Текст книги "Гордость и булочки, или Путь к сердцу кухарки (СИ)"
Автор книги: Вейла Лили
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
ЧАСТЬ I. Глава 12
Тащить на шестой этаж поднос с заварником, чашками и кексами было нелегко, особенно в дурацком, сковывавшем движения наряде. Но Гленда решила, что отправлять поднос подъёмником, как она обычно делала в таких случаях, не стоит – так Ветинари заранее поймёт, что она вот-вот к нему заявится, успеет взять себя в руки и скрыть эмоции.
Уже в районе третьего этажа Гленда о своём решении пожалела. Несмотря на холод, царивший в неотапливаемых пока коридорах (открытие дворца для посещений планировалось на Страшдество), ей было жарко. А снимать или даже расстёгивать плащ она не решилась, памятуя о том, что внешне пустые коридоры дворца вовсе не обязательно являются таковыми на самом деле.
На последнем марше она молилась только об одном – чтобы секретарская оказалась открыта, но пуста, и чтобы это позволило ей привести себя в порядок хоть немного. Она не знала, какое доброе божество услышало её молитвы, но вышло именно так, как она загадывала – она даже смогла поправить причёску, глядя в тёмное окно в свете догорающей свечи. Правда до конца восстановить дыхание в туго натянутом, будь он неладен, корсаже и изгнать с лица краску так и не вышло. И ещё, с досадой поняла Гленда, в своём модном тёплом плаще она вспотела – не критично, но ощутимо. Так что, пожалуй, не стоит подходить к патрицию слишком близко, решила она, пристраивая злополучный плащ на кресле Стукпостука. Чай можно пить и по разные стороны стола.
Решение держаться от Ветинари подальше пошло прахом, стоило ей просочиться в кабинет. Свечи здесь не горели вовсе, камин давно потух, и просторная комната почти тонула во мраке, лишь слабый свет городских улиц пробивался сквозь витраж балкона. Но не заметить Ветинари было невозможно – патриций стоял у самого окна, вцепившись ладонями в раму и ссутулившись, упираясь лбом в стекло. Гленда мельком подумала, что её внезапное появление может его напугать, и чёрт его знает, как он, со своими рефлексами наёмного убийцы на это среагирует, но что-то внутри заставляло её подчиняться не разуму, а чувствам. Она пристроила поднос на стоявший у дверей секретарский столик и быстро подошла к Ветинари. Замерла за его левым плечом, дожидаясь, когда он сам заговорит.
С минуту висела напряжённая тишина, и непонятно было, заметил ли он её вообще. Но затем Ветинари тихо усмехнулся и, не оборачиваясь, произнёс:
– Я стал совсем плох, мисс Гленда. Заметил вас, лишь когда вы поставили поднос. Будь на вашем месте кто-то из моих коллег…
– Это каких ещё коллег? – фыркнул Гленда, чувствуя, что насмешка в её голосе получилась чересчур наигранной. – Вроде, других тиранов Анк-Морпорка пока на горизонте не наблюдается.
Ветинари выдохнул с лёгким смешком – будто и не хотел смеяться, но невольно не удержался. И наконец повернулся к Гленде. У Гленды сердце защемило от того, как он на неё посмотрел. Он улыбался и даже не наигранно или вымученно. Но она слишком хорошо знала эту улыбку – улыбку, которая заменяет сильным людям слёзы. Гленда шагнула вперёд и положила ладонь Ветинари на плечо (вернее, куда-то чуть выше локтя, потому что дальше не дотягивалась).
– Что случилось? – спросила она, наклоняясь, чтобы лучше видеть его глаза. – Говорите, я ведь понимаю – что-то серьёзное. Я умею хранить тайны, в этом вы уже могли убедиться.
– О, да, – он отвёл взгляд, но не спрятал его, а посмотрел в окно, на город. – В вас я не сомневаюсь. Я… недоволен собой. Возможно, если бы я лучше всё обдумал… – уголок его рта неприязненно дёрнулся.
– Кто-то серьёзно пострадал? – прошептала Гленда.
– Один вампир, стражница. Но она поправится. А вот шанса исправить ситуацию, боюсь, уже не будет. Эндшпиль, мисс Гленда. Белая королева поставила шах, и скоро ваш король падёт.
– Что?! Да не может такого быть! – Гленда вцепилась в руку Ветинари и резко развернула его на себя. – Почему?
Ветинари не сопротивлялся, лишь снова слабо улыбнулся и тихо ответил:
– Некоторое время назад я узнал, что заставило Королеву-Под-Горой подчиниться леди Марголотте. Вы слышали о гномьих кубах, мисс Гленда?
– Это такие штуки, – задумчиво ответила Гленда, наконец оставив руку патриция в покое, – которые могут запоминать звук? Кажется, Натт когда-то имел дело с таким, ещё до того, как уехал из Убервальда.
– Совершенно верно, мисс Гленда. Запоминать звук. В то утро, когда я разговаривал с Преподобным Овсецом, он рассказал мне эту историю подробнее – о том, как леди Марголотте доставили такой куб и о том, что мистер Натт смог заставить его работать как записывающее звук устройство. Преподобный не придавал этому значения тогда, но вспомнил об этом недавно, когда попытался, по его собственному выражению, воззвать к разуму Королевы Под Горой. По его словам она ответила: есть вещи, которые невозможно вернуть назад, например слова, вылетевшие случайно в доверительной беседе и пойманные ловким противником.
– Леди Марголотта, – догадалась Гленда. – Она что-то записала на этот куб, что-то опасное для Королевы?
Ветинари кивнул.
– Очень опасное, мисс Гленда. Разговор с командором Ваймсом, который в бытность свою послом в Убервальде хотел непременно докопаться до правды и понять, что произошло с Каменной Лепёшкой. Командор был у меня несколько недель назад и дал понять, что в том разговоре Королева призналась в очевидном и одновременно немыслимом: лепёшку меняют каждые пятьсот лет, потому что больше этого срока ни один гномий хлеб не выживает.
– Это же их святыня, – простонала Гленда на секунду спрятав лицо в ладонях. О, она прекрасно знала, с каким придыханием вспоминали гномы, бывшие свидетелями последней коронации, явление этой дурацкой лепёшки. – Если они услышат о подделке…
– Именно, – мрачно отозвался Ветинари.
Уточнять, какой хаос разразится при этом в гномьем мире, и как это выплеснется на улицы Анк-Морпорка, где гномов едва ли не больше, чем в самом Убервальде, ни одному из них не требовалось.
– Королева решила, что пока куб у леди Марголотты, она не может рисковать своим положением, – продолжил Ветинари.
– Но ведь куб можно… – начала Гленда и осеклась. Вот оно. – Именно это вы и хотели сделать, да? Выкрасть его? Так пострадала та вампирша, о которой вы говорили?
– Да.
Ветинари снова отвернулся к окну. Более страшного “Да” Гленде ещё не доводилось слышать. Если куб не удалось выкрасть сразу, значит теперь, когда Марголотта знает, что Ветинари знает, она перепрячет его ещё тщательнее.
Снова прислонившийся лбом к стеклу патриций выглядел так, что у Гленды перехватило дыхание, а в сердце протяжно и остро заныло. Он не мог быть таким. Не мог взять и сдаться, не имел права. Только не Ветинари.
– Идите-ка сюда, – сказала Гленда, погладив его по плечу и привстав на цыпочки. – Что вы там несли в тот вечер про дружеские объятия? Сейчас, кажется, для них самое время.
Должно быть, ей это померещилось, но в обращённом на неё взгляде патриция будто мелькнул электрический всполох. А в следующую секунду Ветинари действительно её обнял – порывисто и отчаянно, обвив руками пояс и уткнувшись носом в чувствительное место у основания шеи. Это прикосновение встряхнуло Гленду, будто один из разрядов леонардовых лимонов, но намного – намного! – приятнее. Руки Гленды сами собой легли Ветинари на плечи, а ладонь скользнула по жестким волосам. Боги! Да кому нужны какие-то там “парни с хвостиками”, когда можно зарыться пальцами в такую густую гриву. Гленда невольно выдохнула с коротким всхлипом и тут же прикусила губу – очень уж однозначно и неприлично он прозвучал.
– Мы не можем сдаваться, слышите! – горячо сказала она, чтобы перекрыть эту неловкость, и вцепилась патрицию в плечи, мельком подумав, что у бедняги от такого обращения ещё чего доброго синяки останутся. – Просчитывать её вы уже пробовали, переиграть не получилось, значит… Значит, самое время сделать что-нибудь безумное. Такое, чего не только она от вас, но и вы от себя не ждёте!
Ветинари тихо усмехнулся ей в плечо, и от тепла его дыхания тело Гленды сперва восторженно замерло, а потом по нему прокатилась сладкая дрожь, какой, кажется, она прежде никогда не испытывала.
– Моя дорогая мисс Гленда, – с мягким сожалением, не поднимая головы, вздохнул Ветинари, – хотел бы я именно так и поступить, но, боюсь, мне недостаёт для этого вашей горячности.
– Так позаимствуйте! Я поделюсь, – прошептала Гленда ему в самое ухо. – Чего-то же вам хочется? Есть же у вас какие-нибудь сумасбродные идеи. Вы тиран, в конце концов, вам, знаете ли, положено!
– Сумасбродные идеи? – переспросил Ветинари и выпрямился, чтобы заглянуть Гленде в глаза, но объятия не разорвал. Голос у него понизился на полтона, а к мягкости будто добавилась капля остроты. “Как шоколад с перцем” – успела подумать Гленда прежде, чем он продолжил: – Боюсь, если я прямо сейчас начну потворствовать своим желаниям, я рискую потерять единственного друга, который у меня остался.
Гленде показалось, прошла целая вечность, пока до неё по-настоящему дошли его слова. Но когда они дошли…
– А по-моему, – сказала Гленда, с вызовом глядя на Ветинари, – рисковать сейчас самое время.
Даже погрузи её кто-нибудь в гипноз, чтобы разобрать этот момент по миллисекундам, Гленда не смогла бы сказать, кто из них кого поцеловал, это было как столкновение двух волн, резкое отчаянное движение навстречу друг другу.
Гленда коротко застонала от удовольствия, когда тонкие, горячие и немного сухие губы коснулись её губ. Её дёрнуло в сторону, за спиной она почувствовала холод каменной стены и неровную поверхность витража, но не обратила на это внимания – её нёбо осторожно щекотал кончик чужого языка, и это было так приятно, что очередной стон вырвался помимо её воли, а ведь Гленда честно пыталась его сдержать!
Какое-то время они целовались, руки Ветинари шарили по телу Гленды (в основном по задней его поверхности, но и до верхней кромки корсажа добирались), и это тоже было чертовски приятно, но потом пришлось наклонить голову, чтобы вывернуться и глотнуть воздуха. Ветинари отстранился, но ровно настолько, чтобы заглянуть Гленде в глаза. Сейчас он мало походил на того бесстрастного патриция Анк-Морпорка, которого горожане знали и боялись. Скорее на кочегара Блэка, азартно забрасывавшего очередную партию угля в топку, – Гленда могла поклясться, что видит отсветы несуществующего огня в его глазах.
– Мисс Гленда, – голос Ветинари совсем охрип, и не то чтобы это на самом деле звучало сексуально, но у Гленды почему-то коленки задрожали, – это ваше платье… Если вы хотите сохранить его целым, сейчас самое время бежать от меня куда подальше.
Гленда, преодолевая дрожь в ногах, чуть сместила колено и опасно его согнула.
– Если бы я хотела, сэр, – сказала она, удивляясь тому, как непристойно звучит её собственный голос, – я бы давно сбежала.
Ветинари усмехнулся – пугающе, почти зло, но скорее хищно, и снова наклонился, чтобы поцеловать её. На этот раз от губ он почти сразу скользнул ниже – на подбородок, затем на шею. Гленда отвела колено и выгнулась, подставляясь под поцелуи, которые уже приближались к корсажу. “Дурацкое слово, – подумала Гленда, задыхаясь, – и дурацкая штука”. Должно быть, язык её тела был достаточно красноречив, потому что в следующий момент лента, сдавливавшая её грудную клетку, поддалась напору пальцев Ветинари и развязалась.
Прикосновение было жадным, будто ладонь Ветинари умирала от жажды, и только сжимая грудь Гленды могла её утолить, яростным – почти болезненным, но не переходящим грань, за которой страсть превращается в насилие. Гленда отчаянно старалась не закричать в голос, но стоны сдерживать не могла. Губы Ветинари сомкнулись вокруг соска, а затем она почувствовала короткий укус, от которого всё тело прошило острым удовольствием. Гленда почти заплакала, выгибаясь навстречу этой ласке, и услышала, как сам Ветинари нетерпеливо рычит, окончательно высвобождая её грудь из складок ткани. Гленда запустила ладони Ветинари в волосы и сдалась – перестала сдерживаться, вскрикнула. Это Ветинари только подстегнуло.
Он почти довёл Гленду до разрядки, даже не прикасаясь к ней ниже пояса, а затем резко развернул спиной к себе и на несколько бесконечно сладких мгновений снова сжал её грудь в ладонях, прикусив одновременно с этим мочку уха.
Гленда прогнулась в спине, прижимаясь бёдрами к бёдрам и совершенно не думая о том, что такая поза, по мнению философов Трахбергской школы, является животной и унизительной. Сейчас она казалась Гленде идеальной, потому что давала максимум свободы рукам Ветинари, которые Гленда не раз представляла в самых неприличных фантазиях.
Одна из этих рук продолжала ласкать её соски, гладить, сжимать, дразнить, а другая скользнула за пояс – под юбку и сразу в панталоны. Вообще-то Гленда не особо любила все эти предварительные игры. Прикосновения к клитору казались ей приятной, но вовсе не обязательной частью программы. Но это было до того, как до неё дотронулся Ветинари. Его пальцы действовали уверенно, будто завоёвывали территорию, но в то же время чутко, так, что Гленда реагировала почти на каждое движение.
– Пожалуйста, быстрее… – взмолилась она, чувствуя, что ощущений, пусть и приятных, слишком много. – Не могу больше!
– Думаешь, я могу? – едва слышно прорычал ей в макушку Ветинари, и в следующий момент рука из её панталон исчезла, зато задралась юбка сзади. А затем Гленда возблагодарила небеса и собственный консерватизм за то, что сегодня на ней были те самые панталоны, которые вовсе не обязательно снимать, достаточно немного раздвинуть складки.
Сильные пальцы собственнически сжали её ягодицы, затем снова прошлись по всем чувствительным точкам клитора, а потом легко скользнули во влагалище. Мышцы Гленды инстинктивно сжались, бёдра дернулись, чтобы насадиться глубже. Хорошо, но мало! – подумала Гленда, не в силах сдержать очередной нетерпеливый стон, больше похожий на сердитый рык.
– Ну же! – потребовала она, подаваясь назад.
Ветинари тоже застонал – низко и хрипло, прикусив кожу у неё на шее, и убрал пальцы. А в следующую секунду Гленда почувствовала, как напряжённая головка сперва прошлась по клитору, а затем тесно прижалась ко входу. Член толкнулся внутрь резко, одним ударом. Вошёл сразу весь, целиком, и заполнил, словно был скроен специально под Гленду. И вот что странно – Натт благодаря своим орочьим способностям мог изменять размер любых своих органов, на самом деле любых, и всегда старался сделать так, чтобы Гленде было комфортно. Но такого сладкого чувства целостности и единения, как в тот момент, когда Ветинари почти грубо ворвался в её тело, Гленда не испытывала прежде ни разу.
Она снова застонала, на этот раз длинно и довольно. Ветинари так же длинно выдохнул ей в шею, крепко взял за бёдра и потянул назад, вынудив выставиться совсем уж неприлично. А потом он вернул одну руку ей на грудь, вторую – между ног, защемив клитор двумя пальцами, лаская третьим и одновременно давая Гленде опору, и наконец задвигался. Быстро, жёстко, ритмично, часто дыша Гленде в шею в такт движениям. Внутри сладко тянуло, и каждый новый толчок ощущался ярче предыдущего.
“Он будто машина, – думала Гленда, плавясь от удовольствия. – Будто голем… Голем?” В мозгу у неё вспыхнуло воспоминание. Боги! Так просто! И всего-то надо…
Тянущая сладость внутри дошла до пика и разлилась широким потоком по всему телу, а само тело словно стало скоплением маленьких электрических искорок, пляшущих в воздухе от наслаждения, от радости просто быть.
И внезапно город за окном стал таким же скоплением электрических искорок. “Игори! – осенило Гленду. – Игори ловят молнии в стеклянные банки. А у Леонарда есть лимоны. И провода…”
– Гленда! – услышала она резкий окрик Ветинари. Пришлось вынырнуть из блаженной неги и открыть глаза.
Она снова была прижата к окну спиной или скорее плечами, потому что под спину её поддерживал Ветинари. Сам он выглядел непривычно взъерошенным и обеспокоенным.
– Ты… Ты в порядке? – спросил он, вглядываясь в её лицо и хмурясь.
– Леонард! – выпалила Гленда, чтобы не забыть. Выражение лица Ветинари подсказало ей, что это был не самый подходящий ответ в данной ситуации. – Лимоны! – тут же добавила она. – Големы! Молнии! – она схватилась за плечи Ветинари и твёрдо встала на ноги. – Я знаю, что нужно сделать! Нет! – я знаю даже два “что нужно сделать”. Идём, нужно поговорить с Леонардом.
– М-м? – изумлённо переспросил Ветинари.
– Всё потом, главное – узнать, права я или нет, – быстро ответила Гленда, пытаясь привести в порядок платье. Потом поняла, что затея довольно безнадёжна и махнула рукой. – Ладно, у меня там плащ остался. Ну так вы собираетесь спасать город или нет, ваша светлость? – поинтересовалась она у Ветинари, который так и стоял напротив неё, не шелохнувшись.
– М-м, – согласился Ветинари и быстро развернулся к ней спиной.
“А я так ничего и не рассмотрела,” – мысленно вздохнула Гленда, пока он застёгивал штаны, но долго задерживаться на этой мысли не стала, сейчас главное было удержать в мозгу те идеи, что так удачно упали в него, пока она была… Ну, да, как бы пошло это ни звучало, на вершине блаженства.
“Госпожа Марголотта ещё пожалеет, что заварила эту кашу,” – злорадно думала Гленда, шагая за патрицием по тайному коридору.
***
– Фу-ух! – выдохнула Электрисия.
– Вот это скорость работы! – похвалила её зеленоглазая богиня, которую нельзя было называть по имени, хотя все знали, что это (шёпотом) Удача. – Мне понравилась ваша жрица, если понадобиться помощь, так и быть – подыграю вам, – она подмигнула Либертине.
– Вы все кое-что забываете, – жеманно вмешалась Астория. – Да, вы остановили войну, но соединить этих двоих – по-настоящему, а не на краткий миг, мог только Рок. Без него они разойдутся как корабли в море.
– Морями, если ты забыла, управляю я, – холодно парировала Либертина.
– Это тебе не поможет, – криво ухмыльнулся Рок. – Вы сохранили жизни своих игрушек, поздравляю, но соединять их я не буду, а без меня…
– А без тебя есть я, – улыбнулась Зеленоглазая. – Думаешь, мне не под силу соединить людей?
– Человеческий год, – прищурился Рок. – Если за год у тебя ничего не получится, ты отступишься от них.
– А если получится, – азартно возразила Удача, – отступишься ты.
– По рукам! – согласился Рок, протягивая ладонь.
Либертина взирала на это рукопожатие с ужасом. Да, помощь самой Удачи – дело хорошее, и спорить с ней никто не смеет, но всё же… Ставки слишком высоки. Во что она втравила свою подопечную?
– А давай, если станет слишком опасно, я его отсюда прогоню? – тихо предложила Электрисия, недобро косясь на Рока, пока тот уже искал новые пари.
– Мне нравится эта мысль, – кивнула Либертина, – но давай пока повременим. Немного уда… везения нашей жрице не помешает.
ЧАСТЬ I. Глава 13
– Электрические провода в стекле? – переспросил Леонард. – Очень интересная мысль, и может выйти занятная штука. Настоящая… Электрическая Лампа!
– Ты говорил, – выпалила Гленда, хмурясь и сильнее стискивая ворот плаща, – что если взять тот вал, который нашли у гномов на улице Паточной Шахты, можно добыть сколько угодно энергии. И электрической тоже? Так, чтобы хватило на весь город?
– О, несомненно! – кивнул Леонард. – Я опасался с ним экспериментировать, потому что заряд вышел бы слишком сильным, если не отвести его по проводам. Но провода на целый город – это как раз подойдёт.
– Как много времени это может занять? – Ветинари, казалось, сохранял привычную невозмутимость, но от Леонарда не укрылись кое-какие изменения в поведении патриция, и причину этих изменений он видел в россыпи тёмных пятен, на шеях у обоих его ночных визитёров, а также в том, как тщательно мисс Гленда куталась в свой плащ – будто если он распахнётся, миру явится что-то крайне неприличное.
– Изготовить провода нужной длины… – начал прикидывать Леонард. – Столбы для поддержания… Понадобится много резины… Возможно, Дик сможет помочь, он сообразительный юноша. Да, думаю, недели за две мы управимся с подготовительными работами. А далее – всё зависит от того, согласятся ли горожане провести электричество в свои жилища.
– Что ж, кто не согласится – может закупать свечи по новым убервальдским ценам, – недобро усмехнулся Ветинари. – У этого… предприятия ведь не будет запредельно высокой цены, не так ли?
– О, нет! – Леонард довольно улыбнулся – идея того, что жизнь горожан станет лучше с его помощью и практически даром (если не считать инфраструктуры) его грела. – Конечно, без вала это стоило бы многие тысячи, но пока у нас есть вал – оплачивать нужно будет лишь поддержание проводов в рабочем состоянии.
– Нельзя, чтобы всё зависело от одной маленькой штуковины, – покачала головой Гленда. – Я помню, как Моркоу рассказывал, что на Луне вы видели такую траву… Тоже электрическую, да? Как думаешь, она тут у нас приживётся?
– Интересная мысль! – Леонард невольно схватился за карандаш и принялся что-то бездумно чертить на листке бумаги.
При общении с Глендой – в сопровождении Дика Симнела или без оного – у него часто появлялось такое желание, благо Гленда умела задавать удивительно правильные, хоть зачастую и парадоксальные вопросы. И что самое примечательное: рисунки, которые он чертил, чтобы переварить её слова, никогда не содержали в себе какой-либо военной техники или других опасных устройств. Чаще всего это были непонятные приборы, вероятнее всего относящиеся к кухне. Только Леонард никогда не знал, как можно было бы заставить их работать. Но с помощью электричества…
– Так ты попробуешь? – вернула его с небес на землю Гленда. – Может, у вас какие образцы остались?
– Об образцах лучше спросить самого капитана Моркоу, – честно ответил Леонард. – Но, думаю, – он бросил осторожный взгляд на патриция, – ещё одна экспедиция на Луну не помешает.
– Что ж, если это необходимо… – вздохнул тот. – В любом случае – приступай к работе немедленно. Я отправлю людей к Дику Симнелу, нам нельзя терять ни минуты.
– Не обязательно так спешить, – Гленда улыбнулась, и Леонарду показалось, что в комнате появился ещё один источник света – приятно-жёлтого и тёплого. И если Леонард это просто констатировал, то патриций, судя по выражению лица, в этом свете ещё и купался. Леонарду даже показалось, что Ветинари вот-вот и сам улыбнётся, и не для дела, как это бывало с ним обычно, а по-настоящему. Но чуда не случилось – дальше обращённых на Гленду глаз улыбка патриция не пошла. – Я хотела сказать, – продолжила Гленда, – у меня есть идея, как сделать так, чтобы пересмотра договора не было. Возможно, надо было с этого начать, но уж очень хотелось узнать, права я насчёт лимонов и всего такого.
– Вполне понятное желание, – кивнул Леонард, который и сам обладал таким же неуёмным любопытством.
– Вторая идея тоже связана с Леонардом? – спросил Ветинари, и в голосе его послышались странные нотки. Леонард такого прежде не слышал, потому не смог идентифицировать ревность, а вот Гленда усмехнулась:
– Нет, сэр. Это больше относится к сфере политики.
– Хорошо, в таком случае…
Они ушли, забрав с собой список необходимого, а Леонард наконец посмотрел на получившийся рисунок. Это было прекрасно выполненное, со всеми анатомическими подробностями, сердце, судя по некоторым признакам в той стадии, когда оно сжималось. Получилось довольно красиво, но тревожно. Леонард постарался не думать об этом, потому что ему показалось – этот рисунок даже хуже какой-нибудь новой военной машины.
***
– Големы, – выдохнула Гленда, как только секретная дверь Продолговатого кабинета за ними закрылась. – Анк-морпоркский золотой запас. Однажды Натт сказал: Убервальду ещё повезло, что гномам не удалось доказать, что эти големы принадлежат им. Потому что тогда они принялись бы бесплатно работать, и это обвалило бы экономику. Но что если…
– Сделать жест доброй воли и передать их Убервальду теперь? – на губах Ветинари появилась тонкая улыбка.
– Думаю, вам достаточно показать готовность так поступить, – Гленда тоже улыбнулась. – Все знают, что вы ненавидите рабство, а в Убервальде из них непременно сделают рабов, так что раньше, возможно, леди Марголотта не поверила бы этой угрозе, но сейчас, когда она думает, что вы отчаянии…
Ветинари ничего не сказал. Вместо этого он наклонился к Гленде и поцеловал. Это ощущалось совсем иначе, чем прежде – до этого он целовал её в исступлении, или, как сказала бы Анжебета Бодссль-Ярбоуз, в порыве безумной страсти. Сейчас же это было одновременно рассудочно и очень нежно. Про такой поцелуй уж точно не скажешь “Даже не знаю, что на меня нашло”. Сердце Гленды затрепетало – получается, это не было какой-то вспышкой, которая появилась и сгинула, как падающая звезда. Он действительно…
– Подожди здесь, – прошептал Ветинари. – Мне придётся самому отправить сообщение. В коридорах наверняка уже идёт утренняя уборка, тебе лучше не выходить, чтобы не пошли разговоры.
Сердце Гленды сжалось, а потом, казалось, разорвалось на тысячу частей. Ветинари – к счастью, или к сожалению – вышел слишком быстро, чтобы понять, что с ней происходит, и Гленда осталась со своими чувствами одна.
А на что она, собственно, рассчитывала? Она – кухарка, он – патриций. Тайные отношения – единственный приемлемый для него вариант. Но такие тайны долго не держатся, шепотки всё равно пойдут. Как будто мало ей было этого в Убервальде! А если потом…
Вдруг появится кто-то, кто не захочет делать из неё тайну? Сейчас Гленда не могла представить, что захочет быть с кем-то кроме Ветинари, но она была достаточно взрослой и разумной, чтобы понимать: так будет не всегда. И вряд ли Ветинари это понравится.
С другой стороны, уладив конфликт с леди Марголоттой (вот уж кого подобные сплетни не опорочат, хоть в соседней с Ветинари спальне ночуй!), он вполне может с ней помириться. И что будет с Глендой? Выбросят, как ненужную игрушку? Нет уж. Придётся сделать всё самой – пока не поздно. Пока она не увязла в этом, как с Наттом.
Она не знала, сколько стояла у окна, наблюдая за занимающимся рассветом, но времени было достаточно, чтобы взять чувства под контроль. И когда Ветинари, который как никто умел подкрадываться, обнял её за плечи, она мягко, но решительно выскользнула из его объятий, и голос её ничуть не дрожал.
– Не нужно, сэр, – сказала она ровно. – Это была хорошая ночь, но она закончилась. Пора нам вспомнить о том, кто мы есть. И вы правы – нехорошо, чтобы меня видели, но я вполне способна сама дойти по тому тайному проходу, который вы мне показывали. Просто не хотела уходить, не попрощавшись. Провожать меня нет необходимости.
Ветинари нахмурился. В обычный день Гленду испугало бы выражение его лица, но сейчас все чувства притупились – было слишком больно, чтобы позволять себе чувствовать что-то ещё.
Какое-то время Ветинари смотрел на неё молча, затем невесело усмехнулся:
– О, я понимаю. Жалкий тиран спасён и больше не нуждается в вашем сочувствии. Что ж, простите, что вынудил вас жалеть меня подобным образом. Не волнуйтесь, мои старческие приставания вам больше не грозят.
Ну конечно! – подумала Гленда. Всё, о чём он думает – это хорош ли он был в постели, пусть даже никакой постели и не было. Все мужчины одинаковы. Может, стоило оставить ему это заблуждение? Гленда поколебалась секунду, а потом всё-таки (впервые за эту ночь) действительно пожалела патриция.
– Не говорите глупости, – выдохнула она устало. – Ваш возраст тут ни при чём. Мне… – у неё сдавило горло, когда она произносила это. – Мне очень понравилось… Всё это. Просто… – она подняла на него глаза, изо всех сил стараясь не заплакать. – Вы – тиран Анк-Морпорка. И это не изменится. Я надеюсь. Я правда на это надеюсь, потому что вы по-настоящему на своём месте. Но если у нас с вами что-то пойдёт не так – из Анк-Морпорка мне некуда бежать, понимаете? Уж лучше я сбегу отсюда сейчас, пока не стало слишком поздно.
Ветинари тяжело вздохнул и смерил Гленду пронизывающим взглядом. Его ладони несколько раз с силой сжались, а скулы выступили чётче. Наконец, едва размыкая губы, он произнёс:
– Если это ваше решение, я не могу настаивать. Как говорят последователи женинизма, нет – значит нет. Будь по-вашему. Но остаётся ещё один вопрос… У “всего этого”, как вы выразились, могут быть… последствия.
Гленда мысленно ахнула. Она так привыкла к тому, что детей у неё быть не может, что совсем об этом не думала.
– Какими бы ни были эти последствия, – быстро сказала она. – В любом случае – это моё и только моё дело. Вы ничем мне не обязаны.
– Но если я хочу быть обязанным?
– Я ещё ничего не решила! – возмутилась Гленда. – Может, решать и вовсе нечего, но в любом случае – это касается только меня. Раз уж вы вспомнили про женинизм: моё тело – моё дело.
Лицо Ветинари на мгновение сделалось страшным. Гленда не могла бы сказать точно, что именно её напугало, но ощущение было такое, будто из темноты на неё с рыком бросился волк (в Убервальде с ней такое случалось, так что было с чем сравнить). Длилось это не больше секунды, а затем патриций опустил глаза и ледяным тоном ответил:
– Хорошо. Я не стану спорить. Однако, какое бы решение вы ни приняли, настоятельно прошу вас обратиться к доктору Газону. Все счета можете присылать мне.
А вот это уже было чертовски обидно! Мало её контролировала Госпожа Марголотта, теперь и этот туда же.
– Зачем, – прищурилась Гленда, – чтобы он отчитался перед вами, какие услуги мне оказывал?
Глаза Ветинари снова вспыхнули, но он явно уже лучше владел собой, потому что ответил без особого выражения:
– Затем, мисс Медоед, что это единственный специалист в подобных вопросах, который может хоть как-то гарантировать, что вы не умрёте на врачебной койке и даже после того, как покинете больницу. Клянусь, – в этот момент в его голосе послышалось что-то прежнее, знакомое и тёплое, и Гленда едва не разрыдалась, услышав это, – я не стану требовать, чтобы доктор Газон предоставлял мне какие-либо сведения и не позволю ему их разглашать, даже если он этого захочет.
– Хорошо, – сдалась Гленда. – Я обращусь к нему, если в этом вообще будет необходимость, – она уже повернулась к двери, но поняла, что не может уйти вот так. Нет, между ними было слишком много хорошего, чтобы закончить это так плохо. – Не обижайтесь на меня, пожалуйста, сэр, – заставила она себя сказать, хотя повернуться к нему лицом не решилась, слёзы, несмотря на все её старания, уже наполняли глаза. – Я бы хотела, чтобы вышло по-другому, но моя жизнь впервые за многие годы начала мне нравиться. Я не хочу… Всё испортить. И если вам будет легче, я могу найти другую работу.
