Текст книги "Долгий поцелуй на прощание"

Автор книги: Виктория Рутледж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

Кэт отложила ложку и выписала некоторые выражения на оборот рекомендательного письма. Давно она не думала в терминах литературной критики. Кэт была горда: ей удалось сформулировать несколько профессиональных замечаний по поводу стиля книги, которая могла быть серьезным литературным произведением. На следующей странице ее ждало потрясение. Камерон, Дэвид и все их друзья собрались на вечеринку в модном ресторане тайской и марокканской кухни. И до Кэт вдруг дошло, что это не день рождения, как ей сперва подумалось, а мальчишник.

Она несколько раз просмотрела предыдущие две страницы, но нигде не упоминалось, что кто-то женится.

И тут словно пелена упала с ее глаз. Это был фальшивый мальчишник.

Кэт заморгала. Либо такие вещи распространены больше, чем ей казалось, либо…

Либо что?

Она стала читать дальше, яростно кусая губы и не замечая, что на них выступает кровь.

Кэт читала про четыре девичника в одном ресторане, про плутоватого друга Камерона Мармадюка, сбежавшего с общими деньгами, про Ариэль, побившую сумочкой вышибалу. Все становилось ясным до боли. Остатки тумана рассеивались перед глазами еще быстрее, чем расстегивались штаны Камерона и компании. Сопроводительное письмо было исписано вопросами, например:

1) Почему Камерон так привлекателен?

2) Влюблен ли Дэвид в Камерона?

3) Кого изобразили под видом Ариэль?

4) Почему никто не попытался по-настоящему убить ее?

5) Насколько универсально явление фальшивого мальчишника?

Кэт кусала кончик карандаша и часто дышала. Это могло быть совпадением. У Данта есть много друзей, похожих на писак. Все они, несомненно, слышали про тот самый мальчишник. И любой из них мог быть – Кэт посмотрела на первую страницу – Р. А. Харпером. Получилась симпатичная история, которую приятно почитать за обедом. Даже матери Кэт понравилось бы – после небольшой редакторской правки. Дант много ходил по ресторанам и знал, какое чтиво подойдет к обеду.

Кэт тяжело дышала через нос. Она старалась успокоиться, как научила ее медсестра из университета. Но старый метод не помогал. В голове теснились вопросы и слишком очевидные сходства. Чем больше Кэт думала об этом, тем вероятнее становился единственный ответ. Невероятно красивый главный герой, мрачная квартира, кража ее фраз, презрительное отношение к женщинам, тайный гомосексуализм (Кэт вспыхнула, вспомнив, что Лаура это сразу же заметила), вычурный стиль…

Так вот чем Дант занимается днем, пока они с Гарри на работе.

– О, боже! – воскликнула Кэт и опрокинула тарелку на одеяло.

И тихо повторила: «О, боже»,с ужасом подумав о том, как безжалостно описаны она и Гарри. Особенно Гарри.

Сердце Кэт снова защемило, когда она сопоставила беспомощного торговца недвижимостью и златоглавого мальчика с собачьими глазами.

В разум Кэт закралось подозрение: уж не пытается ли Дант таким образом выжить ее? Не этоли случилось с Мэнди?

Вдруг она услышала, что кто-то вставляет в замок ключ. А может, пробует просунуть дротик в игольное ушко. Если бы Кэт не была так зла, она, наверное, заверещала бы от ужаса. Девушка взглянула на будильник. Двадцать минут второго. Откинув одеяло, она бросилась босиком в прихожую.

В дверях стояли Дант и Гарри.

Кэт остановилась перед дверью в кухню и сложила руки на груди. На ее лице невольно появилось выражение «рыбачка с севера». Дант с трудом сфокусировал взгляд на ней и нахмурился.

– Чем ты, черт возьми, весь вечер занимаешься? Почему не соизволила поднять трубку?

Кэт вскипела:

– Чем я весь вечер занимаюсь? Спасибо, что дал мне возможность завести разговор о том, о чем мне не позволял заговорить этикет совместного проживания.

Гарри перевел взгляд с одного на другую и зашаркал к Кэт.

– Я… немного пьян… как видишь. И очень… поздно. Но я тебе купил… А теперь… я иду спать.

Он сунул руку в карман и вытащил батончик «Баунти». Вдавив его в ладонь Кэт, он поплелся в свою комнату и громко захлопнул дверь. Донеслось только приглушенное: «Простите».

Дант и Кэт стояли в холодной прихожей и свирепо смотрели друг на друга. Кэт плотнее прижала руки к груди, чтоб закрыть просвечивающие сквозь тонкую футболку соски. Она раздумывала, как бы нанести удар посокрушительнее.

– Если бы ты потрудилась взять трубку, вместо того чтобы хлюпать над жалостливыми клипами «Бойзон», – Дант сплюнул, и вид у него был точь-в-точь как у человека, готового убить соседа, – то ты бы услышала сообщение от нас с Гарри. Мы звонили из полицейского участка в Айлингтоне. Может, ты его знаешь. Там оченьсговорчивые полицейские. А звонили мы из участка потому, что две очаровательные юные особы, с которыми мы пошли выпить в ресторан «Ангел», оказались не стольочаровательными, как нам представлялось по их письмам. Они забрали наши бумажники и, что обиднее всего, мою международную карточку.

– Ах, боже, – Кэт старалась, чтоб это прозвучало саркастически.

– Поэтому мы шли из Айлингтона пешком.И вернулись домой так поздно. По-моему, в твоих дальнихпрогулках по Лондону тебе не приходилось забредать до Айлингтона, но позволь тебя уверить, это очень не близко. – Дант помрачнел еще сильнее. – У меня быстро устают ноги, как тебе известно. Если бы ты ответила на звонок, ты могла бы приехать и забрать нас. Но нет. Ронан Китинг находит, мытеряем, – из его рта вылетали крошечные капельки слюны.

Кэт подождала немного, чтоб тишина подействовала ему на нервы.

– Сказать тебе, что меня увлекло настолько, что я не услышала телефонных звонков?

– Объединение Ирландии? Римского папу обвинили в торговле наркотиками? Или в шоу «Полиция, камера, действие» показали Элвиса? – На лице Данта была привычная ухмылка.

Тут Кэт сорвалась.

– Ах ты хитрющий мерзавец! – закричала она ему в лицо, не задумываясь, проснется Гарри или нет. – Ты позабавиться вздумал? Подсунул мне читать твою отвратительную… и… вычурную писанину? Да? Очень в твоем духе, эгоистичный тупица! И так гадко написать про лучшего друга! Ладно, мне все равно, обо мне можешь нести любую чушь. Я знаю, что ты законченный подонок, но бедный Гарри…

Дант схватил ее за руки, и только тогда Кэт поняла, что размахивает ими.

– Тише, тише…

– И не вздумай говорить со мной таким снисходительным тоном! – бессильно прошипела она.

Дант притянул ее за запястья к себе, и Кэт приходилось смотреть ему прямо в лицо. Он словно забавлялся происходящим. Кэт хотелось плюнуть Данту в лицо, но тут она с содроганием вспомнила, что аналогичная сцена была в «Веренице сволочей». «Неужели я совсемсхожу с ума? – подумала Кэт. – Неужели я существую теперь только в романах „Эклипс"?»

– Слушай, киска, – сказал Дант голосом Шона Коннери, – я не понимаю, о чем ты. Но для малютки-леди у тебя просто мужской нрав. Ну-ка, расскажи мне, что ты имеешь в виду.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. – Кэт отвернулась. – И отпусти меня. Жалкий бумагомарака.

Дант отпустил ее руки, и Кэт сердито встряхнулась.

– Я мечтаю снять туфли и лечь спать, – сказал Дант так, как обращаются к капризному ребенку. – Кстати, может, у тебя просто трудный период месяца?

– Нет, меня тошнит от тебя в любой день, – огрызнулась Кэт.

Дант направлялся в свою комнату. У Кэт не было сил пойти за ним и потребовать просмотра файлов в компьютере. Кроме того, после скандала на нее нашло смущение и в душу проникли сомнения. Было поздно, она немного рехнулась на чтении проектов, в Лондоне множество людей снимают квартиры с компаньонами…

– И не думай, что можешь такое писать, а потом использовать! – крикнула Кэт вслед Данту.

– Совершенно не понимаю, о чем речь. – Дант закрыл дверь спальни.

– Гнусный… мерзавец, – сказала Кэт.

В наступившей тишине эти слова прозвучали очень громко. Кэт развернулась и пошла назад, к своему облитому молоком одеялу.

ГЛАВА 28

– Скажите мне, доктор Макинтайер, неужели я схожу с ума? – спросила Кэт.

Изабель посмотрела на нее поверх кофейной кружки. Они сидели в кафе недалеко от офиса. Кэт позвала ее обедать еще утром, едва только Изабель сняла пальто и шляпу.

– Ну-у-у, ты в последнее время часто работаешь допоздна, и… – она пожала плечами.

– Ах, благодарю.

Кэт с безутешным видом слизала с ложки кофейную пену.

– Хочешь, расскажу тебе одну историю, – предложила Изабель.

Она отставила кружку и сцепила пальцы замком, словно Дженифер.

– Опять какие-нибудь замысловатые нравоучительные враки?

Изабель широко раскрыла глаза:

– Разве я тебе когда-нибудь вру?

– Назовем это недоказуемыми гипотезами.

– Ты очень подозрительна. – Изабель притворилась оскорбленной, но за пределами офиса это удавалось ей плохо. – Это история про меня. Я только начала работать в «Эклипс». Дженифер купила множество саг. Я читала их с утра до ночи. А там хватало диалектных словечек, и действие происходило во время Второй мировой. Ну, ты знаешь такие саги. Я ими сильно увлеклась, не могла оторваться, и…

– Короче говоря… – вставила Кэт.

– Короче говоря, – сердито сверкнула глазами Изабель, – действие одной из них происходило в Глазго после войны. Художественный колледж, все такое. Написано хорошо. Но чем дальше я читала, тем чаще думала: «А ведь моя мама как раз тогда училась в художественном колледже». А потом Милая Маленькая Героиня встречает парня с гор. А он страшно похож на моего папу. Не успела я и глазом моргнуть, как они поженились. Она попадает в аварию и теряет ребенка. Это приводит к тому, что она не может снова забеременеть. И тогда она начинает красть младенцев из колясочек.

– Нет! – вздохнула Кэт. – Расскажи, в чем суть. Я должна вернуться до трех. Элейн ждет.

– Сутьтакова: я решила, что эта книга о моей маме. Не забывай, я еще совсем немного проработала в издательском деле и не понимала различий между литературным сюжетом и жизнью. И я сунула книгу маме под нос и обвинила в воровстве детей. Результат был ужасен. Папа пришел в ярость. Я узнала массу ненужных мне подробностей о расстройствах репродуктивных систем моих родителей. Я еле-еле загладила свою вину. Поэтому оставь все как есть, мой тебе совет.

Изабель многозначительно молчала, выскребая остатки пены из кружки.

– Так что, не мама написала эту книжку?

Изабель хмуро взглянула на Кэт:

– Нет.

– Прости, мне просто нужно было знать точно. – Кэт отправила в рот последний кусочек булочки. – Ладно, ты хочешь сказать, что я просто схожу с ума.

– Ты просто занимаешься тем же, что и все. Стараешься сделать жизнь интереснее, чем она есть.

– Спасибо, Изабель. Ты всегда знаешь, как мне помочь. – Кэт встала и взяла сумочку. – Подожди секундочку, я хочу взять с собой кофе.

– Конечно. – Изабель подошла с ней к прилавку. – Ты в последнее время пьешь слишком много этой дряни.

– Хорошее средство повышения работоспособности, – ответила Кэт. – И дешевое. А мне это очень нужно. Роуз Энн отдали в производственный отдел, и теперь внезапно объявились остальные тридцать авторов Элейн.

Кэт поблагодарила продавщицу и немедленно сняла пластиковую крышку со стаканчика эспрессо.

Девушки направились к двери. Кэт на ходу выпила весь кофе и выбросила еще теплый стакан в урну у выхода.

– Джайлс не пишет?

– Нет.

– И все та же дилемма с Гарри?

– Да.

Задумавшись, они шли в офис по маленькому парку. Когда Кэт только начинала работать в «Эклипсе», здесь цвели пышные чайные розы. А теперь клумбы были пусты, и лишь первые зеленые ростки крокусов уже показались из земли. Кэт сорвала веточку с кустика лаванды и растерла между пальцами, чтоб ощутить ее аромат. Февраль в этом году был холодным.

– А ты уверена, что не хотела бы…

– Уверена, – ответила Кэт, толкая вращающиеся двери.

_____

– Редакция «Эклипс», – Кэт сняла трубку, не отрывая глаз от списка рассылки букетов по случаю выхода в свет книг. С двумя авторами получалось очень неловко: цветы придется слать до того, как в редакции появится первый напечатанный экземпляр их произведений.

– Ах, здравствуйте, дорогая редакция, вас беспокоит Р. А. Харпер.

– Дант, – тяжко вздохнула Кэт. – Говори быстрее, кое-кому из нас надо работать.

– Ты забыла дома… – послышался шелест переворачиваемых страниц, – «Ловушку вины». Собираешься предложить мне продать права на рукопись?

– Хо-хо-хо. Не хочешь ли ты сказать, что она нетвоя?

– Ну…

– Дант, ради бога, там есть гулящий черный кот. Слабак Дэвид обожает машины. Камерон красит волосы!

Дант минутку обиженно помолчал, а затем продолжал:

– Я сейчас сижу читаю эту «свою» рукопись. Должен сказать, что она недурна. В некоторых местах довольно претенциозно, но все равно очень забавно.

– У меня было впечатление, что это современная лондонская чернуха.

Дант засмеялся:

– Это могло быбыть современной лондонской чернухой. На самом деле это такая же чернуха, как «Спинал Трэп» [45]45
  Британская группа, играющая в стиле «комедийный рок».


[Закрыть]– критическое исследование современной рок-музыки.

Негодование Кэт немного стихло, когда она вспомнила коллекцию дисков Данта.

– Не мог бы ты говорить короче?

– По-моему, я вышел очень хорошо. – Дант не обращал внимания на ее спешку и тянул слова так же вяло. – Правда, я раньше не думал, что я в этом доме просто секс-символ. Бедняге Гарри досталось основательно. А что до Мэнди – ей прямо-таки надо проконсультироваться с адвокатом. Не пощадили даже ее кошмарные домашние туфли. Все описано точно. Настоящая карикатура. И, разумеется, мы хотели ее убить. Придумывали всякие ужасные способы.

Кэт облокотилась на стол и закрыла глаза. Тапки Мэнди? Дант и Мэнди? Кэт сжала ладонями виски. Как-то легче было думать, что те туфли принадлежали Данту.

– Дант, у меня слишком тяжелый день, чтобы слушать бесконечные сказки. Я еще не пришла в себя после вчерашнего потрясения. Пожалуйста,говори быстрее, что хотел сообщить.

– Ты была совершенно права в одном, – ответил он, – это нашаквартира.

– Нет! – вскричала Кэт. – Неужели? Мне не почудилось?

Ей хотелось спросить, уверен ли он, что не она была главной героиней. Но было неприятно показаться одержимо самовлюбленной.

– Надеюсь, в мире больше нет квартир вроде нашей. Иначе современная цивилизация окажется под угрозой. Нас давно пора показывать по телевидению. Ах, прости, забыл, что тебя уже показывают.

– Ну и… – Кэт не знала, что сказать. – Ну и кто же этот Р. А. Харпер? Неужели это Гарри так крупно блефует? Неужели он такой подлый? Неужели у него есть время?

Дант фыркнул в трубку.

– Слушай, Кэт, я считал тебя умнее. Кто в курсе всех сплетен о нашей квартире? Кто был знаком с Мэнди? У кого есть время писать всякую мерзкую чушь?

Мысли закружились в голове Кэт.

– Тереза?

Это объяснило бы состояние раковин.

– Ради бога! Это же сволочная дуреха Крессида! – В трубке послышался щелчок зажигалки, и Дант шумно затянулся. – Это совершенно в ее духе – пустая болтовня, прикрытая ультрамодными стилистическими выкрутасами! Я убью ее, как только встречу.

Кэт откинулась на спинку стула, стараясь осмыслить услышанное.

Кресс. Чрезвычайно правдоподобно. Разве не сама Кэт описала ей в подробностях фальшивый мальчишник? Разве не вытянула из нее Кресс множество других сплетен под предлогом того, что хочет «лучше узнать ее». Кэт обдало жаром. Это ее вина. Она вооружила Кресс до зубов и дала возможность напасть на них.

Кэт залилась ярким румянцем. Она вспомнила, как пыталась рекламировать Гарри, даже когда ее чувства к нему превратили это удовольствие в пытку. Если бы она знала, как бесстыдно использует это Кресс! Она не промолвила бы ни слова. Бедный Гарри! Кэт кусала губы, вспоминая потрепанную игрушечную собачку Дэвида. Джентльменские манеры Гарри были представлены как ненормальные чудачества. А хуже всего эти намеки на его влечение к Данту! Нет, ничего в этом такого нет (поправила она себя), но…

Кэт содрогнулась от ярости и боли. А каково было бы Гарри! Во что Крессида, женщина, которую он боготворит, превратила его преданность! Кэт стало дурно. Даже за себя ей не было так обидно.

– Что женам делать? – прошептала она в трубку.

– Для начала можно заколоть ее булавками, – предложил Дант. – Потом перейдем к чему-нибудь посерьезнее. Я всегда знал, что она на такое способна. Она не постесняется превратить живых людей в героев книги. У нее есть пример – наша мать. Тупая сволочь. Знаешь, на самом деле мне хочется…

Из кабинета Элейн донесся стук кружки по столу. Кэт посмотрела в сторону двери и сказала в трубку:

– Подожди минутку. – Смутная мысль мелькнула в ее голове. – Я могу придумать кое-что похитрее…

– Звонки идут.

Кэт прикрыла телефонную трубку ладонью. Она сидела на диване в гостиной, положив на кофейный столик перед собой блокнот, чтобы ничего не забыть.

– Черт, такое разорение звонить на мобильный за границу, даже так поздно вечером, – ворчал Дант, листая окончание рукописи.

– Не отвлекай меня.

Кэт закрыла глаза и попыталась придумать подходящее приветствие. «Здравствуй, Кресс!» «При-ве-е-ет, Кресс». «Кресс! Привет!»

– Если там девятый час, она, наверно, отдыхает после лыж. А может, позвонить в местное отделение «скорой помощи»? Черт, у нее тут целый абзац посвящен моему…

– Да? – раздался усталый голос.

Кэт сглотнула.

– Кресс, как дела? Это я, Кэт.

– Кэт?

Дант отложил рукопись и включил громкую связь. Голос Кресс, приглушаемый помехами, наполнил всю комнату.

– О боже, Кэт.Прости, я совсем забыла про обед… Я заехала к однокурснику, дизайнеру, мы с ним поехали смотреть новый «Ню-бар» на месте старого «Ар-бара»…

Дант поднял глаза к потолку.

– Ах, Кресс, это пустяки, честно. – Кэт старалась, чтобы ее голос звучал ровно и профессионально, хотя ей хотелось облить Кресс кипящим маслом и натравить на нее муравьев. – Слушай, нам нужно поговорить о… – ее глаза блуждали по комнате в поисках источника вдохновения, – о твоем романе.

Воцарилось долгое молчание.

«Ах, черт, – подумала Кэт, широко открытыми глазами глядя на Данта, – мы были полностью, полностью не правы. Должно быть, это Гарри».

Кэт подняла брови, будто спрашивая: «И что теперь, Мистер Супермен?» Дант только пожал плечами. Послышалось покашливание. Кэт и Дант уставились на телефон.

– Да-а-а-а? И что там с ним?

Дант поднял оба больших пальца.

– Кресс, давай начистоту, – начала Кэт с облегчением. – Я прочла рукопись. Она великолепна. Я с полной уверенностью могу сказать: редактор, с которым я работаю, ищет именно такие книги. Тебе предложат огромные деньги. Я так за тебя рада!

– Правда? – сказала Кресс с явным подозрением в голосе. – Дант читал это?

Дант бросил на телефон злобный взгляд и поднял два пальца в знак победы.

– Э, нет, только я, – поспешила заверить Кэт. Нет смысла притворяться, что Дант прочел и пришел в восторг. – Мы получили твою рукопись как один из проектов. Я попросила почитать – как представитель группы потенциальных покупателей. Меня… захватило с самого начала! Раньше я не знала Мэнди, но теперь – прекрасно знаю!

«Если только это Мэнди», – мысленно добавила она.

– Мэнди? О, гм, боже, это превосходно. Я рада, что тебе понравилось. Мне было очень трудно писать таким стилем…

– Правда? – и тут же, чтобы не показаться слишком недоверчивой, Кэт промычала нечто безопасно-неразборчивое.

– …Мне хотелось, чтоб было похоже на Элмора Леонарда [46]46
  Американский писатель и режиссер («Достать коротышку», «Вне поля зрения», «Джеки Браун»)


[Закрыть]. Только с точки зрения женщины, родившейся в начала семидесятых.

– Ну, это очень… своеобразно, – Кэт старалась говорить дружеским, доверительным тоном. – Я и не знала, что ты пишешь роман. Ты никогда не говорила…

Дант что-то пробормотал себе под нос, и Кэт оттолкнула его подальше от телефона.

– Ну, я думаю, Дант взбесился бы, узнав, поэтому я молчала… – призналась Кресс.

Дант хотел было что-то сказать, но Кэт закрыла ему рот ладонью.

– Проблема в том, Кресс, что роман не закончен. Я вчера вечером дочитала до того места, где Ариэль, Камерон и Дэвид встречаются с ростовщиками, и на этом вдруг все закончилось.

Это была не совсем правда. Конец романа Кэт поверхностно пролистала лишь сегодня, придя с работы. Дант в это время расхаживал по комнате и бормотал угрозы. К счастью, Гарри был на тренировке по регби и не присутствовал на этом спектакле.

– Да, он не закончен. – Кресс то ли вздохнула, то ли застонала. – Я хотела дать агенту прочесть, чтоб он сказал – можно ли продать в таком виде. Фил не только прочел, но и послал рукопись в издательство. Мы даже не договорились, когда я должна закончить. Он агент моей матери. Изумительный человек. Я знаю его тысячу лет.

Кэт посмотрела в приготовленные записи. Теперь надо было очень постараться.

– Дело в том, что Элейн недавно сильно обожглась на одной девице. Она подписала с ней контракт на основе трех глав, девица потратила денежки на туфельки, а книгу так и не прислала. На работе все очень злы на Элейн. Она теперь ни за что не предложит купить твой роман, пока он не завершен. Основная проблема в том, что такие книжки быстро устаревают, так что тебе надо шевелиться прямо сейчас, мне…

– Боже! – взвыла Кресс. – Я не могу закончить его сейчас! Фил будет в бешенстве! Ох, черт!

Кэт с Дантом переглянулись.

– Ах, послушай, Кресс, это не так трудно. Я могла бы помочь тебе, многие авторы…

– Кэт, я в больнице, черт побери! Лежу в гипсе! Могу разговаривать только потому, что медсестры приложили мне телефон к уху!

Дант вскочил с подлокотника дивана и заплясал по комнате, словно безумный.

Ничего лучше и вообразить нельзя было! Хоть это немного несправедливо по отношению к Крессиде.

– Ах, нет! – воскликнула Кэт. – Бедняжечка! Что случилось?

Кресс ответила с горечью:

– Фил считает, что я в Лондоне. Он велел мне сидеть в Англии, пока он не получит ответа из редакции. Но один мой сокурсник ехал с друзьями в Валь д'Изер и пригласил меня. Я была очень взвинчена всей этой саморекламой Фила и решила поехать. Мы отлично катались, пока какой-то негодяй на снегоходе не сбил меня прямо у входа в бар.

– Ах, боже, – прошептала Кэт, чуть дыша.

– А потом,когда меня приволокли в ближайшую больницу, медсестры-фашистки обнаружили у меня в крови… всякие посторонние вещества. Меня даже полицейские допрашивали.

Дант прекратил прыгать и взглянул на телефон, держа оба больших пальца вверх.

– Оказалось, тот несчастный мерзавец на снегоходе хотел свалить всю вину на меня. Но потом они взяли анализ егокрови и увидели, что он был совсем обкуренный, – торжествующе закончила Кресс. – Но мне придется торчать здесь, пока все не уладится. Я не могу даже сходить в уборную. Правда, дела не так и плохи. Я в отдельной палате. Но все вокруг такстаромодно. Пока не прошел наркоз, я думала, что попала в кино семидесятых годов.

Дант вновь радостно заплясал.

– Ах, как раз когда вот-вот может состояться твой блестящий литературный дебют! – посочувствовала Кэт, надеясь, что ее голос звучит не слишком фальшиво.

Кресс приглушенно вскрикнула.

Дант подошел и облокотился на спинку дивана. Кэт готовилась нанести сокрушительный удар.

– Кресс! – воскликнула она, словно в голову ей только что пришла блестящая идея. – Слушай, а если я помогу тебе?

– Чем? – с сомнением спросила Кресс. – У тебя диплом по психотерапии?

– Нет, я имею в виду – может, я помогу тебе закончить роман? У тебя же есть черновики, наброски? Или ты можешь наговорить мне текст на диктофон. А я напечатаю. Мне совершенно не трудно.

Молчание. Кэт задержала дыхание. Может, слишком наивно было надеяться, что Кресс пойдет на такое. Если разобраться, их план похож на выдумки Скубиду.

Дант что-то нацарапал на обороте одной из страниц рукописи и показал Кэт. Три знака фунта стерлинга подряд и восклицательный знак.

Кэт смотрела на надпись непонимающим взглядом.

Дант добавил еще два восклицательных знака и помахал листом перед носом Кэт.

Внезапно до Кэт дошло.

– Невозможно ждать, пока ты поправишься. Элейн недавно упустила один из чернушных лондонских триллеров. Ей ужасно хочется найти что-нибудь похожее, пока мода не прошла. Я не осмелюсь предположить, сколько она заплатила бы, но, думаю, хватит на четырехкомнатную квартиру в Уэст-Кенсингтоне или трехкомнатную в Нотинг-Хилл.

Кэт взглянула на листочек – проверить, не забыла ли она что-нибудь.

Кресс расстроено пискнула – совсем не в своей манере.

– В крайнем случае, ты сможешь окончательно доработать его на стадии корректуры, – Кэт решила сымпровизировать. – Большинство авторов так и делают.

Она скрестила пальцы.

– Черновики у меня дома, – наконец сказала Кресс. – Большей частью они написаны от руки. Но есть и отрывки в ноутбуке. Ради Христа, не показывай Данту. Или Гарри. Они довольно… чувствительные. Я попрошу кого-нибудь достать мне диктофон и надиктую самый конец истории. Дописать осталось немного.

– Послушай, Кресс, скажи мне, – спросила Кэт, силясь не скрежетать зубами и говорить вкрадчиво, – убьютли Ариэль в конце?

– Кэт, это не тот роман, у которого есть «конец», – это уже было похоже на привычную Кресс. – Ждать концовки – устаревшее мещанство. Читатель сам решит, что будет.

– Хор-р-рошо, – согласилась Кэт.

Ей пришло в голову, что Кресс сама понятия не имеет, какзакончить книгу. Убить хотелось всех трех героев. Может, они зарежут друг друга. Или произойдет утечка газа.

– Все есть в черновиках, и я запишу на пленку еще кое-что, – сказала Кресс и, помолчав, добавила: – А как мы сообщим об этом Филу? Если он узнает, что я не в Лондоне, он будет в ярости. Если он узнает, что делаешь ты, он будет неистовствовать.

– Я думала об этом, – ответила Кэт. – Очень важно создать видимость, что окончательный вариант прислан от тебя, и мы решили…

– Мы? – насторожилась Кресс.

Кэт взглянула на Данта.

– Прости, это было обобщающее «мы»? Я хотела сказать, я подумала, что для экономии времени я закончу роман и пошлю по экземпляру тебе и Филу одновременно. Пусть он отошлет рукопись Элейн. А у тебя будет твоя личная копия. Если он будет звонить и обсуждать ее, можно будет сверяться с текстом.

Кресс колебалась.

– Ммм… Он говорил, что я просто должна закончить. Он не хотел, чтоб были какие-то крупные изменения…

Дант снова поднял большие пальцы кверху и театрально постучал по часам.

– Боже, Кресс, тебя почти не слышно, у тебя все в порядке с телефоном?

Дант наклонился поближе и зарычал в трубку.

– Кэт, проблемы со связью. Кэт! Позвони мне, когда…

Дант положил палец на рычаг и разъединил говорящих. Потом посмотрел на Кэт с нескрываемым удовольствием на лице.

– Я и сам не справился бы лучше. Так, а куда я дел запасные ключи от ее квартиры?