Текст книги "Нечто (СИ)"

Автор книги: Юрий Муравьёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Опустившись на дно напротив пещеры, он подплыл к входу.

Ныряльщик какое-то время размышлял: "Сделать ещё одну попытку и проникнуть в пещеру, игнорируя постоянного жильца, или продолжить обследование коралловой стены? Я гость в этом подводном мире и не вправе конфликтовать с его коренными обитателями, хозяевами этих вод, – тяжело вздохнул ныряльщик и решение не принял. – А может быть, он на время покинул свою обитель? Если же он снова встанет на моём пути, то так тому и быть – я снова отступлю, и всё закончится мирным исходом".

Он не стал включать фонарь, чтобы не побеспокоить хозяина пещеры, а привёл в действие инфракрасный прибор, вынув его из кармана пояса. Обшарив инфракрасным лучом всю пещеру, он не обнаружил группера.

"Действительно его нет, значит, мне повезло", – и медленно заплыл в пещеру.

Проплыв два десятка метров и сделав круговое движение лучом фонаря, он установил, что находится уже не в пещере, а в тоннеле округлого сечения диаметром около четырёх метров.

"Посмотрим, куда выведет меня этот тоннель?" – Пловец поставил счётчик расстояния на ноль и медленно поплыл, освещая путь фонарём. Иногда он переводил луч на известняковые стенки тоннеля. Здесь тоже протекала жизнь, но довольно примитивная. Живые организмы, которые обитали в тоннеле, это беспозвоночные – простейшие, членистоногие и иглокожие.

Он посмотрел на часы и на счётчик расстояния. За сорок минут он проплыл чуть более километра. Течения он не чувствовал, но плавучесть уменьшилась, значит солёность воды заметно снизилась. Очевидно, сюда поступала пресная вода, смешиваясь и разбавляя солёные воды моря, которые проникали сюда главным образом во время прилива. Впереди замаячило белесое пятно.

"Значит, это не что иное, как дневной свет, и там конец тоннеля", – подумал пловец с облегчением.

Стайки мелких юрких рыб, плывущие навстречу, испуганно шарахались от человека, когда тот, поворачивая голову, направлял луч фонаря в сторону. Света становилось больше с каждой минутой, и он выключил фонарь, экономя заряд батареи. Ещё несколько минут плавания, и свод над ним исчезает. Он выныривает и видит, что находится в озере.

Он определяет на глаз, что зеркало воды в озере выше верхней кромки отверстия тоннеля почти на три метра. Пловец смотрит на счётчик расстояния и, округляя цифры, отмечает, что за час он проплыл в тоннеле полтора километра.

Он смотрит наверх. Над озером покоился свод, сложенный из известняковых пород. Почти в центре свода имелось отверстие округлой формы диаметром около семи – десяти метров. Из него лился поток дневного света. Но его было недостаточно, чтобы высветить все уголки довольно обширного озера, особенно в тех местах, где известняковые породы невысоко нависала над гладью озера, образуя гроты и карнизы причудливых форм. Озеро было почти округлой формы, размер которого в диаметре составлял на первый взгляд около ста – ста двадцати метров.

"Самый центр жерла потухшего вулкана", – подумал пловец. Местами в породе были видны кораллы.

"Значит, после затухания подводного вулкана произошло тектоническое поднятие, и известняковая порода с кораллами есть не что иное, как останки древних коралловых рифов, поднятые над водой чудовищной тектонической силой, – сделал он вывод и вздрогнул. – Теперь нужно узнать глубину озера", – решил он, отмечая при этом чистоту и прозрачность воды в озере.

Он подплыл к месту, над которым зияло отверстие в своде, считая, что здесь максимальная глубина в озере, и эхолотом прозондировал всю толщу воды. На дисплее появилась цифра сто десять метров и несколько сантиметров.

"Любопытно, какие породы слагают дно озера? Интересно взглянуть и потрогать да и не мешает проверить, как я буду чувствовать себя на этой глубине и сразу после всплытия. Рискну!" – он не чувствовал страха и был уверен в своём оснащении.

Изогнувшись, он стал погружаться головой вниз, периодически поглядывая на светящийся миниатюрный экран глубиномера. Вот и дно. Расхождение в показаниях глубины глубиномера и эхолота было всего в нескольких сантиметрах.

Балансируя над дном головой вниз и освещая его фонарём, он дотронулся до его неровностей.

"Это, несомненно, вулканическая порода – застывшая лава, – уверенно констатировал ныряльщик. – Вряд ли вулкан когда-нибудь проснётся", – подумал он с некоторым сомнением и, оттолкнувшись от дна ногами, стал быстро подниматься.

Вынырнув и, не ощутив никаких болезненных симптомов в теле, он улыбнулся и сказал про себя: "Эксперимент прошёл удачно".

Он внимательно обвёл взглядом берега озера и, не обнаружив выхода на берег, медленно поплыл по краю водной глади озера, внимательно разглядывая низко нависшие скальные выступы, заплывая под арки и карнизы.

"Наконец-то, вот то, что я ищу", – решил он.

Над поверхностью воды, на полметра, возвышался уступ скалы с ровной гладкой поверхностью, словно специально сделанный для прыгуна в воду.

Взобраться на него не составило труда.

"Вот теперь можно освободиться от жабр". – Он извлёк их и положил в карман пояса. Маску снимать не стал.

Уступ переходил в узкий наклонный лаз, ведущий выше. Проникнув в отверстие, он стал карабкаться по нему, цепляясь за выступы. Гидрокостюм хорошо защищал его от порезов и ушибов. Лаз менял направление и уклон, но при этом увеличивался в размерах и вскоре превратился в тоннель, по которому можно было идти почти во весь рост. Этот наклонный тоннель лучше назвать руслом подземной реки, по которому в период дождей несётся вода. Поднявшись наверх, пловец установил, что подземная река берёт начало из круглой выемки в скальном массиве, которая в этот период года была сухая. Размеры её составляли около тридцати метров в диаметре и глубиной в среднем около шести метров. Но, вполне очевидно, что вода долго не держится в ней, и как только заканчиваются дожди, вода быстро уходит в подземное русло.

Выбравшись из выемки, он подошёл к отверстию над озером и, приняв положение лёжа, заглянул в него. Он увидел ровную водную гладь озера с голубоватым оттенком.

"Это природное сооружение я бы назвал колодцем, имеющим внутри форму конуса, усечённого сверху, но никак не пещерой. Опасное место для любого живого существа. Можно легко угодить в него". – И мысленно представил падение с тридцатиметровой высоты.

Он вышел на середину плато. Оно представляло собой плоскую площадку округлой формы диаметром около двухсот метров с крутыми склонами.

"Само плато и является сводом подземного озера, которое в сезон дождей наполняется водой по руслам речек и ручьёв, пронизывающих толщу известняковых пород, слагающих плато. В период отлива на море пресная вода из озера идёт за уходящей солёной водой. В период прилива происходит обратный процесс. Но солёная вода никогда не достигает озера, и наоборот – пресная не вливается в море. Перемешивание воды происходит в пределах тоннеля. Эту версию подтверждает отсутствие в озере морской флоры и фауны. Но на протяжении миллионов лет бывали и исключения", – так он представлял себе картину этого природного явления.

Он вышел на самую высокую точку плато и обвёл взглядом открывающиеся дали. По высоте это плато было господствующим по отношению к окружающей местности, и с него была видна вся береговая линия острова. Ландшафт был завораживающим. Он взглянул на южную оконечность острова, где его берега охватывала лагуна, а за ней был виден корабль в виде серого пятнышка. Весь остров представлял собой зелёный ковёр леса с беловато-жёлтыми вкраплениями таких вот плато, на котором он стоял, но уступающих по высоте.

И тут мужчина почувствовал жажду и голод. Он вынул из кармана пояса бутылочку минеральной воды и жадно выпил. Затем взял плитку горького шоколада из другого водонепроницаемого кармана и, надорвав обёртку, откусил несколько квадратных долек. Жуя шоколад, он не отрывал взгляда от фантастически красивого пейзажа.

"Первую часть плана я выполнил. Действительность превзошла мои ожидания. Теперь нужно подумать о возвращении к месту моего переодевания. Есть два варианта, и у каждого свои плюсы и минусы. Один из них – по суше через джунгли и скалы с выходом на берег. В этом случае меня ожидает нежелательная встреча в лесу, а скорее всего, на берегу с кем-нибудь из туристов. Для них будет странно видеть меня в этом гидрокостюме. Издалека я буду выглядеть голым, но с поясом.

При возвращении на корабль ко мне будет много вопросов. А мне необходимо оставаться в образе обычного рядового ныряльщика. "А где ваш акваланг, господин дайвер?" – ожидаемый вопрос, прежде всего от любопытного туриста с биноклем.

А я вовсе не дайвер, а любитель сноркелинга. Иногда ныряю, но не глубже пяти метров. Подолгу задерживаю дыхание, но не более двух минут. Подводным миром только любуюсь, даже не фотографирую, а самое главное – у меня нет подводного ружья. Все эти объяснения рассчитаны на наивных людей. Но этого господина наивным не назовёшь. Кстати, его каюта тоже находится на первой палубе и недалеко от меня. Значит, вариант возвращения через тоннель является наиболее предпочтительным. Глупо спорить с самим собой и приводить аргументы в пользу того или иного варианта. Главный и неоспоримый довод – это безопасность и сохранение инкогнито".

Он положил бутылочку и остатки шоколада в обёртке в карман пояса. Часы показывали четверть пятого. Он спустился в выемку и по сухому руслу реки и лазу вышел к озеру, остановившись на том самом выступе скалы. Вставив жабры и надвинув очки, он прыгнул в воду. Подплыв к устью тоннеля, пловец остановился.

В голове снова возникла дилемма: "Обследовать озеро в поиске других тоннелей или, не теряя времени, плыть к морю? В таких случаях, когда существует дефицит времени, нужно принять половинчатое решение – обследовать только часть озера, а именно ту часть, которая примыкает к этому тоннелю", – решил ныряльщик и стал погружаться.

Подводный мир озера представлял унылую картину, лишённую каких-либо красок и разнообразия животного мира. Редкая растительность покрывала подводную стену. Стайки маленьких рыбок плавали рядом, не боясь человека. На глубине двадцати метров он включил фонарь. Опустившись ещё на несколько метров ниже, он почувствовал слабое течение от стенки. Ещё глубже, и вот в стенке видно отверстие. Он зависает, направляя луч в глубь отверстия.

"Что это?" – ныряльщик вздрогнул, но луча не отвёл.

Два огонька светились в бледном рассеянном конце луча. Огоньки блекли по мере их приближения, но не уходили из потока света. Позади глаз стало видно тело какого-то животного, вихляющее из стороны в сторону.

"Ну, конечно, это крокодил!"

Пресмыкающееся останавливается метрах в трёх. Оно, конечно, не видит человека, так как яркий луч фонаря слепит его. Крокодил чувствует человека благодаря своему острому обонянию, и для него этот запах новый. Перед ним что-то незнакомое, а значит, представляющее опасность, и пресмыкающееся опускается на дно тоннеля, размер которого ныряльщик уже определил – около четырёх метров в диаметре. Ныряльщик тоже опускается, оставаясь чуть выше, и теперь чётко видит фигуру крокодила. Его впечатляют размеры крокодила – длина его не менее двенадцати метров.

"Такие гиганты водились только в эпоху динозавров. Возможно, сохранилась небольшая популяция этих пресмыкающихся в этом безлюдном уголке земли", – предположил ныряльщик.

Крокодил не выказывает агрессивных действий, но человека его миротворческая поза не успокаивает. Он продолжает держать пресмыкающееся в луче фонаря, находясь несколько выше его и на расстоянии не менее четырёх метров.

"Известна необыкновенная проворность крокодилов, делающих неожиданные броски в сторону жертвы. Нежелательно стать этой жертвой", – ныряльщик усмехнулся.

Наконец крокодил, очевидно раздражённый светом, разворачивается и, махнув мощным хвостом, исчезает в тоннеле. Течение на выходе из тоннеля усиливается.

"Это, несомненно, прилив. Значит, тоннель имеет выход в море, откуда этот монстр и пожаловал. И прибыл он, вероятно, из Австралии. Давно отмечено, что эти крокодилы склонны к путешествиям и могут преодолевать большие расстояния. Но такие гиганты там не встречаются, – рассуждал ныряльщик. – Плыть к морю через этот тоннель опасно, крокодил может ждать в засаде, а ещё хуже, если здесь их целая популяция. Исследование этого тоннеля оставлю на завтра". – И он стал подниматься к верхнему тоннелю. У входа в него течения он не почувствовал.

"Значит, эта часть тоннеля располагается несколько выше уровня моря, и сила прилива не может преодолеть разницу в высоте по всей длине тоннеля".

И пловец без раздумий и колебаний вплыл в тоннель и направился в сторону моря. Он плыл уверенно и быстро. За несколько сот метров до пещеры он почувствовал силу прилива, но это только замедлило его движение, но не остановило. Ему было любопытно узнать, дома ли хозяин. Обведя лучом фонаря края пещеры, он обнаружил его в дальнем углу под большим карнизом. Группер не отреагировал на свет. Его массивное тело слабо колебалось в воде и поддерживалось на плаву за счёт редких взмахов плавников. Он пребывал в том спокойном состоянии, когда сыт и умиротворён, переваривая то, что сумел схватить своей огромной пастью во время охоты у барьерного рифа.

Пловец выплыл из тёмной пещеры и сразу оказался в мире света. Толщу воды от поверхности до дна по-прежнему пронизывали солнечные лучи, но уже под острым углом. Проплыв вдоль стены кораллов, он вынырнул и оказался как раз напротив скалы, с которой несколько часов назад погрузился в море.

Найдя удобный выступ, он взобрался на скалу, на ту самую площадку, в расщелине которой лежал его рюкзак. Он посмотрел на часы. До условленного времени сбора туристов на берегу оставалось чуть более двух часов. Ныряльщик подошёл к расщелине, отбросил ветки и вытащил рюкзак. Сначала он извлёк изо рта жабры и поместил в футляр. Затем снял маску, пояс и гидрокостюм. Надев тёмные очки с роговой оправой, он сел под пальмой.

Он с наслаждением вдыхал чистейший морской воздух, насыщенный запахами деревьев и цветов, вентилируя лёгкие и бронхи, привыкая постепенно к атмосферному воздуху. Солнечные лучи ласково касались его голого тела. Недалеко, в кроне хлебного дерева два попугая в ярком пёстром оперении дрались из-за плода, издавая хриплые крики и писки. Бабочки с большими крыльями-опахалами летали над цветущим кустарником, от которого исходил терпкий приятный запах. Кругом царила благословенная аура.

Солнечный зайчик остановился на груди ныряльщика, затем перескочил на рюкзак и исчез. Наконец мужчина встал и облачился в свою прежнюю одежду.

Уложив всё снаряжение в рюкзак и надев его, он спустился со скалы. Ступив на узкую полосу пляжа, осмотрелся. Далеко впереди маячила фигурка туриста, но через минуту и она исчезла.

Он снял сандалии и босиком зашагал по белому песчаному пляжу. Слева было море, справа светило солнце, и его косые лучи проскальзывали между высоких стволов кокосовых пальм, образуя на пляже тёмные и светлые полосы.

Мужчина не торопился, желая как можно дольше продлить удовольствие от пешей прогулки. Однако через полтора часа он вышел на обширный пляж между лагуной и лесом – местом сбора туристов. Здесь уже собралась масса людей в ожидании катеров. Некоторые туристы продолжали лежать на пляже, ловя последние лучи предзакатного нежаркого солнца, другие бродили по мелководью лагуны, ловя маленьких крабов и выискивая красивые камушки. Несколько десятков туристов плавали в лагуне недалеко от берега в масках с дыхательными трубками. Они ещё не насытились этим занятием и не обращали внимания на призывные команды организаторов групп собраться на берегу.

Дайверы сидели отдельной группой и оживлённо обменивались впечатлениями от погружений в воды лагуны. Их акваланги и подводные ружья лежали рядом. Тут же находилась их добыча, представленная тунцами, муренами и другими видами рыб. Все экземпляры рыб были внушительных размеров. Вечером на судне искусные повара приготовят дайверам прекрасные блюда из их добычи. Так называемые сухопутные туристы с любопытством рассматривали рыбу, при этом расспрашивая ныряльщиков об особенностях подводной охоты, и те с удовольствием делились своими впечатлениями, вновь переживая самые острые эпизоды охоты.

"Аквалангисты своими эмоциональными рассказами о красотах подводного мира и охоте наверняка привлекут этих туристов к занятию подводным плаванием", – думал ныряльщик, стоя в стороне.

За спиной заскрипел песок, ныряльщик обернулся. К нему приблизился мужчина.

Это был, очевидно, последний турист, который вернулся после пешей прогулки по острову. На нём была типичная туристская одежда. Если начинать снизу – вверх, то на ногах его были простые плетёные сандалии на босу ногу, далее шорты, ещё выше – льняная рубашка с коротким рукавом, на голове серое кепи и тёмные очки. За спиной виднелся небольшой рюкзак. Бинокль, висевший у него на шее, имел, несомненно, сильную оптику. Это был армейский бинокль с камуфлированной окраской.

"Да, это тот назойливый тип", – подумал с неприязнью ныряльщик и отвернулся.

К берегу приближался пассажирский катер. Вот он замедлил ход и носовой частью въехал на песчаную отмель. С него сбросили трап, и туристы стали подниматься на катер. В числе первых пассажиров поднялся ныряльщик, а вместе с ним и мужчина с биноклем. Туристы не торопились садиться на катер, они желали отплыть следующим рейсом, чтобы продлить своё пребывание на острове хотя бы ещё на полчаса. Тогда организатор группы стал вызывать по списку, предупреждая, что завтра недисциплинированные туристы могут лишиться поездки на остров.

Эта угроза оказалась весьма действенной, и катер быстро заполнился. Взревел мощный мотор, и катер, соскользнув с отмели и круто развернувшись, направился к проходу в барьерном рифе и далее курсом на лайнер.

Катер пришвартовался к судну, с которого сбросили трап, и туристы стали подниматься на палубу. Их встречал врач. Он задавал вопросы только аквалангистам, интересуясь их состоянием. Оказывается, группу дайверов, которые совершали погружения у барьерного рифа со стороны моря, досрочно эвакуировали на судно. Аквалангисты после недолгого пребывания под водой один за другим поднимались на поверхность, жалуясь на сильнейшую головную боль. Некоторые из них были в полуобморочном состоянии. Их экстренно на двух катерах эвакуировали на корабль, где стали оказывать медицинскую помощь, но признаков кессонной болезни не установили.

"Необходимо вечером побеседовать с пострадавшими дайверами, и в первую очередь с теми, кто был в полуобморочном состоянии", – решил ныряльщик.

Вскоре с острова доставили последнюю группу туристов.

Солнце закатилось за горизонт, и сразу потемнело, как это обычно бывает в тропических широтах, и на чёрном небосводе зажглись мириады звёзд, образуя туманности и созвездия разных конфигураций.

Все палубы лайнера опоясались светящимися гирляндами лампочек разнообразных цветов. Корабль смотрелся со стороны необычайно красиво.

Вечером разговор спасателя с некоторыми аквалангистами ничего не прояснил.

Странным было то, что недомогание испытали только дайверы, погружавшиеся у барьерного рифа со стороны моря, а аквалангисты, погружавшиеся в лагуне, тоже на немалую глубину – тридцать – сорок метров, прекрасно себя чувствовали.

Значит, дело не в декомпрессии, а в чём? Вопрос остался открытым для всех дайверов.

Только спасатель сказал про себя: "Подобного случая я не мог предвидеть, но тем не менее это моя оплошность".

Расстроенный спасатель не пошёл на ужин, устроенный администрацией лайнера для его чествования и вручения "памятной медали и грамоты по спасению утопающих". Он сослался на недомогание и заказал ужин в каюту. После ужина он не вышел на палубу, приступив к просмотру на компьютере съёмки с видеокамер маски. В подводной панораме ничего любопытного и нового он не обнаружил и перешёл к просмотру съёмки с видеокамер очков – это отдых под пальмой на скале. Он медленно прокручивал кадры.

"Стоп, что это?"

Спасатель остановил кадр, который был на мгновение засвечен ярким лучом света.

"Но ведь солнце в это время дня светило с противоположной стороны. Это, несомненно, отражённый луч, подобный солнечному зайчику. Солнечный зайчик может образоваться только от зеркальной поверхности". – И спасатель вспомнил детскую забаву, когда дети используют стекляшку или любой предмет с гладкой отшлифованной поверхностью и наводят друг на друга, чаще всего на лицо, стараясь угодить в глаза.

Он посмотрел на координаты предметов, которые были в поле зрения видеокамер. Такими предметами оказались деревья, птицы, участки известняковых скал, в которых могут быть отдельные точечные включения минерала кальцита в виде прозрачного монокристалла размером до нескольких сантиметров или остатков фауны. Представителем фауны могла являться древняя раковина, поверхность которой была отшлифована под воздействием дождя и ветра. Он сопоставил цифры главных параметров – азимут, расстояние от сидящего человека до предмета и разницу в высотах.

И получалось, что этот предмет, отражающий солнечный луч, находился чуть выше скалы, на которой он отдыхал.

"Не на дереве же?" – с удивлением подумал он, рассматривая в кадре две пальмы, возвышающиеся над другой скалой, в полукилометре от него.

Медленно прокручивая и останавливая кадры, он заметил, как на мгновение на одной из пальм мелькнул солнечный блик, а сквозь ветки её кроны просматривалось что-то тёмное неопределённой формы.

В дверь каюты постучали. Спасатель отключил видеокамеру от компьютера.

"Кому не спится?" – подумал он, подойдя к двери.

– Кто там? – спросил он по-французски с ноткой крайнего недовольства.

– Откройте! – раздался мужской голос, тоже на французском языке.

Спасатель приоткрыл дверь. Перед ним предстал тот самый мужчина, но уже не с биноклем, а с видеокамерой через плечо. Он был в белом костюме, в пёстрой сорочке без галстука, на ногах белели модные ботинки с сильно зауженным носком.

Мужчина стоял, пошатываясь.

– Извините за поздний час, но я хотел бы взять у вас интервью. Я корреспондент французской газеты и пребываю на судне для освещения кругосветного плавания. – Господин с трудом произнёс эти слова, одновременно ему стоило немалых усилий, чтобы сохранять равновесие.

Спасатель выслушал речь изрядно выпившего корреспондента и, улыбнувшись, сказал: – Прошу меня извинить, я придерживаюсь строгого режима и сейчас должен уже лежать в постели. Желаю вам спокойной ночи. – И спасатель закрыл дверь, чем привёл нежданного гостя в крайнюю степень негодования. Последовал удар ногой в дверь каюты, и послышались ругательства. Затем раздался ещё один удар, но более слабый, за которым последовал звук, похожий на тот, когда человек падает плашмя на пол. Раздались голоса людей, возня у двери, и через минуту всё стихло.

"Наверное, стюарды помогли ему встать и увели, беднягу". Несмотря на нечленораздельную речь корреспондента, спасатель уловил в его произношении лёгкий акцент – так говорят англичане, у которых второй язык французский.

"У этого господина акцент ранее не проявлялся, значит, он потерял контроль над произношением, что неудивительно, пребывая в таком состоянии. Но зачем это усиленно скрывать? И потом, на лайнере много знаменитых людей – известных представителей делового мира, кино, шоу-бизнеса. Но почему я вызвал у этого корреспондента интерес? Я не публичный человек и не знаменитость. Всё-таки странно. Он преследует меня с назойливостью, переходящей в нахальство", – рассуждал спасатель с раздражением и не стал включать компьютер.

Ему стало кое-что понятно. Он ещё несколько минут ходил по каюте, а затем лёг спать. Было одиннадцать часов вечера. Сегодня он нарушил режим. Он спал без сновидений и проснулся в шесть часов утра. В каюте было прохладно – всю ночь работал кондиционер. Он сладко потянулся и лёжа сделал несколько упражнений ногами. Затем встал и сделал несколько приседаний и упражнений руками. После вращения туловищем он десяток раз отжался от пола. Он считал, что этого минимума физкультурных упражнений вполне достаточно, чтобы разогнать кровь и устранить застойные явления в организме, образовавшиеся за ночь как следствие неподвижности. И самое главное, что сердце постепенно увеличивает частоту сокращений до оптимального, а не с места в карьер, как это бывает у любителей бега по утрам. А десять тысяч шагов по японской методике он сегодня сделает на острове.

По внутрикорабельной связи он заказал в каюту на семь часов завтрак, состоящий из бокала апельсинового сока, салата из овощей и бутерброда с рыбой. Сухой паёк он решил взять непосредственно перед посадкой на катер, который отплывал на остров в девять утра.

Он стал укладывать в рюкзак необходимое снаряжение для сегодняшнего более длительного подводного плавания и, подумав, положил на всякий случай две запасные миниатюрные видеокамеры, каждая размером с однокопеечную монету.

В дверь постучали. Спасатель открыл дверь, вошёл стюард, изящно поставил на стол поднос с завтраком и, откланявшись, вышел. Съев завтрак, он бросил разовую посуду в мусоросборник. Ещё раз проверив содержимое рюкзака, спасатель надел его и вышел из каюты.

На корме судна шумела толпа, ожидая посадки на катер. Стюард, стоявший у трапа, вызывал пассажиров по списку, называя номер палубы и каюты. Спасатель, получив пакет с сухим пайком из рук второго стюарда, спустился на катер и занял такое место, чтобы выйти на берег одним из первых. Обведя взглядом пассажиров, он не нашёл корреспондента.

"Значит, опоздал. Тяжёлое похмелье даёт о себе знать", – подумал спасатель.

Катер, взревев мощным двигателем и чуть задрав нос, устремился к острову под одобрительные возгласы более чем сорока пассажиров. Со стороны судна донёсся крик. Все повернули голову. На корме судна в толпе прямо у борта был виден человек, который махал руками. Спасатель узнал его.

– Семеро одного не ждут, – сказал аквалангист, сидевший рядом.

Спасатель мысленно согласился с пассажиром. Более того, он был чрезвычайно доволен сложившейся ситуацией.

"Такие попутчики мне не нужны", – сказал он про себя и саркастически улыбнулся.

Катер на большой скорости проскочил проход в барьерном рифе и, промчавшись по лагуне, уткнулся в песчаный берег. Два стюарда сбросили трап, и спасатель в числе первых сошёл на берег. Он снял сандалии и положил их в рюкзак. Его часы показывали без четверти десять. Не оглядываясь, он быстро зашагал по западному берегу, который почти ничем не отличался от восточного берега, разве что пляжи здесь были несколько шире и береговая линия не столь извилиста.

До наступления жары было ещё далеко. Дул лёгкий бриз со стороны моря.

Шагалось легко и весело, влажный песок приятно щекотал ступни ног. Вдруг что-то больно кольнуло пятку левой ноги. Он остановился и посмотрел на свой след, затем осторожно поддел большим пальцем ноги что-то торчавшее из песка.

"Да это не что иное, как куриная косточка". – И обведя взглядом пляж, он увидел у подножия пальмы разбросанную посуду от сухого пайка туриста – пластиковую тарелку, стаканчик, вилку и пластмассовую бутылку из-под воды.

Нагнувшись, он поднял косточку, затем собрал всю посуду и подошёл к скале, ища взглядом расщелину.

Перед ним на плоской скальной стене красовалась надпись на французском языке: "Здесь был Жан", дата и название города, очевидно, откуда он родом. Судя по дате, этот турист был здесь вчера.

"Некоторые туристы вот таким образом хотят остаться в памяти потомков. А макулатура оказалась непосильным грузом для Жана. Это пример пофигизма и лени". – Путник усмехнулся.

Он вынул из рюкзака полиэтиленовый пакет, положил в него упаковку и сунул в расщелину.

"На обратном пути заберу".

Он продолжил путь с изрядно испорченным настроением. Через некоторое время он остановился и посмотрел на часы. Они показывали без пяти минут одиннадцать.

"Пожалуй, пора сворачивать в лес", – решил он.

Выбрав довольно высокую скалу, он взобрался на неё и осмотрелся. И вновь увидел вчерашний ландшафт – это ковёр из крон деревьев, над которым местами возвышались скалы с острыми и плоскими вершинами. Он выдвинул линзы очков, используя их как окуляры бинокля, и посмотрел в сторону предполагаемого нахождения плато с подземным озером. И путник отыскал его. Оно выделялось своими размерами среди других скальных образований и смотрелось в виде горы с плоской вершиной и крутыми склонами.

На дисплее радара рядом со зрачком обозначилась цифра – полтора километра.

"Путь по лесу окажется гораздо длиннее", – озабоченно подумал он и стал спускаться со скалы.

Кусты с колючками больно царапали ноги и руки до крови, тут же привлекая кровососущих насекомых.

"Нужно надеть гидрокостюм. Это, конечно, преждевременно, но зато надёжно".

Он снял одежду и, вынув гидрокостюм из рюкзака, натянул его на тело.

Теперь ему не страшны ни колючки, ни острые камни, ни насекомые. Он мог идти даже без сандалий.

Он шёл по лесу, который напоминал джунгли. Лучи солнца с трудом проникали сквозь густые кроны деревьев. Поваленные деревья и выходы скальных пород преграждали ему дорогу, вынуждая обходить их. При этом он каждый раз определял по компасу азимут, чтобы не сбиться с правильного направления.

Ноги утопали в густой траве и цеплялись за лианы, которые свисали с деревьев, подобно змеям. Лианы стлались по земле и переплетались в виде хаотично запутанных петель, словно пытаясь поймать в свои силки любое неосторожное живое существо, но, не реализовав свои коварные замыслы, вновь тянулись вверх, обвивая стволы деревьев до самых вершин.

"Быстро передвигаться по такому лесу можно, только имея силу, ловкость и хватку Тарзана", – улыбнулся путник.

Но лес постепенно редел. Подошвы ног ощущали под собой более твёрдое основание.

"Очевидно, я приближаюсь к подножию плато", – подумал он с облегчением.

Вот лес расступился, и сквозь редкие деревья он увидел гору высотой около ста метров с крутыми склонами. Гора выглядела как усечённый конус, на склонах которой отсутствовала какая-либо растительность.

"Классическая форма потухшего подводного вулкана, затем поднятого над водой титанической подземной силой", – констатировал путник, любуясь природной картиной, представшей перед ним.

Приблизившись к горе, он стал подниматься по высохшему руслу ручья.

Последнее усилие, и вот он ступил на ровную поверхность плато. Солнце было почти в зените и жгло нестерпимо. Часы показывали половину первого.

"Таким образом, я потратил на дорогу от места высадки без малого три часа. Если принять во внимание сложность перехода через джунгли, то не так уж и плохо. Я не превысил лимита времени, и всё пока идёт по задуманному плану", – с удовлетворением подумал путник.