Текст книги "Археология, история и архивное дело России в переписке профессора Д.Я. Самоквасова (1843–1911)"

Автор книги: Wim Van Drongelen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Управляющий Архивом – Д. Самоквасов.

Секретарь – А. Голомбиевский.

Помощник секретаря – Ив. Беляев[174]174
  Иван Степанович Беляев (1860–1918) – выпускник Московского уездного училища и учительской семинарии; службу начал архивариусом Приказа общественного призрения; с 1886 г. непрерывно архивист МАМЮ, прошедший там все ступени служебной лестницы, от столоначальника канцелярии до секретаря управляющего, казначея, хранителя изданий архива, старшего делопроизводителя. В этом архиве служили также его отец и старший брат. Опубликовал ряд архивных документов. Член ряда научно-исторических обществ (Археографической комиссии, ИМАО, ИОИДР, Тульской ГУАК и др.). Попутно занимался журналистикой, беллетристикой. Издатель журнала «Родная речь». См. о нём: Чулков Н. П. Некролог // Архивное дело. 1923. № 1; Хорхордина Т. И. Российская наука об архивах. История. Теория. Люди. М., 2003. С. 225–226; «Истинная свобода, где она?» Письма историка-архивиста И. С. Беляева графу С. Д. Шереметеву о революционных событиях в Москве в 1905 г. // Отечественные архивы. 2005. № 6.


[Закрыть] (скрепил).

Верно: секретарь А. Голомбиевский.

РГАДА. Ф. 337. Оп. 1. Д. 640. Л. 2–2 об.

Отпуск с рукописного оригинала.

Письмо Н. Г. Богословского[175]175
  Николай Гаврилович Богословский (1824–1892) – протоиерей; историк-любитель, автор работ о политике графа А. А. Аракчеева («Аракчеевщина»), основанных на частном архиве графа и устных воспоминаниях долгожителей с. Грузины, где Н. Г. Богословский служил приходским священником; секретарь Губернского статистического комитета (на протяжении 15 лет), один из учредителей музея древностей (1867) и публичной библиотеки в Новгороде; редактор «Новгородского сборника». Составил перечень курганов и городищ Новгородской губернии по анкете Д. Я. Самоквасова 1873 г. (уже после публикуемого письма, когда упоминаемые в нём сведения всё-таки были собраны). Раскопал ряд археологических памятников Новгородчины. Член-корр. ИМАО (1871), ИРАО (1875). См. о нём: Жэрве Н. Н. Из истории собирания и изучения новгородских церковно-археологических древностей (вторая половина XIX – начало XX вв.) // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 3. Новгород, 1989.


[Закрыть] Д. Я. Самоквасову

4 марта. [1882 г.?].

Новгород – Варшава.

Милостивый государь Дмитрий Яковлевич!

К сожалению моему, приходится мне Вам сообщить, что до сих пор из волостей никаких сведений о городищах не доставлено и нет надежды получить их.

С истинным почтением имею честь быть Ваш покорнейший слуга —

Богословский.

ОПИ ГИМ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 26. Л. 93.

Писарская копия.

Письма Н. Е. Бранденбурга[176]176
  Николай Ефимович Бранденбург (1839–1903) – генерал-лейтенант (1896); видный русский археолог, историк, военный писатель. На базе артиллерийского отдела Политехнической выставки в Москве создал Артиллерийский исторический музей в Санкт-Петербурге (1872); первый его директор. Для пополнения музея организовал ряд археографических, этнографических, археологических и архитектурных экспедиций. См. его кн.: Курганы Южного Приладожья. СПб., 1895; Старая Ладога. СПб., 1896. Член ИРАО (1879), ИМАО (1886), Петербургского Археологического института (1888).


[Закрыть] П. С. Уваровой и Д. Я. Самоквасову

1

Н. Е. Бранденбург – П. С. Уваровой

2 ноября 1896 г.

Санкт-Петербург – Москва.

Милостивая государыня графиня Прасковья Сергеевна!

Минувшим летом мне довелось посетить одну очень интересную в археологическом отношении местность, именно знаменитые Днепровские пороги. Здесь, на левой стороне Днепра, между порогами Званцем и пресловутым Ненасытищем, лежит на берегу имение г-на Миклашевского[177]177
  См. ниже его и его дочери Карцовой письма Д. Я. Самоквасову; там описание упоминаемых здесь Н. Е. Бранденбургом раскопок.


[Закрыть] – «Вороное», на землях которого разбросаны несколько групп курганов разной величины: есть совсем малые, но есть и до 2 ½ аршин вышиною. Довольно много мелких курганов разрыто несколько лет тому назад дочерью г-на Миклашевского (частью при содействии Д. Я. Самоквасова), и, сколько мне известно, в них были случаи открытия погребений с конями, причём находили также стремена и проч.

Владелец имения крайне интересуется исследованием упоминаемых курганов и в бытность мою у него несколько раз просил обратить Ваше внимание на эту местность; даже последние слова его при прощании со мной были – «Пришлите, пожалуйста, к нам археолога», но всё, что я мог обещать ему, – это написать Вам, т. к. раскопка хотя бы двух, трёх курганов подобных размеров (как сказано, до 2 ½ аршин) не по моим средствам, а с Археологической комиссией дела иметь не желательно.[178]178
  Этот мотив, по всей видимости, оказал решающее действие на председательницу ИМАО, и она выделила автору письма просимые им на раскопки средства – конкуренция московских и петербургских археологов в то время достигла апогея в связи со спором о том, имеет ли ИАК монопольное право на выдачу открытых листов. Свою роль сыграла в данном случае и вышеприводимая автором письма ссылка на Д. Я. Самоквасова, авторитет которого в глазах Уваровой был непререкаем.


[Закрыть]

Курганы эти действительно представляют большой интерес, особенно по возможной связи своей с вопросом о национальности могил, заключающих в себе совместное погребение человека и лошади, горячо дебатировавшемся, как Вы помните, на минувшем [X] Археологическом съезде в Риге [1896 г.]. В курганах г-на Миклашевского были также случаи находки подобных могил; местность около Днепровских порогов занята была когда-то печенегами, и потому, быть может, упоминаемые курганы оставлены именно ими, или родственными половцами, а ввиду этого раскопки здесь приобретают большой интерес и были бы крайне желательны. Они, быть может, прибавят новых данных для решения спорного вопроса о Полянских могилах на Днепре, к которым некоторые учёные желают во что бы то ни стало приурочить упоминаемые погребения с конями в Киевской губернии. Вопрос, конечно, крайне любопытный, заслуживающий полного внимания, и необходимо примирить все стороны, чтобы приблизиться к его разрешению, как, например, в данном случае, когда представляется к тому возможность, путём раскопок на землях г-на Миклашевского.

Но осуществить это возможно только при содействии Вашем и Московского Археологического общества, почему позвольте обратиться к Вашему ходатайству перед Обществом, не окажется ли возможности предпринять будущим летом хотя бы небольшое исследование нескольких курганов на землях г-на Миклашевского, ввиду их указанного значения, на что, я думаю, было бы достаточно рублей 300. Выбор лица для этого, конечно, будет зависеть от самого Общества, но я готов предложить и свои собственные услуги, если бы эти раскопки были поручены именно мне, тем более что я уже несколько лет произвожу исследование курганов того же типа в Киевской губернии и крайне интересуюсь окончательным разрешением вопроса об их национальности. Не откажите поставить меня в известность о последующем и примите уверение в глубоком моём уважении и преданности.

Н. Бранденбург.

P.S. Позвольте приобщить мой новый адрес в Петербурге: Гагаринская ул., д. 12, кв. 2 б.

ЦИАМ. Ф. 454. Оп. 2. Д. 118. Л. 244–244 об.

С визами адресата: «5 ноября 96 г.»;

«Просить принять на себя и 300 руб.» [выдать].

2

Н. Е. Бранденбург – Д. Я. Самоквасову

29 сентября 1898 г.

Санкт-Петербург – Москва.

Милостивый государь Димитрий Яковлевич!

Позвольте обратиться к Вам со следующей просьбой. Имев возможность в течение последних лет собрать в нашем Историческом Артиллерийском музее довольно порядочную коллекцию образцов древнейшего вооружения путём производившихся мной курганных раскопок,[179]179
  См.: Бранденбург Н. Е. Журнал раскопок (1892–1902). СПб., 1908.


[Закрыть] я предпринял осуществить давно задуманное мной издание «Материалов для истории вооружения в России в период домонгольский», в которое мне хотелось бы включить и все неизданные ещё находки по этой части в других собраниях.

Одна из интереснейших находок, сюда относящихся, находится в Вашей коллекции и в Московском Историческом музее; именно предметы вооружения, найденные Вами в черниговских курганах (Чёрная могила и Гульбище), почему она необходимо должна войти в состав упомянутых изданий. К несчастью, оба шлема из упомянутых курганов находятся, как конечно Вам известно, в самом плачевном состоянии; оба лежат в кусках в Историческом музее, и рисунки с них сделать уже нельзя, в чём я лично убедился, осматривая их дважды – весной и недавно осенью, что крайне прискорбно, ввиду огромного интереса, ими представляемого для целей издания. У меня сохранилась маленькая фотография с этих находок, сделанная ещё во времена прошлого Археологического съезда в Киеве, таким образом, лет 25 тому назад, но фотография весьма неудовлетворительная, которой более чем трудно воспользоваться для издания, а между тем шлемы эти драгоценны в данном случае. Как тут быть? Позволяю себе обратиться к Вам, не поможете ли как-нибудь; не существует ли у Вас рисунков или лучших фотографий с упоминаемых находок из Гульбища и Чёрной могилы и если да, то не позволите ли Вы мне ими воспользоваться. Теперь это единственная надежда, за осуществление которой я бы был Вам крайне признателен. Будьте добры, известите меня, исполнима ли моя просьба, как помочь горю, если других рисунков не существует. Хотел лично повидаться с Вами в сентябре, проездом через Москву, но, к сожалению, не успел, да и крепко нездоровилось, – очень простудился на раскопках осенью. С нетерпением буду ожидать Вашего ответа и остаюсь душевно преданный и готовый к услугам Вашим —

Н. Бранденбург.

СПб. Галерная ул., д. 12, кв. 25.

ОПИ ГИМ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 26. Л. 94–95.

Писарская копия.

3

Н. Е. Бранденбург – Д. Я. Самоквасову

28 октября 1898 г.

Санкт-Петербург – Москва.

Милостивый государь Димитрий Яковлевич!

За разными делами не собрался я до сих пор поблагодарить Вас за сведения, доставленные Вами о предметах вооружения из Чёрной могилы и Гульбища, в последнем письме Вашем, из которого вместе с тем узнал, что предметы эти ныне приведены в порядок и, следовательно, ими возможно будет воспользоваться для моего издания.

К сожалению, мне не придётся быть в Москве ранее будущего лета, чтобы ещё раз осмотреть эти высокоинтереснейшие вещи в подробности и порешить, как сделать с них рисунки, а также не удастся и повидаться с Вами ранее, почему уйдёт много времени. Кроме того, в виду реставрации шлемов из кусков, фотографические снимки с тех же шлемов приобретают ещё более важное документальное значение, как сделанные ещё до разрушения оригиналов, почему всё это, вместе взятое, может служить извинением моей новой просьбы – разрешить мне ознакомиться и воспользоваться имеющимися у Вас фотографиями раскопок Чёрной могилы и Гульбища. Мне бы крайне хотелось получить с них копии теперь же, конечно, в том случае, если бы я мог рассчитывать на Ваше содействие и любезное разрешение ими воспользоваться, но как сделать это? Самое удобное, конечно, было бы, если бы эти фотографии получить хоть на короткое время сюда в Петербург, чтобы рассмотреть их и [решить,] с которых нужно то снять копии; но не знаю, в какой степени могу я рассчитывать на Ваше ко мне доверие, чтобы просить о высылке Ваших оригиналов на моё имя под полную мою ответственность; могу только сказать, что я бы их не выпустил даже из своих рук и снимки велел бы делать в своём присутствии, не оставляя их фотографу, а затем сейчас же выслал бы оригиналы обратно.

Другой способ – это снять копии в Москве; [но] это значит отягощать Вас лично, если не расходами (которые я, конечно, беру на себя), то лишними хлопотами. Тем не менее если бы Вы сочли невозможным выслать Ваши фотографии сюда, то другого средства нет, как бить Вам челом о снятии копий в Москве, о чём низко и кланяюсь. Мне, конечно, важны те Ваши фотографии, на которых помещены самые находки, напр.[имер], снимок с могилы Гульбище, в котором, как Вы писали, хорошо видны шлем, меч, щит и проч.[ее], а таковых ведь у Вас один или два, не более. Кроме того, желательно бы получить и самые стёкла, т. е. негативы, которыми можно было бы воспользоваться для будущего издания, а фотографии не в уменьшенном виде. Итак, многоуважаемый Димитрий Яковлевич, приношу Вам самую горячую просьбу не отказать в Вашей любезной помощи и благосклонном содействии. Будьте добры, сообщите, какие именно снимки имеются у Вас; разрешаете ли Вы вообще воспользоваться этими материалами для издания и в случае Вашего согласия – каким способом можно осуществить мои неумеренные желания. Вы сами хорошо знаете, какую научную ценность представляют Ваши раскопки, и потому уповаю, что не осудите меня за надоедливость. Что касается расходов, то, вер.[оятно], они не будут особенно велики и, д.[олжно] б.[ыть], Вы даже можете определить их, чтобы я мог выслать, что понадобится, если Вы не решитесь доверить мне фотографии на несколько дней для снятия копий здесь в Петербурге.

Буду поджидать Вашего ответа и остаюсь душевно преданный и готовый к услугам Вашим —

Н. Бранденбург.

ОПИ ГИМ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 26. Л. 96–98.

Писарская копия.

4

Н. Е. Бранденбург – Д. Я. Самоквасову

21 ноября 1898 г.

Санкт-Петербург – Москва.

Милостивый государь Димитрий Яковлевич!

Вчера получил я Вашу посылку с фотографиями и приношу глубочайшую мою признательность за великую любезность исполнения моей просьбы, а так как Вы этими снимками, конечно, дорожите, то считаю нужным Вас и уведомить, что посылка дошла в полной целости. До известной степени полезной оказывается, как Вы и сами писали, лишь одна из фотографий (именно с вещами), тем более что на ней можно немного рассмотреть и бронзовые щиты, почему я с неё сниму копию, как только представится возможность (у нас совсем темно с утра до вечера, вот уже несколько дней, так что в полдень едва можно прочесть газету) и немедленно вышлю все фотографии обратно.

Не сохранилось ли у Вас каких-либо личных впечатлений относительно щита; быть может, что-нибудь можно было ещё заметить, когда он находился in situ;[180]180
  Лат.: в месте [нахождения].


[Закрыть] пока я знаю только, что он, по-видимому, был круглый, но, может быть, были ещё какие-либо следы, например, дерева или украшений при нём же? Не было ли что-нибудь заметно относительно его конструкции, величины и прочего? Всякое указание в этом отношении крайне интересно и только одному Вам известно. Не могла ли сохраниться лишь центральная основа щита, т. е. не был ли последний формы? Со шлемов, конечно, придётся снять новые рисунки, так как на фотографиях они едва ли выйдут отчётливо, но ещё не знаю, как это устроить.

Ещё раз кланяюсь в пояс.

Преданный Вам и готовый к услугам —

Н. Бранденбург.

ОПИ ГИМ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 26. Л. 100.

Писарская копия.

5

Н. Е. Бранденбург – Д. Я. Самоквасову

18 декабря 1898 г.

Санкт-Петербург – Москва.

Милостивый государь Димитрий Яковлевич!

С величайшей признательностью возвращаю вместе с сим (отдельной посылкой) три Ваших фотографии, с которых мной сняты копии, а также приношу Вам глубочайшую благодарность за доставку изданий Архива министерства юстиции, недавно мной полученных.

Рисунки черниговских шлемов у Прохорова[181]181
  Василий Александрович Прохоров (1818–1892) – русский археолог, искусствовед, издатель, организатор и хранитель музея древнерусского искусства (с 1861) при Императорской Академии художеств, её преподаватель. В письме упоминаются его издания: Киев. Археологический обзор а) киевских древностей и б) древностей, бывших на Археологическом съезде в Киеве // Христианские древности. СПб., 1875; Материалы по истории русских одежд и обстановки жизни народной. Тт. I–III. СПб., 1881–1883.


[Закрыть] неудовлетворительны и, по-видимому, срисованы не с натуры, а с той же давней маленькой фотографии, снятой в 1870-х годах; во всяком случае, на них нельзя видеть никаких подробностей (например, не имеется ли по краям шлемов следов дырочек от бывшей кольчужной сетки, нет ли следов бывшей личины и прочее?), почему придётся сделать рисунки новые, по личном подробном осмотре шлемов на месте будущей весной. Надеюсь, что Вы к тому времени вернётесь из-за границы[182]182
  Имеется в виду командировка, в которую Д. Я. Самоквасов был послан министерством юстиции с 10 января по 10 апреля 1899 г. «для ознакомления с организацией и деятельностью архивов древних актов в западноевропейских государствах». А именно, Франции, Бельгии, Италии, Ватикана, Пруссии, Баварии, Саксонии, Веймара, Голландии, Англии, Дании, Швейцарии, Австро-Венгрии, Норвегии и Швеции.


[Закрыть] и я буду иметь возможность увидеться с Вами.

Душевно преданный и уважающий —

Н. Бранденбург.

P.S. Не откажите черкнуть два словечка о получении фотографий, чтобы я был спокоен относительно их благополучного возвращения.

ОПИ ГИМ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 26. Л. 101.

Писарская копия.

Письма Д. Я. Самоквасова А. Ф. Бычкову[183]183
  Афанасий Фёдорович Бычков (1818–1899) – видный русский историк, палеограф, археолог, библиограф; член-корр. (1855), экстраординарный академик (1866), ординарный академик (1869) Императорской АН; председатель её Отделения русского языка и словесности (с 1893); член Государственного совета (1890); редактор (1840), правитель дел (1865–1873), председатель (1891–1899) Археографической комиссии; хранитель Отделения рукописей и старопечатных книг Императорской публичной библиотеки (1844–1862), помощник её директора (с 1868), директор (1882–1899); член ИРАО (1846), в 1874–1885 возглавлял его Отделение славяно-русской археологии.
  См.: Памяти А. Ф. Бычкова. СПб., 1899.


[Закрыть]

1

30 января 1877 г.

Варшава – Санкт-Петербург.

Милостивый государь Афанасий Фёдорович!

Только вчера окончил и послал Вам доклад о результатах моих раскопок, который, по собственному усмотрению, можете сократить или дополнить из приложенных к докладу статей. Сделайте милость, – напишите два слова о ходе дела по изысканию средств для издания моей коллекции древностей. Великое спасибо Вам, что приняли участие в этом деле.[184]184
  В 1875 г. Д. Я. Самоквасов получил пособие из сумм государственного казначейства «для исследования древних земляных насыпей и издания его результатов» по 500 руб. ежегодно в течение 5 лет, начиная с 1876 г. По окончании данного срока аналогичное ассигнование повторялось в 1881 (500 руб.), 1882 (1000), 1886 (300) гг. Собранная им на многолетних раскопках коллекция древностей была издана: Основания хронологической классификации [могильных древностей Европейской России], описание и каталог коллекции древностей профессора Д. Я. Самоквасова. Варшава, 1892. XI, 11, 101, X с.


[Закрыть]

Глубочайше почитающий Вас и искренне преданный —

Д. Самоквасов.

Адрес мой: Варшава, Университет, Димитрию Яковлевичу Самоквасову.

Отдел рукописей РНБ. Ф. 120. Оп. 1. Д. 1219. Л. 1.

Рукописный оригинал

2

Без даты [февраль (?) 1877 г.]

Варшава – Санкт-Петербург.

Милостивый государь Афанасий Фёдорович!

Сердечно и глубоко благодарю Вас за тёплое участие, принятое Вами в деле изданий найденных мной курганных материалов. Я вполне уверен, что издание моих находок обратит внимание нашего учёного общества на богатый отдел памятников древнейшего периода нашей истории, до новейшего времени остававшийся нетронутым учёной критикой. На днях я получил извещение об избрании меня действительным членом Императорского Русского Археологического общества; позвольте покорнейше просить Вас передать Обществу мою глубокую признательность и обещание содействовать осуществлению цели Общества всеми зависящими от меня средствами.

Относительно киевского подземного города, о котором спрашиваете в последнем письме, я не могу сообщить никаких положительных сведений. Знаю только, что сообщениям г-на Кибальчича[185]185
  Турвонт Венедиктович Кибальчич (1848–1913) – археолог, коллекционер древностей; член-корр. ИМАО (1873). Как и Д. Я. Самоквасов, вёл разведки городищ и раскопки курганов в Посулье. См. его издание о находках того же времени, что и данное письмо: Кибальчич Т. В. Древности. Указатель к археологическим находкам 1875–1876 гг. Киев, 1876. 27 с. О нём см.: Куриленко В. Е. К биографии Турвонта Кибальчича // Охорона I дослiдження пам’яток археологii Полтавщини. III … семiнар. Полтава, 1990.


[Закрыть] нельзя доверяться.

Через два месяца я буду в Киеве, со специальной целью проверить тамошние археологические находки за последние два года, осмотрю открытые там пещеры и орудия, в них найденные, и тогда отвечу на Ваш вопрос о киевском подземном городе.

Прилагаю все мои статьи, напечатанные в №№ 68 и 75 [черниговской] газеты «Голос» и направленные к сохранению и систематическому учёному исследованию древних земляных насыпей.

Искреннейше и глубоко преданный Вам —

Д. Самоквасов.

Отдел рукописей РНБ. Ф. 120. Оп. 1. Д. 1219. Л. 2–3.

Рукописный оригинал..

3

Без даты [20-е числа марта 1877 г.?]

Варшава – Санкт-Петербург.

Милостивый государь Афанасий Фёдорович!

Дорогое для меня участие Ваше, выраженное в письме от 24-го марта 1877 г., даёт мне смелость снова беспокоить Вас покорнейшей просьбой докончить доброе дело, начатое два года тому назад. В прошедшем и в нынешнем году мне снова удалось найти много важных фактов для разъяснения истории нашего Приднепровья от глубочайшей древности до времени христианства. В это время, сверх повторения известных уже Вам фактов, найдены мной каменные орудия вместе с расколотыми человеком костями мамонта (в Новгород-Северском и Конотопском уездах); множество кремнёвых изделий и узорчатых обломков древнейшей глиняной посуды (на песчаных холмах побережий Десны и Днепра); городище, заключающее в себе много кремнёвых, костяных, глиняных и бронзовых изделий и ни одного предмета из железа (в Новгород-Северском уезде); курганы с могилами, содержащие в себе золотые и бронзовые вещи, подобные таким же вещам керческих и таманских курганов; каменный фундамент древнейшего христианского храма в Чернигове, на месте «Княжого двора» удельной эпохи, давно уже забытого народным преданием, покрытого толстым слоем земли, заросшего деревьями, в подземных усыпальницах которого открыты христианские покойники, украшенные вещами, сходными с вещами несомненно языческими, добытыми из курганов с покойниками сожжёнными; серебряные слитки – древние гривны пяти типов, неизвестных до настоящего времени; и т. п. Все эти факты совершенно новые и чрезвычайно важные для нашей истории; но мне не хочется публиковать их в отдельности, с той целью, чтобы в одном издании сгруппировать все факты, добытые моими раскопками с 1869 года по настоящее время. Будучи сгруппированы в одном издании, снабжённые рисунками, эти факты получат такое значение, какого они не могут иметь в разрозненном виде, в отдельных журнальных статьях, лишённых рисунков. План этого издания мной уже обдуман и недостаёт только того, что заставляет меня теперь беспокоить Вас.

В сказанном письме Вы писали мне, что Русское Археологическое общество в общем собрании решило обратиться к Великому князю Константину Николаевичу[186]186
  Великий князь Константин Николаевич Романов (1827–1892) – второй сын Николая I; генерал-адмирал, с 1853 г., на протяжении почти 30 лет руководил русским флотом, а также Государственным советом (1865–1881). Наместник царства Польского (1862–1863). Председатель Русского Географического общества (1845). Участник реформ Александра II – отмены крепостного права, судебной, армейской (перевёл флот из парусного в пароходное и броненосное состояние). После отставки со всех основных постов, куда его отправил Александр III, жил вне столицы, в своих имениях. Бывая тогда в Европе, посещал, в частности, греческие раскопки Г. Шлимана (1883).


[Закрыть] с ходатайством изыскать средства для издания в свет наиболее важных вещей, добытых моими раскопками; что Общество просило три тысячи рублей на это издание; наконец, что в министерстве финансов заявили о полнейшей готовности назначить на сказанное издание три тысячи рублей, но не ранее окончания неопределённого политического положения того времени.[187]187
  Имеется в виду начавшаяся весной 1877 г. русско-турецкая война.


[Закрыть] Теперь наше политическое положение вошло в обыкновенную колею, а потому позволяю себе покорнейше просить Вас о возобновлении сказанного хадатайства и доведения его до желанного конца. Окажите ещё раз незабвенную услугу русской истории и археологии и помогите мне окончить дело, которому я предан всей душой. Если бы я имел какую-нибудь возможность начать издание моей коллекции древностей, то давно уже приступил бы к этому изданию; но моих средств едва хватает на летние раскопки, для которых в остальную часть года я не могу делать никаких затрат. Между тем тяжело думать, что и результаты моих раскопок могут со временм погибнуть точно так же, как погибло уже много частных коллекций, неизданных и неописанных.

В ожидании от Вас благосклонного ответа, остаюсь глубокопреданный Ваш почитатель —

Д. Самоквасов.

[P.S.] На днях вышлю Вам пять таблиц с фотографическим изображением 165 кремнёвых орудий, найденных мной на берегах Вислы, Десны и Днепра, и две не совсем удачные фотографии развалин древнего храма в Чернигове, снятые после раскопок.

Сейчас получил письмо от Плоцкого губернатора, с извещением об открытии под Плоцком каменной гробницы глубокой древности; через два часа выезжаю из Варшавы для осмотра сказанной находки, и, если найду ее интересной, то по возвращении опишу ее Вам.

Отдел рукописей РНБ. Ф. 120. Оп. 1. Д. 1219. Л. 4–6 об.

Рукописный оригинал.

Письмо П. П. Величковского[188]188
  По всей видимости, однокашник Д. Я. Самоквасова по юридическому факультету Санкт-Петербургского университета. Остальные данные о нём содержатся в самом письме. Адресат письма не воспользовался приглашением произвести археологические исследования в Тамбовской губернии, поскольку в 1880-е гг. вёл по своему плану раскопки в основном на юге России, а в 1890-е гг. надолго отошёл от полевой практики в области археологии в связи с переходом к архивному делу.


[Закрыть] Д. Я. Самоквасову

6 июля 1883 г.

г. Моршанск – Варшава.

Милостивый государь Дмитрий Яковлевич!

Если у Вас цела группа, снятая в Петербурге в одной из фотографий после [спектакля] любительского театра, устроенного Яковлевыми, где Вы и я играли, и если Вы посмотрите на неё, то рядом стоящий налево от Вас и есть пишущий эти строки.

Предисловие это сделано в видах того, что я, значит, несколько знаком с Вами лично и, следовательно, так сказать, имею право писать к Вам. Кроме личного знакомства, когда Вы ещё были студентом, я Вас знаю и из газет, как археолога. По поводу собирания археологических древностей и раскопки их Вами и поведу речь в настоящем письме.

Хотя я следователь в Моршанском уезде [Тамбовской губернии], но по делам мне приходится ездить по Козловскому уезду, где на несколько десятков вёрст тянется земляной вал старинный, устроенный по рассказам ямщиков и местного населения в защиту от набегов татар; по народному поверию в этом-то валу скрыты громадные клады, которые очень часто попадаются крестьянам близлежащих сёл и деревень, и не один крестьянин находил старинные монеты и вещи (драгоценные для Вас как археолога и ничего не значащие для крестьянина, нашедшего их). При личных расспросах моих мне говорили, что и теперь ещё скрыты в том валу богатства, которые находят случайно, если земля обвалится или станут нарочно рыть землю.

Более подробные сведения Вы получите от козловского уездного исправника.

В Моршанском уезде подобного земляного вала, как в Козловском уезде, нет, а есть курган в моём участке в 24 верстах от Моршанска по большой тамбовской дороге около села Святого, в ¼ версты от большой дороги, но что это за курган, я добиться не мог; форма его такова: представьте себе кучу навезённого сухого песку, которая расплылась, но только громадных размеров, и вот наружный вид этого кургана.

Путешествие до Козлова всё по железной дороге от самой Варшавы; если же Вы заинтересуетесь моршанским курганом, то запаситесь через исправника козловского билетом для получения за прогоны земских лошадей; Вы из Козловского уезда можете проехать в Моршанский уезд, что будет не более 50 вёрст, направляясь из Козловского уезда на село Сосновку Моршанского уезда, а оттуда в село Русское; от Русского села Святое, где курган в 1 ½ верстах. Если бы Вам пришлось запросить меня о чём-нибудь, то прилагаю свой адрес.

Готовый к услугам —

П. Величковский.

Адрес мой: в Моршанске (Тамбовской губ.) Павлу Порфирьевичу Величковскому, судебному следователю.

ОПИ ГИМ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 25. Л. 31–32.

Писарская копия.