Текст книги "Гордость и булочки, или Путь к сердцу кухарки (СИ)"

Автор книги: Вейла Лили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

ЧАСТЬ I. Глава 4

Стоило Гленде остаться наедине со своими мыслями, как приятная нега дружеских посиделок отступила, и природная подозрительность взяла верх.

Говорили ли стражники правду о патриции? И если да, то всю ли правду? А главное – зачем они это говорили? У Гленды было ощущение, что они действительно отнеслись к ней по-дружески, но что если этот разговор – коварный план Ветинари? Что если он приказал им сделать всё, для того, чтобы она согласилась на него работать? Но зачем – всем ведь известно, что патриция гурманом не назовёшь.

Вопросов набралось на целое меню: “Яблочный дьявол”, псевдополисское рагу и даже булочки – Гленда не смогла удержаться от искушения посоревноваться с самим шефом Джолсоном в этом искусстве. Булочки удались на славу, как, впрочем, и всё остальное, но ясности в мыслях это, увы, не прибавило.

Гленда сидела над очередной чашкой чая, глядя на занимающийся рассвет. Она чувствовала приятную усталость после хорошо сделанной работы, и жалела, что сомнения мешают в полной мере насладиться этим ощущением. На странный скрежещущий звук из самого дальнего и тёмного угла она сперва даже не обратила внимания – мало ли что в этой гигантской машине может скрежетать. Но затем невольно прислушалась и похолодела – звук исходил от той самой загадочной закрытой двери! Кто-то явно был там и медленно поворачивал ключ в замке.

Страх парализовал Гленду лишь на секунду. Уже в следующий момент она вскочила, схватила стул и подняла его повыше.

Тень в углу изменила очертания – дверь открылась, и в кухню проскользнула тёмная фигура. Гленда размахнулась, зажмурилась и со всей силы обрушила своё орудие на нарушителя кухонных границ…

– За ножки, мисс Гленда, не за спинку.

Услышав этот голос, Гленда лишь в последнее мгновение успела изменить траекторию удара – ножки стула прошли в сантиметрах от носа Ветинари и с ужасным визгом чиркнули по кухонному шкафу, а патриций стоял, не шелохнувшись, невозмутимый, как джелльский сфинкс.

– Ч-ч-то? – переспросила Гленда, тяжело дыша. Она ещё не оправилась от испуга из-за появления тёмной таинственной тени, как её накрыл новый – она едва не врезала тирану Анк-Морпорка! Стулом! По голове!

– По возможности не бейте противника ножками стула, мисс Гленда, – терпеливо пояснил патриций. – Если уж используете стул как оружие, бить нужно спинкой.

– ??? – Гленда не знала ни одного алфавита, способного передать звук, который она издала – не то писк, не то кряк. Единственное, что о нём можно было сказать, – это был очень вопросительный звук. Такой, который всей своей краткостью говорил: какого грёбаного дьявола тут происходит?!

– Давайте, – патриций немного отмер и взмахнул рукой, подбадривая Гленду. – Попробуйте ещё раз, ударьте меня. Ну же, мисс Гленда, стул всё ещё у вас в руках, просто замахнитесь получше…

– Ударить? – переспросила Гленда, опасаясь, что ослышалась. Или что у неё бред и галлюцинации. – Вас? Стулом?

– Совершенно верно. Вы ведь и так собирались это сделать, вот и повторите попытку.

– Но я не могу! – запротестовала Гленда. – Я взялась за стул только потому, что мне показалось, что сюда пробралась какая-то нечисть!

– Так меня ещё не называли, – задумчиво ответил патриций, – но дела это не меняет – я настаиваю, нет, я приказываю, мисс Гленда, чтобы вы попробовали ударить меня стулом ещё раз. Это совсем не сложно, командор Ваймс многие годы мечтает о такой… возможности, – закончил он, когда его ладонь крепко обхватила ножку стула.

Гленда выпустила спинку из ослабевших рук. В этот второй удар она вложила всю свою злость – на патриция с его идиотскими приказами и странным поведением, на дурацкую ситуацию, в которой оказалась, на весь раздражающе непонятный мир. В общем, она била со всей силы, чтоб у Ветинари раз и навсегда отпала охота отдавать такие приказы, но стул как на стену налетел, стоило патрицию всего лишь обхватить ножку ладонью.

– Н-но… – пролепетала Гленда. Почему-то вспомнила, как думала о принце для Джульетты и решила тогда, что патриций на эту роль не годится, поскольку староват. Что ж, в том что касается возраста и связанных с ним возможностей, она явно его недооценивала.

– Вот видите, – тем временем продолжал Ветинари неприятно-назидательным тоном. – Это никуда не годится. Так вы не только не поразите противника, но ещё и снабдите его оружием. Попробуем ещё раз, – он вернул стул на место перед Глендой. – Разверните его и попробуйте теперь ударить меня спинкой. На это требуется пара лишних секунд, но… они того стоят. Вот видите, намного лучше!

Гленда снова не стала дожидаться окончания реплики – злость задушила всё благоразумие в зародыше. Она сделала именно так, как велел патриций, и на этот раз его рука, поймавшая спинку, тут же соскользнула, а сам Ветинари вынужден был отпрыгнуть назад, что, впрочем, удалось ему довольно ловко. Так что он опять ушёл от атаки без всякого для себя ущерба.

– Да вы прирождённый боец на стульях, мисс Гленда, – похвалил Ветинари, пока она, по-прежнему тяжело дыша, пыталась понять, как теперь себя вести. – А если бы вы ещё и целились правильно, – он взялся за спинку стула, который Гленда так и не отпустила, и положил её себе на плечо. – Смотрите, если бы ваш удар пришёлся вот сюда, вы могли бы попасть в область сонной артерии и таким образом выключить противника, а то и вовсе убить. При условии, что вашего нападения не ждут, шансы на успех весьма высоки.

– Ну вы-то в любом случае вывернулись бы, – мрачно отозвалась Гленда, дёрнув на себя стул и со стуком поставив его на место.

– Это верно, – кивнул Ветинари и опустился на другой стул – за столом напротив Гленды. – Но, должен вам заметить, таких, как я, к счастью, не так уж можно. Может быть, я вообще такой один.

– Вот уж точно, – пробормотала Гленда, возвращая свой стул на место за столом. – Зачем вам это понадобилось? – спросила она требовательно. – И почему вы в таком виде? – она не сразу заметила, но теперь, в нежно-розовых лучах восходящего солнца видела, что Ветинари перемазан сажей, словно трубочист.

– Я, – начал патриций. Дверь у него за спиной громыхнула. Он поднялся. – Прошу прощения, эту дверь лучше держать закрытой.

– Определённо! – фыркнула Гленда. – У меня не было никакого намерения её открывать, и, что бы там ни говорила Ангва, я совершенно не собиралась выяснять, какая за ней скрывается тайна.

– Но, увы, вы это выяснили, мисс Гленда, – с необычной серьёзностью, от которой у Гленды мурашки побежали по коже, ответил патриций, вернувшись на своё место. – И в моих интересах сделать так, чтобы эта тайна оставалась тайной.

– То есть, вы учили меня бить противника стулом, чтобы теперь прикончить кухонным ножом? – прищурилась Гленда.

– О, боги, нет! Я, в конце концов, профессиональный наёмный убийца. Вы ещё помните девиз Гильдии?

– Что-то о том, чтобы не убивать бесплатно? – нахмурилась Гленда. – Сохранение тайны – это тоже плата, так что меня ваши слова нисколько не утешают.

– Справедливо. Удивительно работает ваш ум, мисс Гленда. Вы одновременно боитесь меня, сражаетесь со мной, дерзите и необыкновенно быстро просчитываете варианты возможного развития событий. Просто потрясающе! Вы играете в шахматы?

– Нет, – насупилась Гленда. От последних слов патриция стало не столько страшно, сколько тоскливо – он тут развлекается, играет с ней в кошки-мышки, а она даже не знает, выйдет ли отсюда живой, и сколько ей ещё осталось. – Ненавижу эту идиотскую игру! – добавила она с горячностью, вкладывая в слова всё, что чувствовала. – Натт пытался меня учить, но ничего не вышло – это же просто глупо! Реальные сражения хаотичны, там никто не ждёт, пока противник сообразит, что делать, солдаты не ходят по одной всегда предсказуемой траектории, а если пал король, это вовсе не значит, что никто не поднимет знамя и не поведёт войско вперёд!

– Что ж, – задумчиво произнёс Ветинари, на мгновение сжав пальцами переносицу. – Полагаю, в этом вопросе вы нашли бы немало общего с командором Ваймсом. Он, если мне не изменяет память, считает, что пешкам стоило бы свергнуть королей и организовать республику. Послушайте, мисс Гленда, – добавил он совсем другим тоном, – я вижу – вы меня боитесь. Что странно, потому что леди Марголотту, насколько мне помнится, вы никогда не боялись, а она, нужно отдать ей должное, гораздо более опасный и коварный противник, чем я. Давайте договоримся: я обещаю, что ни при каких обстоятельствах не причиню вам вреда и не позволю кому-то другому это сделать. Здесь вы в безопасности. И, работая на меня, тоже будете в безопасности – даю слово.

– Безопасность тоже можно понимать по-разному, – недоверчиво хмыкнула Гленда, но немного расслабилась.

– Даже не знаю, мисс Гленда, считать вашу проницательность благом или проклятием. Скажем так, я хочу быть уверен, что вы сохраните мою тайну, а потому вынужден теперь настаивать, чтобы вы приняли моё предложение – чтобы по крайней мере какое-то время вы находились… Под моим присмотром.

– А капитан Моркоу сказал, что мне самое место в Страже, – Гленда сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на патриция.

Тот скривился и отвернулся к окну. На какое-то время между ними повисло напряжённое молчание. Гленда уже успела пожалеть о своём заявлении и хотела сказать, что ни в какую Стражу она не пойдёт, но не могла подобрать нужных слов, так что Ветинари нарушил тишину первым.

– Это приемлемый вариант, – произнёс он холодно. – Не лучший, но приемлемый.

– То есть, если бы я действительно собралась в Стражу, вы бы не стали возражать? – изумилась Гленда.

– Не стал бы, – голос Ветинари немного потеплел. – Но, должен признаться, меня радует ваше “если бы”.

– Я не собираюсь в Стражу, – вздохнула Гленда, опуская руки на колени. – Просто… Не хочу больше оказываться в ситуации, когда у меня нет выбора. Не хочу сидеть в клетке.

– Многие сочли бы такую жизнь удобной и приятной, – Ветинари склонил голову на бок и посмотрел на Гленду прищурившись. – Но определённо не вы. Не думайте, что я этого не понимаю.

– Ладно, я буду у вас работать, довольны? – выпалила Гленда. – Надеюсь, я об этом не пожалею! Но взамен я хочу понять, что это за тайну я тут узнала. Что там за этой дверью?

– И любопытство, – вздёрнул бровь Ветинари, будто продолжая перечислять качества Гленды, из-за которых брал её на работу. – Любопытство, которое может завести в очень неприятные дебри. Вы знаете об этом, и всё же… Не отказываете себе в удовольствии.

– Должна же я понимать, что, чёрт побери, здесь происходит, – фыркнула Гленда.

– Хорошо, – Ветинари положил локти на стол и, опираясь на них, соединил перед собой ладони. – Взамен на ваше – абсолютно добровольное, заметьте! – согласие на меня работать, я объясню вам, мисс Гленда, что вы сегодня увидели. Но вы должны иметь в виду – информация является настолько секретной, что круг посвящённых ограничен тремя людьми, кроме вас. Так что, если эта информация, как это говорится? Утечёт…

– Источник вы найдёте быстро, – кисло подхватила Гленда, не дав повиснуть многозначительной пугающей паузе. – Я поняла, говорите уже.

– У меня ещё одно условие, – быстро произнёс Ветинари, откинувшись на спинку стула. Выглядело так, будто идея только что пришла ему в голову.

– Что ещё? Сплясать танец клатчских одалисок на столе вам, надеюсь, не требуется? – ляпнула Гленда, не подумав. Это была присказка одной убервальдской старушки, и Гленда сама не заметила, как подхватила её ещё года три назад.

Кажется, Ветинари от её слов на некоторое время впал в ступор. Пытался представить её в костюме одалиски? Гленда тоже попыталась и ужаснулась. Оставалось только надеяться, что её заливающую щёки краску скроет утренний по-прежнему розоватый свет.

– Я не настолько тиран, чтобы требовать таких вещей от юных барышень, – наконец произнёс патриций. – Впрочем, если ощутите в себе внезапное непреодолимое желание к подобным действиям – ни в чём себе не отказывайте, мисс Гленда, я всегда рад, эм… Познакомиться с разными традициями народов Диска.

– Нет! – быстро произнесла Гленда. – Точно, определённо, совершенно определённо – нет!

– Хорошо, – кивнул патриций, и на секунду в его глазах промелькнуло такое веселье, будто он готов вот-вот расхохотаться (хотя, возможно, это не более чем странный рассветный отблеск – подумала Гленда). – Мне на самом деле не так много нужно – всего одна партия в ненавистные вам шахматы, мисс Гленда. Не такая высокая плата за одну из самых больших государственных тайн, не находите?

– Да пожалуйста, – пожала плечами Гленда. – Но имейте в виду – если вам будет скучно, это не мои проблемы. И ещё я не терплю, когда мне подсказывают, нарочно поступаю иначе. Ясно? Предупреждаю на берегу.

– Предельно ясно, мисс Гленда, – широко и торжественно улыбнулся Ветинари, протягивая к ней ладонь. Она уже видела такую улыбку на том ужине с капитанами футбольных команд, и особых причин доверять ей у Гленды не было. И всё же она пожала протянутую ладонь в ответ на реплику Ветинари: – По рукам.

– Ну, – теперь Гленда положила локти на стол, оперлась на них, наклоняясь вперёд, и произнесла, давая волю природному любопытству: – И что же вы делали за той дверью? Скажете вы наконец или нет?

– Думаю, для начала я должен представиться, – заговорщически отозвался Ветинари, снова протягивая ей руку. – Кочегар Блэк, мисс Гленда. Рад знакомству.

А пожимать руку патрицию даже приятно, подумала Гленда, снова протягивая ладонь. Во всяком случае, так она чувствовала, что общается с живым человеком, а не с расчётливой статуей, и прикосновение её успокаивало.

***

– Но почему?! – в голосе Ветинари послышались совершенно неожиданные нотки отчаяния. Казалось, он близок к тому, чтобы схватиться за голову. – Боги, это же совершенно…

– Ваша светлость, – Гленда вздохнула так, что фигурки едва не слетели с доски, – вы спрашиваете об этом почти после каждого моего хода, и ответ не изменился: потому, что мне так захотелось. Эта игра и так связывает по рукам и ногам своими идиотскими правилами, хотя бы фигуры я буду двигать как хочу, а не по расчёту.

– Я помню, мисс Гленда, я просто всё ещё не могу это осознать. Когда противник просчитывает свои ходы на десять шагов вперёд, это сложно, но не невозможно, достаточно просто проникнуться его логикой. Но в вашем случае логики нет, ваш следующий ход не известен вам самой, а значит, просчитать его нереально. Должен признать, это вносит в игру нечто… Освежающее. И всё же… Шах!

– Мой трусливый король может только сбежать на соседнюю клетку, так что объявляйте уж сразу мат, – Гленда положила короля на доску.

Эти два часа за игрой её вымотали. Ночной, вернее, утренний разговор с патрицием закончился тем, что она выслушала его на удивление искреннее (во всяком случае, звучало именно так) и даже проникновенное признание: мол, наступает момент, когда человек понимает, что может немного "отпустить вожжи", даже если этот человек – очень занятой тиран ("Яблочный дьявол" под эту беседу пришёлся как нельзя кстати).

Потом Ветинари, то ли действительно спохватившись, то ли сделав вид, что "преступно забыл о времени, когда капитан Моркоу снимается с дежурства", сбежал отмываться от сажи. Моркоу действительно появился буквально через десять минут, и выспавшаяся накануне Гленда ещё успела накормить его рагу, перед тем, как её сморило. Она так и не поняла, считать ли фразу Моркоу "Почти так же вкусно, как домашнее рагу из крысы!" комплиментом, но решила списать это на специфические гномские вкусы капитана.

Проснулась Гленда ближе к полудню. Стоило ей появиться на кухне, как там немедленно, будто караулил её, материализовался Стукпостук (она даже чайник вскипятить не успела!) и пригласил её на ланч к патрицию. Гленда обречённо вздохнула. Она хотела провести наедине с собой хотя бы эти условно-утренние часы, чтобы ещё раз всё хорошенько обдумать, но достала приготовленные ночью булочки и отправилась вслед за секретарём.

Патриций, казалось, искренне обрадовался (впрочем, возможно он просто хотел, чтобы Гленда так думала) – не то ей, не то булочкам, и принялся расставлять фигурки на доске.

– Нет, – твёрдо сказала Гленда. – Сперва ланч, потом всё остальное.

Патриций с крайне подозрительной покорностью отодвинул доску и снял салфетку с блюда огуречных сэндвичей. Сэндвичи (очевидно, произведение всё того же мистера Джолсона), были неплохи, а булочки так и вовсе удались превосходно, но чаепитие было испорчено перспективой ненавистной игры.

Ставить в тупик патриция, что и говорить, было лестно, но утомительно, и Гленда с облегчением выдохнула, когда изящные фигурки стали исчезать в коробке.

– Готов спорить, – небрежно заметил Ветинари, наливая Гленде новую чашку чая, – если бы такое случилось с королём в реальной жизни, вы были бы именно тем человеком, который, как вы выразились, поднимает упавшее знамя и ведёт армию в новый, пусть и безнадёжный бой.

– Вот уж спасибо, – фыркнула Гленда. – Меня такое не прельщает, и думать забудьте. Подобное геройство, если я ничего не путаю, больше по части капитана Моркоу.

– Тут вы правы, – патриций взялся за нож, очевидно намереваясь разрезать последнюю оставшуюся на блюде булочку. – Но, должен заметить, у вас с капитаном Моркоу на удивление много общего.

– О, боги! – возмутилась Гленда и в последний момент отобрала у патриция нож. Потом поняла, что это было невежливо. Потом поняла, что отбирать нож, пусть и столовый, у наёмного убийцы – не лучшая идея. Потом она посмотрела на Ветинари.

Ветинари отвечал ей взглядом, полным вежливой заинтересованности.

– Прошу прощения, – мрачно выдавила Гленда, положив нож на стол. – Я хотела сказать – ешьте целиком. Нельзя резать такие булочки, я сыта, к тому же вечером напеку ещё.

– Пожалуй, это лучшая новость за сегодня, – патриций мгновенным нарочито жадным жестом сграбастал булочку. “На публику работает” – подумала Гленда, уже видевшая, что за столом Ветинари может быть чертовски изящным.

Она мстительно (принуждение к игре не должно пройти патрицию даром!) дождалась, когда Ветинари начнёт жевать, и с невинным видом (насколько он ей удавался) спросила:

– И что же у меня, по-вашему, общего с капитаном Моркоу, кроме любви к крысиным пирогам?

Патриций замер с булочкой во рту. Гленда сразу почувствовала себя виноватой – она ненавидела, когда у людей портится аппетит.

– Простите, это шутка, – быстро сказала она. – Неудачная.

Патриций откусил, прожевал, сделал большой глоток чая, вежливо кашлянул, а затем пожал плечами.

– Я рад, что вы готовы так шутить, мисс Гленда, – сказал он своим самым невыносимым светским тоном. – Должен вас информировать: в качестве дворцовой кухарки вам не избежать приготовления крысиных пирогов для гномьих делегаций. Выкладывание рисунков носиками с сохранившимися усиками приветствуется.

Гленда похолодела и воззрилась на патриция с ужасом.

– Простите, – тонкая улыбка тронула губы Ветинари, а в его глазах мелькнул уже знакомый Гленде огонёк веселья. – Ваше настроение оказалось заразным. Мне тоже захотелось пошутить. На самом деле еду для гномьих делегаций мы заказываем проверенным гномьим поварам, чтобы случайно не нарушить какой-нибудь освящённый веками обычай. А что касается дворцовых крыс – их убивать строго воспрещается. У меня с ними договор.

– Как это? – Гленда даже потихоньку ущипнула себя под столом за запястье, чтобы проверить не спит ли она. Видимо, не спала, потому что от щипка было больно.

– Я помогаю крысам советами, которые, в некотором роде, позволяют им постепенно выбираться с самого дна пищевой цепочки Анк-Морпорка, – пояснил патриций, с сожалением глядя на пустое блюдо из-под булочек, – а они… Выполняют некоторые мои поручения.

– Вы хотите сказать, – медленно заговорила Гленда, уперев руки в пояс – даже сидя она при этом выглядела достаточно грозно и знала это, – что на кухне, где мне предстоит работать, полно крыс, и травить их нельзя?

– О нет, конечно, нет, – похоже, Ветинари такая картина тоже не слишком нравилась. – Как я уже говорил: у меня с ними договор. Место обитания крыс строго ограничено подземельями замка. Они могут подниматься на верхние этажи, но только в ограниченном количестве и по моему поручению.

– Хм, – ответила Гленда, складывая руки на груди – жест означавший не столько отказ от возмущения, сколько готовность к такому отказу. – И ту тварь Госпоже… Леди Марголотте вы подарили? – она вспомнила, как раздражала её питомица Госпожи и невольно передёрнула плечами.

– О, нет, – покачал головой Ветинари, и Гленда вдруг сообразила, что эту тему, возможно, затрагивать не стоило. Но где была Гленда, а где – способность вовремя прикусить язык? Определённо, они шли по жизни разными дорогами. – Это создание целиком и полностью убервальдское, – продолжал Ветинари, кажется, не смутившись и не огорчившись из-за вопроса. – Я предлагал ей одного из щенков покойного Ваффлза, но леди Марголотта сказала, что лающих друзей ей и без того хватает.

Это о вервольфах – сразу поняла Гленда. Она снова хмыкнула, вспомнив манеру Госпожи выражаться, и ощутила огромное облегчение от того, что больше ей не придётся решать эти постоянные словесные головоломки. Правда, был ещё Ветинари, но его Гленда, кажется, начинала хотя бы немного понимать (она догадывалась, что заблуждение “я прекрасно понимаю, чего хочет Ветинари” свело в могилу не одного человека, поэтому не спешила с выводами на этот счёт).

Вспомнив о Госпоже, она невольно подумала о том последнем ужине и решилась, раз уж у них с патрицием завязался очередной откровенный разговор, спросить о том, что её до сих пор волновало.

– Послушайте, – начала она нерешительно, – я хотела бы кое-что узнать, хотя понимаю, что вопрос, наверное, как это говорится? Слишком самонадеянный? Если вопросы вообще могут такими быть… – она замолчала, пытаясь понять, не сморозила ли глупость.

– Я бы сказал, что в некотором смысле самонадеянность – ваше второе имя, мисс Гленда. Так что ваш вопрос меня вряд ли, хм, вот ещё одно интересное слово – обескуражит. Говорите.

– На том ужине, – быстро заговорила Гленда, боясь начать и передумать по дороге. – Вы спросили мнение Натта, но не моё. Хотя наверняка видели – я на вашей стороне. Почему? Поддержка кухарки – это для вас слишком унизительно? Если у женщины нет титула, так и её мнение, стало быть, ничего не стоит?

Вышло немного путанно и слишком эмоционально, но Ветинари явно её понял и нахмурился. Поставил локти перед собой на стол, скрестил пальцы, и на мгновение уткнулся в них носом, будто Гленда спросила о чём-то действительно сложном. Затем убрал руки от лица и сложил их перед собой. Наклонился чуть вперёд, будто в пустой комнате и под стук колёс их мог кто-то подслушать.

– Ваша поддержка действительно была для меня очевидна, – начал он медленно и словно взвешивая каждое слово. – Не думайте, пожалуйста, что я её не оценил. И да – поддержка некоторых людей бывает унизительна. Если бы меня поддержал кто-нибудь вроде лорда Ржава или других представителей анк-морпоркского высшего общества, возможно, я решил бы, что совершаю ошибку. Но к вам это не относится. Я бы с удовольствием дал вам слово, если бы был уверен, что это слово будет обдуманным и рациональным. Но вами двигали чувства. Вы могли наговорить много лишнего. И дело даже не в том, что вы могли об этом пожалеть, а в том, что это могло оказаться непростительным в глазах леди Марголотты. Как я уже упоминал, она опасный враг. Опаснее, чем я. Я просто не хотел подвергать вас риску.

Закончив он выпрямился и потянулся к чайнику. Гленда невольно остановила его руку, потому что чувствовала – ещё одна чашка, и её бегство от этой игральной доски, в которую превратился обеденный стол, будет ещё позорнее, чем её проигрыш в шахматы. И снова – прикосновение к тёплой коже патриция показалось одновременно странным и приятным. Будто мраморная статуя оживала специально для неё.

Ветинари посмотрел на неё. В этом взгляде не было ничего особенного, лишь вежливый вопрос, но Гленда внезапно поняла как это – утонуть в чужих глазах. Прежде, когда она встречала подобное выражение в романах, оно казалось ей ненужным преувеличенным украшательством, но сейчас пронзительно-голубые глаза патриция на мгновение заслонили от неё весь окружающий мир.

Ветинари вздёрнул бровь, и морок спал.

– Простите, – Гленда поспешно отдёрнула руку и даже спрятала её под стол, обхватив второй ладонью. – Я хочу сказать, я не хочу больше чая. И вообще, мне пора идти – у вас ведь наверняка даже тут есть куча каких-нибудь важных дел, – она поднялась.

Патриций, поднимаясь вслед за ней, вздохнул так, будто был одним из слонов, а то и самим А-Туином, несущим на себе тяжесть мира.

– Увы, тут вы правы. Готов спорить, Стукпостук уже минут десять подпирает дверь кипой важных донесений из самых разных уголков Диска. Но! – он на секунду поднял указательный палец и будто даже повеселел, – я готов доказать вам, мисс Гленда, что высоко ценю, как вы выразились, мнение “женщины без титула”, если эта женщина обладает трезвым рассудком и находчивостью – такими, как у вас. Оставайтесь – узнаете ещё несколько тайн. Как говорится, коготок увяз… – он замолчал, видимо, догадавшись, что продолжение поговорки Гленде не понравится.

– Нет! – Гленда, уже развернувшаяся было к двери, обернулась, когда он начал говорить, и теперь тоже выставила перед собой указательный палец – наподобие щита. – Эта птичка не собирается пропадать, даже не надейтесь. Хватит с меня ваших тайн и политики, вам меня в это не втянуть!

– Что ж, – почему-то, хоть она и говорила с ним весьма резким тоном, Ветинари выглядел довольным. – Ответ вполне определённый. В таком случае, не смею вас задерживать. Однако, – добавил он, когда она уже взялась за ручку, – я хотел бы получить компенсацию в виде обещанных булочек. Того, что вы принесли, было преступно мало, и я уже подумываю о том, чтобы запретить стражникам наведываться на кухню.

– Вот ещё! – возмущённая Гленда резко развернулась. – Хотите заставить меня готовить для них тайком по ночам, пока вы… Кочегарите? В кухонных шкафах запасов хватит на месяц пути, я готовлю ровно столько, сколько нужно, чтобы булочки не засохли. Будут вам новые. И бабушкино жаркое с овощами, так и быть. Но никаких запретов я не потерплю, раз уж это теперь моя кухня! – она вздёрнула бровь.

Уже на словах о жаркое она поняла, что выиграла этот раунд противостояния, каким бы странным оно ни было. Лицо Ветинари осветилось внутренним светом, а на губах появилась загадочная улыбка – из тех, что бывают на статуях, с которыми он когда-то сравнивал упомянутое жаркое.

– Кухня целиком и полностью ваша, – кивнул он, – и эта, и дворцовая.

– Вот и хорошо, – строго сказала Гленда и наконец открыла дверь. За дверью обнаружился Стукпостук, бледный, вспотевший, с перекошенными очками и лицом, сжимающий тонкую папку. – Прошу, – она вежливо ему улыбнулась и придержала для него дверь.

– Благодарю, – ответил секретарь тоном, ясно дающим понять, что он думает о всяких кухарках, отвлекающих патриция от важных дел. Гленда не сомневалась, что утром, пока она спала, булочек перепало и ему, но Стукпостук явно относился к той породе людей, для которых булочки, какими бы вкусными они ни были, и еда в целом не представляют большого интереса. Со стороны ей всегда казалось, что патриций относится к той же породе, и было странно обнаружить, что хотя бы в этом она ошибалась.

***

– Милорд, у меня срочные клики из… – начал Стукпостук, но патриций оборвал его взмахом руки. Затем он сел и уставился в окно, потирая тыльную сторону ладони пальцами другой.

– Стукпостук, – сказал он странным голосом. Стукпостук даже рискнул бы назвать его мечтательным, хотя обычно такая интонация была лорду Ветинари несвойственна. – Я высоко ценю твою работу, но прямо сейчас… Посмотри на часы на стене напротив себя, ты хорошо их видишь?

– Да, милорд, – отозвался секретарь, пытаясь не выдавать своего недоумения.

– Отмерь себе минуту и помолчи, – продолжил лорд Ветинари всё тем же мечтательным тоном и улыбнулся промелькнувшему за окном стаду коров.

Впрочем, к радости Стукпостука, ровно через минуту (не глядя на часы) патриций оторвался от созерцания прелестей капустного поля и повернулся к нему. Взгляд лорда Ветинари стал привычно-цепким, а тон – деловым.

– Ну, – заговорил он, указывая Стукпостуку на место за столом, – что пишет Алмазный король?

Стукпостук уже не удивлялся этому – тому, что патриций почти всегда знал наперёд, какие новости его ждут. Это было привычно и нормально. А вот задерживать носителя таких новостей ради какой-то кухарки – это выходило за рамки понимания секретаря, по мнению которого и вещи, и люди должны были знать своё место. Однако мисс Медоед, похоже, заняла какое-то особое место в новой иерархии окружения патриция, и с этим теперь придётся считаться. Как будто мало ему было того, что лучшую (на его взгляд) модель скоросшивателей “Анкский сокол” сняли с производства! Жизнь порой бывает так несправедлива…