Текст книги "Гордость и булочки, или Путь к сердцу кухарки (СИ)"

Автор книги: Вейла Лили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

ЧАСТЬ II. Глава 21

Они шли по тёмным и пустым университетским коридорам. Похоже, все, включая обитателей свечного подвала, были сейчас в толпе слушающих концерт. Немного придя в себя, Гленда заметила, что патриций с интересом осматривается вокруг, и с некоторой оторопью поняла, что это она уверенно тащит его по знакомому, исхоженному вдоль и поперёк пути, а он просто не сопротивляется.

– Куда мы идём? – спросила она, резко остановившись.

Ветинари едва не влетел в стену на повороте, но устоял и насмешливо ответил:

– Не имею представления, но вы повели так настойчиво, что я решил вам довериться.

– Ой, – сказала Гленда. – Но я… Я случайно. В смысле, я не хотела, просто по привычке. Кажется, мы идём на ночную кухню.

– Не имею ничего против ночной кухни, – пожал плечами Ветинари. – Не думаю, что аркканцлер будет возражать против небольшого вторжения в ваши прежние владения.

– Да, – кивнула Гленда, возобновляя шаг, впрочем, теперь она шла несколько медленнее и старалась не тянуть патриция как на буксире. – Нам нужно поговорить.

– Полагаю, это так, – задумчиво отозвался Ветинари. В его голосе сквозило что-то такое… Гленда не сразу поняла, что показалось ей странным, но когда они вошли в кухню (чистую, но, увы, не такую сияющую, какой она была при Гленде), до неё дошло – тон патриция был неуверенным. Такого она прежде от него не слышала. И никто, пожалуй, не слышал, подумала Гленда, отпуская его локоть, но скользнув пальцами к его ладони. Она развернулась, чтобы видеть его лицо.

– Послушайте, – начала Гленда, с неудовольствием отмечая, что её собственный голос дрожит. – Я вот что хотела сказать, – продолжила она более решительно, – я тогда… В общем, я погорячилась, и, возможно, додумала то, чего не было. И мне бы хотелось понять…

Она замерла, не в силах подобрать слова. Что спросить? Собирался ли он сделать её своей тайной любовницей? Передумал ли? Насколько это всё для него серьёзно? Всё это отдавало дешёвой мелодрамой Бодссль-Ярбоуз. Но то, что сделал патриций, когда она замолчала, оказалось ещё менее правдоподобным, чем романы, которые читала Гленда. Она едва удержалась от того, чтобы вырвать свою ладонь из пальцев Ветинари и протереть глаза: поддёрнув длинный подол мантии свободной рукой, патриций Анк-Морпорка преклонил перед ней колено.

– Ч-что это вы такое делаете? – прошептала Гленда.

– Честно говоря, не думал, что до этого дойдёт, – со вздохом произнёс патриций, сжимая её ладонь в своих. – Я искренне надеялся, что отчисления за патент на электричество покажутся вам достаточной платой, и вы откажетесь от места кухарки. Это дало бы мне благовидный предлог, чтобы попытаться удержать вас при помощи брака – я мог бы говорить о чистом расчёте и общей выгоде. Но вы, очевидно, не собираетесь добровольно покидать свой пост, и, как это для меня ни прискорбно, придётся говорить о чувствах… – он помолчал, собираясь с силами, затем поднял голову и посмотрел Гленде в глаза. – Дорогая мисс Гленда, – сказал он очень спокойно и даже тепло, – я мало что могу предложить из того, что для вас действительно важно. Вам не нужно ни моё положение, ни деньги, ни власть. Но если мои чувства – те самые, в которых я вынужден был столь неприятным образом признаться перед всем городом – вам сколько-нибудь нужны, я прошу вас оказать мне честь и стать моей женой.

Гленда онемела. Да, она рассчитывала, что после такого откровенного признания, каким стала песня Ветинари, у них… Ну, что-то сложится. Но она совсем не ожидала, что этим “что-то” окажется предложение о замужестве.

– Мисс Гленда? – голос Ветинари стал обеспокоенным. – С вами всё в порядке?

– Нет, конечно! – Гленда всё-таки вырвала руку из его захвата и упёрла ладони в пояс. – Встаньте! – потребовала она. – Не то я спячу. Вы с ума сошли? На колени вставать. Мы же не в романе!

– Уверяю вас, дорогая мисс Гленда, – усмехнулся Ветинари, поднимаясь, – предлагать руку и сердце, стоя на коленях, – стандартная процедура в подобном случае. Не сомневаюсь, мой отец проделал то же самое, чтобы заключить брак с моей матерью.

– Тогда искали бы себе невесту среди благородных дам, для которых это нормально, – буркнула Гленда и тут же пожалела о своих словах.

– Но вы тоже, смею заметить, благородная дама, – возразил Ветинари.

– Так вы из-за этого меня графиней сделали? – прищурилась Гленда, сложив руки на груди. – Чтоб не жениться случайно на простой кухарке?

Ветинари нахмурился.

– Об этом я не думал, но понимаю, что с вашей стороны это, должно быть, выглядит несколько… – он поморщился, подбирая слова, и Гленду внезапно накрыло.

Какого чёрта! – подумала она. Всё ведь ясно как день – это ты думаешь о себе как о кухарке, а ему давно без разницы, кухарка ты или графиня, иначе он не таскался бы на кухню резать сыр и мыть посуду. Он написал эту песню тебе, он сделал предложение тебе. Ты скучала по нему и умираешь от желания к нему прикоснуться, так зачем усложнять себе жизнь?

Ветинари открыл было рот, чтобы заговорить, но Гленда решительно мотнула головой, поднялась на цыпочки, обняла его за плечи, притягивая к себе, и поцеловала. Вышло почти так же яростно, как в первый раз, с той только разницей, что сейчас Ветинари сперва оторопел, но затем понял, что происходит, и ответил. Он обнял её – казалось, его руки добрались повсюду разом, горячие ладони прошлись по спине Гленды, спустились ниже, смяли юбку, а затем развернули Гленду, давая ей возможность опереться о мойку, но тут Гленда отстранилась, выставив руку вперёд, и, тяжело дыша, заявила:

– Нет! Мы не будем делать этого здесь. Кто угодно может заглянуть!

– Моя вина, – так же тяжело дыша ответил Ветинари, отступая. – Я слишком… Но, мисс Гленда! Это, чёрт вас возьми, было “да”? Или я опять чего-то не понимаю?

– Да! – быстро выкрикнула Гленда, на секунду зажала рот рукой и уже тише добавила: – Это определённо было “да”.

– Хорошо, – выдохнул Ветинари, поправляя одежду. – Я уже начал опасаться, что вы найдёте причину мне отказать.

– Это какую же, – ехидно поинтересовалась Гленда, снова сложив руки на груди, – ваше… как это? А, годы берут своё, и вы не способны дать женщине иных радостей, кроме материального вознаграждения?

Секунду Ветинари таращился на неё совершенно нехарактерным для себя образом, затем негромко рассмеялся:

– Вы говорили с леди Марголоттой.

– Она говорила со мной, спасибо большое. И знали бы вы, – Гленда выставила перед собой указательный палец и ткнула им в грудь Ветинари, – каких трудов мне стоило не показать ей своё удивление такими… инсинуациями. Я-то прекрасно знала, как всё обстоит на самом деле.

– Но решили её не расстраивать?

– Ну, мне не хотелось, чтобы она решила попытать счастья.

– Безмерно вам за это благодарен, – он улыбнулся. Гленда улыбнулась в ответ. Где-то вдалеке послышались голоса.

– Бежим! – вскрикнула Гленда и, снова схватив Ветинари за руку, поволокла его в тёмный коридор.

– Стой, стой, стой!

После третьего поворота, поняв, очевидно, что его слова не действуют, Ветинари затормозил. Это ощущалось так, будто Гленда попыталась выдернуть прикованную к стене цепь. Получается, он всё время мог её остановить, но не делал этого. Гленда развернулась.

– Ну? Хотите попасться на горячем, ваша светлость?

– Пытаюсь включить мозги, ваше сиятельство, – фыркнул Ветинари. – После концерта аркканцлер собирался устроить приём. И мы оба, хочу заметить, на него приглашены. Нет никакой необходимости удирать, достаточно просто подняться на нужный этаж.

– О.

– Но раз уж мы здесь… – Ветинари огляделся по сторонам, и глаза его сверкнули в темноте. – Это конечно не место для… И, возможно, ты захочешь подождать до свадьбы, но…

– Да, это не место, нет, я определённо не хочу ждать до свадьбы, – выпалила Гленда.

– В таком случае не будешь ли ты столь любезна, – вкрадчиво произнёс Ветинари, прижимая её к стене, – прояснить для меня одну, – он прикоснулся губами к её виску и продолжил шёпотом на ухо: – лингвистическую загадку.

– М? – пискнула Гленда. Голова у неё шла кругом, и ей определённо было не до лингвистических загадок.

– Я примерно представляю себе, что такое эти самые фигли-мигли, о которых говорило наше изобретательное божество, – дыхание Ветинари обжигало шею Гленды, его пальцы скользили по кромке её декольте, – но что это значит на практике? Возможно, у тебя найдётся минутка, чтобы объяснить? Показать?

Гленда не сдержала голодный стон. Да чтоб его! Разве можно так издеваться, когда понятно, что никакой возможности… Хотя, стойте-ка!

Гленда решительно развернула патриция, поставив его на своё место. А затем сама опустилась на колени.

– Что ты… Нет! Не здесь же… – попытался возразить Ветинари, но её рука уже распахнула полы его мантии и ладонь легла на ширинку.

– Мне остановиться? – усмехнулась Гленда, осторожно сжимая вставший, горячий даже через ткань брюк член.

– Да! – потребовал Ветинари. – Нет, – прошептал он, зажмурившись, отвернувшись в сторону, будто сдаваясь, и прижал её ладонь к себе крепче. – Только если ты действительно этого хочешь, – еле слышно закончил он.

– Должна же я убедиться, что с тобой всё в порядке, – хмыкнула Гленда, расстёгивая ширинку.

– О, боги… – Ветинари резко втянул воздух через стиснутые зубы и застонал, когда ладонь Гленды крепко обхватила его член у самого основания.

Он был большим. Не огромным, но достаточно большим, чтобы пришлось придерживать, не давая ему толкнуться слишком сильно. Он был горячим и гладким. Он пульсировал на языке у Гленды и прокатывался по нёбу как крупная спелая клубничина.

Гленда действовала медленно, раскачиваясь с небольшой амплитудой, но Ветинари хватило нескольких движений. Он попытался отстраниться, но Гленда не дала. Она хотела чувствовать его вкус. Вкус был солёным и даже чуть сладковатым, горечи не было. Ещё бы – учитывая, сколько сил она тратила, чтобы сделать питание во дворце здоровым!

Довольная собой, Гленда осторожно вернула одежду Ветинари в пристойное состояние и поднялась. Он качнулся, обнял её и снова прижал к стене. Поцеловал медленно и тягуче. Благодарно и сыто.

– Так это и есть знаменитый фигли-мигли? – спросил он, оторвавшись, чтобы глотнуть воздуха.

– Это немного больше, чем они, – призналась Гленда. – Фигли-мигли я тебе в другой раз как-нибудь покажу.

– Договорились, – кивнул Ветинари, наваливаясь всем весом.

“Раскормила на свою голову,” – подумала Гленда, но возразить не успела – его рука на удивление быстро развязала пояс на её юбке и скользнула под ткань.

– Н-н… – начала было Гленда.

– Мне остановиться? – насмешливо прошептал Ветинари ей в самое ухо.

– М-м, – сил Гленде хватило лишь на то, чтобы отрицательно мотнуть головой – её клитор в этот момент уже был сладко сжат между двумя длинными пальцами, а третий водил по самой кромке. Ветинари и в прошлый раз проделал нечто подобное, и Гленда, лаская себя, повторяла это, но его пальцы ощущались намного приятнее. А затем он просунул руку чуть дальше, и Гленда почти вскрикнула, но в последний момент заглушила звук, уткнувшись Ветинари в плечо. Пальцы у него были удивительные – всего несколько точных движений внутри, и на Гленду накатило освобождающее удовольствие. Не такое сильное, как от настоящего секса, но достаточное, чтобы чувствовать себя счастливой и благодарно целовать наклонившегося к ней Ветинари.

– Это безумие, – устало прошептал он ей на ухо. – Чем больше я от тебя получаю, тем сильнее хочу ещё.

– Я тоже, – согласилась Гленда. – Не знаю, как дотерпеть до ночи. Мы же… Ночью? Да?

– Определённо, – сказал Ветинари уже более привычным для себя тоном и принялся приводить в порядок одежду на Гленде. Она не возражала – ей было слишком хорошо, чтобы заботиться о таких глупостях. – Что ты думаешь о свадьбе в университете? – приглаживая волосы, спросил Ветинари уже совсем светским тоном. – В Главном зале?

– Хм-м… Я думала, мы сделаем это по-тихому, попросим какого-нибудь священника провести быстрый обряд и…

– Я бы не возражал, – вздохнул Ветинари, обнимая её за плечи и вглядываясь Гленде в лицо. – Но люди моего положения, нашего положения, тебе придётся к этому привыкнуть… Без соблюдения определённых ритуалов, таких, как приглашение на свадьбу толпы чванливых идиотов, иногда невозможно обойтись. Помнишь, если я тиран, это ещё не значит, что я могу делать всё, что хочу.

– И какой смысл тогда быть тираном? – хмыкнула Гленда и указала путь: – Если нам на приём к аркканцлеру, то это сюда. Но по дороге сделаем крюк, чтобы пройти мимо зеркала. На втором этаже, если ничего не поменялось, оно должно висеть.

Зеркало оказалось на месте, и Гленда поразилась тому, как пристойно и невинно – учитывая недавние развлечения – они оба выглядели.

– Что ж, если без торжественного приёма не обойтись, пусть будет Университет, – решила Гленда. – Это уж точно лучше, чем какой-нибудь храм. Игры богов меня пугают, а у моих, как выяснилось, покровительниц даже храмов нет.

– Ну, это мы скоро исправим, – твёрдо заявил Ветинари. – Но сейчас я предлагаю договориться с аркканцлером. Не знаю, какие планы были у тебя, но лично я не готов ждать больше месяца.

– У меня вообще не было таких планов, – призналась Гленда. – Ты застал меня врасплох… Ох, надо срочно написать Джульетте! Она не простит, если я не позову её подружкой на свадьбу. Кто будет твоим шафером? Командор Ваймс?

– Определённо нет, – Ветинари криво усмехнулся. – Насколько я понял, тебе всё-таки дорога моя способность, скажем так, доставлять тебе иные радости жизни, помимо материального вознаграждения, а из-за перспективы стать моим шафером – то есть, лишний раз надевать трико и плюмаж – сэр Сэмюэль наверняка захочет оборвать мне все радости жизни под корень. Нет, я склоняюсь к тому, чтобы позвать на эту роль Моркоу.

– О, чудесно! – обрадовалась Гленда. – Ангва определённо будет среди подружек невесты, так что всё в порядке. А что касается Ваймса… – она помедлила, но решилась озвучить свою идею вслух: – Кто-то же должен будет отвести меня… Что в Университете вместо алтаря?

– Кафедра аркканцлера, – хмыкнул Ветинари. – Это хорошая мысль – в таком качестве он вполне может прийти на свадьбу в доспехах.

– Что ж, тогда я его об этом попрошу, – просто сказала Гленда, удивляясь тому, с какой лёгкостью она рассуждает о вещах, о которых и мечтать не могла ещё накануне вечером.

Лишь бы это был не сон! – говорила она себе весь вечер и столько раз щипала себя за запястье, что там появился синяк.

***

На протяжении всего приёма у аркканцлера Хэвлок не переставал себе удивляться. Он прекрасно понимал, что услышь он о подобной… неосмотрительности от кого-то другого, это вызвало бы у него брезгливое пренебрежение. Но применительно к Гленде всё воспринималось иначе. Он прекрасно чувствовал, почему она сделала то, что сделала (тем более, что спровоцировал он её сам), и это вызывало у него радость и даже гордость – она действительно хотела этого. Хотела его и не скрывала своих желаний. А теперь, вежливо, но без всякой робости беседуя с Чудакулли, выглядела поразительно невинной. И лишь в глубине её карих глаз порой вспыхивал предназначенный одному ему огонёк, от которого Хэвлока бросало в жар и появлялось абсурдное желание снова запеть. Будто недавнего представления на площади было недостаточно.

Приём уже подходил к концу, когда Хэвлок наконец ощутил, что владеет собой достаточно, чтобы сделать объявление о помолвке. Гленда, когда он взял её за руку и вывел в центр комнаты, смутилась, но, к счастью, здесь не было никого из тех, чьё присутствие могло бы испортить момент. Ваймс выглядел шокированным, Моркоу и Сибилла – одинаково довольными, а капитан Ангва – самодовольной; в том, что она догадалась обо всём одной из первых, Хэвлок не сомневался. У Чудакулли же было такое выражение лица, будто он лично сосватал Гленду Ветинари, впрочем, возможно что-то такое он о себе и думал – в конце концов, когда-то Гленда работала на него, и именно ему одному из первых довелось понять, какой дьявольски острый ум скрывается за её безобидной внешностью.

В общем, всё прошло благополучно, хоть и несколько утомительно – к моменту возвращения во дворец Хэвлок внезапно почувствовал себя уставшим. Он опасался, что этим разочарует Гленду, но она сама сказала, что валится с ног.

– Но, если ты… – она замялась, и это, в сочетании со светящимися счастьем глазами и заливающимися краской щеками, выглядело настолько мило, что, пожалуй, никаких песен не хватило бы описать. – Если ты не против не идти сразу к себе… В общем… Нам же не обязательно только…

– Я буду рад провести ночь рядом с тобой, даже если при этом мы будем вести себя как почтенная пожилая пара, – прошептал он ей в макушку, пользуясь тем, что в карете они были одни. Он и в этом прекрасно её понимал – сам секс был не так важен, как возможность прикасаться друг к другу, чувствовать уютное тепло.

– Я так скучала, пока тебя не было, – прошептала Гленда ему куда-то в район ключиц.

– Я тоже… – Хэвлоку пришлось прокашляться, чтобы заставить сжимающееся горло производить звуки. – Я тоже очень скучал.

***

Утром Гленда о своей лени пожалела. Они действительно проспали в её комнате как почтенная пожилая пара всю ночь – поверх одеяла, даже не сняв толком одежду. Небольшая печка в углу грела до самого рассвета, и Гленда могла не сомневаться, какому искусному истопнику она этим обязана: рукава рубашки Ветинари были закатаны, а на предплечьях остались следы сажи.

Больше всего Гленде хотелось расцеловать его с утра пораньше и ещё как следует погладить и потрогать во всех местах, о которых она раньше только думала, но, поскольку разбудил её настойчивый стук в дверь, пришлось вместо сладких утренних фиглей-миглей по-быстрому завернуть патриция в одеяло. Будто труп скрываю, мрачно подумала она, приоткрыв дверь на пару сантиметров.

– Срочный клик, мисс! – сообщил новенький и совсем мелкий поварёнок. Гленда лишь кивнула, и парнишка просунул бумажку в образовавшуюся щель с таким видом, будто проталкивал корм в клетку опасного животного.

– Спасибо, – буркнула Гленда, в последний момент вспомнив о хороших манерах, но мальчишка уже унёсся прочь. Она замечала, что среди слуг её с некоторых пор боялись не меньше, чем в городе – патриция, и пока не решила, как к этому относиться.

Она плотно закрыла дверь, дважды провернула ключ и пошла обратно к кровати. Ветинари, так и не выпутавшись из кокона одеяла, пытался сесть.

– Всё-таки над стилем покушений, моя дорогая, вам ещё работать и работать, – проворчал он, высвобождая руку в просвет рядом с головой. – Для удушения, если таков был ваш план, подушка подходит намного лучше, верьте мне.

– Ну что вы, сэр, – отмахнулась она почти на автомате, вчитываясь в текст клика, – я бы и не подумала душить вас подушкой, слишком банально. Я собиралась вас как следует вывялить. Мясо, вяленное в сухом воздухе, отлично хранится и приобретает насыщенный вкус.

– В таком случае, – хмыкнул Ветинари, наконец-то скинув одеяло до пояса и застёгивая верхние пуговицы рубашки, – здесь ощутимо не хватает специй. Боюсь, сам по себе в качестве вяленого продукта я окажусь пресным.

– Мне правда пошутить по поводу пряностей, – фыркнула Гленда, не сдерживая довольную ухмылку, – или сами додумаете нужную двусмысленность?

Она села с его стороны кровати и сделала вид, что хочет помочь ему застегнуть жилет… Когда они расцепились, чтобы глотнуть воздуха, Ветинари с сожалением пробормотал:

– Я был бы рад продолжить, но после такой жаркой – увы, не в том смысле, в каком хотелось бы – ночи мне необходимо принять ванну.

– Мне тоже, – вздохнула Гленда, – и собираться, – она взмахнула полученным кликом. Ветинари вопросительно вздёрнул бровь. – Джульетта приезжает, – пояснила Гленда. – Я надеялась, что успею написать ей письмо, но в Университете такие тайны долго не держатся. Мы ещё нигде не объявляли, а она уже знает и пишет, что приедет из Щеботана сегодня же первым экспрессом. Попросила проверить их дом на Лепёшечной улице. Он около года стоял пустой, а теперь она собирается немедленно там поселиться – с тремя детьми, няней, гувернанткой, экономкой и дворецким. А остальных слуг попросила найти меня и вообще “придумать что-нибудь, чтобы дом был пригоден для жизни”, поскольку это же из-за меня ей “приходится так срочно срываться”. В благодарность она везёт какую-то невероятную ткань для свадебного платья и эскизы от Пепе, так что одной проблемой меньше. Правда, понятия не имею, как я справлюсь с её пустующим домом, наверняка там жуткая пылища и крысы повсюду.

– На Лепёшечной улице живут Ваймсы, – напомнил Ветинари, подавив зевок. – Если ты отправишь леди Сибилле записку с просьбой о помощи, уверен, она не откажет, к тому же, в её присутствии тебе наверняка будет легче получить ключ от дома у поверенного – ему тоже имеет смысл отправить записку. Уверен, Сибилла совсем не прочь послушать новости о светкой жизни Щеботана и посмотреть на модную ткань и эскизы. И вообще – поучаствовать.

– Ага, и в результате мою свадьбу будет организовывать кто угодно, только не я сама? – с подозрением прищурилась Гленда.

– Ты и так организовала немало за последние месяцы, – напомнил Ветинари. – Хотя бы в этом деле можешь с чистой совестью свалить часть обязанностей на чужие плечи. Главное – не забывай проявлять настойчивость, если захочешь от чего-то отказаться. В подобных вопросах, насколько я знаю, подружки невесты могут проявить неожиданно-тиранические качества. А тиран в Анк-Морпорке пока что всё ещё я.

Он подался вперёд, чтобы поцеловать её, затем наконец-то окончательно выпутался из одеяла и встал, оглядываясь в поисках своего длинного верхнего одеяния.

– Как-то подозрительно много ты знаешь о тирании подружек невесты, – хмыкнула Гленда.

– Не забывай, меня растила тётушка, – напомнил Ветинари, застёгиваясь на все пуговицы. – Сама она замужем была лишь единожды, но неоднократно выдавала замуж многочисленных подруг. Как ты можешь догадаться, юный аккуратный племянник, достаточно сообразительный, чтобы донести кольца на подушечке до алтаря, не уронив их посреди прохода, а также не пытающийся оторвать невесте шлейф, перевернуть торт или заявить в разгар церемонии, что ему приспичило в туалет, в такой ситуации – на вес золота. Кстати, тётушке надо бы написать, сплетни наверняка и до неё уже добрались.

– А что если я ей не понравлюсь? – испугалась Гленда.

– Я бы мог сказать, что моя тётушка – женщина редкого ума, так что не понравиться ей у тебя нет никакой возможности, – глаза Ветинари осветились мягкой улыбкой, и Гленда поняла, что ради этого готова предстать перед тысячей придирчивых тётушек, умных или глупых, без разницы. – Но суровая правда, – продолжил Ветинари, приглаживая волосы перед небольшим зеркалом у входа, – заключается в том, что тётя Роберта так давно мечтает сделать из меня почтенного семьянина, что окажись на твоём месте, скажем, командор Ваймс, она и то бы меня не осудила.

Гленда нервно хихикнула:

– Почему Ваймс?

– Поверь, – Ветинари неприязненно передёрнул плечами, будто что-то вспомнив, – ты не хочешь этого знать. Впрочем, возможно, однажды я расскажу тебе, как повстречал таинственного незнакомца на одинокой убервальдской тропе, и он раскрыл мне некоторые тайны мироздания, но это – разговор не на пять минут.

Каким-то шестым чувством Гленда догадалась о чём речь. Эта история интересовала её с того момента, как она услышала о ней от Рега, но встреча с самой Судьбой – и правда не тема для утренней болтовни.

– Я очень рада, что ты решил не ждать год, – прошептала она, подойдя к Ветинари и встав на цыпочки, чтобы поцеловать его в колючую от утренней щетины щёку. – И ещё – я так и не сказала: песня чудесная! У меня слов не хватит, чтобы описать, насколько.

– У тебя – хватит, – твёрдо сказал Ветинари, положив ладони ей на плечи и тоже поцеловав – в лоб. – В качестве свадебного подарка я хочу, нет – я требую! – чтобы ты хотя бы начала новый роман – свой собственный. И никаких переговоров с издателем без моего участия. Сахарисса сошла с ума, если думает, что сможет и дальше платить тебе гроши.

– Не думаю, что она будет долго торговаться, учитывая, какой тиран у меня в литературных агентах, – рассмеялась Гленда.