Текст книги "Нечто (СИ)"

Автор книги: Юрий Муравьёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

По сравнению с мамонтом он, конечно, был невысок – до ста шестидесяти сантиметров в холке, но у него было массивное тело, и весил он от двух до четырёх тонн. Был длиной до четырёх метров. Он, как и мамонт, был травоядным. Обитал в заболоченных низинах по берегам озёр, поросших густой разнообразной травой и находил там без труда богатый корм. Вымерли шерстистые носороги около двадцати тысяч лет назад, очевидно, как и мамонты, не смогли приспособиться к потеплению климата. – Андрей отошёл на несколько метров и сделал снимок друзей, стоявших по разные стороны от головы носорога. – Под снимком я подпишу: "Современные охотники со своим трофеем из ледникового периода".

Последовал общий смех.

– Николай Петрович, мы сегодня посетим ваш загадочный тоннель? – вдруг спросил Виктор.

– Чтобы исследовать тоннель, нужно тщательно к этому подготовиться. Может быть, возникнет необходимость использовать твоё спелеологическое снаряжение, а главное, твой опыт и умение.

–Так в чём дело, я готов, – улыбнулся Виктор и встал по стойке смирно.

– Не будем разбрасываться, прежде всего закончим обследование зала пещеры, – начальник нахмурился. Ему не понравилось легковесное настроение Виктора.

– В таком случае идёмте смотреть склад культурных ценностей. – Весёлое и насмешливое настроение Виктора не изменилось. Он быстро привёл их к месту складирования изделий и поделок. Оно оказалось у противоположной стены, почти напротив захоронения.

То, что они увидели, поразило их не меньше, чем живопись. Прежде всего, здесь был относительный порядок в расположении предметов. Тут тоже был очаг, но он принципиально отличался от очага художников. В центре его лежал продолговатый валун высотой до полуметра с размерами основания в виде неправильного четырёхугольника приблизительно двадцать на тридцать сантиметров.

На плоской поверхности валуна имелись отверстия, и в некоторых из них торчали палочки. Это был своего рода каменный подсвечник, наверное, самый древний. В отверстия вставляли лучину, скорее из берёзы.

– Поразительно! – с волнением произнёс Андрей.

– Я насчитал двадцать восемь отверстий. Этот подсвечник создавал неплохую освещённость для работы мастера-костореза, – уточнил Виктор. – Но почему у художника не было такого подсвечника?

– Он только мешал бы, потому что картина была слишком велика. А факелом можно было осветить любое место на стене, – сказал Андрей.

Николай Петрович в это время рассматривал костяные изделия. Здесь были фигурки разных животных: мамонта, оленя, льва, гиены, носорога, пещерного медведя и лошади. Все они были выполнены с большим изяществом.

– Смотрите, вот наш охотник. – Андрей держал статуэтку, вырезанную из бивня мамонта, высотой около двадцати сантиметров.

Охотник стоял в полный рост, в одной руке он держал копьё, в другой – дубину. За поясом торчал нож. Довольно чётко были вырезаны черты лица и детали одежды. Он был без головного убора, с копной волос, одетый в короткую куртку, на ногах высокие сапоги. Тонкие продолговатые штрихи, нанесённые мастером, как бы подчёркивали, что куртка и сапоги выделаны из шкур животных. Черты лица и вытянутая фигура охотника подтверждали его принадлежность к расе кроманьонцев.

"Это его я видел на гребне оврага в прошлом году в своих видениях", – вдруг вспомнил Андрей, но не произнёс эти слова вслух.

Николай Петрович поднял большую плоскую кость, очевидно лопатку мамонта, и сразу понял, что на ней была вырезана сцена охоты на пещерного медведя, по сути дела, миниатюрная копия картины, выполненной на стене. Бороздка контура рисунка была заполнена чёрной краской и тем самым хорошо контрастировала с серовато-белой поверхностью кости.

– Живописные и скульптурные изображения охотника свидетельствуют о том, что в местном племени существовал культ поклонения этому человеку, – сказал Андрей.

– После его смерти и захоронения пещера превратилась, по сути, в храм и место ритуала, – добавил Николай Петрович. – И в то же время в зимний период мастера-косторезы имели возможность здесь работать, создавая маленькие шедевры этого вида искусства.

– Того, кто вырезал статуэтку охотника, можно смело назвать скульптором, а не косторезом, – уточнил Андрей.

Склад изделий и поделок из рогов и бивней насчитывал более двухсот экземпляров, среди которых находились иголки из тонкой кости скелета рыбы, ожерелья и бусы из клыков какого-то хищника, браслеты и перстни из бивня мамонта. Наряду с этим здесь был и каменный инвентарь, сырьём для которого служили обломки кремня и кварцита, и заготовки из них – отщепы, осколки, плитки. Инвентарь был представлен ножами, резцами, тёрками, треугольными наконечниками для копий и дротиков. Тут же лежали два готовых копья, изготовленные из бивня мамонта, длиной около двух метров.

Виктор поднял копьё и, подержав его в руке, сказал: – Довольно увесистое. С таким оружием древний охотник мог смело идти на любого зверя, но лучше с помощниками. – И положил его на пол.

– Вне всяких сомнений, что здесь работала бригада мастеров с чётким разделением труда. Одни занимались изготовлением костяных статуэток, фигурок и украшений, другие изготавливали каменный и костяной инвентарь для охоты и ремёсел, – уточнил Николай Петрович.

Андрей с разных сторон делал отдельные снимки элементов интерьера мастерской. Охватить всю площадь мастерской одним снимком было невозможно, даже яркая лампа Виктора не могла заменить дневной свет.

– Каков наш дальнейший маршрут? – весело спросил Виктор.

– Будем продолжать обследование зала пещеры в прежнем направлении, – сказал начальник.

– Тогда следуйте за мной, мой луч света укажет вам путь в тёмном царстве, отгоняя демонов древнего мира, если они сохранились в пещере, – сказал Виктор и засмеялся, радуясь своей, как он посчитал, удачной шутке.

"Весёлое настроение Виктора переходит в игривое, без всяких на то причин", – подумал Николай Петрович с некоторым раздражением.

Они шли медленно, освещая пол перед собой налобными фонарями, вслед за Виктором и за лучом лампы, скользящим по стене известняка. Вдруг стена оборвалась, и луч света юркнул в пустое пространство. Это была ниша. Все вздрогнули. У задней стенки ниши луч высветил фигуру человека очень высокого роста.

– Кто вы? – громко спросил Николай Петрович. Ответа не последовало. Фигура человека даже не шелохнулась.

– Это статуя, – сказал Виктор с облегчением и сделал шаг вперёд.

– Стой, – Андрей схватил его за руку. – Я видел в глазах статуи синеватый отблеск. – Разве вы не заметили?

– Нет, это тебе показалось, – спокойно сказал начальник.

Это была статуя мужчины ростом выше Виктора и гораздо шире в плечах.

– Да, это не кто иной, как опять наш знаменитый охотник, изображение которого мы видели только что в виде маленькой статуэтки, он в такой же куртке и сапогах и с ножом за поясом! Интересно, из какого материала она сделана? – И Виктор дотронулся до неё.

Но тут же отдёрнул руку, как от удара током, и отступил в сторону.

– Ты чего испугался? – спросил Андрей.

– Статуя тёплая и мягкая, как живая, – тихо произнёс ошеломлённый Виктор.

– Сейчас проверим. – И Андрей, осветив голову статуи фонарём, дотронулся до её лица и ощутил на мгновение, как она чуть вздрогнула, и он резко отдёрнул руку.

– Что, кусается? – усмехнулся Николай Петрович. – Вы шарахаетесь от статуи, как чёрт от ладана. – И взялся за её руку.

– Могу с уверенностью сказать, что это дерево, и, скорее всего, дуб, поскольку нет у нас дерева долговечнее его.

– Вас не удивляет, почему статуя так хорошо сохранилась, как будто её изваяли только вчера, а не многие тысячелетия назад? И как бы ни был дуб долговечен, он должен почернеть и должны появиться признаки дряхления древесины. Я не вижу и не осязаю этой дряхлости, – и Виктор похлопал своей широкой ладонью по плечу статуи. И он снова почувствовал приятную теплоту и мягкость под ладонью.

А Андрею показалось в луче его фонаря, что веки глаз статуи моргнули как живые.

Увлечённые изучением статуи, они не сразу заметили слева от неё небольшой закоулок. Осветив его фонарём, Николай Петрович увидел в его углу проём.

Проём оказался входом в коридор.

– Подойдите ко мне, – позвал Николай Петрович. – Ну что, следопыты, кто смелый?

– Я не думаю, что дальше нас ждут сюрпризы, – сказал Виктор и решительно вошёл в коридор.

Перед ним были ступеньки, ведущие вниз под небольшим уклоном. Ступеньки занимали всю ширину коридора, который через несколько метров стал постоянно поворачивать направо и уходить вниз. Эти повороты были плавно закруглёнными. Налобный фонарь и мощная лампа позволяли Виктору освещать одновременно и стенки и ступеньки. Коридор по мере спуска заметно сужался так, что Виктор иногда, чуть качнувшись, задевал стенки своими широкими плечами.

"Этот спуск по ступенькам напоминает мне подъём на колокольню по узкой винтовой лестнице, на которой было трудно разойтись встречным людям", – вспомнил Виктор свои экскурсии по монастырям в прошлом году.

Друзья следовали за ним в некотором отдалении и с большой осторожностью, освещая фонарями только ступеньки и касаясь стенок руками, при этом ощущая на них сырость.

– Я надеюсь, что мы не встретим на своём пути вдруг воскресших древних охотников, – пошутил Николай Петрович.

– В наш технологически, биологически и генетически продвинутый век есть такая вероятность, правда, ничтожно малая, – сказал Андрей то ли полусерьёзно, то ли полушутливо.

– Эй, вы где? – раздался голос Виктора снизу.

Винтовая лестница закончилась выходом на площадку. Её поверхность была идеально гладкой, и сложена она была не из известняка, а из какой-то другой породы, происхождение и название которой Андрей не мог определить.

Лучи фонарей и лампы как прожекторы заметались в пространстве в разных направлениях. Мужчины увидели, что площадка переходит в спокойное зеркало воды, находясь на одном уровне с водной поверхностью. Свод над площадкой и водой находился на высоте около трёх метров. Он выглядел куполообразным и переходил в почти вертикальную стену, уходящую в воду. Расстояние от края площадки до стены было около десяти метров.

– Как вы думаете, на сколько метров мы опустились вниз? – спросил Виктор.

– Трудно сообразить после такого винтообразного спуска, но полагаю, не меньше чем на восемь – десять метров. Точно подсчитаем, когда выйдем на поверхность, – сказал Андрей.

– Не будем гадать, завтра Виктор возьмёт свой универсальный прибор, и мы сделаем в пещере все необходимые измерения и замеры, – сказал начальник.

Глядя на поверхность воды, Виктор сказал: – Похоже на бассейн.

– Этот бассейн – часть плёса. Интересно, насколько глубоко стена известняка погружена в воду? – вопросительно сказал Андрей.

– Это можно проверить, – сказал Виктор. Он снял каску с фонарём и лампой, разделся, сбросил сандалии и голышом не раздумывая прыгнул в воду.

"Совсем потерял чувство опасности", – недовольно подумал начальник.

Прошло почти пять минут. Беспокойство нарастало. Но вот раздался всплеск. Оба навели в ту сторону свои фонари и облегчённо вздохнули. Виктор сделал несколько гребков и подплыл к ним. Они подали ему руки и помогли подняться на площадку.

Одеваясь, Виктор стал рассказывать: – Я опускался в глубину без боязни, потому что видел внизу под собой границу света и темноты. И этой границей была стена. И как только я достиг её нижней части, которая была хорошо видна, то смело нырнул под неё, будучи уже уверенным, что по ту сторону стены находятся воды плёса. Вынырнув на поверхность плёса, я отдышался и полюбовался прекрасной погодой, поэтому и задержался. Вы не представляете, какое чувство радости я испытал в тот момент. Воистину вышел из тёмного подземелья на свет божий.

– И обратно в подземелье уже не хотелось, – улыбнулся Андрей.

– Нет, конечно, берег-то рядом, рукой подать. Но тогда на какие переживания я обрёк бы вас. Вы мысленно похоронили бы меня.

– Но потом простили бы, – радостно сказал Николай Петрович.

– Хочу добавить, что стена известняка погружена в воду всего лишь метров на пять, а толщина её в нижней части не более двух метров.

Виктор надел сандалии, водрузил каску на голову и включил фонарь и лампу.

– Пора выходить, – сказал начальник, глядя на свои светящиеся часы. Было четверть шестого.

Они поднимались по винтовой лестнице более уверенно, чем спускались, потому что неизвестность, которая их беспокоила и даже пугала, осталась позади. Они подошли к статуе охотника. Виктор встал рядом с ней, положив руку на её плечо, и попросил сфотографировать, при этом передал свою каску с лампой Николаю Петровичу, чтобы тот дал хорошую подсветку. Андрей навёл фотоаппарат, и в этот момент лампа погасла, а свет от налобных фонарей стал тускнеть.

– При такой слабой освещённости фотографии не получится, – сказал Андрей.

– А что у тебя с лампой? – спросил начальник.

– Я думаю, что разрядились батареи, но у меня есть запасные, так что завтра не будет проблем, – сказал Виктор, несколько расстроенный. – Особенность этой лампы состоит в том, что она посылает очень яркий луч, но пожирает в единицу времени много электроэнергии.

– Ты хотел сказать, что очень расточительная лампа, – усмехнулся Андрей.

– Ну что-то в этом роде.

– И выходит из строя мгновенно и в самый неподходящий момент, – добавил начальник.

– Вот это меня и удивило.

– Причём это произошло синхронно с уменьшением света фонарей, – уточнил Андрей.

– Есть нам о чем серьёзно подумать, – сказал начальник, возвращая Виктору каску, и направился к выходу.

Виктор надел каску и осветил лицо статуи слабым светом фонаря. Глаза её были закрыты.

– Когда мы подошли к статуе в прошлый раз, она стояла с открытыми глазами? – спросил он Андрея.

– Да, так решил древний скульптор, – сказал Андрей, и последовал за начальником, освещая дорогу тусклым светом фонаря. Виктор снова взглянул на лицо охотника – большие глаза его были открыты.

"Ведь не живой же он?" – подумал Виктор, раздражаясь на себя. Он осторожно дотронулся пальцем до века одного глаза, и глаз сразу закрылся, затем другого, тот тоже закрылся. Виктор засмеялся, как ребёнок, которому дали занятную игрушку.

"В этой статуе какой-то механический секрет, – подумал он. – Но как древнему скульптору удалось создать такое устройство? Нет, это всего лишь моя фантазия, древние люди ещё не достигли такого уровня развития".

И с сумятицей мыслей в голове он направился к выходу, где его уже ждали.

Он не стал обмениваться версиями относительно устройства статуи, так как в этот момент услышал родной голос жены: – Ау, где вы, наконец, я жду вас!

Солнце уже висело над лесом, и его лучи были направлены почти перпендикулярно склону горы. Проникнув в штольню, лучи пытались ворваться в чрево горы, чтобы высветить все потаённые уголки пещеры и выгнать демонов тьмы, поселившихся в ней много тысячелетий назад.

Мужчины выходили из пещеры друг за другом, прикрывая глаза ладонью, как козырьком. Они радовались дневному свету, одновременно опасаясь за свои глаза перед ярким светом солнца. Виктор взял жену за руку, и они направились в лагерь.

Андрей и начальник задержались, чтобы искупаться.

Когда они подошли к палатке, стол был уже накрыт и в воздухе висел знакомый запах ухи. С удовольствием втягивая запах рыбы, перемешанный с запахом трав и пряностей, они сели за стол.

– Уха явно не из балыка стерляди. Тогда из какой рыбы и откуда она взялась? – размышлял вслух Николай Петрович.

– Не трудитесь гадать, на самом деле всё очень просто: рыбу поймала Лида на закидушку, – сказал Виктор спокойно, как будто для его жены рыбная ловля – это такое же рядовое дело, как поварское.

– Я нацепила на несколько крючков закидушки кисточки червей и кусочки балыка, закинула в воду и пошла готовить. Через полчаса решила проверить снасть. На подходе к плёсу услышала звонки. Колокольчик буквально захлёбывался. Я схватила удочку и стала крутить катушку и вдруг почувствовала тяжесть и рывки.

Я бросила удочку на берег и стала перебирать леску руками. Сначала на поверхности появилась большая рыбина, похожая на змею-анаконду. Она скручивалась в кольца, намотав на себя леску. И когда я с трудом подтянула рыбину к берегу, поняла, что это угорь. Я оттащила его подальше от воды, а потом вытянула остаток лески, на двух крючках которой были два одинаковых по размеру судака. Я не стала снимать рыбу с крючков, а волоком дотащила до палатки. Здесь я сняла обоих судаков и взвесила. Вес каждого оказался по два килограмма. Вот из них я и приготовила уху. А угорь удивил меня своими размерами.

– Да, гигант, не менее четырёх метров, – с восторженным удивлением сказал Виктор.

– Где, где он, покажите? – Андрей вскочил со стула.

– В траве лежит, у теневой стороны палатки. Не зацепитесь, там леска лежит с крючками.

Николай Петрович последовал за Андреем, рыбацкое любопытство было чрезвычайно велико. Они прошлись вдоль стены палатки, но угря не обнаружили.

В траве валялась леска с многочисленными крючками, на некоторых из них ещё сохранились черви, потерявшие свой былой привлекательный вид, и кусочки балыка, облепленные мухами.

– Нет вашего гиганта здесь! – громко сказал Андрей.

Подошёл Виктор: – Как нет? Десять минут назад я любовался им. Леску размотал с тела, отрезал леску у пасти, потому что крючок стал неизвлекаемым. А он при этом даже не шевельнулся.

– Выходит, что ты помог ему смыться, – насмешливо сказал Андрей.

– Выходит, что так, – сказал растерянный Виктор.

Подошла Лида.

– Этого не может быть, разве подобное возможно? – она вопросительно взглянула на начальника.

– Вполне. Люди не раз наблюдали, как угри рано утром по влажной траве переползали из водоёма в водоём.

– Эти рассказы рыбаков сомнительны и ничем не подтверждены, – сказал Андрей ироническим тоном.

– Надо отправляться на поиски, за десять минут он не мог далеко уползти, – сказал начальник. – Вы вместе идите по направлению к плёсу. Держитесь низины, там ещё сравнительно влажно. На бугор он не полезет, там редкий травяной покров. А я на всякий случай направлюсь к озерцу. Кто знает, что у него на уме? – Начальник хитро улыбнулся.

Они разошлись в разные стороны. Николай Петрович отошёл от палатки в сторону леса и осмотрелся.

"Направо, на гряду, он не поползёт, там пока пригревает солнышко. Значит, его маршрут пролегает по этой канаве, здесь высокая трава и крапива".

Раздвигая крапиву, не обращая внимания на ожоги, он вглядывался в траву, чтобы обнаружить след угря. Вдруг канава свернула вправо в сторону гряды и стала сужаться. И тут он заметил примятую траву, след тянулся выше.

"Если угорь достигнет седловины, то там он просто скатится с крутого склона прямо в воду. Надо торопиться". – Начальник ускорил шаг и заметил в нескольких метрах впереди себя, как стебли высокого и красивого иван-чая качнулись.

– Это, несомненно, он, беглец. – Николай Петрович делает несколько быстрых шагов и видит угря чёрного цвета, который, извиваясь, медленно ползёт в траве.

"Удав, да и только", – подумал он с содроганием. Его поразила длина и толщина этой рыбины-монстра. Он хватает угря за хвост, но тот делает резкое движение и выскальзывает из рук. Со второй попытки Николаю Петровичу удаётся схватить хвост двумя руками, и он начинает перехватывать его длинное и скользкое тело, подбираясь к голове, чтобы взяться за жабры. Неожиданно он спотыкается и опускается на колено, выпуская угря из рук. Угорь делает молниеносное движение телом и обвивает шею и его правую руку, и начинает притягивать руку к голове, одновременно усиливая хватку на шее.

Николай Петрович пытается схватить монстра левой рукой за жабры, но каждый раз голова того выскальзывает и раскачивается из стороны в сторону, при этом злые чёрные маленькие глазки угря смотрят прямо в его глаза.

"Настоящая анаконда, – подумал он. – Я, знаменитый рыбак, погибаю в объятиях рыбы. Как глупо! Ещё немного, и мои шейные позвонки треснут". – И не стесняясь, впервые в жизни закричал: – Помогите!

Виктор с Андреем уже подходили к озеру, когда услышали крик о помощи. Виктор первым преодолел расстояние в триста метров и он увидел, как Николай Петрович катается в высокой траве, обвитый кольцами рыбы-змеи, пытаясь таким способом ослабить её стальные объятия.

Виктору удаётся схватить угря за жабры и надавить пальцами на его глаза, а подбежавший Андрей схватил рыбину за хвост. Угорь явно устал, хватка его слабеет, и, наконец, он разжимает свои кольца.

Николай Петрович сидел на земле, устало дыша и держась левой рукой за шею, на которой были видны синяя полоса и пятна от кровоизлияния. Он был весь перепачкан слизью.

Виктор взял валявшийся неподалеку камень с острыми краями и нанёс удар по голове угря, и тот, сделав последнее конвульсивное движение, растянулся на траве и замер.

– Если бы мне рассказали о подобном случае, я принял бы такой рассказ не только как за обычную рыбацкую байку, но и как за событие, которое не может произойти никогда в жизни, – сказал Николай Петрович с кислой улыбкой, потирая свою шею.

– Я считал, что угорь расстался с жизнью ещё у палатки, а он оказался живучим, – удивлённо сказал Виктор.

– Да ещё какой живучий, – усмехнулся начальник, поднимаясь с земли.

Они продолжали рассматривать угря, поражаясь его размерами и мощью, которую он только что продемонстрировал в борьбе за свою жизнь, но проиграл. Силы были явно не равны. Другое дело, если бы он был в своей родной водной стихии. Внешне он выглядел как обычный озёрный угорь. У него была маленькая голова с острыми зубами, которая переходила в туловище, приплюснутое с боков, спина чёрная, брюхо беловато-желтоватое, бока серые.

Виктор взял угря за жабры и поволок. Он бросил его на прежнее место, у палатки.

– Ох и тяжёл! Килограммов на сорок потянет, – сказал Виктор.

– Может быть, подвесим на дереве? – предложил Андрей.

– Нет необходимости, уже не уползёт, а вечером я его закопчу. Я прихватил из дома коптильню.

– Надо бы обмерить его, – предложил начальник.

– Я обязательно сделаю это, – кивнул Виктор.

– Садитесь за стол, уха стынет, – пригласила Лида, разливая уху по мискам.

– Конечно, не стерляжья уха, но всё равно вкусная, – похвалил Андрей, отправив в рот первую ложку. Опорожнив миску, он принялся за большой кусок судака, который лежал рядом на бумажном блюде и парил, только что вынутый из котелка.

– А такие огромные угри часто попадаются рыбакам? – спросила Лида, адресуя вопрос ко всем мужчинам.

– У Сабанеева не зафиксированы такие рекордсмены, но отмечен случай, когда угорь сломал руку рыбаку, пытавшемуся вытащить крючок из пасти пойманного угря, – сказал Андрей.

– Среди пресноводных угрей такие гиганты не встречались. А что способствует росту до рекордных размеров стерляди и угрей, а может быть, и всех видов рыб, обитающих на этом плёсе, это загадка, – задумчиво сказал Николай Петрович.

– Длительная живучесть угря вне воды вызывает не меньшее удивление, – добавила Лида.

– Для этого необходимо здесь создать ихтиологическую лабораторию и проводить многолетние исследования, – заявил Андрей.

– И сделать этот уголок природы закрытым на многие годы, как природный заповедник, учитывая его ценность не только с точки зрения изучения и разведения новых пород рыб, но и как редкий, исключительный археологический памятник, – уточнил Николай Петрович.

– Захватывающие перспективы, и мне хотелось бы поучаствовать в этом замечательном проекте, – сказал Виктор.

– Я готова принять участие в качестве самого рядового сотрудника, – сказала Лида.

– Если мне удастся убедить больших чиновников в необходимости создания такой научной и экологической структуры, то вы будете первыми претендентами на зачисление в штат сотрудников. Трудно найти подобную пару с такой деловой хваткой, предприимчивостью и организованностью. Я считаю своей большой удачей, что взял вас в эту экспедицию, – сказал начальник и принялся доедать остывшую уху.

Солнце скрылось за сосновым бором. Где-то далеко громыхнуло.

– Я думаю, что к ночи соберётся гроза, и если пройдёт сильный дождь, то может пострадать пещера и артефакты в ней, ведь это катастрофа. Надо немедленно закрывать шурф, причём не временно, а капитально. Жаль, что нет цемента, – с волнением в голосе сказал начальник.

– Он у нас есть, – спокойно произнёс Виктор.

Начальник подошёл к нему и крепко пожал руку.

"Феноменально предусмотрительный человек", – подумал он и стал говорить: –Нам понадобится дёрн с хорошей глинистой подкладкой. Андрей, ты лучше нас знаешь эту местность и разбираешься в грунтах и породах. Бери сапёрную лопатку и тележку и ищи дёрн с глиной. Площадь сечения шурфа ты знаешь, поэтому несложно подсчитать, сколько понадобится дёрна. А мы, Виктор, проведём подготовительные работы, то есть сделаем опалубку в шурфе. Для этого нужно сделать ещё один щит, но уже из прутьев. В общем, эта работа непростая и длительная. Необходимо успеть до дождя. – В голосе начальника чувствовалось напряжение и беспокойство.

Диск солнца коснулся линии горизонта, когда мужчины собрались у шурфа. Всё было готово, чтобы плотно закупорить отверстие в пещеру. Расширили устье шурфа по окружности с заглублением на тридцать сантиметров так, что прочный щит из толстых кольев, сделанный ранее, лёг плотно на расширенную часть устья. На него положили второй щит из тонких прутьев, прилегающих друг к другу, и залили сверху цементным раствором. На тележке Андрея лежал дёрн в виде стандартных кирпичей, нижняя часть которых представляла слой глины толщиной до пяти – восьми сантиметров.

– Не будем ждать, когда схватится цементный раствор, и положим на него первый слой дёрна глиной вверх, – предложил Виктор.

– Будем считать это рационализаторским предложением, – сказал начальник, улыбаясь.

Когда положили второй слой дёрна, то увидели, что он на несколько сантиметров возвышается над поверхностью земли.

– Так и должно быть. Мы вернём на это место валун, который придавит слой дёрна, уплотнив его до уровня поверхности земли, – пояснил начальник.

Лебёдку перенесли на противоположную сторону от валунов и, зацепив их тросом, поочерёдно тем же способом перетащили на прежнее место.

– Разве какому-нибудь туристу в будущем придёт в голову, что здесь было отверстие и производились какие-то работы, – сказал довольный Виктор.

– Тем более когда мы устраним все следы нашей деятельности, – сказал Андрей и устало сел на валун.

– Да, мусора здесь немало, – согласился начальник. – Но когда появится свежая травка, это место приобретёт свой изначальный вид.

Надвигалась туча. Смеркалось. Подошла Лида.

– А где отверстие? – спросила она удивлённо.

– Оно под нами, точнее, под валунами. Садись рядом, не бойся, не провалимся, законопатили надёжно, – весело сказал Виктор.

– Рядом с валунами нужно посадить дерево, – предложил Николай Петрович.

– Лучше берёзку, – сказала Лида.

– Я предлагаю посадить дуб, символ мощи и долголетия, – заявил Андрей.

– А я отдаю предпочтение сосне. Это дерево неприхотливое, и почва для неё здесь подходящая, о чём свидетельствует сосна, которая красуется на горе перед нами, – сказал начальник.

– Сосна растёт быстро, так что я надеюсь увидеть её лет через тридцать – сорок лет, высокой и стройной, – поддержал Виктор.

– Чтобы соблюсти демократические нормы, ставлю на голосование, – предложил начальник. – Кто за сосну – поднимите руку, кто против или воздержался – проголосуйте словами.

Подняли руку Виктор и начальник, Андрей высказался против, Лида воздержалась.

– Результат голосования для всех очевиден, – сказал довольный Николай Петрович. – Завтра утром начнём с посадочных работ, хотя должен заметить, что этот месяц неблагоприятный для посадки деревьев. Деревья принято сажать весной или осенью.

Стемнело. Широкий фронт грозовых туч неумолимо надвигался с северо-запада.

С высоты горы они видели, как за сосновым бором зигзагообразные молнии прорезали иссиня-чёрные тучи. Но было ещё безветренно. Природа замерла в ожидании природного катаклизма.

Все быстро стали спускаться вниз, к лагерю, где собрались под навесом. Виктор стал готовить коптильню.

– Может быть, ты перенесёшь эту работу на завтра? – попросила Лида. – Ожидается буря.

– Буря не будет мне помехой. Не надо оставлять на завтра то, что можно сделать сегодня. Обычное рядовое дело, даже в какой-то мере приятное на вкус. Ведь первый кусок закопченного угря буду пробовать я.

– Наверное, нам придётся только помечтать о вкусе копчёного угря, – вдруг раздался голос Андрея за палаткой, который забыл сфотографировать монстра и теперь собирался это сделать. Все подбежали к Андрею и стали искать, раздвигая траву. Угорь как в воду канул.

– Это невозможно. Я нанёс ему камнем смертельную рану. И вообще, даже угорь не может столько времени обходиться без воды, – быстро говорил расстроенный Виктор.

– Идите сюда! – донёсся голос Андрея. Первым подошёл Виктор.

– Смотри, здесь очень густой кустарник и высокая трава, но он всё-таки пролез напролом, видно торопился.

– Кто он? – спросил озадаченный Виктор.

– Вот видишь? – И Андрей разжал ладонь. На ней лежал пук шерсти непонятного цвета.

– А вот ещё на ветке.

– Вижу, но кто это?

– Это мой старый знакомый, барсук. Он по-прежнему промышляет воровством. Уловил момент, когда мы все отсутствовали. Я недаром предлагал подвесить угря.

Какое-то было предчувствие, скорее, печальный опыт.

– Эта ноша для него тяжела, он далеко не ушёл. Попробуем догнать, – предложил Виктор с надеждой.

Упали первые капли дождя. Недалеко, впереди над лесом, яркий электрический разряд озарил всё вокруг – и лес и палатку. И следом раздался оглушительный гром.

– Я надеюсь, что барсук испугается бури и бросит свою добычу. А завтра с рассветом мы пойдём по следу. Я знаю, где его нора. Но боюсь, что буря уничтожит все следы волочения как в траве, так и в лесу, – сказал Андрей.

Дождь между тем усилился и перешёл в ливень.

– В палатку! – крикнула Лида, и все ринулись за ней.

Вся палатка сотрясалась от сильных порывов ветра, раздавался треск от разрядов молний.

– Сейчас буря испытывает наши щиты в шурфе на прочность и проницаемость, – сказал Николай Петрович, залезая в спальный мешок.

Андрей ничего не сказал, он уже спал. В другой секции палатки тоже быстро заснули.

Буря закончилась после полуночи. И вдруг установившуюся тишину взорвали крики Андрея и Николая Петровича.

Они закричали почти одновременно: – А-а-а. – И приподнялись в своих мешках, озираясь, но в палатке было темно.

– Что случилось, почему ты кричал? – спросил Николай Петрович.

– То же самое я хотел спросить у тебя, – сказал Андрей с некоторой иронией.

– Мне приснился кошмар, как будто пещерный медведь напал на меня.