Текст книги "Долгий поцелуй на прощание"

Автор книги: Виктория Рутледж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА 31

– Я просто посоветовала ей немедленно перезвонить Филу и принять предложение Элейн, пока Дженифер не передумала.

– И что она сказала?

Кэт высасывала остатки нерастворившегося солода со дна бокала из-под коктейля с арахисовым маслом и бананами. Она сильно нервничала и не могла ничего есть. Гарри заказал ей биг-буббу (без сыра, без майонеза, но с двойной порцией салата). Нетронутая, она стояла рядом с сумочкой Кэт, пачкая маслом стойку.

– Лучше спроси, чего она не сказала.

Дант вздохнул и театрально постучал по часам.

– Ладно, валяй краткое содержание, пока Гарри не вернулся из уборной.

Кэт сердито взглянула на Данта:

– Когда ты должен убраться отсюда?

Она попросила его «случайно зайти» в ресторанчик «У Эда», который он терпеть не мог. Это могло бы вызвать подозрения. К счастью, Гарри был очаровательно неподозрителен. Кэт обязательно нужно было сообщить Данту новости и придумать план действий на непредвиденный случай. Кресс могла позвонить, пока Кэт нет дома. Так что «случайное посещение» представлялось единственным выходом.

Дант посмотрел на нее как на ненормальную.

– Ты думаешь, я хочу, чтобы меня здесь видели? Поверь мне, я знаю слишком много людей в Челси, чтобы чувствовать себя здесь в безопасности.

Кэт нетерпеливо вздохнула и бросила нервный взгляд в сторону уборных.

– Я просто объяснила ей, что подобные предложения действуют недолгий срок. И если она хочет согласиться, то пусть немедленно звонит Филу и просит принять предложение. Может, я немного хватила через край. Я описала Элейн как самого жестокого и грубого редактора в Лондоне. Но если Кресс не даст ответа сейчас, мы влипли.

– А твоя забота не показалось ей подозрительной?

Кэт задумалась. Телефон плохо ловил сеть, пока она звонила. К тому же она ужасно боялась, что мимо пройдет кто-нибудь из отдела рекламы, возвращаясь с обеда. Угадывать перемены настроения больной Крессиды Кэт почти уже не могла. Мысли ее занимала леденящая кровь картинка: пятьдесят тысяч фунтов превращаются в прозрачный горный воздух.

– Нет. Я сказала ей, будто в рекламе: «Это в ваших интересах». Старалась говорить как профессионал. Подчеркнула, что все в восхищении от окончательного варианта. Надеюсь, я не перестаралась и она не заподозрила, как сильно он отличался от первого. – Кэт пожала плечами. – Если честно, мне кажется, она упивается таким вниманием.

– Тоже мне новость. – Дант подцепил вилкой одно из луковых колец на тарелке Гарри. – Обо мне она не упоминала?

Кэт в очередной раз изумилась, насколько члены семейки Гренфелл поглощены собою.

– Она лишь отметила с ликованием, что ты бы взбесился, узнав о необычайном взлете ее литературной карьеры. Всегда считалось, что талант Анны унаследовал ты.

– Ах! – Дант потянул носом воздух. – Сладкий аромат свежевыпеченной семейной иронии!

– Да-а-а, насколько я знаю, сделка продвинулась. Элейн просидела целый час перед телефоном, пытаясь поднять его в воздух силой позитивных размышлений. А весь остаток рабочего дня она готовила контракт и принимала визгливые девчоночьи поздравления от остальных редакторов.

Кроме Синтии, конечно.

– Похоже, мы достигли цели.

Дант и Кэт посмотрели друг на друга. Кэт выдержала его темный взор всего несколько мгновений и снова опустила глаза на нетронутый гамбургер. У Данта были волнующе длинные женские ресницы, а его взгляд совершенно уверенного в себе человека пронизывал насквозь. Однако оба новоявленных богача, провернувшие грандиозную жульническую аферу, не были до конца уверены в успехе.

– Если только не… – начала Кэт, отковыривая маковые зернышки с булочки.

– Если только не.

– Если только не что? – полюбопытствовал Гарри.

Он уселся на высокий стул и стряхнул капли воды с ладоней. Он всегда мыл руки после туалета.

Дант даже не взглянул на Кэт.

– Если только ты не съешь эти вкусные луковые кольца немедленно, я возьму их с собой на свидание. Надо же как-нибудь сдерживать порывы моих дам.

– Забирай, приятель. – Гарри великодушно махнул рукой. – Сегодня я впервые продал машину. Должен сказать, что гонорар приближается к пяти сотням. Луковые колечки – это пустяки.

Дант и Кэт сделали вид, что сильно впечатлены.

– Мне послышалось, или вы говорили про Кресс? – спросил Гарри, поигрывая веточкой кинзы.

– Гарри, ты уже слишком стар, чтоб изображать из себя сентиментальную школьницу. – Дант повернулся к Кэт. – Вспоминает ее имя по любому поводу. Я однажды спросил его, какие подарки он готовит на Рождество, а он пустился в долгие рассуждения о съедобном женском белье и воздушной пене для ванны. А это я, как назло, забыл включить в наш курс лечения. – Он хлопнул Гарри по плечу. Это был шутливый жест, но Кэт заметила в насмешливых глазах Данта грусть. – Забудь о ней, Гарри. Она не такая, какой кажется тебе.

– Боже, я не знаю, – сказал Гарри, глядя в бокал с коктейлем.

К смятению Кэт, легкая улыбка тронула уголки его губ. Он не переставал улыбаться, потягивая напиток сквозь соломинку.

Сердце Кэт подскочило, и несколько неразумных замечаний готовы были сорваться с губ. Она склонилась к своему молочному коктейлю и втянула в рот большой глоток жидкого мороженого. Кэт было больно читать то, что понаписала о Гарри Кресс, даже если бы он ей не нравился. Она подула на пузырьки в коктейле. А он – нравился. Черт.

Кэт признавалась себе, что двойные путы верности и тайны сводили ее с ума. Она знала, что, в крайнем случае, по законам книги Кресс, у нее было право на драматическую сцену откровения. Разоблачение Кресс должно вызвать у Гарри сильный шок, который приведет его в объятия Кэт. Но потом может появиться множество осложнений. Кэт читала «Антония и Клеопатру». Она прекрасно знала, что бывает с теми, кто приносит дурные вести.

– Гарри, жестокие военные диктаторы в Западной Африке могут быть более верными и нежными друзьями, чем моя сестра. Как бы там ни было, в присутствии дам и после еды, обсуждать ее мне хочется меньше всего. Ну, мне пора. – Дант соскользнул с табуретки. – Пойду ощипывать цыпочек и пасти гусынь.

– Я их знаю? – весело спросил Гарри. – Это не те девочки из Фулема?

– Близняшки с последствиями операции на мозге? – Дант уставился на него, словно Гарри недавно вышел из палаты особого режима. Кэт с удовольствием отметила, что уверенность Данта в тупости окружающих распространяется не только на нее. – Гарри, приятель, мне жаль, что лопнут мыльные пузыри твоих иллюзий, но шансы встречаться с Поппи и Тиззи, или как там их, так же ничтожны, как и количество серого вещества в их головах.

Дант обратился к Кэт:

– Это была неудачная встреча, даже по нашим стандартам. Интеллектуалка Поппи, личный ассистент какого-то придурка из Сити, начала дискуссию с классического: «Господи, это престранно для меня, ибо, знаете ли, я не встречаюсь с неудачниками!» Согласись, тут разговор может и зачахнуть, – Дант поднял руку. – Но не стоит беспокоиться! В дело немедленно вступает мистер Харви и спасает неловкую ситуацию проверенной фразой: «Эй, девчонки, я недавно прочел в „Космо” потрясающую статью – „Десять эротических игрушек, которые женщины носят в сумочках, не зная об этом!”» И тогда стол заметает радиоактивным снегом молчания, но мистер Харви продолжает: «А ну-ка, посмотрим, что у тебя в сумочке, Тиззи!»

Дант снова повернулся к Гарри:

– Зато мало денег потратили. Каждой по два аперитива, и они укатили в свой Фулем на такси.

– За которое платил я.

– Истинный джентльмен. – Дант ущипнул Гарри за ухо. – Пока, малышня.

Кэт смотрела, как он не спеша, вышел и запрыгнул в автобус номер девятнадцать, стоящий в пробке прямо перед дверями. Она содрогнулась: с уходом Данта атмосфера изменилась, они остались наедине. Кэт была уверена, что Гарри тоже заметил это. Она хотела бы сохранить это ощущение в памяти, но волнения сегодняшнего дня занимали все ее мысли. Кроме того, Кэт отчаянно пыталась найти какую-нибудь подходящую тему для разговора.

– Какой мерзкий, – с нежностью произнес Гарри.

Кэт пробормотала что-то в знак согласия и втянула живот. Она не могла отвести глаз от правой руки Гарри, сжимающей кофейную кружку. Кожа была покрыта тонкими светлыми волосками. Около большого пальца темнели две шоколадные родинки. Кэт залюбовалась косточкой на запястье, едва прикрытой обшлагом, и внезапно заскользили вверх по рукаву. Внутренне она застонала от преступного желания.

В последние полгода они с Гарри часто сидели у этой стойки, часами болтая обо всем на свете: иногда о личной жизни, иногда о какой-нибудь ерунде, иногда возникали удивительно интересные темы. Когда она смотрела на него как на доброго, хоть и очень лондонскогобрата, их разговор был остроумен и свободен. А сейчас ей ужасно хотелось вести себя так, но она не могла. Кэт высосала остатки молочного коктейля, не замечая, как неприлично громко это прозвучало. В восемнадцатый раз за день она мучилась вопросом: убьет ли их Кресс, когда все узнает? Точнее, какой способ из своего репертуара она выберет.

– Как прошел рабочий день?

– Пожалуйста, давай не будем об этом! – Кэт передернуло. И тут жеона поняла, какой вопрос вызовет длинный монолог Гарри, не требующий больших усилий с ее стороны. – Пусть «Эклипс» существует только в рабочее время! Лучше расскажи мне, какую машину ты продал сегодня.

Гарри просиял от удовольствия:

– Это малютка «хили». Кэт, тебе бы она понравилась. Знаешь, я так и вижу тебя в ней. Шарфик на голове, солнечные очки, костюм-двойка, все такое.

«Интересно, – подумала Кэт. – Костюм-двойка, да?» Она решила запомнить эту фантазию и одобрительно кивнула.

Гарри чертил на салфетке очертания машины.

– Она прелесть. Синего цвета. Внутри – кремовая кожаная отделка. В превосходном состоянии. Почти всю жизнь простояла в гараже во Франции. Переключение скоростей в порядке. Настоящая жемчужина. Тот парень ходил разглядывал ее целый месяц. Хотел купить в подарок жене…

Кэт любовалась оживленно блестевшими голубыми глазами. Покончив с внешними линиями, Гарри перешел к описанию салона. Ах, милый Гарри. Он не бросил бы ее в водоворот Лондона – тони или плыви. Он бы деликатно спросил, есть ли у нее спасательный жилет. А потом, наверно, отдал бы свой собственный. А Джайлс бы еще стал смотреть на ярлычок – какого размера этот жилет, и…

– … Значит, ты остаешься?

Гарри коснулся ее руки, и Кэт широко открыла глаза.

– Э, прости?

Кэт заставила себя смотреть на него, а не на его ладонь на своей руке.

– Я спрашиваю, значит, ты остаешься?

Она непонимающе смотрела на него:

– Остаюсь… в смысле?

Гарри легонько хлопнул ее по лбу:

– Ау? Есть кто дома? Разве твой шестимесячный контракт на аренду не закончился в прошлом месяце? Квартира? Ну, где мы живем?

– Ах да, квартира.

Кэт уже не в первый раз удивилась, как незаметно пролетели шесть месяцев. Завершение книги Кресс потребовало огромного напряжения. К тому же она все время старалась брать дополнительную работу – чтобы забыть об отсутствии Джайлса. Недели сменяли друг друга все быстрее, а времени пройтись по музыкальным магазинам по-прежнему не находилось.

– Ну, да, наверно, я остаюсь, – задумчиво произнесла Кэт. – Не представляю себе, когда вернется Джайлс.

И случится ли это вообще. Подумать только – она хотела сбежать из этой квартиры еще до окончания срока контракта…

– Паразит, – неунывающим голосом отозвался Гарри. – Еще кофе?

– Да, давай.

Кэт подтолкнула ему свою чашку. Она давно забыла, что когда-то ей не хотелось, чтоб он ее угощал.

– Этот негодяй не звонил мне уже три недели. – Кэт положила подбородок на переплетенные пальцы. – Не думаю, что он меня еще любит, – добавила она, не глядя на Гарри.

– Похоже, он теперь еще больший паршивец, чем тогда, когда бросил тебя здесь, – уверенно сказал Гарри. – Тебе черный или капуччино?

– Боже…

Кэт не смогла сдержать тяжелого вздоха и закрыла лицо руками.

– Прости? Не расслышал…

Гарри наклонился и вопросительно заглянул в ее полузакрытые глаза. Она взглянула на него. Его лицо было так близко… Кэт подумала: какой малюсенький шажок отделяет разговор от поцелуя… Как легко разрушить отношения двух, даже трех людей. Это можно сделать даже быстрее, чем шагнуть за белую полосу в метро.

Она глубоко вздохнула.

– Мне двойной эспрессо, пожалуйста.

После ужина они медленно возвращались пешком. Кэт не хотелось быть дома, когда позвонит Кресс – если она позвонит. В душу ее начало закрадываться беспокойство: как она сердилась на Кресс за описание Гарри, так и он, вероятно, придет в ярость от их обращения с Крессидой. У Кэт было странное чувство, что их отношения станут хуже, что волнующее желание, столь приятное сейчас, либо испарится, либо перерастет в нечто, с чем придется долго разбираться. Несмотря на умение устраивать сцены, Кэт неловко чувствовала себя в ситуациях, когда не права была она. Мученица – вот ее роль, но никак не похотливая развратница.

Когда они вышли на Кингз-роуд, Гарри обнял ее за плечи. Кэт обронила какое-то замечание насчет джемперов для крикета, и Гарри принялся рассказывать длинную запутанную историю про то, как Дант единственный раз в жизни сыграл в крикет в школьной команде. История казалась бесконечной, всплывали ненужные подробности о Сете, Доске, Томе и их вечно безработных приятелях. Кэт с теплотой думала, насколько прочно она вошла в их жизнь. Она не задавала вопросов и не сопротивлялась. Они проплывали мимо на жизненном плоту причудливой формы и вытащили ее из воды, когда она тонула. Кэт охватил прилив благодарности. Слезы подступили к горлу. Или, может, это от кофе?

Когда они дошли до поворота на Довиль-кресент, Кэт пожала руку Гарри, лежащую на ее плече. Он пощекотал ее ухо, и Кэт почувствовала соблазн пропустить поворот и пройти еще квартал.

– Жаль, что я не свозил тебя покататься в этой «остин хили» до того, как мы ее продали, – сказал он. – Ты бы великолепно смотрелась на переднем сиденье.

– За рулем, надеюсь, – предположила Кэт. – Прости, я не заметила, что мы последние пять минут говорим не о твоей продаже. Расскажи мне все с начала. Может, я что-нибудь прослушала первые девять раз.

– Ой, – Гарри шаловливо дернул ее за косу. – Ты будешь свидетелем начала моей карьеры. Крессида больше не сможет утверждать, что я никудышный торговец и механик-неумеха.

– Не думаю, что Кресс хотела бы говорить о карьерах, – мрачно заметила Кэт.

Она поднялась по ступенькам и вонзила ключ в замок так, словно это был глаз Кресс.

– Ну, не знаю, – начал Гарри, просматривая почтовые ящики.

– Гарри, можно, не будем о ней? Пожалуйста!

– Сколько сегодня запретных тем, – весело отозвался он.

Кэт начала подниматься по лестнице, чтобы Гарри не видел ее лица.

– Есть что-нибудь для меня?

– Только одно.

Кэт слегка повернула голову:

– Что?

– Вот!

Гарри отвесил ей тяжелый шлепок по заду, и она подпрыгнула сразу на три ступеньки.

– Свинья!

Задыхаясь, Кэт со всех ног помчалась наверх. Гарри с рычанием грохотал за ней следом. Они добежали до подножия лестницы, ведущей прямо к их двери. Она понимала, что он не сможет остановиться, и отклонилась в сторону. Он пролетел мимо и поскользнулся на дорожке, а она звонко шлепнула его по красивым ягодицам и понеслась наверх.

– Вернись, глупышка! – закричал он, захлебываясь смехом, и развалился на ступеньках, как стреноженный конь.

– Ни за что, – ответила Кэт, позвякивая ключами. – Сперва придется меня изловить.

– Отлично!

Гарри вскочил и кинулся к ней. Дант пас гусынь где-то в Челси, и Кэт решила, что здорово будет позволить себя поймать. Не успела она об этом подумать, как в замке повернулся ключ, и они с Гарри одновременно ввалились в квартиру.

– О, прекрасно, – поприветствовал их Дант. Он стоял в прихожей с прозрачным телефоном в одной руке и банкой коктейля в другой. – Она только что вошла. Кэт, к телефону!

Смех замер в горле Кэт.

Крессида. Время пришло. Очевидно, вместе с почтой.

Она сглотнула и поставила на пол сумочку. Гарри кашлянул и поправил сбившийся галстук. «Словно его обнаружили в шкафу без штанов», – подумала Кэт. Это немножко обрадовало ее.

– Боже, я рад, что ты вернулась, – пожаловался Дант, держа трубку в вытянутой руке. Он не потрудился говорить тише. – Не могу выносить эту беседу дольше тридцати секунд. Скучно.

– Лаура? – с надеждой шепнула Кэт.

Даже разговор с Лаурой о разводе в данный момент приятнее.

– Нет. Хуже.

Дант перекрестился и возвел очи к потолку.

Кэт скорчила рожу Данту и Гарри и взяла трубку.

– Здравствуй, Крессида! – произнесла она самым нейтральным тоном, на который была способна.

– Кэти? Это Джайлс.

Волна чувств захлестнула ее. Как на незнакомку, смотрела она в зеркало на свое потрясенное отражение.

ГЛАВА 32

«Как приятно слышать тебя, Джайлс!»

– Э, да, рада слышать твой голос – после такого длительного перерыва, – сказала Кэт.

Отчаянными жестами она гнала Данта и Гарри прочь, чтобы поговорить по телефону без свидетелей. В голове ее проносились мысли: не хочет ли Джайлс сообщить, что получил зеленую карту? А может, он подал документы на американское гражданство? Кэт заметила, что щеки Гарри залил румянец. В мозгу ликующе пискнул тоненький голосок, но тут же потонул в грохоте цунами совести.

– Что поделываешь?

– Ну, то одно, то другое, – произнесла Кэт и, свирепо сдвинув брови, взглянула на парней.

Они насупились в ответ. Кэт подобрала телефонный шнур и, рассерженная, шмыгнула на кухню.

Ее снедало желание рассказать Джайлсу о своих успехах, о том, как она быстро – с места в карьер – продвигается по служебной лестнице. Но она не была уверена, что это не затронет его непредсказуемых понятий о профессиональной морали. Кроме того, он вряд ли слышал об Анне Флэйл и едва ли помнил остальных действующих лиц драмы. После почти трех недель молчания ей вообще не хотелось с ним разговаривать! Кэт подозревала, что изначальная договоренность не нарушать ее душевное равновесие эмоциональными контактами незаметно переросла в нечто иное.

Кэт даже не заметила, что тихо было на обоих концах провода.

– Но ты, я надеюсь, не перегружаешь себя работой?

У нее внутри все предательски перевернулось при звуках доверительно-учтивого голоса Джайлса, и она намотала телефонный шнур на запястье.

Кэт повернулась спиной к ребятам и изобразила на лице широкую улыбку в надежде, что она отразится в звучании ее голоса.

– Мне хотелось бы немножко везения. Я рассказывала, что мой парень в Чикаго, когда вернется – неизвестно, но я его по-прежнему жду?

– Ну, а что скажешь, если я сообщу, что он собирается радостно вернуться на следующей неделе?

Кэт сделала глубокий вдох и продолжала улыбаться, глядя на вентилятор.

– Ты возвращаешься в Англию?

Она затянула шнур на запястье еще крепче. За спиной раздался дуэт трагических вздохов. Она повернулась и увидела, что Дант и Гарри накинули телефонный шнур на шеи и стоят с высунутыми языками. Язык Данта был голубого цвета от коктейля из водки с голубикой. Гарри для усиления эффекта закатил глаза.

Кэт дернула телефонный шнур и прислонилась к стенке холодильника. Это было уж слишком!

– Фантастика! – выдавила она.

От напряженной улыбки у нее уже заболели губы, а голос был такой, будто ей только что сделали операцию по удалению мозолей.

– Фантас-с-с-с-с-стика, – выдохнул Дант.

Кэт показала ребятам два пальца в знак победы, и в зеркальной дверце духовки увидела, что Гарри распутал шнур и улизнул в свою комнату.

– По голосу не скажешь, что ты очень довольна, – заметил Джайлс.

– Джайлс, я очень взволнована, правда. Подожди секундочку! – она прикрыла трубку рукой. – Дант, убирайся! Сейчас же!

Он скорчил гримасу и поплелся в свою комнату, захлопнув дверь.

– Понимаешь, я очень долго старалась не думать о том, когда ты вернешься. Теперь мне страшно разочароваться. Так сложно реагировать на внезапные перемены.

Кэт открыла дверцу буфета, чтобы можно было одновременно смотреть на его фотографию и говорить с ним. Она разглядывала снимок, сделанный на костюмированной вечеринке в Замке Дарема, – он с черным галстуком в стиле Джеймса Бонда, она в перекошенных набок заячьих ушках, с растрепанными волосами. Сердце Кэт дрогнуло. Да, он собирается вернуться, но то, что было, уже не повторится.

– Предположительно, проект будет закончен к концу недели, – сказал Джайлс. После ухода Данта и Гарри Кэт заметила в его голосе загадочные нотки. Она медленно сползла на пол. – Я вернусь домой в течение десяти дней, я еще не до конца уладил все дела. Но думаю, что ты узнаешь обо всем самой первой.

– Великолепно, – промямлила она.

– На самом деле я звоню спросить, что тебе привезти из Штатов. Наряды? Тушь «Мейбеллин»? Могу ли я проникнуть в Тайну Королевы?

– Держу пари, что можешь, – ответила Кэт, не очень-то понимая, на что он намекает.

– Кэти, мы должны серьезно поговорить, когда я вернусь, – он понизил голос до шепота. – Очень многое изменилось с тех пор, как я уехал.

Кэт вздрогнула в предчувствии трагедии. Сердце сдавило в груди. Впервые в жизни ее пугала перспектива продолжения отношений. Обычно ее ужасала мысль о разрыве. Она потрясенно заморгала. Это отпущение было незнакомо Кэт, и справиться с ним оказалось нелегко.

Кэт отбросила эту мысль подальше. Она поймет, как поступить, когда эта проблема действительно встанет перед ней. А до тех пор она не собиралась позволять себе думать о том, что же имел в виду Джайлс. И чего же ей самой хотелось в глубине души.

В глубине души. Господи Иисусе! Неужели до этого дошло?

Она играла со словами-магнитиками на дверце холодильника.

Тьма. Возлюбленный. Туча. Течение.

– Джайлс, я знаю, что многое изменилось. Я понимаю, что мы должны все обсудить. Но давай не будем делать это по телефону. Может, дождемся встречи, и тогда мы сможем… ну, ты понимаешь.

Она умолкла, взволнованная фразами, которые складывались под ее пальцами из слов-магнитов.

– Конечно, – произнес Джайлс.

«Возможно, у него великолепная спина, и яркие глаза, и плечи, за которые и умереть не жалко. Но этот голос – самое соблазнительное, что у него есть, – с горечью подумала Кэт. – Даже когда он собирается бросить меня. О боже!»

– Позвони мне, когда будешь точно знать, каким рейсом прилетаешь. Я хочу встретить тебя в аэропорту. Как тогда.

– Как только я узнаю, сразу же позвоню. Мне не терпится домой.

– Я тоже не могу дождаться того момента, когда ты вернешься. Я не могу поверить в то, что это наконец случится.

– Я чувствую то же самое, – сказал Джайлс.

Внизу раздался настойчивый звонок в дверь.

Кэт почувствовала, что не знает, о чем говорить. Она не могла затронуть те две темы, которые в последнее время занимали ее, – книгу Кресс и Гарри. Поэтому разговора не получалось. Кэт не хотелось скатиться до пустой трескотни, хотя Джайлс и направлял беседу в это русло. По какой-то причине она почти стеснялась разговаривать с ним. Она не знала подробностей его жизни, которые можно было бы вплести в болтовню. А настроения для серьезных разговоров не было, Кэт это чувствовала. Она знала все аргументы лингвистов в защиту бессмысленного обмена словами. Это полезная смазка для отношений в обществе. Но калякать ни о чем с людьми, которые были ей ближе всех, Кэт не считала особой радостью. Это скорее похоже на притворство.

Звонок раздался снова, а потом задребезжал и домофон.

Казалось, что никто и не думал открывать.

Джайлс шумно вдохнул, собираясь что-то сказать.

– Подожди секундочку, Джайлс, – произнесла Кэт сердито, а затем крикнула: – Гарри! Дверь!

Уровень воспитанности в этом доме поражает. Из комнаты Гарри доносилось приглушенное ритмичное постукивание. Возможно, он опять слушает диск «Лед Зеппелин».

– Звуки из твоей квартиры напоминают шум перекрестка в Клапаме, – отметил Джайлс.

– Но не хватает ощущения поездки и спешки.

Вновь позвонили. Кэт большими шагами дошла до комнаты Гарри, поколотила кулаком в дверь и затем толкнула ее. Гарри лежал на кровати, повернувшись спиной к ней, слушал музыку и листал какой-то журнал. Когда дверь распахнулась, он напрягся и приготовился к обороне.

– Гарри, к нам кто-то пришел, пожалуйста, сходи и открой, и не оборачивайся, пока я не уйду из комнаты, я не хочу видеть то, что ты читаешь, если это то, о чем я думаю, – выпалила Кэт на одном дыхании и снова захлопнула дверь. – Извини, Джайлс, я живу с парочкой диких неодомашненных обезьян. Мы совсем недавно уладили вопрос с ответами на телефонные звонки. Но вот открывать входную дверь все еще проблематично, особенно когда передние конечности волочатся по ступенькам.

Джайлс фыркнул от смеха.

«Прекрасно, – подумала Кэт. – Я не могу заставить мужчину поклясться мне в любви, но он просто без ума от моих шуток про обезьян. Я превращаюсь в ведущую юмористических шоу».

– Ну, вот вроде бы и все, что я собирался тебе сказать, – объявил Джайлс, и было совершенно очевидно, что он снова вернулся к своему деловому тону.

Гарри, еле волоча ноги, вышел из комнаты и направился вниз открывать дверь.

– Отлично, – ответила Кэт и тут же обругала себя за то, что не сказала что-нибудь более значимое.

– Ладно. Тебе, наверное, надо пойти и узнать, кто к вам пришел?

– О! Это армия поклонников, которых я прячу под кроватью в твое отсутствие, – сказала Кэт весело.

Она скорчила страдальческое лицо своему отражению в дверце микроволновки. Неужели она утратила навыки общения?

Джайлс что-то промычал, и Кэт запаниковала, уловив непонятные нотки в его голосе. Сарказм? Надежда? Осуждение?

– Э, я позвоню тебе, Как только узнаю номер рейса.

Шум офиса в трубке усилился. Наверно, Джайлс переставил телефон обратно себе на стол.

В дверном проеме возник Гарри, еще более красный, чем раньше.

– Э-э, Кэт… – начал он.

– Джайлс, я боюсь, что одна из обезьян вырвалась на свободу. Мне надо идти.

– Скоро позвоню, дорогая.

«Пожалуйста, не надо нежностей», – подумала Кэт и сама удивилась, почему она так подумала.

– Хорошо, буду ждать звонка, – сказала она.

Кэт выжидала, когда он положит трубку, хотя обычно так не делала. Последовала пауза.

– Ты разве не собираешься вешать трубку, Кэти?

Она уставилась на телефон, как будто Джайлс смог прочесть ее мысли.

– Как ты узнал, что я жду?

– Потому что я всегда жду, когда ты повесишь трубку, – произнес он. – На случай, если тебе в голову придет одна из твоих замечательных последних идей.

Кэт не могла подобрать слов. И тут ее озарило. У нее просто сложились два совсем разных образа Джайлса. Один – Джайлс в Чикаго, другой – Джайлс в Лондоне. Этот занятой, деловой, чужой человек лучше вписывался в ее нынешнюю жизнь. Но в глубине ее души это был тот же самый Джайлс, в которого она влюбилась в Дареме. Или нет?

– Эй, Кэт, – произнес Гарри чуть громче. – Там к тебе пришли.

Кэт не сводила глаз с Гарри. Он зловеще поглядывал на дверь.

– Джайлс, считаем до трех и кладем трубки одновременно, – предложила она, хоть было поздновато для игр. – Раз… Два…

– Мне правда очень тебя недостает, – неожиданно признался Джайлс.

Кэт зажмурилась.

– И мне тебя… Больше, чем ты можешь себе представить… Три.

С усилием она положила трубку.

– Хорошо, – обратилась она к Гарри. – Что, черт возьми, происходит? Пожалуйста, не говори мне, что доставили Кресс…

Гарри махнул рукой в сторону двери. Кэт подошла к ней и открыла.

На пороге стоял Майк. На нем все еще был рабочий костюм. Темные волосы всклокочены, будто он нервно ерошил их. Щеки краснее обычного. Он выглядел так, словно бегал вверх-вниз по эскалатору, не снимая пиджака.

– Неужто какие-нибудь фонды рухнули и ваш офис завалило?

Майк мягко, но непреклонно отодвинул ее с пути и вошел в квартиру.

– Простите? – начала Кэт и последовала за ним, уперев руки в бока. – Я из-за тебя прервала разговор с Джайлсом. По-моему, ты мог бы, по меньшей мере…

Майк обернулся и нахмурился.

– Она здесь?

– Кто?

Кэт внезапно поняла, кто. Откинувшись на спинку дивана, она приготовилась к худшему.

– Лаура. Ее нет дома. И исчезла ее косметичка.

«Верный признак», – решила Кэт.

– Гм, нет, ее здесь нет, – ответила Кэт. – Ты звонил ее отцу?

Майк опустился на диван рядом с ней.

– Он на гастролях. Постановка «Братьев Карамазовых». Все роли играют женщины.

– Ее маме?

– Отдыхает в Индии.

– Нашей маме?

– У нее переэкзаменовка.

– Она завалила экзамен?

Майк покачал головой:

– Нет. Она сдает экзамен по греческому языку на школьный аттестат с потенциальными второгодниками. Папа жалуется, что дома запрещено говорить по-английски. Где уж тут приютить Лауру.

Он откинулся на подушки и закрыл лицо руками.

«Фантастика, – подумала Кэт, глядя на вздрагивающие плечи Майка. – Свершилось. Целых три невероятных события кряду. Джайлс возвращается, Лаура сбегает, Майк относится ко мне по-человечески. А завтра поутру беседа с Кресс. Ну, что еще произойдет этакого?»

За их спиной возник Гарри с бутылкой вина и тремя бокалами.

– Слушай, приятель, похоже, у тебя что-то стряслось. Стаканчик вина?

– Да, спасибо.

В голосе Майка явно слышалось облегчение. Наконец кто-то говорит с ним на одном языке.

– Не буду вам мешать, – заявила Кэт. – Я взяла много работы на дом…

Майк не отводил рук от лица.

Гарри успокаивающим мужским жестом похлопал его плечу и грустно подмигнул Кэт. Наклонившись к ее уху, он прошептал:

– Иногда в таких обстоятельствах легче говорить с кем-нибудь незнакомым. Может, сбегаешь купишь еще вина? А я разузнаю, в чем дело.

– Я знаю, что произошло, – шепнула в ответ Кэт. – Его жена сделала ноги.

Гарри был поражен.

– Сбежала? Боже. Муж моей сестры тоже сбежал от нее… Бедный парень.

Они оба взглянули на Майка. Тот уже поднял голову и невидящими глазами уставился на картину с зелеными каракулями, висящую над камином, – самое большое из полотен Данта.

Кэт не думала, что он слышал их перешептывания. Последний раз она видела такое отрешенное выражение на его лице давно, когда они с тремя скучными университетскими приятелями наелись в их саду растертых мускатных орехов. Это был эксперимент – они хотели вызвать симптомы хронической усталости с помощью подручных домашних средств. Майку был тогда двадцать один год.

– Давай, – Гарри легонько подтолкнул ее. – А я… понимаешь.

– Ладно, – ответила Кэт. Она и удивлялась, и не удивлялась одновременно. – Раз ты так считаешь.

Кэт встала и пошла искать сумку. Кошелек придавило двумя рукописями: «Смерть-Жмердь» и «Осыпь меня лепестками тюльпанов». Каждая была полна злобных нападок на другую. На всякий случай Кэт забрала и всю мелочь, которую Гарри оставил на столике в прихожей.

_____

Кэт сходила в винный магазин и вернулась домой более длинным, но и более безопасным путем. Гарри и Майк сидели на диване, увлеченные беседой. Дант развалился на полу и потягивал вино из кружки с раздевающейся девицей. Время от времени он поднимал голову и вставлял какое-нибудь замечание. Пораженная этим зрелищем, Кэт застыла в дверях. Ей не хотелось походить ближе. Она боялась услышать, что они разговаривают не о любви и преданности, а о сборе чая и горячей ковке – или о какой-нибудь другой омерзительной сексуальной забаве, которую Дант придумал, но так ни разу и не осуществил на практике.