Текст книги "До новых снов с тобой...(СИ)"

Автор книги: Ana LaMurphy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

– Дословно, – дерзко ответил мужчина.

Шатенка усмехнулась и, склонив голову на бок, произнесла:

– Я ему понравилась. Он обещал свое покровительство.

В глазах Сальваторе блеснула злость и былой контроль полетел ко всем чертям.

– Этому не бывать.

– Почему? – продолжала девушка, не обращая на довольно громкое шкворчание сковородки. – Назови хоть одну причину.

– Причину? – завелся Деймон. Он резко поднялся, да так, что стул с грохотом упал на пол, однако эмоции, которые бушевали, напоминая извержение вулкана, не позволяли обратить на упавший предмет внимание. – А то, что этот ублюдок плетью тебя избил – такой причины тебе мало?!

– Не он предал меня, – серьезным голос произнесла Елена, – а Тайлер.

Девушка выключила газ, так как запах подгоревшего мяса уже портил свежий воздух на кухне. А новый раскат грома прибавил смелости еще больше, но в этот раз уже Елене. Преодолев расстояние, она оперлась руками о стол, уставившись на Деймона, который стоял напротив.

– Клаус лишь забирал долг! Локвуд меня предал, а не он.

– И поэтому ты готова стать его подстилкой?!

Шатенка обошла стол и, подойдя к столу, положила руки на оголенные плечи мужчины и, поднявшись на носочки, над самым ухом прошептала:

– Почему бы и нет?

– Только попробуй, – сквозь зубы процедил мужчины, и от этого его цинизма и неимоверной, от этой неконтролируемой злобы Елена стала получать удовольствие. Когда-то он выбивал почву из-под ее ног, когда-то он причинял боль своим цинизмом и развлекался ее чувствами только потому, что ему хотелось удержать радость мгновений. Теперь Елена решила бить его его же оружием.

– А что если я уже?...

Деймон вмиг потерял контроль. Розали отпустили, да и он жив, а это означало, что Елена могла расплатиться собой. Схватив шатенку за талию, он резко пригвоздил ее к стене. Только от его прикосновений не было приятных истом, как раньше, не было и возбуждения. Стало вновь холодно.

– Ты дала ему?! – заорал он так громко, что девушка вздрогнула от такой неожиданности.

За окнами зашумел дождь.

– Отвечай! – закричал он еще громче.

– Какая тебе разница? – ее голос был так тих, что его едва расслышал даже сам Деймон, который был настолько близок к девушке.

– Я твой отец! Я имею право знать.

– Отец? – усмехнулась она. – По-твоему сейчас в тебе говорят отцовские чувства?

– Да, черт побери!

Девушка отрицательно покачала головой.

– Отец никогда бы не взял свою дочь за талию.

Он опустил взгляд. От его напора платье помялось и, наверняка, появились синяки на теле девушки. Сальваторе опустил руки.

Ее взгляд дьяволицы, усмешка говорили о том, что все, сказанное про Клауса – розыгрыш, на который он так глупо повелся. Мужчина усмехнулся. Его с ней отношения всегда были какими-то неправильными и неугомонными. Буйной и непокорной была она, сумасшедшим было чувство влечения, возникшее между ним, а сам Деймон являлся циничным и апатичным человеком, способным на многое, лишь бы хоть чуть-чуть прочувствовать жизнь. Все это создавалось болезненный коктейль отношений. Даже сейчас, пережив чудовищную ночь, пережив два месяца разлуки и нежность несколько часов назад, они вновь вернулись к этому безумству.

Деймон перевел взгляд на нее. В ее глазах было столько живого блеска, столько ядовитости и цинизма – да, она была точным воплощением своего папаши. Но вместе с тем в ее образе присутствовала магия, которая заставляла его не отпускать ее. В глазах Сальваторе будто промелькнул вопрос: «Зачем?». И девушка дала незамедлительный ответ.

– Ты – мой новый проект.

С этими словами она покинула комнату, в которую ворвался поток буйного ветра. Деймон закрыл окно. По стеклу залупили капли дождя, а душевное угнетение стало невыносимо сильным. Никогда им не стать любовниками, никогда не установить семейных отношений.

Остается только одно – отравлять друг другу существование до конца этой гребанной вечности! Иногда люди позволяют себе это – они, понимая что вместе им быть не позволят, не желая терять друг друга, не желая отпускать, пускаются во все тяжкие.

Сальваторе усмехнулся. Отношения с дочерью будут не как у любовников, не как в семье. Здесь будет сочиться яд, а боль будет невыносимой. Здесь жар и пламя. Здесь – люди, которые никогда друг друга не отпустят и будут делать так, чтобы их слово оставалось последним, продолжая игру до бесконечности.

Здесь – враги.

====== Глава 25. Аггел. ======

Вся труппа собралась. Если еще несколько дней назад Елена хотела завязать с театром, то сейчас понимала, что никогда не откажется от этого. Последние два дня с Сальваторе были невыносимы. Они ссорились по любым темам, начиная со случайно разбитой тарелки и заканчивая Клаусом, хотя ни разу не упоминали свои прошлые отношения. Поэтому девушка стала отвлекаться на работу в театре и сценарий нового спектакля, дабы не думать об этом звере, который ворвался в ее душу и поселился там на всю жизнь.

Сейчас режиссер, – это была женщина, – Дженна Соммерс, признанная актриса театра, поясняла нюанс. Елене предстояло сыграть девушку, которая ради достижения своей цели готова на все. Она встречает священника, который дал обет безбрачия. Девушка хочет разрушить его правильность и доказать ему, что пасть может любой. В нерешительности героиня обращается к Дьяволу, с коим заключает сделку. Священник поддается страсти, а мир вокруг героев разлетается на части, забирая по крупицам самое драгоценное. А сама героиня влюбляется в мужчину. Девушка пыталась вникнуть в слова режиссера, но иногда уходила в свои мысли. Она погружалась в свои мысли, хоть и драма, в которой ей предстоит сыграть бойкую, распутную и страстную девицу ей очень нравилась. Получив инструкции, труппа была распущена. Девушка задержалась в гримерке, поскольку не спешила домой.

Шатенка медленно переодевалась, медленно собирала вещи в сумку. Очередная стычка с Сальваторе закончится ссорой, а портить себе настроение не очень хотелось.

В дверь постучали, и Елена даже обрадовалась, потому что это был еще один предлог задержаться. В комнату ввалилась худенькая девушка. Ее внешний вид привел Елену в ужас. Девушка была бедной, измученной и уставшей, с кучей тряпок и моющий средств. Эту новенькую уборщицу Гилберт раньше не замечала, но испытала чувство дежа вю.

Блондинка встрепенулась и хотела выйти, но Елена ее остановила. Уборщица прошла внутрь и загремела ведрами и швабрами. Неизвестно почему, но что-то будто влекло Елену к этой незнакомке.

– Простите, – мягко и тихо, чтобы не спугнуть, произнесла Елена. – Я вас раньше не видела?

Девушка обернулась и глазами, лишенными блеска и жизни, взглянула на актрису, о чьем успехе, сто процентов, слышала.

– Меня зовут Кэролайн. Я работаю тут недавно…

Кэролайн… И это имя эхом отозвалось в сознании.

– А мы раньше не встречались? – прищурилась шатенка, подойдя к проходу.

– Может быть…

Елена чувствовала себя неловко от того, что она стоит, пока кто-то работает. Гилберт поспешила ретироваться, ведь от этого странного диалога на душе поселилось какое-то холодное чувство: гнетущее, тянущее вниз, говорящее о том, что случится что-то плохое и неизбежное. И Елена, как ни старалась, не могла отвлечься. Будь она не ладна, эта уборщица!

Вечер встретил прохладой и свежестью. Елене нравилось быть за городом на этой ферме, и вовсе не потому, что здесь был Деймон. Тут было тихо, спокойно и красиво. Стебли кукурузы величаво возвышались, напоминая о тех ночных развлечениях, когда Елена была еще не такой взрослой, как сегодня. Купол неба, усыпанный звездами, говорил о спокойствии вселенной и бесконечности этого мира. Стрекотание кузнечиков, шум ветра и свежий воздух завершали дивный пейзаж.

Елена поблагодарила таксиста и, вручив ему больше названной суммы, покинула автомобиль. Ей не хотелось возвращаться в особняк, и шатенка села у веранды, вглядываясь в даль кукурузного поля, а в воспоминаниях всплыл просмотр фильма «Знаки». Шатенка опустила взгляд. Порой, ей хотелось снять с себя маску этой напыщенной стервы, недоступной фарфоровой куклы и стать той, какой она когда-то была с Деймоном.

Дверь хлопнула, и послышались шаги. Гадать не пришлось. Деймон сел рядом. В его руках была бутылка энергетика, значит, он тоже выбирался в город.

– И как ты можешь опускаться до таких напитков? – усмехнулась девушка, пуская в ход все свое лицемерие, демонстрируя свою желчь.

– А как ты можешь опускаться до таких мужиков?

Речь шла о Клаусе. Елена поднялась. Она понимала, что первой завела ссору и надо первой выйти из нее.

– Нам надо поговорить.

Девушка села обратно и внимательно посмотрела на мужчину. Тот сделал глоток энергетика и, оставив жестяную баночку, подсел к Елене, а ты возненавидела его еще больше, ибо вновь почувствовала сумасшедшую тягу.

– Я не знал о твоем существовании, Елена… Если бы я знал, кем мы приходимся друг другу я бы беж…

– Пожалуйста, – ее голос с высокого и гласного сменился на тихий и робкий. Елена опустила взгляд. – Не надо о прошлом.

– Сейчас мы пытаемся отыграться друг на друге, и будем делать это потому, что оба виним меня….

– Прости, – Елена приблизилась и схватила мужчину за руку, – прости за эти слова и этот яд, который вместо крови циркулирует по моим венам, – она взглянула в его глаза и поняла, что в следующую секунду либо она поцелует его, либо он сорвется. А им нельзя. Если они продолжат роковое влечение, то оба погубят друг друга. – Прости за обвинения в тот вечер, за Клауса, и все это дерьмо, что между нами… Просто прости…

– Елена.

Она вырвала руки из его цепкой хватки и бросилась к дому. Но Деймон ринулся к ней. Им нужно перебороть это сейчас, ибо чем дольше они будут затягивать с откровением, тем сложнее будет в будущем. Сальваторе перехватил девушку у лестницы и, вернув к себе, прижал к стене. Но, вспомнив былую ошибку, тут же убрал руки.

– Я хочу быть опорой для тебя, – произнес он, но Елена отвела взгляд. Что ж, это было даже на руку, ведь им обоим зрительный контакт давался очень сложно. Сальваторе вдохнул, Елена вновь уловила аромат духов, понимая, что сходит с ума от этой близости. – Елена, я не стану тебя ни в чем ограничивать… Позволь быть рядом…

Девушка оттолкнула мужчину и отошла на два шага, встав к нему спиной. Она закрыла лицо руками, стараясь сконцентрироваться на словах, обещаниях и этом откровенном разговоре. Когда-то она открыла ему душу, сможет ли сделать это вновь, зная, какое тяжелое прошлое их связывает?

Шатенка опустила руки и, сделав вдох, обернулась. Деймон внимательно посмотрел в ее глаза.

– Ладно, – девушка хотела кинуться ему в объятия и попросить никогда ее больше не оставлять одну. – Ладно…

Она прошла мимо его, оставляя за собой шлейф духов и, поднявшись по лестнице, закрылась у себя в комнате.

Елена рухнула на кровать и, зарывшись под одеяло, закрыла глаза.

Эта ферма, расположенная далеко за городом, словно какое-то пристанище. Почему здесь они раскрываются друг другу уже во второй раз? Сдадутся ли они вновь? И к чему приведёт их новое единение?

Девушка закрыла глаза и забылась сном через некоторое время.

Сновидение, пришедшее сегодня, было тяжелым и смутным. Шатенке снилось, что она шла по каким-то темным коридорам, покрытым туманом. Иногда ей казалось, что кто-то идет за ней следом. Шатенка оглядывалась, но не видела никого, кроме темноты и тумана. Здесь было холодно и жутко. Потирая плечи, Гилберт аккуратной поступью шла вперед и вперед. Постепенно слух различал голоса. Здесь кто-то есть, и этот кто-то поможет выбраться из лабиринтов!

Девушка побежала по направлению к голосам. Изо рта выходил белый пар, говоря о том, что Елена окончательно продрогла. Шатенка споткнулась обо что-то и упала. Приподнявшись, она увидела мертвого ребенка. Ребенок с серыми венами, которые проступали через кожу, ребенок с белыми глазными яблоками, лишенными радужки и зрачков, ребенок с неестественной, дьявольской улыбкой навевал леденящий душу ужас. Елена вскрикнула, а по лицу потекли слезы. Поднявшись, она бросилась дальше по коридору, но глаза этого ребенка будто преследовали ее.

Наконец, Елена достигла выхода и, отодвинув штору, выбежала на сцену театра, в котором работала. Все зрители стоя аплодировали, а Елена, ничего не понимая, продвигалась в центр зала. Шатенка напрочь забыла о ребенке и тех лабиринтах. Она не помнила, какую роль только что исполнила.

Стали бить в барабаны. По нарастающей. А зрители начали хлопать в ладоши и на неизвестном языке твердить какое-то заклинание. Они стали бить в бубны, в такт барабанам, а по сцене снова пустили дымку. Елена закричала, когда увидела силуэт девушки и принялась отступать назад. Она уперлась в чью-то спину и, обернувшись, увидела Деймона. Страх на время отступил, и Гилберт вжалась в спасителя, а из дыма вышла никто иная как Кэролайн. Она была эффектной, красивой девушкой с обворожительной улыбкой. На ней было длинное гипюровое платье, а в ее руках было что-то, напоминающее жезл. Шатенка лишь крепче вжалась в мужчину. А Кэролайн смотрела в ее душу. В ужасе Елена устремила взор на Деймона, но тут же отскочила, увидав, что обнимает Локвуда.

Гилберт бросилась бежать, но выхода не было, а зрители требовали завершения спектакля. Елена вжалась в стену. Подошедшая Кэролайн протянула белую материю, на которой было размытое пятно крови и какие-то непонятные символы. Лоскут шелка с буквами, которых Елена не знала и двумя пятнами крови стал почему-то страшным, и в ужасе Гилберт отбросила его. Кэролайн злобно расхохоталась, а за ней и весь зал. Елена закрыла глаза и во все горло хотела закричать, но не удалось издать даже приглушенного стона.

Потом шатенка решила открыть глаза, и изображение стало размываться, а еще спустя секунду, сделав глубокий вдох, Елена резко поднялась на кровати, высвободившись из власти кошмарного, поглощающего сна.

====== Глава 26. За все тебя благодарю. ======

Деймон открыл дверцу холодильника и уставился на пустеющие полки. Вообще-то он подумывал о том, чтобы как следует развлечься. Душа соскучилась по громким басам, ярким цветам прожекторов… Хотелось напиться. Натанцеваться. Сальваторе вспомнил свой сон…

На кухню вошла Елена. Сальваторе оглядел ее внешний вид: на девушке были светлые обтягивающие брючки и туника, оголявшая одно плечо. Многочисленные браслеты украшали руки, а волосы были собраны и закреплены крабиком. На глазах Елена трансформировалась из неугомонной девушки-подростка, – которую только и привлекают танцы возле костра и цыганские напевы, – в настоящую изысканную леди.

Елена чему-то рассмеялась, подойдя к окну. Видимо, она то ли не заметила Деймона (что маловероятно), то ли хотела, чтобы ее разговор остался услышанным.

– Нет, я… Хорошо, буду через сорок минут там.

Она отключилась и резко обернулась. Что ж, девушка, и правда, не заметила Сальваторе, который требовал объяснений.

Елена сегодня весь день учила свою роль, не вылезая из комнаты. После вчерашнего разговора и кошмара Гилберт старалась избегать Сальваторе лишь по той причине, что ей надо было разобраться в своих чувствах.

– Можно я возьму твою машину? – наконец выпалила шатенка. – Мне надо в город.

– В прошлый раз ты напилась, и я очнулся в медвытрезвителе, а ты вызвала полицейских и пожарников.

– Я не…

Но это было глупо. В таком облике и с таким макияжем Елена явно не в театр идет. Лето в самом разгаре, а ее душа молода. Девушке хотелось веселиться, как и ее ровесникам. Елена хотела уйти, но остановилась возле самого прохода. Все-таки, его нельзя оставлять одного с такими частыми проблемами, к тому же он хотел…

– Быть рядом, – произнесла девушка, подходя ближе. – Ты же этого хотел?

Деймон выше поднял подбородок и внимательно посмотрел на девушку, которую, без сомнения, желал. Он ненавидел это чувство, но понимал, что отрицать очевидное – глупо. С ней вообще нельзя быть рядом и завтра же надо уехать отсюда. Или выгнать ее.

– Тогда поехали в клуб? У тебя есть десять минут, и если ты не поедешь, то я обещаю, что устрою перепих с первым встречным прямо в салоне твоего автомобиля.

– Все мои вещи в моей квартире.

– Тогда поехали в город. Если честно, то я тоже не довольна своей одеждой.

Деймону приходилось открывать эту девушку с новой стороны. И если он не казался необычным в амплуа привлекательного мужчины, который любил swag-party, то увидеть цыганскую девушку, которая одевается в короткое, изящное и дерзкое – было необычно. Еще более необычным было то, что эта самая Елена, которая любила единение с природой и собой, сейчас врубила на всю громкость музыку и начинала входить в раж.

Первая встреча и сейчас – это два отрезка времени, между которыми, казалось, ничего не существовало. Елена претерпевала метаморфозу своего поведения. А, быть может, она желала быть притягательной, привлекательной и такой же бойкой, как и ее ровесники.

Клуб «LIV» был самым перспективным и востребованным в Майами. Да, здесь было потрясающе. Огромные VIP-ложи, танцплощадки, диванчики, обтянутые кожей. Музыка била по ушам, а Деймон радовался, что его потребности сейчас удовлетворятся. Елена же искала знакомых и радовалась тому, что порвала с Аттумом, потому что больше не могла лгать и не могла заставлять себя резко влюбиться в него.

Девушка была изящна в этом коротеньком платье на бретельках и туфельках на невысокой шпильке. Она элегантно скользила по полу, а разноцветные лучи прожекторов освещали ее потрясающую фигурку. Деймон же приковывал взгляд многих девушек, потому что впервые в своей жизни оделся во все светлое, и ему этот стиль несомненно шел.

В воздухе витал запах духов и дорогих напитков. Девушки активно начинали виться возле Сальваторе, парни – возле его дочери, но пара, казалось, никого не замечала.

Деймон услышал восторженные крики и увидел Елену, которая тепло общалась со своими друзьями. Здесь была Викки Донован и ее брат, был даже Стефан Дэвис с какой-то девицей, что порадовало Сальваторе, были и те, кого Деймон не знал. Елена представила его своим знакомым, а он старался запомнить имена хотя бы половины из всех присутствующих.

Вся компания, состоящая из одиннадцати человек, – число было не точным; постоянно кто-то уходил и снова возвращался, – расположилась в VIP-ложе и сразу все принялись делать заказы. А Деймон, те временем, начинал чувствовать себя лишним и хотел поскорее уйти.

И когда Елену начала привлекать клубная жизнь? Когда она стала клубной девочкой, которая активно соглашается тратить деньги просто затем, чтобы послушать музыку в этом шумном месте? Ведь можно отдаться мечтательности на ферме, любуясь темным, но ярким небом. Можно слушать виниловые пластинки и смотреть фильмы на видике… Нет, клубная жизнь нисколько не привлекала Деймона. Ни на грамм.

Он наверняка вспомнил бы о Розали, стал предаваться воспоминаниям и мыслям, которые повлекли бы бессонницу или очередную скользкую, невыносимую тоску, но его внимание было отвлечено Еленой. Она восседала в самом центре и, с бокалом в руке, стала подтанцовывать под какую-то колумбийскую музыку, которую отлично переделали под клубный стиль. Дэвис продолжал внимательно следить за движениями цыганки, которая под градусом сделалась еще более неузнаваемой.

Волосы скользили по обнаженным плечам, а улыбка не сходила с губ. Елена хмелела и делась еще более привлекательной. Она бы рванула на танцпол прямо сейчас, но кто-то стал что-то ей говорить. А Деймона, казалось, никто не замечал в этом клубе.

Сальваторе еще сильнее хотел уйти и проклинал себя за то, что согласился пойти.

А потом он решил выпить.

Басы звучали громче и быстрее, свет прожекторов увлекал. Под глазами стали возникать образы. Елена. Дрина. Розали. Клаус и его избиение. Работа. Ринг. Все напоминало какой-то сумбурный и бессвязный поток мыслей. Чтобы хоть как-то отвлечься, он резко поднялся, чем привлек внимание всех присутствующих в этой ложе и, схватив бутылку спиртного, сделал несколько глотков. Разум затуманился, перед глазами все попело, а дымка, пущенная по полу, будто лишила его по зрения, и он окончательно потерял из поля зрения свою дочь.

Деймон вышел на площадку, где девушки под влиянием психотропных наркотических средств были навеселе. Они были практически раздеты, и они с радостью могли составить компанию любому, кто бы согласился провести с ними безумную ночь.

Сальваторе не помнил себя, не слышал крика своей души. Он всего лишь отдавался движениям, отдавался музыке и этим полуголым красавицам, которые вливали в его глотку еще больше спиртного. Деймон уже не отличал где коньяк, где виски, а где шампанское. Девушки активно его лапали, а сам он старался им отвечать тем же, и они были совсем не против, когда он касался их интимных мест. Басы разрывали барабанные перепонки. Вновь зазвучала колумбийская музыка, или цыганская в обработке – Деймон не знал, так как плохо разбирался в происходящем. Ему просто нравился этот бешеный темп.

Красавицы облепили его со всех сторон, но он чувствовал, что только одна из них слишком требовательная. Она, стоя за его спиной, умудрилась засунуть руки ему под рубашку. От этого прикосновения Деймон взбудоражило еще больше. Он залил в глотку бокал очередного напитка, а руки девушки принялись спускаться вниз, к ширинке. Деймон уже хотел отдаться ласкам, но почувствовал холод металла возле своей кожи.

Мужчина резко обернулся и увидел пьяную, веселую Елену. Ее волосы перепутались, а сама девушка босиком стояла на полу и казалась какой-то загадочной, окутанная этой дымкой. А клуб «LIV» продолжал отдаваться темпу колумбийской музыки. Не дожидаясь долгих нотаций, девушка развернулась спиной к мужчине и, прогнув позвоночник, начала так умело вилять бедрами, что Сальваторе невольно засмотрелся, попадая под гипноз ее телодвижений. И сколько он здесь? Сколько эта девушка вьется возле него? Касался ли он ее, когда лапал других девиц? Деймон перехватил девушку и резко развернул к себе. Она умело стала двигать грудной клеткой и танцевать в соответствии с темпом музыки, то становясь более быстрой, то медленной. Это напоминало какой-то сон, какой-то гипноз, а разум желал проясниться, хоть этого и не получалось. И пока Деймон в размышлениях стоял посреди клуба, цыганка продолжала отдаваться темпу клубной музыки.

Потом к ним подошла Викки и что-то стала говорить Елене. Та кивнула, и девушки удалились, оставляя Сальваторе одного в этом большом помещении.

Елена и Викки вышли в небольшой коридорчик, здесь парни подбивали девушек на секс, а те не очень-то и противостояли. Здесь курили, обсуждая наркотики, выпивку и прочее. Гилберт смотрела на это с отвращением. Викки раскрыла сумочку и извлекла оттуда пачку сигарет. Если честно, пропитаться дымом сигарет Елена хотела меньше всего, но все-таки она согласилась сегодня веселиться здесь.

– Не стоило так напиваться, – проговорила Елена, берясь за голову. – Завтра станет… плохо.

– Расслабься, мы еще на твоем днем рождении повеселимся.

– Я не хочу отмечать, – произнесла Гилберт, облокачиваясь о холодную стену и устремляя взор на компанию парней, которая что-то громко обсуждала.

– Эй, ты же перейдешь рубеж совершеннолетия! Как это – не стоит? Я заставлю тебя покурить.

Шатенка закатила глаза и собиралась уходить, сказав, что хочет пить. Ее кто-то одернул за запястье и Гилберт резко обернулась. Она внимательно посмотрела на парня, стоящего напротив и еще выше подняла подбородок.

Тайлер оглядывал свою бывшую девушку с явным восхищением, но внутренних и глубоких чувств Елена не смогла прочесть. Или их просто-напросто не было.

– Ладно, я буду ждать тебя внизу.

Викки была умной девушкой и покинула парочку, оставив их наедине.

Тайлер схватил девушку за талию и прижал ее к стене, чей холод стал передаваться и девушке. Гилберт не боялась Локвуда, несмотря на то, что все еще ярко помнила, на что он ее обрек. Она не боялась и больше не любила, а значит, боль была просто за причиненные физические муки, а не разбитое сердце. Парень усмехнулся и приблизился вплотную. Елена, конечно же, не отвечала ни на одно его прикосновение. То ли из-за спиртного, то ли из-за желания узнать правду она оставалась недвижимой.

– Ты всегда была потрясающей, а сейчас просто расцвела.

Былая спесь сошла, и сейчас Елена почувствовала тоску. Тоску по тем временам, когда она еще не знала, что такое плеть по коже. Когда не знала, что такое предательство, не знала Деймона и любила Тайлера… Девушка больше не хотела предаваться этим чувствам, а босые ноги начинали мерзнуть. Шатенка рванулась вперед, но Тайлер, схватив ее за руку, повел к противоположной стороне и, схватив за талию, усадил на стол, уместившись между стройных ног.

– Нам надо поговорить.

Шатенка усмехнулась и оперлась руками о столешницу. Взгляд Тайлера прошелся по лицу, шее, ключицам, зоне декольте, груди, животу, ногам….Да, это девушку невозможно не желать.

– Я здесь с ним, – дерзко произнесла девушка.

– Я и не сомневаюсь.

Он дернул девушку на себя и та, соскользнув, оказалось зажатой между столом и бывшей поломанной любовью, а сердце начинало кричать, чтобы она бежала отсюда.

– Я сделал это ради тебя.

Гилберт злобно усмехнулась:

– Что именно ты сделал ради меня? Избил меня? Бросил? Заставил играть в русскую рулетку? Это во имя твоей любви ко мне?

– Нет! Я… Ты поймешь все, Елена, – он коснулся ее лица, а девушка поняла, что не хочет больше правды, не хочет больше быть рядом, что не дорожит воспоминаниями, и любовь, которая заставляла сердце трепетать – умерла.

– Скажи, ты могла бы… Простить меня?

Вначале в ее глазах было недоумение, потом шок вперемешку с болью, потом ярость. Гилберт резко оттолкнула от себя Локвуда, но еле устояла на ногах, так как градус притуплял координацию движений, а громкая музыка заставляла повышать децибелы голоса.

– Нет! – крикнула она так, что невольно привлекла внимание всех присутствующих. Шатенка нагнала парня и, схватив его за воротник рубашки, приблизилась к его уху. – Никогда я тебя не забуду, и буду помнить о тебе только ненависть и боль, которую ты мне причинил, слышишь? – она прижалась вплотную к парню и, обняв его за плечи, продолжала яростно шептать: – Я любила тебя! Слышишь? Я так сильно тебя любила, а сейчас я чувствую лишь неподдельную ненависть и я ничего, ничего не забуду! Ни одного удара, ни одной пули, ни одного твоего слова! Спасибо тебе за все, мой любимый враг. Я стала более мудрой.

Девушка влепила ему пощечину со всей силы и помчалась в клуб.

Парень знал, что она плачет, он знал, что она никогда-никогда его не простит. Локвуд понимал, что сам разрушил то, что оберегал. Он ни винил любимую девушку, он не осудил ни одного его слова и такой близкий физический контакт был ему в радость.

Парень отправился к выходу. Он прикурил, но в этот раз сигареты не спасли. Локвуд подошел к своему автомобилю и, сев на заднее сиденье, закрылся изнутри. Тайлер включил тихую классическую мелодию на магнитоле и лег на сиденье. Продолжая отравлять кислород сигаретным дымом. В голове мелькали воспоминания, которые не давали покоя и заставляли сердце разрываться на маленькие кусочки.

Мужчина опустил руку и достал из-под сиденья металлический. Он внимательно оглядывал оружие, пытаясь представить, что тогда чувствовала Елена и что она испытала, когда произошла осечка. Ребекка мертва, а завтра Клаус узнает, кто же убил его сестру и тогда ему не выжить. Так лучше сейчас.

Он ее тоже благодарил. За каждый взгляд, за каждый поцелуй и за те незабываемые три ночи, проведенные с ней. Он благодарил ее за то, что она его спасла, за то, что она его полюбила…

Мелодия разливалась по салону автомобиля… Глушитель… Дуло к виску… Закрыть глаза и расслабиться… Вспомнить ее образ… Вспомнить вкус ее губ и язык ее танцев… Вспомнить нежность и страсть… Лучшие мгновения радости… И представить, что она счастлива… Что она простила… Может, вернулась… Обняла… И обещала, что больше никогда не уйдет… Курок, под натиском пальцев медленно нажимается… Дыхание ровное…. Сталь трансформируется в раскаленную магму… Он любит ее… Он когда-нибудь вернется… он вернется тогда, когда она простит… Если она когда-нибудь простит… Воспоминания…. Ее окровавленная спина… Крики… Слезы… Стоны… Больше невыносимо… Тайлер усмехается и делает последнюю затяжку…

А потом выстреливает.

Елена продолжала танцевать, отдаваясь музыке в стремлении забыть боль. И она бы проснулась утром в постели какого-нибудь незнакомца, если бы Сальваторе их не отгонял. Он, кажется, протрезвел.

– Нам пора! – громко сказал он, схватив цыганку за запястье.

Девушка выдернула руку и, подойдя к нему, языком коснулась его уха. Сальваторе чуть было не сдался, но резко отпрянул. Свет прожекторов стал раздражать, музыка оглушала, ноги болели, а алкоголь приелся. Кроме того, Сальваторе понятия не имел, как им добраться до фермы. Они оба много выпили.

– Я хочу веселиться!

Он приблизился к ее лицу и увидел потекшую едва тушь. Совсем чуть-чуть, но Деймон прочувствовал боль шатенки. Он взял девушку за руку и повел к выходу. Гилберт помахала друзьям рукой. Но Сальваторе вновь дернул ее на себе. Елене казалось все это забавным, или она просто не замечала свою внутреннюю боль.

Деймон вывел ее на улицу, но девушка остановилась.

– Я без обуви.

Сальваторе закатил глаза и, подойдя, поднял Елену на руки, которая, казалось, не расстраивалась из-за потерянных туфлей, которые ей очень нравились... Когда-то. Шатенка обхватила его плечи, и они оба почувствовали, как возникает ток между ними.

Подойдя к машине, Деймон прижал ее к машине своим телом и хотел полезть за ключами, но Елена обняла его, подавшись навстречу, и заглянула в глаза. Такой взгляд, длящийся совсем немного, какие-то сотые секунды, заставил испытать самое сильное желание. Деймон хотел ее! Как же он желал вновь раздвинуть ее ноги и оказаться между ними… Мечтал слышать ее стоны и видеть ее обнаженной в своей постели. А еще он понимал, что градус может заставить забыть о правилах.

Девушка коснулась пальчиками его лица и подалась навстречу, опуская взгляд и готовясь к поцелую. Деймон резко отвернул лицо, и по-прежнему не смел касаться ее, хоть девушка была такой откровенной и желанной.

– Нельзя…

Елена прижалась еще плотнее, а ее запах был похлеще кокаина. Она коснулась губами его шеи, а его грудная клетка стала приподниматься выше. Уловила, что Деймон не отталкивает, Елена стала поцелуями продвигаться к лицу. Она нисколько не расстраивалась, что Деймон по-прежнему к ней не прикасается. Она знала, почему он это делает. Она знала, что он желает того же, чего желает она…

Девушка поцеловала его в уголок губ, но не спешила приступить к самому главному.