Текст книги "Погибель Нового мира"

Автор книги: Юрий Кубасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

ЧТО ФОРМИРУЕТ НРАВСТВЕННОСТЬ?

Человек – существо общественное. Рождаясь, он попадает в определённую систему общественных отношений, воспитывается явно и неявно в нормах определённой морали.

Нормы поведения, принятые в каком-либо обществе, в какой-либо части общества, участвуют в формировании человеческой нравственности. С этой точки зрения безнравственного человека не существует – каждый человек является носителем определённой нравственности. Просто разные группы людей в обществе являются носителями разной нравственности. И представители одной группы людей иногда объявляют всех остальных безнравственными людьми, так как остальные не придерживаются одинаковых с ними правил.

Этот факт означает, что все люди одновременно и нравственные, и безнравственные, когда в обществе не определён критерий нравственности. Тогда любое поведение человека оказывается нравственным и безнравственным в одно и то же время.

В современном европейском капиталистическом обществе с его абсолютизацией свободы любая нравственность приемлема, что означает полное отсутствие критерия истины. Европейская нравственность сейчас – понятие относительное, основанное на крайнем эгоизме отдельного человека. Раз нет критерия истины, значит, критерием становится любой конкретный человек. Сколько людей – столько и истин, столько и нравственных отличий.

С другой стороны, нравственность, нормы поведения конкретного человека вытекают из его понимания мира, в котором он живёт, из его мировоззрения, которое также формируется с помощью общественной идеологии. Общепринятая в обществе идеология задаёт критерий нравственного поведения, формулирует систему норм поведения человека, систему моральных норм. То есть, существует и общественная нравственность, основанная на общепринятой данным обществом идеологии. Общественная нравственность является основой нравственности конкретного человека. Тогда безнравственным считается отклонение от этой общепринятой в данном обществе нравственности.

Каждое общество в истории вырабатывает свою систему моральных норм. Каждому обществу соответствует своя нравственность. Один этап общественного развития сменяет другой, и для каждого существует своя собственная общественная нравственность. С этой точки зрения вся история человечества есть поэтапная смена одних норм нравственного поведения другими. Осталось проследить, как создалась современная европейская общественная нравственность, приводящая коренных европейцев к вымиранию от депопуляции низкой рождаемости.

РЕЛИГИОЗНЫЕ ОСНОВЫ НРАВСТВЕННОСТИ.

Вопрос о вере – это, пожалуй, наиглавнейший вопрос человека на пути познания мира. Дело в том, что человек обречён верить во что-либо ограниченностью своего тела, своей жизни, своего познания.

Огромность мира, в котором приходится жить человеку, сталкивает его с множеством явлений и фактов, которые человек не в силах объяснить, опираясь лишь на свой личный опыт. Мы часто не понимаем события нашей жизни и события жизни окружающих нас людей. Обилие противоречивой информации, поступающей к нам из разных источников, не в силах адекватно истолковать ни один человек, исходя лишь исключительно из собственного опыта.

Вот почему так популярны детективные произведения – они объясняют нам рациональность мира, находя логику в ворохе непонятных событий и явлений. Однако, кто нам сказал, что представленная автором логика – единственная, по которой можно объяснить происходящее? Мы просто верим автору произведения, доверяем его варианту объяснения действительности. И нас очень интригует недосказанность в конце книги, которая предполагает, что возможно и иное объяснение сюжета, и мы с нетерпением ждём продолжения.

Так и в реальной жизни, человеку необходима вера, потому что она помогает ему объяснять сложный мир, в котором он живёт. Человек не в состоянии объяснять явления только за счёт собственной практики. Поэтому человек не может не верить во что-либо или кому-либо, не может обойтись без веры в силу ограниченности своей жизни и своего тела, и неограниченности мира явлений. Он всегда вынужден что-то принимать на веру от других людей. Вера, следовательно, есть естественное стремление человека понять и объяснить окружающую действительность, а не "опиум", с помощью которого обманывают доверчивого человека власть имущие богачи (хотя и такое случается на каждом шагу).

Познавая мир, человек в истории вынужден с самого начала наделять его духовностью, за неимением другого рационального объяснения действительности. На определённом этапе своего развития человек начинает верить в духов, потом в богов, затем в единого Бога, затем, по мере накопления фактов рационального объяснения явлений, начинает верить в то, что мир существует сам по себе, без всяких богов, без Бога. Так он верит или иначе, но без веры не обходится никогда.

Со временем, в осмыслении человеком мира складываются два подхода: либо вера в первенство духовного, порождающего материальное и творящего историю, либо вера в первенство материального, порождающего на определённом этапе своего комбинирования духовный мир. Либо принимаешь (веришь) идеализм, либо принимаешь (веришь) материализм – иного не дано. И то, и другое решение основано исключительно на вере.

Любое мировоззрение, любая идеология начинаются с констатации своего отношения к вере – во что надо верить человеку. Веровать в единого Бога, например, или веровать в случайный материальный мир, существующий без богов. Из конкретного отношения к вере сразу же вытекает определённая система моральных норм, определяющая линию нравственного поведения человека, принимающего данную идеологию. Что является основой нравственности, что такое совесть, что есть человек, как надо жить на земле – на эти вопросы отвечает каждая идеология. То есть, идеология строит свою систему моральных норм, определяющих образ жизни общества. Тогда каждой идеологии присущ свой образ жизни.

История изменения веры человека – это одновременно и история изменения нравственности, так как именно вера – то, во что верит человек, оказывает решающее влияние на его поведение. Вся нравственная история человечества прямо соотносится с историей веры. Как менялась европейская идеология в истории, отношение к вере, также вместе с ней менялась и общественная нравственность.

Идеология задаёт ценности, определяет мировоззрение человека и через эти ценности и мировоззрение определяет нормы поведения человека в мире.

Назовём духовно-нравственной поведенческой парадигмой систему норм поведения, основанную на главенствующем в данном обществе мировоззрении, или на главенствующей в данный исторический период идеологии.

Духовно-нравственная парадигма – это система жизненных ценностей, норм и правил поведения, которых придерживается человек в определённый исторический период. Под духовностью здесь понимаются преимущественно те взгляды на веру, которые предлагает какая-либо конкретная идеология. А под нравственностью – те нормы поведения, которые формируются данной идеологией (мировоззрением) у конкретного человека.

2. ОТ ЯЗЫЧЕСТВА К ХРИСТИАНСТВУ.

Религиозное мировоззрение всегда участвовало в формировании нравственности. С глубокой древности вплоть до нашего времени, отношение к религии и вере является определяющим в формировании духовно-нравственной парадигмы. Поэтому поведенческие парадигмы накрепко связаны с историей развития религиозных взглядов человечества.

Наша эра началась, когда на смену языческой духовно-нравственной парадигме приходила евангельская парадигма – поведенческая парадигма Иисуса Христа. Посмотрим, очень коротко, почему был неизбежен отказ от языческой парадигмы, и чем была привлекательна для людей евангельская духовно-нравственная парадигма.

ЯЗЫЧЕСКАЯ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННАЯ ПАРАДИГМА.

В данной парадигме существовали, наверное, все общества и государства на земле на каком-то этапе своего развития. Языческая парадигма – это один народ и созданная им религия, ставящая этот народ в исключительное положение по сравнению со всеми другими народами. В качестве примеров можно привести Древний Египет, греческие полисы, Древний Рим, древнерусские племенные княжества.

Сталкиваясь в повседневной жизни со множеством непонятных событий и явлений, и улавливая в них какую-то логику, человек наделяет мир духовностью. Первобытный человек ещё не в силах правильно объяснить окружающий мир, из-за малости накопленных знаний о мире. Он верит, что за каждым явлением действительности стоит некая духовная сущность, помогающая или мешающая ему жить. Так появляются первые религиозные представления, помогающие человеку строить логичные отношения с миром, в котором он живёт.

Сначала духовностью наделяется всё сущее и лишь со временем, много позднее, духовность окружающего мира персонифицируется в определённых богов – появляется языческая религия. Объяснение природных явлений происходит только посредством чуда и человек полностью подчинён волеизъявлению божеств. Его поведение строго регламентировано религиозными представлениями. Он не свободен в своих действиях, потому что находится под постоянным пристальным контролем божественных существ племенного пантеона.

Каждый народ разговаривает с окружающим миром на своём языке, поэтому одним и тем же сущностям разные народы дают разные названия. Мы видим, что языческая религия у разных народов, по существу одна и та же, просто одному и тому же явлению – богу языческого пантеона, разные народы придумывают разные легенды – истории, связанные с жизнью конкретного народа.

Языческая религия разными словами разных народов объясняет одни и те же события-явления, делая взгляд каждого народа на действительность уникальным и неповторимым. В этом заключается главное культурное богатство разных народов – уникальный взгляд на действительность и свою историю жизни в ней.

Но в этом же заключается и главная ущербность и опасность языческого мировоззрения для человечества – язычество ставит перед народами непреодолимые границы, намертво разделяя людей их происхождением от разных богов, делая тем самым невозможным всеобщее единение людей.

Конкретная языческая религия придумана конкретным народом для его единоличного выживания. Другой народ имеет другую форму объяснения мира, которая предназначена именно для него. И каждая языческая религия, придуманная для конкретного народа, провозглашает избранными людьми только придумавший её народ. Все остальные народы, применяющие другие способы объяснения действительности, не могут "по определению" считаться людьми, значит, с ними можно обращаться как с рабами, предназначенными быть лишь "говорящими орудиями труда".

Каждый народ для объяснения природы изобретает собственный пантеон божеств. Языческие религиозные представления разъединяют людей – каждый народ обладает собственными придумками, и каждый народ считает себя избранным. Период язычества характеризуется разделением людей на "своих" – кто поклоняется своим богам, и "чужих" – кто поклоняется другим богам, то есть, не богам. С другими можно обращаться как с "говорящими животными" – рабство есть естественная проекция религиозных представлений в повседневную жизнь.

Языческое мировоззрение чревато постоянными войнами со всеми соседями, потому что каждый языческий народ считает именно себя богоизбранным, не признавая это звание для всех остальных, верящих в "неправильных" богов. Не может быть мира между языческими государствами, не может быть ни равноправной торговли, ни, тем более, равноправного культурного обмена. Языческий мир обречён изначально на войну всех народов против всех, ничто не может сплотить людей, ведущих своё происхождение от разных явлений.

В языческом мире возможно политическое равенство внутри одного народа – греческая демократия, например – но нет, и не может быть в принципе равенства между народами, ведущими своё происхождение от разных богов. И "перс" для древнего грека может означать только одно – "нечеловек", "раб". Поэтому, языческая нравственность предполагает честное отношение лишь к своим единоплеменникам, как к равным перед богами племенного пантеона. И презрительно– высокомерное отношение ко всем остальным народам, верящим в "неправильных" богов. Языческая парадигма автоматически превращала иностранцев-иноверцев в "нечеловеков" и проповедовала вечный бой за своих богов.

Новое, завоёванное население могло быть только рабским. В этом была слабость языческого государства – совершая завоевания, оно не увеличивалось численно, а только территориально, потому что завоёванные народы не могли стать полноценными гражданами, на которых можно рассчитывать в трудную минуту.

Скопище рабов само по себе представляет потенциальную опасность для языческого государства. Вот почему рабам не могли доверять, их боялись, и поэтому относились к ним крайне жестоко. И рабы, со своей стороны, не горели желанием исполнять волю "нечеловеков", случайно оказавшихся сильнее. Частые восстания рабов в древнем мире ярко иллюстрируют ущербность языческой парадигмы для построения справедливого общества – общества для всех людей, равных друг другу.

Язычество способствует развитию племени, племенному «патриотизму», но непримиримо разъединяет человечество. На базе язычества невозможно сплотить разные племена в единый народ, вот почему постепенно происходит естественный отказ от язычества в пользу монотеизма по мере создания многонациональных государств.

В рамках языческой парадигмы можно выделить особые случаи, являющиеся переходными ступенями от язычества к монотеизму. Такими переходными парадигмами представляются попытки объединения разных языческих пантеонов. Такой же переходной парадигмой является и иудаизм.

Ущербность языческой духовно-нравственной парадигмы остро чувствовали завоеватели, подчинявшие чужие страны. И именно они стали первыми, кто пробует изменить способ единения общества, состоящего из разных народов. С этой целью они начали попытки соединения различных языческих вер, чтобы слить покоренные народы в одну семью. Так появилась многоязыческая парадигма.

Государственные образования, состоящие из нескольких народов, с разными языческими верами, получались, когда языческие государства объединялись силой оружия. И тогда в попытках объединить разные народы в один, возникали смешанные религиозные языческие представления. Такими образованиями были империя Александра Македонского, Римская империя, Древнерусское государство – попытки создания общеславянского пантеона в Киевской Руси князем Владимиром.

С насильственного объединения народов начинается расширение местного пантеона за счёт пантеонов тех народов, с которыми хотят жить мирно в одном государстве. Но это приводит к росту количества божеств, запутанности ритуалов, к противоречиям в вопросах объяснения природы. В конце концов, рост языческих божеств приводит к развращению людей, к падению морали, так как человек просто теряется в массе духовно-нравственных регламентов, которые часто противоречат друг другу. Так происходило в Римской империи, так происходило на территории древнерусских княжеств. Все попытки создать новую духовно-нравственную парадигму на основе механического объединения нескольких языческих религий были обречены на полную неудачу.

Каждая языческая религия создана конкретным народом, объясняющим именно этому народу его привилегированное положение в мире по сравнению с другими народами. В языческой религии частночеловеческое (родовое, племенное) выступает приоритетом перед общечеловеческим. Вот почему безнадёжными в истории оказывались попытки создания многонациональных государств на базе единой веры, сформированной арифметическим объединением разных языческих верований.

Различные народы, насильно объединённые в одном обществе, продолжали придерживаться веры в своих "родных" богов и продолжали испытывать друг к другу недоверие, и не могли стать единым народом. Такие империи, объединённые силой оружия, держались исключительно на авторитете завоевателя, и тут же распадались с его смертью. Либо, в случае Римской империи, сильное государство постепенно слабело, распадалось и, наконец, исчезало.

Чтобы из разрозненных племён сформировалось единое государство, нужна была идеология, которая позволяла бы объединять разных по своему первоначальному мировоззрению людей. Такой идеологией мог стать только монотеизм, для которого все люди, неважно какого они племени, становятся духовно равными друг другу в глазах единого Бога. Это качественный скачок в понимании природы, мира и человека.

Если же говорить об иудаизме, то, несмотря на единобожие, провозглашённое этой религией, он изначально был предназначен только для одного, богоизбранного народа. Он провозглашал братство людей только тогда, когда все эти люди – евреи. Такая религия, конечно, не могла объединять различные народы, и оказалась потому невостребованной в истории.

ЕВАНГЕЛЬСКАЯ ПАРАДИГМА – ПАРАДИГМА ИИСУСА ХРИСТА.

Переход к монотеизму христианства есть настоящий переворот в мышлении человека. Здесь на первое место выдвигается общечеловеческое – все люди равны перед единым Богом. Если попытки объединить разные народы путём объединения языческих пантеонов – это чисто механистический подход, то переход к монотеизму – это настоящий качественный скачок в мировоззрении человека. Возникает христианская духовно-нравственная поведенческая парадигма – Иисусова парадигма.

Понимание единого Бога ставит предел человеческой злобе, непримиримой разделённости народов на враждебные партии.

Явление Христа должно было навсегда покончить с войнами на земле, с жестокостью в отношениях между людьми. Почему же этого не произошло? Почему христианское мировоззрение не привело народы к вечному миру и процветанию?

Идея христианства чрезвычайно проста – всеобщее счастье людей на земле и на небе возможно только при соблюдении ими давно известных истин, данных Господом ещё Моисею. Смысл христианства в том, что оно сформулировало нравственные правила, без соблюдения которых счастье человека невозможно в принципе. Человеку надо любить Бога как нравственный идеал, к которому надо стремиться в реальной жизни. Поведение человека в повседневной жизни должно соответствовать нравственному идеалу, заданному Иисусом Христом.

Нравственный идеал не может быть материальным, о чём говорилось ещё в Ветхом Завете, потому что всё материальное самодостаточно и потому абсолютно эгоистично. Материальное, положенное в основу жизни человеческого общества, разделяет людей смертельной ненавистью друг к другу, губя человека и общество. Бог не может допустить самоуничтожения человека и даёт ему духовный идеал, к которому душа человека должна стремиться. Это нравственный идеал всеобщего равенства перед Богом.

По учению апостолов, первых отцов церкви, духовно-нравственное совершенствование человека – вот путь к счастью в земной жизни и путь к жизни вечной. Ранняя христианская церковь считала себя ответственной за духовно-нравственное развитие человека. Люди, искренне верующие во Христа, стремились жить и действовать в соответствие с законом Божьим. Христиане первых веков – это люди, живущие по совести, для которых слово и дело неразлучны. Именно благодаря их высокой нравственности, мужеству и стойкости, христианство стало получать всенародную поддержку и признание.

Сущность христианства чрезвычайно проста. Она проста настолько, что доступна любой чистой душе. Это любовь к Богу. То есть любовь к истине и справедливости, которые воплощаются в Боге. Это жизнь по нравственным правилам, заданным Иисусом, это связь веры в Бога с духовно-нравственным поведением в реальной жизни. Надо не просто "верить в Бога", надо жить по его заповедям не на словах, а на деле. Так верили и жили первые христиане, те, кто не боялся умереть на арене цирка за свою веру. Их чистая вера и жизнь проложили путь к христианству для многих народов.

Такой чистой душой обладала, несомненно, и Жанна дАрк. Девушка легко находила ответы на любые сложные и каверзные вопросы своих тюремщиков-католиков – это происходило потому, что она понимала христианство, как понимали его апостолы, во всей его первозданной простоте и величии. И такое представление христианства в то католическое время уже не могло быть ничем иным, как ересью, за которую полагалась только смерть на костре.

Евангельское христианство полагается на совесть, на Бога в душе человека, считая, что только Бог может доподлинно знать, верит человек на самом деле, или нет.

Если человек грешит в жизни, значит, он не верит в Бога, не верит, что высшее правосудие находится в руках Бога. Христианин, искренне верующий в Бога, стремится не грешить, так как понимает, что грехом убивает свою бессмертную душу, а если и совершает случайно грех, то кается искренне всю оставшуюся жизнь, замаливая его. Поэтому искренне верующий христианин в евангельской парадигме не может стать, например, серийным убийцей – уже за одно убийство человек будет расплачиваться мучениями совести всю жизнь, уйдёт из мира в пустынь, замаливать грех. Не об этом ли написал Ф. М. Достоевский в "Преступлении и наказании"?

Искренне верующий человек в евангельском христианстве не может подсыпать битое стекло в булку хлеба, даже если никто из людей об этом не узнает, потому что он знает, что главный ответ держать ему придётся не перед людьми, но перед Богом, который видит и знает всё. И прощения от Него при покаянии за грех может и не быть, сколько ни бейся головой об пол, сколько ни вкладывай денег в строительство храмов.

Убийца, искренне поверивший в Бога, попал на небо вместе с Иисусом, потому что, даже если бы он выжил, будучи снят с креста, в последующей жизни он мухи бы не обидел, и Бог об этом знал!

В евангельском христианстве, убийца, поверивший в Бога, больше не будет убивать, и вообще будет стараться не грешить. Потому что в евангельской парадигме поверивший в Бога человек обязан принять в душе своей заповеди Господа и жить дальше только по совести. Здесь грешник, поверивший в Иисуса, становится праведником, потому что принимает на себя моральную обязанность не грешить в жизни более никогда.

Евангельское христианство раз и навсегда меняет действительно поверившего в Бога человека в сторону духовно-нравственного поведения в реальной жизни. Можно доверять евангельскому христианину как самому себе, на него можно положиться всегда, такой человек никогда не солжёт и не обманет. Такой человек никогда не поддастся коррупции – глупо менять вечную жизнь на краткий миг мирского благополучия. Зачем писать бумаги и законы, достаточно дать честное слово – истинно верующий христианин сам погибнет и разорится, но слово сдержит. Человека с его бумажками можно обмануть, но Бога не обманешь – отсюда изначально пренебрежительное отношение евангельских христиан, а вслед за ними и христиан православных к писаным законам.

Подлинная христианская нравственность – нравственность Иисуса Христа. Это нравственность правды и свободы. Это нравственность всеобщего братства и равенства всех людей на земле, духовного и материального. Это нравственность мира без насилия, и мира справедливости между народами.

К настоящему времени эта нравственность настолько исказилась в извращающих её интерпретациях, что привела европейский мир к вырождению. Но без её воскресения невозможно покончить ни с депопуляцией низкой рождаемости, ни с враждебным разделением человечества, ни с современным финансово-экономическим кризисом, ни с экологической катастрофой планеты.

О ЧЁМ ГОВОРИЛ ИИСУС ХРИСТОС.

Бог есть, то есть надо не познавать Бога, а принимать его. Либо мы признаем, что Бог есть, либо мы признаём, что Бога нет – отсюда происходит всё последующие различия в поведении и в жизни человека. Отсюда – глупо пытаться определить Бога и его деяния, прогнозировать его реакцию, молить о непосредственном вмешательстве в жизнь человека.

Бог есть истина, добро и справедливость. То есть, человеку, если он признаёт Бога, надо стремиться к истине, познавая мир, в котором живёт, к добру, уважая другого человека, к справедливости, создавая равные условия жизни для всех людей. Но ни один человек не обладает истиной и не может обладать ею в принципе, кто бы он ни был. Человеку объявлять себя непогрешимым, сравнивая себя с Богом, – значит, богохульствовать.

"Богу – богово, кесарю – кесарево". Церковь не должна вмешиваться в политическую и экономическую жизнь общества. Церковь не должна зависеть от государства, не должна быть обязана ему за какие-либо блага. Отсюда следует, что именно церковь должна требовать "отделения от государства".

"Ударившему тебя по левой щеке, подставь правую". Наказание от христианина нужно сносить терпеливо и достойно, и делать выводы о своём поведении – если христианин даёт пощёчину, значит, она действительно заслужена. Если же христианин всё же ошибается, то он сам себя накажет самым суровым образом. Но это изречение совершенно не относится к любому человеку, тем более, к не верующему в Бога. Иисус никогда не проповедовал "непротивление злу насилием". Напротив, со злом надо бороться самым решительным образом, устанавливая на земле справедливость, а не покорно сносить зуботычины.

"Люби отца и мать твою". Но только после того, как возлюбил Бога, ибо любовь к Богу превыше всякой другой любви. Нет отца, нет матери, нет брата и сестры у верующего в Бога, потому что все люди, верующие в Бога, суть родственники – братья и сёстры.

"Любите друг друга". Говоря о любви, на первое место Иисус ставит любовь к Богу. Современный либеральный европейский мир, напрочь забывший Бога, спекулятивно использует Христа для оправдания разврата, сознательно примитивизируя его слова. Спекулируя на своей интерпретации, либеральные извращенцы проталкивают вседозволенность и распущенность в обществе.

"Возлюби ближнего своего как самого себя". Этой фразой спекулянты оправдывают коррупцию, семейственность, кумовство. Но Иисус говорил, что сначала следует возлюбить Бога, а потом уже родственников, знакомых. Любовь к Богу надо ставить выше даже любви к родителям. То есть, любовь к Богу должна пресекать нарушение справедливости, проявляющейся сейчас в потворстве родственникам, например.

"Будьте как дети". Либеральные спекулянты предлагают людям наивное поведение, развивая у них безответственность, поверхностность, примитивизм. Эти слова Иисуса относятся исключительно к принятию Бога, но не к реальной жизни человека – глупо требовать от взрослых людей вести себя подобно безответственным детям. Не на детских плечах покоится нынешняя судьба человеческой цивилизации на земле. Именно взрослые люди пытаются создать безопасный для человека мир. А вот от того, как будут воспитаны нынешние дети, зависит будущее планеты.

"Не убий". Эти слова либералы, не верящие в существовании Бога, спекулятивно трактуют, как относящиеся к телу человека, что, конечно, не верно. Слова Иисуса относятся не к телу человека, но к духу – не убей свою бессмертную душу. Ведь уже замышляя преступление, человек убивает свою душу. Эти слова относятся не к жертве – каждый человек может погибнуть совершенно внезапно в этом материальном мире, а к лицу, замышляющему неправду, насилие, ложь, несправедливость. Христос беспокоится о душе человека, замышляющего преступление. В этой фразе вообще не говорится о телесности, а только о духе. Глупо думать, что Христа заботила сохранность тела – эта забота человека, который должен своей деятельностью служить Господу, значит, заботиться и о физической возможности тела соответствовать этому предназначению.

ПРАВОСЛАВНАЯ ПАРАДИГМА СЕРЕДИНЫ ПЕРВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ НАШЕЙ ЭРЫ.

К середине первого тысячелетия христианская церковь приобрела отличительные черты, каких не было у церкви первых веков христианства. Христианство этой поры стало называть себя «православным», подчёркивая своё особое положение.

Православное христианство середины первого тысячелетия нашей эры и на Западе и на Востоке Европы уже резко отличается от евангельского христианства первых веков. Христианство получило статус государственной религии, оформившись в документах, накопив к тому времени уже достаточное материальное богатство.

Различные изменения в христианском вероучении, вызванные изменившимся положением христианства, происходили почти одновременно, оказывая друг на друга поощряющее воздействие. Искушения, связанные с этими изменениями, не могли не затронуть сути христианства.

Чем были вызваны идеологические подвижки в христианском вероучении? Конечно слабостью человека перед искушениями, его неумением верно оценивать дальние последствия своих действий.

По мере роста политических и экономических возможностей христианской церкви, по мере приобретения ею властных функций, люди, стоящие во главе церкви, всё чаще стали воспринимать себя вершителями судеб других людей. Искушения властью, деньгами, привилегиями слишком велики, чтобы люди могли достойно им противостоять.

Вот что пишет отец Александр Мень об изменении в положении христианства в Римской империи:

"Император щедро одаривал духовенство, освобождал его от повинностей, восстанавливал разрушенные храмы и строил новые. Это вызывало у христиан понятное восхищение. Император, покровительствующий Церкви, – чего еще можно желать? Историк Евсевий, современник и первый биограф Константина, говорит об этом времени, как о самых счастливых днях, до которых дожила Церковь. Однако христиане порой не замечали, что при внешнем благополучии в Церкви имеет место процесс разрушения подлинно христианского сознания и нравственности.

Быстрая христианизация римского общества часто носила формальный характер. Многие крестились в угоду императору, под влиянием моды или просто из корыстных побуждений, когда, по словам русского философа А.Хомякова "христиан-мучеников заменили христиане-льстецы". Духовенство почувствовало себя на положении жрецов, стало стремиться к почестям, богатству, власти. Императорская казна широким потоком текла в церковную кассу, и это еще больше разжигало алчность духовенства. Христианская жизнь, которая ранее столь разительно отличалась от языческой, стала постепенно сама походить на языческую. Любители кровавых зрелищ, цирка и после перехода в христианство не оставляли своих привычек.

… Древний и пресыщенный Рим все более хирел и развращался. Перенос столицы на восток только усилил этот процесс. На фоне нравственного распада империи быстро росло количество христиан и усиливался авторитет Церкви.

… император стал считать себя вправе свободно вмешиваться во внутрицерковную жизнь, направляя ее в выгодное для себя русло. Над христианством нависла угроза порабощения государством. Так начала создаваться государственная церковь, которая впоследствии стала, по словам историка, "бессмысленным и гнусным орудием" в руках властителей, превратившись в гонительницу инакомыслящих.