, правда, хотелось, чтобы кто-то ворвался в его Вселенную, уничтожил хаос и создал полную гармонию. Так оно и получилось.

– Ты ревнуешь?

Сальваторе принялся вдевать ремень в петли джинс и, развернувшись, внимательно оглядел девушку, которая в одном белье и чулках сидела и явно соблазняла своего правильного отца.

– Я беспокоюсь.

– Ага, – шатенка поднялась и подошла к мужчине. – Еще скажи, что ты это говоришь, потому что беспокоишься и потому что ты – мой отец…

– Я – твой отец! – холодно произнес мужчина.

Елена много думала о своем отце, когда не знала его. У нее была обида на него. Порой, девушка думала, что ненавидит его, порой – что простила. А теперь Гилберт уверена в одном: все прежние чувства – ложь. Вот он – ее родитель. Ее отец. Ее опора и поддержка!

Ее порок… Ее тайна… Ее откровение и самое сокровенное. Он под кожей; пробрался в те глубины души, куда не пробрался даже Тайлер. И все струны души напряглись, все струны души переливаются в необыкновенно прекрасной мелодии!

– И я беспокоюсь…

– Прекрати, – девушка прижала его к стене своим телом. – По-твоему, ты смотришь на меня как на свою дочь? Пора признаться себе, Деймон: ты не смотришь на меня, как на дочь, я не смотрю на тебя, как на отца. И ты беспокоишься – я верю, – шатенка прошептала следующие слова, и ее шепот взбудоражил его еще больше: – Но ты беспокоишься как о своей женщине… Пожалуйста. Просто разреши мне снова быть с тобой… Подари хотя бы одну ночь… Пожалуйста.

Выдох. Просто выдохнуть воздух, а затем вдохнуть его, пуская эту девушку в свои легкие, в свою душу. В свое сердце. Вдохнуть, как кокс. И наслаждаться приходом, умиротворением. Вдохнуть как… спасительный глоток новой жизни.

Деймон обнимает ее за талию и прижимает к себе, но не решается поцеловать. Девушка отвечает не менее крепким объятием. Ей хочется большего! Очень сильно. Но это объятие было… было прелестнее, нежели все существующее на земле. И она хочет напиться им, как хорошим вином, качественным бурбоном. Она хочет вновь познать его. Двух раз недостаточно.

– Там завтрак, – промолвила шатенка, отстраняясь. – Иди, поешь, а я соберусь.

– Ладно.

Мужчина убрал руки с ее талии и отправился на кухню.

На улице было свежо, хоть и прохладно. Глядя на кукурузное поле, девушка думала о том, что давно не разделяла бессонницу Сальваторе, давно не смотрела на ночные звезды… Шатенка нагнала Деймона и взяла его за руку. Он остановился, не ожидая такого тайного, простого касания, в котором было так много трепета! Так много нежности, таинственности и магии. Девушка крепко сжала его ладонь и прижалась к мужчине, разглядывая природу вокруг.

И как тут устоять? Когда она так нежна, трепетна, загадочна… Мужчина двинулся к машине. Он открыл дверь, пропуская девушку. Та подарила ему улыбку и, опустив взгляд, села в машину. Деймон сел на свое место и перевел взгляд на Гилберт. Она – в коротеньком, бежевом платье, которое открывает зону декольте и плечи. А ему-то известно, какое под этим платье белье, а какое тело под этим бельем!

– Только попроси – и я разденусь, – она смотрела в окно. И как узнала, что он изучает ее взглядом?

Сальваторе нажал на газ и повел машину по дороге.

Она вела себя смиренно. Смотрела на мелькающие за окном пейзажи, молчала и не пыталась его соблазнить какими-то развязными движениями. Она была… Деймон понимал, что сегодня не сможет устоять. Ему надо сегодня переночевать в другом месте. Или ей лучше это сделать… И куда же пропала Розали, когда она так нужна?! Где Бьянка?! В тот вечер он был с Бьянкой, а она с Клаусом.

Клаус! На него-то и стоит отвлечься.

– О чем вы говорили с Клаусом?

Девушка быстро посмотрела на мужчину. Она проанализировала его взглядом. Шатенка поближе подсела к мужчине и тот боковым зрением снова смог оценить ее внешний вид.

– Разреши мне хотя бы просто поцеловать тебя и тогда я расскажу тебе все, что хочешь.

– Ты обещала мне подчиняться. Это мое желание.

– Тебе не понравится правда.

– Ладно. Попробуем по-другому, – сказав это, Сальваторе резко повернул руль влево и остановился возле обочины.

Девушка удивленно посмотрела на мужчину. Тот поставил автомобиль на ручник, развернулся к Елене, а та от его взгляда снова сделалась смелой и придвинулась к мужчине ближе.

– Ты скажешь мне все, что произошло в ту ночь, – мужчина сам приблизился, а его рука коснулась ее колена. – Поняла меня?

Елена кивнула. Она затаила дыхание в ожидании дальнейших действий. Рука мужчины стала продвигаться выше. Шатенка внимательно следила за его движениями. Она дернулась, когда почувствовала, что его пальцы коснулись ее промежности.

– Говори.

Трудно сфокусировать свои мысли и связно изложить их, когда тот, от кого подкашиваются ноги, от кого бешено бьется сердце, соблазняет ее. Еще труднее рассказывать ему о других мужчинах, ведь она ему небезразлична. Девушка напряглась. Сальваторе отодвинул ткань белья и ввел в ее влагалище два пальца. Елена выгнула позвоночник, вцепляясь пальчиками в обивку сиденья.

– Я жду.

– Мы ужинали в ресторане… Я сказала, что… что подчиняюсь тебе.

Деймону нравилось чувствовать ее тепло, видеть, как высоко поднимается ее грудная клетка, как она тяжело дышит… Мужчина получал кайф от того, что доставляет ей удовольствие относительно безобидным способом. Девушка закрыла глаза и ладонью сильно ударила по стеклу, тая в изнеможении.

– Продолжай, – он наращивает темп. Елена издает первый стон и закрывает глаза.

– Я сказала, что мне нельзя… с тобой…

– Он знает о нас? О том, кем мы приходимся друг другу?

– Да! – это был не ответ. Это был выкрик. Девушка схватила за плечо своего отца и повернула голову в сторону Деймона. Ей так сильно хотелось поцеловать его! А он так близко… Чем дольше они вместе – тем сумасшедшей тяга. Тем ярче желание и контроль летит к чертям… Более невыносимо сопротивляться.

– Я попросила его…

– О чем?

Шатенка рванула в его сторону, но Деймон отвернул лицо, избегая поцелуя. Девушка подалась навстречу, а Сальваторе был все более требовательным, желая получить доступ к любой информации. Девушка сделала два глубоких вдоха, желая показать, что она способна воздерживать от таких грешных желаний.

– Я боюсь… Ты… Ты бросишь меня.

– Обещаю не бросать. Продолжай говорить.

– В общем, я ему понравилась.

Каждое его движение отдавалось приятной истомой. Елена не сдержала стонов. Она так изящно, так сексуально стонала, что Сальваторе сам стал возбуждаться. Девушка развела шире ноги и рукой схватилась за его колено. Шатенка дышит все чаще и чаще, но ей нужно сказать ему хоть что-то!

– Понравилась и?..

Шатенка сама стала подаваться навстречу его движениям. Деймон знал, что им обоим надо снять напряжение! Они оба слишком-слишком устали бегать друг от друга. Бегать от самих себя. Гилберт издала протяжный стон, а Деймон улыбнулся, видя, как эта девочка пьянеет от его касаний, понимая, что она желает только его.

– Я сказала, что буду принадлежать ему, если он влюбит меня в него…