Текст книги "Лабиринты свободы"

Автор книги: Юрий Устин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц)

VIII

а круглым столом в здании Конгресса с красными от напряжённого разговора лицами сидели несколько конгрессменов. Перед ними стоял, широко расставив ноги, как на палубе корабля, Джордж Вашингтон и докладывал членам специальной комиссии Конгресса о ходе военных действий:

– ...Исходя из полученного опыта военных действий, в частности при Саратоге, необходимо продолжать развитие строительства оборонительных сооружений на наиболее важных стратегических участках.

Вашингтон развернул на столе большую карту и указал пальцем на одно из отмеченных им обозначений:

– Хочу обратить внимание уважаемых конгрессменов на крепость Вест-Пойнт, которая может стать стратегически важной цитаделью при обороне в случае наступления противника, сдерживая и оттягивая на себя значительные его силы.

– А кого вы можете предложить в качестве главного инженера такого строительства? – задал ему вопрос один из членов комиссии.

– Полковник Тадеуш Костюшко прекрасно справился с этой работой при Саратоге. Иного мнения по этой кандидатуре, я думаю, ни у кого не будет.

– А кого предлагаете назначить комендантом крепости Вест-Пойнт? – спросил главнокомандующего председатель комиссии.

Вашингтон замялся с ответом. Заминка была вызвана вопросом, по которому единого мнения у присутствующих наверняка не было.

– При Саратоге отличился ещё один полковник – Бенедикт Арнольд, который во время сражения был тяжело ранен... – Вашингтон сделал паузу, осматривая лица конгрессменов, ожидая от них возражений по второй кандидатуре. – Я предлагаю наконец-то присвоить ему звание генерала и назначить командиром этой цитадели.

Вашингтон не ошибся в своих предположениях: конгрессмены зашевелились и начали шумно обсуждать предложенную им кандидатуру.

– Я хотел бы всем присутствующим напомнить, что специальная комиссия при Конгрессе расследует факты хищения государственных денег полковником Арнольдом Бенедиктом, – громко напомнил конгрессменам председатель.

– У вас уже готово обвинительное заключение? – парировал Вашингтон замечание председателя.

– Насколько я знаю, до обвинения ещё не дошло, – более миролюбиво ответил тот.

– Бенедикт Арнольд на свои средства построил маленькую флотилию для нашей армии, дважды был ранен в сражениях. Наконец, атака его солдат внесла коренной перелом в сражении под Саратогой, – с жаром доказывал право на жизнь своего предложения главнокомандующий.

– Но Бенедикт Арнольд при всех его заслугах часто путает свои деньги с казёнными, – не сдавался председатель.

При этом споре другие конгрессмены притихли ₍ и внимательно следили за дискуссией коллег.

– Арнольд имеет всеамериканскую славу отважного командира. Если мы и сейчас не присвоим ему генеральский чин, в армии нас не поймут, – выдвинул Вашингтон главную причину на присвоение генеральского звания Арнольду Бенедикту, и председатель «сдался».

– Ну что ж, сэр, Конгресс примет во внимание ваши рекомендации, – пообещал он, но от себя в конце добавил: – А время покажет правильность вашего предложения.

Председатель даже не предполагал, как он был прав в своём отрицательном мнении о новом генерале американской армии и насколько ошибался Вашингтон!

В этот летний день Костюшко чувствовал себя прекрасно, а настроение было отличным: Конгресс утвердил его кандидатуру в качестве главного инженера крепости-цитадели Вест-Пойнт. К её строительству полковник Костюшко приступил недавно и теперь ожидал прибытия коменданта цитадели. В мыслях он уже готовил ему доклад о проделанной за это короткое время работе. Правда, Костюшко не было ещё известно, кого назначат на эту должность, но ему это было уже не столь важно. Ведь он занимался любимой работой, в которой прекрасно разбирался, за что его и ценил Вашингтон.

Наблюдая за ходом проводимых работ с чертежами будущих укреплений в руках, Костюшко обратил внимание на двух всадников, приближающихся к воротам крепости.

«И кого это несёт?» – только и успел он подумать, как его хорошее настроение резко пошло на убыль: с большой досадой в одном из всадников он узнал «старого знакомого» Бенедикта Арнольда. Ещё с большим для себя удивлением Костюшко обратил внимание на его генеральский мундир. Но и этот удар был не самым неприятным для него в этот солнечный день.

Генерал Бенедикт Арнольд со своим адъютантом подъехал к Костюшко, но не спешился, а, саркастически улыбаясь, победно смотрел на Костюшко сверху вниз.

– Здравствуйте, полковник. Как проходят строительные работы? – спросил важный всадник главного инженера цитадели.

– А почему вас это так интересует? – с вызовом спросил Костюшко.

Не слезая с лошади, продолжая гарцевать перед полковником Костюшко, генерал Бенедикт Арнольд громко прокричал, чтобы услышали все проходившие в этот момент рядом офицеры и солдаты:

– Информирую вас, что с сегодняшнего дня я назначен комендантом Филадельфии и буду лично контролировать ход строительства крепости. Поэтому через час прошу вас с докладом ко мне. Где расположен штаб гарнизона?

Костюшко молча показал рукой на стоящее недалеко новое здание с флагштоком.

Бенедикт Арнольд резко дёрнул поводья и направил лошадь в сторону расположения штаба. Когда всадники скрылись за облаком пыли, Костюшко бросил на землю чертежи и ругнулся на родном языке. Однако ни солдаты, ни офицеры, которые слышали это ругательство, ничего понять не смогли, а только с удивлением посмотрели на своего командира.

В Филадельфии стояла чудная летняя погода, когда вечером не хочется идти домой, а появляется желание в одиночестве посидеть на скамейке в саду. Как хорошо послушать пение птиц и насладиться приятными чувствами маленьких радостей этой жизни, оставаясь, пусть и на короткое время, наедине со своими мыслями и природой.

Генерал Бенедикт Арнольд с трудом поднялся без трости со скамейки и потихоньку поковылял в дом, где его ждала на ужин молодая супруга Пэгги. Красивый дом генерала вызывал зависть многих соседей и одновременно давал повод поговорить на тему состоятельности его хозяина. При этом с иронией и осуждением они вспоминали скверный характер его молодой красавицы жены, которую пожилой генерал с трудом «отвоевал» у её отца, успешного торговца-квакера Шиппена из Филадельфии.

Когда отец Пэгги «сдался» на милость победителя и дал согласие на этот неравный брак (девушке было лишь 18 лет, а зятю – 39), Арнольд на радостях купил самый дорогой дом и обставил его с роскошью дворцов турецких султанов. В каждой комнате этого дома висели дорогие картины, дорогая и красивая мебель украшала интерьер большой гостиной, а завершал это великолепие изящный огромный камин, отделанный причудливыми изразцами. Правда, в этом доме хозяин бывал не так часто, как ему бы хотелось. Большую часть времени генерал Бенедикт Арнольд проживал в Вест-Пойнте, а в Филадельфию к дорогой супруге он наведывался раз в неделю, а иногда и реже. Однако Пэгги это не расстраивало, а скорее радовало: отсутствие мужа не мешало ей наслаждаться жизнью, при этом не приходилось выслушивать упрёки ревнивого мужа.

Слуга подал генералу его трость с белым набалдашником из слоновой кости, и Бенедикт Арнольд как можно бодрее вошёл в гостиную, где уже ужинала в одиночестве его жена.

– Какой чудесный вечер, дорогая, – начал с порога генерал, – ты не находишь?

Пэгги с невозмутимым лицом красивой аристократки повернулась на голос мужа и вдруг выругалась, как уличная торговка:

– Чёрт возьми! Я сегодня встретила на улице соседку, жену одного из штабных офицеров (не помню даже, как её зовут), так она со мной не соизволила поздороваться.

Бенедикт Арнольд, привыкнув к вспыльчивому характеру своей супруги, постарался успокоить её уязвлённое самолюбие:

– Не принимай это так близко к сердцу, дорогая, – Арнольд наклонился к жене, чтобы поцеловать её белоснежную и изящную шею, но Пэгги уклонилась от его ласки. – Просто они все завидуют тебе.

Генерал присел на стул, а негр-слуга незаметным движением принял от него трость и тут же подал ужин. Устроившись поудобнее, Арнольд с отменным аппетитом начал проглатывать пищу, а Пэгги угрюмо сидела за столом и уже ничего не ела. Наконец она первая не выдержала и предупреждающе прошипела:

– Я не хочу жить среди таких невежд и завистников. Они все дикари. Не то что англичане. Вот это цивилизованная нация.

Её супруг, продолжая жевать, насмешливо заметил:

– Ты сейчас хвалишь моих врагов.

– Да какие они тебе враги? – Пэгги вдруг встала со своего места, сама подошла к мужу и уже совсем другим тоном заметила: – Знал бы ты, как за мной ухаживал адъютант командующего английскими войсками майор Джон Андре, пока они находились в Филадельфии.

Генерала неприятно задели ностальгические воспоминания супруги. Ревность к жене, которая в два раза моложе его, рвалась наружу. Ему хотелось вскочить со стула, закричать на жену и даже, может быть, ударить её... Но Бенедикт Арнольд пересилил свои чувства оскорблённого мужа, хотя это ему далось с большим трудом. Он перестал жевать и отложил вилку. Пытаясь перевести этот неприятный разговор в шутливую форму, Арнольд криво усмехнулся и спросил:

– Может, он тебе до сих пор шлёт любовные письма?

Пэгги присела возле мужа, посмотрела на стоящих рядом в рабском ожидании слуг, наклонилась ближе к нему и тихо произнесла:

– Шлёт... Но только не мне, а тебе.

Наигранная улыбка мгновенно сошла с лица генерала. Он с искренним изумлением посмотрел на жену и смог задать только один вопрос:

– Объясни мне, пожалуйста, что ты сейчас сказала?

При этом хозяин дома махнул слугам, чтобы все вышли из гостиной. Когда супруги остались вдвоём, Пэгги в волнении встала из-за стола, подошла к камину и вернулась к мужу, держа в руке небольшой конверт, который она ткнула ему прямо в лицо.

– Вот это тебе, – тихо сказала она, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Что это? – еле выдавил из себя Бенедикт Арнольд. – Откуда это?

– Оттуда, – Пэгги кивнула в сторону, где располагалась в этот момент английская армия. Пэгги сделала паузу и осмотрела гостиную, как будто её могли услышать посторонние. – Это письмо от командующего английской армией генерала Клинтона. Он предлагает тебе перейти к нему на службу, – закончила она свои пояснения и вручила конверт с письмом мужу.

Дрожащей от сильного волнения рукой генерал вскрыл конверт, вытащил письмо и начал его читать. Сначала строчки перед его глазами бегали и тряслись, но через несколько мгновений генерал пришёл в себя от неожиданных новостей, дрожь в руке прошла, и написанное чётким почерком, наконец, стало приобретать смысл.

– Дорогой, тебя в армии не ценят, – подливала масла в огонь Пэгги. – После твоего ранения тебя должны были назначить не командующим крепостью, а возглавлять армию.

– Но как оно попало к тебе? – допытывался Бенедикт Арнольд у жены, продолжая вертеть в руках письмо, осмысливая своим воспалённым мозгом его содержание.

– Через майора Джона Андре, – коротко ответила Пэгги, не вдаваясь в подробности организации самой встречи с посыльным и её предыстории.

Наконец Бенедикт Арнольд понял окончательно весь смысл послания и последствия, которые ожидают его, если он примет предложение английского командования. С одной стороны, большего, чем он достиг в армии Вашингтона, ему ждать уже нечего. Дважды раненный в одну и ту же ногу, он не мог активно выступать как командир большого армейского соединения. Максимально, что ему доверили, – это командование гарнизоном крепости Вест-Пойнт. А тут ещё проверка специальной комиссии Конгресса. Его передёрнуло от нервной дрожи, пробежавшей по телу, только лишь от одного воспоминания об этом. Он предполагал, что его может ожидать, если результаты проверки комиссии будут против него. Тогда его уже вряд ли спасёт генеральское звание, и героическое прошлое никто не зачтёт, если комиссия представит доказательства, выраженные в кругленькой денежной сумме. Лишение генеральской пенсии, арест счетов и имущества, позор и бедность... Таким Пэгги он не нужен, а значит, ещё и одинокая старость.

Арнольд сделал ещё слабую попытку возразить жене:

– Но ведь я генерал американской армии...

Но у Пэгги был заготовлен ответ на любые его сомнения:

– Дорогой, казначейство Соединённых Штатов уже потребовало, чтобы ты выплатил 2000 долларов правительству. По результатам расследования тебя признали виновным в растрате. Выбирай.

И здесь генерала прорвало:

– Негодяи! Я столько сделал для этого правительства, а они требуют с меня какие-то 2000 долларов! – театрально возмутился он, брызгая слюной.

Немного успокоившись и уже быстро взвесив все «за» и «против», он твёрдым голосом произнёс:

– Да, ты права. Надо направить англичанам письмо о моём согласии принять их предложение.

Пэгги сама не ожидала такой быстрой победы: она-то предполагала, что ей придётся «брать штурмом» своего дорогого муженька. При этом эта юная авантюристка заготовила различные веские, как ей казалось, аргументы, включая слёзы, гнев, обмороки и самое главное оружие (в крайнем случае) – свои ласки в супружеской постели. Но все её опасения оказались напрасными, и бравый генерал сдался при первой же атаке.

Пэгги подсела к мужу, прислонила свою очаровательную головку к его плечу и нежно проворковала:

– Ты напиши ответ, а я всё устрою.

Бенедикт Арнольд с умилением посмотрел на жену и подумал, что не зря всё-таки он так долго добивался у её отца согласия на этот брак. Пришло время, и эта очаровательная особа теперь подсказала ему путь, который выведет его из крайне неприятной ситуации, в которую он попал одаривая Пэгги дорогими подношениями. При этом генерал расходовал бесконтрольно деньги не только из своего кармана, но и из бюджета американской армии, за которые ему сейчас придётся отвечать.

И не всё ли равно, где он будет получать генеральскую пенсию: здесь, в Соединённых Штатах, что в сложившихся обстоятельствах было под большим сомнением, или в старой доброй Англии.

IX

омандующий английской армией Клинтон действительно сумел через бывшего адъютанта связаться с женой доблестного американского генерала. Став начальником разведки, майор Джон Андре наладил с ней переписку, напоминая Пэгги о своих чувствах и их романтических встречах, когда английская армия хозяйничала в Филадельфии. Тогда-то ему и стало известно, что над генералом Бенедиктом сгустились тучи. Пэгги пожаловалась майору, что её прославленного мужа могут привлечь к ответственности за растрату государственных денег, которые тот с завидным постоянством использовал на личные нужды. При этом Андре прекрасно понимал, что большая часть этих сумм шла на удовлетворение повышенных требований и пожеланий его молодой, но амбициозной жены.

Однажды майор Джон Андре, томясь от безделья, с ностальгией вспоминал очаровательную Пэгги и приятное времяпровождение в её обществе. Неожиданно в его голову пришла мысль, от которой он забыл даже эту юную особу.

«А не переманить ли известного всей Континентальной армии генерала на свою сторону, пообещав ему генеральский чин, но уже в английской армии?» – подумал начальник английской разведки. Причём сначала эта мысль показалась самому Джону сумасшедшей. Однако он внимательно изучил историю жизни «бравого генерала» и все события, связанные с его активной службой в Континентальной армии со всеми поражениями и победами.

«А почему нет?» – задал майор себе ещё один вопрос и решил для начала наладить связь хотя бы с Пэгги. Но окончательное решение о начале операции он принял всё-таки после получения сведений о работе специальной комиссии Конгресса, расследующей обстоятельства растраты государственных денег объектом пристального изучения майора.

Форт, в котором располагалась вся английская армия, был построен недалеко от Нью-Йорка и был огорожен высоким частоколом, снаружи которого были установлены палатки для солдат английской армии. Кое-где среди солдатских палаток виднелись вигвамы индейцев, которые воевали на стороне англичан, надеясь во время военных действий разжиться новыми скальпами бледнолицых. Офицеры же и командующий жили в самом Нью-Йорке в лучших домах города, в одном из которых и размещался штаб английской армии.

В штабе командующего генерала Клинтона в этот день было необычно тихо. Только один майор Джон Андре сидел в небольшой комнате и нервно постукивал по голенищу сапога индейской плетью из конского волоса. Он с нетерпением ожидал генерала Клинтона, чтобы показать ему письмо Арнольда Бенедикта, которое было им получено от Пэгги. Сегодня ночью Джон Андре в очередной раз перебрался на другой берег реки на индейском каноэ и встретился с ней на окраине Филадельфии в заранее условленном месте.

Когда же он узнал, сначала от Пэгги, а затем из содержания письма, что генерал американской армии Бенедикт Арнольд принял предложение английского командования, то чуть не расцеловал Пэгги. В том случае, если получится всё так, как запланировал майор, и Бенедикт Арнольд перейдёт на сторону англичан, то он, Джон Андре, подготовивший и осуществивший эту операцию, станет легендой английской армейской разведки. Он мысленно даже нарисовал себе картину, как английские офицеры изучают историю этой операции в подробностях в военных английских школах.

Наконец показался генерал Клинтон. Он приближался к штабу в сопровождении молодого адъютанта, который занял место Джона Андре сразу после его назначения на новую должность. Отправив куда-то своего адъютанта, генерал Клинтон вошёл в дом и тут же заметил сияющее лицо Андре.

– Не может быть?! – воскликнул генерал Клинтон. – Он принял наше предложение?

Джон Андре утвердительно кивнул головой и передал письмо в руки своего командующего. Бегло прочитав бумагу, генерал Клинтон вдруг наморщил лоб и задумался. Джон Андре, заметив реакцию генерала, взволнованно спросил:

– Что-то не так, сэр?

– Да нет, всё просто замечательно. Даже слишком... – ответил тихо, как бы про себя, генерал.

– Даже слишком, – повторил он последнюю фразу и спросил Андре: – А нет ли здесь какой-нибудь ловушки?

Майор опешил: он никак не ожидал такого вопроса от генерала на свою новость. Он не знал, что ответить, но генерал Клинтон и не ждал от него ответа, а присел на стул, устало вытянул ноги и вдруг засмеялся.

– А ведь мы легко можем проверить искренность нашего нового друга, – предложил он.

– Осмелюсь спросить, сэр, каким образом? – поинтересовался заинтригованный майор.

– А предложите-ка ему встретиться лично и попросите при встрече передать нам схему укреплений цитадели Вест-Пойнт, – изложил свой план генерал Клинтон.

– Замечательная идея, – с искренней радостью заметил Джон Андре и уже представил себе историческую встречу в тылу врага, о которой он будет рассказывать своим внукам, будучи на заслуженном отдыхе.

– И пообещайте ему на словах, – добавил, усмехаясь, генерал Клинтон, – что если генерал выполнит нашу просьбу, то размер его будущей пенсии в Великобритании может быть рассмотрен в сторону значительного увеличения.

– О да! У него две страсти: деньги и жажда славы.

– Насчёт славы я не гарантирую, а вот деньги... Действуйте, майор. И ещё, – генерал с участием посмотрел на молодого человека, – будьте осторожны и не попадитесь в руки солдатам Вашингтона. Рекомендую провести вашу встречу где-нибудь на окраине города, где меньше риска нарваться на вражеский патруль.

Майор Джон Андре внял совету своего командира и через несколько дней в полнолуние встретился с Бенедиктом Арнольдом в небольшом посёлке Вест Хаверсроу, расположенном недалеко от Вест-Пойнта. Майор переоделся в гражданскую одежду и был похож на обыкновенного торговца, каких можно было встретить повсеместно. Однако военный остался военным: офицерские сапоги, до блеска начищенные его денщиком, предательски выдавали в нём далеко не гражданского человека. В последний момент перед тем, как отправиться на эту встречу, Андре решил не переобуваться в какие-то башмаки. А зря.

Луна предательски освещала место их встречи, что Арнольду очень не нравилось. Он хотел побыстрее расстаться с бывшим ухажёром своей жены и торопливо всунул ему в руки копию плана укреплений цитадели.

– Вот здесь то, что вы просили, – пробормотал Арнольд. – Теперь очередь за вами: определите мне мою новую должность в английской армии и назначьте время, когда я должен покинуть Вашингтона.

Джон Андре ликовал: план его удался, он получит повышение за эту операцию, которая войдёт в историю английской разведки и о которой, наверняка, напишут во всех английских газетах. Однако получив важные бумаги, он не торопился уходить. Андре развернул лист, и убедившись, что ему передали то, о чём он просил, благодарно кивнул и бодрым голосом заявил:

– Благодарю вас, генерал. Английское командование в лице генерала Клинтона достойно оценит нашу помощь.

– Надеюсь, – с сарказмом проговорил Арнольд. – А то ведь я знаю вашу английскую скупость и расчётливость.

Андре не обиделся на генерала. Ему даже было интересно беседовать с ним. В майоре вдруг проснулся психолог и ему захотелось поболтать с предателем-генералом, узнать, что побудило его перейти на сторону противника.

– Разрешите мне задать вам один вопрос, генерал?

– Ну что ещё вам от меня нужно? – нервно спросил Арнольд, ожидая момента, когда можно будет скрыться в ночи от лунного света и этого «любезного» майора.

– Скажите, ваше решение окончательное? Ведь вы же всё-таки генерал армии Вашингтона!

Эта фамильярность не понравилась Арнольду. Он не собирался раскрывать душу этому молокососу и объясняться с ним. Но вопрос серьёзно задел его за живое и заставил ещё раз обдумать то, что он в данный момент сделал. Арнольд задумался, посмотрел на луну и, неожиданно для Андре, ответил спокойно и цинично:

– Я перешёл этот Рубикон. Я не только генерал, я ещё и торговец. А это, – Арнольд показал на бумаги, которые держал в руке Андре, – просто очередная сделка.

Теперь задумался Андре, но не нашёлся, что ответить генералу. Свернув в трубку бумаги с важнейшей для английской армии информацией, он спрятал их в высокое голенище своего сапога. Арнольд усмехнулся и протянул Андре ещё один лист бумаги.

– Что это? – спросил с недоумением майор.

– Ваш пропуск на тот случай, если вас всё-таки остановит военный патруль, – пояснил генерал. – Теперь вы не английский офицер, а обыкновенный торговец Джон Андерсон. Запомните хорошо, на всякий случай, это имя.

Арнольд опять посмотрел на офицерские сапоги Андре с высокими голенищами и добавил:

– Хотя, беря во внимание ваши сапоги, я бы засомневался, что вы торговец.

Но Андре уже «понесло» от полноты острых ощущений, которые он получал во время своего визита в самое сердце вражеской армии.

– Не волнуйтесь, генерал. Всё будет в порядке, – с наигранной бравадой заверил он. – С пропуском от самого знаменитого и доблестного генерала американской армии меня никто не посмеет задержать.

Арнольду эта фраза польстила, и он немного приосанился.

– Ну, тогда с Богом! И... будьте всё-таки осторожнее, – пожелал он самоуверенному майору, давая тем самым понять, что ему пора возвращаться.

Изобразив на своём лице уверенность и серьёзность, Андре попытался успокоить этого хромого генерала.

– Не волнуйтесь. Я доставлю бумаги генералу Клинтону в целости и сохранности, – пообещал майор, одёргивая такой неудобный сюртук. – Прощайте. До встречи в Нью-Йорке...

Вернувшись домой после встречи с Андре, Бенедикт Арнольд, прихрамывая, подошёл к жене и хотел поцеловать её в щёку, но Пэгги уклонилась от поцелуя.

– Ну что? Всё в порядке? – спросила она мужа, взволнованно смотря ему в глаза.

Арнольд, задумавшись о чём-то своём, не сразу понял суть вопроса и рассеянно ответил:

– Что? Ах да... Всё отдал и отправил. Главное теперь, чтобы твой прежний воздыхатель добрался в расположение своей армии.

Пэгги не обиделась на Арнольда, но решила ответить колкостью на его замечание:

– Да, майор ухаживал за мной. Но моему отцу он не нравился. Кстати, так же, как и ты. Однако ты был настойчивее.

– Я обещал твоему отцу, что ты будешь счастлива со мной и что после свадьбы я куплю самый элегантный дом в Пенсильвании. И он дал согласие на наш брак.

Арнольд улыбнулся их общим воспоминаниям и ещё раз попытался поцеловать жену. На этот раз Пэгги не отвернулась, давая понять, что сегодня ночью он может рассчитывать на большее...

По тёмной улочке Тарритауна осторожно двигался всадник. Как назло, ярко светила луна, являя всему миру свою полноту, что очень беспокоило одинокого путешественника. По этой причине он старался направить лошадь ближе к деревьям, которые хоть немного прикрывали его от такого предательского лунного освещения. Наконец-то Джон Андре, кем и был этот загадочный и таинственный странник, завернул за последний дом и радостно расслабился от державшего его в напряжении чувства опасности. Однако насладиться чувством свободы и безопасной прогулки по окрестностям городка майору не пришлось. Внезапно он выехал прямо на армейский патруль, который проходил своим обычным маршрутом в эту лунную ночь. Неожиданная встреча привела в замешательство обе стороны, но Джон Андре, вспомнив, что он «торговец Джон Андерсон», приветливо улыбнулся и бодро первым произнёс:

– Привет, парни! И не лень вам ходить в такую ночь с ружьями наперевес! – поприветствовал английский майор своих врагов. – Может, лучше было бы сейчас проводить время в постели со своими крошками?

«Парни» были простые, но службу свою знали и поэтому не вняли предложениям странного всадника, а один из них спросил незнакомца:

– А ты кто такой, что даёшь нам советы, когда и с кем нам проводить время?

Говоривший был сержантом и, по-видимому, являлся старшим патруля, поэтому все переговоры сразу взял на себя. Он подошёл поближе к всаднику, внимательно осмотрел его с ног до головы и повторил вопрос:

– Какого чёрта ночью один здесь бродишь, когда добропорядочные люди давно спят? Слазь с лошади. Быстро.

Солдаты наставили на задержанного ружья, и Джон Андре быстро соскочил на землю. Он суетливо начал искать пропуск, который ему выдал совсем ещё недавно Бенедикт Арнольд, но чёртова бумага никак не находилась. Андре почувствовал, как на лбу выступили капли холодного пота, и на какое-то мгновение запаниковал. Однако через секунду, нащупав спасительный пропуск, он снова заулыбался, вытащил его и протянул старшему. Сержант принял протянутую бумагу и осторожно начал её разворачивать. Поворачивая лист к лунному свету, он попросил второго солдата:

– Слушай, я ничего не вижу. Посмотри, вдруг, ты сможешь прочитать, что здесь написано?

Второй солдат, приняв бумагу от своего старшего, сначала внимательно и, как показалось Андре, очень долго её рассматривал, пытаясь вникнуть в суть текста. Наконец и он оторвался от изучения листка и произнёс:

– Я тоже не могу разобраться. Попробуй прочитать ты, – обратился он к третьему солдату, совсем молодому юноше-новобранцу.

– А я вообще-то неграмотный, – робко ответил третий, и Джон Андре с ужасом сообразил, что его просто так, судя по всему, уже не отпустят. Он сделал ещё одну попытку договориться с этими тупыми фермерами в военной форме.

– Дайте мне, я вам всё прочитаю, – начал было он говорить и протянул нетерпеливо руку за бумагой, – ведь под светом луны всё видно.

Но старший патруля резко перебил его:

– Не беспокойтесь так, сэр. Мы и сами прочтём, но только не здесь. Пошли к капитану, там и разберёмся.

Джон Андре понял, что спорить с ними бесполезно, и покорно поплёлся между солдатами за сержантом, ведя за собой лошадь. В душе он ещё надеялся на благополучный исход событий, однако его надеждам не суждено было сбыться. Лишь только сержант доставил к сонному начальнику караула задержанного, тот оценивающим взглядом осмотрел его и обратился к сержанту:

– Ну и кого это вы мне привели?

Вместо ответа сержант протянул капитану бумагу.

– Так как вас зовут? – обратился капитан уже непосредственно к Джону Андре после прочтения пропуска.

– Джон Андерсон, торговец, – как можно спокойнее пытался ответить задержанный, но его голос от волнения сорвался и предательски дрогнул. – Я дал им прочитать пропуск, – Андре кивнул в сторону патрульных, – но они меня решили привести сюда.

– И правильно сделали, – рявкнул капитан. – До того, как взять в руки ружья, они всю жизнь с утра до вечера кормили бычков или овец на своих фермах. Поэтому их подопечные с таким же успехом смогли бы прочитать твой пропуск, как и их хозяева.

Капитан ещё раз внимательно прочитал содержание бумаги. Застёгивая мундир на многочисленные петли и надевая на лохматую голову треуголку, он продолжал отчитывать «торговца»:

– Вот поэтому ты здесь и торчишь. Нечего шляться но ночам по городу в военное время, когда порядочные граждане отдыхают.

– Так у меня пропуск... – начал было оправдываться Джон Андре, но капитан, казалось, его не слушал и продолжал допрос, одновременно обходя и осматривая задержанного со спины.

– А сапоги-то у тебя офицерские, – тихо произнёс капитан, и ноги у Андре вдруг стали ватные, а язык превратился в деревянное полено и не мог ничего внятно произнести в ответ.

– Да ты садись, садись, не стесняйся, – вдруг ласковым голосом с сочувствием произнёс хитрый капитан, заметив, как вдруг замер и напрягся «торговец».

Андре послушно присел на стоящую рядом скамью.

– А ну-ка сними сапожок. Я хочу посмотреть, какие носки связала тебе жёнушка, – также ласково попросил капитан, и Андре обречённо начал стаскивать с себя сапоги.

В голове у майора за несколько секунд пролетела вся его жизнь: счастливое детство в благополучной аристократической английской семье, красивые женщины, которых он любил, успешная военная карьера... И вдруг всё рухнуло в один миг из-за каких-то безграмотных патрулей... Джону Андре стало жалко себя: было обидно и досадно до слёз, что для него теперь всё кончено.

И он был совершенно прав в своих предположениях. Как только из голенища одного из сапог выпала схема укреплений цитадели Вест-Пойнт, капитану сразу всё стало ясно. Какая удача! Его парни доставили ему важную птицу, английского шпиона, который немедленно был препровождён в штаб армии для дальнейшего расследования данного инцидента.

Бенедикт Арнольд ночью спал плохо. После того, как Джон Андре скрылся в ночи, в душе генерала поселилась тревога. Он постоянно задавал себе вопрос, правильно ли поступил, принимая решение о переходе на сторону англичан. Но душа торговца, чувствующего выгодную для него сделку, взяла верх над здравым смыслом, честью и порядочностью. Арнольд, засыпая, всё-таки успокоил себя мыслью о том, что всё будет в порядке, а в жизни надо выбирать наиболее выгодные варианты, тем более, когда эта жизнь перевалила на вторую половину.