Текст книги "Морально противоречивый (ЛП)"

Автор книги: Вероника Ланцет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 51 страниц)

– Я не смогу приехать завтра, – говорит он мне, подвозя меня и останавливая машину напротив моего дома, – у меня встреча, и она может занять весь день, – вздыхает он.

– Какая встреча? – спрашиваю я, впервые услышав об этом.

– Я приглашаю боссов синдиката с Восточного побережья на небольшой праздник, – отвечает он, не проявляя ни малейшего энтузиазма. – Я хочу узнать, знают ли они что-нибудь о Майлзе, – объясняет он, почему он думает, что у них может быть какая-то информация, рассказывая, что его брат был связан с другими штатами, и он думает, что мог встретить Майлза или, по крайней мере, его партнера через кого-то из других боссов.

– И ты действительно думаешь, что они будут говорить?

– Нет, – он горько улыбается, – но я намерен мягко склонить их к разговору.

– Ты шутишь, – я поднимаю бровь, когда он рассказывает мне о своем грандиозном плане организации тотального разврата, полного голых женщин, наркотиков и алкоголя.

– Я не могу просто убить их, – дуется он, – я стану врагом народа номер один. Не то чтобы я уже им не являюсь. Но я пытаюсь не стать мишенью для всех, – вздыхает он, как будто это самое трудное, что он когда-либо делал – не убивать кого-то.

– В этом я с тобой согласна, – я скрещиваю руки на груди, – до части с голыми женщинами.

– Ревнуешь? – шевелит он бровями, улыбка играет на его губах.

– Если ты хочешь, чтобы твой член оставался там, где он есть – прикрепленным к твоему телу, – я наклоняюсь к нему, мои пальцы касаются передней части его брюк, когда я хватаю его, – тебе лучше быть глухим и слепым ко всему, что там происходит.

– Черт возьми, Сиси, – резко дышит он, прижимая меня к себе, – как я могу оставить тебя одну, когда ты говоришь что-то подобное? – Он зарывается лицом в мои волосы, – ты же знаешь, я люблю, когда ты угрожаешь мне.

– Ты странный, – шучу я.

– И ты для меня единственная. Я думал, мы это уже выяснили, – он смотрит мне в глаза, выражение его лица серьезное. – А теперь беги, пока я не решил приковать тебя к себе наручниками.

– Заманчиво, – пробурчала я, проводя ногтями по его груди.

– Но не продуктивно. По крайней мере, сейчас, – он одаривает меня пьянящей улыбкой, – может быть, позже, – шепчет он мне в губы, даря последний поцелуй.

Неохотно я оставляю его и возвращаюсь в свою комнату, усталость этого дня наконец-то настигает меня.

Но когда я ложусь спать, то могу только мечтать о том, каким сладким будет будущее.



– Увидимся позже, Венеция, – обнимаю я ее, роясь в своей сумке и проверяя, все ли у меня с собой. В такой суматохе, как здесь, мне нужно поймать такси, чтобы отвезти себя в больницу.

Утром я поговорила с Адрианом, и он заверил меня, что с Марчелло все в порядке, он только что очнулся после операции. Услышав эту прекрасную новость, я не смогла удержаться, так как обещала встретиться с ним в больнице, чтобы навестить брата.

Жаль, что до сих пор нет никаких новостей о Лине, и в какой-то степени я беспокоюсь, что ее конфликт с Марчелло распространится и на нас. Ведь она до сих пор не ответила ни на один из моих звонков.

Пытаясь придумать, как заставить ее поговорить со мной, я даже не замечаю, когда прямо перед воротами дома останавливается фургон. Моя реакция слишком запоздалая, когда я оборачиваюсь, я чувствую резкую боль в шее, прежде чем упасть на землю. У меня тяжелые глаза и смутное ощущение, что кто-то несет меня к фургону.

От звука движущейся машины у меня закладывает уши, и я просыпаюсь от резкой остановки.

– Красивая, – я слышу, как мужчина бормочет мне на ухо, его руки обхватывают мою грудную клетку. Я начинаю ерзать, пытаясь стряхнуть его, но понимаю, что вокруг моей верхней части тела натянута веревка, удерживающая меня на месте. Мои ноги тоже связаны вокруг лодыжек.

– Нет, кто это? – спрашивает тот же мужчина, откидывая мою челку в сторону, чтобы обнажить лоб.

– Не трогай меня! – шиплю я, отводя голову в сторону.

– Василий, – свистит другой мужчина, – у котенка есть когти, – насмешливо смеется оню.

Я оглядываюсь, замечая, что в фургоне пять человек. Четверым из них около сорока или пятидесяти лет, а тот, что рядом со мной, кажется самым молодым, ему около тридцати.

– У Кузнецова не плохой вкус, – говорит один из старших с акцентом в голосе, и меня наконец-то осеняет, почему я здесь.

Влад.

– Я думал, он гей, – смеется тот, что моложе.

– Может, она его борода.

– Будем надеяться, что нет, иначе план не сработает, – говорит старший и обращает свое внимание на меня.

– Скажи мне, птичка, ты его борода?

Я сужаю на него глаза, не совсем уверенная в вопросе, но не желая показывать слабость.

– Насколько я знаю, он был чисто выбрит, – я ухмыляюсь ему.

Он смотрит на меня секунду, прежде чем разразиться смехом.

– О, она вздорная. Может, все-таки не его борода? Видит Бог, у кроткой не было бы ни единого шанса.

– Вот мы и приехали, – сигнализирует один из мужчин сзади, – упакуйте ее, – говорит он, и я хмурюсь, не понимая его смысла.

Из ниоткуда мне в рот вставляют кляп, а на голову накидывают огромный мешок, и один из мужчин перекидывает меня через плечо, выходя из фургона.

Похоже, на этот раз Влад действительно разозлил некоторых людей. Я знаю, что должна бояться, но почему-то верю, что Влад не позволит, чтобы со мной что-то случилось.

Эти ребята, с другой стороны… Мне их жаль, и я бы им так и сказала, если бы они не заткнули мне рот этим чертовым кляпом. Они могут думать, что знают Влада, но их ждет большой сюрприз, когда они поймут, насколько он может быть опасен.

– Господа, вы рано! – слышу я голос Влада, когда он приветствует мужчин. Эхо гулко разносится, так что я догадываюсь, что это большая комната.

Какое-то шарканье, и меня бросают на пол.

– О, и ты тоже принес подарок? – спрашивает он своим веселым голосом.

Я покачиваю ногами, надеясь, что он заметит мои туфли, но это напрасно, так как мужчины продолжают обращаться к нему.

– Мы не смогли устоять, получив ваши подарки, – говорит один из них, – особенно учитывая, что Илья – мой шурин, – я слышу напряжение в его голосе и почему-то уверена, что подарки Влада не были связаны с добрыми намерениями.

– Ну, это привело тебя сюда, не так ли? – спрашивает он, перемещаясь по комнате. – Тебе придется извинить отсутствие развлечений. Я ждал вас только… – он запнулся, и я представила, как он проверяет свои наручные часы, – через два часа. Девушки, которых я нанял на сегодняшний вечер, начнут свою смену только в полночь, – он шумно вздыхает, и я улыбаюсь, не обращая внимания на кляп: его театральность не перестает меня забавлять.

– Хорошо, что мы тоже кое-что захватили. Она нам еще пригодится, – говорит младший, чей голос я уже успела запомнить, выхватывая у меня сумку.

Я дважды моргаю, пытаясь приспособить глаза к свету, когда замечаю, что мы на складе. Огромном складе. Вокруг два ряда столов, все украшены едой и напитками, в конце склада – своеобразный алтарь, на стене – огромная позолоченная икона Девы Марии. Все выглядит почти царственно, от золотых столовых приборов и тарелок до серебряных и золотых потиров, похоже на царский пир.

Влад стоит в нескольких футах от меня, его глаза пристально смотрят на меня, а затем он поворачивается к остальным и улыбается.

– Замечательно, – говорит он, не выдавая никаких эмоций.

Кроме тех пяти человек, что были раньше, поблизости больше никого нет, и на мгновение я опасаюсь, что Влад может оказаться в меньшинстве. Даже Сета, который должен был быть здесь, защищая Влада, нигде не видно.

Но потом я вспоминаю его акробатику в ресторане и понимаю, что мне не стоит слишком волноваться.

– Ты не узнаешь ее? – спрашивает один, слегка раздраженный реакцией Влада.

Влад подходит ко мне, оглядывая меня с ног до головы.

– Нет. А должен? – пожимает он плечами, оглядывая мужчин. Его игра настолько безупречна, что даже они начинают сомневаться, правильно ли они выбрали человека или нет.

– Тогда почему бы мне не начать? – говорит Василий, подходя ко мне и кладя руку мне на грудь.

Взгляд Влада темнеет, и на его лице появляется зловещая улыбка.

– Да, почему бы и нет? – его голос низкий, но нужно быть глухим, чтобы не услышать в нем безошибочную опасность.

Василий развязывает веревку вокруг моего туловища, освобождая руки. Но я не успеваю насладиться вновь обретенной свободой, как он разрывает лиф моего платья, вся передняя часть рвется по швам, груди выпрыгивают наружу.

Я замираю, мои глаза расширяются, так как я не могу отреагировать на внезапное нападение.

– Сиси, отойди! – кричит на меня Влад, все его тело напряжено и находится на грани извержения. Я пытаюсь отодвинуться, но Василий крепко держит меня в своей хватке, его жадные глаза пожирают меня, пока он смотрит на мою обнаженную грудь.

Он не успевает прикоснуться ко мне снова, как нож вонзается ему в горло, и он в шоке зажимает руками кровоточащую рану.

Я отбегаю назад, умудряясь избежать еще одного мужчины, пока бегу туда, куда направил меня Влад.

– Значит, она имеет значение. Кузнецов, мы так повеселимся с ней, когда разберемся с тобой, – говорит пожилой мужчина, ничуть не реагируя ни на истекающего кровью Василия, ни на то, что Влад едва пошевелил пальцем, чтобы смертельно ранить его. – Может быть, мы оставим тебя в живых, чтобы ты мог посмотреть, – продолжает он.

На складе раздается громкий шум, и Влад начинает смеяться, низко наклоняясь, чтобы схватиться за живот, так как смех все больше и больше вырывается из него.

– Вы? – спрашивает он, указывая на четырех мужчин, все еще стоящих на ногах. – Вы? – спрашивает он снова, едва сдерживая смех.

Мужчины уже стоят на месте, подняв оружие, чтобы нацелиться на Влада, в их распоряжении целый арсенал. Впервые мне страшно.

Потому что да, Влад – прекрасный боец и теоретически может справиться с этими четырьмя стариками. Но он также беззащитен, и, несмотря на все его заявления об обратном… он всего лишь человек.

– Сиси, встань за алтарь, – приказывает он, и в его голосе сразу чувствуется перемена.

Трясущимися пальцами я пытаюсь развязать веревку вокруг ног, расстраиваясь, когда она не поддается сразу.

– Сейчас, Сиси, – кричит Влад. Развязав веревку, я спешу за алтарь, ударяясь спиной о раму позолоченной иконы.

– Ты действительно думаешь, что сможешь справиться со всеми нами, Кузнецов?

– Ах, господа, – небрежно обходит Влад, набирая в золотой кубок вина, – кто научил вас тыкать спящего дракона? – спрашивает он, снова надевая маску веселья.

– Вы думаете, что можете убить наших людей, и мы придем с миром? – вклинивается другой мужчина. Я украдкой оглядываю маленький алтарь, наблюдая за разворачивающейся сценой.

– Я думал, вы меня поблагодарите, – дерзко отвечает Влад, – в конце концов, что толку, если вокруг тебя бесполезные люди? Я оказал вам услугу, – пожимает он плечами, на его лице появляется самодовольная улыбка.

– Ты… – старейшина делает шаг вперед, оскалив рот, но другой мужчина останавливает его.

– Ты мне никогда не нравился, мальчик. Ты думаешь, что можешь заставить всех вокруг выполнять твои приказы? Мы давно решили, что тебе нужно преподать урок. Это как раз подходящий случай, – выплевывает он, направив пистолет на Влада.

– Видите ли, господа, я действительно хотел быть сегодня любезным хозяином. Вы можете видеть, что я не пожалел денег. Даже золото настоящее, – он поднимает свой кубок, свет падает на металл и заставляет его сверкать. – И ты должен прийти в мой дом и проявить неуважение ко мне? – цокая, он покачал головой.

– Я бы тоже позволил вам уйти, сохранив ваши жизни, но вам действительно нужно было уйти. Вам просто не нужно было портить мою собственность, – он поджал губы, нахмурив лоб.

Его собственность? Я – его собственность?

Нам нужно будет поговорить об этом после того, как он покончит с этими людьми.

– Посмотрите на него, – смеется один из мужчин, размахивая пистолетом, – он ведет себя так, будто уже победил.

– О, – улыбается Влад, кубок падает на землю со звоном. – Но я выиграл, – говорит он, когда пригибается, шум выстрелов пронизывает воздух.

– Промахнулся, – раздается его голос, когда он падает на землю, увлекая за собой скатерть, все столовые приборы, тарелки и еда падают на землю с оглушительным шумом. Снова выстрелы, изредка «промах» от Влада, который движется как призрак, его движения безумно быстрые, так как он уклоняется от пуль.

Он не может быть настоящим.

Я тру глаза, думая, что мне мерещится, но движения Влада просто безумны по любым стандартам, и даже людям, идущим против него, трудно поверить в то, что они видят.

Он играет с ними, изворачиваясь, перекатываясь, двигая своим телом, как тренированный гимнаст. Он даже не пытается перейти в наступление. Скорее, он наслаждается тем, что позволяет им преследовать себя, а их разочарование, похоже, усиливает его удовольствие.

Звуки выстрелов продолжаются до тех пор, пока внезапно не прекращаются. Есть несколько застывших звуков, когда мужчины продолжают нажимать на спусковой крючок своего оружия. У которых полностью закончились патроны.

– Ну, думаю, теперь мы можем разговаривать как цивилизованные люди? – Влад выходит из-за угла, непринужденно двигаясь, как будто они не опустошили четыре пистолета, гоняясь за ним по комнате.

– Пошел ты! – кричит один, бросаясь на Влада. Один взгляд на его лицо, и я вижу, как он закатывает глаза.

Влад просто делает несколько шагов вправо, его нога вылетает, когда он ставит подножку человеку. Падая на землю, тот стонет от боли. Нога Влада давит ему на спину, прижимая его к земле.

– Разве я не говорил тебе, что это бесполезно? – он качает головой, в его руке нож, он играет с лезвием.

Мужчины не унимаются, все набрасываются на Влада, хватая с земли ножи и пытаясь нанести удар.

Влад глубоко вздыхает, маневрирует своим ножом и бросает его в первого мужчину, попадая ему прямо в глаз. С присущей ему легкостью он вальсирует вокруг, избегая прямых ударов, его рука тянется, чтобы выбить нож, прежде чем вонзить его в другого человека.

Сцена продолжается, когда он использует только один нож, чтобы зарезать всех троих мужчин, оставив их всех истекать кровью на земле.

Когда он видит, что все они выведены из строя, он подходит ко мне и берет меня на руки.

– Мне жаль, – шепчет он, – Они… – он прерывается, и я быстро качаю головой, наблюдая, как облегчение проступает на его лице. – Я не ожидал, что они пойдут за тобой, это было упущением с моей стороны, – признается он – один из редких моментов, когда Влад признает свою неправоту.

– Я знала, что ты позаботишься о них, – говорю я ему. Моя вера в него не поколебалась ни на секунду.

– Чертовски верно. Никто не прикоснется к тебе и не останется в живых, – улыбается он мне, и я наконец-то позволяю себе расслабиться.

Но это слишком рано, поскольку мы поворачиваемся, предупрежденные визгом шин другой машины, остановившейся перед складом.

На долю секунды Влад толкает меня обратно за алтарь, его тело оказывается поверх моего, когда раздается еще один выстрел – на этот раз более мощный, чем раньше.

– Черт. Они достали большие пушки, – бормочет он, его руки открывают шкаф за алтарным столом и достают несколько видов оружия.

– Где Сет? Или Максим? – спрашиваю я, беспокоясь, что на этот раз он действительно в меньшинстве.

– Не ругай меня, дьяволица, но я действительно послал Сета присмотреть за твоим домом. Должно быть, они схватили тебя прямо перед его приходом, – объясняет он, немного раздражаясь. – Боюсь, пока что это только я.

– Тебе лучше не убивать себя. Или меня, если уж на то пошло, – бормочу я, когда в двери склада раздается еще несколько выстрелов, и все это изрешечено пулевыми отверстиями.

– Никогда, – он пристально смотрит на меня, прежде чем прикоснуться своими губами к моим. – Оставайся в укрытии, – шепчет он, прежде чем вооружиться до зубов и выйти встречать гостей.

Только оглянувшись на уже упавших мужчин, я понимаю, что его игра в преследование была направлена на то, чтобы не пролить кровь. А когда на склад врываются новые вооруженные люди, я понимаю, что это лишь вопрос времени, когда он действительно сорвется.

И все будут сожалеть, что разбудили зверя.

Игривость начинает уходить, когда он прыгает перед одним мужчиной, убирая свое оружие из зоны его досягаемости, затем вырубает его и направляет пистолет на остальных. Он стреляет как сумасшедший, на его лице появляется улыбка чистого блаженства, когда пять человек падают на землю.

На мгновение мне становится интересно, сколько их еще будет, так как все больше и больше просачивается внутрь склада.

Влад продолжает стрелять, пригибаясь и прячась, когда огонь направлен на него, используя столы как щиты.

Ни у кого нет шансов.

Это ясно как день, он обрушивает на них поток хаоса, его ликование слышно, когда он убивает человека за человеком. Пули пролетают сквозь воздух, икона позади меня становится изрешеченной дырами, звуки оглушительны.

– Бросьте оружие, – слышу я чей-то крик. Просунув голову за алтарный стол, я вижу Влада в центре склада, тяжело дышащего.

Перед ним стоят еще четверо мужчин, все они направили на него свои пистолеты.

– Интересно видеть, как вы все работаете вместе, – шутит Влад, медленно расхаживая вокруг, – у тебя хоть патроны в винтовке остались? – Он кивает в сторону пистолета одного из мужчин.

– Ты труп, – шипит на него мужчина.

– Разве? – спрашивает он, притворяясь удивленным. – Позволь мне сказать тебе, как все будет, старина. Винтовка в твоих руках вмещает не более тридцати патронов, – его глаза блуждают по остальным мужчинам, на его лице появляется ухмылка, когда он присматривается к их оружию. – Кто-то не досчитался, – усмехается он.

– Что…

– Давай, стреляй в меня, если сможешь, – говорит Влад, раскинув руки, как орел, ожидающий, когда его подстрелят. – Ты ведь не сможешь, правда? – пожимает он плечами, забавляясь.

Я тоже улыбаюсь, понимая, что он приманивал их, чтобы они расстреляли все патроны, считая пули.

Черт, впечатляет.

– Не двигайся, – я чувствую дыхание на своей шее, рука проносится над моим ртом, заставляя меня выйти из-за алтаря. Дуло пистолета упирается мне в висок, от его слов по спине бегут мурашки, и он с наслаждением рассказывает мне, что сделает со мной после убийства Влада.

– Не только у тебя туз в руке, Кузнецов, – говорит мужчина за моей спиной, подталкивая меня вперед, и я почти спотыкаюсь на ногах, пистолет все еще угрожающе направлен на мою голову.

Влад медленно, опасно медленно поворачивается, его взгляд затуманивается, когда он смотрит на человека позади меня. Улыбка полностью исчезает, когда он делает несколько шагов к нам.

– Так вот каков был ваш замечательный план, – добавляет он резко, – объединиться против одного человека.

– Ты расстроил некоторых очень важных людей, Кузнецов. Мы просто доставляем сообщение, – его руки сжимают меня, и я перевожу взгляд на Влада, беспокоясь о том, что будет дальше.

Он смотрит между нами двумя, и вдруг на его лице появляется скучающее выражение.

– Давайте посчитаем, хорошо? Я вижу по крайней мере пятнадцать человек на полу. Осталось еще пять. Как вы думаете, каковы шансы? – спрашивает он, его рука медленно опускается с наклоном головы, его взгляд возвращается ко мне.

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что он пытается донести до меня, и я медленно киваю ему.

Одна рука на винтовке, другая лежит на боку, пальцы медленно разгибаются под счет.

Раз.

Два.

Три.

Когда я вижу третий палец, я низко опускаю голову, набираю обороты и отталкиваюсь назад с такой силой, на какую только способна, прежде чем снова опуститься.

Через долю секунды пистолет Влада взведен, палец на спусковом крючке, пуля пролетает мимо моей головы и впивается в лоб мужчины.

Он с грохотом падает на пол, а Влад медленными шагами идет рядом со мной.

– Прячься, – шепчет он, и я без промедления подчиняюсь.

Он приседает рядом с упавшим мужчиной, достает длинный клинок и вонзает его глубоко в грудь этого человека.

Остальные мужчины стоят сзади и просто смотрят, подняв оружие для вида, так как у них больше нет патронов.

Держу пари, они никогда не думали, что им понадобится столько патронов для одного человека.

Лезвие Влада прорезает кожу, а приклад оружия пробивает грудную клетку, пока не открывается доступ к сердцу.

Нет…

Одна рука обхватывает сердце, выдергивая его из груди мужчины. Кровоточащий орган все еще сочится кровью, за ним тянется след, пока Влад прохаживается по складу, откачивая сердце своими руками.

– Ты думал прийти в мой дом и угрожать тому, что принадлежит мне? – Его голос звучит по-другому.

В нем есть зловещие нотки, и даже я реагирую на чистое зло за его маской. Он ушел, или, по крайней мере, почти ушел.

Но когда он подносит сердце ко рту, откусывает большой кусок, кровь стекает по его рту, а по складу эхом разносятся вздохи ужаса, я получаю подтверждение.

Его больше нет…

Боже правый, но я не знаю, что теперь будет. Он столько боролся, чтобы держать себя в руках, играл с нападавшими, чтобы избежать столкновения лицом к лицу, которое привело бы к кровопролитию.

А теперь…

Я с ужасом наблюдаю, как его рот расширяется в зловещую улыбку, и весь его облик меняется. От него исходят зловещие намерения, когда он ловит одного человека за горло, с легкостью поднимает его в воздух, а затем обрушивает его голову на землю, разбивая череп с такой силой, что вся полость лопается, и мозговое вещество вытекает наружу.

Он не останавливается.

Он продолжает бить, пока не остается лишь масса искореженного мозга и костей, оба едва держатся на шее.

Остальные мужчины пытаются бежать, увидев его истинную сущность, их руки быстро двигаются в крестном знамении, произнося молитвы.

Тщетно.

Один за другим Влад преследует их. Мастерски владея своим клинком, он перерезает одному мужчине руки, кровь стекает вниз, на лице жертвы появляется выражение ужаса. Но улыбка Влада только расширяется, когда он использует собственные ладони мужчины, чтобы бить его, пока ему не надоедает – его жертва уже истекает кровью.

Взяв свой длинный клинок, он преследует свою следующую жертву, разрезая мужчину по талии таким плавным движением, что туловище сразу же отделяется от нижней части тела, а органы высыпаются на пол.

Смех Влада наполняет комнату, когда он мажет свое лицо кровью и внутренностями мертвеца.

Думаю, он не шутил, что купается в внутренностях.

Еще двое мужчин все еще остаются на свободе, оба прячутся по комнате и пытаются избежать обнаружения Владом.

Возможно, они думают, что находятся в безопасности, но Влад легко находит их за столом, его руки хватают их за затылки, и он тащит их к центру комнаты.

Пол уже покраснел от крови, все больше и больше стекающей со всех жертв – убитых и застреленных. Когда он бросает двух трусливых мужчин прямо в центр, это похоже на океан крови.

Они падают, кровь разбрызгивается вокруг, их лица выражают ужас, когда они пытаются отползти от Влада. Они подбирают все, что попадается под руку, и бросают в него, но безрезультатно.

Высоко взмахнув клинком, он без труда разрубает им головы, и оба падают на пол и катаются по земле. Но он не останавливается на достигнутом. Он продолжает наносить удары, вонзая клинок в их тела и уничтожая то, что от них осталось.

Плоть свисает, кровь льется, кости раздроблены.

На его пути только разрушение, он продолжает крушить и другие тела, разрубая их на куски – единственное, что приносит ему легкое удовлетворение.

Стены забрызганы органами, весь склад почти полностью выкрашен в красный цвет.

Я все еще стою за алтарем, не зная, что делать дальше.

Влад кажется еще более диким, он рвет рубашку по швам, срывая с себя одежду, пока не оказывается голым посреди кровавой ванны.

Он благоговейно размахивает жидкостью, используя руки, чтобы вымазать себя с ног до головы в крови.

Как языческий бог, он стоит там среди своих жертв, кровь – это и его доспехи, и его слабость.

Я не могу подобрать слов, наблюдая за ним в благоговейном ужасе: ярко-красный цвет на фоне его испещренной чернилами кожи, выражение чистого восторга на его лице.

Как он может быть человеком?

Он падает на колени, кровь брызжет вокруг него и еще больше окрашивает его кожу.

Я должна помочь ему.

Как получилось, что даже в этом облике я не боюсь его. Я вижу в нем дьявола, которым он и является, и, хотя его навыки не перестают меня удивлять, но я не могу не возбуждаться от него во всем его кровавом великолепии.

Набравшись смелости, я выхожу из своего укрытия и, осторожно ступая, медленно приближаюсь к нему. Его голова откидывается назад, взгляд расфокусирован, он смотрит на меня, как животное, готовое наброситься в любой момент. Его уши колются от осознания каждого моего шага, звук отдается в комнате.

Он полностью поворачивается ко мне, его глаза внимательно наблюдают за мной, но без намека на узнавание.

– Влад, – шепчу я, когда оказываюсь почти рядом с ним и опускаюсь перед ним на колени. Он наклоняет голову в сторону, наблюдая за мной.

Медленно я протягиваю руки, чтобы коснуться его лица. Он вздрагивает от прикосновения, но не отстраняется, глядя на меня со смесью любопытства и желания. Наклонившись к нему, я прижимаюсь губами к его окровавленным губам, радуясь, когда он не отталкивает меня.

Но и он не целует меня в ответ.

Зная, что ему нужно время, чтобы прийти в себя, я мягко уговариваю его губами, оказывая едва заметное давление, продвигаясь ближе к нему.

Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза почти пустые, он пытается осмыслить происходящее. Мой язык высунулся, и я облизнула его губы, ища вход в его рот. Его губы слегка приоткрываются, позволяя мне войти. Я осторожно обвила руками его шею, прижимая его к своей груди и углубляя поцелуй.

Он все еще держится скованно, его открытые глаза следят за каждым моим движением.

Тяжело дыша, я откидываюсь назад, кровь просачивается с земли на материал моего платья. Я некоторое время наблюдаю за ним, ища любые подсказки, что он может быть ближе к реакции. Когда мой взгляд скользит по его телу, я понимаю, что он полностью эрегирован.

Не раздумывая, я быстро расстегиваю молнию на платье, стаскивая его с себя, пока не оказываюсь такой же обнаженной, как и он, стоя перед ним, как подношение.

О, но я им и являюсь.

Взяв его руку, я подношу ее ко рту, всасывая его палец. Его пристальный взгляд следит за каждым моим движением. Дразняще медленно я провожу рукой по шее и груди, призывая его прикоснуться ко мне.

Его вторая рука поднимается сама собой, его ладонь обхватывает мою грудь, ощущая, как он проникает в мою плоть.

Я опускаю его руку еще ниже, проталкивая ее между ног, чтобы обнаружить, что я вся мокрая от его прикосновений.

Он быстро моргает, его пальцы медленно касаются моего клитора. Я хнычу от неожиданного прикосновения, наблюдая за его восторженным выражением лица, когда он исследует мою киску, одним пальцем играя с моим входом, прежде чем погрузиться внутрь.

Но его рука вскоре исчезает, когда он подносит пальцы к носу, вдыхая мой запах, прежде чем положить их в рот и пососать.

В его глазах все еще нет узнавания, но по мере того, как он становится более реактивным, я становлюсь смелее, проводя руками по его груди, пока не достигаю его эрекции.

Зрачки расширены, его губы раздвигаются, когда я обвожу пальцами его член, поглаживая его.

– Вернись ко мне, Влад, – шепчу я. Его голова мотнулась назад от моих слов, его рука метнулась вперед и обвилась вокруг моей шеи. Меньше чем за секунду я оказываюсь на спине, его тело нависает надо мной, он устраивается между моих ног, его член подрагивает у меня на животе.

Его ноздри раздуваются, когда он опускает голову к моему лицу, глубоко вдыхая. Он рычит, обнажая зубы, и лижет мою кожу. Он продолжает исследовать плоть прямо под моей челюстью, его нос проникает внутрь, а влажный язык тянется следом. Как животное, он пытается определить мою личность по запаху и вкусу.

Кровь прилипает к моим волосам и телу, когда он толкает меня дальше в пол, жидкость окрашивает мою кожу и делает ее липкой, когда я двигаюсь.

– Вернись ко мне, – я продолжаю убаюкивать его своим голосом, моя рука ласкает его волосы, пока он продолжает исследование своим ртом.

Ни с того ни с сего его большие руки хватают меня за задницу, раздвигая мои ноги еще больше, чтобы вместить его бедра.

Я не успеваю даже заговорить, как он ныряет вперед, насаживая меня на свой член одним плавным движением. Все сопротивление отпадает перед лицом его атаки, моя киска растягивается вокруг него в том, что, возможно, является худшей болью, которую я когда-либо испытывала.

Глаза расширены, мой рот раскрывается в крике, мой голос эхом разносится по комнате.

Больно.

Он полностью вошел в меня, боль настолько сильная, что мои глаза неконтролируемо слезятся. Но он не замечает. Кажется, он даже не обращает внимания на мой крик страдания. Его руки на моей заднице, он проталкивает себя в меня еще глубже, моя киска встречает основание его члена, прежде чем он внезапно выходит снова, шлепая обратно в меня с силой, которая заставляет меня видеть звезды.

Как будто он разрывает меня на две части.

Боже…

Его пальцы впиваются в кожу прямо над моими бедрами, его движения торопливы, когда он входит и выходит из меня, агония настолько сильна, что я чувствую, что соскальзываю.

Но я не могу!

Я должна делать это для него, терпеть, пока он не вернется ко мне.

Хотя это убивает меня изнутри, жгучая боль настолько ослепляет, что я почти теряю сознание, я обхватываю его ногами, слегка приподнимая таз, чтобы помочь ему двигаться.

– Вернись ко мне, – шепчу я со всхлипом, мое горло забито от жжения, которое оставляет его член, продвигаясь вперед и отступая назад.

Его толчки такие мощные, его толстый член растягивает меня до невозможности, когда он касается меня глубоко внутри. Несмотря на боль, я словно чувствую его в самой своей душе.

– Я люблю тебя, – признаюсь я. – Очень сильно. – Я хнычу, пока он продолжает разрушать мое тело, мои слова едва связны, я задыхаюсь каждый раз, когда он входит в меня.

Это должен был быть такой прекрасный акт. Кульминацией всех наших украденных моментов, всего времени, которое мы провели, изучая тела друг друга. Это должен был быть уникальный опыт, когда мы впервые полностью отдались друг другу.

Но сейчас? Мне потребовалось все, чтобы не потерять сознание, боль в моей душе так же сильна, как и в теле, когда я наблюдаю, как этот особенный момент вырвали у нас.

– Я люблю тебя, – повторяю я, упираясь в безусловную любовь к нему. Эмоция настолько всеобъемлющая, что это единственное, что заставляет меня держаться.

Он делает паузу, его голова поднимается, его глаза смотрят на меня, но он все еще выглядит диким, как будто не понимает человеческого языка.