Текст книги "Коллекция геолога Картье"

Автор книги: Яков Рыкачев

Соавторы: Лев Тисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

3. УОТКИНС ОТКРЫВАЕТ СВОИ КАРТЫ

Прошло около двух недель со дня гибели четы Крайтон под колесами грузовой машины, а следствие продолжало топтаться на месте. Самые тщательные розыски, проводимые по всей стране, не дали никаких результатов, словно бы преступный водитель вместе со своей машиной и действительно провалился сквозь землю.

Между тем Чарльз Уоткинс продолжал свой частный розыск. Мысль, осенившая его в кабинете мистера Фаулера, казалась ему все более и более убедительной. Чтобы не спугнуть преступника, вернее преступную банду, – он был убежден, что тут орудовало несколько человек, – Уоткинс утаил от своей газеты экспертное заключение хирурга Уильяма Чемберса, а самого хирурга уговорил в интересах раскрытия дела молчать до времени о его неожиданном открытии. В молчании же мистера Фаулера Уоткинс не сомневался: тот менее всего был заинтересован в изобличении своих незадачливых экспертов.

Пресса, поначалу возбужденная происшедшей аварией, в которой погиб вместе со своей супругой внук некогда прославленного воина британской колониальной армии, поутихла, а вскоре и вовсе перестала упоминать о трагической смерти четы Крайтон.

Когда у Уоткинса сложилась, наконец, отчетливая картина преступления, он решил обратиться в самое авторитетное разведывательное учреждение страны.

Несмотря на свою сугубую секретность, учреждение оказалось куда более гостеприимным, чем уголовная полиция. Чарльз Уоткинс почти без всяких формальностей получил доступ в обширный полутемный кабинет, к некоему мистеру Веджвуду. Когда он переступил порог и притворил за собой дверь, то невольно остановился: кабинет был пуст. Несколько помедлив, Уоткинс увидел, наконец, как из черноты, наливавшей углы кабинета, отделился сгусток тени и двинулся к столу, стоявшему возле единственного окна, затененного глухой стеной соседнего здания. Усевшись за стол, спиной к окну, хозяин кабинета произнес густым, хриплым голосом:

– Прошу вас, мистер… мистер?

Похоже было, что благополучный переход от одного кресла к другому он ощутил, как счастливо избегнутое несчастье.

– Чарльз Уоткинс, сэр!

– Прошу вас, мистер Уоткинс.

Уоткинс вгляделся. Перед ним сидел грузный шестидесятилетний человек давней, довоенной формации. Крупные, окрашенные склеротической кровью серые глаза, сильный череп, обросший жесткой, стриженой сединой, ленивое жирное лицо в слоновьих складках, пепел и перхоть на старомодном пиджаке, живая энергия ума, наделенного хитрой проницательностью, большой запас благодушия и умственной свободы, игривое равнодушие к людям, необоримая физическая лень – все это сообщало ему облик разведчика-мудреца, давно познавшего суету мира в служении темным силам истории. При всей своей антипатии к этой человеческой разновидности Уоткинс сразу решил, что попал по адресу.

– Чем могу быть вам полезен, молодой человек?

Оказалось, старик обладал еще и емкой памятью. Как же, он отлично помнит, что некая чета Крайтон недели две назад была сбита грузовой машиной на шоссе Лондон – Хартфорд… Погибший мистер Крайтон, кажется, родной внук известного в свое время головореза (он так и сказал: «головореза») полковника Джеймса Крайтона? А миссис Крайтон, кажется, умерла на седьмой день после аварии, так и не придя в сознание?.. Прискорбно, очень прискорбно, такой нелепый случай! Но в то же время, увы, и статистическая необходимость: должен же кто-то выполнять план автомобильных аварий, начертанный судьбой для текущего года.

– Крайтоны – жертвы преднамеренного убийства, а не случайной аварии, – холодно сказал Уоткинс и выложил на стол экспертное заключение профессора Чемберса.

Старик приблизил бумажку, вплотную к глазам и стал читать ее полувслух, медленно шевеля губами.

– Забавный случай, – произнес он серьезно. – Очень забавный!

Он с минуту помолчал, затем поднял на Уоткинса большие, серые, мутные, в красных прожилках глаза.

– Простите, мистер Уоткинс, кто вы такой? Как попала к вам эта бумажка? И что, наконец, привело вас ко мне? Ведь убийство Крайтонов – дело уголовное, мы такими делами не занимаемся.

Уоткинс рассказал старику, что́ именно побудило его заняться делом Крайтонов, и привел свои доводы, доказывающие, независимо от экспертизы Чемберса, что тут имело место убийство, а не авария. В заключение он живо, в лицах, представил свое посещение мистера Фаулера.

– Да, да, – усмехнулся старик. – Мистер Конан-Дойль так ничему и не научил этих людей, их по-прежнему гипнотизирует  п е р в а я  мысль, осеняющая их слабые головы! Но вы так и не ответили на мой вопрос: что привело вас к нам, в разведку?

– Я убежден, – твердо сказал Уоткинс, – что это преступление политическое!

– Это как же понимать – политическое? – В голосе старика явно звучала насмешка. – Быть может, мистер Крайтон был лейбористом и пал жертвой злодейства консерваторов? Или, напротив, его, как консерватора, пристукнули лейбористы?

– Нет, сэр, я этого не думаю, – в тон ему отвергал Уоткинс. – Признаюсь, я не вижу столь большой разницы между консерваторами и лейбористами, чтобы допустить возможность такой свирепой вражды между ними… Я полагаю, – Уоткинс резко изменил интонацию, – я полагаю, что Крайтонов  п р и с т у к н у л а, как вы изволили выразиться, некая иностранная разведка.

– Да неужто? – ухмыльнулся старик. – Для чего же понадобилось это некоей иностранной разведке?

– Для чего? А для того, чтобы завладеть обширными африканскими землями мистера Крайтона, недра которых содержат, видимо, какое-то важное стратегическое сырье.

– Доказательства, молодой человек! – Старик подался вперед всей тушей, приник грудью к краю стола и устремил на Уоткинса свои серые, сразу пожесточавшие глаза. – Факты!

– Факты? Извольте, сэр. Во-первых, стремление преступников представить убийство Крайтонов, как результат случайной автомобильной аварии. Далее – отсутствие у преступников видимой корысти. Будь это обыкновенный грабитель, он действовал бы при помощи револьвера или ножа: руки вверх, выворачивайте-ка карманы! В данном же случае орудием убийства послужила грузовая машина, и было бы смешно заподозрить, что целью убийц было выворотить карманы своих жертв. Да и что возьмешь у сельских жителей, вышедших на утреннюю прогулку? Значит, тут совсем иная корысть…

– Постойте-ка, молодой человек! – прервал старик. – А почему не допустить такую возможность: водитель, случайно сбивший Крайтонов, из опасения, что оставшаяся в живых миссис Крайтон выдаст его, попросту решил избавиться от опасного свидетеля? Вот вам и мотив убийства. Ведь вопрос стоял для него так: либо он, либо миссис Крайтон, пожилая дама, глубоко ему безразличная… А? Что скажете?..

– Я уже доказывал вам, сэр, что тут была не авария, а сознательное убийство, орудием которого послужила грузовая машина. Извольте взглянуть, сэр!

И Уоткинс протянул старику фотоснимок следов, оставленных грузовой машиной на месте мнимой аварии.

– Что же, убедительно, ничего не скажешь… – раздумчиво произнес старик, внимательно рассмотрев снимок. – Но решает все же совокупность доводов, и все зависит от дальнейшей вашей аргументации. Согласен: мы имеем дело с преднамеренным убийством, цель которого нам неясна. Вы утверждаете, что целью убийц было завладеть африканскими землями семейства Крайтонов. Чтобы придать своей догадке убедительность, вы высказываете предположение – да, да, молодой человек, всего лишь  п р е д п о л о ж е н и е, – что недра этих земель богаты важным стратегическим сырьем. Но, во-первых, это предположение надо доказать; во-вторых, откуда вы взяли, что в результате убийства Дэвида Крайтона его африканские владения достанутся убийцам или же тем, кто направил их руку? Как видите, молодой человек, в вашей концепции преступления недостает какого-то важного звена.

– В таком случае разрешите вручить вам это недостающее звено, сэр… Дней за десять до «аварии» к мистеру Дэвиду Крайтону приезжал некий мистер Брукер – так по крайней мере он назвал себя – и предложил от имени своей фирмы купить за полтора миллиона фунтов его африканские владения, расположенные в нашей колонии Буала.

– Да это же сумасшедшие деньги! – воскликнул старик. – В колонии Буала нет ценных ископаемых, и земля там бросовая!

– Вы так полагаете? – усмехнулся Уоткинс. – Тем больше оснований задуматься, что́ же руководило этим Брукером… Во всяком случае, мистер Крайтон решительно отказался продать свои владения, хотя не получал с них ни пенса дохода.

– Он что же – очень богат?

– О нет! Его личный капитал не превышает десяти тысяч фунтов. Просто мистер Крайтон не хотел наживаться на землях, добытых его предками путем насилий и убийств. Он считал, что земли эти принадлежат населяющим их неграм…

– Вот бы и отдал им задаром!

– Мистер Крайтон давно бы, сделал это, если бы не опасался, что эти земли захватят другие и станут притеснять негритянское население.

– Выходит, гу-ма-нист? – насмешливо произнес старик.

– Совершенно верно, – с подчеркнутой серьезностью подтвердил Уоткинс. – Человек высокой морали и непоколебимых убеждений. Этого, к сожалению, никак не скажешь о его сыне и наследнике Джозефе.

– Возраст?

– Двадцать лет.

– Негодяй?

– Скорее ничтожество, вертопрах.

– Уже не думаете ли вы?..

– Нет, не думаю… Разрешите продолжать?

– Продолжайте.

– По мнению молодого Крайтона, – а в этом можно на него положиться, – приезжий покупатель, назвавшийся Брукером, готов был уплатить за африканские земли и бо́льшую сумму. Во всяком случае, убедившись, что размер суммы не имеет для мистера Крайтона значения, этот Брукер был очень огорчен и даже подавлен. С тем он и уехал. Должен добавить – и считаю это очень важным, – что перед своим отъездом Брукер явился свидетелем семейной сцены, которая яснее ясного показала ему, что старый Крайтон не пойдет ни на какие компромиссы, но что молодой Крайтон отнюдь не разделяет взглядов своих родителей…

– Откуда вам это известно?

– От Джозефа Крайтона. Разумеется, он представил мне эту сцену в несколько ином освещении. В заключение Джозеф обратился ко мне с просьбой: не могу ли я отыскать этого Брукера, сулившего за африканские земли полтора миллиона фунтов…

– Ого, какой быстрый!.. – Старик помолчал. – Стратегическое сырье, говорите вы… Что ж, возможно… Если этот Брукер действительно предлагал полтора миллиона… Вообще-то почерк знакомый и, как всегда, довольно грубоватый… – Старик снова помолчал. – Давно были вы в последний раз у молодого Крайтона?

– Дней десять назад.

– Десять дней? – Старик даже присвистнул. – Держу пари, – воскликнул он с неожиданной горячностью, – что за это время Брукер уже прилетел в Лондон на запах падали! Если и не он сам, то представляющее его лицо! Так уж у них принято: одни устраняют препятствия, другие заключают сделки… – Старик хрипло рассмеялся. – Э, да я, старый, неприметно дал втянуть себя в ход вашей мысли! Значит, эта ваша версия обладает внушающей силой! Что ж, попробуем поиграем в большую игру – вдруг да выиграем? Не ошибиться страшно – проворонить страшно! А, молодой человек?..

– К вашим услугам, сэр. Только я хотел еще добавить…

– Говорите, говорите! – нетерпеливо вскричал старик, таким он начинал нравиться Уоткинсу. – Что там еще?

– Тогда же я побывал у мистера Хиббинса, многолетнего доверенного покойного Крайтона. Однако ничего нового я от него не узнал. Мистер Хиббинс уверил меня только, что ни в коем случае не допустит, чтобы молодой Крайтон нарушил волю своего отца…

– Ну, это сентименты! – грубо прервал старик. – Факты, факты!

– Я еще не кончил, сэр. Через несколько дней я снова посетил мистера Хиббинса и был поражен происшедшей в нем переменой. В каждом его слове и жесте проглядывала теперь фальшь, стремление утаить правду. Вы не ошиблись, предположив, что мистер Брукер или его представитель уже прибыл в Лондон. Мало того: у мистера Хиббинса уже приторговывают африканские владения Крайтона, а самого мистера Хиббинса, похоже, успели купить. Возможно, на этот раз он и вовсе не стал бы со мной разговаривать, если бы не страх перед прессой. На мой вопрос он сказал, что молодой Крайтон настаивает на немедленной продаже своих владений, но ему, Хиббинсу, удается покуда удержать его. А когда Хиббинс зачем-то вышел из своего кабинета, я заметил на его столе среди прочих бумаг проект соглашения…

– О, да вы просто молодец! Ну, ну, дальше!

– Конечно, это не исключает того, что сделка уже состоялась и проект соглашения лишь случайно завалялся на столе…

– Содержание?

– Я успел прочитать, что сумма сделки – один миллион фунтов, а покупателем является американский банк «Эрнст Чейз, Филд энд Компани».

– Так это же для отвода глаз! – В голосе старика звучало почти ликование. – Этот банк со всеми своими потрохами принадлежит американскому миллиардеру Дину Джадсону!

– …банк «Эрнст Чейз, Филд энд Компани», – повторил Уоткинс, – действующий через посредническую фирму «Компани оф Нью-Джерси» в лице ее представителя Альбера Стампа…

– Что? Что?..

Несмотря на свою грузность, старик вскочил с места, проворно обежал стол и с силой сжал плечо Уоткинса.

– Альбер Стамп? «Компани оф Нью-Джерси»? Вы точно помните: Альбер Стамп?

– Точно, сэр. Вот моя запись.

И Уоткинс протянул старику свою записную книжку, где черным по белому были начертаны столь взволновавшие старого разведчика слова.

4. БУНТ МИСТЕРА ДИКА

– Я спрашиваю тебя, Дик, долго ли ты намерен возиться с этими проклятыми грузовиками? – кричал мистер Фаулер на своего помощника. – С тех пор как высшее начальство поручило вести следствие этому зазнайке Мастерсу, он что ни день мылит мне голову! И откуда у него эта блажь – будто тут убийство, а не авария? Откуда известно ему о самозваном эксперте Чемберсе? А? Уж не ты ли натрепал ему со слов этого сумасшедшего журналиста? Или этот сумасшедший сам перебежал нам дорогу?

– Это я сказал Мастерсу, начальник…. Должен же он знать…

– Что, что должен он знать, недоумок? Безумную брехню твоего Уоткинса? И ради этой брехни ты решился предать своего начальника, своего благодетеля, Дик, которому ты стольким обязан, у которого обучился всему, что умеешь и знаешь? Эх, Дик, Дик!.. Раз так, то и я буду теперь поступать с тобой по-иному… А ну, отвечай: почему не установлен до сих пор номер «доджа», не посажен под замок нарушитель движения? Почему? – спрашиваю я тебя.

– Вы ошибаетесь, начальник… На этот раз Джибсон и Тауэрс, похоже, напали на след.

– Брешут твои Джибсон и Тауэрс! Ты же сам говорил, что они возятся с грузовым «лори», а там был «додж»! Понятно тебе: «додж», старый, военной поры «додж»! Так говорит наука! На-ука, дурья твоя башка!

– Но эксперты могли и напутать, начальник… – робко возразил Дик. – Я очень внимательно прочитал их доводы в пользу «доджа», и мне показалось… – Он умолк, словно напуганный собственной смелостью. – Напутали же наши медики… насчет миссис Крайтон…

– Никто ничего не напутал! – заорал мистер Фаулер. – Не смей при мне повторять бредни этого нахального юнца… Как его?

– Мистер Чарльз Уоткинс, начальник.

– Мистер… – презрительно фыркнул начальник. – Таких мистеров на один пенс целую дюжину дают! Короче: если в ближайшие два-три дня не будет результата, я подам на тебя рапорт начальству!

– Но Джибсон и Тауэрс только что звонили, начальник, они обнаружили кровь на покрышках…

– Какую еще там кровь?..

– Я пока и сам не знаю подробностей, они сейчас едут сюда… А вот и Джибсон!

В дверях стоял некрупный паренек лет двадцати двух, в дешевом клетчатом пиджаке, вельветовых брюках и в помятой кепке, заломленной кверху. Лицо у парня было ничем не примечательное, за исключением узкого, длинного носа и близко посаженных глаз.

– Разрешите, начальник?

– Ну входи! – неохотно сказал мистер Фаулер.

Джибсон вошел и в свободной позе встал у стола.

– Ну садись!

Джибсон сел не на кончик стула, как садятся робкие люди, а на все сиденье, да еще привалился к спинке и положил ногу на ногу.

– А где же Тауэрс, Джибсон? – спросил помощник.

– Он задержался маленько.

– Это как так – задержался? – грозно спросил мистер Фаулер.

– Значит, надо было, – сказал паренек. – Вы только не сбивайте меня, начальник, я все по порядку доложу.

– Вот, вот, Джибсон, расскажи начальнику, как вы напали на след… – примиряюще вставил помощник, прежде чем мистер Фаулер успел разразиться новым припадком гнева.

– Дело было такое, – заговорил паренек. – Поначалу мы с Питером было поверили этим вашим…. экспертам, будто стариков ухлопал «додж», и только время даром потеряли. Ну, а потом смекнули, что вся их болтовня выеденного яйца не стоит: поди-ка угадай по следу колес марку машины! Старый, довоенный… – передразнил Джибсон. – Ну, а когда смекнули – будто гора с плеч…

– Ближе к делу, Джибсон, – сухо сказал начальник.

– Да уж чего ближе, – отозвался паренек, – он, видимо, знал себе цену. – Стали мы с Питером толкаться среди гаражных сторожей и диспетчеров, пропустили рюмочку с одним, с другим, с третьим…

– С четвертым, пятым, шестым, – хмуро поддел начальник. – Деньги-то казенные!

– С четвертым, пятым, шестым, – невозмутимо подтвердил Джибсон. – Нам с Питером ясно было одно: если только у этих… ну, убийц машина была не своя и они брали ее напрокат, то уж тут без гаражного диспетчера дело не обошлось.

– Еще раз, Джибсон, – строго заметил начальник, – ближе к делу!

– Да уж чего ближе, – повторил Джибсон. – И вот стали мы с Питером поглядывать да послушивать, не завелась ли у кого лишняя деньга, не болтает ли кто лишнего под мухой, не ходят ли какие слушки по гаражам, а слухами, известно, земля полнится…

– Джибсон! – прикрикнул начальник.

– …земля полнится. А к тому еще, надобно сказать, у нас с Питером по гаражам немало ушей понавешено и глаз понаставлено: свои, значит, парни. Они нам помогают, а мы за это на их проделки сквозь пальцы глядим…

Джибсон помолчал, усмешливо устремив на начальство свои близко посаженные глаза, – со стороны казалось, будто один его глаз усмешливо смотрит в другой, – и вдруг выпалил как из ружья:

– Словили мы с Питером ту машину, начальники, – и все тут!

Молчание. Мистер Фаулер сидел хмурый, с оскорбленным видом, а помощник в счастливом удивлении разинул рот, не в состоянии вымолвить слово: он безоговорочно доверял своим «автоищейкам».

– Это как же тебя понимать, Джибсон? – с нарастающим гневом спросил начальник.

– Так и понимайте, начальник. Мы с Питером обнаружили в гараже военных заводов «Биккерс-Стронг» ту самую машину, которая шестнадцатого июня утром ухлопала Крайтонов на шоссе Лондон – Хартфорд.

– Старый «додж»?

– Да нет же! – с досадой сказал Джибсон. – «Лори» прошлого года!

– Вранье все это! Раз не «додж» – значит, вранье! И вообще все это вранье! – заходясь, кричал мистер Фаулер. – И ты, Дик, хорош! Позволяешь этим пьяницам водить себя за нос! Надеюсь, Мастерс еще не знает об этом вранье, это был бы срам для нашего отдела!..

– Уверяю вас, вы ошибаетесь, начальник… Уж раз Джибсон и Тауэрс…

– Что – Джибсон и Тауэрс? – Мистер Фаулер был страшен сейчас в своем гневе. – Вчера ты предал меня Мастерсу, сегодня предаешь этим ищейкам! Уж не ставишь ли ты их выше своего начальника, Дик? Уж не веришь ли ты им больше, чем своему начальнику? А? Отвечай?

И тут произошло нечто неожиданное. Дик с побелевшим лицом и прыгающими губами произнес тихо, но внятно:

– Да, начальник, я верю им больше, чем вам… Вы который день тут орете, а они в это время дело делали… Я верю, что им действительно удалось обнаружить ту машину, хотя это и не старый «додж», а новый «лори»… И если хотите знать… следователь Мастерс все время был в курсе их розысков и одобрял их работу… – Он повернулся к Джибсону. – Поедем, Джибсон, в гараж, а по дороге захватим мистера Мастерса!

Гнев мистера Фаулера мгновенно иссяк, а сам он как-то вдруг осел в своем кресле, словно опара, вынесенная на холод.

– Постой, постой, Дик, не горячись, – произнес он смиренно. – Ну и скверный же у тебя характер, право! «Лори» так «лори», я же не требую, чтобы это обязательно был «додж»… Скажи-ка, друг Джибсон, а почему вы не пригнали эту подозрительную машину в наш гараж? Мы бы ее тут…

– Да как же можно, начальник? – усмехнулся Джибсон. – Этак все следы преступления на покрышках сотрутся! Я и Тауэрса-то при машине оставил, чтоб ни одна живая душа не приблизилась к ней. А вы говорите – пригнать!..

– Правильно, молодцы! – похвалил мистер Фаулер, словно сыщики успешно выполнили личное его поручение. – Поехали, Дик! – крикнул он бодрым голосом и поднялся с места. – Чем черт не шутит!..