Текст книги "До новых снов с тобой...(СИ)"

Автор книги: Ana LaMurphy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

– Оставайся с нами, – с ярким акцентом проговаривает женщина, – мы тебя не дадим в обиду. Как тебя зовут?

Елене хочется отказаться от собственного имени, отречься от семьи и своей судьбы. Так она и делает.

– Дрина, – отвечает цыганка, бесчувственно смотря на пламя костра.

– Дрина… красивое имя. Цыганка Дрина… Сломили тебя… Ну ничего, – София укрывает девушку, которая начинает медленно засыпать, – ты из живучих… Выстоишь.

====== Глава 47. Взлетая к небу, иду ко дну. ======

Елена ушла в табор. Она известила об этом Клауса, но не оставила никаких координат. Девушка появилась спустя пару дней. Она зашла домой и увидела спящего Клауса. Рядом была начатая бутылка виски. Гилберт внимательно посмотрела на этикетку и, улыбнувшись, коснулась плеча мужа. Тот отмахнулся, пошевелился и, перевернувшись на спину, открыл глаза. Мужчина внимательно посмотрел на шатенку, потом протер глаза и, выпрямившись, внимательно посмотрел на девушку, словно убеждаясь, видение это или реальность. Девушка улыбнулась и, придвинувшись, поцеловала мужчину в щеку. Тот окончательно пришел в себя и обнял Елену. Цыганка обнимала его крепко, умещая в этом объятии всю свою любовь к мужу.

– Где же ты была?

– Прости, – промолвила девушка, отстраняясь, – мне просто надо было подумать. Теперь я не уйду.

Клаус привлек девушку и впился в ее губы. Что чувствовала цыганка – было неизвестно. Но что испытывал Майклсон? Облечение и радость того, что Елена вернулась. Девушка отстранилась и, поднявшись, подошла к окну. Тяжелые шторы были распахнуты, и солнечный свет наполнил просторы спальни.

Майклсон оглядел девушку. Она была одета в красивое платье черного цвета, усыпанное красными цветами. Множество украшений, монеток и прочих безделушек были на складках одежды. Звон ее браслетов разрывал затянувшуюся паузу. Волосы были собраны в красивую косу, а оголенные участки тела привлекали к себе внимание.

Елена обернулась и, подойдя, села возле Клауса.

– Я думал, ты ушла от меня.

Елена изменилась. Она была такой, какой было до встречи с Деймоном. Девушка искренне улыбнулась и, положив ладонь на лицо мужчины, произнесла:

– Я встретила замечательного человека. София помогла мне разобраться в себе лучше, чем та психолог, к которой я ходила. Ну, Хэммертон. Помнишь? Я просто танцевала под звездным небом, пела и давала волю эмоциям… Очередной стресс… Ты голоден?

– Нет, я не хочу есть.

– А я хочу, – девушка поднялась и пошла на кухню. Майклсон отправился вслед за девушкой.

Елена спокойно поставила чайник, сделала бутерброды и села за стол.

Нет, ему так и не удалось приручить эту кошечку, ему не удалось заполнить ее мысли до конца. Елена все равно подвержена страстям, а какие-либо эмоциональные моменты переживает слишком тяжело. Но она выживает… Иногда, правда, сходя с ума.

Девушка сделала чай и, взяв бутерброд, откусила кусок.

– Ты написала, что ушла в табор, – Клаус отодвинул чашку и сел рядом.

– Да. И главной там была София. Она меня и приютила. Умная и красивая цыганка… Ты знаешь, она сказала мне одну важную вещь… И тогда я и решила уйти так же внезапно, как я там и появилась.

– Что она тебе сказала?

Елена улыбнулась и откусила еще один кусок. Она еле-еле пережевывала пищу, поскольку щеки были набиты, а говорить вообще не было удобно. Клаус понимал, что Гилберт не ответит на этот вопрос. Да это и не было столь важно.

– Я теперь всерьез намерена заняться кинопроектом, – промолвила девушка, поднимаясь со стула. – Поэтому мне надо встретиться с Мэттом. Я навещу его, а потом вернусь, и мы проведем вместе время. Хорошо?

Не дождавшись ответа, девушка поцеловала мужчину и пошла к выходу.

Клаус знал, что это было началом конца. Елена перестала быть его Еленой с того момента, как в ее жизни снова появился Сальваторе. Нет, Гилберт останется верной своему слову, но ему от этого легче не будет… Всю свою жизнь Елена принадлежала другому человеку, и только он имел над ней власть. Чувство тоски поселилось в душе мужчины. Он отчаянно взглянул вслед ушедшей жене.

А Елена шла по солнечным улицам Майами, сжимая в своих ладонях складки платья. Девушка была улыбчива и светла. Неделя, проведенная среди своих, немного подбодрила шатенку, и та уже уверенна была в своих чувствах. Ничего не изменить, так смысл терзать себя? Если им не суждено быть вместе, значит, не суждено. И Елена поняла еще одну вещь: самая ужасная любовь не безответная. Самая ужасная любовь – это когда чувства взаимны, но нет реальной возможности быть рядом. И ее чокнутый роман с собственным отцом отличное тому подтверждение. И, тем не менее, умереть всегда проще, чем выжить.

Девушка поймала такси и назвала адрес. Елена вышла возле многоэтажного дома. Прищурившись, шатенка подняла голову вверх. Как же все-таки высоко! Оттуда все кажется мелочным и неважным… А отсюда все имеет огромное значение. Шатенка прошла к двери и вошла внутрь. Лифт. Нужный этаж. К счастью, никто больше не ехал.

Она уверенно нажала на звонок и уже приготовилась к тому, что придется ждать долго, но вопреки ожидания дверь распахнулась, и взору предстала Кэролайн в атласном халатике и с надменной улыбкой на губах. Кэролайн оглядела цыганку с головы до ног, а потом, отстранившись, пропустила внутрь.

– Это к тебе! – крикнула девушка и ушла в комнату.

Из кухни появился Сальваторе. Он держал в руках чашку кофе, что было странно, учитывая его прошлую болезнь бессонницей. Деймон прищурился и, склонив голову на бок, внимательно оглядел Елену, которая не выглядела такой потерянной, как в их последнюю встречу.

– Елена?

– Нам надо поговорить.

Деймон кивнул, приглашая девушку на кухню. Та разулась и прошла внутрь. Шикарная квартира Деймона больше не сохраняла свою холостятскую непроницаемость. Вымытая посуда, кипящая кастрюля на плите, женские журналы. Словом, Сальваторе познает все плюсы брака. Елена сел за стол, Деймон расположился напротив.

Она была спокойной. Давно он ее такой не видел. Девушка оглядывала все вокруг, а от нее так и исходила нежность. Больше Сальваторе не слышал тех цыганских напевов и обреченности в голосах исполнителей. Елена была спокойна и уверенна. Кажется, она смирилась. Деймон не знал об уходе Елены в табор, но ее отсутствие не напрягало его. Теперь наступило время штиля.

– Я хочу, чтобы ты занимался финансирование моего фильма, – промолвила девушка наконец.

– Зачем? Мы же договорились ограничить контакты… Я думал, тебе так будет легче.

– Нет, – ответила Елена уверенно, – мы просто убегаем. Стань продюсером моего кино. Мы сделали первые шаги: свадьба и шестилетняя разлука. Второй шаг: уметь уживаться друг с другом. Не так ли ты мне говорил в нашу встречу?

Она была так последовательная и лаконична в своем ответе. И что произошло за эту неделю? Сейчас за ее спиной снова словно выросли крылья, сейчас она такая, какой была, когда они вместе смотрели на звездное небо в первые дни пребывания на ферме. И в душе этой сильной девушки было столько метаморфоз, а они никогда не бывают безболезненными.

– Что скажет твой муж?

– А что скажет твоя жена? – девушка приблизилась. – Или она не знает?.. Словом, это не имеет значения. Прошлое должно оставаться в прошлом.

– Хорошо, я согласен.

Девушка улыбнулась. Елена была прелестна. Она посвежела, похорошела и была великолепна. От нее исходил тонкий аромат яблочных духов, а ее улыбка пленяла его. В мыслях Деймон уже даже перестал сопротивляться. Он давно признался себе что безоговорочно и навечно влюбился в эту женщину. Сальваторе перестал себе лгать. Даже Клаус взглянул на вещи трезво. А Елена?

– Послезавтра состоится конференция насчет нового фильма. Актерский состав утвержден, гримеры, операторы и прочие рабочие – тоже. Я адрес и время скину смс-кой. Ну, или Мэтт позвонит тебе.

Елена поднялась и в скором времени покинула квартиру. Деймон остался обескураженным сидеть на кухне. Он понимала, что Елена была права… Но он понимал и еще одну вещь: ему тяжело контролировать себя рядом с ней.

Итак, Елена воспарила духом. На какое количество времени – пока неизвестно. Но если девушка заблокировала в себе тоску и печаль, то в сердце Клауса она пробудилась. Работа стала раздражать, тревога усилилась, а поведение супруги окончательно выбивало всю почву из-под ног.

Его телефон звонил вот уже несколько минут, но Майклсон уверенно не хотел отвечать. Мысли давили, а сердце щемило. Постепенно очнулась и злость. Если Елена стала слабой, в силу того, что любовь заставила снять все замки, то и мужчины, находящиеся рядом с этой цыганкой, пришли к таким же последствиям. Клаус был силен, властен и безжалостен, а любовь к какой-то цыганке сделала из него не пойми кого. Злость ядом стала растекаться по венам, неторопливый голоса Алекса Клейра, доносящийся из колонок, мотивировал к действию. Майклсон потерял былую сноровку, стал не таким, каким был раньше, позволил своей супруге вить из него веревки.

Хватит.

Мужчина отвечает на звонок и слышит голос своего брата, который снова зависает в одном из дорогих ресторанов. Майклсон просит о встрече и брат соглашается.

– Клуб «LIV», – говорит он. Клаус отправился на встречу.

Бутылка виски и дорогие сигары. Злость к Елене снова увеличивается. Может, это временное состояние, – и в скором времени оно пройдет. А может, и нет. Это не имело значения. Имело значение то, что каждый в этой истории возвращался к своим истокам.

Громкая музыка, бешенный темп и мигание прожекторов. А еще даже не стемнело! Клаус улыбается. Давно он не посещал подобных заведений, давно он не развлекался.

Породу человека не изменить – если он родился отъявленным мерзавцем, если она родилась цыганкой, падшей на любовь, если Деймон родился апатичным и циничным – они такими и будут. Люди не меняются.

Колу улыбается и предлагает выпить. Клаус соглашается. Потом – дорожка кокса.

– Так, зачем ты звонил? – спросил Клаус после того, как ощутил весь кайф прихода.

– Спросить как дела.

Клаус растянулся в улыбке и проговорил, смакую каждое слово:

– Сегодня пьем, брат. Я решил вернуться на старую работу.

В среду в шикарном заведении был корпоратив по поводу начала нового фильма. Конечно, рано смаковать победу, когда еще ничего не начато. Но это было скорее просто знакомство, желание побездельничать перед глобальными съемками. Девушки были одеты в длинные платья, мужчины были в дорогих костюмах. Запахи духов перемешались, как запахи алкоголя и дорогих сигарет. Неторопливая, классическая музыка растекалась по зданию зала, а дорогой мир аристократов принимал с распростертыми объятиями всех желающих к нему.

В зале уже была Елена в шикарном красном платье. Вырез для правой ноги позволял желающим увидеть стройную ножку обладательницы шикарной фигуры. Оголенные спина, шея, плечи и руки были доступны взору каждого. Волосы были собраны в красивую прическу, а макияж придавал Елене образ стервы. Девушка активно общалась с другими актерами, получившими главные роли. Мэтт был улыбчив, общителен и вежлив. Странно, а когда-то они с Еленой ненавидели друг друга. Теперь же нормально общались. Шатенка лишь обрадовалась: с Деймоном, может, в будущем будет так же.

Пианино, женский смех и мужские баритоны. Голос оперной певицы манил к себе, а ее сценический макияж заставлял улыбаться. Елена подошла к сцене и позволила себе насладиться классической музыкой, оперным голосом и замечательным романсом.

Мэтт позвал всех к столу. Огромный длинный стол, был украшен каким-то блюдами, чьи названия не произносимы. Елена села за стол на стул с табличкой, на которой было написано ее имя. Рядом был Мэтт, а напротив сел Сальваторе. Гилберт не видела его раньше. Либо он только что пришел, либо старательно избегал встречи. Остальные вели себя чинно и культурно. Елена чувствовала на себе взгляды мужчин, но сама она украдкой поглядывала на Деймона, который с улыбкой о чем-то беседовал с сценаристом. Что ж, может этот фильм получит зрительские симпатии и хорошую оценку критиков.

Елена пришла сюда без Клауса. В последнее время он стал вести себя отчужденно. Должно быть, сердится. А Деймон тоже был без своей супруги. Кэролайн провожала своих родителей в какой-то санаторий.

Просто идеальное стечение обстоятельств.

После продолжительного застолья и разговоров о планах на будущее, Елена решила подняться. Девушка вышла из-за стены и остановилась у какой-то картины. Ей просто надо подумать.

– Потанцуй со мной.

Елена перевела взгляд на мужчину, который протянул руку. Девушка вложила свою руку в его, и пара вышла на центральную площадку.

Ни одного слова. Лишь взгляды. Она – смела и уверенна. Он – апатичен и циничен. Деймон кладет руку на ее талию, девушка – на его плечо. Другую ручку девушка вкладывает в руку мужчины и, отстраняясь, сохраняет дистанцию.

Деймон сделал шаг вперед, а девушка рефлекторно назад. Еще одно такое же движение, за ним следом – еще одно. Полуразворот, теперь уже Елена наступает. Музыка совершенно не подходит под вальс, но им обоим было все равно. Когда «описанный квадрат» был завершен, Сальваторе обернул Елену вокруг руки и снова привлек к себе. Она переложила руку на его плечо и прижалась плотнее. Снова шаги. Сальваторе ведет уверенно и крепко, чувствуя, как больше всего хочет быть просто рядом, если нельзя надеяться на что-то более занимательное. От нее исходит аромат свежести и духов. Потом Сальваторе резко останавливается, нагибает девушку в сторону. Та крепко держится за его плечи, отклоняя голову назад и предоставляя взору шею и зону декольте. Мужчина медленно поднимает девушку. Его рука с талии переходит на спину и поднимается к оголенному участку. Елена поднимает выше подбородок и вытягивает правую руку в сторону, прижимаясь к мужчине еще плотнее. Деймон проводит рукой вдоль руки девушки и потом крепко сжимает ее. Они двигаются медленно, но точно. Они не произносят ни слова. Их взгляды говорят обо всем.

«София, я опять сломлена… Я опять сдалась. А я не могу ему сопротивляться… Я пытаюсь эту делать так долго, но это бесполезно… Я сломлена им уже давно».

– Ты великолепно выглядишь, – произнес он, резко остановившись. Елена положила руки на его плечи, и они медленно задвигались на месте. Девушка прижалась к нему, чувствуя, как сердце отчаянно молится остаться именно с ним.

– Спасибо…

– Ты всегда была не просто красивой. Ты была обворожительной…

– Остановись, – прошептала девушка, прижимаясь к мужчине еще плотнее. – Пожалуйста, молчи. Я ведь практически…

– Поехали ко мне?

– Ты всегда выгонял меня, а когда я уходила – просил вернуться, а когда возвращалась, снова отталкивал… Ты насильно выдал меня замуж, а теперь просишь провести с тобой ночь…

– Нет. Просто поехали,.. пообщаемся.

– Ты же знаешь, чем все закончится, – Елена перевела уставший взгляд на его лицо. Она тоже устала лгать себе. Она любила Деймона. И ее будет ломать каждый раз, когда девушка будет пытаться убедить себя в обратном. Это огромное чувство разрывает изнутри и постоянно напоминает о себе. Прошло шесть лет! А оно лишь заснуло, чтобы потом пробудиться и ударить с новой силой.

– Видимо, когда Бог раздавал счастье, ты стояла в очереди за красотой… Ты слишком красивая, чтобы быть счастливой.

Елена убрала его руки со своей талии и ушла. Не хватало еще пропитаться его запахом. Девушка делает несколько глотков спиртного и, прощаясь с Мэттом, хватает куртку и уходит. Ей больше нельзя там задерживаться. Иначе это приведет к невозврату, к тем последствиям, которые нельзя предотвратить.

Свежий глоток воздуха. Прохладный воздух остужают разгоряченную кожу. Елена смотрит на звездное небо, начиная его ненавидеть. За что ее лишили возможности быть с тем, по кому сердце так сильно бьется? Елена хватается за крестик на шее и крепко сжимает его. Она устала от испытаний, устала от этой боли и любви, которая сводит с ума.

Слышатся шаги. Шатенка не оборачивается. Она знает кто это. Девушка оборачивается, отпуская цепочку.

– Все слишком запущено, Деймон. Я замужем, а ты женат. Не знаю, но в моем народе дать слово значит очень многое. Я не могу больше быть с тобой. Раньше могла, а ты выгнал меня, – Деймон подошел к ней очень близко. – А теперь поздно. Я не могу принадлежать тебе…

– Уже, – перебил он. – Еще с того момента, как я увидел тебя в образе Дрины, танцующей на пляже. Уже тогда я любил тебя.

– Любить не так просто, Деймон.

– Я попрошу тебя лишь об одном… об одном поцелуе, Елена. Я прошу еще один поцелуй.

Все снова рухнуло. Уроки Софии не были претворены в жизнь, а прежние уверенность и смелость сменились диким чувствами. Елена смотрела в его глаза со злобой и презрением. Она слишком много пережила, чтобы снова броситься в этот океан. Очередной нервный срыв, стресс… Однажды ее жизнь просто прервется, как жизнь той птички, что пьет в терновом саду. Эта боль, граничащая с великой песней, однажды прервется. Нет, жизнь бьет ключом. Погибать не хочется.

– Я так и думал, – усмехается он и отводит взгляд.

Сделать и пожалеть или не сделать, но все равно пожалеть? Что выбираем мы, часто задаваясь эти вопросом? Страх руководит нами или нежелание снова быть брошенными? Она не имела ответа ни на один из вопросов, которые часто задавала. А еще ей хотелось того же, что и ему.

Девушка настигла Деймона у входа в зал. Она обнимает его за плечи и, прижимаясь, целует. Сальваторе рефлекторно обнимает и привлекает к себе. Дышать становится все легче и легче. Родные губы, родные поцелуи. Мужчина держит ее так крепко и так властно, что ноги Елены подкашиваются. Она отчаянно впивается в его губы, забывая о тех чувствах, в которых клялась своему мужу. Его пальцы – на ее обнаженной спине, а губы целуют уверенно и жадно. Шатенка чувствует, как сердце бьется сильнее и сильнее. Бесполезно бежать от самой себя и от этих чувств. Она снова сдалась…

Еще несколько секунд, – и Елена пытается прервать поцелуй, но Деймон не отпускает. Елена выдыхает и расслабляется. Его крепкие объятия сводят ее с ума. Она знает, что скоро ее должен забрать Клаус. Девушка упирается руками в грудь мужчины и отталкивает его. В глазах того – туман, желание, вожделение. Он не видит никого и ничто кроме девушки, которая сейчас пытается восстановить дыхание.

– Я люблю тебя, Елена. Я безумно люблю тебя…

– Да нет же! – она убирает руки с его талии и делает два шага назад. – Тебе нельзя меня любить! Я никогда больше не буду твоей! Ты сам отдал меня, ты предал, бросил… – на глаза наворачиваются слезы. Контроль потерян. Снова. – Поздно!

Девушка слышит, как подъезжает машина. Она отрицательно качает головой и уходит. Спустя пару секунд Деймон слышит голос Клауса и то, как Елена ласково с ним общается.

Причинить ей боль, появившись и сказав ее мужу то, что происходило несколько минут назад? Да, так надо сделать. Но как только Сальваторе сделал шаг, как тут же остановился. Он и так поломал всю ее жизнь. Сколько еще можно измываться?

Деймон садится за руль своей машины и решительно жмет на газ. Он сделает ей больно другим способом… Однако, зачем? И так их жизнь напоминает горький рай. Очень много импульсивности и порочных желаний, очень мало силы воли и стойкости. Любовь лишает разума.

Сальваторе приезжает в свою квартиру и врывается в зал. Кэролайн смотрит очередное шоу. Он хватает ее за руку и поднимает, целует грубо, а руки оставляют синяки. Форбс терпит и, кажется, совсем не чувствует боли. Деймон разрывает ее одежду, ее тело совсем не такое как у Елены. Это выводит его из себя. Но ему слишком сильно хочется забыть о Елене.

Шатенка прижимает мужчину к стене и впивается в его губы. Тот отвечает, задирая юбку. Его руки проникают к ее промежности. Но касание не вызывает никаких чувств. Елена злится еще больше. Она отрывается и разрывает его рубашку. Пуговицы рассыпаются по паркету, нарушая тишину. Девушка срывает рубашку, и та отлетает в сторону. Красивая прическа Елена больше не имеет былой лоск. Волосы растрепаны, губы покраснели, одежда помялась. Лишь бы не думать о болеющем сердце. Девушка берет Клауса за руку и ведет в сторону спальни. Она толкает его на кровать, умещаясь сверху. Гилберт прижимает его руки к кровати, а сама впивается в губы мужчины. Этой ночью она будет принадлежать только Майклсону. Отныне и навсегда.

Деймон срывает с Кэролайн одежду и, поворачивая ее к себе спиной, нагибает. Девушка опирается о диван и не двигается. Она тяжело дышит, но продолжает терпеть эти грубые касания. Сальваторе хватает блондинку за бедра, но останавливается. Нет чувств. Нет желания. Сальваторе обреченно садится рядом, и Кэролайн располагается подле нелюбящего и нелюбимого мужа. Она не говорит ни слова, в ее глазах нет скорби и печали. Она безэмоционально берет сигарету и закуривает. Деймон подрывается и мчится к выходу, а спустя несколько минут едет за рулем своей машины.

Лишь в одном месте ему будет хорошо.

Если бы любовь можно было покупать за деньги, было бы намного проще. Они оба потратились бы, но зато были счастливы до конца жизни. А теперь их ломает. Любовь покупается ценой собственных страданий, ценой невозможности быть вместе, ценой собственной нравственности. А счастливая, беззаботная любовь не продается. Не имеется в наличии. Бекбедер говорил, что истинны чувства те, что выдержали давление со стороны внешних обстоятельств. Они уже столько выдержали! А почему легче не становится?

За городом тихо и спокойно. Темное небо. Холодный воздух проникает в салон автомобиля через открытое окно. Глубокий вдох воздуха и пустоты. Чокнутые чувства могут ломать даже бывалых. Сальваторе мчится на ферму, чтобы побыть одному, чтобы разъяснить все акценты.

Он поворачивает и сбавляет скорость. Горит уличный фонарь. Деймон останавливается и выходит из машины. На веранде сидит Елена, покачиваясь из стороны в сторону. Девушка что-то тихо шепчет. Деймон подбегает к ней и, хватая за плечи, заставляет подняться. Они приближаются друг к другу. Каждый раз их тянет. Это физика. И где бы он ни был, она всегда будет рядом.

– Я не смогла, Деймон, – прошептала девушка, в ее глазах снова слезы. – Я больше не могу забываться с ним. Раньше могла, а теперь нет. Ты снова уничтожил меня. Только ты, – Елена обнимает его и прижимается так крепко и сильно, словно это объятие спасет ее от неминуемой смерти, – только ты можешь обессилить меня и защитить. Я не могу, я не умею жить без тебя…

Он поцеловал ее. Он снова преступил, нарушил. И этот поцелуй вновь подарил им спокойствие. Все затихло. Карканья ворон не было – лишь шум ветра и кваканье лягушек на озере. Они оба слишком устали бегать. Бесполезно пытаться убить то, что бессмертно. Они всегда рядом. Были, есть и будут. И им очень плохо друг без друга.

Деймон прижимает девушку своим телом к стене. Та подчиняется. Она отвечает на поцелуи и ласки, чувствуя, как желание внутри нарастает. Ей так хочется попробовать чуть-чуть того запретного плода, который она уже вкушала. Наказаний Елена перенесла многое и больше ничего не боится. Она стала бесстрашной. Поцелуи… Касания. Деймон переходит на шею, на грудь. Девушка выгибается, даря ему себя. Цыганка снимает рубашку и отшвыривает. Его тело такое родное. Сальваторе хватает ее за талию и ведет в сторону кресел. Она сверху. Мужчина задирает юбку, не отрываясь от ее губ. Прикосновения к ее коже, поцелуи ее губ. С ее уст срываются тихие полустоны.

Девушка прикрывает глаза и отдается прекрасным чувствам. Но когда открывает их, то приходит в ужас. За спиной Деймона стоят бледные люди: Розали, Тайлер и Изабель. Девушка вскрикнула и слезла с мужчины. Она попятилась назад.

– Елена!

Шатенка смотрит на людей. Они бледные. Девушка закрыла лицо руками и вжалась в стену.

– Елена! – он пытается ее успокоить. Но страх пробрался к самой коже. Гилберт чувствует, как кто-то крепко обнимает и прижимает ее к себе. Девушка дает волю слезам, а спустя секунду успокаивается. Розали, Тайлер и Изабель исчезли.

– Ударь меня! – шатенка отстраняется и внимательно смотрит на Деймона. – Ударь меня, я хочу что-нибудь почувствовать.

Он не в понимании, в недоумении. Елена отчаянно хватается за плечи мужчины.

– Как в тот раз – ударь!

Сальваторе целует ее, но шатенка прерывает этот порыв страсти.

– С тобой я становлюсь сумасшедшей и слабой! Я больше не хочу быть слабой, не хочу стать чокнутой. Нет!

Она побежала к своей машине, а через несколько минут скрылась. Это чувство заставляет ее то взлететь высоко к небесам, быть уверенной и смелой, быть независимой! А сейчас оно бросило ее в пекло, на девятый круг ада.

====== Глава 48. Save me from myself. ======

Клаус пошел ва-банк. Вместе с Коулом он решает начать терроризировать одного криминального авторитета, который расширяет свою сеть борделей, известных тем, что представляет экзотику не только в сексуальных пристрастиях, но и в персонале: славянки, турчанки, афроамериканки, мулатки, метиски и т.д. Майклосны начинают рэкетировать: угрожают полицией и уголовной ответственностью. Но если Джек Лоуренс согласится на сотрудничество и разделение прибыли – Клаус и Коул обещают покровительство и отличных клиентов, в том числе и покупателей, а те не скупятся, если хотят иметь в качестве своей рабыни какую-нибудь экзотическую девушку. Лоуренс соглашается и назначает встречу на следующий день в своем борделе. Коул в этот день должен быть поставить диски с избиениями красавиц одному крупному клиенту, и на встречу едет Клаус. Там Майклсон узнает, что весь бизнес Лоуренса крышует авторитет мафиозной группировки, которая имеет влияние не только в Майами, но и в других городах штата Флорида. Словом, криминальное дело братьев срывается. Теперь Лоуренс вместе со своими покровителями начинают терроризировать Клауса. Майклсоны попадают в большую беду, ведь они знают, что бесполезно пытаться покинуть Штаты, платить – не вариант, потому что эти твари заберут все, а потом поставят на счетчик, начнут угрожать, пытать и убивать. У Клауса появились большие проблемы.

После того побега он не разговаривал с Еленой. Прошло около двух дней, а супруги оставались молчаливы. Клаус обращается к своим партнерам за помощью, но те отказываются идти против такого криминального авторитета. Майклсоны остаются без помощи. Первый взнос братья уже внесли, за свои промашки. Теперь Джек успокоился. По крайней мере, на несколько недель. Потом он снова выдвинет свои требования. Елена ни о чем не догадывается. Она ведет себя не менее странно: перепады настроения, ночные кошмары не дают нормально выспаться им обоим. А сегодняшнюю ночь Елена вообще не сомкнула глаз и выглядит бодрой. У нее появилась бессонница.

На третий день Елене надоело молчать. Она, открыв дверь, вошла в кабинет Клауса и села рядом с ним на диванчик. На ее губах была какая-то странная улыбка. Шатенка прильнула к мужчине и, обняв его, просто сидела несколько минут не двигаясь, уставившись в одну точку. Такое состояние тоже было характерно для поведения за последние три дня.

Итак, Клаус не знал причин изменения поведения Елены, а та не знала причины отстраненности Клауса, который думал лишь об одном: как бы сберечь эту цыганку, что сейчас была ни жива ни мертва.

– Я люблю тебя, – произнесла девушка, приближаясь к его губам. – Только тебя. Прости меня.

Клаус отстранился. На его сердце был тяжелый груз. Единственный способ уберечь себя и свою семью – устранить главного и захватить группировку. Да, наверное, так и надо сделать. Майклсон улыбается. Найти хорошего киллера не составит труда.

Елена тем временем снова тянется к мужу, но тот отстраняет девушку и, поднимаясь, подходит к окну. Гилберт недоуменно сморит на него, склонив голову на бок. Она чувствует, как желание сменяется дикой, неконтролируемой злобой. В отдалении слышится армянский дудук, не предвещающий ничего хорошего.

– Давай купим собаку? – произносит Елена, внимательно разглядывая человека, который в одно мгновение стал чужим. А любовь остывает… – Пожалуйста, давай купим…

– Хватит! – рявкнул он. Гилберт вздрогнула и почувствовала дикий холод на своих плечах, когда Майклсон обернулся. – У тебя и так есть я в качестве домашнего питомца: выдрессировала, а теперь используешь! Думаешь, я не знаю, где ты была в ту гребанную ночь?

Елена из-подо лба посмотрела на Клауса. В этом взгляде не было ничего хорошего. Так смотрят дикие, хищные звери, когда их пытаются засунуть в клетку, за вольер. Гилберт сжимала складки своего платья, продолжая молчать и глядеть в глаза тому, кого когда-то боготворила.

– Я не спала ни с кем, кроме тебя, – зло процедила девушка. – Тебе так жаль купить мне животное?

– А тебе так жаль быть честной со мной? У меня проблемы, Елена! Серьезные, и где твоя поддержка, когда она мне нужна? Я был с тобой рядом!

Елена улыбнулась, подняла выше подбородок и чему-то рассмеялась. В этом смехе было столько отчаянья, сумасшествия и обреченности. Девушка медленно поднялась и, подойдя к стене, села в угол и придвинула к себе вазон. Ей было не плевать на проблемы Клауса. Просто психическое состояние девушки сейчас находилось на шаткой границе между сумасшествием и вменяемостью. А эта та самая граница, перейдя которую, назад вернуться не сможешь.

– Вылезай оттуда.

Елена ничего не ответила. Она скрестила ноги и поджала их под себя. Шатенка чувствовала себя здесь уютно: ее давно забили в этот угол, выйти из которого она не может до сих пор. Девушка просто молчала, разглядывая зеленые листья какого-то невысокого растения и едва касаясь их пальцами. Ей казалось, что когда она может насладиться единением с природой, она успокаивается. Цыганка начала погружаться в глубины своих воспоминаний. Ей так снова хотелось побегать между огромными стеблями кукурузы под звездным куполом ночи и насладиться тишиной. Ей так хотелось быть с тем, по ком отчаянно бьется сердце! А вместо этого сухая действительность: очерствевший муж, огромная квартира и маленькое растение, к которому появилась внезапная ненависть. Елена поднялась и, взяв горшок с цветком, подняла его на уровень глаз. Потом она отпустила его, и тот разбился. Осколки керамики, земли и бедное растение, которое скоро может погибнуть, были рассыпаны по паркету.

– Что ты творишь? – Клаус грубо схватил шатенку за руку, но та тут же выдернула ее.

– Не прикасайся! Никто не смеет прикасаться ко мне. Вы забыли кто я?! Я – Дрина! Меня запрещено трогать и подчинять. Мною можно восхищаться лишь издалека!

Елена оттолкнула его и побежала к выходу. Клаус попытался ее остановить, но та расплакалась, закатила истерику и, в конечном счете, убежала.

Елена пришла на пляж, где когда-то была София с табором. Здесь Елена чувствовала себя спокойно. Девушка села поодаль и устремила взор уставших глаз на линию горизонта, на то, что никогда нельзя будет настичь. Счастье – линия горизонта, и сколько бы отчаянно девушка к ней не бежала, к ней не приблизиться.