Текст книги "Герцогиня на службе у Короны (СИ)"

Автор книги: Вера Ширай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

И в тот момент я впервые за всё время посмотрела на ситуацию со стороны и – к собственному удивлению – испытала облегчение. Теперь это была не беседа между мной и графом, а компания. Пусть и нежеланная.

– Дорогая леди, – граф Дюк чуть наклонился к мачехе, улыбнувшись тем самым вежливым, но теплым взглядом, что не оставлял сомнений: он умеет обольщать, когда того хочет. – Вы ничего толком не прервали. Я как раз приглашал вашу дорогую дочь на танец.

Я почувствовала, как все взгляды вокруг будто стали тяжелее. Танец с ним – значит дать повод для разговоров. А я не могла позволить себе стать центром очередных сплетен. Мельком оглядев зал, я искала спасительный предлог для отказа. Может быть, весточка от сестры? Или семейный разговор с отцом?

Я посмотрела на мачеху в надежде, что она поймёт мой взгляд и подбросит подходящую отговорку. Но та только закивала, повторяя свои извинения и перемешивая их с напыщенными пожеланиями прекрасного танца, словно подталкивала меня прямо в руки графа.

Я заметила Ариану, которая только что завершила свой танец и уже спешила ко мне. Её лёгкие шаги выдавали нетерпение, но девушка всё же вежливо опиралась на руку знатного юноши. Сын восточного герцога – будущий хозяин обширных земель – смотрел на младшую сестру герцога Терранса так, словно она была единственной девушкой во всём зале. Его взгляд был полон юношеского восхищения, и Ариана, сияя улыбкой, явно наслаждалась этим вниманием.

– Простите, – сказала я, подавая знак Ариане приблизиться, – я, наверное, останусь с сестрой мужа. Ей, должно быть, захочется отдохнуть после танцев.

Ариана радостно подскочила ко мне. Щёки её горели, глаза светились счастьем, но, несмотря на внимание юноши, её взгляд то и дело возвращался к графу Дюку. Его осанка, высокий рост, уверенное обаяние – всё это словно тянуло взгляд юной девы к себе.

Граф заметил это мгновенно. Он склонился к девушке, оставляя лёгкий поцелуй на её руке:

– Все любят танцы, – сказал он, и голос его прозвучал чуть мягче, чем в мою сторону.

– О да! – вспыхнула Ариана, заглядывая ему прямо в глаза. – Танцы – это потрясающе. Очень рекомендую!

Я видела, как её плечи дрожат от восторга, и понимала: для Арианы одно только внимание такого человека уже было чудом. Я знала, что юные леди давно составили список желанных женихов, и граф Дюк там занимал отнюдь не последнее место.

– Вот видите, – граф выпрямился и снова обратил внимание на меня. – Леди Ариана Терранс уже повеселилась вдоволь и рекомендует нам присоединиться. Так что, миледи, теперь ваш черёд.

– Конечно, милая, иди, – тут же подхватила мачеха, с той самой маской заботы, что всегда скрывала её истинные намерения. – Не стоит так поступать с самим графом. Мы с отцом подождём тебя здесь.

В её словах прозвучала сладкая усмешка – приказ, завуалированный заботой.

– Ну вот и отлично, – подытожил граф, протягивая ко мне руку. – Я думаю, ваша матушка с радостью присмотрит за юной леди Арианой. А вы, миледи, не станете во второй раз прилюдно отказывать мне в танце. Иначе я могу счесть это оскорблением. – сказал граф и улыбнулся мне одной из своих лучших улыбок.

Я была возмущена, но решила не привлекать к нам лишнего внимания и всё же положила ладонь в руку графа. Его пальцы едва коснулись моей перчатки – без лишнего давления, но так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что приглашение принято. Мы медленно двинулись к центру зала, где уже собирались пары для нового танца.

Музыканты готовились: лютни звенели, флейты переговаривались между собой, а в зале гул голосов то поднимался, то стихал. Кто-то смеялся за столами, кубки громко сталкивались, слуги сновали меж людей, разнося вино и блюда. Но когда первые ноты зазвучали, шум отступил, и внимание собравшихся сосредоточилось на танцующих.

Я позволила графу повести меня в фигурах танца, но держала себя отстранённо. Каждый мой шаг был осторожен, каждое движение – чуть холоднее, чем следовало бы. И он, к моему удивлению, не пытался нарушить эту границу: держал дистанцию, не позволял себе лишнего и лишь изредка задерживал на мне взгляд – пристальный, изучающий.

– Что вам от меня нужно, дорогой граф? – спросила я тихо, когда фигура танца позволила нам приблизиться. – Вы снова ставите меня в неудобное положение.

– Я хочу лишь повторить, – его голос был низким и почти спокойным, – у вас здесь нет друзей.

Его взгляд скользнул мимо меня по залу: на короля, величаво восседавшего в окружении советников; на членов Ордена; на лорда Дербиша, спорившего с кем-то у бокала вина; на семью Хоммей; и чуть дольше задержался на леди Бриджит, беседовавшей с дамами; и снова вернулся к членам моей семьи.

– Все, кто вас окружает, ненадёжны, – продолжил он. – Они не желают вам добра.

– А вы, значит, желаете? – я подняла бровь. – Хотя сами же усугубляете моё положение?

– Да бросьте, – граф чуть качнул головой, ведя меня в новом повороте. – Кому-то из них не нужен повод. Если не танец, то разговор. Если не разговор, то один взгляд, который можно истолковать как угодно. Эти люди не нуждаются в причинах.

– Вы хотите, чтобы я испугалась?

– Я хочу, чтобы вы были благоразумны, – отрезал он и снова мягко подхватил мою руку в фигуре танца. – Вернитесь в герцогство, займитесь хозяйством. Там вы будете в безопасности.

– Вы так уверены, что мне здесь угрожает опасность?

– Здесь опасность угрожает каждому, – его глаза на миг блеснули чем-то жёстким. – Но у вашего мужа врагов больше, чем у других. И если не достанут его… достанут вас.

Музыка перешла на более быстрый ритм, пары закружились. Я, стараясь сохранить спокойствие, и задала вопрос:

– Почему я? Почему вы предупреждаете меня?

Граф замолчал на секунду, будто взвешивал, стоит ли говорить дальше. Затем тихо произнёс:

– Потому что вы слишком заметны. И вы мне нравитесь, Оливия… как человек.

Чуть запнувшись, добавил он. Но его слова прозвучали неожиданно искренне.

Как только его основная мысль дошла до меня, я почувствовала, как грудь сдавило от беспокойства. Первым делом я обернулась, ища глазами Ариану. Девушка всё ещё находилась рядом с моими родителями: её спина была пряма, руки сложены на коленях, но по выражению лица было видно – она не наслаждается этим обществом. Её взгляд то и дело возвращался ко мне и графу Дюку, и в её юных глазах читалась тревога.

– О, нет, не переживайте, миледи, – голос графа был слишком лёгким для столь серьёзных слов. – Все члены семьи Терранс умеют добиваться своего. Ариана – часть этой семьи с самого рождения. Я почему-то уверен: у маленькой леди всё будет хорошо.

– Я боюсь, – ответила я, стараясь держать голос ровным, – вы ранили её чувства, пригласив не юную девушку, а меня – замужнюю женщину.

Он чуть склонил голову, будто играя в вежливость, но глаза блеснули решимостью:

– Ещё раз повторю: Ариана такая же, как её брат.

– Не будьте так категоричны к шестнадцатилетней девушке, – не выдержав, произнесла я чуть громче, чем следовало. – И оставьте в покое мою семью и тех, кто работает на нас. Ни господин Леннокс, ни Ариана ничего подобного не заслужили.

Музыка подходила к концу. Зал замедлялся в унисон с мелодией: пары делали последние повороты, смех и хлопки возобновлялись у столов, запах вина и специй снова накрыл пространство. Я остановилась, лишь раз взглянув в его глаза:

– Пожалуйста, граф Дюк, – сказала я тихо, почти шёпотом, и выдернула руку из его ладони, кланяясь в завершение танца.

Глава 13

ПОДСЛУШАНО

Следующие несколько танцев я провела с членами совета.

Первым моим партнёром оказался добродушный мужчина средних лет, с красным лицом и густыми усами, который, слегка запыхавшись от танца, увлечённо рассказывал о любимом варенье своей жены. Его слова сбивались с ритма музыки, но глаза светились теплом и простотой. Он то и дело повторял, что я сильно напоминаю ему его родную дочь, и это сравнение, неожиданное в такой напряженной обстановке, показалось мне почти утешительным. С ним я чувствовала себя в безопасности, пусть разговор и был до нелепости обыденным.

Еще один танец я танцевала с лордом Дербишем, как всегда обсуждая книги. Я с нетерпением ожидала следующей поставки этих рукописных сокровищ. Я практически позволила этому человеку самостоятельно определять мои читательские интересы. И все книги были такими любопытными, что я забросила учебники о магии, которые бережно хранила в своей комнате.

Следующий партнёр оказался куда менее безобиден. Член совета – высокий, сухой, с тонкой морщинистой кожей и холодным взглядом – держал меня чуть крепче, чем следовало. Его вопросы были завуалированы, но смысл прозрачен: «Счастливы ли вы в браке?» – начал он, прощупывая уровень моего влияния на мужа.

А после моего положительного ответа почти без паузы добавил: «Как представительница семьи с магическим потенциалом, вы могли бы замолвить словечко за определённых людей перед вашим супругом».

Я невольно улыбнулась, но улыбка вышла жёсткой. Пришлось отвести глаза, спрятать неловкость за смехом.

– О, боюсь, вы переоцениваете мои таланты, – сказала я, наигранно смущаясь. И после паузы добавила:

– В политике я не смыслю ровным счётом ничего. Даже если решусь донести мысль до супруга, она наверняка прозвучит не так, как задумывалось. Может получиться обратный результат. – я постаралась пресечь все подобные попытки в будущем. И судя по недовольному лицу моего собеседника, я достигла своей цели.

Я предложила вернуться к более безопасным темам – о погоде, о новых виноградниках, о музыке, которая играла в зале. Но советник не поддержал мою попытку разрядить атмосферу между нами. Танец оказался слишком длинным, и последние шаги мы сделали в гнетущей тишине, каждый думая о своём.

Как только я освободилась от этого навязчивого и, прямо скажем, неприятного внимания, то поняла – с меня хватит. Ещё один танец, ещё одна вымученная улыбка, и я взорвусь. В голове мелькнула соблазнительная мысль: бросить всё и уйти в наши покои прямо сейчас.

Но Ариана продолжала кружиться в танце, смеясь в компании своих новых, старых знакомых, и глаза её сияли так, что прерывать этот вечер ради моей усталости было бы жестоко. Леди Бриджит тоже была приглашена, её тонкая фигура скользила по залу в объятиях партнёра, и она бросала мне издалека извиняющуюся улыбку.

Мне же не оставалось ничего другого, кроме как укрыться от нескончаемого внимания – пройти к столу или лавкам у стены, где можно было бы спрятаться хотя бы на несколько минут. Сделать вид, что я проголодалась и увлечена едой.

* * *

И странное, почти детское чувство нахлынуло на меня – желание спрятаться. Я решила укрыться за ширмой, которая ещё оставалась в зале после вчерашнего представления театральных артистов. План был прост: дождаться конца мелодии, забрать Ариану и тихо уйти в наше крыло. Хватит с меня бесед и притворной любезности, а с Бриджит я поговорю позже, когда вокруг не будет сотни ушей.

За ширмой оказалась узкая лавка для одного. Я с трудом протиснулась и присела, чувствуя себя нелепо. Страшно подумать – я, герцогиня, прячусь, как провинившаяся девчонка. Но это укрытие оказалось неожиданно уютным, и я не хотела его покидать.

Я поправила тяжёлую ткань ширмы, аккуратно придвинула декорации, которыми был заслонён второй проход в зал, оставив себе путь к отступлению. Я понимала: это маленькое тайное убежище в зале не останется надолго моим. Рано или поздно какая-нибудь пара молодых людей тоже оценит «прелесть» этого места.

Я облокотилась на холодную каменную стену, прикрыла глаза и позволила музыке и шуму бала поглотить себя. Струны визжали и пели, кубки стучали, чей-то смех рвался сквозь общий гул. Но прямо рядом, почти у самой ширмы, раздались шаги.

Две дамы остановились так близко, что их голоса, приглушённые шелестом платьев, донеслись до меня отчётливо.

– Я устала от всего… Он не обращает на меня внимания. Словно меня нет. – голос дрогнул, и в нём слышались сдерживаемые слёзы.

– Ты сама выбрала этот брак, дала согласие– отозвалась вторая, устало, но без злобы. – Ты знала, что замужем за влиятельным человеком всегда трудно. Это участь может коснуться даже лучших из нас.

– Но я не могу больше терпеть это унижение, – первая почти прошептала, и её голос стал ещё моложе, почти девичий. – Я хочу быть для него единственной… лучшей. Я уверена, у него есть любовница. Он так часто уходит «по делам»… Наверное, к ней.

Я напряглась. В словах молодой женщины была такая наивность, такая горечь, что сердце сжалось. Голос казался мне знакомым, я точно слышала его раньше. Но слёзы и печаль искажали звучание, и я никак не могла вспомнить, кому он принадлежал.

– Посмотри внимательно, – снова раздался более взрослый, строгий голос за ширмой. Он прозвучал так близко, что я вздрогнула и задела рукой декорацию. Шелест ткани мог выдать меня и мою неуклюжесть, но громкая музыка и смех перекрыли звук. Дамы не заметили меня.

– Открой глаза, – продолжала женщина. – Может быть, твой муж и не пылает страстью к тебе. Может, он холоден и немногословен. Но он не выставляет тебя на посмешище. Он не приводит любовниц за руку в общество, не одаривает чужих женщин вниманием в зале. Сравни сама: посмотри вокруг – сколько дам вынуждены терпеть любовниц своих мужей рядом с собой, в этой самой комнате.

Я слышала, как юная леди всхлипнула, почти беззвучно.

– Одни жены выбирают войну, – голос старшей стал жестче, словно она отчитывала не леди, а испортившую платье служанку, – одну за другой уничтожают соперниц. Другие принимают судьбу и живут так, словно ничего не случилось. Так или иначе, они находят способ держать голову высоко. А ты? Ты плачешь из-за того, что твой муж просто холоден?

Юная леди снова всхлипнула громче.

– Повторю ещё раз, – теперь в её словах слышалось почти шипение, – будь благодарна. Холодный муж – не унижение. Пусть у него будут любовницы, но в тех местах, куда не доходят твои уши и глаза. Пока двор не в курсе – ты счастлива. Всё лучше, чем услышать от чужих людей о его изменах… или, что хуже, оказаться предметом насмешек всего двора. Поняла меня? Соберись.

Её слова хлестали, проникали глубоко в сердце. «Муж холоден». «Любовница».

– Нет… нет, ты не понимаешь, – раздался тонкий, дрожащий голос девушки. В нём звучала наивность, смешанная с отчаянной надеждой. – Это всё правда. Я смогу… я смогу влюбить его в себя. Мне говорили дамы… что можно… что существуют способы…

Раздался резкий хлопок, будто пощёчина, и снова сдавленное хныканье.

– Глупости! – голос женщины звучал настолько строго, казалось он был наполнен яростью. – Не неси чушь! Я тебя не так воспитывала. Хочешь любви мужа? Заслужи её. Будь послушной, примерной женой. Дай ему то, что он хочет видеть рядом. Но даже думать забудь об этих нелепых глупостях!

Я не видела их лиц, но легко могла представить картину: как перед лицом юной девушки маячил указательный палец, в повелительном поучительном жесте, а её покрасневшие глаза были направлены на пол, сохраняя виноватое выражение лица.

Я поймала себя на том, что давно уже не испытываю смущения за своё подслушивание – я была слишком увлечена чужой драмой. Но прежде чем я успела обдумать всё, что услышала, старшая женщина резко одёрнула подопечную и приказала идти в другую комнату приводить себя в порядок.

Я осталась сидеть за ширмой, не смея пошевелиться. Мне хотелось пойти следом, увидеть их лица, понять, кого именно я подслушала. Но риск быть обнаруженной был слишком велик. Я лишь крепче вжалась в холодную каменную стену, ощущая, как сердце колотится всё быстрее. О каких способах шла речь?

Как только шаги дам растворились в шуме, я осторожно поднялась с лавки и выскользнула из-за ширмы.Я задержалась на мгновение, спрятавшись за спинами двух слуг, которые несли подносы с фруктами и кубками. Их присутствие дало мне прикрытие, и я скользнула в толпу так, словно всё это время была частью праздника.

Зал жил своей жизнью: музыка разливалась под сводами, кубки звенели, смех сливался с мелодиями. Но я смотрела не на танцующие пары, не на сияющих дам и их кавалеров. Я медленно прошла вдоль столов, словно любуясь гобеленами и золотыми кубками, но на самом деле всматривалась в лица. Одни девушки смеялись слишком звонко, другие кокетливо склоняли головы к собеседникам. Мой взгляд искал другое – следы недавних слёз, намёки на печаль, которые не скрыть даже под слоем пудры и улыбки.

Но мне казалось, что за каждым смехом может прятаться та самая юная леди, что всего несколько минут назад плакала за ширмой.

Моя интуиция – или след моего дара, или, может быть, простое женское любопытство – подсказывали мне, что судьба этой девушки каким-то образом переплетётся с моей. Я чувствовала: её история ещё не закончилась.

Глава 14

НАСТАВЛЕНИЯ ОТ МАЧЕХИ

Оставаться в этом зале мне совершенно не хотелось – воздух вдруг стал душным, музыка слишком громкой, а яркость свечей раздражала глаза. Я машинально осмотрела зал, надеясь найти Ариану, но как назло, она исчезла из вида. Моё сердце тревожно ёкнуло. А я отправилась вглубь зала на поиски девушки.

И конечно же, стоило мне выйти из толпы и оказаться в зоне видимости, как моя дорогая мачеха тут же устремилась ко мне, словно я была добычей, наконец попавшейся в её сети. Убегать и скрываться – было бы не только невежливо, но и попросту невозможно: её взгляд уже вонзился в меня, как крючок.

– Тебе не стоило так надолго пропадать, – голос мачехи, полный упрёка и сладкой ядовитости, настиг меня, как удар. – О чём могут подумать люди?

Она схватила меня за руку так крепко, что её пальцы оставили след, и заставила посмотреть прямо в её глаза. Её улыбка оставалась безупречно доброжелательной, но в голосе сквозили уколы, спрятанные за маской светской любезности.

– Старайся быть менее любезной со всякими графами и лордами. Не забывай, твой муж – герцог. Будет очень обидно, если ты потеряешь его расположение… обратив внимание на красивую внешность графа.

Я смотрела на её лицо и не могла отделаться от странного ощущения: тонкие губы улыбались, тёплые глаза мягко поблёскивали в свете свечей, и только интонации выдавали истинное – обвинение, недовольство, ядовитые уколы, которые сыпались, как дождь.

– Прошу заметить, – не сдержалась я, чувствуя, как обида и злость зарождаются во мне с новой силой, – вы сами способствовали моему танцу с графом. И никак не обращали внимание на мои намёки.

На миг её улыбка стала чуть шире, словно я лишь подтвердила её ожидания.

– Кто я такая, чтобы перечить графу? – с притворным смирением произнесла она, чуть склонив голову набок. – А вот ты, моя дорогая, могла бы быть более осмотрительной… и находчивой.

Она развернула меня к себе, словно я была не герцогиней, а ученицей в классной комнате, застигнутой за шалостью. Я едва удержала лицо, чтобы не показать, насколько меня раздражает её снисходительный тон.

– Хотя, я должна признать, немножко ревности твоему герцогу не повредит. Я уже расстроилась, что тебя молодую и красивую, даже из вежливости не пригласили в самом начале вечера.

Ну, конечно, она опять ведёт свою игру, используя нас, членов своей семьи.

Мачеха медленно провела взглядом, осмотрев меня с ног до головы, как портной, оценивающий работу, но с холодком в глазах, от которого мне стало не по себе. Её пальцы легко коснулись корсета моего платья, скользнули выше – до самой линии декольте.

– Ну что ж, – произнесла она тихо, почти шёпотом, но так, чтобы я отчётливо слышала каждое слово– если вспомнить истории о герцоге, который щедро одаривал своих женщин, можно смело сказать: на своей супруге он точно не стал бы экономить. А зная тебя… и твои привычки, смею предположить, что этот наряд – твой личный выбор. – её улыбка осталась неизменной, но в голосе сквозило едва скрытое осуждение.

Она развернула меня спиной к толпе гостей, так что я оказалась словно за ширмой, отрезанная от взгляда зала. Я ощутила себя в западне.

– Мне не нравится это платье, – с ленивой придирчивостью продолжала она, щурясь, будто искала изъяны. – Декольте должно быть глубже. Грудь – выше, корсет можно затянуть сильнее. Где драгоценные камни? Как так, только вышивка и пару стекляшек. И разрез у юбки сделай длиннее. Сейчас ты молодец – выглядишь скромно, пока мужа рядом нет. Но когда он вернётся… – её пальцы едва заметно щёлкнули по ткани платья, – постарайся соответствовать. Не хватало ещё, чтобы он всерьёз увлёкся своими любовницами.

Я замерла, обескураженная её словами. Я уже успела отвыкнуть от подобной манеры разговора. Подобные реплики чаще касались моей сестры – именно её она одевала и поправляла с такой придирчивостью. Меня же обычно мачеха оставляла в покое, она считала, что мои целомудренные платья достаточно выгодно выделяют и подчеркивают красоту её родной дочери.

И вот теперь, здесь, на глазах у всего двора, она вглядывалась в меня с почти болезненным интересом, а я стояла с открытым ртом, не зная, что больше пугает: её уверенность в будущих изменах моего мужа или её внезапное внимание к моей персоне.

– Вы ведь не особенно интересовались моими нарядами раньше, – сказала я наконец, строго и сдержанно, заглядывая прямо в её глаза.

Женщина неожиданно схватила меня за талию и притянула к себе– её хватка была крепкой, как у мужчины, – и почти силой отвела к стене, подальше от глаз любопытных гостей.

– Ты часть нашей семьи, – сказала она низким голосом, и её ногти едва не оставили следы на моей коже. – Ты во время церемонии выбрала герцога. Ты взяла на себя такую ответственность.

Я сжала губы. Хотела было возразить, что, по правде говоря, выбор тогда сделала за меня Селия, и всё произошло не так просто. Но отрицать главного я не могла: если бы в тот миг первой решала я – герцог был бы моим выбором.

– Ты очень помогла с оплатой штрафа, который был наложен на нашу семью. Точнее,…– её улыбка стала чуть шире, но глаза оставались холодными, – герцог Терранс помог. И я надеюсь, что ты не потеряешь свою женскую власть.

С этими словами она неожиданно дёрнула за лиф моего платья, оттянув ткань, будто проверяя, как оно сидит на мне и что я прочу под слоем этого бархата.

– У тебя отличная фигура, – прошептала она. – Я возьму тебя за нарядами. Нужно лишь добавить немного дерзости.

Её близость начинала меня всерьёз пугать. Я выпрямилась, стараясь вложить в голос ту твёрдость, которую я выбрала, как единственный способ защиты от ее влияния. Я уже знала, как лучше отвечать мачехе и не подпускать ее слишком близко к себе.

– Остановитесь. И скажите прямо, что вам нужно. Я не пойду с вами ни в какие салоны, пока вы не объясните.

Она вскинула бровь, будто ей было забавно, что я осмелилась ей перечить, но отпустила платье.

– Ну хорошо, – сказала она с лёгкой улыбкой.

Она придвинулась ближе, наклоняясь к моему уху.

– Ты знаешь, я верю, что жена может повлиять на мужа. Может нашептать, попросить… ну, ты понимаешь. Если что, я тебя научу, как нужно себя вести… и когда просить…

Я прекрасно понимала. Такими же шёпотом она всю жизнь управляла моим отцом, внушая ему именно те мысли, которые были выгодны ей и сестре.

– Ближе к делу, матушка, – холодно произнесла я.

– Слухи ходят, – её голос опустился до ядовитого шёпота, – что у герцога уже может быть любовница.

Улыбка её оставалась мягкой, почти ласковой, и именно это контрастировало сильнее всего: она произносила слова, от которых глубоко внутри сжималось моё сердце, но смотрела так, словно говорила о погоде и десертах. Дорогая мачеха вообще ни капли не заботилась о моих чувствах.

– Думаете, любовница в замке? – я с трудом сдержала возмущение. – Он сам здесь толком не бывал. Откуда любовница? Как он время нашел?

– Да, я тоже думаю, что это ложь, – пожала она плечами. – Но, милочка, он помог твоей семье. Хотя мы ему… вообще ничего предложить не можем. Я бы очень хотела, чтобы так было и дальше.

Я смотрела на неё, и внутри всё похолодело: за её улыбкой и заботливым тоном снова прятался расчёт.

– Ты, наверное, слышала, что герцог не поддержал идеи лорда Хоммея, – продолжала она. – А твой зять, и, возможно, твой отец, собираются поддерживать именно его и его реформы. Не очень красиво получится, если муж одной из дочерей повредит другому зятю, мужу сестры, или отцу своей жены. Не по-семейному, верно?

Она чуть сильнее сжала мою руку.

– Я бы очень хотела, чтобы ты поговорила с ним.

Я не дала ей договорить. Слова «поговори с мужем» даже не успели сорваться с её губ, как в моей голове всё стало на свои места. Вот откуда эти разговоры о любовницах и «женской хитрости», вот зачем все эти притянутые намёки. Не первый раз знатные люди пытаются использовать своих дочерей как пешек в чужой игре.

– Я не лезу в политику, – произнесла я ровно, хотя внутри меня всё кипело. – И вам с отцом тоже не советую. Лорды сами разберутся.

Она попыталась удержать меня взглядом, но я уже чувствовала, как воздух в этом зале просто душил меня.

– Меня ждут, – добавила я холодно и развернулась, даже не дав ей шанса ответить.

Глава 15

РАЗГОВОРЫ ДЕВУШЕК

Я выискивала взглядом знакомый силуэт, пыталась выхватить из толпы знакомое платье, старалась услышать звонкий смех девушки. Но в голове всё ещё звучали слова графа Дюка: ' И если не достанут его (герцога)…'. Эти слова теперь казались предвестием чего-то дурного. Ведь я негде не могла найти Ариану.

В одной из боковых комнат я заметила гувернантку, что прибыла вместе с нами и должна была, словно невидимая тень, следить за младшей сестрой герцога. Мне не хватало выдержки, чтобы скрыть волнение и злость на моём лице от посторонних, и я с нетерпением шагнула к женщине.

– Где Ариана? – спросила я, стараясь сдержать голос, хотя дрожь выдавалась в каждом слове.

Женщина замялась, нервно поправила платок на плечах:

– Простите… у меня… устали ноги. А миледи Ариана танцевала с достойными юношами. И помощник герцога, слуга… Ну Карл же в помещении с другими слугами, я думаю, она под присмотром…

Я даже не стала дослушивать оправдания, просто резко оборвала гувернантку на полуслове и поспешила дальше. Мои ноги уже сами несли меня к следующему залу, сердце колотилось, а мысли срывались в одну и ту же сторону: если с Арианой что-то случится – я себя никогда не прощу… и и герцог тоже не простит.

Я толкнула тяжёлую дверь и оказалась в небольшой зале с открытой террасой. Внутри горели свечи, отбрасывая на каменные стены золотые отсветы. Воздух был чуть прохладнее, в нём витал запах виноградного вина и свежего воздуха с террасы. Люди здесь были немного расслабленнее, чем в шумном общем зале: кто-то тихо переговаривался у окна, кто-то рассматривал ночное небо за колоннами.

Там я увидела Ариану. Она стояла у стены, словно загнанная птица, и делала отчаянные попытки сохранить вежливую улыбку. Перед ней расположился мужчина, вдвое старше её. Фигура у незнакомца была мягкой, покатой, с тяжёлыми плечами, слегка расплывшейся талией. Ленивые движения, и эта грузная «добродушность» делала его вторжение особенно неприятным. Он наклонялся слишком близко, нависал не силой, а тяжёлой липкой назойливостью, от которой Ариана инстинктивно отступала к самой стене.

В комнате было несколько человек, помимо Арианы, но все они были заняты своими делами. Окружающие вообще не заинтересованы в неумелых попытках юной леди избежать общества навязывающегося собеседника.

– Вы полагаете, – гремел он, подсовывая ей под нос сразу два бокала, словно это была шутка, – что вино из красного винограда лучше белого? Попробуйте, дорогая, и скажите мне своё мнение.

Ариана сжала пальцы на подоле платья, её голос дрожал:

– Я… я не знаю, лорд. Но, боюсь, мне нужно идти.

– Ну что вы, какая спешка? – протянул он тягуче, с неприятной усмешкой. – Завтра я могу зайти за вами и принести вина. А сегодня… давайте потанцуем. – его пухлая рука потянулась к её локтю, задерживаясь дольше, чем позволяли правила приличия.

Гости равнодушно отвели взгляд, кто-то сделал вид, что ничего не замечает. Я же испытала горькое чувство от такого безразличия.

– Вот ты где, – сказала я, делая шаг вперёд и нарочито спокойно протягивая руку Ариане. – Я же просила тебя принести мне воды. К сожалению, моя головная боль не прошла, и нам придётся уйти.

Ариана сразу схватилась за мою ладонь, вцепившись в неё, как будто я её последний шанс. Я крепко сжала её пальцы, давая понять, что рядом и не позволю дальше давить на неё. А сама искала взглядом слуг.

Мужчина повернулся ко мне, даже не взглянув толком, и ухмыльнулся, полагая, что я одна из многих безымянных дам.

– Ваша подруга слишком стесняется. Вино – чудесное начало вечера, а танец делает его ещё лучше. И я уверен, она не хочет обижать такого партнера как я, учитывая, что уже обещала мне многое.

Он сделал неуклюжий полушаг вперёд, мягкое тело слегка покачнулось, и в тягучем голосе звучала самоуверенность человека, привыкшего брать своё простыми «уговорами» и нытьем.

Господин пытался вклиниться между нами, дерзко оттесняя меня от Арианы. Я выпрямилась, взглянула ему прямо в глаза и ответила холодным, безупречно вежливым тоном:

– Простите, мы не знакомы. Я не часто бываю во дворце. Я – герцогиня Терранс. – Сделав едва заметную паузу, я дала ему возможность осознать вес сказанного. – И я не думаю, что вы лично были представлены мне или младшей сестре герцога Терранса. Я не знаю, о чем именно вы говорили, о каких обещаниях. Но уверена, что подобного рода «обещания» может позволить себе лишь её брат, но никак не она сама. Давайте, когда он вернется вы сами у него уточните все вопросы.

На миг в его глазах мелькнуло удивление, а затем – неловкость. Он поспешил отвести взгляд, кашлянув и пробормотав что-то о «недопонимании».

Я чуть сжала руку Арианы и добавила, не повышая голоса:

– Прошу оставить в покое юную леди. Мы вынуждены откланяться.

Молчание повисло на миг, и даже музыка казалась тише. Незнакомый лорд нахмурился, его пальцы судорожно сжали бокал, но, встретив мой взгляд и заметив графа Дюка, который стал свидетелем последней фразы, и уже направлялся к нам, лорд нехотя отступил.

Я почувствовала, как Ариана выдохнула с облегчением, прижимаясь к моей руке.

Как только мы вышли из зала и направились к нашим покоям, напряжение медленно стало уступать место изнуряющей усталости. Каждый шаг гулко отдавался в висках, словно удары колокола, и я чувствовала, как плечи сводит от тяжести прожитого вечера. Воздух в коридоре был прохладнее, чем в душном зале, но он не приносил облегчения – лишь подчёркивал, как вымотаны мои силы.

На короткое мгновение я подумала, не стоит ли всё-таки поблагодарить графа Дюка за его появление… но тут же отогнала мысль. Разве он не один из виновников моих сегодняшних тревог?