Текст книги "Долгий поцелуй на прощание"
Автор книги: Виктория Рутледж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)
Кэт не решалась войти.
– Кэт, ты принесла еще вина? – спросил Гарри, даже не повернув головы.
– Быстро ты, – заметил Дант, ставя пустой бокал на кофейный столик. – Что, пришлось самой собирать виноград?
– Нет, его уже и подавили, надо было только отфильтровать, – огрызнулась она и поставила на столик бутылку.
Майк схватил штопор и открыл ее. Кэт не успела даже сходить за бокалом для себя.
– Не понимаю женщин, – заявил он, отпивая большой глоток. – Точнее, не понимаю Лауру. Я думал, она мечтала об этом. Она вечно про это зудела – брак, дети, дом в хорошем районе, чтобы поблизости были хорошие школы…
– Возможно, это знак, что для нее ваше будущее – не шутка, – серьезно рассуждал Гарри. – Если бы она хотела вскоре прекратить ваши отношения, она бы так не переживала из-за всего этого. Она хочет показать тебе, насколько ей важно устроить вашу жизнь наилучшим образом.
«Неужели я когда-то считала его безмозглым стилягой? – изумилась Кэт. – Какой дипломат!» Она с гордостью взглянула на Гарри, увидела его озабоченное лицо и придала своему выражение сестринской обеспокоенности.
– М-может, – согласился Майк.
Кэт уселась на диван рядом с братом и похлопала его по колену. Он отвернулся от нее к Гарри и сказал:
– Она была немного нервной последнее время. Но мне казалось, это просто обычные женские штучки.
Гарри и Дант понимающе кивнули, и Кэт с трудом подавила желание рассеять их глубокое заблуждение.
– Ты должен дать ей время, – вмешалась Кэт. Она почувствовала, что, если сама не встрянет в разговор, никто ее и не заметит. – Заведя детей, Лаура должна будет отказаться от личной свободы на ближайшие двадцать лет. Но она действительно тебя любит. Она вернется, как только разберется со своими эмоциями.
– Но она знает столько адвокатов, занимающихся разводами! – воскликнул Майк. – Я… обзвонил их всех, спрашивал, не заходила ли она. Мы только что купили новый холодильник. – Он повернулся к ребятам. – Я мог бы в этом году купить новую машину, но копил деньги, на случай… понимаете.
– Дружище! – утешающим голосом произнес Гарри. – Какую машину ты бы хотел?
Кэт вздохнула и встала:
– Ладно, продолжайте в том же духе.
Она почувствовала себя лишней здесь.
Взяв свой бокал, Кэт направилась вытащить рукописи из сумки. Была всего лишь половина одиннадцатого. А начинался вечер так многообещающе…
Она пожелала всем спокойной ночи и пошла к дверям. Было странно видеть брата в роли мужа. Возможно, будущего отца, похожего на их папу. Майк не очень соответствовал строгому образцу главы семейства, к которому с детства привыкла Кэт. Однако возможно, что семья Майка все-таки будет похожа на их собственную. Если Лаура только не захочет что-нибудь изменить. Кэт фыркнула. Не такие уж надежные у них отношения, чтобы заводить детей. Кэт никогда не слышала, чтобы их родители по-настоящему ругались. Иногда она пыталась представить себе, как они тайно ссорятся по ночам, когда дети спят. Мысль о стычках родителей расстроила Кэт. Она почувствовала, сколь мало способна понять несчастное детство Кресс и Данта. Развод, давление матери, наркотики, пансион…
– Спокойной ночи, – пожелал ей Гарри, вяло махнув рукой.
Остальные двое ее словно не замечали.
– Ты должен уяснить себе, – разглагольствовал Дант, – цыпочки – они как скрепки для бумаги…
Кэт не стала задерживаться, чтоб услышать конец фразы.
ГЛАВА 33
– Позвони ты!
Кэт подвинула телефон обратно к Гарри.
– Я не могу! – оттолкнул его Гарри и вылил весь чайник себе в кружку. – Кто я такой? Его любовник? Отец?
– Но они же поймут, что я не Лаура! В любом случае, я не представляю, с кем мне надо поговорить! Не имею ни малейшего представления о его сотрудниках!
Гарри взглянул на большие часы над раковиной. Половина девятого.
– Кэт, кто-то должен предупредить их, что он не придет сегодня. Может, позвонить его друзьям?
Они оба посмотрели на Майка. Растянувшись, он лежал на диване, покрытый старым одеялом Гарри с изображением «феррари». Храп его напоминал дыхание больного ангиной бегемота. Кэт ни за что не призналась бы Гарри, что это самое одеяло чуть было не попало в некое литературное произведение. Там ему предназначалась роль любимой вещички инфантильного торговца недвижимостью.
– Слушай, он даже проснуться не сможет до обеда, не то, что справляться с обязанностями фондового менеджера.
Кэт сверкнула на Гарри глазами. Это ужасно напоминало супружеские препирательства.
– Гарри, ты не представляешь, что мне придется пережить сегодня! Иначе ты бы не просил меня возиться…
Его глаза округлились.
Кэт спохватилась, что он и не должен представлять, что ее ждет сегодня.
– Ладно. Давай сюда твой дурацкий телефон.
Гарри передал его на противоположный конец стола. Кэт выискивала в записной книжке Майка знакомые фамилии.
Прежде всего, она решила позвонить в его офис. После пятого звонка, когда она уже хотела оставить сообщение на автоответчике, ей ответил женский голос:
– Отдел инвестиций. Вы звоните на телефон Майка Крэга.
– Э, привет.
Кэт изо всех сил пыталась изобразить Лауру.
Гарри прыснул в кружку, и она пихнула его под столом ногой.
– Это Лаура Крэг. Я хотела сказать, что у Майка снова расстройство желудка. Боюсь, он не сможет прийти на работу сегодня.
– Хорошо, – с сомнением проговорила женщина. – Простите, вы сказали, что вы Лаура?
– Да, – солгала Кэт. – Миссис Крэг. Уверена, что завтра ему станет лучше!
– Лаура, разве вы не звонили десять минут назад?
– Правда? – Кэт вздрогнула. – Боже, я совсем потеряла голову, наверное, схожу с ума. Не обращайте внимания. Всего доброго!
Кэт повесила трубку и взглянула на Гарри:
– Ничего себе. Как хорошо она его знает. Заранее звонит ему на работу, предупреждает, что он заболел. И это когда она почти бросила его!
– Она не бросит его, – твердо сказал Гарри и взял со стола ключи. – Подвезти тебя до офиса?
Праздничное настроение Элейн еще не улетучилось. Она даже купила коробку ирисок и оставила ее на кухне. Гарри полчаса разогревал свой «ровер», и к тому времени, как Кэт пришла на работу, сбросила с плеча сумку и пошла сделать кофе, в коробке осталось всего две конфетки. Джо стояла над ними и пыталась решить, какая из них больше. Увидев Кэт, она сунула одну ириску в рот, а другую сжала в руке – «для Паулы», ее помощницы. Та только что вернулась из двухнедельной поездки в Га [47]47
Штат в Индии.
[Закрыть]и, по мнению Кэт, предпочла бы пригоршню антидепрессантов крошечному плевочку пережженного сахара.
«Классическое начало дня в „Эклипс”», – подумала Кэт, забирая почту Элейн на пути из кухни. Она открыла верхний ящик стола, чтобы вынуть ежедневник, и увидела, что Изабель припасла для нее пять больших ирисок. Сунув одну в рот, Кэт занялась сообщениями на автоответчике.
Первое было от Лауры. Она кратко сообщала, что уже позвонила Майку на работу и предупредила, что он приболел.
Второе из отдела кадров – напоминание, что нужно написать заявление на отпуск.
Третье – от Крессиды.
Кэт сжала зубы. Ириска прилипла к недавно поставленной пломбе.
«Я знаю, что ты в этом замешана, – четко произнес голос Крессиды, – и буду продолжать звонить, пока ты мне не объяснишь, почему Дант так со мной поступил». Щелк.
«Дант? Дант? – сердито думала Кэт. – Все сделала я. Это моя идея!» Тут ее охватила дрожь ужаса. Мимо прошла Элейн. На ней был ее лучший костюм. Она напевала нечто, отдаленно напоминающее «La Isla Bonita».
Телефон зазвонил. Рука Кэт замерла над ним.
Может, Джайлс хочет сообщить время прибытия.
Может, Гарри хочет пригласить ее на ужин.
Может, Дант хочет сообщить, что вертолет Красного Креста доставляет Кресс домой.
Может…
Кэт отодрала ириску от зуба и подняла трубку.
– Что ж, по крайней мере, ты отвечаешь на звонки.
– Это же часть моей работы, Кресс.
Сердце Кэт сильнее забилось в груди. «Раньше начнешь, раньше кончишь», – говаривала ее мама. Теперь она произносит эту фразу на множестве иностранных языков.
– Ты представляешь, что вы сделали со мной?
– А ты представляешь, что бы ты сделала с Гарри? И с Дантом?
Кэт заставила свой голос звучать грубо, хотя инстинкт подсказывал ей попросить за все прощения и запереться в туалете до конца рабочего дня. Она не любила ссор. Особенно со знакомыми людьми. Обычно в таких случаях они превращаются в каких-то неизвестных личностей. Вот как Кресс сейчас. Это не та девушка, с которой Кэт пила в барах красное вино. Это не та девушка, с которой она была рада поделиться своими секретами. Нет, та. И в этом все дело.
Кэт огляделась по сторонам. Никого. В офисе было необычайно тихо.
– Что вы знаете о творчестве и вдохновении?
Кресс, похоже, отвечала на свой вопрос, не услышав слов Кэт. Видимо, она придерживается стратегии общения, которая предполагает игнорирование фраз собеседника. «Этот метод Кресс всегда применяет с успехом, – вспомнила Кэт. – Почему же отказываться от него теперь?»
– Вы с Дантом… да вы просто изнасиловали меня! А я обычно не бросаюсь такими словами!
– Кресс, объясни мне, что конкретно я и / или Дант сделали тебе?
«Установим тяжесть преступления сразу», – решила Кэт, яростно чертя круги на странице ежедневника.
– Вы украли мой труд и высмеяли его! – завопила Кресс в трубку.
Кэт содрогнулась и возблагодарила всемилостивого Господа, упрятавшего Кресс подальше отсюда, в больницу, во Францию.
– Ты убедила меня, что хочешь помочь, и надула меня! Выставила полной дурой в глазах миллионов людей! Я поверила тебе… Я подумала, что ты действительно хочешь помочь! А Дант! Боже всемогущий! Это погубило наши отношения. С этого момента у меня нет брата! Как будто он покончил с собой. Ты не можешь понять, что это значит… Ты и понятия не имеешь, каково мне сейчас. У меня нет слов передать, каково мне сейчас. Если бы ты имела хоть малейшее представление, насколько важна была для меня эта книга…
Яростные возгласы прервались тяжелым дыханием, словно Кресс не хватало воздуха.
Кэт ухватилась за возможность вставить словечко. Она боролась с желанием свалить всю вину на Данта. Но ей вспомнился Гарри и все его горестные признания о чувствах к Кресс, и волна гнева подхватила ее.
– Если тебя так волнует мнение людей, почему же ты взяла псевдоним? Посмотрим правде в лицо, Крессида. После таких омерзительных пародий на Данта и Гарри ты бы все равно лишилась брата. И я не думаю, что тебя переполняли сестринские чувства, когда ты описывала густые волосы на спине Камерона.
Но Кресс не слышала Кэт, заглушив ее ответ непрекращающимися визгливыми воплями и криками. Она плевалась согласными, точно вишневыми косточками, и голос ее от негодования дрожал и скрипел.
– Всю свою жизнь я хотела создать что-то свое, иметь что-то в своей власти. Ты не можешь представить, каково жить, когда все знают о твоем детстве больше тебя! Просто потому, что твоя мать решила поведать об этом ради дешевой выгоды! Ты можешь себе это представить? Можешь?
Кэт решила дать Кресс возможность истощить все свои аргументы и силы. У Кресс было много времени на репетицию. Бессмысленно пытаться остановить этот поток. Слушая его, Кэт лихорадочно набрасывала план своих возражений:
1) злоупотребление доверием!
2) деньги!
3) наглое использование!
4) Гарри!
5) точь-в-точь мать!
– …Ты не можешь, не можешь! – бушевала Кресс. – Я надеялась, что этот роман позволит мне, наконец, стать полноценной личностью! И я смогу стать наблюдателем и творцом! Но нет, вы не позволите мне и этого! Почему, черт побери, ты считаешь себя вправе украсть мою личность? Мои авторские права?
– Извини! – перебила ее Кэт, пока Кресс не поскакала дальше на загнанном коне бешенства. – Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Пожалуйста, говори по-английски нормально, а не бессмысленным набором фраз, который ты пытаешься выдать за диалог. А ты подумала, что, черт побери, сделала ты? Использовала нашу квартиру для идиотских литературных экспериментов! Ты подумала, как ты обращаешься с Гарри? – Кэт ощутила прилив энергии, словно от кружки кофе. – Как ты можешь быть такой грубой и эгоистичной? Ты же знаешь его, знаешь, как он тебя любит! Я все время думала, тебя действительно интересуют его чувства к тебе. А ты просто собирала материал, чтобы причинить ему ужаснейшую боль! Разве это не подлый расчет? Все знают, какое у тебя было трудное детство…
(Запасной прием: изуми противника внезапной уступкой.)
…Но то, что ты сделала, – это то же самое, что сделала твоя мать. Даже хуже, ведь ты по себе уже знаешь, как плохо от этого бывает. И, – быстро продолжала она, пока Кресс не опомнилась от нежданного нападения, – вдобавок ко всему, твоя книга никуда не годилась! Она была просто никудышной! Ты должна благодарить Данта! У него настоящий талант! Но ты же не признаешь этого. Благодаря его дару тебе предлагают кучу денег за книгу, за которую ты не получила бы ничего!
– На прошлой неделе ты говорила по-другому!
– Я солгала! – тут Кэт немного дрогнула, потому что Элейн, наверно, купила бы и версию Кресс. Но не могла же Кэт нести ответственность за дурной вкус главного редактора! Она продолжала: – Если ты думаешь, что можно злоупотреблять доверием твоего брата, Гарри и моим ради мести матери, если ты полагаешь, что это какая-то извращенная методика лечения, то ты еще больше мерзавка, чем мы считали! И, на мой взгляд, Крессида…
(Еще один запасной прием: используй имя противника как удар кулаком.)
– …Ты поступила как последняя сволочь!
Кэт торжествующе вычеркнула из своего списка «злоупотребление доверием!», «Гарри!», «точь-в-точь мать!». Ее рука дрожала. Она не заметила, что в соседнем кабинете, у Меган, собралась небольшая толпа, что Элейн вернулась к своему столу и ее крапивный чай стыл, а челюсть опускалась все ниже и ниже, пока она слушала все возвышающийся голос Кэт.
– Не смей указывать мне, что можно и что нельзя использовать для моего личностного роста… – угрожающе начала Кресс.
– После всего, что я прочла в этой книге, ты не имеешь права мне что-нибудь объяснять! – возразила Кэт и сжала зубы. Как легко спорить, когда не видишь противника. – Проще говоря, тебе повезло, что я с тобой вообще разговариваю! У нас все разговоры записываются, и я смогу тебя официально обвинить! Неудивительно, что Мэнди сбежала! Наверно, она увидела черновики слишком рано?
– Знаешь, я проконсультируюсь со своими юристами…
– О, внезапно все проясняется! – Кэт прижала трубку к уху плечом, чтоб связать распущенные волосы в хвост. – Мэнди работала в издательстве, и это не совпадение, могу побиться об заклад! Это было частью плана, да? Она должна была протолкнуть твою рукопись, устроить ее публикацию, снабжать тебя нужной информацией…
– Как ты разошлась, когда дело коснулось денег…
– Замолчи, я не кончила, – рыкнула Кэт, втыкая в стол кончик ручки. – Так вот почему тебе так хотелось, чтобы комнату снимала обязательно девушка, – для осуществления твоего плана! Я была просто идеальным вариантом – я ведь еще и работала там же! И ты так старалась стать Моей Новой Лучшей Подругой! Ах ты, расчетливая сволочь! Я должна была догадаться…
– Что я обычно не общаюсь с такими, как ты?
Кэт вздрогнула.
– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, во что ввязалась, вступив в союз с Дантом? – Кресс не упустила шанса воспользоваться заминкой. – Он самовлюбленный, недоразвитый, надменный недоносок, он выжмет из тебя все, что ему надо, и просто растопчет тебя! Может, ты думаешь, что знаешь его? Ты же такая умная и сумела разобраться с этим бредом про наше детство! Но на твоем месте я была бы осторожней. Ты не представляешь, во что вляпалась с Дантом. Не представляешь. Он переменчив.
– Знаешь, Кресс, это звучит так, будто ты ревнуешь. Может, так и есть? Посторонний человек слишком много времени проводит с твоим братиком?
В безрассудном ослеплении Кэт готова была уже выпалить колкость в духе любимых намеков Анны Флэйл про инцест – тех намеков, что дали повод родительскому комитету школы наложить запрет на книгу. Слова уже почти сорвались с губ, но тут болезненно напомнил о себе мочевой пузырь.
– Ну, и что же, по-твоему, я должна сделать? – поспешно полюбопытствовала Кэт. – Ворваться на заседание редакции и возгласить, что книгу, которую они хотят купить, сочинила вовсе не ты, что ты просишь их придержать у себя полмиллиона фунтов? Или сообщить Филу, что ты в Валь д'Изер и кому-то другому пришлось дописать твою рукопись? Или рассказать всем, кто настоящий автор? Пусть он получит все денежки? Знаешь, Дженифер Спенсер весело посмеется над этим недоразумением. А потом подумает, что ты человек ненадежный и безнадежный и зачем на тебя тратить время? С такими, как ты, ни в чем нельзя быть уверенным. – Кэт старалась говорить непринужденно и саркастически, но голова ее кружилась, как у пьяной. – Что я должна сделать? Тебе решать.
Наступило долгое молчание. Кэт казалось, что она слышит судорожное дыхание Крессиды. Она подавила инстинктивный порыв сочувствия, вспомнив, что слезы – последний запасной прием в споре. Случай Кресс, несомненно, вызывал жалость. Если убрать все крики и оплеухи и подумать: неужели у нее на самом деле такие представления об отношениях человеческих существ? Если да, то в душе Кресс действительно что-то серьезно надломлено, и скверно, что до сих пор никто не указал ей на это.
– Я просто не понимаю, почему вы так обошлись со мной, – очень тихо сказала Кресс. – Я не понимаю, зачем вам понадобилось так обижать меня. Дант – да. Он ублюдок. Но ты… Я думала, ты мне подруга.
– Да, я тоже так думала.
Кэт заставила свой голос звучать сухо, хотя ей хотелось расплакаться. Напряжение, не отпускавшее ее всю неделю, достигло наибольшей силы. Все плыло перед глазами.
– И не думай, будто победа осталась за тобой или еще что-нибудь столь же наивное, – продолжала Кресс, по-прежнему тихо и слабо. – Потому что я вряд ли оправлюсь от вашего удара. Психологическая травма…
Кэт взорвалась:
– А удар по Гарри? А по Данту? А по мне? Хватит с меня! Я расскажу Элейн, что происходит. Если ты захочешь насочинять что-то еще – пиши! Но не вини меня, если никто не захочет к этому прикоснуться.
– Не надо! – вскричала Кресс. Затем она помолчала, словно борясь с собой, и сказала обычным голосом: – Мой адвокат свяжется с вами в ближайшее время.
И положила трубку.
Кэт медленно опустила свою и попыталась успокоить дыхание. Все тело точно покрыло липкой пеленой пота.
Рука ее замерла на телефоне. Позвонить ли Данту, рассказать, что случилось? Или Гарри? Вдруг он возьмет ее куда-нибудь пообедать? От возможных сложностей, связанных с обоими этими вариантами, Кэт стало еще хуже. Она решила, что безопаснее всего на месте посоветоваться с Изабель.
И выпить кофе. Кэт внезапно ощутила неотложную потребность выпить эспрессо.
«Наверно, наркоманы чувствуют то же самое», – размышляла Кэт, поднимаясь. Ноги дрожали. Рядом с ней шныряло подозрительно много народа. Когда она проходила, все судорожно хватались за какое-нибудь дело.
Кэт прошла по коридору не более трех шагов. Элейн, стоявшая у ксерокса, поманила ее в кабинет Дженифер. Лицо ее было не очень любезным. Убедившись, что Дженифер в кабинете нет, Элейн захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Ее вид не предвещал ничего доброго. Она явно брала уроки в Школе Поз Дженифер Спенсер.
– Какой на вас красивый костюм, – начала Кэт. – Вы куда-то идете обедать?
Элейн сложила на груди руки. «Может, у нее просто занятия в вечернюю смену», – предположила Кэт.
– Я слышала твой разговор по телефону, – сказала Элейн.
– А я и не заметила, что вы стоите за спиной, – заявила Кэт, чувствуя новый прилив негодования. – Или вы подслушивали под дверью?
Элейн помрачнела.
– Кэт, не надо язвить. Р. А. Харпер – это ты? Ты написала эту книгу?
Камень свалился с души Кэт. Так вот о чем она беспокоится: неловко отдавать полмиллиона младшему редактору. Неудивительно, что на лице Элейн испуг, – Дженифер взбесил бы такой ход событий.
– Нет, Элейн, Р. А. Харпер – это не я. – Строго говоря, это правда. – Но я ее знаю, – добавила Кэт, решившись на откровенность.
– Что? – вскрикнула Элейн. – Ее? Кто она? Ты должна мне сказать!
– Гм, а разве не Фил…
– Говори немедленно!
Элейн развела в стороны костлявые руки и двинулась к Кэт.
– Она дочь Анны Флэйл, Крессида, – быстро произнесла Кэт, прижимаясь к шкафчику для документов. – Я знаю ее совсем мало… Я не представляла, что…
Элейн остановилась посреди кабинета. Лицо ее озарилось, будто сама Дева Мария возникла перед ней и спросила, не заинтересует ли Элейн детективчик, который она набросала в свободное время.
– Анна Флэйл! – благоговейно выдохнула она. – Анна Флэйл! «Розы…». Одна из первых книг, которые я вычитывала, когда была помощницей редактора! Ты понимаешь, что это значит? – обратилась она к Кэт.
– Гм, шумиха в прессе по поводу их обеих, – предположила Кэт.
Ей пришел в голову еще один способ насолить Кресс.
– Точно! «Дочь идет по стопам матери!» «Второе поколение современного хоррора!» Боже, я должна сказать Дженифер, она будет так… – Элейн запнулась и с раздражением посмотрела на Кэт.
– Что?
К ней вернулась университетская воинственность.
Элейн прищурилась:
– Ты меня уверяла, что у тебя нет друзей с неопубликованными рукописями.
– Нет. И не было. Она мне не…
– Ты могла бы рассказать о ней раньше! Мы купили бы эту вещь за бесценок!
Тут дверь распахнулась, и вошла Дженифер с охапкой темно-красных роз и зеленым насосом для велосипеда.
– Что здесь творится? – спросила она, поднимая трубку телефона. – Изабель? Нужно немедленно заказать курьера. – Она бросила трубку и посмотрела на Кэт. – Ну? Что?
– Кэт только что рассказала мне, что Р. А. Харпер – дочь Анны Флэйл, Крессида!
Элейн искоса кинула на Кэт пылающий взгляд, говоривший: «А с тобой разберусь позднее!»
– Что? Жирная девчонка-поджигательница? – Дженифер просияла. – И ты ее знаешь?
«Это что, главный козырь?» – подумала Кэт.
– Вроде того, – буркнула она.
– Превосходно! Превосходная новость! – воскликнула Дженифер. – Элейн, мы идем обедать?
– Да, с Филом Хиллом.
Элейн оправила юбку.
О-о-о, ответственное свидание.
– Так, может, отправимся прямо сейчас? Перед обедом обсудим нашу стратегию.
– Ммм, только… Хорошо, да, пойдем!
– Все, Кэт, благодарю. – Дженифер улыбнулась ей, уселась за стол и открыла записную книжку Элейн опустилась на удобный стул рядом. – Ну, Элейн, куда бы вам хотелось? «Ле гаврош»? «Планетарий»?
Кэт, пятясь, вышла, добралась до стола Элейн, схватила бутылочку успокаивающих капель и направилась разыскивать Изабель.
