Текст книги "Герцогиня на службе у Короны (СИ)"

Автор книги: Вера Ширай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

– Я решил. Вы поедете со мной.

Я кивнула молча, стараясь сохранить спокойствие, но внутри всё сжалось. Вместо привычного волнения от его близости – был страх. Кто завершит всё то, что я начала здесь?

– А Леннокс? – вырвалось у меня прежде, чем я успела обдумать.

– Он остаётся, – отозвался он, и в его тоне сквозила лёгкая насмешка. – Это первый вопрос, который вы хотите мне задать?

Я мысленно одёрнула себя и поспешно улыбнулась:

– О, поверьте, я признательна вам за это решение. Просто… я не люблю незавершённости. Дороги, сельское хозяйство – я не успела довести всё до конца. Хорошо, что он останется. Он сможет закончить за меня начатое.

И в ту же секунду я заметила – имя Леннокса, сказанное вслух, да ещё с таким явным интересом, задело Феликса. Он не сделал ни одного лишнего движения, но по глазам я поняла: это задело его. Не раздумывая, я мягко коснулась его руки, провела пальцами по его пальцам – осторожно, почти неуловимо, но искренне. Всё ещё не отводя взгляда от его глаз.

– Я немного волнуюсь. – улыбнулась я опустив голову на наши руки на моем плече. – До этого я если и была во дворце, то только на званном ужине и танцах. А представлять семью самого герцога – это большая ответственность.

Он вскинул бровь, с едва заметной усмешкой в голосе ответив:

– Насколько мне известно, вы и замком-то не управляли до этого, Оливия. Но, должен признать, вы справились… отлично.

Он просто пожелал мне спокойной ночи и оставил одну, обдумывать свой переезд и собирать вещи.

* * *

И вот, едва я подумала, что всё складывается удачно, что у меня будет возможность спокойно продумать план действий до мельчайших деталей – как сама жизнь поспешила внести свои коррективы.

Карл, объявив о прибытии гостя, даже не взглянул в мою сторону, хотя было очевидно – визит предназначался мне. Вместо этого он первым делом повернулся к герцогу, склонив голову в выжидающем поклоне, как преданный пёс, не смеющий действовать без команды хозяина.

Я, сдерживая раздражение, села на своё место и, не скрывая скепсиса, уставилась на слугу в ожидании объяснений.

– Вы кого-то ожидаете, миледи? – голос мужа был спокоен, даже чересчур, но его взгляд острый и внимательный, выдавал раздражение. Как будто он искал ложь.

– Я только прибыла, – ответила я сдержанно, ровным голосом. – Заметьте, одновременно с вами. Вряд ли у меня уже нашлось время или причина заводить новые знакомства посреди ночи. —я не смогла воздержаться от усмешки.

Герцог перевёл взгляд на Карла. Молча. Но этого оказалось достаточно – слуга, уловив немой приказ, кивнул и заговорил:

– Это лорд Дербиш, миледи. Главный писарь Его Величества, собственной персоной. – Он бросил взгляд на сэра Артура, который в это время с почти детской увлечённостью изучал поднос с выпечкой. – Старший лорд Дербиш, – добавил Карл с нажимом, будто напоминая сэру Артуру его же родственные связи.

– Он и вчера наведывался, надеясь застать вас к обеду, миледи, – закончил он, уже чуть тише.

Феликс, казалось, задумался. Он смотрел не на меня, не на слугу – сквозь стены, сквозь шум, в какое-то собственное безмолвие. А затем, не глядя ни на кого, тихо, но отчётливо сказал:

– Пригласите лорда к завтраку.

Лорд Дербиш, главный писарь Его Величества, вошёл в зал для завтраков в неожиданно бодром и даже праздничном настроении. Он словно излучал солнечный свет, несмотря на тяжёлые каменные своды над головой и пасмурное утро за окнами. Я не помнила, чтобы когда-либо видела его таким жизнерадостным – в прошлой жизни он чаще бывал сух и сдержан, как и полагалось человеку его положения. Но сегодня он улыбался, легко и открыто, как старый друг, вернувшийся из долгого путешествия.

Окинув взглядом собравшихся, он с почти театральной учтивостью поклонился.

– Миледи, – его глаза скользнули сначала по мне, затем по Ариане. – Очаровательны, как утренний рассвет над столицей.

Мы с Арианой обменялись взглядами, не зная, стоит ли улыбнуться или насторожиться. Тем временем герцог удостоился не столь поэтичного, но всё же весьма примечательного замечания.

– Я надеялся встретить вас ещё в храме, – заметил лорд, переводя взгляд на супруга. – Но, как я понимаю, дамы утомились с дороги и не смогли присоединиться к службе. Впрочем, рад видеть, что вы все вполне отдохнувшие и свежи, – добавил он, слегка склонив голову, и его улыбка на мгновение превратилась в тонкую, почти издевательскую гримасу.

Мы же с герцогом, не сговариваясь, сделали вид, что не услышали завуалированного упрёка. Нарушение протокола в столице не прощалось легко: для представителей знати посещение храма ордена было не столько делом веры, сколько делом государственной важности.

В герцогстве служители Ордена сами приходили в замок, присаживались за стол, приносили с собой книги и новости. Здесь же, в королевском дворце, ритуалы соблюдались с неумолимой строгостью, как священные законы.

Лорд Дербиш главный писарь Его Величества потянулся к подносу с булочками, будто это и было единственной причиной его прихода.

– Видите, – с лёгкой усмешкой заметил младший Дербиш, сэр Артур, указывая на своё подтянутое телосложение, – это у нас семейное. Но мне помогают тренировки на поле боя.

– Ах, да, – не отставал старший, подхватывая и развивая шутку, – а ещё – случайным образом – у нас возникла небольшая разница не только в наследственности, но и в воспитании, – протянул он певучим тоном, будто исполнял куплет из старой баллады.

Герцог не сводил с вошедшего тяжёлого, явно недовольного взгляда. Его холодная сдержанность могла бы заставить любого почувствовать себя лишним за этим столом, но, к моему удивлению, она ничуть не повлияла на бодрое настроение гостя. Лорд Дербиш старший, будто вовсе не замечал молчаливого вызова, сиял спокойной самоуверенностью, как человек, привыкший к чужому раздражению и умеющий обходить острые углы с улыбкой.

– Так, так, так… – протянул он, почти напевая, словно вступая в театральную сцену. – Думаю, нет смысла откладывать в сторону цель моего визита.

– Мы завтракаем всей семьёй, – резко возразил герцог, ни на миг не смягчив тона. – И предпочёл бы обойти стороной рабочие вопросы. Особенно те, что могут испортить дамам аппетит.

Он не уклонялся от конфликта, наоборот – подчеркивал его, как человек, уставший от притворных вежливостей.

– О, не переживайте, никаких страшных историй. – с притворным удивлением развёл руками лорд Дербиш. – Я, напомню, всего лишь писарь. И, что самое занятное – в этот раз пришёл не с собственной инициативой. Это приказ Его Величества. Герцогине велено предстать перед королём… и занять пост при дворе. На службе.

Я настолько удивилась, что поперхнулась кофе. Горячая горечь резанула горло, и я закашлялась, чувствуя, как жидкость застревает в легких. Ариана тут же склонилась ко мне, мягко коснувшись плеча, подала салфетку. Герцог, не говоря ни слова, подвинул ко мне стакан с водой. Его пальцы скользнули по краю стекла почти мимоходом.

Я пила воду, пытаясь совладать с дыханием и собрать мысли. В прошлой жизни я служила королю – но тайно, оставаясь в тени. Тогда об этом не знал почти никто, даже самые приближённые к трону. А теперь… предстать перед двором? Открыто? Это было ново. И, признаться, любая должность при дворе пугала меня.

Глава 4

ДАМА ДВОРА

– Вы забываетесь, – холодно произнёс герцог, взгляд его потемнел, будто надвигающаяся гроза. – И всё же, что вы подготовили для моей жены… без моего согласия.

Тишина за столом на мгновение стала ощутимой, натянутой, как струна. Если бы в этом огромном зале пролетал комар, все сидящие услышали бы каждое движение его крылышек.

И прервал эту тишину голос Арианы – живой, любопытный, не способный долго сдерживать себя. Девушка в силу своей неопытности и наивности видела в этом назначении или поручении скорее преимущество и возможности для семьи, а не скрытую угрозу, которую ощущали как я, так и герцог.

– Но… что за служба? – сестра мужа наклонилась чуть вперёд, глаза её искрились любопытством.

– Рад, что вы спросили, – с довольной улыбкой отозвался лорд Дербиш, словно только и ждал этой реплики. – Во дворце, как оказалось, возникла острая нехватка… Штатс-дамы двора.

– Что, простите? – переспросила я, в полном замешательстве. Мои брови взлетели вверх, а чашка в руке дрогнула.

– Но Оливия же… – Ариана ахнула, оглянувшись на меня. – Она же не такая старая!

Мы с ней отреагировали почти одновременно, а реплика юной особы и вовсе вызвала настоящий взрыв весёлого смеха за столом. Сэр Артур едва не подавился куском булочки, глядя на нас с весёлым прищуром. И даже я, несмотря на внутреннее напряжение, не смогла сдержать улыбку. Хоть и посмотрела на девушку с укором, призывая к порядку.

Единственными, кто сохранил хоть подобие серьёзности, были герцог – словно высеченный из мрамора, с каменным выражением лица – и его верный слуга Карл, такой же чопорный и занудный, каким я его и помнила. Правда, плечи слуги заметно вздрогнули от едва сдержанного смешка, и он прикрыл рот, кашлянув в платок с изысканной вежливостью.

А я всё ещё пыталась осознать услышанное. Штатс-дама.

Во дворце, разумеется, всегда находились фрейлины – в основном юные, незамужние девушки из знатных семей. Их обязанностью было развлекать своим обществом королеву и присутствующих при дворе, участвовать в приёмах, балах и нескончаемых сплетнях. Они были частью украшения трона – живыми жемчужинами дворцового этикета.

Для замужних женщин, напротив, таких званий было немного. Штатс-дама двора – пожалуй, одно из немногих официальных. Обычно этот пост занимали жёны высокопоставленных вельмож, а чаще всего – вдовы, уже не связанные семейными обязанностями.

Благодаря браку с герцогом я автоматически получила титул «дамы двора», но роль Штатс-дамы… это уже было нечто совсем иное.

Эта женщина, как правило, имела значительный жизненный опыт и влияние. Она наставляла фрейлин, обучала их манерам, следила за порядком в покоях и умении подать себя в обществе. Иногда – поощряла, проталкивала подопечных к выгодным бракам. А иногда… выступала в роли стража нравов. Чтобы особенно ретивые, не одобренные обществом или королевой девицы не оказались ночью в постели Его Величества.

Судя по знаниям из моей прошлой жизни, король Людвиг женится. Но, насколько мне было известно, сейчас – он все еще оставался холостым и только приглядывался к возможным кандидаткам. И, как шутили в светских кругах, его поиски сказывались на фрейлинах особенно заметно.

Я моргнула, всё ещё переваривая услышанное. В голове будто застрял нелепый обрывок мысли, а язык не слушался. Наконец, мне удалось выдавить:

– Простите… Я не знала, что эта должность теперь вакантна.

– Как совершенно справедливо заметила моя сестра, – спокойно произнёс герцог, – моя жена всё ещё юная леди, как вы можете заметить – не вдова. А её первейшая обязанность, – он сделал легкую паузу и с тонкой усмешкой указал на себя раскрытой ладонью, – заботиться о своей семье.

Сарказм в его голосе был заметен каждому в этой комнате.

– Не переживайте, – с лёгкой улыбкой отмахнулся лорд Дербиш. – Это всего лишь временная мера. У нас… ну, скажем так, во дворце сейчас настоящий бардак. И стоит отметить, эту должность для вашей жены припас не я, а Его Величество.

Я старалась слушать внимательно. Но, словно тени, одна за другой всплывали сцены из прошлой жизни. Смутные воспоминания, обрывки фраз, лица, едва различимые, словно в свете тусклой свечи. И всё же – я никак не могла припомнить, чтобы подобная должность существовала тогда. По крайней мере, она не упоминалась ни в каких обсуждениях.

– Знаете, Его Величество всерьёз намерен жениться, – продолжал между делом отщипывать мягкое тесто булочки лорд Дербиш. – Наследники – дело государственное. А без законной жены, сами понимаете, наследники с титулом – проблематичный вопрос.

– К чему вы клоните? – прорезался голос герцога. В нём звучало сдержанное раздражение, как у человека, у которого уже третий раз за утро заканчивается терпение.

– Во дворце слишком много дам! – воскликнул лорд Дербиш, всплеснув руками, словно это само по себе было бедствием государственного масштаба.

– И для кого же это проблема? Молодым мужчинам такое общество только на пользу.– невежливо и с явным удовольствием перебил его сэр Артур, бросив на брата острый взгляд. В его голосе сквозило ехидство, которое он даже не пытался скрыть.

– Я бы тебе язык с мылом вымыл! – вспылил Дербиш. – И наказал бы воздержанием на месяц, братец. Но, боюсь, тебе уже только насильственно наложенное проклятие поможет!

Ариана едва сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос. Не считая лёгкой горечи от того, что между братьями так и не выстроилось нормальных отношений, их перепалка казалась живой, искренней и – по-своему – очаровательно безумной. Хоть такая беседа и считалась абсолютно неприемлемой, особенно, в присутствии дам.

– Леди съезжаются со всех концов королевства, – продолжал писарь. – Плюс представительницы иностранных делегаций, придворные девушки, воспитанницы знатных домов… А нам нужна замужняя дама, зрелая, разумная, не питающая ни малейшего интереса к королю. Та, кто сможет судить объективно, кто не будет подыгрывать одной стороне против другой. И я сразу подумал о вас, герцог.

Он посмотрел прямо на мужа, чуть склонив голову, словно ожидая поддержки.

– У такого человека, как вы, – продолжал Дербиш, – должна быть соответствующая жена. У вас есть титул, влияние, и такое положение, при котором ваша супруга не станет рисковать ни честью, ни безопасностью ради придворных интриг. Её сестра уже тоже замужем. А леди Ариана слишком юная. Вы понимаете, к чему я веду?

Герцог молчал, лицо его оставалось непроницаемым, но я заметила, как он чуть сильнее сжал бокал в руке. Ариана напряглась, ей не нравилось, что её считали слишком молодой или недостойной короля. И вот после этой реплики про возраст последней, я готова была поклясться, что впервые заметила семейное сходство между братом и сестрой.

– А кто исполнял эти обязанности до меня? – спросила я, всё ещё не веря, что речь действительно идёт обо мне.

– Мы надеялись на вашу мать, герцог– небрежно бросил лорд Дербиш, пожимая плечами. – Но мы получили отказ, подписанный вами милорд. Надеюсь, что состояние здоровья вдовствующей герцогини улучшилось. А вы способны предоставить замену.

– Ей уже лучше, но она нуждается в постельном режиме.– сказал спокойно герцог.

Дербиш же говорил легко, почти весело, как будто речь шла не о тонких дворцовых механизмах, ни о здоровье женщины, а о чаепитии в саду.

– Я познакомлю вас со всеми дамами двора, – добавил он с яркой, чуть безумной улыбкой. – Уверен, вы найдёте себе подруг, дорогая герцогиня.

Он смотрел на меня так, будто уже видел меня в окружении кокетливых фрейлин. Мне же стало откровенно страшно. А герцог… просто вздохнул. Глухо, едва заметно, не возражая, но и не поддерживая. Просто – принял как неизбежное.

А я сидела, всё ещё переваривая услышанное. Словно каждое слово доходило до меня через слой воды. Штатс-дама двора. Наставница. Служба при дворе. Я. И чем дальше я размышляла, тем сильнее казалось: выхода у меня уже нет.

Я не была уверенна, что смогу Ариану направить на путь истинный, не говоря о целой зале, полной дам, часть из которых мечтает о короне, а другая часть является инструментом своей семьи.

Я не общалась ни с одной придворной дамой, у меня были подруги, жены коллег господина Форша. Но к дамам во дворце мне никогда не хотелось приближаться.

* * *

Когда лорд Дербиш, наконец, покинул зал, оставив за собой чувство неприятного беспокойства, слуги вежливо и бесшумно растворились в глубинах замка. Герцог неторопливо поднялся из-за стола, коротким взглядом дав понять, что направляется в свой кабинет. Мы с Арианой молча последовали за ним.

По пути её шаги становились всё более резкими, а тонкие пальцы то и дело сжимались в кулаки – явно внутренний гнев искал выход. Как только мы оказались в просторной и прохладной библиотеке-кабинете герцога, Ариана, не дожидаясь, пока он сядет за стол, резко заговорила:

– Почему ты позволяешь всем обращаться со мной, как с ребёнком? – Голос её дрожал, но не от страха – от оскорблённого достоинства.

Феликс приподнял бровь, но ответил он не сразу. Подошёл к буфету у стены, налил себе бокал воды, сделал глоток, и только потом повернулся к сестре:

– Потому что ты и есть ребёнок, Ариана. Юная. И не готова к браку.

– Но я могла бы стать королевой! – Она тихо вспыхнула, отступив на шаг, словно его слова были пощёчиной.

– Нет, не могла, – отрезал он спокойно. – Всё уже решено. И без тебя.

Ариана громко вздохнула, сдерживая слёзы – или обиду, трудно было сказать. Она вскрикнула с неожиданной резкостью:

– Хорошо! – Голос сорвался. – Всё равно мне не нравится король! Но ты своей грубостью и холодностью сделал так, что мужчина, который мне действительно нравится, даже не взглянет на меня!

В этот момент я, всё ещё державшаяся в тени у дверного косяка, шагнула в кабинет. Феликс бросил на меня беглый взгляд, но Ариана тут же повернулась ко мне, словно дожидалась этого момента. Она указала в мою сторону:

– Твоя жена старше меня всего на пару лет! Почему ты считаешь, что она уже готова, а я – нет? – взмолилась девушка.

Повисла тишина. Только звук часов, да лёгкое потрескивание поленьев в камине.

Феликс не повысил голос. Он просто подошёл к сестре ближе, встал перед ней и, чуть склонив голову, произнёс:

– Ариана, никакая юная леди не готова быть выданной замуж. Ни в восемнадцать, ни в двадцать. Но ты скажи спасибо, что я – влиятельный и богатый человек. Я могу купить тебе время. Я даю тебе возможность повзрослеть. А не брошу под копыта политических игр, как это делают с другими.

Ариана резко вскинула взгляд – теперь уже на меня. В её глазах читался вызов. Она молча требовала моего мнения. Ждала, что я поддержу её. Возражу мужу, скажу, что я взрослая и готова к браку, точно так же как и она. Поставлю под сомнение его решение.

Я же смотрела прямо ей в глаза – спокойно, уверенно. И мягко произнесла:

– Он прав.

Просто признание факта.

Ариана опустила взгляд. Губы её сжались в тонкую линию. Она ещё не умела прятать разочарование, как умели это мы, взрослые женщины. Но в её лице уже начинала проступать зрелость, которая приходит через боль – не от брака, а от понимания мира.

Феликс, тем временем, подошёл к своему столу, взял перо и, будто ничего не произошло, принялся что-то писать в одном из свитков. Ариана, не сказав ни слова, развернулась и выбежала прочь.

– Вы ожидали, что я с ней соглашусь? – тихо спросила я.

Феликс не отвёл взгляда от бумаги:

– Нет. Я знал, что ты умнее. – он бросил на меня обеспокоенный взгляд и продолжил писать.

Лишь выйдя за него замуж, я по-настоящему поняла, что у моего мужа есть особый дар – без усилий лишать меня самообладания. Иногда – взглядом, иногда – молчанием, а чаще всего – холодной, почти равнодушной логикой. Сейчас, наконец, он отложил перо, и его тёмные глаза встретились с моими. Спокойные. Сдержанные. Как всегда.

– Я справлюсь с ролью Штатс-дамы, – сказала я, выпрямляясь. – Не то чтобы мне этого хотелось… но я справлюсь. Я буду держать вас в курсе своих дел… – добавила я.

Феликс откинулся на спинку кресла. Его голос прозвучал неожиданно мягко:

– Я не хотел, чтобы тебе вообще приходилось с этим справляться. Я предпочитаю, чтобы женщины моей семьи не становились частью политических игр.

Я криво усмехнулась, стараясь скрыть дрожь в голосе. Горечь подступила к горлу. В прошлой жизни я стала участницей всей этой политической игры именно по его вине. До того как он узнал меня, он не колебался. Ему было всё равно, что я – молодая, неопытная, без связей, без покровителей. Я была для него всего лишь фигурой на доске, подходящей по цвету и форме.

А теперь, когда речь зашла о его жене – пусть даже нелюбимой – включилось то самое чувство собственности. Или, возможно, желание оберегать не женщину, а имя своей семьи, свой титул, свою честь. Как же обидно мне стало за ту, прежнюю себя. Ту девушку просто бросили в центр чужих интриг, словно кость в пасть голодным зверям.

– Но я уже стала частью этих игр. В тот самый день, когда вы заключили со мной брак, Ваша Светлость.

Герцог резко поднялся. Лицо его оставалось невозмутимым, но я чувствовала напряжение в каждом его движении.

– Ты не понимаешь, Оливия. Сейчас слишком много поставлено на карту. Все эти семьи, фрейлины, родственники влиятельных сеньоров – они приехали сюда с одной-единственной целью: продвинуть своих дочерей. В жёны, в любовницы, хоть куда – лишь бы ближе к трону. И если хоть кто-то увидит в тебе угрозу… тебя, конечно, не убьют. Но жизнь подпортят.

Я медленно подошла к нему, стараясь удержать голос ровным:

– А если бы я не была вашей женой? Если бы просто была Штатс-дамой, без герцогского титула – мне бы угрожала опасность? Вы думаете, что всё так серьезно?

Муж задержал взгляд. Что-то промелькнуло в его глазах, но исчезло прежде, чем я успела это осознать.

– Кто знает… какую именно кандидатуру тебе придётся отменить. От какой коалиции отмахнуться. Или чью интригу ты можешь разрушить совершенно случайно, не придав этому значения.

Я не знала, что именно толкнуло меня вперёд – желание приблизиться или показать, что мне действительно нужна его защита. Я остановилась совсем близко. Просто смотрела на него. А потом молча положила руку ему на грудь, перебирая пальцами пуговицу на его рубашке.

– Но ты ведь сможешь рассказать мне, кого опасаться, а кому можно доверять? – прошептала я, не убирая руки с его груди.

Муж задержал взгляд на моих пальцах, мягко, но решительно освободился. В его лице мелькнула тень усталости – или сожаления?

– В том-то и дело… – начал он, и голос его стал сухим. – Завтра тебя официально представят ко двору. А потом я снова уезжаю. По приказу Короля. Вместе с графом Дюраном. Не надолго. Неделя – максимум. У нас с ним важное дело.

Герцог опустил глаза, будто не желал видеть мою реакцию. В пальцах всё ещё сжимал свежее письмо, пергамент немного смялся под напряжением его руки. На мгновение в комнате повисла тяжелая пауза. Потом он шагнул ко мне, едва коснувшись плеча – не ласково, скорее чтобы отодвинуть с дороги.

И уже стоя на пороге, не оглянувшись, бросил:

– Постарайся… не ввязаться ни во что. Хотя бы до моего приезда. Будь тише воды.

Дверь закрылась за ним беззвучно, но в моей голове это прозвучало, как удар.

Я осталась стоять в пустом кабинете, не в силах пошевелиться. Да что со мной не так? В моей голове пронеслась мысль, что даже Ариана наверняка справилась бы лучше и с флиртом, и с кокетством, а я то живу свою вторую жизнь.

О чем же он думает? Человек, который постоянно намекал мне о близости, не отреагировал никак на мою нежность.

Ну конечно, меня осенило, словно гром среди ясного неба. Герцог и граф Дюран! Вместе отлучаются на неделю перед главным весенним торжеством. Как я могла не догадаться?

Они едут за Элионор.

Глава 5

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО ЛЮДВИГ III

Утро во дворце начиналось величественно – с торжественной службы в храме Ордена Порядка, стены которого были увешаны фресками, наполненными религиозными и историческими сюжетами, словно сама история королевства нашла в них пристанище.

Лучи солнца, пробиваясь сквозь высокие витражные окна, окрашивали воздух в мягкие оттенки золота и лазури, придавая залу почти мистическую атмосферу.

Мы всей семьёй устроились на одном из первых рядов сидений и слушали проповедь о важной роли хранителей земель великих родов. Говорилось, что им уготована великая миссия – служить не только своему верховному правителю и богам, но и собственному народу, расплачиваясь за наше благополучие собственной кровью.

Речь казалась странной и слегка затянутой. Прослушав несколько куплетов, я отвлеклась и начала разглядывать фрески на стенах. На одной из них были изображены двое: король и служитель Ордена. Из раны на руке короля струилась кровь, капая прямо на руны, начерченные прямо на полу. Вот уж по-настоящему – расплачиваться кровью за будущее своего народа.

Ближе к концу службы меня охватило беспокойство. Ещё утром герцог сообщил, что после церемонии нас пригласил король – сперва в зал, на общее представление при дворе. Однако, как заметил герцог, скорее всего мы сразу присоединимся к обеду. А затем он сообщил мне, что хотел бы, чтобы я проводила его, как провожают девушки рыцарей на бой или в военный поход.

Герцог вновь заверил меня, что в его отсутствие я буду в безопасности и ничего дурного произойти не должно.

После службы, как и было запланировано, король Людвиг принимал подданных в Большом Зале – светлом, просторном помещении с высокими арочными потолками, колоннами, обитыми мрамором, и тонкими балдахинами, скрывающими ниши с бюстами предков династии. Огромные двери были распахнуты, и потоки воздуха несли с собой запах свежесрезанных цветов, сменяя стойкий запах ладана.

Время после посещения храма, как и повелось, отводилось на официальное приветствие прибывших во двор гостей, приём просителей и обсуждение наболевших вопросов королевства. Это был час формальности, открытости и решения общественных дел, не требующих секретности.

Во второй половине дня жизнь во дворце меняла ритм: начинались охоты, игры, танцы, светские приёмы, поездки к озеру в расшитых гербами каретах. Двор наполнялся смехом, шелестом юбок и лёгким ароматом духов, растекающихся в коридорах за спинами прекрасных дам. Дворцовая жизнь всегда была насыщенной, но теперь, когда всем было известно, что король ищет себе невесту, гостей в замке стало чересчур много, чтобы позволить этой ярмарке амбиций идти своим чередом.

У придворных распорядителей всё было расписано по минутам – каждый шаг и вздох. И если Его Величество всё же утвердит мою кандидатуру на должность штатс-дамы, я, очевидно, тоже присоединюсь к этому хороводу: буду отвечать за чтения вслух, музыкальные вечера, уроки вышивания, танцы, корректное поведение и бесконечные мелочи, из которых, в сущности, и состоит женская жизнь при дворе.

Чем ближе наша небольшая процессия – герцог, я, Ариана и несколько слуг – приближалась к главному залу, тем труднее становилось пройти сквозь нарядную и оживлённую толпу. Коридоры заполнились людьми – жеманными поклонницами короля, их родителями, старшими сёстрами, братьями, слугами, и всё это – в нарядах, достойных коронации. Казалось, весь зал пульсировал напряжением и ожиданием, а каждый взгляд был направлен к трону – или тем, кто к нему приближался.

Я уже приготовилась остановиться у края зальной комнаты, как и полагалось – смешаться с толпой и ждать, пока меня вызовут или обозначат. Но в этот момент ладонь герцога, уверенно и спокойно, мягко подтолкнула меня вперёд. Он не сказал ни слова, просто настоял. И я подчинилась.

Несмотря на то что в прошлой жизни я уже была знакома с королём и не раз вела с ним откровенные, почти доверительные беседы, каждый раз, оказываясь перед ним, мне казалось, будто всё происходит впервые. Я испытывала странный, необъяснимый страх перед человеком, чья власть была по-настоящему безграничной.

Сейчас же… сейчас моё сердце билось с бешеным ритмом, а ноги казались слишком тяжелыми. Я едва не теряла равновесие от собственного волнения.

Рука герцога, которая все еще лежала на моей спине придавала мне легкое чувство уверенности, что я, вот так легко и просто, могу не ожидая обращения его Величества, взять и подойти к нему сама, без страха и волнения.

Его Величество король Людвиг Третий восседал на троне с такой невозмутимостью, находился в своей роли столь естественно, что даже без явных атрибутов власти можно было легко догадаться, что король именно он. По обе стороны от него стояли его ближайшие советники – молчаливые, внимательные, словно тени.

К нему приблизилась группа лордов, каждый из которых нес на себе символы статуса, у каждого на груди блестел значок члена совета. Среди них я сразу узнала лорда Хоммея – одного из самых неприятных людей, с кем мне доводилось иметь дело. Искушённый политик, игрок по натуре и не только в политике, он всегда казался мне опасным человеком, чей истинный характер, всегда был скрыт под маской обходительности.

Рядом с ним стояла его дочь, леди Мариана – безусловно, красива, грациозна и ослепительна, как картина, написанная уверенной рукой мастера. Но в её образе было нечто тревожное. Она выбрала для своего дебюта платье цвета, совершенно неподобающего юной девушке, впервые появляющейся при дворе. Вместо традиционных белых, кремовых или пастельных тонов, светлых оттенков, символизирующих чистоту и готовность к браку, она предстала перед нами в роскошном оранжевом наряде с явным жёлтым отливом, расшитом сверкающими драгоценностями в тон. Наряд был великолепен – но слишком откровенен в своём послании.

Цвет одежды – это своеобразный язык. И пусть мужчины редко осознают силу этой невербальной речи, а иногда и вовсе не знакомы с таким способом коммуникации, мы, женщины, читаем эти сигналы безошибочно.

Светлые оттенки – белый, бледно розовый и голубой– безопасны, одобряемы, предназначены для юных, незамужних девушек. Тёмные тона – удел замужних, зрелых дам. Глубокие зелёные или синие цвета говорят о мудрости, достоинстве, уверенности. Красный – смелость, страсть, заявка на власть и темперамент. Его, как и фиолетовый, носили те, кто хотел продемонстрировать богатство и силу рода. А вот жёлтый – это совсем другое.

Жёлтый, хоть и яркий, тёплый, жизнерадостный, нёс в себе опасную ноту. Он ассоциировался с предательством, обидой, вызовом. Его надевали женщины, желавшие привлечь внимание к своей боли, готовые сообщить миру о несправедливом поступке их мужа, или… своей обиде и ярости. Иногда сплетники и вовсе толковали его как сигнал о к мщению, готовности нанести ответный удар по дорогому супругу.

Леди Мариана явно не случайно выбрала этот оттенок. Да, времена изменились. Да, сейчас у девушек больше свободы в выборе нарядов. И многие бы списали этот поступок на неосведомлённость или юношеское стремление к эпатажу. Но я – нет. Я видела во всем этом другой сигнал.

Перед нами стояла стайка дам, будто нарочно выстроившихся в полукруг. Среди них я без труда узнала леди Лиззи и баронессу Кринс – обе недавно гостили в нашем замке. Они что-то живо обсуждали, склонив головы друг к другу, и то и дело бросали взгляды в нашу сторону. Мне и без того было ясно, кто стал темой их шепота. После свадьбы именно эти две дамы имели редкую привилегию увидеть мою новую жизнь изнутри. Теперь же они наверняка делились своими наблюдениями с остальными.