Текст книги "Гордость и булочки, или Путь к сердцу кухарки (СИ)"
Автор книги: Вейла Лили
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
– Нет, – поспешила ответить Гленда. – Но мою можете присвоить, я вам разрешаю.
– Ни в коем случае, мисс Гленда. Вы это придумали, вам и говорить.
– Но я…
“Я стесняюсь!” – хотела сказать Гленда, но поняла, что ещё сильнее она стесняется произнести это вслух.
– Ладно, – проворчала она. – Кто этот человек?
– Мистер фон Губвиг, главный почтмейстер, начальник Монетного двора и заместитель председателя Королевского банка Анк-Морпорка.
– Тот, который однажды на суде заявил, что вы его приговорили к повешению за мошенничество? – уточнила Гленда. Многолетняя привычка к чтению газет давала свои плоды.
– Он самый. И, если вы опасаетесь недружелюбной реакции с его стороны, я всегда могу напомнить мистеру Губвигу, что палач, мистер Трупер, справлялся о его здоровье.
– Вот не надо пугать людей ради меня! – возмутилась Гленда. И тут же уточнила: – Вы там будете?
– Разумеется, речь ведь идёт о моём дворце.
– Ну и хорошо, – Гленда сказала это совершенно искренне и только потом поняла, как это странно, что перспектива присутствия Ветинари её больше успокаивает, чем напрягает. – Во сколько вы хотите с ним встретиться?
– Мистер Губвиг обожает начинать день пораньше, так что, я думаю, часов девять утра..
– Он ненавидит рано вставать, да? Я ведь права?
Усмешка Ветинари была яснее любых слов.
– В таком случае – шесть вечера, сэр. А утро мне нужно для своих целей. Я утром спать собираюсь, потому что прямо сейчас займусь вашим завтраком. Что вы, кстати, хотите?
– Ну, раз вы спрашиваете – то воздушное суфле с ягодами. Вы готовили его всего однажды, ещё в поезде, и это было незабываемо.
– Хорошо, тогда я займусь им прямо сейчас.
– Значит ли это, что я должен удалиться? Процесс включает какое-то священнодействие? Волшебство, призыв демонов?
– Нет! – Гленда рассмеялась против воли. – Но болтать с вами мне будет некогда, так что боюсь, вы заскучаете.
– Честно говоря, я не владею этим навыком.
– Каким это?
– Скучать. Мне сложно представить себе ситуацию, в которой разумный человек не сможет развлечь себя ходом собственных мыслей.
– Это потому, что вы в Убервальде подолгу не жили, – вздохнула Гленда и тут же почти прикусила язык. Известно ведь, что в молодости Ветинари провёл в Убервальде достаточно долгое время. Вероятнее всего, в обществе леди Марголотты.
– Скорее потому, что ко мне Убервальд повернулся несколько иной стороной, – мягко возразил Ветинари. – Скучать не приходилось. И то, что вы рассказывали о приключениях командора Ваймса… Хм, скажем так, я вполне могу себе это представить в красках.
Гленда поёжилась.
– Но, если хотите, можете дать мне ещё какое-нибудь задание. Я готов спорить, что вид человека, сидящего без дела, в то время, как вы трудитесь, обычно не улучшает ваше настроение.
– Вот, – сдалась Гленда. – Нарежьте ветчину и можете собирать сэндвичи. Треть с сыром, треть с ветчиной, треть с тем и другим. Салат и майонез не забудьте – сначала майонез, потом салат, потом всё остальное. Сыр кладите на ветчину. Всё понятно?
– Указания вполне чёткие.
– Погодите, хотите чаю?
– Предпочитаю откладывать приятное напоследок, так что я подожду.
– Вам не запрещено пить больше одной чашки, знаете ли. И, не поверите, даже больше двух.
– В таком случае, не буду отказываться, но при условии, что вы составите мне компанию.
Гленда возражать не стала. Чай пили почти молча, за исключением коротких фраз вроде: “Хотите сахар?”, “Есть немного булочек…” и “О, пирог ещё остался?”. А потом Гленда принялась за работу, и разговоры прекратились совсем. Но что удивительно – присутствие Ветинари не смущало и не напрягало Гленду. Было даже приятно иногда бросать на него взгляд, надеясь, что он этого не видит, и следить за его скульптурными руками. И взбивать белки с сахаром у него получилось быстрее, чем вышло бы у Гленды.
А потом они снова пили чай со свежеприготовленным суфле (“Уже почти утро, мисс Гленда, и, если существует первый завтрак, значит, должен быть и нулевой. Будем считать, это именно он.”), у Гленды опять слипались глаза, но всё равно – сидеть вот так рядом с Ветинари, не говоря ни слова, наблюдая за тем, как он наслаждается её стряпнёй, было чертовски хорошо.
ЧАСТЬ I. Глава 9
Ночной рынок на Саторской площади – это ведь совсем недалеко от дворца, думала Гленда. Хоть Ветинари и просил её повременить с прогулками, искушение было слишком велико. Да она и выскочит-то всего полчасика, кто заметит?
Когда-то Гленда думала, что умеет готовить всё на свете, но с тех пор научилась ещё кое-чему и очень надеялась, что Верити Колотушка по-прежнему в деле, и что за её прилавком найдётся что-то вроде дорады.
Потом ей сказали, что с Верити она говорила, и даже купила рыбу. И даже попросила отправить её во дворец с посыльным, чтобы походить по рынку ещё немного – насладиться ощущением кипящей посреди ночи городской жизни. Ничего из этого Гленда не помнила. В её голове осталось только смутное воспоминание о том, что на самом деле она пыталась сопротивляться…
– Я не могу, – бормотала она. Отказывать красавчику с хвостиком (о, боги, настоящий хвостик, и почему мужчины так редко носят длинные волосы? Это же красиво!). – Я должна приготовить… Должна… Я обещала его светлости. Консоме с клёцками ещё туда-сюда, но я обещала запечь ту рыбу из Щеботана, а это долго, и я должна…
– Но разве вам совсем не положено выходных, милая Гленда? – голос журчал, казалось, у неё в голове тёплым сладким родником. Довольно уверенным родником и очень, очень привлекательным! – Невозможно работать всё время, наверняка вы что-то перепутали, я уверен, что сегодня у вас выходной.
Гленда попыталась припомнить, сколько она уже проработала во дворце. Неделю? Нет, наверняка больше. Точно больше, и – да! Конечно, она заслужила выходной. Поэтому она и пошла гулять – потому что сегодня выходной, как же иначе.
Это была последняя связная мысль в глендиной голове, а затем её разум наполнил сладковатый серый туман.
***
– Вот же скотина!
– Не волнуйся, дитя моё, он не успел свершить своё чёрное дело.
– Ещё раз назовёшь меня “дитя моё”, и я точно тресну тебя по башке!
– Прости, но это профессиональная привычка.
– Отец Овсец? – прохрипела Гленда, узнав один из голосов. Голова у неё раскалывалась, под закрытыми веками плясали цветные пятна. Но если она слышала этого зануду, покровителя Натта, значит, она в Убервальде, значит все эти замечательные дни во дворце…
Мысль была настолько ужасна, что Гленда рывком заставила себя открыть глаза и сесть. Похоже, перед этим она лежала на огромной кровати под шикарным бархатным пологом, а теперь, стало быть, она на ней сидела. Совсем рядом стоял в полунаклоне отец Овсец и молодая женщина ещё более внушительных, чем Гленда, размеров. С ней Гленда определённо раньше не встречалась.
– Где я? – превозмогая слабость, требовательно спросила Гленда.
– Мы точно не знаем, что это за место, – начала женщина.
– К чёрту подробности, – отмахнулась Гленда, чувствуя, как предательски сжимается что-то у неё в животе. – Это… Убервальд? – упавшим голосом закончила она.
Священник и его спутница переглянулись.
– Нет, дитя моё, – после паузы ответил отец Овсец, – это Анк-Морпорк. Я последовал за вами, как только узнал, что вам угрожает опасность, но должен был заручиться поддержкой мисс Нитт, чтобы…
Он замолчал, потому что Гленда его не слушала. Она резко и часто вдыхала воздух, изо всех сил пытаясь не разреветься. Анк-Морпорк! Она в Анк-Морпорке! Значит, ей это не привиделось!
– Я ведь… Я была кухаркой во дворце, верно? – с надеждой спросила она.
Откуда-то из темноты послышался странный шум.
– Я проверю, – тут же среагировал Довольно-Таки-Преподобный, поднимая вверх свой топор.
– Да, – ответила на вопрос Гленды женщина, названная мисс Нитт. – Насколько мне известно, вы работаете во дворце, потому этому паршивцу было так сложно к вам подобраться.
– Паршивцу? – переспросила Гленда, смутно припоминая красавчика с хвостиком.
– Вон он, – мисс Нитт неприязненно кивнула в сторону кучки пепла на полу. – Развеялся гадёныш. Закопать бы его, но Преподобный говорит, всё должно быть по закону.
И тут Гленда сопоставила. Помпезную кровать, мрачное подвальное помещение без окон, расставленные тут и там свечи, и этот пепел, рядом с которым, кажется, лежала мантия. Рука сама собой дёрнулась к шее.
– Он не успел, – успокаивающим тоном сказала мисс Нитт. – Был близок, но мы пришли раньше.
– Никого, – сообщил Преподобный, вернувшись в комнату. – Должно быть, крысы.
– Что происходит? – Гленде не нравилось, что её голос звучал так слабо, но иначе не выходило.
– Если коротко, – мисс Нитт быстрым взмахом руки показала открывшему было рот священнику, что в длинных речах они сейчас не нуждаются, – пару дней назад Преподобный заявился ко мне с рассказом о том, что его бывший подопечный, зовут его, как я понимаю, мистер Натт, беспокоится о своей бывшей подружке – о вас то есть. А всё потому, что этому мистеру Натту стало известно: та вампирша из Убервальда, Марголотта, приглашала в свой замок Влада Сорокулу на разговор. Влад – это он. – Она снова указала на кучку пепла на полу. – Я уже имела дело с этим негодяем раньше, причём в компании Преподобного Овсеца, поэтому он ко мне и обратился. Мы постарались как можно быстрее выяснить, куда этот гадёныш отправился. Пришлось лететь в Анк-Морпорк на метле, а у Преподобного не слишком-то хорошо получается держаться, впрочем, я и сама тот ещё рулевой. В общем, мы едва не опоздали, пока выясняли, зачем он сюда припёрся, и искали, где он устроил тайное убежище, но, как видите, успели.
– Уверены? – Гленда ещё раз опасливо ощупала шею.
– Да, потому что вы всё ещё в своей одежде, – хмыкнула мисс Нитт, отец Овсец густо покраснел. – Я немного следила за этой семейкой – за Сорокулами – с тех пор, как они попытались захватить власть в Ланкре, и знаю, что в последние годы Влад слегка помешался на классике. Он пытался убедить вас скинуть одежды и надеть вот это, – она указала на разложенное на кровати кружевное нечто, вероятно, ночную сорочку. – Вы сказали, что патриций этого не одобрит, потому что ваша одежда не должна отвлекать людей от работы, – (на этих словах густо покраснела Гленда), – и пока вы спорили, мы успели забежать – повезло ещё, что он дверь не запер! – и достать перо феникса. Вот и результат. Думаю, сейчас самое время звать Стражу.
– Кхм, – отец Овсец осторожно кашлянул, словно не был уверен, что стоит произносить то, что он собирался сказать.
– Ну? – требовательно отреагировала на это мисс Нитт.
– Я думаю, дверь была вскрыта до нашего появления. Когда мы ворвались, вампир казался удивлённым, а замок взломан – я проверил, когда выходил, полагая, что если в коридоре притаилась опасность, благоразумнее будет вам запереться.
– Ты хочешь сказать, – мисс Нитт прищурилась, – здесь есть кто-то ещё?
– Возможно, – кивнул Преподобный, сжимая рукоять топора.
Гленду охватила ярость. Да что себе возомнила эта Марголотта? Что она и тут уже Госпожа? Попытка бодро встать с постели не увенчалась успехом – она повалилась вперёд, скатившись на ковёр как шарик.
– Не волнуйтесь, мы сейчас покинем это место, дитя моё, – по своему понял это движение священник.
– Тихо! – рявкнула мисс Нитт, зажмурившись. Так и стояла, пока отец Овсец помогал Гленде подняться.
Гленда отдышалась и внезапно почувствовала в воздухе странное напряжение, а затем ей будто прямо на мозги упало пёрышко – не то чтобы болезненное, но неприятное чувство. Она дёрнулась и посмотрела на мисс Нитт, почему-то у Гленды было чёткое ощущение, что “пёрышко” прилетело от неё. “Да она же ведьма! – вдруг дошло до Гленды. – Вся в чёрном и такая самоуверенная, и отец Овсец всегда отзывался о ведьмах с большим почтением.”
Мисс Нитт резко открыла глаза, так, что Гленда едва не вздрогнула снова, но заставила себя стоять неподвижно – ещё не хватало, чтобы подумали, будто она боится ведьм!
– Здесь кто-то был, – сказала мисс Нитт, указывая в сторону коридора. – Но как только я попробовала его почувствовать – сбежал. Сейчас путь свободен, так что лучше бы нам выбраться, пока этот кто-то не привёл подмогу.
– Но я там всё осмотрел… – начал священник.
– А с этим что? – одновременно с ним заговорила Гленда, указывая на кучку пепла. – Его ведь просто капля крови может поднять!
– Я останусь тут до прихода Стражи! – мужественно предложил священник.
– Никто не останется, – проворчала мисс Нитт и огляделась по сторонам. – Так, с мётлами и совками тут, по-моему, не очень хорошо, а свою я оставила в пансионе. Но предлагаю собрать его в банку, – она сунула руку в карман широкой мантии и достала оттуда небольшую баночку, – и пусть Стража его оживляет сама.
– А он туда поместится? – с сомнением спросила Гленда.
– Если останется без руки или ещё чего – не мои проблемы, – фыркнула мисс Нитт. – Нечего было клыки распускать.
Она уже направилась к кучке пепла, когда Гленда закричала:
– Нет, постойте! А как мы докажем, что он на меня напал? Я-то ничего не помню, но, кажется, я почему-то пошла с ним добровольно, то есть, он меня не похищал.
– Вампиры умеют морочить людям головы, – терпеливо ответила мисс Нитт. – Пробираются в твои мысли и заменяют их своими. Вы, очевидно, очень цельная личность, мисс Медоед, последовательны, редко сами себе лжёте и противоречите. Такие для вампиров – лёгкая добыча, нерасщеплённое сознание проще захватить. Вам казалось, вы шли добровольно, но на самом деле он вас заставил, и вы потратили кучу сил пытаясь ему сопротивляться и не осознавая этого. Я готова свидетельствовать перед Стражей, что Влад прекрасно умеет проделывать подобные штуки.
– В любом случае, нельзя трогать место преступления, – твёрдо заявила Гленда – сказывалось общение с Шелли. – Это затрудняет работу стражников, потом они ничего не могут доказать в суде, и негодяя отпускают.
– Ну, если мы оставим всё как есть, а без нас сюда кто-нибудь заявится, – начала мисс Нитт недовольно, но тут её прервал шум из коридора, причём на этот раз его явно производили человекообразные существа, ну или во всяком случае, существа владеющие речью (её анк-морпоркским нецензурным диалектом, если конкретнее).
Отец Овсец снова поднял свой топор, но Гленда осторожно шагнула к нему и взяла за запястье, потянув его вниз. Один из голосов она узнала.
– Детрит, это ты? – крикнула она в темноту.
– Смотря, кто спрашивает, мисс Гленда, – отозвался Детрит. – Для своих-то я – завсегда я, а для всяких прочих – капитан Детрит.
– Это я, Детрит, Гленда, – пояснила Гленда, напоминая себе, что для тролля и, тем более, для стражника, Детрит не так уж и глуп. – И со мной тут ещё двое, они меня, вроде как спасли.
– Что, та самая Гленда Медоед? – спросил дрожащий голос. – А там рядом с тобой случайно нет каких-нибудь опасных похитителей с тяжёлым оружием, заманивающих нас в ловушку?
– Рядом со мной омнианский священник со своим священным оружием и… – она поколебалась, но потом решила, что называть человека ведьмой, не спросив на то разрешения, будет невежливо. – И юная мисс, – добавила она.
– Он будет угрожать нам брошюрами? – спросил Детрит, проходя в дверь так, что косяк заскрипел. – Ого! – добавил он уважительно, глядя на топор в руках отца Овсеца. – Гляди-ка, Шнобби, этот томик поувесистей будет, чем то, что раздаёт Посети, сразу видно – стоящая литература, кабы он с такими ходил, я б ещё подумал, может, его послушать…
– Я не использую своё оружие против стражей закона, – торжественно провозгласил Преподобный, – если только они не поступают бесчестно.
– Бесчестно – это не про нас, сэр! – отозвался второй стражник, настолько мелкий и тощий, что казался просто голосом из доспехов. – Мы – сама честность! – из-под шлема сверкнули маленькие вороватые глазки, бегавшие по помещению и явно уже оценившие стоимость тяжёлых серебряных подсвечников.
– Подозреваемого не затопчите, – хмыкнула Гленда, кивнув на кучку пепла. Ей всё ещё было тяжело стоять, но она упёрла руки в бока и расставила ноги пошире, чтобы держаться твёрже.
– О, так тут замешаны вампиры, – протянул Шнобби. – Как сказал бы старина Колон, это всё политика! – он недовольно покачал головой и поцокал. В поле его зрения попал листок, который он сжимал в собственной руке. – Для начала я должен установить, что вы действительно та самая мисс Медоед, – торжественно сказал он, поднося лист к глендиному лицу и наклонившись к ней. Гленде это совсем не понравилось (вряд ли кому-то, кроме влюблённой Беллочки, могло понравится присутствие капитана Шноббса рядом с его или её лицом). Она отмахнулась и вырвала бумажку. Там был её портрет – нечёткий, вырезанный с одной из охуланских иконографий, и подпись: “Награда – 50 000 анк-морпоркских долларов за правдивые известия о местонахождении мисс Гленды Медоед. Похититель может рассчитывать на снисхождение, если доставит мисс Гленду во дворец целой и невредимой.”
– Боги! – простонала она. – Это по всему городу?
– Ага, – подтвердил Детрит. – Вчерась, как нас посреди ночи во дворец вызвали и велели вас искать, мисс, так капитан Моркоу сразу предложил портреты развесить, а патриций сказал, что если Уильям де Словв не откроет свою печатню немедленно, так он того… Начнёт выказывать такое давление на прессу, что к слову “пресс” навсегда вернётся первоначальное значение. Я думаю, это была игра слов, мисс. В общем, за день мы весь город оклеили.
– Надо же, а я не увидела, – удивилась мисс Нитт.
– Ну, мы ведь не то чтобы могли смотреть по сторонам, пока следили за Сорокулой, – резонно заметил Преподобный.
– Кто такой Сорокула? – капитан Шноббс извлёк откуда-то жёванного вида блокнот и короткий карандаш. – Мне нужны все подробности.
– Влад Сорокула, к вашим услугам, – провозгласила мисс Нитт, указывая на останки вампира.
– А-а, – понимающе протянул Шноббс. – Но по правилам каждый свидетель отвечает за себя.
– Не думаю, что сейчас удачное время для опроса свидетелей, капитан, – раздался от двери негромкий вежливый голос, который, тем не менее, почему-то было сложно игнорировать. Все повернулись.
– О, мистер Стукпостук! – Шноббс браво отдал честь. Стукпостук поморщился.
– Его светлости стало известно, – монотонно пробубнил он, – что наша пропажа обнаружена. Патриций выразил желание, чтобы мисс Гленда немедленно, без дальнейших расспросов, была доставлена во дворец. Вас, преподобный, и мисс Нитт его светлость приглашает завтра к девяти утра на беседу. Вам будет выдана обещанная награда.
– Но-о… – разочарованно протянул Шнобби.
– Патриций также просил напомнить вам, капитан, что он не может выдавать стражникам награды, предназначенные для гражданских лиц, за то, что они, стражники, просто выполняют свою работу. Однако! Патриций считает необходимым сделать вклад в дело женинизма и выдать Лиге значительную сумму на просветительскую кампанию против похищения молодых дам. Капитан Детрит, вам, насколько мне известно, скоро предстоит внеочередной отпуск с поощрением в виде сертификата на посещение Щеботанских серных источников. На двоих.
– О, моей Рубине это понравится! – довольно пророкотал Детрит. – Щеботанская сера – это ж настоящий деликатес!
Гленде очень не хотелось идти за противным секретарём, бросавшим на неё одновременно гневные и презрительные взгляды, но она чувствовала, что силы стремительно покидают её, и лучше уж последовать за Стукпостуком, чем позорно свалиться в обморок.
– Мы ещё увидимся? – спросила она, глядя даже больше на мисс Нитт, чем на отца Овсеца. – Мне хотелось бы самой отблагодарить вас за спасение.
– Непременно, – твёрдо ответила мисс Нитт. Священник согласно кивнул.
Гленда развернулась и пошла к двери, контролируя каждый шаг, чтобы выходило держаться прямо и не шататься. Как только они оба оказались в тёмном коридоре, освещаемом лишь светом фонарей откуда-то сверху – с улицы, над ухом у Гленды прозвучало:
– И как вам в голову пришло делать такие глупости? Его светлость восхищается вашим умом, но, по моему мнению, он преувеличивает. Вы поставили на уши весь город! А ведь лорд Ветинари просил вас быть осторожнее.
– Слушайте, – Гленда остановилась у ступенек, ведущих вверх. Снаружи слышался шум дождя. – Вы думаете, мне это доставило удовольствие? Меня похитили, чёрт вас дери! И я уже достаточно напугана, может не тратить время на угрозы.
– Ваши страхи, мадам, – с откровенной злостью отозвался Стукпостук, больно схватив её за локоть, – это всего лишь эмоции кухарки, и если бы этим дело ограничивалось, я бы и слова не сказал. Но ваше исчезновение расстроило патриция. Скажу больше – выбило его из колеи. И это – в напряжённый момент, когда он мучительно ищет выход из сложившегося положения! Неужели вы не могли утерпеть и находиться там, где вам было велено? Готов спорить, у его светлости прибавилось из-за вас седых волос, а их у него и так немало. И если ваши расстройства – всего лишь ваши, то расстройство патриция – это угроза городу, угроза существующему порядку. Ваша прогулочка будет немало стоить не только его светлости, но и Анк-Морпорку.
– Я его об этом не просила! – крикнула Гленда, чувствуя, как в голос прорываются предательские истеричные нотки.
– Тогда, мисс, нужно было сидеть в своём Убервальде и не высовываться, – жёстко отозвался секретарь. – А теперь уже поздно давать задний ход, вы стали фигурой на доске великих игроков, и ваше самоуправство может дорого обойтись одному из них. Надеюсь, вы меня поняли, и впредь будете осторожнее. Идёмте.
Не ослабляя хватки, он потащил заплетающуюся Гленду вверх к чёрной карете, едва заметной за пеленой дождя. Распахнув перед Глендой дверь, он довольно грубо подтолкнул её внутрь. Гленда бессильно упала на сидение и с ужасом подумала о том, что теперь им предстоит поездка вдвоём в таком тесном пространстве, но секретарь, вопреки её ожиданиям, в карету не сел. Захлопнул дверцу и приказал кучеру отправляться.
Это показалось Гленде подозрительным, и, хотя чувствовала себя ужасно, она сунулась к окну, чтобы спросить, в чём дело. И тут же поняла, что в карете она не одна. Гленда вскрикнула от ужаса, натолкнувшись своими коленями на чужие – человека, сидевшего напротив.
– Мисс Гленда, – донеслось из темноты так тихо, что кто-то снаружи вряд ли смог бы различить слова за стуком копыт и шумом дождя, даже обладай он слухом вервольфа.
– Вы! – выдохнула Гленда и позволила себе откинуться на сидении. Пульс грохотал у неё в ушах.
– Мне стоило бы дождаться вас во дворце, – часть темноты напротив неё отделилась, подалась вперёд, и в следующую секунду Гленда почувствовала, что Ветинари сел рядом с ней, как тогда, когда они ехали с вокзала во дворец, – но я не сумел удержаться. Как вы себя чувствуете?
– Как в клетке, – горько выдавила Гленда, не успев прикусить язык. – Мне действительно не стоило высовываться из Убервальда, а теперь Морпоркия, видите ли, под угрозой из-за глупой кухарки.
– Так, – недобро произнёс Ветинари, – кажется, мой секретарь перешёл границы допустимого.
– Он всё правильно сказал, сэр, – отозвалась Гленда. – Я думала, что вырвалась на свободу, но, выходит, просто сменила одну клетку на другую. Надо было дать этому негодяю меня укусить – я бы вернулась в Убервальд, как хороший послушный вампир, и ваша подружка милостиво приняла бы меня под своё крыло.
– Вы были бы счастливы, если бы это произошло? – голос патриция не выражал ничего. Подчёркнуто не выражал ничего, это было сложно не заметить. – Мне показалось, вы испугались, когда решили, что прошедших недель не было.
– Так и есть! – горячо ответила Гленда. – Мне никогда ещё не было так… Постойте. Откуда вы знаете, что я испугалась?
В карете повисло напряжённое, тугое, будто тесто, которое слишком долго взбивали, молчание.
– Вы там были, – наконец вынесла вердикт Гленда. – Тот звук – это были не крысы.
– Что ж, скажем так, не только они.
– И? – взорвалась Гленда. – Почему вы не вышли? Почему бездействовали, что вообще происходит?!
– Я лишь незначительно опередил ваших спасителей, – голос Ветинари по прежнему был безэмоциональным. – Я вышел на след Влада Сорокулы сразу, как только мне стало известно, зачем омнианский священник и ланкрская ведьма объявились в Анк-Морпорке. Я предполагал разобраться с ним сам, – на этих словах эмоция в голос патриция всё же ненадолго прорвалась, и Гленда подумала, что вампир, похоже, ещё легко отделался. – Но у ведьм свои способы идти по следу, – продолжал патриций. – Мисс Нитт со своим спутником появились как раз тогда, когда я вскрывал замок. Вы были достаточно настойчивы, отказывая графу, и я решил, что лучше дать возможность действовать другим лицам, не обнаруживая своей личной заинтересованности.
– Угу, как будто награда в пятьдесят тысяч не показывает личной заинтересованности, – слабо возразила Гленда. Вспышка гнева отняла у неё последние силы.
– Заинтересованность – вполне возможно, – согласился патриций, – но это всё ещё можно трактовать, как заинтересованность в источнике информации. По неофициальным каналам, я надеюсь, будет передано, что в задержании похитителя я был более заинтересован, чем в нахождении вас.
– Ну да, я ж приношу одно беспокойство и никакой пользы, – вздохнула Гленда.
Патриций тяжело вздохнул:
– А мне так не хотелось менять секретаря…
Смысл его слов не сразу дошёл до Гленды, но, когда дошёл, она резко схватила патриция за руку, не зная, как ещё показать своё возмущение, на которое сил уже не осталось.
– Вы не можете так поступать, – сказала она, тише и слабее, чем хотелось бы. – Он неприятный тип, ваш секретарь, но он вам предан, и всё что он сказал – это просто оттого, что он за вас действительно беспокоится. Может, я на его месте повела бы себя ещё грубее. И потом, он ведь прав: пользы от меня пока что меньше, чем беспокойства.
– Мисс Гленда, – в голосе Ветинари звучала улыбка, вторая рука патриция накрыла ладонь Гленды на его запястье. – Благодаря вам я арестовал представителя одного из древнейших убервальдских вампирских кланов, кроме того, ко мне приехал – и завтра явится на приём – человек из близкого окружения леди Марголотты. И человек этот, насколько я понимаю, оказался не на её стороне. А с ним ещё и ланкрская ведьма, этих дам я бы опасался не меньше, чем вампиров. Так что, поверьте, я извлеку из этого происшествия максимум пользы. Хотя, если бы у меня был выбор, я предпочёл бы отказаться от такого способа получать выгоду.
– Наверное, я так себе патриот, но я бы тоже предпочла, чтобы этого всего не было, – Гленда даже не пыталась скрыть усталость. – А теперь ещё и выходит, что я не могу лишний раз высунуть нос из дворца…
– С этой проблемой мы справимся, – неожиданно твёрдо сказал патриций. – У меня есть несколько вариантов, как именно, но вы слишком устали, чтобы думать об этом сейчас.
– Правда? – Гленда чувствовала, что веки у неё слипаются, а мысли плавно перетекают в сон. – Вы такой милый, что это кажется очень подозрительным, – невольно озвучила она вертевшиеся в голове слова. – То есть, – она поняла, что засыпая почти уронила голову Ветинари на плечо, и заставила себя выпрямиться. – То есть простите, я не хотела… – она выдернула свою руку, и схватилась за запястье, ещё тёплое от прикосновения Ветинари.
– Мисс Гленда, – мягко сказал патриций, – последние несколько недель позволили мне считать, что я могу назвать вас своим другом. Я не ошибся?
– Ну, наверное, – неуверенно ответила Гленда. – Да, если это не противоречит каким-нибудь правилам кодекса тиранов – дружить с кухарками.
Ветинари негромко усмехнулся и продолжил:
– Вы устали, мисс Гленда. И если вы немного отдохнёте в дружеских объятиях, я думаю, даже леди Король, которая впрочем об этом никогда не узнает, не назовёт это предосудительным. Вы не возражаете? – его рука осторожно опустилась ей на плечи и притянула Гленду ближе.
Гленда, к своему стыду, даже не попыталась возразить, а лишь сонно устроила голову на подставленном плече. Рука Ветинари так и осталась у неё за спиной. Объятие оказалось таким успокаивающим, что походило на магию. Гленда почувствовала, как у неё расслабляются все мышцы, даже те, о напряжении которых она и не подозревала. Она возмутительно глубоко вздохнула, вплывая в аромат чужого тела, как в облако. Ветинари пах горькой травой, немного лавандой, и немного – но совсем не раздражающе – потом. Гленда потёрлась носом о жёсткую ткань и провалилась в сон.
***
Это зашло дальше, чем он предполагал. Не игры леди Марголотты, нет, – чего-то в этом роде он как раз ожидал. С её стороны план выглядел даже гуманно: Гленда превращается в вампира, затем – под влиянием ли Сорокулы, в надежде ли обрести защиту Лиги Черноленточников – возвращается в Убервальд, к мистеру Натту. Марголотта, конечно, её милостиво принимает. Одна любящая пара спасена, одному тирану утёрли нос.
Возможно, Марголотта что-то такое сказала Натту о возвращении Гленды, или парнишка догадался сам – он всё-таки чрезвычайно умён. И, к его чести, видимо, готов рискнуть благосклонностью её светлости, ради безопасности Гленды – так в совершенный план Марголотты вкралась ошибка: омнианский священник и его подружка-ведьма. Ход – ответный ход, обычная игра. Но никогда прежде Хэвлоку, лорду Ветинари, не доводилось испытывать такого животного ужаса, какой он пережил в ходе этой партии.
Конечно, ему случалось испытывать страх – кто бы что ни думал на этот счёт, он оставался обычным человеком. Перспективы вечной жизни, которую ему сулил укус вампира, его не прельщали, пусть Марголотта и предложила это ещё в самом начале их знакомства.
Иногда ему казалось, что однажды, увидев, как он постарел и сдал, она решится действовать вопреки его воле и попытается продлить его жизнь насильно. Ожидать этого было как носить кольцо из стигиума – вызывало приятную дрожь от ощущения близкой опасности. Будоражило. Устрашало лишь настолько, чтобы обострять чувства. Это, помимо прочих плюсов, вроде общения с умным понимающим собеседником и сильным игровым противником, и привлекало его в леди Марголотте. Но страха за неё он никогда не испытывал – вампиры намного прочнее людей, а Марголотта была сильнейшей из вампиров.
С Глендой всё вышло иначе. Придя ночью на кухню, обнаружив там принесённую посыльным рыбу и поняв, что сама Гленда никогда не оставила бы продукты в таком виде – лёд на рыбе растаял, залив стол под корзинкой – Хэвлок, лорд Ветинари, ощутил страх такой силы, какой, он был уверен, не испытывал до него ни один Ветинари, с тех пор, как они стали лордами. Этот страх парализовывал, мешал думать, разверзал грудную клетку, рождая в ней тянущую тупой болью бездну. Мысль о том, что он может никогда больше не увидеть Гленду живой, не услышать её смех, не дотронуться до тёплой руки, оказалась невыносима – будто ему перекрыли возможность дышать. Если это случится, думал он, если боги допустят, чтобы я её потерял, я лично затащу то адское агатянское оружие к ним в Дунманифестин и уж позабочусь, чтобы меня останавливать было некому.
