Текст книги "О пользе размышлений (СИ)"

Автор книги: Alex 2011

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 48 страниц)

Гарри решил заступиться за свою «няньку». В конце концов, их с Тонкс ошибка спасла жизни остальных бойцов их отряда. Он так и заявил об этом. И тут же получил свою долю «поздравлений» от Балкинса.

– Поттер, если бы ты был сегодня аврором, то это был бы твой последний день в аврорате. А то я вижу, тебе понравилось валяться в обнимку с Нимфадорой. Еще немного, и как честному человеку пришлось бы вести ее под венец.

Уши мальчика покраснели. Он, конечно, понимал, что вряд ли стоит ожидать от бойцов, вышедших из боя, особого политеса, но все же не рассчитывал стать объектом подобного казарменного юмора. Впрочем, долго сохранять сердитый вид у командира авроров не получилось.

– Ладно, победителей не судят. Главное все живы, а чудовище уничтожено. А заодно и этот артефакт. Кстати, Поттер, держи, это теперь твой законный трофей, – аврор отдал Гарри остатки дневника. Балкинс уже убедился, что магия в нем умерла, и теперь это просто старая книжка, не представляющая ни для кого угрозы.

– Если вы закончили свои словесные прения, то помогите быстрее доставить Уизли в больничное крыло, – профессор Снейп нес на руках тело девочки. – Непосредственной угрозы ее жизни нет, но все же стоит поторопиться.

Гарри обругал себя за то, что успел позабыть о Джинни, и бросился вперед к выходу. За ним Тонкс несла метлы: свою и Снейпа. Авроры замыкали шествие. Мальчик вскочил на свой Нимбус и понесся вверх по тоннелю, ведь там сейчас множество людей переживало за них, не имея возможностей получить хоть какие-то новости. Едва спустившись в подземелье Слизерина, командир авроров установил, что никакие амулеты связи там не действуют. Так что люди, ждущие их наверху, могли только волноваться за них.

Вот и конец тоннеля. Мальчик открыл проход и влетел в туалет Плаксы Миртл. Первое, что он увидел, был десяток палочек авроров, направленных на него. Он сначала чуть не свалился с метлы от удивления, а потом радостно рассмеялся. Бойцы резервных групп ведь не знали, что все уже кончилось, и ожидали, что из провала могут появиться не только их товарищи, но и само чудовище. Увидев мальчика, авроры опустили палочки и молча уставились на него. Он понял, что они просто боятся узнать о потерях отряда и радостно закричал:

– ВСЕ ЖИВЫ! ВАСИЛИСК УНИЧТОЖЕН!

Дружное «УРА» авроров было ему лучшим ответом. А через секунду на него налетел целый вихрь тел. Это его друзья, на всякий случай выставленные аврорами за дверь, ворвались в помещение и с радостными криками повисли на Гарри. Вот теперь мальчик наконец-то почувствовал вкус победы.

Глава 17. Карта Мародеров

Глава 17. Карта Мародеров

* * *

Гарри вышел из больничного крыла в отвратительном настроении. Как все было замечательно, когда они покинули подземелье Слизерина – в душе была только радость от того, что все живы и что детям больше никогда не будет угрожать чудовище основателя. Потом их триумфальное шествие в лазарет во главе с профессором Снейпом, несущим Джинни на руках. Гарри тогда в очередной раз заметил, что тот не лишен определенной любви к театральности, ведь он вполне мог наколдовать носилки, но явно не сумел отказать себе в удовольствии слегка покрасоваться. Впрочем, мальчик его не осуждал за это. После того, как Снейп сумел уничтожить чудовище, он вполне заслужил право немного погреться в лучах славы.

Сразу же после того, как они вернулись из Тайной комнаты, Толстый Монах, как и остальные привидения факультетов, дежуривший во время их экспедиции у выхода из подземелья, унесся в больничное крыло предупредить мадам Помфри о скором прибытии пациентов. Поэтому к их приходу колдомедик была уже готова уложить всех героев в постели и самым страшным образом лечить их пару месяцев. К общему облегчению удалось отделаться малой кровью, и в кровать отправилась одна мисс Уизли.

Тут в больничное крыло ворвались родители девочки, вызванные в школу профессором МакГонагалл. В лазарете сразу стало непривычно шумно. Мама Джинни сначала бросилась к ней и попыталась закончить дело Тома Риддла, задушив бедняжку в объятиях. Потом, видимо, вспомнив, что дух Волди хотел убить не только ее дочь, но и всех участников спасательной операции, она принялась горячо обнимать авроров, Снейпа и в особенности Гарри. Тот проявил чудеса изворотливости и спасся от излишне эмоциональной миссис Уизли, громко заявив, что это героический профессор Снейп в подземелье ни на шаг не отходил от Джинни. Зельевар подвергся вторичному нападению и одарил Гарри взглядом, обещавшим мальчику массу «приятных» минут наедине с ним, но Поттер решил, что оно того стоило. Не все ведь Снейпу издеваться над ними, нужно иногда делать и наоборот.

Тут «порядка» в больничном крыле добавило появление в нем сильных мира сего. Гарри, наконец, имел удовольствие одновременно увидеть лидеров всех трех партий магического мира. К этому времени лицо мадам Помфри уже успело покрыться краской гнева, но с прибытием новых действующих лиц его цвет стал напоминать качественную свеклу.

Смелая попытка колдомедика выставить из лазарета непрошеных гостей потерпела фиаско. В Джинни Уизли влили лошадиную дозу укрепляющего зелья и основательно допросили. К глубокому сожалению Гарри, которого в горячке процесса попросту забыли выставить из больничного крыла, доказательств вины мистера Малфоя девочка привести не смогла. Дневник Риддла она нашла в одном старом учебнике, купленном для нее перед школой. Гарри вспомнил драку мистера Малфоя и мистера Уизли в книжном магазине и предположил, что именно тогда чистокровный подлец и сумел под шумок подсунуть артефакт в вещи Джинни. Но доказать это было невозможно. Настроение Поттера начало съезжать вниз, когда он понял, что этот негодяй останется без должного наказания. Руки чесались выпустить по нему парочку подходящих случаю заклинаний, но предостерегающий взгляд профессора Снейпа привел мальчика в чувство. Делу подобным способом не поможешь, ведь не собирался же Поттер и в самом деле убить Малфоя, а вот себе навредишь порядком. Ну что же, белокурый гад, запишем это тебе в счет. Гарри был уверен, что рано или поздно настанет момент, когда этот счет можно будет предъявить. А с памятью у Поттера было все в порядке.

Упавшее было настроение Гарри опять пошло вверх, когда он услышал еще об одном сегодняшнем пациенте лазарета. Когда Рон Уизли притащил профессора Локхарта в больничное крыло, мадам Помфри быстро выяснила, что тот напрочь лишился всей памяти, да и большей части рассудка в придачу, причем по ее мнению навсегда. Рон был посажен под «домашний арест» в кабинет колдомедика, а Локхарт уложен в постель в отдельной палате. Целительница была даже благодарна Уизли за нежданного пациента, так как возня с ним помогла ей бороться с волнением от ожидания возвращения спасательной экспедиции. Но теперь Рон предстал перед грозным начальством и был вынужден подробно рассказать о случившемся. Гарри решил, что хитроумного профессора постигла вполне заслуженная кара. В конце концов, он нарвался на то, что сам не раз проделывал с другими людьми. Ну и, конечно, Гарри испытывал чувство удовлетворения от того, что этот фанфарон наконец был выведен на чистую воду. Главное, не забыть почаще напоминать о нем подругам.

А вот дальше между доблестными лидерами магического мира пошли разговоры, убившие в мальчике все ощущение праздника. Поскольку никто из школьников не погиб, а доказать виновность Малфоя было явно не реально, вся эта компания принялась усиленно торговаться. Через десять минут Гарри потихоньку сам покинул больничное крыло. Было противно. Он очень жалел, что не ушел раньше вместе со Снейпом и аврорами. Уизли собрались у постели девочки, вместе с ними была мадам Помфри. А вот лидеры магической Британии уединились в помещении с Локхартом, благо тот был в невменяемом состоянии. Никто не обратил внимания, что Гарри тихонько сел возле двери палаты, которая отлично пропускала звук. И то, что он услышал, его отнюдь не обрадовало.

Все трое политических деятелей ловко играли словами, но в итоге Гарри определил их позиции. По мнению Малфоя следовало без лишней огласки наказать Дамби и Джинни и замять это дело. Дамби считал, что никого наказывать вообще не надо, но дело, безусловно, нужно замять. Фадж же полагал, что наказать нужно и Дамби, и Малфоя, а заодно и Локхарта. А вот замять очередное открытие Тайной комнаты министр решительно отказался. Магический мир должен знать имена героев-авроров. Ну и, конечно, не забыть Поттера со Снейпом и самого министра. Наслушавшись этих торгов, Гарри решил отправиться в гостиную своего факультета. Все было ясно, а детали его не особенно интересовали.

В темном коридоре рядом с лазаретом Поттер заметил человека, сидящего на корточках, прислонившись к стене и опустившего голову на руки. Подойдя ближе, он узнал Драко Малфоя. Сегодня блондин выглядел отнюдь не как надменный аристократ, а скорее, как человек, у которого случилось какое-то несчастье. Гарри подумал, что все равно лучше немного подождать, прежде чем идти к друзьям, чтобы не испортить им праздник. Глядишь, потихоньку настроение и поднимется. И мальчик спокойно уселся рядом с Драко.

Пару минут оба молчали, думая о своем. Наконец Драко, не поднимая головы, задал вопрос:

– Как она?

– Жить будет. Да и со здоровьем все будет в порядке.

Снова молчание на пару минут.

– Ее не накажут?

– Решили, что она невиновна. Подлечат, и будет дальше учиться.

Опять пауза. Драко поднял голову и посмотрел на Поттера.

– Почему она? Она ведь чистокровная. И не в одном поколении.

– А что это меняет? Или ты и в самом деле думаешь, что для них, – Гарри мотнул головой в сторону двери, – это так важно? Мог бы и сам догадаться, что твоего отца волнует только власть. А все эти разговоры о чистоте крови – не более чем занятная приправа к ней.

– Он говорил, что никто из чистокровных не пострадает. Волноваться не о чем.

– Вот и не волнуйся. Только лично мне плевать, какая у Уизли или Криви кровь. И будь там в Тайной комнате ты, или Гойл, или кто-нибудь другой, я все равно пошел бы туда.

– Показываешь, какой ты благородный?

– Нет, показываю, какой ты идиот. Если тебе наплевать на чужие жизни, то не удивляйся, что и людям будет плевать на тебя. И будешь тогда жить один, общаясь исключительно со своими тупыми «телохранителями». Не думаю, что твоя мать в восторге от того, что мистер Малфой рисковал жизнью сына ради своих делишек.

Драко было откровенно тоскливо. Поначалу оцепенение кошки Филча и поттеровского фаната Криви показались ему забавными. Почти игрой. Вот только сегодня была уже не игра. И сам себе он признавался, что дело не только в том, что Джинни была чистокровной. Поттер прав, этот наследник Слизерина мог убить любого. Сегодня за ужином, когда МакГонагалл объявила о похищении девочки, ему стало по-настоящему страшно. Ведь одно дело – изгаляться над «грязнокровками» и совсем другое – хладнокровно убивать детей. И если не сегодня, то завтра или через несколько лет отец может потребовать того же и от него. Тут Драко заметил, что Поттер как-то странно смотрит на него.

– Малфой, помнишь, ты говорил мне про должок, – это явно был не вопрос, а утверждение.

Драко согласно кивнул головой. Изменившееся настроение Поттера явно не предвещало ему веселого праздника, зато заставляло забыть о грустных мыслях. А сегодня и это не так уж плохо.

– Тогда слушай. У тебя есть домовик Добби. Ты отпустишь его на волю и можешь считать, что ничего мне не должен.

Малфой внимательно посмотрел на хитрую улыбку Поттера. Конечно, долг жизни это не отменит, но даже интересно, зачем рейвенкловцу понадобился этот придурок-эльф. К тому же мама давно хотела выгнать эту отцовскую «грушу для битья», оскорбляющую ее безупречный вкус своим внешним видом, но, не желая ссориться с супругом, никак не решалась сделать это. А сейчас это будет вполне подходящая мстя дорогому папочке. Пусть играется в другой раз где-нибудь подальше от него. Вот только надо выяснить, зачем «надежде магического мира» понадобилось освобождать одного из их эльфов, и откуда он вообще знает о существовании этого уникума.

– Идет, Поттер. Но ты рассказываешь, откуда его знаешь, и зачем тебе понадобилось это недоразумение.

Мальчики согласно кивнули друг другу, и Малфой негромко позвал: «Добби». Тут же перед ними появился небезызвестный домовик. Драко снял туфли, стянул с себя носки и кинул их эльфу.

– Властью наследника рода я отпускаю тебя на волю и дарю тебе одежду.

Дальнейшего не ожидали ни Гарри, ни Драко. Домовик несколько секунд удивленно таращился на полученные носки, а затем радостно завизжал, прославляя ВЕЛИКОГО И ДОБРОГО ДРАКО МАЛФОЯ. С самыми лучшими намерениями он обнял мальчика за ноги, причем так удачно и с такой силой, что через миг тот уже сидел на пятой точке. Гарри явно забавляла эта картина, он даже решил порадовать домовика, пригласив того как-нибудь навестить его. Это была не самая мудрая идея, так как Добби, отстав от Малфоя, бросился на ноги Гарри, и теперь тот также оказался задом на полу. Наконец домовик последний раз радостно взвизгнул, щелкнул пальцами и испарился в неизвестном направлении. Мальчики облегченно вздохнули.

– Поттер, и что это было?

– Проявление искренних чувств, – настроение у Гарри опять поднялось. – Он в этом году меня уже трижды искренне пытался спасти. После последнего раза я оказался в лазарете. Больше его «спасений» не хочется.

Гарри вынужден был подробно рассказать Драко о подпольной деятельности его домовика. Того тоже развеселили наивные попытки Добби помочь Гарри Поттеру.

– Хорошо, что я его освободил. А то случись отцу узнать про это, точно пришиб бы убогого. А так хоть маму рассказом развеселю.

* * *

На следующее утро друзья узнали результаты переговоров политиков. Хоть это и был выходной день, все школьники с самого утра заполнили большой зал, надеясь поскорее выяснить подробности вчерашних событий. О том, что девочка спасена и чудовище уничтожено, все были извещены еще вечером, но хотелось и официального подтверждения этого.

На завтрак директор вышел вместе с министром Фаджем. Судя по осунувшимся лицам обоих, переговоры продлились всю ночь. А по довольно кислому лицу Дамби Гарри определил, что директору пришлось несладко. Впрочем, Фадж скоро довел до всех новости, вызвавшие бурю восторгов среди учеников и отвлекшие их от размышлений над выражением лица директора.

Во-первых, министр официально подтвердил, что Тайная комната найдена, а Ужас Слизерина уничтожен раз и навсегда. При этом он отметил заслуги авроров, Снейпа и Гарри Поттера.

Во-вторых, профессора Снейпа и командира отряда авроров Балкинса наградили орденом Мерлина третьей степени. Первому вовсю аплодировал Слизерин, а второму – остальные факультеты. Поздравления от имени Балкинса приняла его дочь – ученица седьмого курса Хаффлпаффа.

В-третьих, Гарри Поттер получил «Золотой кубок за заслуги перед школой». Когда министр вручал его, он тихонько шепнул, что тот теперь будет стоять в Зале Славы вместо кубка Риддла. Гарри пожалел, что не удалось публично попинать директора за восхваление Волди, но решил не заморачиваться этим.

В-четвертых, виновником открытия Тайной комнаты был официально назначен бывший профессор Локхарт. Было объявлено, что он будет привлечен к суду после выздоровления, но Гарри сильно подозревал, учитывая слова мадам Помфри, что этого не произойдет никогда. О роли Джинни Уизли в этом деле не было сказано ни слова. Также школьникам сообщили, что до конца года обязанности профессора ЗОТИ будет исполнять аврор Нимфадора Тонкс, учувствовавшая в героической победе над чудовищем. Тут опять бурными аплодисментами взорвался стол Хаффлпаффа, где еще не забыли, что совсем недавно девушка училась на их факультете. Для барсуков сегодня явно был день великого праздника – слишком редко их факультет получал лучики славы.

И наконец, в-пятых, Фадж объявил, что начиная с этого момента, ученики всех курсов, сдавшие экзамены по чарам на «Превосходно» и «Выше ожидаемого», получают право колдовать на каникулах. В ответ министр получил такую бурю оваций, на которую вряд ли мог рассчитывать когда-либо ранее.

После этого внимание школьников бесповоротно переключилось на обсуждение утренних новостей, и министр смог, не привлекая лишнего внимания, увести Поттера на ставшую уже традиционной прогулку к озеру.

– Я вижу, мистер Поттер, вы не очень удивлены, что вместо Малфоя был наказан Локхарт?

– Догадываюсь, господин министр, что Малфой слишком хорошо спрятал концы в воду. Но вот что вы объявите виноватым этого клоуна, откровенно не ожидал.

– Ну, кто-то же должен был быть наказан. А Локхарт так или иначе заслужил то, что получил. Зато министерство вышло из этих неприятностей с триумфом. И не стоит думать, что Малфой и Дамблдор отделались только легким испугом. Дамблдору пришлось согласиться на изменение школьной программы и не только это, а Малфою выложил из своего кармана немалую сумму денег, которым найдется достойное применение. Да кстати, забыл вас обрадовать: из личного фонда министра, – Фадж ухмыльнулся, глядя на Гарри, который прекрасно понимал, откуда туда поступили деньги, – всем непосредственным участникам спасательной операции будет выплачена неплохая премия, а мистеру Криви и мисс Уизли – компенсация за причиненный ущерб. Так что можете подумать, на что потратить лишнюю тысячу галлеонов.

Гарри обдумывал слова министра. Конечно, лишние деньги никогда не помешают, но как поступить с ними можно решить и попозже. А вот что за изменения в школьной программе задумал министр, стоило выяснить прямо сейчас. Мальчик задал интересовавший его вопрос.

– Конечно, получив список учебников на следующий год, вы бы и сами все узнали, но не хочу, чтобы вы мучились от любопытства. Со следующего года для всех учеников, выросших в магическом мире, вводится изучение обычного мира, и наоборот. Причем, если раньше магловедение было необязательным предметом и изучалось только с третьего курса, зато теперь это будут предметы, обязательные к изучению в первые пять лет. А заодно удалось выкинуть из школьной программы прорицания – уже давно большинство преподавателей считают это шарлатанством, но, к сожалению, до сих пор Дамблдор стоял за профессора Трелони насмерть.

Поттер прекрасно понимал побуждения министра, решившего подобным образом вмешаться в дела школы. Хоть сам Гарри и был чистокровным волшебником, но он вырос в обычном мире, и до сих пор многие вещи из волшебного мира были ему непонятны. А ведь у него был прекрасный учитель в лице его подруги Дафны. Что же касается волшебников – мальчик искренне считал, что они теряют очень многое, не желая признавать наличие большого мира рядом с собой. И это вполне укладывалось в линию политики министра по сближению обоих миров. Но как оказалось, это еще не все.

– И самое интересное, мистер Поттер, со следующего года в Хогсмите открывается первая начальная школа для детей волшебников. Ее программа будет такая же, как и у обычных начальных школ. Думаю, вы уже заметили, что домашнее образование, с которым приезжают в Хорвартс многие дети, оставляет желать лучшего. Благо некий благотворитель согласился выделить на это деньги.

Гарри посмотрел на министра с чувством сильного уважения. Тот явно сумел выжать из Малфоя ну очень большую кучу денег, раз ее хватило и на немалые премии, и на открытие школы. Как подозревал мальчик, еще и у министра в личном фонде кое-что осталось. Ну что же, раз этого негодяя нельзя отправить за решетку, пусть хоть так будет наказан.

Поттер прекрасно видел, что шаги, которые предпринимает Корнелиус Фадж по модернизации волшебного мира, пока что вполне совпадают с его собственными пожеланиями. Но ему хотелось бы подробнее знать, куда министр хочет привести магический мир. И еще его беспокоило будущее в этом мире его подруги – Гермионы Грейнджер.

– Мистер Фадж, я уже в курсе, что в волшебном мире практически на всех престижных должностях находятся чистокровные волшебники. Однако в школе я наблюдаю, что многие ученики, рожденные в обычном мире, как минимум, не уступают им в способностях. К примеру, мисс Грейнджер явно будет одной из лучших волшебниц в нашем выпуске. И согласитесь, будет обидно, если для нее не найдется хорошей работы.

– Я считал, что еще слишком рано говорить об этом, но раз вы спрашиваете, то извольте. К сожалению, то, что в министерстве, в святом Мунго, в других местах волшебного мира работают почти исключительно чистокровные волшебники – это истинная правда. И дело не только в том, что протекция помогает им делать карьеру. Такое положение вещей существует и в большом мире, и у нас. Но все еще хуже. Школьники, выросшие в обычном мире, просто не хотят становиться частью волшебного. Он для них слишком примитивен и беден. Возьмем к примеру вас, мистер Поттер. Как я знаю, прошлым летом вы сумели неплохо подзаработать.

При этих словах министра Гарри удивленно посмотрел на него. Нет, мальчик, конечно, понимал, что его с Дадли бизнес может привлечь чье-нибудь внимание, но не ожидал, что сам министр будет в курсе этого. Хотя, если учесть, что разрешение на применение магии несовершеннолетними волшебниками было смелым экспериментом Фаджа, то нет ничего удивительного, что он внимательно следил за ним. Между тем министр продолжал.

– Сколько вы сумели сделать денег за месяц? Не думаю, что это такая уж великая тайна.

– Чуть больше четырехсот фунтов, сэр.

– Ну так вот, а жалование обычного чиновника министерства – примерно двести фунтов. При этом вы не особо напрягались, трудясь не более четырех часов в день. И думаю, вы понимаете, что взрослый волшебник без проблем заработает в обычном мире гораздо большие деньги. В Хогвартсе примерно половина учеников это дети обычных людей или полукровки. Выходя из школы и познакомившись с реалиями волшебного мира, они, в подавляющем большинстве случаев, предпочитают жить в обычном. Нет, никто из них не выбрасывает волшебную палочку, они периодически навещают Косой переулок, покупая нужные им вещи, и с удовольствием встречаются со школьными друзьями, но фактически не принадлежат миру магии. А чем дальше, тем больше чистокровных волшебников следует их примеру. Так что в волшебном мире остаются в большинстве своем те, кто полностью не приспособлен к обычному.

Гарри почти со страхом смотрел на министра. Он, конечно, уже давно заметил, что мир волшебников отличается от обычного мира в лучшую сторону далеко не во всем, но вот такое откровенное признание магистром магии было неожиданным. Гарри вспомнил тот день, когда Хагрид впервые сказал ему, что он волшебник. Как он мечтал об этом новом мире! Но оказалось, что сказкой здесь и не пахнет. Да, Гарри не сомневался, он и его друзья сумеют в итоге неплохо устроиться и в обычном мире. Вот только обидно за тех детей чистокровных волшебников, которые будут вести бедную примитивную жизнь просто потому, что даже не представляют себе другой. Если волшебный мир не желает ничего давать обычному, то он и сам не сможет ничего получать взамен.

– Но ведь если так продолжится еще немного, то скоро в волшебном мире вообще никого не останется. Неужели остальные этого не видят?

– Конечно, видят. Вот только мы выбираем разные пути. Дамблдор считает, что если отгородиться от обычного мира как можно сильнее, то волшебники не будут уходить в него. Подобная изоляция, конечно, способна продлить агонию, вот только боюсь, лет через пятьдесят мы будем вообще не интересны большому миру и в итоге останемся никем и ничем.

– А Малфой? Он же вроде бы вообще неволшебников и за людей не считает.

– С ним еще хуже. Малфой думает, что маги смогут исподтишка управлять большим миром. Он не понимает, что обычный мир слишком силен. Если подобная попытка случится, то в ответ пострадают все маги. Нас просто уничтожат. Но, к сожалению, многие волшебники все еще считают, что наш мир на две головы обгоняет в развитии обычный. Так было полторы сотни лет назад, но сейчас это уже прошлое.

– Понятно. Значит, новые предметы в школе более чем нужны. Но мистер Фадж, на что же реально мы можем рассчитывать? Неужели все так плохо?

– Сейчас еще можно войти в большой мир, имея на руках сильные карты. Мы действительно можем многими вещами помочь обычным людям. А их правительству в особенности. Но задержки здесь нежелательны, со временем наша позиция будет только слабеть. А я еще хочу, чтобы моя дочь получила приставку «достопочтенная» к своему имени, да и леди Гринграсс считает, что в ее титуле имеется парочка лишних букв.

Теперь министр весело улыбался Гарри. Видимо, его насмешило озадаченное лицо мальчика. Пришлось немного пояснить.

– Да, мы, конечно, хотим улучшить жизнь подавляющего большинства волшебников, но при этом не собираемся оставлять себя без должной компенсации за труды. И с премьер-министром уже есть договоренность, что Ее Величество не забудет тех, кто достойно потрудился для объединения обычной и магической Англии. Как я уже сказал, пока что это выгодно обоим мирам. Так что и вы, Гарри, в не столь уж далеком будущем можете стать если уж не лордом Поттером, то сэром Гарри Поттером точно.

– Лорд Поттер мне нравится как-то больше.

– С вашим «везением» на приключения, это более чем реально. Да и у ваших друзей будет серьезный шанс занять не худшее место в новом мире. Только не стоит забывать, что сказанное мной должно остаться между нами. Своим друзьям, естественно, вы можете рассказать все, но больше не стоит ни с кем делиться. Это же касается и роли мисс Уизли в последних событиях. Надеюсь, вы еще никому не рассказали об этом?

– Нет, сэр. Мы догадались, что это может быть предметом договора между вами и директором.

– Да, не стоит портить жизнь девочки. Ведь многие люди не поймут, что на ее месте мог оказаться любой ребенок. Да и мистеру Уизли не помешает испытать немного благодарности к министерству, защитившему доброе имя его дочери.

* * *

У главного входа в школу министра и Гарри уже ждала целая толпа подозрительно возбужденных лиц. Как оказалось, Фадж пообещал корреспонденту «Пророка» совершить с ним экскурсию в Тайную комнату. Естественно, взяв с собой всех героев недавних событий. Профессора школы также выразили огромное желание посетить это легендарное место. И, разумеется, здесь же крутились и друзья Гарри, явно рассчитывая, что и их не забудут. Лишь профессор Дамблдор не поддался общему настрою, но Гарри подозревал, что директор хочет посетить подземелье Слизерина позже, в более спокойной обстановке.

Основатель змеиного факультета явно не раз перевернулся в гробу, когда вся эта компания принялась с восторгом осматривать новую достопримечательность Хогвартса. Конечно, были сделаны колдографии участников спасательной операции вместе и порознь на фоне туши василиска и статуи Слизерина. После этого фотографу пришлось еще немало поработать, так как те, кто был здесь в первый раз, тоже возжелали запечатлеться у исторического чудовища.

Радостное настроение всем старательно портил профессор Снейп, следивший, чтобы чересчур активные «экскурсанты» не растащили на сувениры части тела Ужаса Слизерина. По старому обычаю «чей выстрел, того и дичь» тушка василиска передавалась в его собственность, и зельевар в своих мыслях давно успел разделать ее на ингредиенты для крайне редких зелий и прочие полезные части. Поэтому любителей сувениров он рассматривал исключительно как расхитителей его ценного имущества. Единственное, что портило его настроение, это необходимость для каждого спуска в подземелье просить Поттера открыть ему проход. Но зато профессор был уверен, что никто другой не сможет сюда попасть и дать волю своим загребущим ручонкам.

* * *

Новый преподаватель ЗОТИ быстро завоевала симпатии всей школы. Наконец-то дети получили нормального учителя по защите. Тонкс не понаслышке знала, на каком низком уровне находятся знания учеников Хогвартса по ее предмету, но, ознакомившись с текущей ситуацией, пришла в тихий ужас. В итоге основное внимание она уделила пятым и седьмым курсам, у которых в этом году были экзамены. Причем на ее занятиях школьники занимались почти исключительно практикой, которой были напрочь лишены последние два года. Профессор Тонкс пыталась хоть таким образом компенсировать чудовищное отставание школьников от программы, благо была надежда, что теорию они все же хоть как-то, но учили.

Гарри с друзьями рассчитывали, что занятия по ЗОТИ будут теперь проходить гораздо интереснее. Однако они не учли, что их знания и навыки намного выше, чем у большинства их соучеников, и Тонкс будет вынуждена ориентироваться на общий уровень. В итоге молодой профессор разрешила четверке друзей вообще не посещать ее занятия, а тратить это время с большей пользой на изучение других предметов.

Это не помешало ребятам и девушке стать друзьями. Совместное участие в битве в Тайной комнате способствовало тому, что Гарри и молодой аврор чувствовали себя, скорее, не учеником и учителем, а боевыми товарищами. Ну а остальные друзья были слишком близки Гарри, чтобы относится к ним, как к обычным школьникам. Нимфадора сразу заявила им, что наедине не стоит называть ее профессором, а то она чувствует себя слишком старой и попросила звать ее просто по фамилии. Ребята с удовольствием принимали приглашения Тонкс навестить ее вечерком, где с огромным интересом слушали рассказы об учебе в аврорате. Друзья восхищались уровнем подготовки магических бойцов, однако кое-какие слова девушки вызывали у них беспокойство.

– Тонкс, а как получилось, что тебя включили в боевую группу? Ведь ты только-только окончила курсы авроров. – Гарри давно уже мучил этот вопрос, так как в объяснение Сэма Балкинса верилось как-то слабо.

– А вы думаете, что в аврорате служит очень много народа? Нас всего полсотни человек, и это не только бойцы, но и следователи, и администраторы и прочие. Авроры понесли огромные потери в войну с Сами-знаете-с-кем, а отбор к нам очень жесткий – в год достойных претендентов набирается от силы пара человек. Так что на ударные четверки еще хватило ветеранов, а вот в обеспечение пришлось ставить молодежь. У министра еще, конечно, оставалось несколько человек в резерве, но основные ударные силы аврората ты, Гарри, видел своими глазами.

– Но как же тогда вам удается поддерживать порядок?

– Как получится. Думаете, меня сюда отправили преподавателем от хорошей жизни? Как бы ни так. Конечно, лучше было бы послать кого-нибудь из наших стариков, но им и так работы хватает. Каждый человек на вес золота.

Ребятам стала ясна еще одна причина, почему министр старался как можно больше обезопасить охотников на василиска. Когда у тебя в качестве последнего довода всего полсотни бойцов, из которых полностью готовы к реальному бою от силы половина, то естественно будешь беречь жизнь каждого из них, как только можно.