Текст книги "Гордость и булочки, или Путь к сердцу кухарки (СИ)"
Автор книги: Вейла Лили
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
ЧАСТЬ II. Глава 18
Танцевать с Моркоу оказалось даже приятно. Гленда никогда не думала об этом, но оказалось, кружиться в объятиях партнёра, умеющего двигаться в нужном ритме, – это настоящее удовольствие, даже если при этом не испытываешь к человеку иных чувств, кроме дружеских.
Ангва против танцевальной затеи Ветинари не возражала. Она была на шестом месяце, и её лишь недавно перестало мутить от множества запахов, которые она, к своему несчастью, ощущала с невыносимой яркостью. При любом удобном случае она отсиживалась в их с Моркоу новом доме, окружённом большим фруктовым садом (по её собственным словам – уж лучше цветочки и птички, как в какой-нибудь приторной сказочке, чем исконные ароматы Анк-Морпорка). На торжество во дворце она собиралась прийти, но только по долгу службы и была твёрдо намерена весь вечер провести в каком-нибудь укромном месте. С затычками в носу.
Танцевать у Гленды получалось, к её собственному удивлению, довольно легко. Танец был странным, но ритмичным, шаги выстраивались в чёткую схему и всего-то надо было запомнить повторяющуюся последовательность.
За неделю ей сшили невероятное платье – ярко-красное, с узкими рукавами, облегающим лифом и пышной, летящей юбкой. Каждый глендин шаг заставлял эту юбку волнующе колыхаться, а каждый поворот – эффектно закручиваться, очерчивая… Кажется, в романах это называлось станом. И Гленда могла бы поклясться, что к ней не применимо это слово – оно больше подходило для каких-нибудь тощих и томных барышень, но увидела своё отражение в тёмном дворцовом окне на последней репетиции, и переменила мнение. Отражение было таким, что Гленда невольно сама себе позавидовала. К балу её волосы завили и упаковали в длинную золочёную сетку. Ощущать их тяжесть за спиной было непривычно, но приятно. Это заставляло Гленду прямее держать спину и чуть выше, чем обычно, поднимать подбородок.
Когда они с Моркоу вышли в центр зала, и заиграла музыка, Гленда почти не испытывала смущения. Она знала, что прекрасно выглядит и помнила шаги, а большего в тот момент и не требовалось.
__________
Мелодия A. Piazzolla. Libertango.
https://www.youtube.com/watch?v=kdhTodxH7Gw
Если ссылка не открывается, загляните ко мне на ВК – группа "55 Гудвин – книги +18 и не только" https://vk.com/fiftyfifthclub.
Конечно, Гленда с Моркоу не могли танцевать так, как в клипе, думаю, их танец выглядел более консервативно – как танго в европейской программе спортивных бальных танцев, но мелодия и её исполнение мне нравятся в этом видео.
Если вас удивляет, откуда на Диске танго, то его занёс Смерть когда устроил свидание с госпожой Флитворт в книге “Мрачный Жнец”. Думаю, с тех пор оно постепенно расползалось по Овцепикам и дальше.
__________
Она догадывалась, что на них смотрят десятки глаз – они с Моркоу танцевали прямо под люстрой, а гости сперва были лишь тенями где-то за пределами освещённого пространства, и для Гленды существовала только завораживающая тягучая мелодия и уверенная поддержка Моркоу. Однако в какой-то момент гости начали хлопать в такт мелодии, и Гленда едва не сбилась, осознав их присутствие. К счастью, Моркоу уверенно вёл её дальше, но теперь Гленда отчётливо ощутила себя в центре внимания. И заметила Ветинари.
Патриций стоял где-то у подножия трона рядом с леди Марголоттой и Наттом, но последних двоих Гленда почти не видела – каждый раз, как она поворачивалась в эту сторону, она невольно ловила взгляд Ветинари. Привычно-льдистый, он то и дело вспыхивал, и от этих вспышек Гленде становилось намного жарче, чем от самого танца. Сложно было понять, чего больше в этом взгляде: одобрения или возмущения, казалось, они смешиваются в равной пропорции. Этот взгляд словно говорил: я рад, что вы в точности выполнили моё пожелание, мисс Гленда, но право слово, могли бы так не стараться.
Человек, не знакомый с Ветинари так хорошо, как Гленда, не увидел бы ничего особенного, но Гленда подмечала, в свете разгорающихся всё ярче свечей, как подрагивают крылья носа Ветинари, как чуть приподнимается уголок его губ и как они сжимаются, когда Моркоу слишком сильно притягивает её к себе; как он прищуривается, как сдвигает брови. Честное слово! Ощущение было такое, что танцует она именно с патрицием. Возможно, этого он и добивался.
Ветинари наблюдал за Глендой не менее пристально, чем она за ним. Видеть её в объятиях Моркоу да ещё в таком откровенном танце было мучительно-сладко. Он отдавал себе отчёт в том, что будет ревновать, когда увидит это – для того, собственно, всё и затеял. Хотел доказать себе, что сможет контролировать неуместное чувство. Доказал, но испытание вышло не из лёгких.
Гленда не выглядела милой, как это было обычно, она была ослепительно красива, к тому же двигалась с мягкой грацией, доступной лишь полным людям. Попытайся какая-нибудь худосочная балерина скопировать эту мягкость, вышла бы комическая сцена.
Он не знал, насколько музыка мешает Марголотте слышать его сердечный ритм, но надеялся, что его изменение можно будет приписать тому, что он захвачен мелодией. Лицо же он старательно прятал в тени.
Наконец мучительный (для патриция, но, очевидно, не для Гленды) танец закончился, Моркоу с Глендой сделали поклон под аплодисменты зала, и над ними, выше, чем люстра со свечами, вспыхнул новый электрический свет. Пока все изумлённо ахали и щурились, Моркоу отвёл Гленду к краю танцевальной площадки.
Гости проморгались, окинули друг друга придирчивыми взглядами – при ярком свете стали видны недостатки, которые в свете свечей нельзя было разглядеть: макияж многих дам и некоторых кавалеров выглядел откровенно вульгарным. Чтобы скрыть неловкость, гости ринулись к танцевальной площадке – опробовать новый танец и отдать должное анк-морпоркской традиции контрдансов.
– Милое представление, – прокомментировала леди Марголотта, опуская руки после окончания овации. – Мисс Гленда определённо делает успехи в высшем обществе Анк-Морпорка, и, как я догадываюсь, не без вашей помощи, дорогой друг. Но подумайте, разумно ли это – ведь когда свет погаснет, кухарка останется кухаркой, этого не изменишь… Не слишком ли вы жестоки, втягивая юную барышню в мир, который её не примет? В иных обстоятельствах можно было бы говорить о выгодном браке, но сомневаюсь, что такое пылкое сердце, как у мисс Гленды, способно на брак по расчёту. Или вы предполагаете, что после этого момента славы мисс Гленда вернётся с нами в Убервальд? Для всех такой исход был бы наиболее благоприятен – под моим покровительством мисс Гленде не грозит оказаться заложницей аристократических предубеждений.
Хэвлок позволил себе тонко улыбнуться. Прежде чем ответить, он бросил быстрый взгляд на Натта, упакованного в сшитый по анк-морпоркской моде костюм и пытающегося не сменить под влиянием эмоций собственные размеры, чтобы его не испортить.
Орки, в отличие от людей, не краснели от смущения, но патриций был уверен: обладай они такой способностью, мистер Натт сейчас непременно залился бы краской. Хэвлок решил не жалеть его – это было бы унизительно по отношению к противнику, к тому же он это заслужил.
– О, я нисколько в этом не сомневаюсь, мадам, вопрос в другом: достаточно ли вашего покровительства, чтобы избавить её от других предубеждений? Сельских, например?
Он вздёрнул бровь. Натт опустил взгляд. Леди Марголотта холодно улыбнулась.
– Что же касается вхождения в высшее общество Анк-Морпорка, – продолжил патриций светским тоном, – у мисс Гленды, полагаю, имеются иные возможности попасть туда, помимо выгодного замужества.
– В самом деле? – Марголотта посмотрела на патриция заинтригованно, будто оценивала очередной его ход в шахматной игре.
– Безусловно, – кивнул Хэвлок, позволив себе довольную улыбку. – Но я совершенно не возражаю против вашего желания вернуть мисс Гленду в Убервальд. То есть, я, разумеется, буду огорчён, если она примет такое решение, однако препятствовать вам в том, чтобы попытаться её уговорить, не намерен. Свобода выбора, в конце концов, одно из драгоценнейших сокровищ, не правда ли? А теперь прошу меня простить, настало время мне выполнять свои официальные обязанности.
Он ещё раз улыбнулся Марголотте и кивнул Натту, а затем дал знак церемониймейстеру – главное представление начиналось.
***
Его светлость, герцог Анкский, сэр Сэмюэль Ваймс, командор городской стражи Анк-Морпорка, смачно высморкался в тонкий кружевной платок, который после этого можно было сразу выбрасывать, отмотал длинный кусок туалетной бумаги, вытер руки и высморкался ещё раз. Потом страстно и от души почесал задницу – он ненавидел треклятые трико как вид, но эти новомодные были просто верхом издевательства. Как и вонючие духи подружки Сибиллы, леди… Как её там? Впрочем, уже неважно. Положенные пять минут вежливого диалога в обществе этой дамы он рядом с супругой вытерпел, и теперь никто и ничто не могло заставить его подойти к любительнице парфюма ближе, чем на метр. Пусть кто-нибудь более стойкий её нюхает, если осмелится.
– Сэм, милый, у тебя всё в порядке? – со светским беспокойством, в котором, впрочем, угадывалось искреннее сочувствие, спросила Сибилла из-за двери.
– Да, дорогая, уже почти выхожу, – отозвался сэр Сэмюэль и попытался натянуть возмутительно короткий камзол хотя бы на сантиметр ниже. Проклятая мода! Хорошо этому проходимцу Ветинари в традиционном патрицианском балахоне… Завести что ли похожую форму для командора стражи?
Додумать эту мысль он не успел – снова раздался голос Сибиллы:
– Сэм, милый, нам нужно торопиться. Я твёрдо обещала Хэвлоку, что мы будем рядом с этой девочкой, когда она услышит новость.
– Конечно, дорогая, – вздохнул Ваймс, стараясь не слишком выдавать голосом, насколько ему претит работать нянькой для непонятно откуда взявшейся фаворитки патриция. Слово было неудачное. Пошлое. Ваймсу оно не нравилось, но он не знал, как иначе назвать мисс Медоед. Она раздражала его уже тем, что все его капитаны – включая женщин! – а также некоторые сержанты были от упомянутой мисс в восторге. При этом он решительно не понимал, почему. Ну, готовит дамочка вкусно – эка невидаль. Больше о ней почти ничего не было известно наверняка.
Поговаривали, что она сыграла важную роль в истории с так называемым “возрождением” великих футбольных традиций Анк-Морпорка (дурацкая игра и не менее дурацкие традиции!). Ваймс почти не помнил то время. Он тогда только-только приходил в себя после Кумского соглашения, и балаган, организованный волшебниками на пару с патрицием, его откровенно взбесил. Детали той истории быстро стёрлись из памяти, благо, командору Стражи всегда есть, чем заняться.
Он бы и не вспоминал об этих днях, если бы мисс Гленда не объявилась в городе – в его, Сэма Ваймса городе! – в обществе патриция, причём приехала не откуда-нибудь, а из того самого проклятого всеми богами Убервальда, где герцог Анкский чуть не расстался с жизнью. С точки зрения Ваймса такого появления уже было достаточно, чтобы человек казался подозрительным. А мисс Медоед умудрилась ещё и влипнуть в крайне подозрительную историю не то с исчезновением, не то с похищением. Вампира, которого Детрит и Шнобби за это похищение арестовали (путём сметания в совок), пришлось выпустить едва ли не на следующий день после ареста, хотя он даже не вызывал законника. Знал, сволочь, что не понадобится. Грёбаная политика…
Единственное, что могло бы утешить Ваймса в той истории – едва ли не впервые он увидел на лице патриция признаки человечности. Он не ожидал, что у Ветинари может быть такой по-настоящему обеспокоенный, почти больной взгляд. Но, к собственному удивлению сэра Сэмюэля, это доказательство человеческой природы Ветинари его не порадовало. Стало даже, как ни кощунственно, немного жаль патриция. И очень не хотелось, чтобы кто-нибудь прознал об этой его слабости. Чем дольше Ваймс наблюдал за патрицием, тем сильнее убеждался, что слабостей у этого человека быть не может, и тут – на тебе! Уж он-то на себе, благодаря Сибилле, знал, каким уязвимым делают людей подобные привязанности. Оставалось надеяться, что это кратковременное помутнение рассудка, и что мисс Медоед не доставит новых проблем – поднятия по тревоге всех городских стражников ради поисков одной девчонки было, по мнению Ваймса, более чем достаточно.
Однако, из того, что доносили ему разнообразные “анонимные источники”, становилось понятно, что причуда патриция не только не прошла со временем, но даже усилилась. И это настораживало. А теперь – извольте радоваться, его жену, а значит и его самого отрядили присматривать за юной мисс, потому что она может как-то неожиданно среагировать на “новости”. Что значит “неожиданно”, хотел бы он знать! Конечно, он на её месте не то чтобы радовался, но это он, Сэм Ваймс, простой парень из низов. А дамочка наверняка ухнется в обморок от счастья.
***
– У вас бывали нераскрытые убийства, сэр Сэмюэль? – прошипела мисс Медоед, почти не шевеля растянутыми в искусственной улыбке губами. – Отравления, например? Скоро будет.
– О, дорогая, – вздохнула Сибилла, пока Ваймс пытался найтись с ответом, – Хэвлок нередко говорил мне, что вы никогда не стали бы травить еду, которую готовите, – из уважения к самой еде, разумеется.
– Для его светлости я готова сделать исключение, – процедила мисс Медоед, не сводя с Ветинари гневно сверкающего взгляда. Затем она улыбнулась ещё шире, что выглядело жутковато, и наконец зашагала к центру зала, где не менее широкой и, как показалось Ваймсу, ехидной улыбкой сиял патриций, только что объявивший (после долгой вступительной речи о заслугах мисс Гленды в электрификации города), что ей пожалован графский титул.
– С чего это она так на него взъелась, хотел бы я знать, – пробормотал Ваймс, скорее себе под нос, но Сибилла услышала и ответила:
– Видишь ли, милый, когда Моркоу говорил, что мисс Гленда во многом похожа на тебя, он ничуть не погрешил против истины. Из того, что я знаю об этой девушке, к титулам она относится примерно так же, как ты сам. То есть, без особого восторга.
– Да? И за какие же грехи, в таком случае, Ветинари её так облагодетельствовал? – Ваймсу очень не хватало сейчас сигары, но курить тут было принято в отдельной курительной комнате и уж точно не полагалось делать это в разгар торжественной церемонии награждения изобретателей.
– Насколько я понимаю, если бы он предложил ей это, как тебе, то есть, при личном разговоре, у него не было бы ни единого шанса убедить мисс Гленду принять титул. Но, в отличие от тебя, она слишком хорошо воспитана, чтобы при всех отвергнуть его предложение, – пояснила Сибилла с той же мягкой улыбкой, с какой растолковывала юному Сэму элементарные правила этикета.
– А что это за разговор насчёт отравления? – прищурился Ваймс, когда Гленда, ограничив своё ответное слово коротким и красноречиво-холодным “Благодарю”, зашагала обратно в их сторону.
– Ох, дорогой, когда ты говоришь, что с удовольствием отправил бы этого проходимца на виселицу, ты же не имеешь в виду, что и в самом деле готов был бы повесить бедного Хэвлока, – Сибилла похлопала его по плечу. Что ж, это было правдой. Почти. В жизни Сэма Ваймса случались моменты, когда картина удушения патриция голыми руками доставляла ему немало удовольствия, правда, с годами это происходило всё реже. У мисс Гленды, похоже, в этом плане было всё впереди.
– Я передумала, – сказала она, вернувшись на своё место. – Я не буду его травить. Я огрею его сковородкой.
– Уверяю, мисс, – хмыкнул Ваймс, – я бы отнёсся к этой затее с большим пониманием, тем не менее, в мои обязанности входит предотвращение подобных действий. А в случае неудачи предотвращения – поиск виновных. Очень не хотелось бы запирать вас в одной из наших камер. Хоть мои сотрудники и твердят без умолку, что вам самое место в Страже, подозреваю, они имеют в виду внешнюю сторону тюремной решётки.
– Они и вам это говорили? – теперь мисс Гленда, вернее, уже леди Гленда, выглядела смущённой. Она растерянно оглянулась по сторонам, будто выходя из транса. Рядом с ними слуги только что поставили круглый столик с белой скатертью и теперь приставляли к нему стулья – это незаметно происходило по всему залу, пока гости были заняты очередной речью Ветинари.
Гленда кивнула парнишке в ливрее, поставившему к столику четвёртый стул, и явно машинально произнесла:
– Спасибо, Джек.
Джек тут же покраснел, опустил взгляд и вполголоса пробормотал:
– Мисс Гленда, не называйте меня по имени, господа не разговаривают со слугами.
Гленда издала короткий, едва слышный, но гневный рык и сжала кулаки, а затем совсем не аристократично упёрла руки в боки.
– Вот что, Джексон Майлз, я буду разговаривать с кем захочу, и плевать мне на все эти титулы, ясно тебе? Работы меня пока никто не лишал, и пусть только попробуют! А с кухаркой ты можешь разговаривать, когда вздумается. Я тут не какая-нибудь “госпожа”. Понятно?
– Да, мисс Гленда, слушаюсь, мисс Гленда! – испуганно отозвался Джек и поспешил ретироваться. Казалось, в роли кухарки она пугала его сильнее, чем в роли леди.
Ваймс начинал понимать, почему его подчинённые попали под обаяние этой девушки. А если с Ветинари она разговаривала в таком же тоне…
– Позвольте, – он отодвинул для неё стул.
– Ага, – кивнула Гленда, садясь, затем смутилась и пробормотала: – В смысле, благодарю, сэр Сэмюэль, очень любезно с вашей стороны.
– Со мной можете не напрягаться, – усмехнулся Ваймс, отодвигая стул для жены. – Для меня все эти церемонии – тёмный лес, предпочитаю обходиться без них, когда есть возможность.
– И когда нет – тоже, насколько мне известно.
Ваймс обернулся. Они и не заметили, что патриций успел закончить свою речь и, как выяснилось, пошёл общаться с гостями. Странно, подумал Ваймс, прежде ему казалось, Ветинари обладает даром приковывать к себе внимание так, что пока он говорит, отвлечься невозможно. Как выяснилось, новоявленная графиня Медоед обладала не меньшим даром удерживать внимание собеседников.
– Хэвлок, дорогой, – Сибилла попыталась встать, чтобы поприветствовать его, но Ветинари остановил её жестом и непринуждённо опустился на свободный стул напротив Гленды. Ваймсу ничего не оставалось, как сесть по правую руку от патриция.
– Как вам вечер, Сибилла? – Ветинари одарил её традиционной светской улыбкой.
– Чудесно, – с готовностью отозвалась та. – Открытие бала – выше всяких похвал, электрический свет выглядит поразительно, в нём чувствуется… Будущее. А что это за танец? Говорят, это ты привёз его откуда-то из Убервальда?
– Из Овцепиков, если точнее, – отозвался патриций. – Там его называют “танго”. Но за это нужно благодарить леди Гленду, если бы не её таланты…
– Вы! – наконец подала голос Гленда. Щеки у неё налились краской, глаза метали молнии. – Вы… И вы ещё… Да как вы смеете?
– Леди Гленда?
О, как хорошо Ваймс знал этот “непонимающий” тон патриция! Сколько раз ему в подобных случаях хотелось врезать по его наглой холёной роже! Новоявленная леди Гленда, очевидно, испытывала похожее желание, и сдерживалась только потому, что вокруг было слишком много народу.
– Зачем вам это понадобилось? Титул – кухарке! – наконец процедила она. – Сделать из меня посмешище?!
– Посмешище? – “искреннее” изумление, вздёрнутые брови – Ваймс радовался тому, что сейчас не он был объектом этого спектакля патриция, но Гленде сочувствовал от всей души. – Позвольте, но разве титул делает человека посмешищем? – он повернулся к Ваймсу.
– Радуйтесь, мисс, что вам хотя бы не приходится носить трико и плюмаж, – со вздохом отозвался тот.
Гленда оторопела – очевидно, попыталась представить себя в трико. По тому, как сверкнули глаза патриция, Ваймс заподозрил, что и он что-то такое представил.
– Но ваша работа хотя бы согласуется с вашим титулом, – тихо отозвалась Гленда, опустив глаза, и стало ясно – именно это волнует её сильнее всего. – Аристократка на кухне, командующая поварятами – отличное шоу! А уж сколько тем для светской хроники. Как бы Сахарисса от радости не спятила.
– Аристократия… – задумчиво протянул патриций, будто ни к кому конкретно не обращаясь. – Я читал, это значит “власть лучших”, достойнейших. Как вы считаете, сэр Сэмюэль, много ли достойнейших среди наших благородных господ и дам?
– Я бы сказал – немало, при условии, что вы не станете уточнять, чего именно я считаю их достойными, – фыркнул Ваймс.
– О, не сомневаюсь, в уточнении фигурировали бы топоры или на худой конец цепи с кандалами, – усмехнулся Ветинари. – Как по-вашему, командор, не является ли одной из важнейших задач главы города позаботиться о том, чтобы среди достойнейших людей этого города были не только те, кого главе городской Стражи хочется волоком притащить к воротам Танти?
– Ну, – Ваймс откинулся на спинку стула, откровенно наслаждаясь ситуацией, – если графиня выполнит свою недавнюю угрозу и огреет вас сковородкой за сегодняшний сюрприз, то мне, увы, как раз-таки придётся препроводить её в Танти, но, разумеется, за этот поступок я бы не стал тащить её волоком.
– Безусловно. Полагаю, за такое вы снарядили бы для неё парадную карету, – Ветинари сказал это, не глядя на Ваймса, но не сводя глаз с Гленды. Гленда вскинулась. Ветинари улыбнулся. Ваймс подавился ответной репликой.
Ветинари не мог улыбаться так, не имел права! Так улыбаются нормальные люди – люди, которые способны чувствовать: радость, боль, надежду, разочарование, счастье наконец. Да, именно – Ветинари сейчас не изображал счастливую улыбку, которую Ваймс хорошо знал (как и цену этой улыбке). Нет – сейчас патриций на самом деле улыбался счастливо. Это было так же странно, как если бы он вдруг сплясал на столе голым.
– И что изменится для города от того, что у меня появился титул? – Гленда сложила руки на груди и прищурилась, но гнева в её голосе поубавилось.
– Во-первых, дорогая мисс… Простите, леди Гленда, не только у вас, но и у Леонарда с Диком Симнелом появились титулы – это была справедливая награда за ваше общее изобретение. Конечно, у Леонарда уже был фамильный титул, а у мистера Симнела – рыцарский, но в этом вопросе сложно переусердствовать. Во-вторых… Бывают ситуации, когда каждый голос разума на счету, и чем больше веса у этого голоса – тем лучше. А ваш разум несомненно достоин того, чтобы придать его голосу как можно больше веса.
Гленда глубоко задумалась, а Ветинари провернул свой излюбленный трюк – ловко сменил тему:
– Что вы думаете о хорьках, леди Гленда?
– О… О чём? – новоявленная леди неаристократично закашлялась, подавившись воздухом.
– О хорьках, – на этот раз улыбка Ветинари была дежурно-вежливой. – Видите ли, в Королевской геральдической палате Анк-Морпорка живёт семейство хорьков, и, по словам капитана Моркоу, который интересуется такими вещами, они пребывают в бедственном положении – если никто не согласится сделать их частью своего герба, их придётся выпустить в дикую природу. Главы Гильдий настаивают на сокращении расходов, но хорьки совершенно ручные.
– О, боги. Хорьки. Ну ладно – почему бы и нет, пусть будут хорьки, – Гленда явно всё ещё пребывала в шоке, ничем иным Ваймс не мог объяснить подобную покладистость.
– Я не сомневался в вашей доброте, – патриций поднялся. – Прошу меня простить, – сказал он, кивая Ваймсу и Сибилле, но не сводя взгляда с Гленды, – говоря о голосе разума, я вспомнил, что сегодня множество других голосов, увы, не отягощённых вашими достоинствами, ждут возможности достичь моих ушей.
– Если вам это так не нравится, могу оборвать вам уши, настроение как раз подходящее! – Гленда явно вышла из ступора и даже перестала сердиться – в её голосе не было угрозы, но было веселье, с каким люди, по мнению Ваймса, просто не могли обращаться к сухарям, вроде Ветинари. – И не вздумайте сказать, – повернулась она к Ваймсу, – что это незаконно, таскание за уши – великая анк-морпоркская традиция, упомянутая, между прочим, в нашем гимне!
– Справедливости ради, – возразил Ветинари (Ваймс снова едва не подавился воздухом от того, насколько по-человечески звучал этот ответ), – в гимне не уточняется, что именно мы делаем с ушами врагов наших, но я не хотел бы поощрять вашу фантазию на эту тему. И должен заметить, я бы согласился на безусловно заслуженную кару, если бы она имела смысл. Увы, распространение грамотности среди нашей аристократии, вернее, того, что они принимают за оную, не позволяет мне надеяться, что обрывание ушей решит проблему. Благородные господа просто увеличат количество письменных обращений в мою канцелярию, и Стукпостук вам этого не простит.
– Что ж, придётся оставить ваши уши на прежнем месте, – притворно вздохнула Гленда. – Я только-только помирилась с вашим секретарём, не могу допустить новой ссоры.
– Да благословят боги мир между канцелярией и кухней, – смиренно и торжественно произнёс Ветинари, явно пытаясь добиться того, чтобы Гленда не выдержала и рассмеялась. – Не буду мешать вам наслаждаться заслуженным триумфом, леди Гленда. Но, сэр Сэмюэль, – он перевёл взгляд и на мгновение Ваймсу досталась порция предназначенного Гленде восхищения. Ваймс порадовался, что закуски ещё не подали, а не то он бы в этот момент подавился не только воздухом. Нет уж, пусть свои влюблённые взгляды патриций прибережёт для юной мисс. – Я бы попросил вас, – продолжал тем временем Ветинари, – рассказать леди Гленде о том послании, которое я отправил вам накануне выдвижения анк-морпоркской армии в Клатч.
– В Клатч? Но вы же ничего…
– Вот именно. Хорошего вечера, сэр Сэмюэль, леди Сибилла, леди Гленда.
Ветинари сделал шаг в сторону и каким-то загадочным образом моментально исчез из виду, а Ваймс почувствовал на себе пронзительный взгляд Гленды. Взгляд этот был ненамного легче того, каким нередко одаривал командора партиций, когда хотел получить нужный ответ, и Ваймс наконец понял, что не только с ним, но и с патрицием у этой леди немало общего. Возможно, даже больше, чем Ветинари думает.
– То есть, – хмурясь переспросила Гленда, когда Ваймс закончил рассказывать о письме, в котором главным было не содержание – пустой лист, а адрес: “Сэру Сэмюэлю Ваймсу, рыцарю”. – Он хотел вам напомнить, что вы имеете право собирать собственную армию, но сделал это так, чтобы никто не мог уличить его в подстрекательстве к мятежу?
– Думаю, главное в этой истории лично для вас, дорогая, что в критической ситуации титул порой даёт особые полномочия, – мягко ответила за мужа Сибилла. – Как мне кажется, Хэвлоку хотелось бы, чтобы среди людей, наделённых особыми полномочиями в Анк-Морпорке, было как можно больше тех, у кого есть голова на плечах, если вы понимаете о чём я. Он вам доверяет.
– Да? Почему же тогда он не сказал об этом заранее? Я не дура, могу понять, когда что-то нужно для дела. И не говорите, что он не смог бы меня убедить – мог хотя бы попробовать! – в голосе Гленды уже не было ярости, но Ваймс чувствовал её обиду и не знал, как на это ответить. К счастью, на такие случаи у него была жена.
– О, безусловно, – Сибилла улыбнулась. – Но я подозреваю, что это работает и в обратную сторону: думаю, Хэвлок опасался, что это вы его убедите не делать вас графиней. И предпочёл следовать интересам государства, а не собственным желаниям.
– В смысле… – Гленда нахмурилась, быстро, будто это была вода, осушила бокал с вином, закашлялась и испуганно посмотрела на Сибиллу, явно догадываясь, что это выглядит не очень аристократично. Но Сибилла лишь успокаивающе похлопала её по руке. Гленду, похоже, это не успокоило и, коротко пробормотав извинения, она сбежала – не только из-за стола, как заметил Ваймс, но и из бальной залы.
– Ну и дела… Они сами-то понимают, что между ними происходит? – задумчиво спросил Ваймс, наблюдая за тем, как Ветинари с безликой вежливостью слушает щеботанского посла, временами поглядывая в сторону дверей, в которые вышла Гленда.
– А ты многое понимал, когда это происходило между нами? – мечтательно улыбнулась Сибилла, явно уносясь воспоминаниями в начало их собственного, довольно невероятного по меркам Анк-Морпорка романа.
– Я? – растерялся Ваймс, которому разговоры о любви никогда не давались легко. – Я… Да, я… Конечно! В смысле, как только я тебя впервые увидел, я…
– Ох, Сэм, – вздохнула Сибилла. – Возможно, ты научился врать Хэвлоку, но со мной этот номер не пройдёт. Впервые ты меня увидел в защитном костюме, а в нём даже непонятно, разговариваешь ты с мужчиной или с женщиной. Впрочем, может быть, я чего-то о тебе не знаю?
– О чём это ты? О, нет. Сибилла! Ты намекаешь на…
– Я не стала бы тебя осуждать.
– Сибилла!
– Конечно, если бы речь шла обо всём, что было до нашей свадьбы.
– Сибилла!
– У многих молодых людей в молодости бывают эксперименты…
– Сибилла!
– Простите, надеюсь, я не помешал, я хотел бы пригласить вас на следующий танец.
– Моркоу! – кажется, никогда ещё Моркоу не появлялся так вовремя. Ваймс выдохнул. – Да, разумеется! Отличная идея, капитан. В смысле, если ты не возражаешь, дорогая.
– С удовольствием станцую с вами, капитан, – Сибилла величественно поднялась. – Конечно, если вы приглашали меня, а не моего мужа.
Ваймс закрыл глаза ладонью, но перед этим успел увидеть ошеломление на лице Моркоу. Впрочем, справился он с ним довольно быстро.
– Боюсь, подобными действиями я подвергну жизнь командора опасности, – серьёзно произнёс Моркоу. – Ангва и так считает, что я провожу с командором слишком много времени, если я буду с ним танцевать, она может неправильно это понять. Получится ненужная двусмысленность – так это называется.
– А если ты продолжишь рассуждать на эту тему, в опасности окажется твоя жизнь, – с нажимом произнёс Ваймс.
– Так точно, сэр! – Моркоу отдал честь и наконец увёл Сибиллу к танцевальной площадке в центре зала.
“Ну, спасибо, дорогая, – думал Ваймс, провожая их взглядом и пытаясь изгнать из воображения нелепую картину собственного танца в паре с Моркоу. – Только этого мне не хватало. С другой стороны, хотя бы не Ветинари…” Вслед за этой мыслью услужливое воображение отбило у сэра Сэмюэля всякий аппетит.
