Текст книги "Повести и рассказы"

Автор книги: Владимир Мильчаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)

Глава 24
Товарищ Грета

Капитан Бунке возвращался из гестапо в приподнятом настроении. Пока что все шло не так уж плохо. Попель обезврежен, по крайней мере, на сутки. Цехауер без санкции Попеля ничего не решится предпринять. А вдруг Попелю взбредет на ум установить наблюдение? Капитан нахмурился. Не вовремя случилась вся эта история с Гольдом. Да и я напрасно погорячился. Незачем было догонять того… со шрамом. Капитан остановился, взял из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой. Нет, как ни прикидывай, завтрашнюю встречу на холме откладывать нельзя. Но придется быть особенно осторожными. Надо сказать Францу, чтобы он завтра всыпал в вечерний кофе тетушки Клары двойную дозу нембутала: пусть старушка спит крепко, как в молодости.

У калитки капитана встретил его верный Франц.

– Все в порядке, – шепотом доложил он капитану. – Девушка в столовой, кругом ничего подозрительного.

– Хорошо, – кивнул капитан. – Проверь еще раз все кругом и, если порядок, стукни в окно столовой. Сам оставайся в садике. Обстановка осложнилась. Гестапо принюхивается.

Франц молча подал капитану сложенную в маленький четырехугольник записку и исчез в темноте палисадника. Капитан, войдя в вестибюль, запер за собой дверь и развернул записку.

«По нашим сведениям, Грета Верк является талантливым физиком. Проводила исследования в области атомного ядра. С 1941 года участница французского и бельгийского сопротивления. Арестована гитлеровцами десять месяцев тому назад, – читал капитан. – Вывезена в конце апреля в концлагерь. Сейчас местопребывание Греты Верк неизвестно».

Капитан несколько раз внимательно перечитал записку, поджег ее от огонька зажигалки и, растерев пальцами пепел, вошел в столовую.

Грета Верк сидела в столовой одна, глубоко задумавшись. Смерть Гольда поразила ее своей неожиданностью. После телефонного разговора с ним Грета не ждала кровавой развязки. Она думала, что Зельц нашел какой-то другой путь. «Значит, Фриц, говоря о друге, вправившем ему мозги, намекал не на Зельца, – думала Грета. – Вероятно, речь шла об этом самом капитане… как его… Бунке или Гунке. Но откуда взялся этот капитан? Он назвал себя ее другом. С каких это пор друг эсэсовца Фрица Гольда и сам эсэсовец может сделаться другом подпольщицы? Что успел рассказать этому «другу» Фриц? Может быть, тут провокация? Так почему же ее просто не увели в гестапо? Или этот капитан – подручный Брука?»

С вечера Грета нарочно задержалась в лаборатории, ожидая какой-либо успокоительной вести от Зельца. Было уже около десяти часов, когда она, вызвав машину, отпустила шофера и, усевшись за руль, отправилась в Борнбург. Но, подъехав к домику своей покойной няни, девушка увидела санитарную машину и поняла, что совершилось что-то необычное. На крыльце она встретила высокого солдата, который, назвав себя денщиком капитана Бунке, первым сообщил ей о гибели лейтенанта.

У девушки хватило силы воли не выдать себя. «Что же, этого нужно было ждать. Ведь Фриц Гольд в любую минуту мог предать меня. Рука друга отбросила эту опасность. Друзья шли из-за меня на риск, так надо оправдать их доверие. Играй взятую на себя роль. Не забывай, что ты Лотта Шуппе», – сказала себе девушка.

И Грета справилась с этой трудной ролью: ни у кого не возникло сомнения в подлинности Лотты Шуппе. Сейчас Грета думала о том, что готовит ей завтрашнее утро, смогут ли ей помочь те друзья, о которых говорил Карл Зельц.

В столовую вошел офицер. Девушка узнала эсэсовца, назвавшегося Зигфридом Бунке. Подойдя к столу, офицер сел и, проведя рукой по белокурым кудрявым волосам, участливо спросил:

– Страшно было?

– Очень, – искренне, от души, вырвалось у девушки. Спохватившись, Грета закрыла лицо руками и, словно в приступе отчаяния, сказала: – Как все это ужасно! Утром я получила известие, что погиб мой жених. А сейчас вот не стало и брата.

В окно из палисадника негромко стукнули один раз.

– Да, – протянул капитан. – Для Лотты Шуппе все это было бы страшным несчастьем, но из-за чего волнуется фрейлин Грета Верк?

Девушка рывком отняла руку от лица и вскочила со стула. В ее руке блеснул пистолет. Но офицер, не тронувшись с места, с ласковой иронией сказал:

– Пистолета не надо. В друзей не стреляют. Не принято.

– Кто вы? – спросила девушка, не опуская поднятого пистолета.

– Командир танковой роты дивизии СС «Мертвая голова» капитан Зигфрид Бунке и ваш союзник, – раздельно произнес офицер и с подкупающей простотой добавил: – Садитесь. Большего вам про меня никто не скажет. Садитесь, фрейлин Грета.

Девушка села, не выпуская пистолета из рук.

– Это вы убили Фрица Гольда? – спросила она, в упор глядя на капитана.

– Нет, я даже не знаю, кто его убил и за что.

– Это вам Фриц обо мне рассказал?

– Не только Фриц. Фриц многого не знал. Он, например, думал, что вы уехали в Америку и уже оттуда прибыли сюда. А мне известно, что вы в Америку не ездили, что вы более двух лет были в подполье, вели борьбу с фашистским режимом во Франции и Бельгии.

– Откуда вы все это знаете? – удивилась Грета.

– Обязан знать, – усмехнулся капитан. – Должность такая.

– На кого вы работаете? – саркастически усмехнулась Грета. – На гестапо или…

– Не глупите, – резко оборвал ее капитан. – Стал бы я с вами разговаривать. За все, что я о вас знаю, меня озолотили бы. И не какой-нибудь Попель, а сам Гиммлер с интересом выслушал бы мое сообщение. Ну, хватит, будем говорить серьезно.

Капитан закурил и после короткой паузы приказал:

– Спрячьте пистолет!

Девушка подчинилась.

– Вы немец? – спросила она, опуская пистолет в карман.

– Я из тех, кто воюет с фашистами. Один из друзей Макса Бехера, стойкого коммуниста, честного немца.

– Макса Бехера? – встрепенулась девушка. – Вы его видели перед казнью?

– Нет, – резко ответил капитан и после небольшого молчания спросил: – У вас будут еще вопросы ко мне?

– Нет, – сама не зная почему, смутилась девушка.

– Тогда слушайте и решайте, – заговорил капитан, не спуская с Греты внимательных глаз. – Вы еще не коммунистка, но, как все честные люди, боретесь с фашизмом. В подпольной борьбе вы идете в одном строю с коммунистами. Гестапо же считает вас отъявленной коммунисткой. Вас это не пугает?

– Нет. Я не знаю другого пути.

– Путь правильный, – одобрительно улыбнулся капитан. – Сейчас по вашему следу пущено несколько гестаповских ищеек. Одна из самых опасных – это майор Попель. Рано или поздно они вас схватят.

Грета отрицательно покачала головой.

– Схватят, – еще раз повторил капитан Бунке. – Кроме гестапо, вами интересуется поддельный штандартенфюрер СС Эрнст Брук. Этого человека хорошо знают за океаном, но в списках офицерского состава СС его фамилия появилась совсем недавно. От майора Попеля он отличается только чином да тем, что хозяева у него побогаче, а сам он поглупее гестаповца. Может быть, вы хотите с его помощью переехать в Америку?

– Нет, ни за что, – категорически ответила Грета.

– В Германии вам оставаться нельзя, – продолжал капитан. – Вы слишком заметны. На амплуа Лотты Шуппе вы долго не продержитесь. Еще несколько дней – и вас разоблачат. Случайная встреча с фрау Нидермайер, приезд сюда отца или брата Лотты Шуппе – и вам конец. В Германии вам места нет, в Америку вы не хотите. Вам остается только один путь – уехать в страну, которая с оружием в руках один на один дерется с фашистской Германией. Согласны?

Несколько мгновений Грета молчала, удивленно глядя на собеседника.

– Значит, Макс Бехер погиб не напрасно? – шепотом спросила она. – Значит, русские люди услышали его призыв. Как это хорошо!..

– Согласны ли вы? – повторил свой вопрос капитан.

– Согласна, конечно, согласна, – взволнованно ответила она. – Но разве это возможно?

– Трудно. Опасно. Даже больше – смертельно опасно, но возможно, – спокойно ответил капитан.

– Ой, как хорошо! Спасибо вам! – воскликнула Грета, прижав ладони к вспыхнувшим щекам. Глядя засиявшими глазами на капитана, она снова, но уже почти шепотом, повторила: – Спасибо вам, дорогие…

– Значит, решили? Бесповоротно? – улыбнулся капитан.

– Конечно, бесповоротно! Только… мне нужно время, – горячо заговорила Грета. – У меня на руках важнейшие документы. Копии этих документов хранятся в сейфе генерала Лютце. Я не хочу оставлять их здесь.

– А сможете вы заполучить их? Времени у нас очень мало.

– Завтра я постараюсь получить у генерала Лютце контрольный экземпляр для перенесения исправлений. Тогда никаких следов о проделанной работе не останется. Все надо будет начинать сначала.

– Завтра? – переспросил капитан. – Что ж, это подойдет. Сегодня у нас среда. Послезавтра, в пятницу, в двадцать три часа будьте у третьего километрового столба на Грюнманбургском шоссе. Ждите. Спрячьтесь в зарослях и ждите. Подойдите к человеку, который громко скажет: «Какая чудесная ночь! Она напоминает мне ночи Венеции». Запомнили?

– Запомнила. Около третьего столба, в двадцать три часа. «Какая чудесная ночь! Она напоминает мне ночи Венеции», – повторила девушка.

– За вами могут придти или приехать на машине один или несколько человек. Это роли не играет. Важно, чтобы точно сказали пароль. Ясно? Не забудете?

– Нет, что вы! А можно мне сказать другу, верному другу, про вас? Этот друг сегодня рисковал для меня жизнью.

Капитан нахмурился. Жесткие складки обозначились около уголков рта.

– Я верю, что ваши друзья – верные люди, фрейлин Грета, но, к сожалению, ничего говорить им нельзя.

Девушка погрустнела.

– Жаль. Моему другу и его друзьям радостно было бы узнать, что я познакомилась с… с командиром танковой роты дивизии СС «Мертвая голова» капитаном Зигфридом Бунке.

– Будем надеяться, что в будущем, года этак через полтора, вы сможете сообщить им об этом, – улыбнулся капитан. – Не огорчайтесь. Я уважаю и люблю ваших друзей, но так надо.

Девушка кивнула головой в знак согласия.

– Впрочем, – передумал капитан. – Не говоря обо мне ни слова вашему другу, постарайтесь сделать так, чтобы послезавтра ночью ни его самого, ни таких, как он, в Грюнманбурге не было. Ясно?

– Ясно. Благодарю вас, – радостно сверкнула глазами Грета.

– Значит, запомните, в пятницу, ровно в двадцать три. Не забудьте время и пароль.

– Этого забывать невозможно, господин капитан.

– Только смотрите, не приведите за собой хвостов, – предупредил Бунке, вставая. – Хотя у вас и хороший опыт конспирации… А сейчас прижмите платок к глазам, обопритесь о мою руку, и я провожу вас к вашей машине. Вы очень плохо себя чувствуете после тяжелых потрясений сегодняшнего дня.

Девушка встала. Ее вид совсем не соответствовал тому, что требовал изобразить капитан Бунке. Глаза Греты сияли. Она вздохнула глубоко, всей грудью, и, весело улыбнувшись, протянула капитану руку.

– До свидания… господин Бунке!

– До свидания… товарищ Грета, – ответил капитан, пожимая руку девушки. – До скорого свидания, дорогой товарищ.

Глава 25
Попель нервничает

С момента убийства лейтенанта Гольда прошло уже более суток, а убийца не только не был пойман, но и не установлен. Теперь майор Попель не сомневался в том, что капитан Бунке узнал в штандартенфюрере убийцу лейтенанта Гольда. Но ведь капитан ни слова не сказал об этом. Наоборот, он предупредил его, майора Попеля, о необходимости сохранить в особой тайне предсмертные показания Гольда. Этот капитан-танкист оказался не таким уж солдафоном. Сообразил, что убийство лейтенанта Гольда может оказаться не простой уголовщиной, а государственным делом.

Уничтожения Гольда, очевидно, требовали интересы рейха, но то, что штандартенфюрер взял на себя мелкую роль исполнителя, сбивало майора Попеля. Разве нельзя было выполнить это деликатное дело более бесшумным, даже законным способом! Майор сегодня утром радировал все свои соображения в Берлин фон Гейму. Попель был настолько осторожен, что сам потрудился над зашифровкой секретного сообщения своему берлинскому начальству. Но фон Гейм, видимо, не разделял подозрений своего подчиненного и ответил с присущей ему краткостью и энергичностью одним только словом «дурак». К сожалению, фон Гейм не всегда соблюдает необходимую осторожность и велел передать свой ответ майору Попелю открытым текстом, без шифра.

Дактилоскопическое исследование рукоятки и лезвия кинжала, которым был убит Гольд, показало, что все отпечатки, сохранившиеся на них, принадлежат широкой короткопалой руке капитана Бунке, подобравшего кинжал. С этой стороны путь к розыску убийцы утерян.

Предсмертные показания Гольда – все, что имело гестапо для установления личности убийцы. Они совпадают с теми сведениями, которые, пока что в устной форме, сообщил капитан Бунке. Допрос Брука казался майору единственной ниточкой, уцепившись за которую можно было бы размотать дело об убийстве Гольда. Но после категорического ответа фон Гейма Попель и думать не мог о допросе штандартенфюрера. А тут еще сам Брук пристает с розыском какой-то девчонки, удравшей из эшелона смертников. Далась ему эта Грета Верк! Сегодня в шесть обещал приехать за результатами. Майор взглянул на часы, сердито фыркнул и подошел к окну.

На письменном столе майора лежало подробное сообщение Зегерского отделения гестапо. Труп Греты Верк разыскан. Она вначале была убита осколком бомбы, а затем придавлена обвалившейся стеной сгоревшего дома. На трупе обнаружен золотой медальон с эмалевым портретом какого-то молодого человека. Медальон раздавлен, портрет очень сильно попорчен. Тело сфотографировано и похоронено, фотография и медальон будут в ближайшее время высланы майору Попелю.

Попель хмурится.

«Откуда у заключенной взялся золотой медальон, если ее десятки раз обыскивали, – криво усмехнулся майор. – Это какое-то недоразумение. Надо установить, чей портрет в медальоне».

За окном быстро опускались сумерки. Взглянув на утопающую в полутьме улицу, майор Попель поморщился: «Господин штандартенфюрер непростительно задерживается. А что если здесь, в кабинете, при закрытых дверях, спросить этого господина Брука, зачем ему понадобилось самому лезть в это дело с Гольдом? Нет, нельзя. На этом нетрудно сломать себе шею. Брук – крупная птица».

Майор почувствовал, как у него в груди нарастает чувство возмущения.

– Провалиться бы им, этим высокопоставленным дилетантам, – ворчал он, неслышной походкой шагая по темному кабинету. – Не умеют прятать концы. Об убийстве Гольда шушукаются по всему городу! Да только ли об убийстве Гольда перешептывались жители Борнбурга? Городок полон слухами о высадке русского десанта. Майор Попель в глубоком раздражении зашагал по комнате. Вместо того, чтобы заниматься поимкой русских разведчиков, он должен разыскивать эту девку, которая срочно понадобилась штандартенфюреру. А нет ли какой-нибудь связи между русскими разведчиками, убийством Гольда и интересом штандартенфюрера к Грете Верк? Обдумывая эту версию, майор подошел к столику с вещественными доказательствами и поднял застилавшую его ткань. Теперь на столике посредине, между финским ножом и листовками, лежали эсэсовский кинжал со следами крови Гольда и предсмертные показания лейтенанта. Майор Попель решительно передвинул кинжал, положил его рядом с обгоревшим финским ножом. Но показания Гольда оставил на старом месте. Ответ Гейма на донесение об убийстве Гольда не оставлял у Попеля никакого сомнения в том, что привлечь к этому делу штандартенфюрера Брука ему не позволят. Между тем именно Брук казался Попелю той ниточкой, потянув за которую можно было бы размотать весь клубок. Больше пока что не за кого зацепиться. Если бы было еще хоть что-нибудь, кроме этих молчаливых вещественных доказательств и неожиданно возникающих в ночи коротких, отрывистых позывных неизвестного радиста. О, если бы удалось поймать этого радиста или узнать, кто его скрывает. Но вот это-то как раз и не удается. Ведь по его, майора Попеля, приказанию окрестности Борнбурга и Грюнманбурга несколько раз прочесывались пехотными частями. Радиопеленгаторы дежурят круглые сутки. Днем и ночью по всей окрестности, по всем дорожкам и тропинкам ходят специально проинструктированные патрули. О каждом, кто прибыл в Борнбург и Грюнманбург в течение последних полутора месяцев, посланы специальные запросы и требования выслать их фотографии. Все силы брошены на поимку русских разведчиков и безрезультатно. Огромная невидимая сеть, ежечасно закидываемая Попелем, каждый раз возвращается пустою. Те, против кого она создана, с удивительной ловкостью проскальзывали сквозь ее ячейки. Ежедневно звонки фон Гейма, его настойчивые требования ликвидировать опасность, нависшую над Грюнманбургом, нервируют и, что греха таить, пугают майора Попеля. Он чувствует свое бессилие и не может признаться в этом. А тут еще этот штандартенфюрер со своей Гретой Верк. Наконец-то хоть сегодня можно будет покончить с этим делом.

Майору Попелю долго пришлось ожидать Эрнста Брука в этот вечер. Время подходило к полуночи, когда штандартенфюрер вошел в кабинет майора Попеля.

– Коллеге Попелю пришлось-таки долго меня прождать, – заговорщически подмигнул он настольной лампе, протягивая руку поднявшемуся навстречу майору. – Ничего, в свое время я целый вечер бесполезно просидел в пивнушке «Золотой бык», ожидая посланца господина фон Гейма. Так и не дождался. Извините, уважаемый, – обратился он уже прямо к Попелю. – Был разговор с Берлином, а там затянули ответ. Ну, что у вас интересного для меня?

– Интересное кое-что есть, – вежливо улыбнулся Попель, – но боюсь, что оно не покажется вам особенно приятным.

– Что-нибудь о Грете Верк?

– Да. Сообщение из Зегера.

Брук внимательно прочел бумагу.

– Это не та девушка, – сказал он, отбрасывая листок. – Это не Грета Верк. Пусть ищут Грету Верк.

– Почему не Грета Верк? – удивился майор. – Труп опознан охраной эшелона.

– Чепуха, – отрубил Брук. – Солдаты, охранявшие эшелон, не могли знать в лицо всех заключенных. Эти балбесы что-то спутали… Откуда у заключенных золотой медальон? Я ведь знаком с вашими молодчиками. Они охулки на руку не положат.

Попель промолчал, не зная, считать последние слова Брука похвалой или бранью в адрес гестапо.

– Это не Грета Верк, – уверенно повторил Брук. – Выходит, Грета жива, и ее надо разыскать. Продолжайте поиски.

Майор неуверенно пожал плечами.

– Знаете что? – воскликнул Брук. – Как только придут фотографии из Зегера, вы их передайте мне. Я сам хочу показать их фрейлин Шуппе. Уж она-то сразу узнает, Грета Верк погибла в Зегере или кто-нибудь другой.

– Да, я тоже намерен был показать снимки фрейлин Шуппе, – ответил майор, хотя у него и не мелькало такой мысли. – Но если вы хотите взять это на себя… Не имею никаких возражений…

– Послушайте, майор, – многозначительно подмигнув Попелю, заговорил Брук, – мы деловые люди, и каждый заинтересован в своем бизнесе. Я предлагаю вам, отбросив все другие дела, заняться розысками Греты Верк. Если вы ее разыщете живой, я выплачиваю пятьдесят тысяч марок в любой валюте.

– А если будет установлено, что она погибла? – заинтересовался Попель.

– Ну, за мертвую я вам не буду платить, как за живую. Но если будет точно установлено, что Грета Верк погибла, я вам все-таки выплачу двадцать тысяч. Согласны?

– Безусловно. Можете на меня рассчитывать.

– Значит, столковались. Очень рад, что мы так быстро нашли общий язык.

Несмотря на позднее время, штандартенфюрер не спешил покидать кабинет майора. И Попель, со своей стороны, был очень доволен тем, что штандартенфюрер не торопился. Собеседники вначале обменялись мнениями о последних сводках с фронта и оба нашли, что сводки могли бы быть значительно лучшими. Отсюда разговор перешел на качество вооружения войск фюрера в сравнении с вооружением советских войск, а затем заговорили о преимуществах немецкого солдата перед русским.

– Русские очень сильны в ближнем бою, – осторожно высказался Брук, – в так называемом рукопашном.

Попель, согласившись с этой оценкой, так же осторожно добавил, что, к сожалению, приемы рукопашного боя все-таки недостаточно отработаны у солдат славной немецкой армии.

– В частности, – развивал свою мысль майор, с ласковой почтительностью глядя на штандартенфюрера, – совершенно утрачено искусство метать холодное оружие и на расстоянии поражать врага. А ведь наши предки, когда они не могли дотянуться до противника, швыряли свой боевой топор прямо в голову врага и никогда не промахивались. Наши тяжелые ножи очень удобны для метания, а кто об этом сейчас помнит! Во всем фатерлянде разве только в цирках кое-кто умеет метать ножи, а среди военных не найдешь никого.

– Ну, не скажите, дорогой майор, – перебил Попеля штандартенфюрер. – Найдутся и среди военных. Вот, посмотрите…

Брук вытащил из ножен эсэсовский кинжал, взял его за кончик клинка и, не сходя с места, пустил в дверь кабинета коротким, но сильным взмахом. Он, свистнув на лету, глубоко вонзился в самую середину верхней филенки двери.

– Неплохо? – лукаво покосился Брук на майора.

– Замечательно, – восторженно отозвался Попель. – Просто чудо. Значит, если бы там стоял человек…

– То он сейчас бы не стоял, а висел на ноже. Я бы его наколол, как букашку на булавку.

– Удивительно, – восторгался Попель, не сводя пристального взгляда с Брука. – А скажите, господин штандартенфюрер, могли бы вы с такой же легкостью и силой бросить ночью в других условиях? Скажем… на бегу, в темноте, в преследующего вас человека?

– Наивный вопрос, – расхохотался Брук. – В любых условиях с одинаковыми результатами. Если человек бежит на меня, то это даже легче. Сам наскочит.

Прикусив чуть не до боли нижнюю губу, Попель острым, изучающим взглядом рассматривал штандартенфюрера, развалившегося против него в кресле.

«Значит, Бунке не соврал. Он действительно случайно избежал смерти, – думал майор. – Гольда убил Брук. Это теперь доказано. А что доказано? – рассердился сам на себя Попель. – Попробуй, скажи этому кабану хоть слово…»

– Что это вы меня, милейший, так разглядываете? – прервал Брук размышления Попеля. – Поражены? Не ожидали, что я тоже могу штучки откалывать?

– Да, признаюсь, не ожидал, – кисло улыбнулся Попель.

– Да!.. Совсем было забыл. Я ведь хотел спросить у вас. Поймали убийцу лейтенанта… ну, как его… которого вчера угробили?

Даже привычного ко всему гестаповца покоробило. «Ну и мерзавец! – поразился он. – Хоть бы покраснел».

Но ответить на вопрос Брука майор не успел. В дверь постучали.

– Войдите, – предупреждая Попеля, крикнул Брук.

Дежурный с пакетом в руке торопливо вошел в комнату.

– Что там у вас? – недовольный помехой, спросил Попель.

– Господин майор, – впопыхах забыв спросить разрешения у штандартенфюрера, обратился дежурный к Попелю, – передатчик снова заработал!

– Где? – вскочил с места Попель.

– В лесопосадке за старым пивным заводом.

– Лесопосадка окружена?

– Так точно. Окружают. Там господин Цехауер.

Майор, быстро смахнув в ящик все лежащие на столе бумаги, спросил, указывая на пакет в руках дежурного:

– А это что?

– Фотографии радистов, присланных в Грюнманбург. Вы запрашивали.

Бросив и этот пакет вместе со всем прочим в ящик, Попель щелкнул замком стола и сунул ключ в карман.

– Вы разрешите, господин штандартенфюрер? – обратился он к Бруку. – Я вынужден срочно выехать.

– Пожалуйста, пожалуйста, – милостиво кивнул Брук. – Действуйте. Я не буду вас задерживать.

– Машину, – приказал Попель.

– Ожидает, – вытянулся дежурный.

– Быть может, и вы пожелаете с нами, господин штандартенфюрер? – любезно осведомился Попель у Брука.

Брук, молча наблюдавший за торопливыми движениями майора, спросил без особого любопытства:

– А куда это?

– Русские высадили под Борнбургом группу своих разведчиков. Часть этого десанта мы сейчас поймаем.

– А не опасно?

– Что вы. Наших там чуть не батальон. А русских всего четверо.

– Да? Ну тогда это обещает быть интересным, – поднялся с места Брук. Он подошел к двери, вырвал крепко засевший в доске кинжал и привычным жестом вложил его в ножны. – Если вы ничего не имеете против, господин майор, я с удовольствием.

– Сочту за честь, – поклонился майор. – Видимо, в эту ночь мы в такой глуши, как Борнбург, будем свидетелями волнующих событий. Едем!