Текст книги "Aedd Ginvael (СИ)"

Автор книги: AlinaRainSz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)

– И кто он такой? – задал вопрос Кирилл.

– Охотник за головами. Не перечесть, скольких он на тот свет отправил. Сам бы император Эмгыр позавидовал.

– Мы и не с такими справлялись, – крикнул Кайлей, насыпая между пальцами порошок фисштеха. – Справимся и с этим старым воякой!

Крысы загудели, заспорили, перекрикивая друг друга. Хотспорн скривился, наблюдая. Он знал, что им плевать на всех и вся. Плевать на себя в том числе. Глупые сопливые щенки, возомнившие, будто знают о жизни всё. Хорохорятся, орут и хохочут, считая, что Бонарт очередное приключение на их пути. Но мужчина понимал, что крысы не могут соперничать с волками. А охотник за головами знал, как остудить пыл разгорячённой юностью ребятни. Кровью и мечом.

– У меня ещё одна новость для вас. Амнистия от императора.

Хотспорн принялся рассказывать, но Крысы не были бы Крысами, если бы молча слушали и наматывали на ус. Мужчина злился и ругался про себя, когда в том или ином моменте беседы кто-нибудь да и вскакивал с места, бросая гневное словцо. Но больше всех возмущалась Фалька. Хотспорн заметил гневный блеск её зелёных глаз, когда речь дошла до марьяжа императора. Видел, как высокий и статный бросал в её сторону гневные взгляды, тянул её за руку, призывал успокоиться. Но дьяволицу было не удержать.

– Всё это вранье, чёртовы сплетни и идиотство! Род Калантэ не сгинул! Ты всё врешь! – разоралась пепельноволосая и упала на стул, когда голубоглазый резко утянул её вниз. Зашипел ей на ухо, крепко держа под локоть. Дьяволица вырвалась, зашипела в ответ, зыркнув на товарища испепеляющим взглядом.

– Советую вам подумать над амнистией. Очень советую. И помните, что Бонарт может захотеть нагнать вас раньше, нежели императорское помилование, – Хотспорн встал. – Мне пора. Переночую в селе, а завтра прямиком в Форгехам, где меня уже будут ждать те, кому амнистия единственный выход. Бонарт не будет гнаться за вами месяц или неделю. Он в одном дне пути от вас. В Ревности. На постоялом дворе «Под головой химеры». И он явно не намерен бежать от вас сломя голову.

Крысы дружно фыркнули, презрительно скривившись. И в очередной раз мужчина удостоверился в своих мыслях. Крысам не тягаться с волками.

Почтовая станция погрузилась в долгую тишину, когда за Хотспорном закрылась дверь. Крысы собрались вокруг стола, наклонились, едва ли не соприкасаясь головами. Гиселер молчал. Молчали и остальные. Свет свечи дрогнул. По потолку расплылись черные тени.

– В дне пути отсюда. Что думаете?

– Едем и кончаем его, – осклабился Кайлей, стукнув кулаком по столу. Шкатулка с фисштехом подпрыгнула, перевернулась. Белая наркотическая пыль взметнулась над столешницей, осела на посуду.

– Поехали, – вторил ему Ассе.

– Мы не справимся с ним? Он всего лишь старый стервятник, – подхватил Рееф. – Отрубим голову змее, и все сразу поймут, что с Крысами тягаться не следует!

– Выпьем! – крикнул Гиселер, поднимая кружку медовухи. – Бонарту на погибель! А теперь всем спать. Отдохнуть надобно, потому как до зари двинемся.

Цири села в углу, спряталась от посторонних глаз в тени, задумчиво наблюдая за пламенем догорающей свечи. Кирилл подсел ближе, устало откинул голову назад, вслушиваясь в тихие голоса остальных Крыс. Молча протянул к ней сжатую в кулак руку, разжал пальцы. На серебряной цепочке повис и качнулся плоский рунный камень, изготовленный умелым мастером. Кропотливо вырезанный символ вспыхнул мягким оранжевым пламенем, когда Цири протянула к нему руку.

– Я не сам его сделал, если ты об этом хочешь спросить, – ответил Кирилл, увидев вопросительный взгляд пепельноволосой. – У одного старца на ярмарке прикупил. Он, кстати, сказал, что это очень мощный оберег. Не знаю, какая часть его долгого разговора была враньём, а какая полным бредом.

– И от чего же он оберегает? – Цири продолжила вертеть в руке подарок. – От злых духов?

– Скорее даёт власть над временем, – пожал он плечами. – Не знаю, была ли часть про защиту не вымыслом. Ну, в любом случае, он теперь твой.

Кирилл поднялся на ноги, когда Цири удержала его за руку и благодарно кивнула.

– Спасибо, – прошептала она, сжимая в ладони подарок. – Я буду беречь его.

Он кивнул в ответ, отвернулся, нервно взъерошив непослушные волосы. Предчувствие нависло над ним черной грозовой тучей сразу после, как Цири узнала новости от Хотспорна. Кириллу не понравилась её реакция, когда речь зашла о фальшивой Цирилле, готовой вступить на трон. Слишком бурно она показывала эмоции, слишком яростно отрицала слова информатора. Неужели решится сбежать? Эта мысль пугала и не давала покоя. Она сломя голову ринется туда, откуда сбежала, наплевав, что её ищут не только друзья, но и враги, которые точно не будут стоять в сторонке, пока своевольная девчонка в очередной раз решится похерить их далеко идущие планы.

***

Очередной кошмар ворвался в сознание, стоило лишь провалиться в беспамятство. Кроваво-красное марево озарило небо над горизонтом. Чёрные выжженные склоны холмов протянулись вдоль деревеньки, словно напоминание о былых несчастьях. Он видел, как Крысы замирают у двери. Окликают кого-то. И этот кто-то не заставляет себя ждать. Лицо убийцы. Оскал хищника, бросившегося на добычу. А затем была кровь и крики. Лязг мечей. Искры, летящие во все стороны. Ярость, страх и боль. Кровь. Повсюду кровь и тела, бесформенными куклами раскинутые под ногами охотника. Крысы не могут тягаться с волками. Последнее, что он слышит перед тем, как кошмар выталкивает его обратно в реальность.

***

Цири вздрогнула, почувствовав чьё-то присутствие. Полоса света протянулась у горизонта, но станция всё ещё была погружена во мрак. Туман стелился по земле, и накрапывал моросящий дождь, пропитывая холодный воздух влагой и сыростью.

– Предчувствие не обмануло, – раздался у неё за спиной голос Кирилла. Он стоял, прислонившись к деревянному столбу, скрестив руки на груди. – Далеко собралась?

– Мне это нужно, – бросила Цири, стараясь унять волнение и дрожь по всему телу. – Я не могу здесь сидеть, когда самозванка прибирает к рукам то, что принадлежит мне по праву.

– И всё? Уязвлённое самолюбие и желание доказать миру, будто та Цири и не ты вовсе? Именно это тебя толкает на столь безрассудный побег? Хорошо, – он кивнул, нахмурился, – ты найдешь императора. И что потом? Выйдешь за него замуж? Будешь жить во дворце, наплевав на тех, кто всё это время был с тобой рядом? На Геральта, чародейку, меня?

– Ты не понимаешь! У меня появятся возможности. Появится власть. Я смогу спасти Мистле и остальных. Спасу тебя! Больше не нужно будет прятаться, – она яростно жестикулировала руками, а в глазах пылал зелёный огонь предвкушения. – Я многое смогу поменять и изменить. А здесь я слишком слаба, слишком беспомощна. У меня связаны руки!

– То есть да, замужество тебя не смущает, – он расхохотался, горько усмехнувшись. – Тебя будет лапать какой-то старик, а тебе хоть бы хны? Тебе самой от этих мыслей не противно? Не коробит от предательства, которое совершаешь? Нет?

– Тебе-то что? Не всё ли равно, за кого мне придётся выйти замуж? – рассвет занялся, светлело. – Не тебе мне говорить, с кем мне быть. И не предаю я никого. Я стараюсь всё изменить.

– Тебя просто разрывает изнутри обида и ярость, что тебя, настоящую внучку королевы Цинтры, все забыли. Тебе не нужна власть, не нужны дворцы и замки. Ты всего лишь хочешь унять свою злость, восстановить свою справедливость и доказать жестокому миру, что ты и есть настоящая Цирилла из Цинтры.

– Ты не удержишь меня, – просипела пепельноволосая, схватив поводья.

– Я и не собирался, – холодно бросил он, даже не взглянув на неё. Его внезапный отрывистый и злорадный смех напугал её, заставив мурашки пробежаться по спине. – И снова я пожинаю плоды своих решений. Это никогда не закончится. Пора привыкнуть быть самому по себе, не оглядываясь назад.

– Пойдём со мной, – она схватила его за руку, с мольбой взглянула в полыхавшие холодным пламенем глаза. – Тебя не тронут, наградят. Никто больше не будет тебя преследовать!

Он как-то странно дёрнулся, словно прикоснулся к раскалённым добела углям.

«Наградят меня, видите ли. Да гори оно всё!»

Вырвал руку из её руки, ощутил мимолётное прикосновение к щеке холодной ладошки. Горячее дыхание обожгло, когда пепельноволосая, поднявшись на носочки, отрывисто поцеловала его.

– Просто пойми. Я не могу иначе, – прошептала она уже в седле. Развернула коня. – Я вернусь, обещаю. Вот увидишь, как всё изменится.

– Тебя убьют, – так же холодно ответил Кирилл, неотрывно смотря на неё. – Когда ты вернёшься, меня уже здесь не будет. Каждый из нас делает свой выбор. Когда-то я сделал его. Теперь делаешь его и ты. Не вини себя за тех, кого спасти не сумеешь.

Цири пнула коня пятками, пустила галопом и выехала на тракт, окончательно исчезнув в густом тумане. Кирилл сжал и разжал кулаки, стараясь проглотить ком, застрявший в горле. Все его попытки образумить её никогда ничем хорошим не заканчивались. Она всегда делала по-своему и наперекор всем, и здравому смыслу. Всегда жалела, слишком поздно понимая, что все были правы.

Он пнул носком сапога камень, отлетевший в грязную лужу. Злости не было. Лишь очередное из многих разочарований, к которым уже стоило бы привыкнуть.

Мистле понуро стояла у него за спиной, когда он обернулся. Разбойница грустно улыбнулась.

– Улетела, соколица наша. Я всё слышала, можешь не пересказывать. Жаль, что всё так обернулось. Надеюсь, что малышка найдёт то, что ищет.

– Я тоже на это надеюсь.

– Гиселер и остальные уже седлают коней. Нам тоже пора, – губы девушки дрогнули. – Или ты тоже поскачешь вслед за ней?

– Нет, не поскачу, – в груди кольнуло, когда картинки из кошмара вновь заплясали перед глазами. Предчувствие вновь сдавило горло тисками. – Слушай, Мистле… Нам не справиться с Бонартом. Я видел сон… впрочем, неважно. Глупости, да и только. Не хватало, чтобы меня Гиселер на смех поднял.

– Это в тебе трясущиеся поджилки говорят, – хмыкнула Мистле. – Выше нос! Уж всемером мы одолеем этого старого поганца. Ну, веселей и в путь. Грустить потом будем.

***

По улице Ревности ехали Крысы. Тяжёлые тучи, переполненные дождём, затянули небо, нависая над головой. Ветер дул в лицо, проникал под полы курток, развевал волосы, оставляя на лицах водяную пыль. Люди попрятались кто-куда, а те, кому посчастливилось оказаться в доме, спешно закрывали ставни и двери. Крысы никуда не спешили. Ехали ровным шагом, как на параде. Гиселер внимательно смотрел по сторонам. Кайлей презрительно ухмылялся. Кирилл, ехавший рядом с Мистле, задумчиво смотрел в пустоту перед собой. Он уже при въезде заметил почерневшие от былого пожара холмы, словно очередное напоминание о ночном кошмаре.

– Если хоть один из вас до арбалета руку протянет, – громко закричал Гиселер, предостерегая. – Хоть малейшее подозрение или щелчок тетивы – начнётся кровавое веселье!

Атаман махнул рукой, отдавая сигнал спешиться. Расстояние, отделявшее их от постоялого двора, банда прошла пешком, демонстративно звеня шпорами и оружием. Гиселер поднял с земли камень и с размаху запустил в дверь корчмы.

– Покажись, Бонарт! – крикнул он.

– Вылезай из своей норы, грязный червь! – вторила Искра.

В помещении послышались шаги. Медленные и тяжёлые. Кирилл сглотнул, явственнее ощущая холодок, пробежавший по спине. Предчувствие забилось в истерике. Картинка из сна стала реальностью, когда в дверях появился Бонарт. Кирилл смотрел в лицо смерти, которая, улыбаясь, смотрела на него.

Бонарт медленно обвёл присутствующих взглядом, так же медленно и нарочито небрежно откусил кусок хлеба в руке. Крошки посыпались с усов, ветер сдул их на ворот кожаной куртки.

– А где же Фалька? И с чего это вы меня убить захотели? Аль что худое вам сделал? – Кирилл поразился спокойствию, исходившему от охотника за головами. Он словно дразнил, издевался, корча из себя непонятливого.

– Ради забавы! – крикнула Искра.

– Чтобы по ночам кошмары не снились, – поддакнул Рееф.

– А если я изволю вас в покое оставить, не будете меня убивать?

– Всё равно будем. Ты нам житья не дашь, пёс паршивый, – улыбнулась Мистле, сжимая рукоять меча.

– Мистле, – Кирилл зашипел, дёрнул её за рукав. – Помнишь сон? Именно он и был. Он вас всех убьёт.

– Не пори ерунды, – стриженная сверкнула глазами.

– Бегите к коням, мы ещё сможем.

Но снежный ком уже полетел с горы, превращаясь в лавину. Крысы не желали слушать, не желали бежать, опьянённые бравадой.

– Предлагаю два варианта на выбор, – Бонарт оскалился, натянул перчатки. Сталь запела, когда меч с шипением вырвался из ножен. – Быстрая смерть или мучительная?

Крысы выхватили оружие, вытянулись поперёк улицы. Кирилл замер возле Мистле и Гиселера, стиснул меч в руке, зажмурился. Магия кольнула пальцы, волной жара разлилась по венам, впиталась в кровь. Он выдохнул, бросил взгляд на Ассе, который стоял напротив Бонарта.

– Идиоты. Какие же вы все идиоты, – прошептал Кирилл, оказавшись на шаг впереди Мистле. – Хотя бы Цири здесь нет.

– Ну, воля ваша, Крыси, – Бонарт поднял меч. – Коль сами решили на танец пригласить. Танцуем!

Они ринулись друг на друга, словно дикие и опьянённые убийством звери. Молниеносно, без лишних слов. Зазвенели, запели в холодном воздухе клинки, заполнив улицу протяжным воем стали. Никто не хотел уступать другому. Клубок рассыпался, когда Крысы начали умирать. Кирилл увидел, как первым отлетел в сторону Рееф, впечатался спиной о стену, разбрызгивая кровью, хлеставшей из рассечённой груди. За ним, спотыкаясь и падая, выкатился Ассе. Судорожно схватил ртом воздух и согнулся пополам, завалившись боком на разбухшую от дождя землю. Крысы наседали, рубили, нападали снова и снова. Бонарт был быстрее. Кирилл никогда прежде не видел, чтобы кто-то, помимо ведьмаков, сражался так отчаянно и дико, словно заведённый бесконечный механизм, не знающий ни боли, ни усталости.

Крысы отскочили назад, тяжело задышали. Бонарт осклабился, сделал шаг в сторону, словно продолжая свой кровавый танец. Кайлей прыгнул вперед, ударил молниеносно. Но убийца был быстрее. Свистнула сталь, и Кирилл мог бы поклясться, что услышал, как хрустнули человеческие кости. Охотник ударил, рассекая тело Крыса от ключицы до бедра. Искра, Мистле и Гиселер закричали, бросились в новую атаку. Кирилл метнулся к Кайлею, стараясь отвести от него очередной взмах меча. Не успел. Светловолосый качнулся вперёд, упал, тщетно стараясь удержать поток крови, хлынувший из ран.

«Нет, нет, нет… Так не должно было случится. Я ведь предупреждал. Почему вы не послушали? Почему?!»

Кирилл закричал. Закричала Мистле. Ярость захлестнула обоих с головой. Новая пауза. Глаза охотника сверкнули торжествующим ликованием. Крысам не дано тягаться с волками. Кирилл метнулся вперёд, застыл перед бандой.

– Сольный танец, мальчишка? – протянул Бонарт, улыбнувшись.

Мистле прыгнула вперед. Из лёгких выбило воздух, когда ударная волна сбила оставшихся Крыс с ног. Они ошалело хватались за головы, когда Кирилл метнулся вперёд, взмахнул мечом, ударил, заметив на лице охотника гнусавую ухмылку. Сталь вгрызлась в сталь. Искры метнулись в стороны, растворившись в дождевых каплях. Бонарт завертелся, заплясал, увлекая Кирилла в свой смертельный танец. Охотник крутанулся, взмахнул мечом в обманном финте. Кирилл выгнулся, присел, молниеносно ударил в ответ, прочертив сталью лишь пропахший кровью воздух. Бонарт не давал передышки. Ни секунды на размышления. Удар, выпад. Удар, парирование. Финт, пируэт, выпад и вновь пируэт. Свист и звон мечей. Две стихии, сошедшиеся в смертельной схватке. Удар и сноп искр от скрещённых мечей. Он закричал, когда Крысы рванули к ним. Крутанулся, отводя оружие, и ударил Знаком, не позволяя разбойникам подойти ближе.

– Нет! Бегите, идиоты! Мистле, ты знаешь, чем это кончится!

В глазах Бонарта мелькнуло удивление, мгновенно сменившееся любопытством. Кирилл сплюнул кровью, ощутив во рту противный привкус железа.

– И кто же у нас здесь? – охотник улыбнулся. Тонких губ коснулась кривая усмешка. – Какой танец, какие движения!

Бонарт вытянул руку, плавно ведя мечом по воздуху. Кирилл обошёл его полукругом, сжимая оружие в руках. Внутри всё кипело, бурлило от ненависти и адреналина, гулко стучавшего в висках. Страх никуда не ушёл. Сводил горло, перехватывая дыхание. Сердце зашлось, отбивая ритм под рёбрами. Конское ржание и топот раздались где-то за спиной. Никто из них не обернулся. Не отвёл взгляд от глаз друг друга. Тройка лошадей галопом пронеслась позади постоялого двора, и Кирилл облегчённо выдохнул, когда среди деревьев мелькнула стриженная макушка Мистле.

– Ты лишил меня награды, – ощерился Бонарт.

Передышка закончилась, уступив место очередной пляске мечей. Дождь заливал глаза, заливал одежду, стекал под воротник, холодными струйками расползаясь по спине. Кирилл бил мечом снова и снова, обманывал, крутился и снова бил. Бонарт наседал, уворачивался и парировал. Мечи укусили одновременно, словно зеркально отразились друг от друга. Кирилл ощутил обжигающую боль в руке, когда горячая кровь потекла по рукаву куртки, пропитывая ткань рубахи. Охотник сверкнул глазами, но будто и не заметил пореза, полоской протянувшегося вдоль собственного плеча. Кметы высыпали наружу, опасливо прижимаясь к углам своих хат. Кирилл не видел, как в спину ему смотрели арбалетные болты, в любую секунду готовые пуститься в смертельный полёт. Не видел, разгорячённый боем, как к Бонарту бежала подмога с вилами и дубинами наперевес.

– Мне надоела эта пляска, мальчишка, – мрачно плюнул Бонарт. – А медальон твой я заберу себе. Жаль, что не узнаю, откуда ты таким выкрутасам с мечом научился.

– Пошёл ты, – зашипел Кирилл, прожигая противника ненавидящим взглядом.

– Время умирать.

Бонарт взмахнул мечом. Финт, пируэт, выпад и парирование. Кирилл крутанулся в сальто назад, упал в полуприсест и ударил Аардом, отталкивая от себя метнувшегося в атаку охотника, который отлетел назад, почти мгновенно вскочив на ноги.

– Да сдохни же ты наконец! – ярость выплеснулась наружу, зудящей болью отозвавшись в онемевших ладонях. Загудело пламя, взметнулся сноп искр, расползаясь по мокрой земле. Но Бонарт, выгнувшись, словно дикий кот, отскочил в сторону, когда языки пламени с шипением столкнулись с водой в луже. Слишком поздно он заметил сигнал, слишком поздно увидел взмах руки и улыбку, застывшую в рыбьих глазах охотника за головами. Рука отозвалась ноющей болью, когда пальцы сложились в знак. Слишком поздно, чтобы Квеном защититься от железного болта, вгрызающегося в спину.

Цири влетела в посёлок. Заорала дурным голосом.

– Прочь! Прочь, чёртовы псы! – кметы кинулись врассыпную, когда чёрная бестия в облике лошади галопом промчалась по улице, едва не задавив несколько сельчан копытами. – Прочь! Расступись!

Чёрное чудовище влетело на площадь перед корчмой. Цири с ходу соскочила с неё, завертелась, упав на одно колено. Закричала, яростно и дико. Взвыла, словно раненный зверь.

– Кирилл!

Бонарт, наклонившийся над «экземпляром», вскинул голову, усмехнулся.

– Фалька, – протянул он, схватив Кирилла за ворот куртки. Рывком протащил его вперёд и вцепился пальцами в волосы, удерживая голову ровно. – Гляди, мальчишка. Смотри внимательно, Крыс.

– Убийца! – прошипела Цири сквозь стиснутые зубы, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Метнулась вперёд и замерла в нескольких шагах, увидев лезвие меча, прижатое к горлу. – Не тронь его. Мразь. Убийца.

Бонарт осклабился, проследил за движением её глаз, застывших на лице парня.

– Неужели амуры, а? Смотри, как она смотрит на тебя, как тянет к тебе руки, так отчаянно пытается спасти. Выбирай, Крыс. Либо ты, либо она. Подарим даме жизнь?

Кирилл дёрнулся, вырвался из ослабленного захвата на мгновение, ощутив ментальный призыв. Боли не было. Лишь странная пустота, сковавшее всё тело. Тяжесть сдавила веки.

«Ты должен прыгнуть! Сконцентрируйся! Не теряй сознание. Я помогу!»

«Только с ней. Арэйон. Помоги ей. Ты должен помочь!»

Они встретились взглядами. Кирилл слабо дёрнул губами, закашлялся кровью.

– Она или ты? Ты или она?! Отвечай! – Бонарт дёрнул рукой, встряхнул, вновь вцепившись в пропитавшуюся кровью куртку.

– Нет! Оставь его! – Цири метнулась вперёд, закружилась, заплясала, набросившись на охотника с дьявольской яростью.

Кирилл упал в лужу, скорчился, тщетно пытаясь встать на ноги. Дождь хлестал по щекам. Ветер выл.

«Ты умрёшь. Ты должен прыгнуть!»

Ему не нужно было отвечать. Арэйон и без ответа ясно понимал, что Кирилл не бросит Цири. Не оставит ту, за которую всю свою сознательную жизнь был в ответе. Кирилл закричал и выгнулся, когда по телу прошла ментальная волна чудовищной силы, словно ломая тело изнутри. Магия завибрировал в каплях дождя, падавших с неба, запела в земле, эхом оседая в сыром и промозглом воздухе. Сила хлынула ураганной волной, выбила воздух из лёгких, прошлась по всему телу. Сознание неумолимо потемнело, проваливаясь во мрак, утопая в сплошном водовороте боли.

«Домой… Хочу домой…»

Последнее, что сорвалось с губ перед тем, как сознание окончательно кануло во тьму.

***

Машина реанимации неслась по ночному городу, оглашая улицы воем сирен. Дождь крупными каплями хлестал по лобовому стеклу автомобиля. Ветер выл и бесновался, едва не срывая с корнем деревья, растущие по обочине городской улицы.

– Держи рану, зажми её! – суетился врач, отдавая указания помощнику. – Ты связался с операционной? Они готовы?

– Да, – прерывисто ответил худощавый молодой парень, бросив взгляд на раненого. – Кто его так? Думаешь выкарабкается?

– Меньше болтовни, больше дела, – врач ввёл очередную порцию инъекции в капельницу, наклонился, более тщательно осматривая пострадавшего. – Мы подъезжаем. Зажимай рану, не ослабляй давление!

Машина с рёвом въехала во двор больницы, затормозила, окончательно застыв на месте.

– Держи голову, прижимай рану! – командовал врач, когда другая бригада подбежала к машине. – Нужно срочно остановить кровотечение. Потом уже проведем все анализы.

– Откуда его к нам? Документов нет?

– Нет, ничего не было. Запиши как неизвестного. Сестра! Срочно мне анализ крови. В первую очередь группу! Живей, живей. В операционную его!

В полумраке комнаты завибрировал телефон, сиротливо брошенный на край рабочего стола. Мужчина наклонился вперёд, отвечая на звонок.

– Ты на часы смотрел? – хрипло поинтересовался он, протянув руку к стакану с алкоголем. – Что? Говори медленней. Ты уверен? Где? В какой именно? – повисла гнетущая тишина, разбавляемая лишь оглушительным тиканьем настенных часов. – Нет. Проследите за его состоянием. Нет. Запрещаю крутиться возле него. Это вызовет ненужные подозрения, так как вы, идиоты, не умеете работать на совесть. Да. Проследи за этим. Сделай всё, чтобы он выжил. Это приказ. Никаких полумер.

Звонок оборвался, отозвавшись протяжными гудками. Мужчина прошёл к окну, задумчиво вглядываясь в огни ночного города. Залпом осушил содержимое стакана, усмехнулся. Дождь барабанил по оконным стёклам, разливая по комнате причудливую песнь.

– Вот ты и дома, парень, – прошелестел голос мужчины. – Вот ты и дома…

========== Глава 12. Правда ==========

Комментарий к Глава 12. Правда

В общем, вот и прода. Долго, знаю, моментами, может, будет неинтересно, принимаю, но получилось то, что получилось. Не “бечено”, допроверю и вычитаю завтра, т.к. уже глаза закрываются. Всем спокойной ночи, а тем, кто не спит – приятного чтения))

Тяжесть сдавила веки, отзываясь ноющей болью где-то в рёбрах. Тело, словно парализованное, отказывалось внимать голосу разума, отчаянно цепляющемуся за зыбкую ткань ускользающей реальности. Словно сквозь толщу воды до него доносились приглушённые голоса; гулко звучали шаги, эхо от них барабанным боем отдавалось в ушах. Постепенно он смог уловить и запах – резкий и неприятный, – который раздражал ноздри, вызывая ощущение тошноты в пустом желудке. Пронзительный писк, доносившийся откуда-то справа, раскалённой иглой вонзался в мозг, заставляя остервенело царапать ногтями ладони в тщетной попытке уничтожить источник ненавистного звука. Рука не слушалась. Веки едва заметно дрогнули: сквозь узкую щель в глаза больно ударил поток ослепительно яркого света, мгновенно отозвавшись новой порцией разрывающей череп боли.

– Он реагирует на свет, – глухой голос раздался совсем рядом. – Через час должен отойти от лекарств. Но, как вы и просили, объект будет пригоден только для допроса – бежать он не сможет. Настоятельно советую придерживаться моих рекомендаций, во избежание, так сказать, очередного эксцесса.

– Я понял, – вторил чей-то низкий голос. – Отошлите в мой офис все отчеты исследований и образцов ДНК. И не забудьте стереть из базы данных все упоминания о пациенте, доктор.

«Да заткните вы наконец эту пищащую хрень!»

Его рука непроизвольно было дёрнулась в сторону предполагаемого источника звука, но предательские мышцы больше ему не подчинялись: он едва смог переместить кулак на пару сантиметров. Он стал заложником собственного тела, в бессильной ярости ощущая, как бешено пульсируют вздувшиеся от неимоверного усилия вены на шее.

– Он приходит в себя? – яркий свет вновь резанул глаза. – Неужели так быстро?

– Оставьте нас, – почти прорычал его собеседник; послышался звук торопливых удаляющихся шагов, который резко оборвался громко хлопнувшей дверью.

Повисла звенящая тишина, даже пищащая штуковина умолкла, словно её никогда и не существовало. Не было слышно ни шагов, ни человеческих голосов – лишь мерное дыхание, вибрирующее в воздухе. Тишина всё длилась и длилась, постепенно становясь всё более гнетущей. Кирилл вновь попытался двинуть рукой – безуспешно. Даже магия, всегда привычно покалывавшая пальцы, бесследно исчезла, оставив лишь пустоту и ощущение беспомощности.

– Я знаю, что ты слышишь меня, – сухо произнёс незнакомец. Скрипнул отодвигаемый в сторону стул. – Ты вряд ли понимаешь где находишься. Вопросы так и роятся в твоей голове, да? Только вот задать их ты не можешь. Но, по правде сказать, у меня самого к тебе накопилось довольно много интересных вопросов.

Кирилл стиснул зубы, захрипел, издавая мычащие, нечленораздельные звуки. Он открыл глаза, сквозь пелену слепящего света пытаясь различить очертания комнаты и незнакомца, сидящего в дальнем углу.

– Отвратительное ощущение, не правда ли? Всего лишь меры предосторожности. Не волнуйся, через пару минут речь восстановится. Хочешь, я расскажу тебе одну очень занимательную историю, пока ты приходишь в себя? Позволь мне расценить твоё молчание как согласие. В некотором царстве, некотором…

Кирилл различил тихий смех. Открыл глаза, изо всех сил стараясь сфокусироваться.

– На самом деле в моей истории напрочь отсутствует весь этот бред про хороших и плохих героев. Был мальчик, который незаслуженно получил дар, ему не предназначавшийся. Да-да, я знаю про Предназначение, про Всадников – вестников горестей и несчастий, знаю про ген, привитый тебе. О, да ты открыл глаза, – с издёвкой протянул мужчина, наклоняясь вперёд. – Много же времени тебе понадобилось. Впрочем, совсем не обязательно сверлить меня ненавидящим взглядом. Меня этим не проймёшь. Я чувствую и вижу твоё смятение, но страх – его ты как будто не испытываешь… Ну так вот, не будем отклоняться от темы. Где ты был всё это время? Какой мир стал тебе домом? Явился ты явно не из будущего, если судить по твоей одежде. Средневековье? Молчи. И без твоего ответа ясно – моя догадка верна. Признаться, я не надеялся на твоё возвращение. И знаешь, моя занимательная история может подождать. По крайней мере, до тех пор, пока ты окончательно не придешь в себя. Мои люди сопроводят тебя в более безопасное место, парень. Я не хочу, чтобы ты снова сбежал.

– Кто ты и что… – попытка выдавить из себя сколько-нибудь связную фразу не увенчалась успехом: пересушенное горло свело диким спазмом, а рот был словно набит раскалённым песком.

– Хочешь спросить меня, где ты находишься? – холодно спросил незнакомец. – В мире, который некогда покинул. Что, навевает некоторые воспоминания? Да, да, да, это именно то, о чём ты подумал. Вижу по глазам, ты понятливый. Видимо, не всё ещё окончательно забыл. Но не обольщайся, ты не выйдешь за пределы лаборатории, в которую тебя сопроводят. Мир за её стенами останется для тебя лишь призрачной мечтой, а потому не вижу смысла утруждать себя воспоминаниями.

С этими словами мужчина покинул палату, напоследок бросив на беспомощно лежавшего парня равнодушный взгляд. Кирилл расслышал доносившийся из-за двери резкий голос, командным тоном требовательно отдающий короткие приказы. Он шевельнул пальцами, ощущая, как капля за каплей восстанавливается чувствительность. Но стоило только едва пошевелиться, как спину тут же свело от нестерпимой боли. Рана. Он забыл про чёртову рану! Исцеляющее заклинание привычно сорвалось с губ, но боль вопреки обыкновению не уходила, с новой силой вгрызаясь в позвоночник. В отчаянии, до зубовного скрежета, Кирилл повторял заклинание снова и снова – безрезультатно. Неожиданно за окном раздался странный протяжный звук, словно кто-то отчаянно трубил в боевой рог. Где он мог его слышать? Двери распахнулись, и в помещение стремительно вошёл мужчина в белом халате.

– Уже очнулись. Как самочувствие? Не беспокойтесь, чувствительность скоро полностью восстановится. Вас подготовят к перевозке, но вначале вам необходимо поспать.

– Я не хочу спать! – Кирилл дёрнул руками, и расположенные по бокам кровати удерживающие ремни с силой впились в запястья. – Отвали!

Воспоминания из детских кошмаров оживают вновь, беспощадно врываясь в реальность. Врачи, белые халаты, шприцы и уколы. Ослепительно яркий белый свет; люди в медицинских масках склоняются над ним, что-то обсуждают и яростно спорят, но затем, достигнув согласия, утвердительно кивают. Слайды воспоминаний сменяются действительностью – в палату входят несколько людей в белой униформе санитаров. Они удерживают Кирилла, пока доктор делает ему укол. А затем тьма окутывает его с головы до ног, затягивая в бездонную пучину беспамятства.

***

Мягкий свет фар скользнул по кирпичной стене многоэтажного дома, когда в переулок на медленном ходу въехал неприметный чёрный автомобиль. Ночную тишину на минуту нарушил шорох шин по асфальту, и вновь всё стихло: машина замерла на месте. Фары погасли, погрузив безлюдную узкую улочку во тьму. Водитель и его пассажир переглянулись.

– Уверен, что их маршрут проляжет именно здесь?

– Ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов, потому я приказал нашим людям рассредоточиться по ближайшим кварталам. Провал операции может слишком дорого нам стоить.