Текст книги "О пользе размышлений (СИ)"

Автор книги: Alex 2011

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 48 страниц)

Получившая незапланированные потери команда Поттера в ходе первых четырех атак на укрепления слизеринцев сумела расчистить подступы к форту Малфоя, так что теперь они могли сходу приступить к штурму укреплений. Драко учел свои прошлые ошибки и не стал посылать кого-нибудь из бойцов на восстановление системы препятствий – в прошлый раз это закончилось коварной вылазкой рейвенкловцев, в ходе которой команда Малфоя лишилась Винсента Кребба. Наследник рода Малфоев не собирался дважды наступать на одни и те же грабли.

До двенадцати часов оставались уже даже не минуты, а секунды, и на лицах подчиненных Малфоя стали расползаться довольные ухмылки. Им уже до смерти надоело каждую субботу надраивать котлы у любимого декана, и уже не оставалось сомнений, что завтра этим общественно-полезным трудом придется заняться их противникам. Драко хоть и предвкушал грядущий триумф, счел своим долгом одернуть свою команду.

– Внимание, не расслабляться! – в голосе юного Малфоя звенел металл. – Мы еще не победили, поэтому не теряйте бдительность, от этих вражин всего можно ожидать!

Как будто откликаясь на его слова, в комнату ворвалась команда Поттера. Сам командир рейвенкловцев стремительно несся вперед, не отвлекаясь на огонь противника, а Лонгботтом и Гринграсс, двигаясь на флангах и чуть сзади, прикрывали его щитами, не особенно заботясь о собственной защите. Вот очередной Ступенфай Забини достал Лонгботтома, и он свалился на пол. Но Поттер уже почти успел добежать до укрепления, и в этот момент Гринграсс, отбросив свою защиту, подкинула командира заклинанием левитации. В тот же момент ее настигло заклятие Малфоя, но Поттер уже летел через защитный барьер. Он прикрылся щитом от стоящих в центре обороны Кребба и Гойла, но Малфой уже видел, что их с Забини заклинания гарантированно достанут его.

Внезапно Поттер снял свой щит и нанес мощноеРедукто в сторону стола, на котором был установлен вымпел. Через секунду пораженное с двух сторон оглушающими заклинаниями безвольное тело рейвенкловца уже камнем летело вниз. Малфой, который при всей своей «любви» к Поттеру, вовсе не желал причинять своему противнику реальный вред, успел задержать его полет, и командир соперников тихо опустился на пол.

– Так, так что тут у нас сегодня? – голос профессора Снейпа как всегда холоден и ехиден. – Изменения типового сценария, как я вижу, не произошло.

Драко неверяще поворачивает голову к тому месту, где должен был стоять вымпел, и в его глазах торжество победы сменяется разочарованием. Теперь финальный маневр рейвенклорвцев становится понятным – они сознательно жертвовали собой, чтобы нанести один единственный, но зато смертельный удар. На месте стола лежала груда обломков, а сам вымпел отлетел куда-то в угол. Сразу вспомнились слова их декана о том, что флажок должен к двенадцати часам стоять на том же самом месте, где он его и оставлял. Поттер, который сейчас валялся возле ног Малфоя, в очередной раз заставил слизеринцев испытать горечь поражения.

– Гарри! Ты цел?! – ну, конечно, эта Грейнджер не могла не прийти вместе с профессором, чтобы узнать результаты очередного тура их «Игры». Вон бросилась к своему дружку, как будто он при смерти. Драко подумал, что стоит предупредить своих товарищей, чтобы никому не говорили, что он подстраховал Поттера, а то эта его подружка еще решит поблагодарить «слизеринского принца». Обойдемся без соплей!

– Мистер Малфой, – с неприкрытой издевкой протянул Снейп. – Помнится, я объяснял вам разницу между дуэлью и боем, так вот сегодня вы получили наглядный пример этого. Вы сумели поразить всех противников, сами не понеся потерь, и все равно проиграли. А теперь для наглядности представьте, что на месте вымпела был бы дорогой для вас человек. Вы также принялись бы охотиться за противниками, вместо того, чтобы защитить его?

Драко вынужден был потупить глаза. Слова Снейпа больно били по самолюбию слизеринца, привыкшего без особого напряжения добиваться успехов. Он увлекся внешней стороной борьбы, забыв ее цели, и это был непростительный промах. Мама и крестный не раз говорили с ним на эту тему, и получить вот такой публичный урок было поэтому вдвойне обидно. А главное винить в этом некого, кроме самого себя.

– Сэр, я понимаю, что виноват, – неожиданно твердо произнес Малфой. – Надеюсь, что мне больше не придется краснеть по этому поводу.

Одобрительный взгляд крестного показал Драко, что он находится на правильном пути. В конце концов, эти игры их декан и устраивает именно для того, чтобы в реальной жизни они не допускали подобных ошибок.

Глава 23. Ничья

Глава 23. Ничья.

Гарри подошел к горгулье, охраняющей проход к кабинету директора.

– Мятная карамель! – профессор Дамблдор старательно подбирал наиболее идиотские пароли, то ли надеясь создать себе имидж полусумасшедшего доброго старичка, то ли просто издеваясь над посетителями. Гарри решил, что второй вариант все же ближе к истине, так как вероятность того, что кто-то решит, что величайший маг современности не вполне дружит с головой, была близка к нулю.

Самодвижущаяся винтовая лестница подняла юного рейвенкловца к дверям кабинета. Не успел Поттер постучаться, как раздался голос директора, приглашающий его заходить.

– Добрый день, сэр, – Гарри принял наиболее вежливую позу. – Я просил вас о встрече, так как хотел посетить на Хеллоуин могилу родителей.

Профессор Дамблдор внимательно посмотрел на своего ученика из-под очков-половинок. Взгляд директора был по-детски ясным, вот только Поттер категорически не верил в наивность профессора.

– Проходите, мистер Поттер, я рад вас видеть. Думаю, что с вашей поездкой проблем не будет, несмотря на повышенные меры безопасности в этом году. Аврор Тонкс с удовольствием составит вам компанию, так что завтра с утра можете отправляться, – тут взгляд директора внезапно словно превратился в лезвие клинка. – Но вы ведь пришли ко мне не только за этим.

– Вы правы, сэр, – Гарри и не думал, что сможет обмануть старого манипулятора. – Я хотел задать пару вопросов о том, что произошло двенадцать лет назад, если вы, конечно, не против, сэр.

– Я все понимаю, мой мальчик! – взгляд Дамби опять лучился вселенской добротой. – Разумеется, ты не можешь помнить, что тогда случилось и тебе, конечно, хочется узнать подробности. Я постараюсь помочь тебе, если смогу.

Гарри не сомневался, что директор постарается сообщить ему как можно меньше информации, старательно прикрываясь обтекаемыми формулировками. Рейвенкловец вообще был не уверен, есть ли на свете человек, посвященный во все тайны Дамби. Во всяком случае, беседы с Хагридом, МакГонагалл и Люпином убедили Поттера в том, что Дамблдор не склонен делиться информацией даже с ближайшими сотрудниками. Однако стоило попытаться узнать хоть что-то.

– Профессор, как вы узнали, что мои родители погибли? Ведь именно вы первым сообщили об этом, – взгляд Гарри был не менее наивным, чем у директора.

– Видишь ли, Гарри, – Дамби принял очень важный вид. – К тому времени, когда Волан-де-Морт начал охоту на твоих родителей, я уже знал, что им угрожает опасность. Я сам предложил им стать хранителем их дома, но, к сожалению, они предпочли назначить им своего старого друга. Эта ошибка стала роковой для них, но, тем не менее, они согласились, чтобы рядом с твоей кроваткой находился один из портретов Хогвартса. Как ты знаешь, их обитатели могут переходить с картины на картину, и вот благодаря ему, я получил трагическую информацию первым из волшебников.

Ну что же, пока все гладко. Вот только Гарри был не уверен, что его родители с восторгом приняли наличие соглядатая в собственном доме. Создавалось впечатление, что Дамби был их начальником, который имел право настаивать на своих условиях. А ведь было очевидно, что директор Хогвартса не мог распоряжаться никем, кроме учеников, преподавателей и администрации школы. Но родители Поттера ни коим образом не относились ни к одной из этих категорий людей.

– Скажите, сэр, а каким образом получилось, что именно вы решали, с кем я буду жить дальше? – этот вопрос весьма интересовал Гарри. – Ведь по идее, именно министерство магии должно было назначить мне опекуна.

– Твои родители указали, что твоим опекуном в случае их гибели должен стать Сириус Блэк. В тот момент, когда я узнал о гибели Поттеров, мне было понятно, что оставлять тебя назначенному ими опекуну нельзя, – взгляд Дамби вселял великую грусть в сердце каждого, кто имел бы неосторожность ему поверить. – Ведь Сириус Блэк предал их и перешел на сторону Волан-де-Морта. Ждать решения министерства времени не было – твоя жизнь была в опасности, поэтому я принял ответственность на себя, и решил отправить тебя к сестре твоей матери, что обеспечило кровную защиту, действующую до сих пор. Позже я убедил министерство магии в правильности моих действий.

– То есть именно вы являетесь моим опекуном? – голос Гарри выражал искреннее удивление.

– Нет, мой мальчик, твоими опекунами являются дядя и тетя, – ну конечно, а то мы этого не знали. – Это показалось мне наиболее логичным, ведь именно они воспитывали тебя. Я оставил им письмо, в котором описал всю сложившуюся ситуацию и был искренне уверен, что они расскажут тебе все что нужно, в свое время конечно.

– Сэр, а вы уверены, что именно Блэк был хранителем дома моих родителей? – Гарри сделал последнюю попытку прояснить ситуацию.

– К сожалению, да, – казалось, Дамби сейчас пустит слезу. – Об этом мне сообщил твой отец буквально за неделю до той роковой ночи, так что никаких сомнений и быть не может.

* * *

Поездка с Тонкс в Годрикову лощину прошла без происшествий, и Гарри собирался в праздничный вечер провести с друзьями совещание, чтобы подвести итоги проведенного расследования. Все запланированные беседы были проведены, и теперь появилась возможность более-менее реально оценить вероятность виновности Сириуса Блэка.

Ужин проходил как никогда медленно, потому что мысли Поттера были заняты отнюдь не праздничным пиром. Наконец праздник живота подошел к концу, и школьники начали двигаться в сторону своих гостиных. Гарри потащил своих друзей в обитель их факультета, надеясь наконец-то преступить к действительно серьезному делу. Вот уже двери гостиной Рейвенкло «приготовились принять неугомонную четверку в свои объятия», как вдруг по коридорам разнесся повелительный голос директора.

– Всем ученикам немедленно собраться в большом зале! Старостам проконтролировать выполнение этого распоряжения!

Как бы Гарри не относился к идее всезнания Дамби, но мысль о том, что директор подобным образом решил помешать провести ему с друзьями совещание, показалась Поттеру откровенно бредовой. Значит, в школе действительно произошло что-то чрезвычайное!

– Нисколько не удивляюсь! – в голосе Невилла звучала нескрываемая насмешка. – Сколько мы здесь учимся, на каждый Хеллоуин случались чрезвычайные происшествия. Почему же этот должен стать исключением?

Рядом с Лонгботтомом тут же нарисовалась Астория Гринграсс, явно рассчитывающая на получение более подробной информации. Девочка вполне обоснованно считала, что полезное знакомство должно приносить ей определенные дивиденды. Впрочем, любопытство юной рейвенкловки было тут же удовлетворено ее сестрой.

– На первом курсе тролль, на втором василиск, – в голосе Дафны сквозило пренебрежение. – Я не удивлюсь, если в этот раз школу почтил визитом мистер Блэк. По-моему, Хогвартс чем дальше, тем больше напоминает проходной двор!

Гарри не стал предаваться размышлениям о достоверности тех или иных предположений, а постарался найти глазами Гермиону, которая уже успела затеряться в толпе школьников всех факультетов, бурно обсуждающих сегодняшнее происшествие.

«Гермиона, ты где?» – Гарри изо всех сил послал мысленный вопрос.

«Подожди, скоро приду», – Поттер уловил в словах подруги скрытое нетерпение. Видимо, мисс Грейнджер удалось добраться до источника мало-мальски достоверной информации, и сейчас она старательно выпытывала у своей «жертвы» подробности случившегося.

Наконец Гермиона присоединилась к друзьям, и четверка рейвекнловцев расположилась в уголке большого зала, рассчитывая обсудить в относительном уединении не только происшествия сегодняшнего дня, но и все связанное с их расследованием. Рядом с ними тихонько уселась Астория, всем своим видом показывая, что она совсем-совсем не будет мешать ребятам и никому не расскажет ничего из услышанного. Впрочем, строгий взгляд сестры тут же сообщил ей, что именно так лучше всего и поступить, чтобы иметь возможность и дальше быть в курсе разных интересностей.

– Итак, это был Сириус Блэк! – в голосе Гермионы звучал восторг вперемешку с ужасом. Видимо, она была очень довольна тем, что первой из друзей узнала все новости, но в то же время серьезно боялась за Гарри. – Лаванда Браун рассказывала всем окружающим, что Блэк попытался проникнуть в башню Гриффиндора, но не смог уговорить защищающий вход портрет пропустить его. В итоге он изрезал картину и убежал! Теперь учителя прочесывают школу, а мы сидим здесь.

– И что он забыл в комнатах львят? – Невилл испытывал серьезное недоумение. – Если он искал Гарри, то он должен был пытаться проникнуть в нашу гостиную!

– Может он решил, что я учусь на Гриффиндоре? – Гарри из последних сил пытался найти объяснение странным поступкам этого преступника. – Ведь мои родители учились там, вот он и подумал, что я попаду на этот факультет.

– А заодно он разучился читать, – саркастично заметила Дафна. – Ведь в газете, которую он заполучил благодаря не самой своевременной щедрости нашего министра, было ясно написано, что Гарри Поттер учится на Рейвенкло.

– Тем более непонятно, кого он рассчитывал там встретить во время праздничного ужина, – задумчиво произнесла Гермиона. – Ведь все школьники были в большом зале, и Блэк не мог не понимать, что в башне Гриффиндора никого нет!

– Он, наверное, хотел там затаиться, а затем ночью напасть, – высказал «гениальную» мысль Невилл.

– Ага, и портрет никого не предупредил бы о пришельце! – Дафну раздражали подобные наивные идеи. – Он, конечно, может быть, и не в своем уме, но вот успешно прятаться три месяца от министерства у него сообразительности хватило!

– Иначе говоря, опять сплошные загадки, – голос Гарри звучал почти удовлетворенно. – Поэтому я предлагаю рассмотреть все с самого начала, чтобы попытаться понять, что же происходит вокруг нас.

– Итак, мои родители получают сведения, что за ними охотится маньяк Волди. Они защищают свой дом заклятием Фиделиус, выбирая хранителем тайны Сириуса Блэка. Впрочем, последнее известно только со слов Дамби, так как самого Блэка никто не допрашивал, а моих родителей расспросить весьма проблематично. Двенадцать лет назад Риддл приходит к нам, преодолевая заклятие доверия, и в итоге из четырех людей, находящихся в тот момент в доме, остаюсь в живых один я.

– Не так, Гарри, – голос Дафны стал неожиданно холоден. – О том, что Блэк являлся хранителем Потетров, магический мир узнал от Питера Петтигрю, а не от Дамблдора. И Хагрид, посланный им увезти тебя, не был предупрежден директором относительно личности предателя. А, кроме того, мы не знаем, пришел ли Тот-кого-нельзя-называть в Годрикову лощину один, или с ним был кто-то еще.

– Если бы с ним был кто-то из соратников, мы бы не разговаривали сейчас с Гарри, – Гермиона была как всегда логична. – Любой из соратников Риддла добил бы малыша, который сумел уничтожить их лорда.

– Ну, он мог и просто испугаться, – Дафна не хотела сдавать позиций. – Представь, на его глазах великий темный маг отправился в небытие, направив палочку на младенца. Он бы просто не решился повторить его судьбу!

– Не обязательно было действовать магией! – Невиил был как всегда реалистичен. – Одно движение рук, и Гарри бы больше не было. Так что, скорее всего, Риддл пришел один.

– Хорошо, так или иначе, об убийстве моих родителей очень скоро узнают Дамби и Блэк. И сразу же на месте действия появляются Хагрид и наш предатель. И если действия первого абсолютно понятны, то поведения Блэка я отказываюсь понимать. Если он хотел бы добить или похитить меня, то никаких реальных преград этому не было. Наш лесник не представляет серьезного препятствия для мало-мальски серьезного волшебника, так что я вынужден признать, что Блэк и не собирался доканчивать дело Волди. Убей он меня и Хагрида, и никто об этом не узнал бы, а значит, он и изначально не имел такого намеренья. Наоборот, именно Блэк дал великану свой мотоцикл, позволивший быстро эвакуировать меня.

Гарри задумался на несколько секунд. Друзья не мешали ему, понимая, что для Поттера эта тема является достаточно неприятной. Наконец рейвенкловец вновь собрался с мыслями.

– А вот дальше начинаются одни предположения. Блэк отправляется куда-то и на следующий день встречается с Питером Питегрю. По официальной версии это Питер находит его, но все могло быть и наоборот. То ли Блэк решил убрать свидетеля своего предательства, не зная, что тот уже рассказал о нем, то ли что-то еще. А может, Питер и вправду охотился за своим старым другом, теперь ответить на это может только Блэк. Как бы то ни было, результатом их встречи является взорванная улица, куча трупов, палец Петигрю и сошедший с ума Сириус Блэк, которого подоспевшие авроры без лишних разговоров тащат в Азкабан. Тут Дамби подтверждает, что именно этот человек был хранителем тайны моих родителей, и ситуация замирает на целых двенадцать лет.

– В те времена над всеми подозреваемыми прошли суды, – Невилл был задумчив. – Независимо от того, ловили их на месте преступления или нет. И только для Блэка сделали исключение.

– Видимо кто-то не хотел, чтобы он рассказал о том, что произошло, – мисс Грейнджер старательно наморщила лоб. – А значит, независимо от того, виновен он или нет, он знает то, что не должно выплыть наружу.

– Гермиона, боюсь, ты все-таки слишком начиталась детективов, – Дафна была настроена скептически по отношению к теории глобальных заговоров. – Скорее всего, Дамблдор опасался, что Блэку удастся доказать невиновность, ведь тогда он становился бы опекуном Гарри, и наш директор не смог бы управлять жизнью «Надежды магического мира». А даже если бы и вышло, что Блэк виновен, возникло бы слишком много вопросов насчет судьбы мальчика, и опять же опеку над Гарри министерство могло бы поручить кому-нибудь другому. Так что, скорее всего, Дамблдора не волновало, может ли Блэк сказать что-то или нет, директору просто был не нужен лишний шум.

– Ну что же, по моему ты права, – Гарри задумчиво посмотрел на друзей. – Дамби, похоже, было плевать на Блэка, ему нужен был я. И он рассказывает всем историю о том, что говорить, где я нахожусь, нельзя из соображений безопасности, при этом сообщая всему магическому сообществу примету, по которой меня может опознать при случайной встрече любой волшебник. Очень способствует безопасности, знаете ли.

– Здесь, скорее всего, дело в том, что реальная опасность угрожала тебе первые месяца два, пока ловили последних непримиримых сторонников Риддла, – Гермиона насмешливо фыркнула. – А в это время ты, разумеется, не мог гулять вне дома, для годовалого малыша это было бы странно. А позже никакой опасности не было – вряд ли тот же Малфой стал бы рисковать своим положением, пытаясь «мстить» тебе. Зато был создан культ «Мальчика со шрамом, который выжил»! Если бы Дамблдор сказал, что Риддла уничтожили твои родители, погибнув при этом сами, то тебе вообще не угрожала бы никакая опасность, зато директору пришлось бы передать твое воспитание министерству. И потом, когда ты вернулся в волшебный мир, тебя сразу все узнавали и восхищались. Так что твой шрам служит одним из камней в основании великой легенды!

– И он поместил меня на десять лет в персональный концлагерь, – на лице Гарри было написано отвращение. – Чтобы потом выступить великим благодетелем, спасшим от злобных Дурслей. А то, что он сам запугивал моих родственников, требуя от них как можно хуже относиться ко мне, должно было остаться за кадром. Здесь все сходится, но это не объясняет нам нынешних действий Блэка.

– Ну почему же, по-моему, всем понятно, что этот беглец даже и не думает убивать Гарри, – на лице мисс Гринграсс была улыбка сытой кошки. – Если бы он хотел, он бы это давно сделал. А вот что он увидел в этой м... не самой лучшей газете, что заставило его воспрянуть духом и так резко изменить свою судьбу?

– Что-то связанное с Гриффиндором, – весь вид Невилла говорил о том, что он старательно вспоминает содержимое того номера «Пророка». – А там из подобного была только фотография семейства Уизли! Может, он охотится на них? Раз он все повторял «Он в Хогвартсе», то это кто-то из четырех братьев! Вот только когда они успели чем-то так насолить ему? Или ему вдруг понадобилось что-то из их имущества? Не зря же он полез в башню Гриффиндора, когда там никого не было.

– Да, версия еще бредовее, чем то, что он охотится на меня, – Гарри чувствовал себя в каком-то театре абсурда. – Пусть я теперь и уверен, что он не гоняется за мной, но объяснить действия Блэка явно может только он сам.

– Так, значит, надо его поймать и допросить! – детективный зуд глубоко ранил душу мисс Грейнджер. – Иначе так и будем блуждать во тьме!

– Ага, и четверо школьников сделают то, на что неспособны все авроры министерства! – насмешливо заметил Невилл. – Не думаю, что в книгах про мисс Марпл ты найдешь много подсказок, как поймать беглого преступника.

Гермиона покраснела, как делала всегда, когда вспоминали ее любимого литературного сыщика. Гарри подозревал, что виновато в этом излишне бурное воображение его подруги, невольно отождествлявшей себя с этой старой девой. Внимательный рейвенкловец понял, что девушку нужно срочно спасать, а то она совсем засмущается.

– Не знаю, сможем мы его поймать или нет, но подготовиться к подобной встрече не помешает, так на всякий случай, – он видел, как обрадовалась Гермиона, когда он поддержал ее. – Нужно попробовать изготовить сыворотку правды, чтобы можно было эффективно допросить его.

– Хм... это зелье очень сложно в изготовлении, зато в любом случае мы получим прекрасную практику. Вот только пользоваться лучше классическим рецептом, – Дафна поддержала решение Гарри перевести их обсуждение в практическое русло.

– Наверняка рецепт есть в запретной секции, – глаза Гермионы загорелись жаждой новых знаний. – А у меня как раз имеется разрешение на ее посещение от профессора Флитвика! Думаю, у нас все получится!

– А если не найдем нужных ингредиентов, стащим их у Снейпа! – Гарри все еще не мог простить профессору его «шутки» с выведением из игры Гермионы. Повод для мести есть, а значит, его совесть будет чиста! Да и сам профессор сильно удивится, если рейвенкловцы не попробуют устроить ответную пакость! – И к тому же, шансы опередить всех в деле ловли Блэка у нас все же наличиствуют. Надеюсь, никто из вас не забыл про один интересный лист пергамента!

* * *

Гермиона с волнением следила за полетом Гарри, вместе с Малфоем парящего над полем для квиддича. Матч Слизерин-Рейвенкло был в самом разгаре, и два ловца барражировали над жаркой схваткой, шедшей у земли. Сегодня Малфой не таскался как приклеенный за Поттером, как это было на прошлой игре, но, так же как и ловец рейвенкловцев стремился сыграть первым номером, не обращая внимания на соперника.

Уже дважды снитч появлялся над полем, но оба раза он оказывался слишком далеко от ловцов, и защитники команд, под возмущенные свистки мадам Хуч, успевали сбить юрких летунов с курса, закрывая им путь блэджерами. Игра становилась все более нервной, нарушение следовало за нарушением, и мисс Грейнджер искренне хотела, чтобы эта бездарная трата времени поскорее закончилась.

Она посмотрела на сидящих рядом сестер Гринграсс и Невилла и убедилась, что в отличие от нее, они весьма увлечены матчем. Тяжко вздохнув, Гермиона подумала, что кроме нее, все, похоже, считают квиддич очень важным делом. Сама она ходила на матчи исключительно из чувства солидарности с друзьями, и еще потому, что очень волновалась за одного игрока. Гарри всегда летал на пределе возможного, раз за разом заставляя сжиматься сердце лучшей ученицы Хогвартса. Будь ее воля, она приложила бы все силы, чтобы Гарри ушел из факультетской команды, но она прекрасно знала, что он искренне наслаждается этой игрой, и девушка никогда не показала бы, что ей хочется лишить друга этого удовольствия. Внезапно Гарри замер на секунду, всматриваясь куда-то на вершину трибуны, и она уже хотела посмотреть, что же отвлекло его внимание, но тут события понеслись с головокружительной быстротой, заставив Гермиону забыть обо всем. Рейвенкловка увидела, как оба ловца одновременно устремились к земле.

В этот момент ребята пролетали мимо друг друга, и золотой бок снитча блеснул у самой травы точно под ними. Не задумываясь ни секунды, Поттер и Малфой устремились в отвесное пике, уверенно набирая скорость и не обращая внимания на других игроков, кружащихся под ними. К счастью, школьники, на которых неслись два ловца, сумели заметить опасность и в панике разлетелись в стороны. Две молнии, синяя и зеленая стремительно неслись к земле, и Гермионе показалось, что через секунду они врежутся в нее.

Игра замерла, над трибунами повисла тишина: все взгляды были обращены на ловцов, которые, похоже, решили покончить с жизнью столь оригинальным способом.

«Гарри, нет! Не надо!» – Гермиона старалась докричаться до Гарри, проклиная его упертость, которая заставляла рейвенкловца, скорее, умереть, чем отступить. У девушки еще оставалась надежда, что Малфой, как истинный слизеринец, предпочтет отказаться от этой сумасшедшей гонки, и у ее Гарри появится шанс выйти из пике, но, похоже, дух безумия вселился и в соперника Поттера.

Время замерло для мисс Грейнджер, она видела прямо перед собой сосредоточенные лица двух мальчишек, их плотно сжатые губы, горящие глаза и вытянутые вперед руки. В эту секунду она поняла, что ни один из них не уступит противнику. Им явно был не важен результат матча, не важны последствия этой гонки, парней интересовало только одно – опередить соперника любой ценой. Уже через миг все закончилось, и время потекло в своем обычном темпе. На траве под трибунами на обломках метел лежали два неподвижных тела, а между ними валялся снитч. Оторванные крылья золотого мячика были зажаты в кулаках двух мальчишек, не пожелавших уступать друг другу победу.

* * *

Первое, что почувствовал Гарри, придя в себя, это боль во всем теле. Ему показалось, что он вчера попал в камнедробилку, которая с достойным всяческого восхваления упорством попыталась превратить его тело в один большой синяк. Во всяком случае, юный рейвенкловец не смог бы назвать ни одной части тела, которая не болела бы в этот момент. Поттер попробовал открыть глаза, пытаясь понять, где же он находится, и с третьей попытки ему это удалось.

Перед бывалым школьником открылась привычная картина больничного крыла, которая сегодня скрашивалась сидящей на табуретке рядом с его кроватью Гермионой. Впрочем, сидящей ее можно было назвать только с очень большой натяжкой – ее голова лежала на руках, в свою очередь примостившихся на краешке кровати Гарри, при этом мисс Грейнджер тихонько сопела во сне. Судя по темноте, в которую была погружена палата, была уже ночь, и Поттер наконец задумался, как на этот раз он умудрился попасть во владения мадам Помфри. Ответ, безусловно, знала Гермиона, но будить сладко спящую девушку Гарри не хотелось.

Через пару минут к рейвенкловцу вернулись воспоминания о матче, о безумной гонке с Малфоем и о безуспешной попытке выйти из пике, после того как ладонь почувствовала касание снитча. Судя по всему, грохнулся он знатно, так как в прошлые разы процесс возвращения в сознание занимал у него гораздо меньше времени.

«Интересно, какой в итоге счет матча?» – подумал Гарри и попытался чуть повернуться, чтобы размять затекшую спину. Однако это движение отдалось резкой болью, и он глухо застонал сквозь плотно сжатые зубы.

– Гарри, ты пришел в себя! – раздался радостный крик Гермионы. – Как ты себя чувствуешь?! Тебе больно? Я сейчас позову мадам Помфри!

– Подожди, Герми, все не так плохо, – Гарри почему-то не хотел, чтобы она отходила от него. – Во всяком случае, пока я не двигаюсь все в порядке, – Поттер постарался улыбнуться подруге, но судя по испуганному выражению лица Гермионы, эта его попытка с треском провалилась.

– Вот обезболивающее зелье, мадам Помфри сказала дать тебе его, когда очнешься, – губ Поттера коснулся стакан, и он, с трудом, но все же сумел проглотить отвратительное питье. По телу тут же прошла теплая волна, смывающая боль и оставляющая после себя мягкое спокойствие.

Увидев довольную улыбку друга, Гермиона тут же заулыбалась в ответ, аккуратно вытирая салфеткой с подбородка Гарри несколько пролившихся капель.

– Как ты умудрилась остаться на ночь в больничном крыле? – Поттер был сильно удивлен, что строгий колдомедик позволила его подруге так явно нарушить школьные правила.

– Ну... я сумела ее упросить, – на щеках Гермионы вспыхнул легкий румянец. Ей совсем не хотелось вспоминать ту истерику, что она закатила мадам Помфри, пытавшейся выставить ее из больничного крыла. В итоге лекарь решила, что гораздо проще разрешить мисс Грейнджер провести время рядом с постелью друга, чем всю ночь выслушивать ее крики у дверей лазарета.

– Спасибо, что осталась со мной, – Гарри накрыл ладошку Гермионы, лежащую на краю его постели своей рукой. Девушка покраснела до кончиков ушей, но не стала убирать руку, а наоборот накрыла второй ладонью пальцы Гарри.

– Я очень сильно волновалась за тебя, – Гермиона произносила слова тихим шепотом. Казалось, она говорила не для Гарри, а для себя. – Когда я увидела, что ты разбился, у меня все оборвалось внутри. Я испугалась, что это конец. Не помня, как тебя принесли сюда, как я сама дошла до лазарета. Это было так страшно!

Гарри увидел, как по щекам Гермионы потекли слезы. Он никогда не думал, что кто-то может плакать из-за него, что кто-то может так искренне беспокоиться о его жизни. Сейчас рейвенкловецу хотелось обнять подругу, чтобы успокоить ее, но, к сожалению, сил, чтобы сдвинуться с места, не было. Он только смог крепче сжать ладошку Герми.

– Прости, прости меня, что я заставил тебя так волноваться, – в голосе Гарри слышались боль и раскаяние. – Я ведь понимаю, что по-пустому рисковал сегодня, но вот почему-то не могу иначе. Если хочешь, поколоти меня, может, тебе будет легче, но только, пожалуйста, не плачь.