Текст книги "Герцогиня на службе у Короны (СИ)"

Автор книги: Вера Ширай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Я смотрела ему прямо в глаза и едва не отшатнулась от ответа.

– Вы ошиблись, Оливия, – голос его прозвучал твёрдо, но без укора. – Я не сделал ничего, за что следовало бы наказывать. Наоборот. Я спас жизнь короля на юге, а не предал его.

Он наклонился чуть ближе, и в его словах не было ни тени иронии:

– Я отношусь серьёзно к служению королю, народу и этим землям. Считайте, что это для меня всё.

– Но вас и правда наказали браком со мной, – выдохнула я.

Феликс прищурился, уголок его губ дрогнул в лукавой улыбке.

– Это как посмотреть. – Он будто нарочно отвечал так, чтобы ничего не сказать. Он не спорил, не возражал – просто ждал. Ждал, пока я сама продолжу, как кот, играющий с мышью, медленно подталкивающий жертву к нужному выводу.

– Король Эдвард, – начала я, чувствуя, как голос предательски дрожит. – Дедушка Людвига. А ваша бабушка… его старшая сестра. Старшая, – повторила я, стараясь нащупать в памяти королевское древо. – Раньше я никогда не задавалась вопросом… насколько «благословлены» семьи монархов, что у них всегда первым рождается мальчик. А первенцам – всё. Так учат нас законы магии и наследования. И первенец в королевских семьях всегда сын…

Его глаза чуть сузились, но в лице не дрогнул ни один мускул.

– Это лишь то, что подаётся миру, – сказал он наконец, ровно, без эмоций. – Девочек-первенцев раньше отдавали в монастыри. Или на воспитание в знатные, но не слишком влиятельные семьи. – Он говорил так спокойно, словно обсуждал не жизни и судьбы детей, а далёкую легенду. – Уже много лет существуют амулеты и зелья, способные повлиять на пол ребёнка.

Его слова повисли в воздухе тяжёлым грузом. Я слышала в них сухую констатацию факта.

– Но ваша бабушка? – не выдержала я. – Она на портрете… И подпись гласила, что она старшая. Старшая и член семьи…

Феликс чуть заметно усмехнулся, но его глаза оставались серьёзными.

– Да. Она росла в королевской семье. Просто прадед Эдвард не любил вмешиваться магией в… естественные процессы. Он не доверял колдовству. – Голос его звучал глухо, словно из глубины каменных стен. – А потом он слишком сильно полюбил девочку, свою дочь. Оставил её в семье – против закона и воли храма. Устроил ей знатный брак. Бабушка и её дети принесли клятву королю, что никогда не будут претендовать на корону по праву первородства.

Я почувствовала, как холод пробежал по коже.

– Но с вас… клятву никто не брал? – мой голос сорвался в шёпот. – С внука?

Феликс откинулся чуть назад, словно его удивила моя догадка. Его взгляд стал тяжелым, испытующим, как будто он взвешивал, стоит ли мне отвечать.

– Я слово ещё не давал, – сказал он наконец. Спокойно. Слишком спокойно.

У меня перехватило дыхание. Я подняла глаза на него – и впервые испугалась. Не за себя, а за то, что скрывается за этими словами.

Меня всё больше раздражало, что в любой момент разговора герцог мог отвернуться от меня и облокотиться на мои ноги, словно на спинку стула. Меня не устраивало, что значительную часть беседы я видела лишь его затылок, а он смотрел мне в глаза только тогда, когда сам этого хотел.

Я вскочила с кровати, лишив его опоры, и обошла вокруг, так чтобы он не смог снова отгородиться от меня. Я встала прямо напротив него, и когда он сел, задала свой следующий вопрос, не упуская ни единой тени эмоции на его лице.

– То есть… у короля правда есть причины полагать, что вы можете устроить переворот? – мой голос дрогнул, но я не позволила себе отвести взгляд.

– Так говорят некоторые члены совета. – Он произнёс это спокойно, почти холодно. – Другие, возможно, даже поддержали бы меня.

Снова и снова он выбивал у меня почву из-под ног, рушил все привычные представления.

– Но члены совета заставили вас жениться на девушке из моей семьи, на мне. – я выдохнула, подавив горький смех. – На дочери младшего лорда, который служит самому совету. У моей семьи нет связей, чтобы поддержать ваш род. Моя кровь недостаточно знатна, чтобы мои дети могли претендовать на престол. Да и денег у моего отца не водилось никогда… – я вскинула голову, и сказала иронично. – Как я сразу не поняла, в чём подвох?

Феликс молчал, только его взгляд чуть потемнел.

– Ваша мать, – продолжила я тише, – посчитала наш брак оскорблением. И я её понимаю. Эта женщина – член королевской семьи. Конечно, она желала для своего сына самого лучшего… Лучшей невестки…

– Я не переживаю об этом, – сказал он спокойно, – почему вы начали? Считайте, что с моей спины упала мишень.

– Да, я понимаю. Но вы один из наследников престола… – вырвалось у меня.

Феликс медленно поднялся с кровати. Его тень легла на меня, он смотрел сверху вниз, и в его глазах больше не было ни смятения, ни шутки. Голос звучал уверенно и твёрдо, как будто он собирался подвести итог нашему разговору.

– Понимаете, Оливия, – произнёс он, делая лёгкий шаг ко мне, – я не хочу раскола в королевстве. Жизнь во дворце никогда не была мне приятна, и я не видел себя Королем.

Он на мгновение задержал мой взгляд, позволяя мне заглянуть ему в глаза. Я чувствовала, что он говорит искренне.

– В добавок ко всему… я люблю своего кузена. Пусть и особой любовью. И не сделаю ничего, что может навредить ему.

Герцог продолжал ходить по комнате, словно зверь в поисках лучшего места.

– Считайте, что этот брак обезопасил королевство от войны и междуусобиц. Укрепил братскую привязанность. – он выдохнул, чуть склонив голову, и уголок его губ дрогнул. – И, быть может… подарил мне красивую и умную женщину.

Казалось, что он снова играет со мной, и всё только что обговорённое его вовсе не тревожило. Даже о моих достоинствах он говорил с лёгкой насмешкой, с той долей веселья в голосе, которая всегда сбивала меня с толку.

Он остановился за моей спиной. Его пальцы медленно проскользнули по линии платья, цепляя застёжки, и я почувствовала, как ткань чуть ослабла и повисла на моих плечах. Я знала, к чему всё идёт, но мои мысли всё ещё кружили вокруг услышанного – слишком тяжёлые, слишком важные, чтобы их отпустить.

Феликс убрал мои волосы вперёд, его ладонь легла мне на талию. Он притянул меня ближе и его губы коснулись моей шеи – осторожно, как будто проверяя, позволю ли я ему. А я всё ещё стояла неподвижно, погружённая в свои сомнения, а кровь уже прильнула к моим щекам и жар ожидания прошёл по телу легкой волной.

– Вы слишком громко думаете, – тихо произнёс он у моего уха, сжимая меня крепче. – Для женщины, которой уделяет такое внимание муж.

Его голос был тёплым, низким, и в нём звучала мягкая усмешка. Но в этом смехе не было холодности – скорее, попытка вытянуть меня из плена моих мыслей.

– Я не знаю, что сказать. Я рада, что вы приняли моё происхождение и надеюсь, что вы не упрекнёте меня этим в будущем, – тихо произнесла я, чувствуя, как сердце сжимается от неловкости.

– Считайте, что я могу простить вам почти всё, – его губы продолжали скользить по моей шее, оставляя огненные прикосновения.

– А что же вы мне не простите? – я слегка отстранилась, стараясь придать своему голосу игривый тон.

– Может, вы не простите мне глупости? – спросила я с улыбкой, выскальзывая из его объятий.

Он смотрел на меня с тем самым лукавым выражением, которое лишало опоры под ногами.

– Глупость я бы простил, – сказал он медленно, притягивая меня снова к своей груди, – а вот если бы вы оказались тёмным магом… тут я бы задумался.

Я фыркнула, но его сильные руки сомкнулись на моей талии, лишая возможности отступить. Его ладони мягко массировали мои плечи, и я, несмотря на внутреннюю скованность, ощущала, как напряжение покидает меня. Его дыхание обжигало моё ухо, и я услышала тихий шёпот:

– Вам не стоит беспокоиться.

Я уже собиралась ответить, когда резкий, громкий стук в дверь нарушил покой моей комнаты.

Глава 31

РАЗГОВОРЫ

Резкий стук в дверь напугал меня так сильно, что тело непроизвольно вздрогнуло, словно в комнату ворвался поток ледяного воздуха. Звук вырвал меня из грёз, и я открыла глаза, возвращаясь в свою спальню. По телу всё ещё разливалось тепло; на плечах ощущалось прикосновение его рук, а на шее оставались следы от его губ, только что скользивших по моей коже.

Феликс тяжело выдохнул, словно незваный гость позволил себе лишнее, прервав нас в самый неподходящий миг. В этом вздохе слышалось недовольство, но в его движениях все еще сквозила ласка и забота.

Муж так же нежно провёл пальцами по моей спине, застегнул несколько застёжек, возвращая платью прежний вид. Он усмехнулся, коснувшись шеи губами, и его дыхание приятно щекотало мне ухо.

Я видела, как его позабавил мой испуг от стука, и чувствовала – муж мягко направляет меня к двери, позволяя самой встретить визитёра.

Пока я ещё не успела собраться с мыслями, Феликс отступил. Его шаги звучали так же уверенно, как всегда. Подойдя к столику, он взял графин, налил вино в кубок – неторопливо, с какой-то нарочитой ленивой грацией. Затем сел в кресло, свободно раскинувшись, словно в собственном кабинете, и поднял на меня взгляд.

Он вёл себя так, будто всё происходящее находилось под контролем и вовсе не требовало его участия. Спокойствие герцога передалось и мне. Казалось, настенные гобелены интересовали мужчину куда больше, чем мой ночной гость.

Раздался повторный стук. Муж не показал никакого раздражения или беспокойства из-за такой настойчивости. Он абсолютно спокойно ждал, пока я поговорю со своим гостем.

Я вздохнула и пошла к двери, я была уверенна, что, скорее всего, это Эва – ей что-то понадобилось или она решила проверить, как я себя чувствую. Но когда дверь приоткрылась: передо мной оказалась Ариана.

На ней было простое домашнее платье, поверх которого небрежно наброшен халат. В руках она держала кувшин с напитком, а ночное платье без всякой стеснительности болталось через руку. Лёгкая, совсем не сонная, улыбка тронула её губы.

– Я решила, что мы можем провести ещё одну ночь вместе, – заявила она, даже не поздоровавшись.

Я замерла, пытаясь подобрать слова. Её уверенность – почти нахальство – застала меня врасплох. Я улыбнулась так мягко, как могла, и ответила:

– Давай лучше завтра, Ариана. Сегодня я… немного занята.

Мой голос звучал предельно вежливо, но мне хотелось рассмеяться. Я сравнивала себя с героиней любовного романа, которая прячет у себя в спальне не мужа, а любовника.

Я чувствовала на себе спокойный, невозмутимый взгляд Феликса и отчаянно хотела взглянуть на его лицо, хотя понимала – любое движение выдаст меня. Всё же я неловко повернула голову в его сторону.

Он сидел в кресле так же спокойно, как и прежде, в руке блестел кубок с вином. Ни один мускул не дрогнул на его лице, выдавая полное отсутствие интереса к нашей беседе.

– Но я правда хотела поговорить с тобой сегодня, – не унималась Ариана. Она шагнула ближе, крепче прижимая кувшин к себе. – Я всё думала о том, что ты сказала тогда… Что мужчина должен любить меня. Но ведь он будет… будет любить. Есть разные женские способы…

И хоть она и шептала, я не хотела, чтобы её брат услышал лишнее. Женская солидарность не позволяла мне разрешить ей говорить дальше. Я мягко подтолкнула Ариану в сторону коридора, касание было лёгким – предупредительным.

– Вот ты? – она всё ещё бормотала, почти не сбавляя темпа. – Ты бы смогла? Ты бы согласилась на мужчину, который тебя не любит, в надежде, что потом всё исправишь? Ты бы всё исправила, если бы выпал шанс?

Она попыталась шагнуть в комнату, но я перехватила её за запястье и, глядя прямо в глаза, сказала тихо и твёрдо:

– Ариана, я не одна. Давай не будем об этом сейчас.

Она промолчала целую секунду, будто подбирая слова, затем бросила украдкой:

– Эве можно доверять. Она мало что болтает.

Я едва не улыбнулась – Эва и вправду умела держать язык за зубами, хотя иногда вела себя опрометчиво. И я решила открыть дверь шире, чтобы показать девушке, с кем она имеет дело, ведь все намёки и сигналы для неё, похоже, были бессмысленны.

В этот момент герцог сам подошёл, открыл полностью дверь и встал за моей спиной. Его присутствие мгновенно добавило неловкости в без того странную беседу.

– Ариана, – сказал он ровно, спокойно, но так, что его голос прогремел на всю комнату, – сегодня я ночую с Оливией.

На её лице промелькнуло что-то смешанное: и понимание, и лёгкое смущение, и, быть может, даже радость. Она прошептала одно короткое: «Я вижу», – и её губы на долю секунды дрогнули в улыбке, которую я не сумела толком распознать.

А потом, как будто решив, что разговоры исчерпаны, девушка повернулась на каблуках и побежала прочь по коридору – по направлению к своим покоям. Думаю мечтать о молодом юноше, который так сильно нарушил её душевный покой.

Я услышала, как герцог втянул воздух. Он притянул меня к себе и почти беззвучно, пробормотал, иронично закатывая глаза:

– Жду тот день, когда я выдам её замуж, и эта забота перестанет быть моей. – сказал он с улыбкой на губах. Я знала, что он хоть и кажется сухим, строгим и сдержанным с ней, он очень сильно любит свою сестру.

Муж стоял за моей спиной, нависал как тень, его руки уже нашли мой живот и притянули к себе.

Я почувствовала, как он всё сильнее сжимает мою талию, как его губы нашли мою шею – и внутри всё тонко дрогнуло, готовое уступить этому напору. Но в последний миг я положила ладонь ему на грудь, мягко, но решительно, и чуть оттолкнула. Между нами образовалось крошечное, но ощутимое пространство.

– Подождите, Феликс, – сказала я, глядя ему прямо в глаза. – Я хотела с вами поговорить.

В его взгляде мелькнуло что-то тёмное – смесь досады и любопытства. Он отпустил меня без лишних слов, будто вычеркивая этот момент, и направился к столику. Его шаги были уверенными. Я наблюдала, как он взял бокал вина, неторопливо сделал глоток, потом сел в кресло и, словно назло, подложил себе под спину подушку, развалившись с такой ленивой грацией, что я невольно сжала пальцы, чтобы не показать раздражение.

– Ну, у вас, видимо, сегодня такое настроение – обсудить со мной все возможные темы и события, – произнёс он тоном, от которого веяло насмешкой. – Так хоть посижу с комфортом.

Он отставил бокал на стол, сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла. В его словах чувствовался сарказм, и это задело меня, но вместе с тем – в этой небрежности, в этом показном равнодушии, я уловила его внимание. Он ждал, муж готов был выслушать то, что я скажу дальше.

– Скажите, вы ведь занимаетесь охраной принцессы? – спросила я, придавая своему голосу уверенности.

Я молчала, ожидая ответа, но он лишь лениво скользнул по мне взглядом, и на губах появилась тень усмешки.

– Да, я отвечаю за безопасность принцессы, – его голос был ровным, но в нем звучала интонация с которой обычно докладывают королю о текущих событиях. – Если хотите знать, я сам договаривался об условиях помолвки, представляя интересы короля. И я убеждён: этот союз нужен королевству. Юг, несмотря на свои трудности, остаётся надёжным торговым партнёром и будет ценным союзником в случае угрозы с севера.

Я растерялась, услышав такой развёрнутый ответ. В этой жизни он не рассказал ни одной новости, он не считал нужным делиться деталями своей службы, а теперь говорил так, будто ничего не скрывает.

Он смотрел на меня так словно это не я изучаю его, а он проверяет мою реакцию.

– Я… лишь хотела сказать, что сегодня привезли ткани, – начала я осторожно, чувствуя, как неловкость давит на грудь. – И мне показалось… считайте это женской интуицией… странное чувство. Что с ними что-то не так. Я просто хотела предупредить вас.

Феликс отставил бокал, сцепил пальцы и откинулся в кресле, но глаза его выдавали интерес. Он всматривался в меня, будто пытался разглядеть не слова, а скрытый за ними смысл. Его взгляд был почти невыносим – пронизывающий, слишком внимательный, слишком настороженный.

– Хорошо, – сказал он наконец. Одно единственное слово. Спокойное. Слишком спокойное.

Его голос был низким, ровным, и от этого спокойствия меня пробрала дрожь. Я не знала, что скрывалось за этим ответом – согласие, безразличие или намерение проверить мои слова без моего участия.

– Хорошо?– Переспросила я. Не скрывая своего негодования. Я ожидала от него большей реакции или вопроса. – Это всё? Вы не выглядите удивленным или встревоженным.

Герцог сложил руки у себя на груди, как бы отгораживаясь от меня. Мы находились в тишине некоторое время, я уже начала думать что он вовсе не собирается говорить.

– Оливия, иди ко мне.

Я не выдержала и чуть подалась вперёд:

– Вы… вы верите мне?

Он сменил свою расслабленную позу, на другую, более мужественную и уверенную. Теперь он сидел с прямой спиной и смотрел мне в глаза. И уже, когда я не ожидала ничего хорошего от нашей беседы, он протянул мне руку, а в глазах его отразилась мягкость.

– Оливия, иди ко мне. – прошептал он, всё еще держа свою руку передо мной.

Я же по-прежнему смотрела на него с недоверием, но положила свою руку в его ладонь и сделала шаг навстречу ему. Он усадил меня к себе на ноги.

– Оливия, я ценю то, что ты рассказала мне о своем предчувствии…

Я посмотрела на него вопросительно, с затаённым страхом. Мне казалось, что герцог может не поверить моим словам. Я боялась вновь увидеть перед собой бокалы с ядом. Не хотела, чтобы и в этой жизни он испытывал меня, оценивая лишь с точки зрения пользы – как работника или, что ещё страшнее, как вещь.

– Мне уже сообщили подозрения насчет ткани. Я не удивлен, потому что уже начал проверку. И рад, что в тебе проснулись отголоски магии твоего отца.

Я смотрела на него удивленными глазами. Но кто мог сообщить? В прошлом, он мне признался сам, что угрозу обнаружила только я. Что только благодаря моим способностям, они избежали беды. А сейчас кто-то опередил меня. Но как и кто?

Я не успела даже осмыслить всё, как герцог снова наклонился, и его горячее дыхание коснулось моего уха:

– Оливия… У вас ещё остались вопросы или темы для разговора?

Его голос, низкий и тягучий, заставил сердце забиться быстрее. Я встретила его взгляд растерянными глазами и не смогла ответить. Я просто не могла подобрать нужные слова.

Он склонился ко мне, и его лицо оказалось так близко, что я почувствовала, как он вдохнул аромат розовой воды и трав, освежающих мои волосы. Его губы легко коснулись моей головы, а ладонь нежно скользнула по щеке. Затем он прошептал моё имя. Голос был таким мягким, что пробирал до дрожи; каждое произнесённое им «Оливия» отзывалось во мне сладким томлением, предвкушением близости.

Я медленно подняла руку и коснулась его лица. Убрала непослушную прядь со лба, освобождая его от тени, и пальцы невольно скользнули по виску. Он не отвёл взгляда, и в этот миг я решилась сама поставить точку в этом странном, напряжённом вечере: прижалась губами к его щеке и тихо прошептала «мой лорд» прямо у самого уха – словно давая понять, что разговор окончен.

Феликс улыбнулся едва заметно, но глаза его оставались серьёзными. Он потянулся к свече и погасил её кончиками пальцев. Пламя дрогнуло и исчезло, и комнату заполнил серебристый свет луны, преломляясь на стенах и отражаясь в его взгляде.

Я уткнулась лицом в его плечо, вдыхая запах вина и пряных трав, впитавшийся в его одежду. Его дыхание обжигало кожу, а прикосновения – лёгкие, почти невесомые —будоражили мою фантазию.

Его руки всё ещё удерживали меня – крепко и в то же время нежно. Он поднялся, не позволяя мне даже пошевелиться, и шагнул к постели.

Глава 32

ПРИГЛАШЕНИЕ НА ТАНЕЦ

Я проснулась от ярких лучей солнца, безжалостно пробивавшихся сквозь витражное окно и падавших прямо на лицо. Сначала мне показалось, что всё случившееся накануне было лишь сном, и я была одна. Но взгляд остановился на соседней подушке – примятой, хранившей след другого человека. Простыни же были уже холодны, как будто он покинул постель несколько часов назад.

Не смотря на то, что я проспала время подъёма, я с трудом заставила себя встать, прошла к умывальнику. Там меня уже ждала теплая вода, свежие полотенца, заботливо приготовленные служанкой, Эва явно заходила, но всё же не разбудила меня.

Я опоздала на службу в храм и не приняла участия в утренних дворцовых мероприятия – в другое время я бы укоряла служанку и себя за это, но сегодня я предпочитала обдумать всё, потратить время на размышления и хоть какой-то план, всё лучше, чем сердиться напрасно.

Холодная вода смыла остатки сна. Я выбрала самое простое платье – лёгкое, со шнуровкой по бокам. В замке герцога я часто носила такие, а во дворце приходилось чаще отдавать предпочтение статусным тяжелым нарядам, которые порой затянутыми корсетами крадут дыхание.

Выйдя из своих покоев, я ощутила, как яркий свет слепит глаза, из окон доносится жизнь. На пути в нашу столовую меня встретила Эва, которая почтительно склонила голову, пряча улыбку. Её глаза смотрели на меня внимательнее, чем обычно, и на миг мне показалось, что она не только всё знает, но и счастлива за меня.

Я уже хотела спросить, почему меня не разбудили, как Эва, густо покраснев, опередила меня:

– Это распоряжение его светлости, – проговорила она, пряча глаза. – Милорд велел не тревожить вас, миледи. Приказал принести воду для умывания, утренний чай и мяту в покои… а ещё распорядился приготовить для вас поздний завтрак.

Мы были в комнате одни: прочие слуги ушли за завтраком, и Эва, оставшись без их присутствия, не смогла сдержать улыбку. Радость и любопытство, которые она тщетно пыталась скрыть, читались в каждом её взгляде.

– Я так рада, что муж навестил вас, – произнесла она с двусмысленной интонацией, и её щёки снова вспыхнули румянцем. – У вас же всё хорошо? – спросила девушка, осматривая меня.

– Да, Эва, спасибо. Но не стоит обсуждать это ни с кем, пожалуйста. – попросила я девушку.

– Да, миледи. Но если вы захотите я всем на кухне хоть сейчас расскажу. Там часто говорят… – девушка опустила глаза. – Там часто обсуждают вашу личную жизнь. Я бы хотела заткнуть всем рты. – сказала Эва с пугающим энтузиазмом.

– Еще не время. Пусть говорят. – я не готова была показывать свою личную жизнь хоть кому-то. А может я просто была не уверенна в своем муже.

В этом замке происходило слишком многое, и я никак не могла избавиться от ощущения, что все события связаны между собой невидимой нитью, и всё это как-то связанно с нами. И распутать эти тайны мне не удавалось. С одной стороны, меня успокаивало, что герцог занялся проверкой тканей, а не стал испытывать мой дар и не рассказал о нём королю. Это давало мне возможность по-прежнему распоряжаться собственной жизнью.

Но потеря дара и то, что кто-то другой тоже узнал о тканях, не оставляли меня в покое.

Я не питала иллюзий: женских уловок и обольщения будет недостаточно, чтобы убедить герцога открыть имя того, кто его предупредил. Ни соблазн, ни вино не помогут. Подобные уловки лишь подорвут его доверие и разрушат тот хрупкий мир, который только начал складываться между нами.

К тому же, несмотря на все его недостатки, я уважала мужа и ценила его право на тайны. Я хотела, чтоб он сам рассказал мне, или хотя бы честно отвечал на мои вопросы.

Но с другой стороны у меня таких секретов было куда больше, чем я готова была признать. И уж точно я не планировала делиться ими.

– Милорд отправился в ближайший город, – поспешно добавила Эва, отвлекая меня от моих мыслей. – Леди Ариану проводили на занятия для дам. А ещё… милорд просил передать, что вам следует быть готовой к вечернему застолью. Его Величество, дабы восполнить своё отсутствие на публике, велел устроить небольшой приём для обитателей замка.

* * *

Я вошла в большой зал, и первое, что бросилось в глаза, – величественный размах убранства. На колоннах, подпирающих высокие своды, развивались знамена Королевства и знатных семей.

На стенах мерцали закрепленные факелы, отражаясь в тяжёлых витражах и отбрасывая причудливые тени на каменный пол. Огонь от свечей плясал на столах. Воздух был наполнен ароматом вина, специй и горячих блюд, ещё стоявших на столах.

Длинные столы, расставленные буквой «П», ломились от яств и кубков, но немало гостей уже покинули свои места. Вдоль стен объединились в группы небольшие компании, то оживлённо беседуя, то смеясь, то вполголоса переговариваясь, будто строя свои маленькие заговоры. У одного из столов несколько советников спорили так ожесточённо, что казалось – ещё немного, и они поднимут друг на друга руки и мечи.

В центре зала оставалось широкое пространство для танцев. Там, под звуки лютни и скрипок, Его Величество вёл принцессу в изящном круговом танце. Их движения были размеренными и торжественными, словно они танцевали не только для себя, но и для всего королевства.

У самого входа стояла группа дам – леди Мариана, леди Лиззи и ещё несколько придворных красавиц. Они не упускали ни единого движения венценосных особ, их взгляды сияли любопытством и скрытой завистью.

В толпе я заметила Ариану: она кружилась в танце с молодым юношей. «Нужно будет узнать, кто он», – мелькнула у меня шустрая мысль.

Веселье было в самом разгаре. Музыка разливалась по помещению, звон кубков чередовался с раскатами смеха, и весь зал шумел своим особым, торжественным звоном.

Причиной моего опоздания стало то, что после позднего завтрака я направилась в библиотеку и утащила в свои покои целую гору книг – не меньше двадцати томов с надписями «магия», «духовные силы», «ритуалы». Удержаться я не смогла: пролистала одну за другой, хотя понимала – поверхностного взгляда недостаточно, придётся читать их вдумчиво, слово за словом. Но я упрямо надеялась, что судьба или мои внутренние силы помогут, и нужная страница сама остановит мой взгляд.

Когда же настало время собираться к вечеру, во мне пробудилось какое-то безумное, детское желание – выглядеть особенно красиво. Мне хотелось, чтобы муж, впервые увидев меня за день, встретил женщину, которой можно восхищаться. Глупое, наивное чувство, но я поддалась ему всецело. И опоздание, как я решила, того стоило.

Волосы я оставила распущенными, но уложила их в причёску с мягкими локонами; пряди у лица заплела в тонкие косы. На губы и щёки нанесла лёгкий румянец и краску, чтобы лицо засияло свежестью. Для вечера я выбрала не наряд, отягощённый камнями, а скромное по меркам дворца платье, украшенное вышивкой серебряными нитями. Оно было лёгким, позволяло свободно двигаться.

Мне хотелось, чтобы его взгляд заметил эту лёгкость, чтобы каждое прикосновение в танце ощущалось яснее. В этот вечер я хотела только одного – танцевать. Танцевать с моим мужем.

Как только я вошла в зал, танец подошёл к концу. Музыка стихла, и пары раскланялись друг другу под одобрительные аплодисменты. Я заметила, как король проводил принцессу к её месту, и тут же стала искать глазами герцога.

И нашла. Феликс стоял у стены, увлечённо беседуя с графом Дюраном. Рядом с ними находилась молодая графиня – её лицо озаряла милая улыбка, и взгляд скользил то на моего мужа, то на её собственного супруга. Я сама не заметила, как стала наблюдать за ней.

В тот миг, когда она смотрела на графа, её глаза наполнялись светом, а черты лица становились удивительно мягкими. В каждом её движении, в каждом взгляде читалось восхищение и искренняя преданность мужу.

Я знала, что в будущем графу суждено пострадать от болезни. У него случится приступ. И мысль об этом наполнила меня горечью. Мне было безумно жаль эту пару – особенно её, юную женщину, которая так явно любила своего супруга. Но я не могла бороться с естественным ходом вещей, как не могла и протянуть ей руку помощи. Всё, что оставалось, – хранить молчание и наблюдать.

Я всматривалась в лицо молодой графини, когда оно вдруг изменилось – из мягкого и сияющего стало удивлённым, а затем и вовсе недовольным. Я проследила за её взглядом – и поняла причину. Она смотрела на моего мужа.

Я перевела взгляд и тоже увидела то, что привлекло её внимание. За спиной у герцога стояла леди Бриджит. Она пыталась позвать его, но, не добившись отклика, решилась коснуться его руки. А за тем и вовсе по простому потянула его за локоть. Затем девушка склонилась ближе, готовясь шепнуть ему что-то на ухо.

В тот самый миг Феликс поднял голову. Его взгляд встретился с моим. Это было неожиданно, и, вероятно, моё удивление отразилось на лице. Я не отвела глаз. Он тоже смотрел только на меня.

Я набрала воздуха в грудь и спокойно направилась к ним. Подойдя ближе, я склонила голову и произнесла:

– Милорд.

– Моя леди, – отозвался он с тем спокойствием, за которым могло скрываться и нечто большее, и вовсе ничего.

Я встала рядом с мужем, прямо напротив леди Бриджит. Та, заметно побледнев, казалась такой расстроенной и подавленной, она старалась избегать моего взгляда.

Феликс перевёл взгляд на меня, задержался на платье, на причёске, и уголки его губ дрогнули. Он протянул руку, взял меня под локоть и, склоняясь чуть ближе, произнёс:

– Сегодня вы особенно прекрасны, миледи.

Его ладонь скользнула к моей талии и легла чуть ниже, чем позволяли строгие придворные правила приличий. Я ощутила, как он с силой постарался прижать меня ближе к себе, к своему телу.

Ситуация была нелепой, и тонкая нить напряжения ощутимо повисла между нами.

– Я пойду к своему месту, возьму себе напиток и немного фруктов, – произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Вы совсем не ели, позвольте проводить вас, – отозвался Феликс, и его пальцы мягко погладили мою талию.

Я сделала едва заметный шаг в сторону, заставив его руку скользнуть по моей спине, словно невзначай даря себе больше свободы. Затем повернулась к мужу, встретила его взгляд и едва слышно прошептала:

– Всё в порядке, я справлюсь сама. А вы можете спокойно завершить свои дела.

Я позволила себе лёгкую улыбку и обратила её к обоим собеседникам. Внутри же я усмиряла собственные мысли. Я слишком хорошо знала: мужу постоянно докладывали самые разные сведения – и важные, и пустяковые. И агентами-докладчиками могли быть и служанки, и советники, и горожане, и простые дамы двора. Я это точно знала на своём примере.

Но больше всего я думала о собственной гордости. Она не позволила бы мне, герцогине, при всём честном народе показать, что такая мелочь, как чей-то шёпот или разговор за спиной, может поколебать мою уверенность.

В прошлой жизни я никогда не интересовалась личной жизнью герцога до свадьбы, хотя слухи доходили до меня – говорили, что у него давно были женщины. В этой жизни я уже не могла позволить себе расспросы – каждое неосторожное слово вызвало бы ненужные слухи и подозрения.

«Я не буду ревновать, – повторяла я себе снова. – Я должна быть уверена, что мой муж верен мне. Значит, я буду ему доверять. Пока не доказано обратное – не позволю себе впадать в панику и истерику».