Текст книги "Aedd Ginvael (СИ)"

Автор книги: AlinaRainSz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)

– Судя по домам, – Цири огляделась и поёжилась, когда сквозняк заиграл в свисающей по углам паутине, – они не сильно от нас отличаются.

– Первое впечатление бывает обманчиво, – загадочно пробормотал Кирилл, отворачиваясь к окну и выглядывая сквозь щели ставен на улицу. – Я принесу тебе что-нибудь перекусить. Но на сытный ужин я бы не рассчитывал.

– Я с тобой, – пепельноволосая шагнула следом, но его отрицательный жест заставил её замереть на месте.

– Пару ломтей хлеба из сумки я и сам донесу, – и он скрылся за дверью, впустив в помещение порывы холодного ветра.

Цири нахмурилась, задумчиво опустившись на покрытый пылью и инеем стул, сильнее закутавшись в свой дорожный плащ. Подозрение, грызущее нутро, вновь напомнило о себе. «Это ведь Кирилл. Разве нет?»

Пепельноволосая подняла взгляд на распахнутую дверь, когда через некоторое время на пороге появился Кирилл, держа в руках нечто, завёрнутое в ткань. Юноша подошёл к столу и развернул ткань, открывая взору девушки скромную, явно собранную наспех, еду. Вид нескольких ломтей вяленого мяса и пары кусков хлеба отозвались в желудке пепельноволосой протяжным урчанием, сорвав с губ Кирилла тихий смешок.

– Повезло тебе, – юноша опустился на противоположный от Цири стул, не сводя взгляда от лица девушки, – что в сумке завалялось сие «богатство». Иначе помирала бы с голоду до самого Туссента.

– Будто ты сам не голоден, – пепельноволосая протянула ему кусок хлеба, поверх которого положила ломоть вяленого мяса. – И не делай вид, будто это не так.

– И не собирался, – он откинулся на спинку стула, неторопливо разжёвывая еду. – Неплохой бутерброд получился. Хоть и суховат немного.

– Голодному выбирать не приходится, – ответила Цири, проглатывая очередной кусок. – Теперь мне это точно понятно.

– Мудрость приходит в самые неожиданные моменты? – Кирилл, скрестив руки на груди, улыбнулся уголками губ, неотрывно смотря на пепельноволосую. – А помнишь слизняков, которыми тебя Геральт пугал? – юноша не сдержал вырвавшийся наружу смех от нахлынувших воспоминаний. – Особенно когда ты сбегала на маятник.

– Фу-у-у, гадость, – Цири скорчила рожицу. – А он ведь на самом деле собрал их почти целое ведро! И это всё было из-за тебя, между прочим! – она увлечённо ткнула пальчиком в его сторону. – А когда ты подбил меня на эту авантюру с экспериментом, мол, что будет, если спрыгнуть со стены в стог сена. Мы тогда чуть на вилы не напоролись, а Геральт гнался за тобой по всей крепости. Ты тогда знатно удирал.

– По крайней мере, он меня не догнал, – Кирилл хохотнул. – Повезло, что я был меньше него и смог пролезть в дыру под стеной.

– А потом до поздней ночи прятался на дереве.

– Да, – юноша кивнул, и взгляд его наполнился задумчивостью. Повисла гнетущая тишина. Он посмотрел на Цири, уловив в её глазах мелькнувшую печаль. – Тогда мы и не знали, чем всё это закончится.

– Знали, что легко не будет, – она поднялась со стула и подошла к заколоченному окну, различая сквозь щели в ставнях угасающие всполохи заката. Магический светлячок замер над самым потолком, высвечивая из мрака едва различимую фигуру Кирилла. – Неизвестно, через что нам ещё предстоит пройти. Ты не задумывался о побеге? Чтобы исчезнуть навсегда… Чтобы никто не смог нас найти. Разве нам нельзя побыть обычными людьми, не опасаясь быть использованными сильными мира сего?

– С чего такие мысли снова посетили тебя?

– Мне страшно за Йеннифер, – сказала Цири, и Кирилл скривился, вспоминая малоприятное знакомство с черноволосой чародейкой. – Она умрёт, если ей не помочь. Я должна вернуться к ней.

– Разве не ринешься тем самым в пасть дьявола? Разве стоит она твоей жертвы? – Кирилл внимательно наблюдал за реакцией девушки. – Признаться, я не провёл с ней то количество времени, которое провела ты. Возможно, я ошибаюсь в ней, но иначе не могу. Сложно доверять тому, кто воткнул тебе нож в спину.

– Ты не ответил на мой вопрос, – словно меняя тему, произнесла Цири. – Ты не хотел бы сбежать?

– Задумывался об этом, – она уловила, как тень его мелькнула совсем рядом. Услышала, как едва слышно скрипнули деревянные половицы под сапогами. – Я сбежал бы ещё несколько лет назад.

– Зачем тогда ты всё ещё здесь? Почему не исчез? – пепельноволосая вздрогнула, когда Кирилл развернул её лицом к себе, накрыв ладонью изуродованную шрамом щёку. В тусклом свете магического светлячка она уловила его взгляд, наполненный такой теперь уже привычной задумчивостью. Уловила полуулыбку, застывшую в уголках упрямо сжатых губ. – Ты ведь сотни раз мог послать всё к чёрту.

– Я и посылал, – Цири ощутила как по коже пробежали мурашки, стоило ему подойти ещё ближе, столкнувшись горящим взглядом с её глазами. Сердце гулко ударило по рёбрам и забилось быстрее, когда тонкие пальцы скользнули по щеке вдоль шеи, исчезая в выбившихся из ленты пепельных волосах. Горячее дыхание обожгло кожу скул. – Но ты удерживаешь меня, тянешь обратно, творишь что-то непонятное мне самому… зависимость, которую желаешь и ненавидишь одновременно, – а затем губы его накрыли уголки её губ, запечатлевая на них лёгкий и осторожный поцелуй.

– Ты ненавидишь меня? – Цири ощутила, как обида кольнула сердце, но не смогла перебороть вскипающие эмоции, оказавшиеся куда более оглушительными, нежели укол горечи.

– Не тебя, – он усмехнулся ей в губы, удерживая пальцами её подбородок, – считай это образным выражением. Я ненавижу беспомощность, что накрывает меня рядом с тобой. Я не один раз обещал себе держаться от тебя подальше. Обещал себе не заходить слишком далеко в погоне за невозможным счастьем. Но разве ты сама не ненавидишь обстоятельства, которые всегда играют против нас? И боюсь, что я вновь лгал сам себе, глупо полагая, будто смог закопать в себе эту необъяснимую словами привязанность. Но ведь у нас есть сегодня, прежде чем обстоятельства вновь сыграют против нас?

Цири вцепилась пальцами в ремешки его куртки, когда горячие губы вновь накрыли её собственные, срывая с них тихий вздох. Ощутила сквозь ткань плаща постепенно проникающий под кожу холод, когда Кирилл прижал её к опутанной инеем стене заброшенного дома, вновь зарываясь пальцами в пепельные волосы и накрывая ладонью затылок девушки. Мягкие и осторожные поцелуи, словно вопрошающие о дозволении продолжить, перешли в более требовательные и уверенные, когда Цири прильнула к нему сама, позволяя эмоциям вскружить голову, а ударам сердца гулким эхом отозваться в висках. Пепельноволосая откинула голову назад, разрешая губам юноши скользнуть вдоль шеи. Тихонько застонала, когда мужская ладонь накрыла вздымающуюся от волнения и эмоций грудь сквозь плотную ткань курточки и рваным движением опустилась ниже, накрывая поясницу девушки. Прижимая ближе, заставляя задохнуться от новых поцелуев, дурманящих разум и окутывающих тело пьянящей слабостью. Опутанные разгорающимся желанием, они не сразу уловили ментальный сигнал, затерявшийся на периферии сознания. Сбившееся дыхание сорвалось с губ, когда Кирилл, всё ещё прижимая Цири к себе, настороженно вскинул голову, более отчётливо различая в затуманенных мыслях ментальный призыв Арэйона:

«…близко. Всадники близко!»

Кирилл встрепенулся, уловив в хрустальном переливе встревоженный перезвон. Цири стиснула зубы и не смогла сдержать удивлённое шипение, когда пальцы юноши слишком сильно впились в её бок. Она взглянула в его глаза, подёрнутые теперь уже настороженностью и тревогой.

– Что-то не так? – она непонимающе сдвинула брови к переносице и предприняла попытку накрыть его губы своими, но ощутила лишь горячую ладонь, накрывшую её рот. – Фто ты…

Он зажмурился, вслушиваясь в звенящую вокруг тишину. Уловил странную вибрацию в затхлом воздухе, тисками сдавливающую виски и всё тело. Услышал, как вдали раздалось протяжное ржание Арэйона. И непонимающе вскинул брови.

«Какого чёрта ты там оказался?»

Но ответить ему никто не успел. Ветер взвыл и ударил по стенам заброшенной хаты. Дверь, подняв вокруг себя облако заклубившегося инея вперемешку со снегом, впечаталась в стену, каким-то чудом окончательно не слетев с петель. Цири вскрикнула и вжалась в стену, вцепившись пальцами в руку Кирилла. Магический светлячок метнулся к распахнутой настежь двери, вырывая из сумрака высокую фигуру, облачённую в тяжёлые доспехи. Никому из них не нужно было распинаться на представление друг другу. И, прежде чем Эредин сделал шаг через порог, Кирилл прижал Цири к себе и зажмурился, мгновенно принимая сознанием ментальный сигнал. Но Сила, подавляемая чужой магией, сработала не в полную. Бледно-голубая вспышка мелькнула во мраке хаты, прежде чем командир Всадников метнулся к ним, протянув руку в хватающем жесте.

Портал выплюнул их у края села, заставив упасть ничком в рыхлый снег. Прежде чем Цири успела прийти в себя от быстрой смены событий, Кирилл схватил её за руку, рывком поднимая на ноги.

– Беги! Не оглядывайся! – он толкнул её вперёд. Сумерки, окутавшие долину, не смогли скрыть их от преследователей. – Арэйон!

Они побежали к чернеющей полоске леса, утопая по колено в снегу. Тяжёлый топот погони летел в спину, смешиваясь с криками и завыванием ветра. Над кронами деревьев взметнулось вороньё, огласив округу хриплым карканьем. Две чёрные тени мелькнули впереди, и Цири облегчённо закричала, узнав мчавшихся к ним Кэльпи и Арэйона. Вороные, полукругом промчавшиеся за их спинами, пустились следом, и Кирилл замедлил бег на мгновение. Арэйон повторил. Замедлил дикий галоп. Юноша вцепился руками в конскую гриву и пружинисто оттолкнулся от земли, вскакивая в седло. Оглянулся, бросив быстрый взгляд за спину. Увидел, как Цири, последовав его примеру, вскочила в седло Кэльпи, мгновенно пустив ту в галоп.

– Прыгай, Цири! – крикнул он ей в спину, пригнувшись к конской шее. – Ты должна прыгнуть!

И, прежде чем она исчезла, растаяв в воздухе, он увидел, как у самого края леса материализовался белоснежный единорог, поднявшийся на дыбы. Кирилл, облегчённо выдохнув, зажмурился. Гул в ушах набатом ударил по вискам. Ветер дыхнул в лицо колючими снежинками, и тьма окутала его с головы до ног. Крики погони исчезли. Оглушительная тишина заполнила разум, заставив потерять связь с реальностью. Блеск, тьма и свет… И очередной мир, распахнувший перед ним свои двери. Двери, за которыми он не увидел Цири.

***

Серпантин дороги, огибая берег горного озера, петлял и извивался змеем, растянувшись по отвесной стене скального обрыва. В поверхности озера заиграли блики солнца, ослепительными зайчиками рассыпавшись по деревьям, растущим вдоль берегов. Серпантин обрывался над озером, упираясь в громадный и величественный замок, мрачной стеной возвышающийся над пропастью. Хриплое карканье воронья, кружащего над сторожевыми башнями, подхватил ветер, разнося эхо по горному ущелью.

Бореас Мун, стоявший на посту у ворот, взглянул на своих товарищей, уловив в их глазах то же беспокойство, что разъедало его изнутри. Страх, через который им пришлось пройти на проклятом озере, глубоко засел в каждом из тех, кому посчастливилось выбраться оттуда живыми. Одурманивающее чувство грядущего заставляло сердце сжиматься в панике. Воздух завибрировал едва ощутимой пульсацией, и следопыт чертыхнулся, улавливая давящую на виски магию чародея. Магия, которая опутала весь замок. А в самом сердце его, словно паук, застывший в ожидании добычи, притаился Вильгефорц собственной персоной. Мун видел его лишь однажды. И очень хотел бы забыть чудовищно изуродованное лицо и неестественно дёргающийся из стороны в сторону искусственный глаз, выращенный способом, о котором Мун не хотел бы знать. Когда мимо, ругаясь на чём свет стоит, быстрым шагом прошёл Филин, Бореас Мун невольно скривился, отмечая жуткий уродливый шрам, растянувшийся от правого века до левой скулы императорского коронера.

Сцена на озере вновь замаячила перед глазами. В ушах забытым эхом пронёсся нечеловеческий вой, вырвавшийся тогда из глотки Филина. И кровь, заливавшая его руки и лёд затерянного в глуши озёра. Следопыт до сих пор поражался тому, что мужчина смог выжить. Но Вильгефорц, появившийся на озере после исчезновения пепельноволосой девочки со шрамом, сыграл в спасении коронера не последнюю роль. И Бореас Мун в глубине души жалел, что чародей, разгневанный неудачей, не дал Филину истечь кровью, полагая, что тот ещё может ему пригодиться.

Бореас Мун бросил взгляд на крепостные стены, различив в одном из окон мелькнувший силуэт. Вильгефорц провёл пальцами по корешку потрёпанного временем фолианта, смахивая с него пыль древности. Вдохнул затхлый запах, сгустившийся во мраке библиотеки. Чтение чужих мыслей забавляло, позволяя хотя бы на мгновение отвлечься от тяжёлых раздумий и тошнотворного, затянувшегося ожидания.

– Ты непременно явишься ко мне, – сказал чародей в пустоту, словно констатируя неизбежное. – И приведёшь того, кто интересует меня не меньше, чем ты сама. Столько тайн, столько силы в генах, сокрытых в вас – тех, кто недостоин даже крошечной её капли. Вы словно насекомые, копошащиеся в дерьме неизвестности, которую познать не в состоянии, – искусственный глаз чародея сверкнул зелёным пламенем безумия. – Барахтаетесь, бесцельно перебегая из мира в мир. Не осознавая всю прелесть власти, оказавшуюся в ваших руках. Не способные увидеть бесконечные возможности, дарованные вам прихотью треклятого Предназначения. Круг смыкается. И я жажду отнять у вас то, что в моих руках обретёт своё истинное могущество.

***

Очередной мир. Очередное бегство сквозь время и пространство. Калейдоскоп звёзд и созвездий, соединившихся в одну сплошную ослепительную вспышку. Пустота и неосязаемое ничто без начала и без конца. Тьма и свет. Города, парящие в воздухе среди пушистых облаков. Сказочные миры и существа, затерянные в бесконечности. Мрачное и окутанное дыханием смерти кладбище кораблей, скелеты которых разбросало по выступающим из-под воды острозубым скалам. Штормовой ветер, бьющий в лицо каплями солёных морских волн. И серые свинцовые облака, протянувшиеся над головой непроницаемым для солнечных лучей заслоном. Очередной прыжок и очередные миры среди множества времён и мест. Гибель цивилизаций и создание новой на костях канувшей в лету. Бушующая и всепоглощающая война. И снова смерть, собирающая свою кровавую жатву. Он помнил, сколько миров из сотен могли с гордостью носить название мирных. И так же чётко помнил, сколь много из остального утопало в пороках, безысходности и агонии.

Концентрация. Прыжок и ослепительный свет. Озеро, окутанное сизым туманом, и тревожные крики птиц, взметнувшихся из-под копыт Арэйона. Шелест волн, бьющихся о песчаный берег водоёма, испещрённого россыпью кувшинок. И остроконечная громадина башни, уютно разместившаяся у самого озера. Кирилл спрыгнул на землю и зачерпнул ладонями прохладную воду, торопливыми жестами омывая лицо и руки. Он услышал ругань прежде, чем из тумана, покачиваясь на волнах, показалась небольшая рыбацкая лодка, управляемая невысоким, коренастым и загорелым мужчиной. Гребец неторопливо работал вёслами и на мгновение замер, встретившись взглядом с растерянными глазами юноши. Лодка ударила левым бортом о причал, деревянные ступени которого переходили в небольшого размера площадку и мраморную лестницу, протянувшуюся вдоль изящной беседки и небольших построек, раскинувшихся вокруг башни. Рыбак грязно выругался и запричитал, вызвав удивление на лице человека, застывшего у самой кромки воды. Кирилл вскинул брови, осознавая, что понимает язык, на котором оскорбительно и нелестно отзывался о нём коренастый мужчина. Обернулся, когда женский голос окликнул его. К первому голосу присоединился второй, и юноша увидел, как на одном из балконов башни замерли две женщины, новыми криками привлекая к себе его внимание. Через секунду он был уже в седле, вцепившись руками в поводья коня.

– Стой! Не исчезай! – невысокая миниатюрная женщина вскинула руку в останавливающем жесте. – Я могу помочь тебе! Прошу, доверься мне!

«Выслушай её, – хрустальный перезвон сомнениями разлился по сознанию. – Ты сомневаешься, но отгони прочь тревогу. Чародейка не твой враг».

– Что она делает?

А затем он увидел, как воздух перед ним задрожал и заклубился. Увидел, как рыбак выронил весло, с плеском упавшее в воду. Заметил, как чародейка вскинула руки и выкрикнула заклинание, вибрирующим эхом пронёсшееся над гладью озера. Поверхность его покрылась рябью. Громкий хлопок привлёк его внимание, когда за спиной – у самой кромки небольшой рощицы – из провала трещины в воздухе материализовалась Цири верхом на Кэльпи. Сердце учащённо забилось, и он закричал, привлекая к себе внимание пепельноволосой. Услышал её ответный выкрик, смешавшийся с криком второй женщины, наблюдавшей за происходящим, замерев рядом с читающей заклинание чародейкой.

Цири пустила Кэльпи рысью и натянула поводья, поравнявшись с Кириллом.

– Долго же ты добиралась, – шутливо бросил юноша, улавливая в глазах пепельноволосой волнение, перемешанное с радостью встречи.

Когда воздух перед ними вновь завибрировал и покрылся сияющими трещинами, Кэльпи тревожно взвилась на дыбы, протяжно заржав. Заплясала на месте, перебирая копытами песок и блестящую гальку, омываемую озёрными волнами. Чайки, кружившие над остроконечной крышей башни, тревожно закричали, оглушительным хлопаньем крыльев взметнувшись в ночное небо, усыпанное мириадами сверкающих звёзд. Сияющие трещины заискрились и, словно осколки разбитого зеркала, разлетелись вокруг открывшегося портала. Портала, за которым они отчётливо увидели озеро – из чёрных вод его торчали остовы разбившихся кораблей. Когда взгляд замер на мрачном, опутанном аурой смерти замке, что возвышался над пропастью, сердце Кирилла пропустило удар, зарождающимся страхом стискивая горло. Он взглянул на Цири, уловив в её взгляде те же эмоции, что накрыли его самого.

– Я не могу иначе, – внезапно промолвила она, неотрывно смотря в его глаза. – Не могу бросить её там. Ничего уже не изменить. Это дорога приведёт нас туда, где мы и должны быть сейчас. Где я должна быть.

И Кэльпи, подстёгнутая поводьями, сорвалась с места, проходя через сияющий портал. Цири обернулась в седле и вскинула руку.

– Благодарю за помощь! – крикнула она двум женщинам, застывшим на балконе башни. Взглянула на Кирилла.

– Почему он медлит? – тревожный шёпот сорвался с губ Кондвирамурсы, наблюдавшей за внутренней борьбой, бушующей в сердце юноши на вороном коне. – Разве не само Предназначение привело их сюда? Почему он медлит?

«Обратной дороги не будет, – голос Арэйона эхом разнёсся по хаотичным мыслям юноши, неотрывно смотрящего на чёрную гладь озера в провале портала. – Но что бы ни случилось – не позволяй страху и эмоциям затмить разум. Теперь от твоего выбора будет зависеть равновесие, качнувшееся на чашах мироздания. Судьбы многих решатся здесь и сейчас. Но твоя собственная окутана мраком и неизвестностью. Ты желаешь обыграть саму судьбу, забывая, что всякий выбор влечёт за собой последствия».

– Возможно, это и есть шанс, который всё изменит, – глухо пробормотал Кирилл, бросая взгляд на вбитый в скалу замок за гранью портала. – Мы оба знаем, к чему всё шло, Арэйон. И оба знаем, каков возможный исход этой истории. Я всю жизнь ощущал себя лишним в этом мире. Словно неудачно и не к месту закрученный винтик в механизм чужой судьбы. В судьбу Цириллы из Цинтры и ведьмака, который воспитал меня и помог стать тем, кем я сейчас являюсь. Я никогда не буду свободен, пока связан с ними. Пока дороги наши окончательно не затеряются в бесконечном времени.

«Там ты не найдёшь ничего, кроме боли и смерти. Нельзя, чтобы ваша сила попала в руки тех, кто жаждет её. Не для этого мои родичи помогли нам сбежать».

– Смерть всегда была частью моей жизни, – сухо пробормотал Кирилл, стиснув поводья коня. – Пришло время встретиться с ней лицом к лицу.

И Кондвирамурса увидела, как юноша ударил коня пятками. Увидела, как он оглянулся на мгновение, а затем исчез в провале портала, замерев рядом с Цири, неотрывно смотрящей на возвышающийся над пропастью чёрный замок. Онейромантка готова была поклясться, что услышала воронье карканье, эхом затерявшееся над поверхностью окутанного туманом озера. И ощутила, как горло свело судорогой волнения и тревоги за судьбы молодых людей, которых она, по сути, толком и не знала.

А затем всё исчезло, обрушившись на двух женщин звенящей тишиной, разбавляемой лишь плеском озёрных волн. Кондвирамурса обняла дрожащую чародейку, сдерживая навернувшиеся на глаза слёзы. Крики встревоженных чаек постепенно затихли. Волны, бьющие о песчаный берег, разносили по округе тихий шелест. Женщина видела, как на причале, усевшись на деревянные ступени, замер Король-Рыбак, неотрывно смотря туда, где несколько мгновений назад исчезли два всадника. Видела, как лунный свет прочертил серебристую дорожку по поверхности воды, искрясь переливающимися звёздами. И где-то там, среди тысяч и тысяч миров, затерялись двое, в очередной раз шагнувшие навстречу неизвестности.

========== Глава 21. В ловушке ==========

Комментарий к Глава 21. В ловушке

Новая глава, ага..август забрал все силы и время из-за работы и прочей рутины, поэтому прода так задержалась, прошу прощения за это. Одну большую главу пришлось разделить надвое. Первую часть бета проверила, вторую часть выложу уже завтра. А потом остаётся финальная глава и, возможно, небольшой эпилог. События в замке Стигга данной главой не закончатся, продолжение будет уже завтра. Очень надеюсь, что ничего я не перемудрила, паранойя она такая, да хд Спасибо, что продолжаете читать)) всем добра))

Бореас Мун встрепенулся и вскочил на ноги, услышав встревоженные крики стражников сквозь воронье карканье и вой ветра. Увидел, как с грохотом поднялись вверх тяжёлые ворота, пропуская во двор двух всадников верхом на черных, как сама ночь, скакунах. Звонкий цокот подков эхом отразился от каменных стен двора. Следопыт узнал девушку на вороной кобыле и догадался, кем был её спутник, едва не прикончивший Филина. Голубые глаза юноши пылали холодным презрением. Лицо, скрываемое под жутко оскалившейся маской, нельзя было разглядеть. Лишь взгляд, внимательно наблюдающий за толпой окруживших его наемников. Взгляд, в котором Мун уловил и распознал обречённость.

Гомон и галдёж набирали обороты. Юноша стянул с лица маску. Ветер растрепал смоляные волосы, ударив в лицо. Бореас Мун видел, как парень взглянул на пепельноволосую девушку, бросая ей короткий кивок. Когда кто-то из толпы наёмников протянул руку к поводьям коня юноши, вороной дико заржал и поднялся на дыбы, свирепо вспоров копытами воздух. Толпа мгновенно шарахнулась в стороны, испуганно взирая на взбесившуюся бестию. Кирилл похлопал коня по шелковистой шее, успокаивающе шепча что-то на языке Старшей речи.

– Проводите нас к хозяину замка! – громко произнесла пепельноволосая девушка, слезая со спины своей вороной кобылы. – Я…

Она смолкла на полуслове, увидев того, кто появился возле дворовых ступеней, ведущих в замок. Взглянула на Кирилла и увидела на лице юноши расползающуюся ухмылку. Сердце девушки тревожно ёкнуло, когда злобный прищур глаз императорского коронера застыл на Кирилле, будто прожигая в нём дыру. Кирилл едва сдержал нервный смешок, рвущийся наружу. И мгновенно стиснул зубы, ощущая во всём теле сдавливающую виски магию. Парализующие щупальца страха кольнули кожу, а затем Стефан Скеллен махнул рукой, приказывая следовать за ним. С десяток наёмников, выстроившись в два ряда, последовали за Кириллом и Цири, целясь в них из арбалетов. Кирилл оглянулся, прищурился. Оглянулся и Филин, шевельнув губами в жутком, кривом оскале. Когда они наконец, миновав лестничный пролёт и гигантский коридор с колоннами и статуями, вошли в холл с куполом, удерживаемым очередными колоннами, Цири застыла на месте. Кирилл замер рядом с ней и невольно зашипел, когда в спину упёрлось острие наёмничьего меча. И он увидел того, кто заставил Цири в страхе застыть на месте. Того, кто снился ей в кошмарах, преследуя даже во сне.

Бонарт осклабился, развернулся к ней всем корпусом и в несколько шагов сократил расстояние между ними. Но Кирилл, не позволяя скрюченным пальцам охотника за головами вцепиться в куртку Цири, инстинктивно закрыл собой пепельноволосую, столкнувшись взглядом с рыбьими и подёрнутыми пеленой алкогольного хмеля глазами Бонарта. Мужчина, будто не ожидавший подобной наглости, противно хрюкнул и заскрипел зубами. Сопровождавшие их наёмники вскинули арбалеты.

– Снова ты? – Кирилл стоял, как вкопанный, удерживая Цири одной рукой. Девушка предприняла попытку вырваться и выйти вперёд, но зашипела, когда пальцы юноши сильнее впились в её кисть. – Это же каким выродком надо быть, что даже сама смерть обходит тебя стороной? Ты словно зараза, которую ничем не выжечь, ничем не взять. Уйди с дороги. Или первым не терпится взойти на эшафот? Я с превеликой радостью выпущу тебе и девке кишки. Зря я считал, что с жестокостью маленькой зверюги никто не сравнится. Но я помню озеро, – зрачки Бонарта сузились, – я помню…

Кирилл молчал. Сдвинутые к переносице брови сошлись в сплошную упрямую линию. Глаза, сочащиеся холодом, неотрывно смотрели в глаза охотника за головами. Мужчина вскинул руку для удара. Лицо его исказилось гримасой боли. И Кирилл ощутил, как воздух задрожал, переполненный магией. Увидел, как рука убийцы застыла в нескольких сантиметрах от его лица. А затем всё исчезло, и Бонарт, словно потеряв равновесие, качнулся назад, едва не повалившись на каменный пол замка.

– Господин Бонарт, – Кирилл и Цири услышали его голос прежде, чем смогли различить восседающего на импровизированном троне чародея, лицо которого было сокрыто полумраком залы. – Я ведь предупреждал Вас о возможных последствиях порчи моего имущества, будь оно прямоходящее или же прибитое к стене неодушевлённое полотно. Здесь не дозволено играть с игрушками, пока они не наскучат хозяину. Приветствую тебя, Цирилла из Цинтры, дочь Паветты в замке Стигга. Не обязательно прятаться за спиной своего нелепого защитника. Тебя не учили, мальчишка, элементарным правилам этикета? – Кирилл скривился и ощутил, как тело пронзили небольшие электрические разряды, вызвав неприятные, но всё ещё не слишком болезненные ощущения. – Разве в той глуши, где тебя спрятали ведьмаки, не говорили, что невежливо вести себя подобным образом? Предпочитаю, чтобы мне кланялись при встрече.

Чародей даже не шелохнулся, но Кирилл увидел, как сквозь щели тяжёлых гобеленов пробились лучи света, вырвав из полумрака фигуру чародея. Парень увидел обезображенное ожогами лицо Вильгефорца. Увидел неестественно дёргающийся из стороны в сторону искуственный глаз.

– Сплошной цирк уродов, – нервно хмыкнул Кирилл, нащупывая почву в самообладании чародея. Страх, словно передавшийся ему от Цири, всё же заиграл в нём, когда Вильгефорц испепелил его жутким, безумным взглядом. – У вас же вроде в последнюю нашу встречу лицо не такое перекошенное было. Знать бы ещё, кому спасибо сказать за такую утончённую работу.

«Я законченный идиот…»

Мысль пронеслось в мозгу прежде, чем оглушающая боль разлилась во всём теле, а горло сдавили невидимые тиски, перехватив дыхание удушающей хваткой. Крик Цири утонул где-то за гулом истерично бьющегося в ушах сердца. Удар по затылку заставил его рухнуть на колени, утянул из реальности на мгновение, а через следующее он уже судорожно втянул ртом воздух, хрипло закашлявшись. Перед глазами фейерверком рассыпались мерцающие блики, и он лишь усилием воли позорно не свалился лицом на покрытый слоем серой пыли каменный пол. Насмешливый голос Бонарта, словно отрезвляющая оплеуха, вернул его в реальность, прежде чем новые волны чужой магии не прошили тело, мешая шевельнуться.

– Я мог бы раздавить тебя, как клопа, – едва ли не прошипел Вильгефорц, поднимаясь со своего импровизированного кресла-трона. – Мог бы вырвать твой глаз за то, что твой барьер разнёс к чертям портал в Башне Чайки, разукрасив чудовищным узором и половину моего лица тоже.

Кирилл скривился и надрывно, жадно вдохнул удушливый воздух, пропитанный тяжёлой и смертельно-опасной магией. Лицо Вильгефорца застыло в нескольких метрах от его собственного, и юношу передёрнуло, а желудок сделал кульбит, тошнотой подступив к горлу. Раскуроченная глазница, в которой хаотично двигался глаз-камень, смотрела на него красными, будто расплавленными в огне кусками блестящей кожи. Уродливые витиеватые нити чудовищного ожога растянулись по щеке чародея. Рубцы, едва заживающие даже с помощью магии, прочертили кривые дорожки вдоль скулы, исчезая у горла мужчины, чей взгляд неотрывно следил за проблесками боли, отражавшимися на лице юноши, удерживаемого тисками сковывающего заклинания.

– Или мне начать с неё? – губы чародея растянулись в ухмылке, а взгляд его переместился на вырывающуюся Цири, удерживаемую Бонартом. – С кого же мне начать веселье? С неё? Или всё же с тебя?

«Да пошёл ты…»

Слова кричали, волком выли где-то под черепом, замирали на кончике языка тупой болью. Он не мог произнести ни единого слова. Чародей измывался, наблюдая, как юноша перед ним силится выплюнуть ему в лицо ругательства, ураганом проносившиеся в мыслях. Видел, как в глубине глаз закипает злость, за которой тщательно скрывается страх. За себя ли?

– Мне считать это ответом? – Вильгефорц подаётся ещё ближе, и Кирилл не может отвернуться, чтобы только не видеть изуродованного лица, не ощущать тошнотворный и сладковатый запах лечебной мази, раздражающей крылья носа, стоит только вдохнуть очередную порцию воздуха. – Я хочу развлечений.

Улыбка очерчивает губы мужчины. Голос чародея низкий, угрожающий. Переходит в шипение, когда Цири предпринимает очередную попытку вырваться из захвата жилистых рук Бонарта. Крик её захлёбывается, когда чародей бросает в её сторону резкий и слегка взволнованный взгляд. На мгновение магия, удерживающая Кирилла, ослабляет свои тиски, и юноша валится на колени. Жмурится. Сила призрачно-голубой дымкой растекается по коже. Он тянет руку к Цири. Концентрируется. Медальон вспыхивает белым пламенем. Но пламя не обжигает. Холод просачивается под рёбра.

«Всего один лишь прыжок… Одна лишь попытка…»

И мозг прошивает оглушающей болью. Боль молотом стучит по вискам, сковывает всё тело, нитями расплавленного металла растекаясь по венам. На мгновение высокие колонны и стены залы соединяются в сплошной хоровод, а затем оглушительно лопается реальность. Осознание провала накатывает сразу же, стоит только затуманенному взгляду столкнуться с голубым и единственно целым глазом Вильгефорца. Замешательство на лицах его прислужников мгновенно сменяются яростью. А затем магия чародея растекается по сознанию очередной порцией одуряющей боли.