Текст книги "Долгий поцелуй на прощание"

Автор книги: Виктория Рутледж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА 7

Майк и Лаура отвезли Кэт на новую квартиру в воскресенье утром. Накануне вечером они устроили прощальный обед в ресторане «Хлеб и розы» в Клапаме. Майк донимал Лауру разглагольствованиями о том, как уместно было бы сейчас завести детей. Лаура выводила его из себя возражениями, что потратила добрых двадцать лет на создание своей нынешней фигуры и не собирается с нею распрощаться. Майк доводил Кэт своим глупым и шумным поведением. Кэт бесила его замечаниями по поводу того, как непригоден Лондон для жизни человеческих существ. Все были довольны. Домой вернулись в девять.

– Ну, куда это поставить? – спросил Майк, поднимая рюкзак из багажника.

– В дом, наверное, – едко ответила Кэт.

Лаура уже подошла с ключом к двери. Кэт увидела, как она в подъезде раскладывает по кучкам чеки за доставку пиццы.

– Слушай, сестричка, я пропускаю из-за твоего переезда утреннюю воскресную тренировку по крикету, так что не раздражай, ладно? Достаточно того, что мы вносим за тебя залог и плату за первый месяц. Ты могла бы поселиться и в Арчвэе. Я снимал там подвальную комнатку со множеством…

– Майк, мама до сих пор не знает, почему собака заболела на прошлое Рождество, – ни с того ни с сего сказала Кэт, глядя на Лауру. Та перестала разбирать листки и теперь просматривала почту. – Думаю, она бы расстроилась, узнав, почему папа должен был срочно везти Дорис к ветеринару на следующий день после праздника.

Майк поперхнулся.

– Откуда ты, черт возьми?..

Кэт перешла дорогу, оставив брату все сумки.

Лаура протянула ей стопку почты.

– Счета за газ, свет, воду. Муниципальный налог… Боже, некоторым уже несколько месяцев!

Кэт взглянула на коричневые конверты.

– На чье они имя?

Имя на большинстве конвертов, адресованных не Данту, казалось смутно знакомым, но все смешалось в голове Кэт, как в дурном сне.

– Не позволяй записывать что-нибудь на тебя! – Лаура поднимала упавшие листочки с коврика и засовывала их обратно в ящики. – И ни при каких обстоятельствах не называй никому свой домашний адрес. И наш. Это важно.

В ее руке остался только белый конверт. На нем от руки был написан адрес – квартира двадцать семь. Лаура задумчиво смотрела на него, будто раздираемая внутренней борьбой.

Взглянув на дорогу, Кэт увидела, что Майк закончил разговор по мобильному телефону, записал что-то ручкой себе на руке и закинул ее рюкзак на плечо, чуть не сбив при этом мотоциклиста.

Лаура постучала уголком конверта по зубам и, решившись, вскрыла его.

– Лаура! – вскричала Кэт. – Это чужое письмо! Ты не можешь…

– Остынь.

Остынь? Остынь? От кого она этого набралась?

– Но…

– Слушай, я знала, что это нечто в таком роде. – Лаура помахала конвертом у Кэт перед носом. – Официальное письмо и чек на сорок пять фунтов от издательства, где работала девушка, которая жила у Данта Гренфелла до тебя. Тебе надо просто позвонить, – она посмотрела на подпись, – Дженифер Спенсер и сказать, что ты услышала о вакантном месте… э… младшего редактора и хотела бы прийти на собеседование. Бьюсь об заклад, они и объявление в газетах еще не разместили. Будут рады возможности сэкономить. Издатели всегда этому рады, насколько я слышала.

– Разве это этичное поведение для юриста, Лаура?

– Не совсем. Но тебе нужна работа, не так ли?

– Да-а-а, но я ничего не знаю об издательском деле.

К Лауре вернулся ее адвокатский голос:

– Читать умеешь, я надеюсь?

– Ну…

– В таком случае, за четыре месяца все узнаешь на практике. А потом сможешь уйти, или они тебя уволят.

– Ох, ну, хорошо. Тогда ладно.

Подошел Майк со всеми пожитками Кэт. В их числе была посылка от мамы, присланная на адрес офиса Майка, – это Джайлс дал маме такой совет во время предательского разговора по телефону. Кэт еще не открывала посылку. Ей делалось страшно при мысли о том, какую одежду мама посчитала подходящей. С равным ужасом она подумала о вещах, которые в качестве альтернативы могла бы предложить ей Лаура. Сумок было немного, но Майк все же бросил на нее сердитый взгляд и обиженно вздохнул, опуская их у ног Кэт.

Та в ответ поставила ступни носками внутрь. Майк прошипел что-то неразборчивое, но непристойное.

Лаура весело хлопнула его по макушке пачкой конвертов.

– Пожалуйста, Дживс [19]19
  Безупречный камердинер из серии книг «Дживс и Вустер» английского писателя П. Г. Вудхауса.


[Закрыть], четвертый этаж!

Кэт последовала за ними вверх по лестнице. Она старалась припомнить, когда в последний раз читала настоящую книгу и когда перестала сопротивляться тому, что Лаура устраивает ее жизнь.

Квартира была пуста. Теперь в ней сильно пахло жареным луком.

– Черт, очень похоже на мою бывшую квартиру! – Майк бросил сумки у двери, предоставив Кэт самой затаскивать их в свой новый дом.

– Прости, мы не можем задерживаться, – сказала Лаура. Майк расхаживал по кухне и заглядывал в полупустые пакеты из ресторанов. – Нам нужно в «Икея», купить карниз. Не хочу откладывать это на вечер. Сейчас достану, что для тебя купила, и мы поедем.

– О, не беспокойся, – ответила Кэт.

Она осмотрела незнакомый беспорядок вокруг, и сердце ее упало. Ей нравился ее собственный беспорядок, но этот был таким давяще чужим. Хватит комиссии по делам новоселья. Кэт хотелось, чтоб Майк и Лаура поскорее уехали. Потому что, если они задержатся еще немного, она не выдержит – расплачется и будет просить их остаться. Так противные ей в обычной ситуации, теперь они были единственным связующим звеном с внешним миром.

Лаура хлопотала по кухне и высыпала морковку и лук в некое подобие корзины для овощей. Других свежих источников витаминов не предполагалось.

– Я уложила тебе кое-что в сумку, на тот случай, если у тебя нет постельного белья и так далее…

Белая кровать Джайлса, подобная большой, хрустящей, соблазнительной меренге, встала перед мысленным взором Кэт. Она закусила губу. Он присутствовал во всех ее мыслях.

– Майк, ты принес большой пакет? – позвала Лаура.

Она негодующе поглядывала на него, выкладывая на кухонный стол кучу консервных банок с супом.

Майк в гостиной разглядывал игровую приставку.

– У этих мерзавцев есть компьютерные автомобильные гонки! И аналоговые пульты… А, да, ммм, мы уже едем?

Лаура обняла Кэт.

– Позвони этой женщине из издательства в понедельник, хорошо? Если не получится, обратимся к моим друзьям из Сити. Может, они знают какие-нибудь агентства, где следует искать временную работу. Если же совсем не повезет, то у тебя есть список от Алекс, верно?

– Пока, сеструха, – сказал Майк, на краткий миг заключая ее в объятия. – Не делай только того, чего я бы не делал, – добавил он с легкой завистью.

Кэт кивнула. Рамки того, что Майк мог делать, а что – нет, были теперь строго определены. Оба это знали.

Когда Кэт проводила их до двери, Лаура обернулась, сжала ее руку и сказала:

– Я знаю, это трудно, но только подумай, как будет горд Майлс. Он вернется и увидит, как здорово ты со всем справилась!

– А-а-а-а, – промямлила Кэт и закрыла дверь. Она слышала, как они тихонько переругивались, спускаясь вниз. Кэт прижалась лбом к двери и, наконец, дала волю слезам. Безмолвно плача, она подошла к большому окну в кухне. Кэт видела, что они спорили, кому быть за рулем. Лауре удалось выхватить ключи из руки Майка, и она уселась на водительское место. Майк, как школьник, сделал за спиной жены неприличный жест и сел в машину как раз в тот момент, когда Лаура отъезжала от тротуара, едва не задев дверцей фонарь.

Кэт сбросила кипу газет со стула у окна и встала на него на колени. Она смотрела на пустое место, где стояла машина брата. По крайней мере, у Майка была Лаура, а у Лауры – Майк, даже если им хочется чего-то другого. Слезы закапали с кончика носа Кэт. Почему они могут быть вместе и постоянно лаяться, в то время как она и Джайлс, обожая друг друга, должны жить в разлуке? Она с тоской подумала, что, если бы он был на каникулах в Лондоне, она сидела бы дома, тайком от него ела килограммами шоколад и слушала бесконечные лекции матери о прелестях образования.

Кэт вытащила из кармана белый носовой платок в красный горошек и прижала к носу. Он еще сохранил запах Джайлса. Джайлс безмолвно протянул его ей в аэропорту, хотя она не плакала. Тогда. А когда ему пришло время выходить на взлетную полосу, то даже у Джайлса глаза блестели. Но он решительно повернулся – так, как и собирался, – и пошел прочь от нее, не оглядываясь.

– Не люблю долго прощаться, – сказал он.

В душе Кэт надеялась, что Джайлс дал ей платочек, чтобы она прижимала его к носу по ночам в постели, вспоминая его запах. Но временами ей казалось, что он просто ожидал неприятных потоков слез. Теперь от ее крупных слез, красные горошки потемнели. Хотя на сердце у Кэт было тяжело, ничем не сдерживаемые слезы уже начали оказывать свое наркотическое успокаивающее действие. Все еще прижимая платочек к носу, она поднялась и заглянула в пакет, куда Лаура засунула свое запасное пуховое одеяло. Кэт вытянула его из тугого пакета, словно сосиску, и поволокла в комнату вместе с плеером и богатством гномов – плиткой «Тоблероне». Она положила шоколад в тележку, когда Лаура закупала для нее съестное, а потом спрятала в свою сумочку, чтоб Майк не стянул.

Не обращая внимания на беспорядок в комнате – он казался несущественным, – Кэт завернулась в одеяло, воткнула в уши наушники, и музыка «Лед Зеппелин» вытеснила все мысли из ее головы.

Кэт проснулась через два часа. Голова была тяжелая, как всегда бывает, если спишь днем. Во рту ощущался противный привкус – вот что значит есть шоколад перед сном и не чистить зубы. В комнате было очень жарко, воздух спертый. У Кэт вытянулось лицо, когда она взглянула на часы. Она тотчас спустила ноги с постели. Самое главное – прежде всего: если запереться в ванной с необходимыми туалетными (и спальными) принадлежностями, никто ее не тронет.

Комнату, с которой Кэт предстояло очень близко познакомиться в течение ближайших ста двадцати одного дня, украшали куски старых синих обоев и множество вещей, оставленных предыдущей квартиросъемщицей: ручка фирмы «Биро», резинка для волос, коробок спичек из какого-то подозрительного клуба, презерватив. «Даже не распакованный», – отметила Кэт критически. Она осмотрелась в поисках использованных. Комната предполагала их наличие. Одинокая пара носков и серые штаны свисали с не туго натянутых веревок. Похоже, она живет теперь в прачечной. Кэт не понимала, как могла не заметить всего этого в день осмотра. Возможно, тогда ее пьянила радость находки – ревущее пламя квартиры Данта вместо огненной сковородки Крэгов.

Она вспомнила замечания Лауры о ванной. Плохая плитка, темная ванна, голые незнакомцы… Что за свиньи живут в этом доме?

«Я. Теперь я», – подумала Кэт. Она завернулась в одеяло и отважилась выйти в коридор, держа в руках сумочку с ванными принадлежностями.

В квартире было по-прежнему тихо. Грязные плитки пола приятно холодили ее разгоряченные ступни. Где здесь ванная? Явно не за дверью с надписью «Не беспокоить. Идет прочистка мотора». Кэт поморщилась. Должно быть, комната Гарри. Фантастика. Любитель машин с чувством юмора и запасом сахарных речей для женщин. Именно о таких соседях она всегда мечтала.

Соседняя дверь была приоткрыта. За ней виднелась голубая и белая плитка. Ванная. Вздохнув, Кэт распахнула дверь и закрыла за собой. Мерзко, ничего не скажешь. Но душ выглядел надежно. Имелся также намек на занавеску – свидетельство того, что у хозяев, по крайней мере, было чувство юмора.

Под раковиной притаилась неоткрытая бутыль средства «Флэш». «Боже, – подумала Кэт, поливая им ванну, – Лаура, наверное, ставила мне ночью пленки с записями о правильном ведении домашнего хозяйства». Плитку она старалась пристально не рассматривать.

_____

Кэт лежала, по самый подбородок погрузившись в пышную пену. Она привезла ее с собой, чтоб угодить Джайлсу, – не без иронии подумала теперь Кэт. Она закрыла глаза и сконцентрировалась на мелочах.

Позвонить женщине из издательства или пусть Лаура организует ей несколько собеседований?

Позвонить той женщине.

Оставить бардак в спальне или убрать?

Убрать.

Это было достаточно легко. Пока она ни о чем не думает, будет чувствовать себя хорошо. А следующий маленький шажок – быстренько сходить в ближайшую забегаловку за шоколадом и бутылкой красного вина.

Кэт отмокала, пока вода не остыла до температуры тела. Тогда она встала в ванне, вся покрытая мыльными пузырями, и залюбовалась собой в маленьком зеркале над раковиной. Хлопья пены изящно прикрывали ее бледно-розовые соски. Подтянутый живот поблескивал. Кэт, сама того не осознавая, крутилась и вертелась в разные стороны. Она выглядела как одна из тех невероятных женщин, которых изображали на бортах американских бомбардировщиков во время Второй мировой войны. Только груди поменьше. Кэт губкой распределяла по телу пену для достижения оптимального эффекта, и в этот момент дверь в противоположной стене, которую она не заметила, отворилась и вошел Дант.

– Ааарррххх, – Кэт вспомнила, что полотенца у нее нет, не говоря уж о халате, потеряла равновесие от изумления и неуклюже шлепнулась в ванну, выплескивая пену на пол.

Дант повернулся спиной, но не ушел.

– Полагаю, это твоей сестрице за то, что во время осмотра застала Сета врасплох, – сказал он. – Своего рода месть.

Кэт ничего не могла ответить от смущения и только глубже погружалась в быстро опадающую пену.

– Что ты там делала с губкой? – продолжал Дант. Веселые нотки в его голосе заставили Кэт почувствовать себя еще уязвимее. – Надеюсь, я тебе не помешал.

– Она мне не сестра! – наконец выговорила Кэт. – И, если вы не возражаете, выйдите, пожалуйста! Вы же видите, я…

Ей казалось, все и без того очевидно – она ведь в ванне и вообще.

Дант переминался с ноги на ногу и не выказывал готовности уйти.

– У меня такая же ситуация. Я не хотел, чтобы здесь жил еще кто-нибудь. Но ты сама скоро увидишь, что и с моей сестрой тоже невозможно договориться.

– Ты всегда подсматриваешь, как квартиросъемщицы принимают ванну, или меня выделил особо? – резко прервала его Кэт.

Злость победила в ней смущение. Если он собирается довести ее, пусть выберет более эффективный метод. Интересно, гестапо придумывало что-нибудь в таком роде?

– Не беспокойся! Чего я там не видел, – беспечно сказал Дант. – Учился по ускоренной программе. И, в любом случае, худышками не интересуюсь.

– Тогда проваливай!

«Какая наглость», – думала Кэт. Она вообще сомневалась, что он интересуется девушками каких-либо форм. Она крепче прижала к груди губку и гневно уставилась на его спину.

– Пока я здесь, хотел тебя познакомить с правилами проживания в этом доме. Я сейчас уезжаю и не знаю, когда вернусь.

Кэт пальцем ноги открыла горячий кран, стараясь как можно меньше высовываться из воды. Другой ногой она пыталась снова взбить растаявшую пену. Кэт искала глазами, чем бы прикрыться. Она взяла в ванную только белье, а это ничтожное количество одежды. Одеяло лежало слишком далеко.

– Пожалуйста, нельзя ли побыстрее? – произнесла Кэт.

И мысленно добавила: «Ты ужасно чудаковатый», но вслух этого не сказала. Если Дант хочет потрепать ей нервы, она не собирается доставить ему это удовольствие. Кэт научилась сдержанности за двадцать лет практики обращения с таким источником раздражения, как Майк.

– Молоко в холодильнике. Его приносит Кресс, моя сестра, когда приходит за платой. Очень жирное. Это чтоб я хоть как-нибудь питался. Тереза, домработница, приходит по четвергам и делает все, что может. Кстати, она будет читать твою почту, так что не бросай где попало. Все счета – за телефон, газ, электричество, воду и т. д., и т. д. – делим на троих.

– Вам пришло много интересной почты… или лучше обсудим состояние ванной? – Кэт про себя отметила, что надо выяснить, сколько задолжала предыдущая девушка, и не платить из этого ни пенни. Но пока не стала обращать на это внимание Данта. – Верно?

– Не буди меня раньше обеда, даже если в доме пожар. Не корми Крыскиса той дрянью, что приносит для него Кресс. Если позвонит моя мать, меня никогда нет дома, никогда. Понятно?

– Как, разве она не разрешает тебе ходить гулять?

Дант повернулся, и Кэт еще глубже скользнула в ванну. Он смотрел в одну точку на фут выше ее головы. Глаза у него были очень темные, с длинными ресницами. Холодок пробежал по спине Кэт. Он вовсе не шутил.

– Я не разговариваю с ней, – сказал он. – Никогда.

– Хорошо, – пискнула Кэт.

Как бы развить в себе выносливость к нахальству? Ей казалось, что она вот-вот выпустит в воду кишечные газы.

Дант направился к двери, но остановился и поднял одеяло, брошенное на плетеный стул. На мгновение Кэт испугалась, что он унесет его и оставит ее в бедственном положении, голую, в ванной.

Дант остановился. Ступив два шага назад, он, не оборачиваясь, протянул одеяло ей.

– Благодарю, – саркастически произнесла Кэт.

Она ждала, когда он уйдет. Он ушел.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Кэт выскочила из ванны, завернулась в одеяло и запрыгала ко второй двери. Со стороны ванной на ней не было задвижки. Она приоткрыла дверь и заглянула в полумрак комнаты Данта. С той стороны задвижка была. Так что он может войти, даже если первая дверь заперта. Прямо как Призрак оперы. Кэт начала понимать, почему съехала ее предшественница. Ну, это может срабатывать с лондонскими девушками, но – она с силой выдернула затычку из ванны – Кэт сделана из материала попрочнее.

Это присутствие чего-то отвратительного прямо под боком странным образом взбодрило ее. Она оделась. Нанося лосьон для тела, девушка на минуту заколебалась и спросила себя, ради кого она мажет увлажняющим молочком ягодицы. Но тут же отбросила эту мысль. Лучше отработать несколько ответных фраз для Данта, вместо «Верно?».

Бррр.

Кэт покрутила пальцем у виска. Это пойдет.

Сумки Кэт лежали там же, где она их бросила, – в прихожей. Маленькая лужица уже натекла из пакета с замороженной едой. Лаура забыла его распаковать, что для нее нехарактерно. Должно быть, торопилась увести Майка из квартиры, где все напоминало его прежнюю жизнь до воцарения в Эдеме.

Кэт пинками дотолкала сумку с одеждой до своей комнаты и взвалила пакеты с едой на стол для более тщательного рассмотрения. Кухня – или та ее часть, которую было видно под горами немытой посуды и пустых коробок, – напоминала кухню из сериала «Ребята». Кэт включила Хит-парад-40 на радио и обследовала предназначенный для нее буфет. Маленькие холмики риса и приправы карри, неопределенные липкие круги и дохлая муха. Она включила радио погромче. Лучше не стало.

Большую часть моющих средств Тереза держала нетронутой, как и «Флэш» в ванной. И тряпки выглядели такими чистыми, словно ими никогда не пользовались. Кэт достала спрей «Мистер Мускул» и щедро обрызгала им буфет.

– И если ты думаешь, что я уберу всю кухню, ты ошибаешься, – пробормотала она себе под нос. – Это только для съестного Лауры.

Она сердито протерла буфет и принялась заполнять полки. Соус чили, растительное масло, сушеные помидоры. Совершенно в стиле Лауры. Она чувствовала себя виноватой, наполняя корзину для Кэт.

«Доктор Фокс» опустился на несколько ступеней в десятке лучших хит-парада столичного радио, а Кэт помыла одну полку в холодильнике, одну полку для подогревания пищи в камине и один конец большого кухонного стола. Полку в холодильнике она заполнила морожеными лакомствами из магазина и домашней едой Лауры, и потом начала подметать пол. В порыве щедрости она подмела всю кухню, потому что не могла решить, какую часть пола ей стоит объявить своей личной и как это объяснить остальным.

Кэт вытащила из раковины аквариум, но не стала из него ничего вынимать. Потом заварила себе кофе в кружке с изображением модели, более-менее облаченной в бикини. От горячей воды бикини испарилось. Учитывая наличие огромной груды немытых тарелок, Кэт была поражена, обнаружив посудомоечную машину за одной из сосновых панелей. Поскольку под громкую музыку она способна была делать всю домашнюю работу, Кэт запустила машину. От нее исходила вонь, но Кэт не посчитала себя обязанной в первый же день разбираться и с этим.

Посуда мылась, и запах жареного лука немного развеялся. Кэт вытерла руки о неглаженую рубашку и подумала, что стоит позвонить маме. Она, в конце концов, уже должна соскучиться по своей маленькой девочке.

Кэт побрела в гостиную искать телефон, предполагая, что тот, в аквариуме, не был единственным. Из-под заношенной рубашки для регби она извлекла телефон в прозрачном корпусе, сквозь который четко были видны все проволочки. В 1988 году она вымаливала такой телефон у мамы. У него был длинный провод, и Кэт пошла с ним обратно в кухню, набирая домашний номер.

Мама подозрительно долго не брала трубку.

– Алло? – судьбоносный разговор в прошлом году в местной школе о телефонных хулиганах так преобразил манеру миссис Крэг общаться по телефону, что самый искусный торговый агент в шоке клал трубку.

– Мам, это Кэт.

Пауза.

– Мам? Мам, ты слышишь?

– Я просто читаю, дорогая.

– Что? – Кэт надеялась, что хоть раз ей удалось застать маму на середине какого-нибудь прелестного романа. Как в былые времена.

– Учебник латыни.

Кэт удивилась: неужели она сдала все свои экзамены и решила пересдать нулевой уровень?

– Ты звонишь из дома Лауры?

– Нет, из той квартиры, что она мне подыскала. И это дом не только Лауры, но и Майка, мама.

Кэт не хотелось, чтобы мать предпочитала супругов своих отпрысков самим детям – да еще в такой явной форме.

– А, хорошо. Ты получила посылку с одеждой? Мне звонил Джайлс, рассказывал о своей новой работе. Он такой умный мальчик, Кэт. Ты должна держаться за него изо всех сил.

– Не особенно получается, когда он в Америке, верно? – Кэт по опыту знала, что бесполезно искать сочувствия. В лучшем случае, это могло привести к появлению новых неожиданных проблем. – Спасибо тебе большое, что убедила Джайлса оставить меня здесь, в Лондоне. Он непреклонно заявил, что ты не хочешь видеть меня дома. Настоящая материнская забота с твоей стороны.

– Кэтрин, тебе пора покидать гнездо. Мы с отцом хотим, наконец, пожить собственной жизнью, ты же знаешь! Эти четыре месяца помогут тебе встать на ноги, милая. Твой брат вечно возил белье для стирки домой, пока учился в Кембридже. И посмотри на него сейчас.

Потому что Лаура взяла на себя роль его мамочки, раз уж биологическая мать его бросила. Кэт подняла со стола стопку коробок из-под пиццы и засунула в мусорное ведро. Побрызгала стол моющим средством, вытерла и уселась на него.

– Я звоню не ради того, чтобы получать советы по поводу карьеры. Мам, я просто подумала, что тебе интересно узнать, где я. Все произошло довольно быстро: Лаура увидела эту квартиру, внесла задаток и поселила меня здесь. Я и глазом моргнуть не успела. Тебе дать адрес?

– Не нужно, дорогая. Я говорила сегодня днем с Майком. Лаура мне позвонила и рассказала, как все прошло.

Кэйт обрызгала «Мистером Мускулом» засохший кактус.

– Может, ты хочешь мне еще что-нибудь сообщить? Кажется, ты информирована лучше меня.

– Не нужно со мной разговаривать таким тоном.

В трубке послышалось неразборчивое бормотание, и Кэт услышала шипение матери:

– Не убирай со стола, Филипп! Я не закончила. Книги лежат в нужном мне порядке.

– Как папа? – спросила Кэт в надежде, что хоть отец по ней скучает. Она единственная умела готовить для него соус карри в отсутствие Майка.

– Неплохо. Собирается учиться играть на твоей трубе. Я сказала ему, что в школе на каникулах община устраивает уроки музыки, и он вытащил ее из твоего шкафа. Этим летом мы снова играем в группе флейтистов. Почему ты больше не играешь на флейте? У тебя прелестно получалось.

Кэт проигнорировала этот знакомый прием. Хотя она не могла придумать, о чем бы поговорить с мамой, и разговор явно подходил к концу, ей хотелось, чтобы он еще немножко продлился.

– Мам, – осторожно начала она, – если я не смогу найти работу, понимаешь, и если все здесь… – она отчаянно старалась, чтобы голос звучал трогательно, но не слабо, – покажется мне чуточку чересчур, я ведь могу снова приехать домой?

– Дорогая, разве Джайлс тебе не сказал?

– Нет, – с трудом выговорила Кэт.

– Мы сдали свободные комнаты студентам из летней языковой школы. Меня попросила об этом одна из преподавательниц. Школа переполнена. Превосходная мысль. Мы купили на эти деньги сезонный абонемент на спектакли Королевского шекспировского общества.

– А… здорово.

– Правда? Я собираюсь научить там всех ковбойским танцам.

Внезапно Кэт почувствовала, что очень устала.

– Мам, мне надо идти. Нужно приготовиться к завтрашнему собеседованию насчет работы. И комнату надо продезинфицировать, а то невозможно ходить босиком.

– Ради бога, Филипп, можно же держать тарелки на коленях! Разве мы ждем королеву? Брось это, брось!

– Я позвоню тебе в конце недели, хорошо?

– Да, дорогая, не забудь.

– Пока, мама, привет папе и Дорис.

Кэт соскользнула со стола и открыла холодильник, намереваясь поужинать. Итак, похоже, придется остаться. Родная мать сдает ее комнату! Простыни на постели остыть не успели… Превратилась в какого-то жуткого гостя шоу «Меня преобразило образование для взрослых». Кэт затолкала в микроволновку одну порцию цыпленка по-индийски и вспомнила о временах детства, когда мама смотрела вместе с ней бесконечные сериалы и уговаривала ее не беспокоиться из-за плохих оценок по математике – ведь она приготовила вкусный пирог с мадейрой.

Входная дверь открылась, закрылась, и в прихожей послышалось шарканье. Кэт выпрямилась и приготовилась взглянуть на Данта сурово или снисходительно – в зависимости от того, будет на нем бейсболка или нет, решила она. Но в кухню вошел высокий светловолосый парень, облаченный в запачканные травой брюки для крикета, с бутылкой пива в руке. Гарри, Прочиститель Моторов.

– Ты новая пташка, или Дант наконец кого-то подцепил? – спросил он с северным акцентом, очень осторожно.

Довольная улыбка расплылась по его лицу.

– Ни то и ни другое, – огрызнулась Кэт. Микроволновка запикала. – Я ваш самый страшный кошмар.

Она вытащила свой ужин, стараясь не вздрагивать от ядерной температуры пластика, и вывалила еду на тарелку.

– Осторожно, может обрызгать.

Гарри попятился в тревоге. Кэт направилась в свою комнату. И почти сразу же вернулась за ведром для мытья полов. Но он пялился на пустую раковину и не заметил ее.