Текст книги "Коллекция геолога Картье"

Автор книги: Яков Рыкачев

Соавторы: Лев Тисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1. ЧАРЛЬЗ УОТКИНС – БОРЕЦ ЗА ПРАВДУ

Через три дня после автомобильной аварии, в которой погиб Дэвид Крайтон, в Лондоне, на набережной Темзы, в обширном здании Нового Скотленд-Ярда, в Центральной уголовной полиции происходил следующий разговор между неким мистером Фаулером и его помощником:

– Как положение миссис Крайтон, Дик? Не пришла в себя?

– Нет, начальник.

– А что говорят врачи?

– Вряд ли придет в сознание. Смерть может наступить каждую минуту…

– Экая досада!

– Да, начальник.

– Итак, этот важнейший свидетель отпадает. Подведем же итоги, Дик. Ты знаешь, что во всяком деле я прежде всего люблю ясность.

– Знаю, начальник.

– Ну, так вот. Какую картину имеем мы на сегодняшний день? Шестнадцатого июня, в девять часов утра, мистер и миссис Крайтон отправляются в обычную свою каждодневную прогулку вдоль шоссе Лондон – Хартфорд, по пешеходной дорожке. Навстречу им на большом ходу мчится со стороны Лондона грузовая машина марки «додж», еще военной поры. Это бесспорно доказано анализом следов, оставленных машиной. Водитель… Ты следишь за ходом моей мысли, Дик?

– А как же, начальник, я весь внимание!

– Так вот, водитель, говорю я, будучи, возможно, в нетрезвом состоянии или потеряв по неизвестной причине управление, врезается зигзагом в пешеходную дорожку и подминает Крайтонов. Затем на ходу выправляет машину, спрыгивает с нее – на это также указывает след, Дик, – подходит к поверженным на землю Крайтонам, убеждается, что мистер Крайтон убит, а у миссис Крайтон раздроблены кости черепа…

– Да, да, – глубокомысленно подтверждает помощник. – Но зачем ему понадобилось это, начальник?

– Как зачем? – снисходительно улыбается начальник. – Он хотел установить, так сказать, меру своей вины. А установив ее, садится в машину и на третьей скорости удирает… Как видишь, Дик, перед нами банальное нарушение правил автомобильного движения, приведшее на этот раз, увы, к трагическому исходу для четы Крайтон. Задача: разыскать машину и посадить водителя на скамью подсудимых. Минимум десять лет тюрьмы. Точка… Уразумел, Дик?

– Уразумел, начальник. Я удивляюсь вашему всегдашнему умению рисовать картину преступления с такой отчетливостью, будто вы лично присутствовали при нем.

– Опыт, дорогой мой! Ничего более. Ну и некоторые способности, конечно. Иначе я не сидел бы в этом кабинете, Дик!..

– Вот именно, начальник… К сожалению, нам до сих пор не удалось установить номер машины и ее владельца. Правда, с момента преступления прошло только трое суток, и то неполных…

– Это очень большой срок, Дик. – Очень большой срок для того, чтобы установить номер и принадлежность машины и поймать за хвост этого обыкновеннейшего парня-водителя! В подобных делах ты не знал до сих пор ни одной осечки. Я гордился тобой, Дик. Два-три дня – и нарушитель у нас в руках! Что же ты делал, Дик, эти трое суток?

– Мы перебрали в Лондоне и во всех городах и городках графства все без исключения «доджи» военной поры…

– Ну, ну, и что же?

– Пока ничего, начальник. Никаких следов нарушителя. Могу с полной уверенностью сказать, что ни один из этих «доджей» в день шестнадцатого июня не был на шоссе Лондон – Хартфорд. Я бросил на поиски десятки лучших агентов, в том числе таких опытных «автомобильных» ищеек, как Джибсон и Тауэрс. Уж если эти…

– А почему ты не допускаешь, Дик, что нарушитель прикатил к нам на своем захудалом «додже» из западных графств, из южных портов или даже из самой Шотландии наконец? Вот она, узость мышления! И неужели же нарушитель не успел за трое суток убраться отсюда восвояси? Эх, Дик, Дик!

– Я допускал такую возможность, начальник, – робко возражает помощник. – Я своевременно послал запросы во все концы страны…

– Ну, ну!

– Ничего утешительного, начальник. Ни один из этих «доджей» не пересекал за последние пять дней границ графства ни в ту, ни в другую сторону. Ведь эти старые, военных лет, «доджи», начальник, все наперечет, и потому ошибка исключена.

– Чудеса! Истинные чудеса! Что же, по-твоему, нарушитель сквозь землю провалился или вознесся на небо вместе со своим грузовиком?

– Мы продолжаем поиски… Сейчас Джибсон и Тауэрс…

– На дьявола сдались мне твои черепахи Джибсон и Тауэрс! Надо мной, черт побери, тоже сидит начальник, и он треплет меня за шею, – начальник звонко шлепнул себя ладонью по жирному, в складках загривку, – треплет меня за шею, как гончая зайца! В конце концов эти Крайтоны не последние люди, Дик, с этим надо считаться! К тому же проклятая пресса…

– Я считаюсь, начальник.

– Плохо считаешься, Дик, плохо… Что там еще? – крикнул начальник в сторону приоткрывшейся двери.

– Вас спрашивают, начальник.

– Кто такой?

– Мистер Чарльз Уоткинс.

– Какой еще там Уоткинс?

– Говорит, по важному делу.

– По какому такому важному делу?

В это время чья-то рука решительно отстранила секретаря от двери, и в кабинет ступил скромно одетый молодой человек среднего роста, широкий в плечах, с чистым узким лицом и очень выразительными, чуть печальными глазами.

– Чарльз Уоткинс, – сказал он просто. – Мне надо поговорить с вами, мистер Фаулер, по интересующему вас делу.

– Кто вы такой? – хмуро спросил начальник. – И кто дал вам право врываться без разрешения в мой служебный кабинет?

– Повторяю: Чарльз Уоткинс. Журналист, отдел уголовной хроники, газета «Наблюдатель».

Начальник открыл было рот, но посетитель сделал рукой отстраняющий жест.

– Мне от вас не надо никаких сведений, да их и нет у вас! Я имею в виду дело Крайтонов. Я хочу поделиться с вами  с в о и м и  соображениями.

– Вы что, родной внук Шерлока Холмса? – усмехнулся начальник. – В таком случае дело Крайтонов не для вас! Обыкновенное нарушение правил езды по автострадам. Уж мы как-нибудь разыщем нарушителя без вашей помощи, мистер Холмс. Желаю вам всего доброго!.. – И начальник всем корпусом повернулся к помощнику, давая понять посетителю, что аудиенция окончена.

– Нет, уважаемый, вы выслушаете меня, – твердо сказал Уоткинс. – Иначе я поднимусь на третий этаж, и вы горько раскаетесь в своей невежливости и недальновидности.

– Плевать я хотел на ваши угрозы, – явно струсив, сказал начальник. – Если я и выслушаю вас, то лишь снисходя к вашей молодости. Я и сам когда-то играл в Шерлока Холмса, правда, я был тогда на десяток лет моложе вас. Выкладывайте!

Уоткинс не спеша уселся возле рабочего стола начальника.

– Прежде всего откуда вы взяли, мистер Фаулер, что гибель Крайтонов – результат нарушения правил езды по автострадам, совершенного неизвестным водителем?

– Откуда, любезный? – высокомерно переспросил начальник. – Из анализа всех данных этого дела и отсутствия каких-либо противопоказаний. – Он с иронической улыбкой, относившейся к посетителю, взглянул на своего помощника. – Так я говорю, Дик?

– Так, начальник.

– А я утверждаю, – сказал Уоткинс дрожащим от сдержанного волнения голосом, – я утверждаю, что Крайтоны – жертвы преднамеренного убийства.

– Да неужто? – усмехнулся начальник. – Кто же и с какой целью убил их?

– Этого я не знаю, но со временем надеюсь узнать. Пока мне ясно одно: искать следует не случайного нарушителя правил езды, а сознательного убийцу, избравшего машину в качестве орудия убийства.

– Ну что же, попробуем встать на вашу точку зрения, – с притворной терпимостью сказал начальник, твердо уверенный, что сейчас по всем пунктам разгромит этого самозваного следователя. – На чем основываете вы ваше утверждение?

– А вот на чем! – азартно сказал молодой человек. – Потрудитесь только внимательно меня выслушать, Как известно, люди по-разному воспринимают одни и те же факты и обстоятельства, в зависимости от своего отношения к ним. Для вас гибель супругов Крайтон – обыденный случай из практики, не возбуждающий у вас ровно никаких эмоций. В согласии с установленным порядком вы направляете на место аварии следователя, а также технических и медицинских экспертов, столь же равнодушных к Крайтонам, как и вы сами. Что застают они на месте? Супруги Крайтон лежат, поверженные на землю: мистер Крайтон мертв, миссис Крайтон еще жива, но у нее раздроблены кости черепа, она в бессознательном состоянии. При поверхностном взгляде и характер ранений и явственные следы от колес грузовика, съехавшего с асфальта на пешеходную дорожку, указывают на то, что они стали жертвами автомобильной аварии. Произошла авария либо по неопытности водителя, либо потому, что водитель был в нетрезвом состоянии…

– Ей-богу, не понимаю, чего вам еще надо! – торжествующе прервал начальник. – Вот и я только что нарисовал Дику ту же картину. Что, правду я говорю, Дик?…

– Правду, начальник…

– Разумеется, правду! – досадливо сказал Уоткинс. – Я как раз и доказываю вам, глубокоуважаемый мистер Фаулер, что это ложная, неверная картина преступления. Мысль, лишенная эмоции, нетревожимая совестью, останавливается, застывает на самой поверхности явления. У меня же было определенное отношение к Крайтонам – с ними дружили мои покойные родители, много рассказывали мне о них, и я имел возможность оценить их исключительные моральные качества…

– Ах, вот что, – с подозрительным видом сказал начальник. – Тогда все понятно…

Что, собственно; было понятно мистеру Фаулеру, осталось его тайной. Уоткинс в ответ на эту реплику только взглянул на него с чуть приметной улыбкой и продолжал:

– Естественно, что их нелепая гибель больно ударила меня по сердцу. И когда я, отчасти по собственному почину, отчасти по заданию редакции, занялся этим делом, то привнес в него живое чувство, личную заинтересованность. Я внимательно ознакомился со всеми вашими материалами, мистер Фаулер, изучил фотоснимки, сделанные на месте преступления, экспертные заключения и пришел к бесспорному для себя выводу, «Крайтоны, – сказал я себе, – стали жертвами искуснейшего, опытнейшего водителя, а вовсе не водителя-новичка или пьяницы, которому море по колено. След, оставленный колесами на пешеходной дорожке, не зигзаг, вычерченный волею случая, а точно расчисленная кривая, выполненная твердой рукой убийцы!..»

– Уж очень вы красиво разговариваете, юноша, – сардонически сказал начальник.

– Возможно, – согласился Уоткинс, – лишь бы не в ущерб истине! Надо вам сказать, мистер Фаулер, что я любитель автомобильного спорта, немного гонщик и потому кое-что смыслю в зигзагах и кривых. Впрочем, если бы ваши технические эксперты были живыми людьми, а не чиновниками, выполняющими докучную для них обязанность, они, несомненно, увидели бы то же, что увидел я. Вместе со мной поразились бы они виртуозному искусству водителя, сумевшего обратить огромную, тяжеловесную машину в орудие убийства, не уступающее по гибкости кинжалу…

– Ну, знаете, – прервал начальник, – мне уже изрядно надоели ваши красивости! – Он повернулся к своему помощнику. – Что ты на все это скажешь, Дик?

– На что, начальник?

– Ну, на всю эту… версию?

– Право, не знаю. – Дик пожал плечами. – Что-то в этом роде говорили мне и Джибсон с Тауэрсом… Возможно, тут есть какой-то резон…

– Ре-зон… – передразнил начальник. – Ничего тут нет!

– Разрешите продолжать? – спросил Уоткинс.

– Сокращайтесь, сокращайтесь, молодой человек, вы и так уж отняли у меня уйму времени.

– Итак, мистер Фаулер, вы и ваши эксперты сами преградили себе путь к раскрытию преступления, решив, что Крайтоны погибли от банального «несчастного случая», какие на дорогах Англии происходят каждый день, если не каждый час…

– Мы не нуждаемся в ваших поучениях, юноша. Если вы ничего более не имеете сказать, то я не задерживаю вас.

– Нет, мистер Фаулер, я еще имею что сказать! Вам, конечно, известно, что водитель, подмяв Крайтонов и довершив кривую, которая снова вывела его на шоссе, сошел на землю и с полминуты топтался возле своих жертв. Этот факт путем анализа следов установлен вашими же экспертами. Как вы полагаете, зачем ему это понадобилось?

– Да это ж проще простого, мистер Шерлок Холмс! – торжествующе воскликнул начальник. – Водитель хотел, так сказать, установить меру своей вины, а уже там дать деру! Вдруг бы эти Крайтоны только чуть пострадали? Тогда, может, и удирать-то было не к чему!..

– Ну что ж, в этом случае он имел возможность убедиться, что миссис Крайтон почти не пострадала от машины: ей лишь раздробило колесом один палец на правой ноге…

– Что за ерунда? Что вы такое болтаете?

– Я утверждаю… – Уоткинс побледнел от волнения, его темные глаза казались сейчас на побелевшем лице двумя черными провалами. – Я утверждаю, что водитель, сбив Крайтонов и сойдя на землю, убедился, что мистер Крайтон мертв, а миссис Крайтон получила лишь легкое ранение, и ударом баллонного ключа раздробил ей череп…

– Что, что такое? – вскричал начальник. – Да в своем ли вы уме, мистер фантазер? Ни один из двух медицинских экспертов такого предположения не высказал.

– Что же в этом мудреного? Принятая предварительным следствием незамысловатая версия закрыла вашим экспертам глаза и парализовала их мышление. Заподозрив преступление, я с разрешения администрации пригласил вчера вечером в больницу якобы для лечения миссис Крайтон ее дальнего родственника, известного хирурга-криминалиста Уильяма Чемберса…

– Постойте-ка! А чего вы, собственно, так стараетесь? Может, ваша газета платит вам особо за ваше усердие? А?

– Нет, мистер Фаулер, газета, увы, не платит мне «особо». – Уоткинс улыбнулся, лицо его стало вдруг мальчишески-юным и обаятельным. – Просто я борец за правду, в этом мое единственное призвание на земле…

– Ну и черт с вами! – с грубой шутливостью заключил начальник. – А откуда, мистер правдолюбец, стало вам известно, что у Крайтонов имеется родственник-хирург?

– Я побывал вчера утром в доме Крайтонов, поговорил с их сыном Джозефом, с домоправительницей и узнал от них много интересного. Но сейчас речь не о том… Я расстался с Чемберсом два часа назад, и он обещал прислать вам сегодня к вечеру свое заключение, из которого вы убедитесь, что тяжелое ранение черепа нанесено миссис Крайтон уже  п о с л е  так называемой «аварии» тяжелым металлическим предметом, по всей вероятности баллонным ключом. Вам, конечно, известно, почтеннейший, что Уильям Чемберс – видный врач-криминалист, и хотя он теперь в отставке…

– Я не приму этого заключения, – решительно сказал начальник и откинулся на спинку кресла. – Я обязан считаться только с нашей медицинской экспертизой. Если всякий будет совать нос не в свое дело…

– Как вам угодно, – сказал, вставая, Чарльз Уоткинс. – В таком случае я опубликую заключение Чемберса в нашей газете. Редактор придет в восторг от такой сенсации.

Он помахал на прощание рукой и пошел к двери.

– Стойте вы, горячка! – крикнул, опомнившись, начальник.

Уоткинс остановился.

– А ну, скажите-ка! Если Крайтонов действительно убили, то какую же, по-вашему, цель преследовал убийца? Не таскали же они с собой на утреннюю прогулку свое состояние или фамильные драгоценности? А? Молчите? Вот то-то и оно!

Уоткинс смотрел на начальника каким-то странным, отсутствующим взглядом, и со стороны могло показаться, что тот, и верно, поставил его своим вопросом в тупик.

– Простите меня, – произнес, наконец, Уоткинс как бы в рассеянности, – но я только сейчас, при вашем вопросе понял вдруг, что это дело не по плечу уголовной полиции. Похоже, оно имеет куда более глубокие корни, чем мне показалось сначала…

И Чарльз Уоткинс вышел из кабинета.

– Сумасшедший? – повернулся начальник к своему помощнику.

– Не думаю… – робко отозвался тот. – Может, мы, и верно, чего недоглядели, начальник?

– А я говорю – сумасшедший! – крикнул начальник и пристукнул ладонью по столу.

2. ГРЕХОПАДЕНИЕ МИСТЕРА ХИББИНСА

Двадцать первого июня, в поздние сумерки, в адвокатскую контору мистера Эгберта Хиббинса, Кромвел-стрит, 9, перед самым закрытием явился высокий, крупный, элегантно одетый человек лет пятидесяти, с холодным, пристальным взглядом, устремленным прямо на собеседника.

– Мистер Хиббинс у себя? – обратился он к единственному клерку, который перед уходом прибирал свою конторку.

– Мистер Хиббинс уже в пальто, сэр, – с упреком сказал клерк, подняв глаза на позднего посетителя.

– Передайте мистеру Хиббинсу, – повелительно сказал посетитель, – что его желает видеть по срочному делу мистер Альбер Стамп.

– Я вас помню, сэр, вы дважды посетили нас на прошлой неделе. Но мистер Хиббинс уже в пальто, сэр, а потому прошу вас пожаловать завтра…

Стамп отмахнулся от клерка и шагнул к двери, за которой находился кабинет владельца конторы.

Мистер Хиббинс, маленький полный человек, вполне заурядной и благоприличной внешности, действительно был уже в пальто и в шляпе, готовый вот-вот покинуть свою скромную рабочую комнату.

– Здравствуйте, мистер Хиббинс!

– Здравствуйте, мистер Стамп.

– Какое ужасное, невероятное событие! – с пафосом воскликнул Стамп. – Просто не верится…

– Да, сэр, ужасное, горестное событие. Мистер и миссис Крайтон были близкими моими друзьями, и только сознание, что все мы смертны… Простите меня, сэр, – мистер Хиббинс кивнул на старинные стоячие часы, занимавшие целый угол комнаты. – Через двадцать две минуты моя семья усядется за обеденный стол. За последние восемнадцать лет я только два раза опаздывал к обеду, и то лишь…

– Сегодня вы опоздаете в третий раз, мистер Хиббинс, – прервал посетитель так властно, что Хиббинс несколько смешался.

– Простите, сэр, – произнес он не слишком уверенно, – но мои правила…

– Вот что, дорогой мой, – решительно заявил посетитель, – вам никогда более не представится случай заработать столько денег, сколько принесет вам сделка со мной. А потому отошлите вашего клерка и сообщите по телефону вашей супруге, что вы опоздаете к обеду на один час.

И Стамп преспокойно опустился в кресло.

Что оставалось делать мистеру Хиббинсу? Он пожал плечами, вышел из кабинета и поступил так, как подсказал ему этот странный человек. Затем вернулся, снял пальто, шляпу и сел на свое обычное место, за рабочий стол.

– Да-а? – сказал он вопросительно.

Мистер Эгберт Хиббинс был человеком в высшей степени честным, он пунктуально придерживался законов и вполне довольствовался тем скромным достатком, какой приносила ему его адвокатская контора. Клиентура у него была небольшая, но постоянная и относилась к нему с непоколебимым доверием и уважением. Страстно привязанный к своей семье – мистер Хиббинс был отцом пятерых детей в возрасте от семи до семнадцати лет, – он, конечно, мечтал о лучшей доле для юных Хиббинсов, чем та, какую он мог им предоставить. Но ему и в голову не приходило поступиться для этого своей честью или доброй славой своей маленькой фирмы.

– Я буду краток, – сказал Стамп. – Как вам известно, ныне покойный мистер Крайтон решительно отверг на прошлой неделе весьма выгодные предложения, которые я передал ему через вас от имени нашей фирмы. Сейчас, увы, когда мистера Крайтона и его супруги не стало, обстоятельства коренным образом изменились, и я считаю возможным снова поставить перед вами вопрос о приобретении нашей фирмой африканских владений семейства Крайтонов. Нам известно, что их унаследует теперь единственный сын покойного Джозеф Крайтон. Наша фирма готова приобрести у наследника эти земли, хотя нам заведомо известно, что они представляют собой всего лишь джунгли, пересеченные топями. Как я уже говорил вам, у нас имеются свои виды на эти земли, и мы считаем возможным оценить их в один миллион фунтов. Кстати, мы заинтересованы в том, чтобы сделка была заключена в возможно короткий срок, без всяких проволочек и без всякой огласки…

– Мистер Стамп! – торжественно произнес мистер Хиббинс, вставая из-за стола во весь свой небольшой рост. – По ясно выраженной воле моего покойного друга и доверителя мистера Дэвида Крайтона его африканские владения не подлежат продаже, и нет такой цены, которая могла бы побудить наследника нарушить эту священную для него волю. Я сожалею, мистер Стамп, что…

– Скажите, – прервал клиент, – разделяет ли ваше мнение молодой наследник мистера Дэвида?

– Я полагаю… я надеюсь… – забормотал мистер Хиббинс, мало искушенный в искусстве лганья.

– Вы либо заблуждаетесь, мистер Хиббинс, – сердито возразил клиент, – либо хотите ввести в заблуждение меня. Нам отлично известно, что наследник помышляет лишь о том, чтобы поскорее сбыть с рук доставшиеся ему джунгли и топи и обратить их в звонкую наличность. Конечно, мы могли бы адресоваться непосредственно к мистеру Джозефу, но предпочли действовать через вас, чтобы избежать всяких кривотолков. Помогите нам, мистер Хиббинс, и за простое содействие в оформлении сделки вы получите – из рук в руки! – двадцать процентов с суммы сделки.

– Мистер Стамп, – гордо сказал маленький человек, выпятив грудь, – потрудитесь покинуть мою контору!

– Нет, мистер Хиббинс, я не уйду, – возразил клиент, – я хочу дать вам время подумать. Вам явно не хватает воображения. Двадцать процентов с миллиона фунтов – это миллион долларов. Мистер Эгберт Хиббинс – миллионер! Семья мистера Хиббинса переезжает в новый комфортабельный коттедж, приобретает, собственный «крейслер», летние каникулы проводит на самых фешенебельных курортах! Дети мистера Хиббинса обучаются в самых привилегированных учебных заведениях Англии! И все это – за простое, законное оформление сделки, которую его доверитель все равно заключит и без его согласия… Скажите, разве не так, мистер Хиббинс?

– Вы… вы… наглый человек… – Мистер Хиббинс, не в силах стоять, опустился в кресло, с его лба тяжелыми каплями стекал пот. – Вы не смеете… я не позволю…

– Даю вам на размышление пять минут, мистер Хиббинс, – посетитель снял с руки и положил на стол свои золотые часы. – Если по истечении этого срока я не получу от вас положительного ответа, я немедленно отправлюсь в поместье «Дорис» к мистеру Джозефу, привезу его в Лондон и заключу с ним сделку через посредство другой конторы. Конечно, я предпочел бы воспользоваться для этого услугами его доверенного и близкого друга его покойного отца, но что ж делать… Я жду, мистер Хиббинс!

– Но это невозможно… мой покойный друг…

– Не теряйте времени на декламацию, мистер Хиббинс, в вашем распоряжении осталось три минуты. Я предлагаю вам честную сделку, и у вас нет оснований отказываться от нее. Если вы скажете «да», я тотчас же выпишу вам чек на пятьдесят тысяч фунтов, остальное – по оформлении сделки.

– Но Джозеф еще не введен в права наследства…

– Вы введете его завтра же, раздавайте деньги направо и налево, мы все оплатим!

– Но у вас какая-то тайная мысль… Зачем вам эти земли?

– Мы будем разводить на них земляной орех, дорогой мистер Хиббинс.

– Значит, вы связаны с этим… мистером Брукером, о котором говорил мне покойный друг? Но мистер Брукер предлагал полтора миллиона…

– Никакого мистера Брукера я не знаю. К тому же мы уплачиваем вам лично двадцать процентов со сделки… Итак?..

– Но интересы английской короны… Ей первой принадлежит моральное право на приобретение этих земель…

– Вот и продайте их английской короне за те же три фунта стерлингов, в которые они обошлись полковнику Джеймсу Крайтону! – Мистер Стамп расхохотался. – Корона все равно больше не даст за эти джунгли.

– Это верно, конечно… – Мистер Хиббинс помолчал, затем, не поднимая глаз на клиента, тихо добавил: – Я не хотел бы… чеком…

– О, пожалуйста, мистер Хиббинс, конечно же, не следует оставлять следы. Завтра утром ровно в десять часов я передам вам здесь наличными пятьдесят тысяч фунтов! Прошу вас к этому времени заготовить проект соглашения на имя банка «Эрнст Чейз, Филд энд Компани», действующего через посредническую фирму «Компани оф Нью-Джерси».

– Да, да… проект соглашения…

Альбер Стамп встал, пожал ослабевшую, как бы безмускульную руку мистера Хиббинса и удалился.

– Что же это такое? – в печальном недоумении произнес мистер Хиббинс. – Как это могло случиться? Как мог я…

И вдруг острое, пьянящее, еще никогда не испытанное чувство счастья затопило все сомнения и печали: мистер Эгберт Хиббинс – миллионер!..