Текст книги "Жизнь обреченных на смерть (СИ)"

Автор книги: Вера Малахова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 46 страниц)

Яго стоял и смотрел в глаза Малкани Шагрин. Никогда эта очаровательная, пленительная женщина не подходила к нему так близко.... Так интимно близко. Все ее естество было будто соткано из соблазна и флирта. И только сейчас он понял, что имели в виду Дэймон и Анри, говоря о том, что Джинни и Ремиза похожи. Действительно можно было подумать, что они мать и дочь. И не столько внешне, сколько на уровне энергетического восприятия. Картинка сложилась в голове в одно мгновение, и молодой Корин Куори расплылся в довольной улыбке.

– Думаю, что все же я смогу найти союзника и за пределами данной комнаты. Но как истинный ценитель женщин не только красивых, но сильных и умных, – Яго взял в свои руки изящную ручку Ремизы и прижал к своей груди, – я позволю себе оставить за собой право, – поднеся руку очаровательной собеседницы к своим губам, Яго не отрывал взора от ее прекрасных голубых глаз. На мгновение, опустив глаза, а затем, закатив их от восхищения, он слишком интимно припал губами к руке Ремизы, – воспользоваться лично вашим предложением о помощи. Надеюсь, вы не сочтете меня в связи с этим дерзким?

Малкани Шагрин окинула поплывшим от страсти взглядом молодого человека

– Я сочту это очаровательным, – низким голосом промурлыкала Реми.

– Благодарю вас. – Яго еще раз припал к ручке хозяйки дома, многообещающе посмотрел ей в глаза и обернулся на завороженный их маленьким спектаклем Персоналий. – Господа, желаю отлично провести время.

После чего вышел из зала, не встретив даже намека на сопротивление. Хоакин просто взорвался!

– Ремиза, ты выпустила его!

– Конечно, выпустила, – фыркнула Ремиза. – А ты хотел, чтобы я присоединилась к твоему идиотскому противостоянию с нашей главной надеждой на спасение? Извини, я предпочитаю дружить с сильными мира сего.

Убедившись, что Хоакин не продолжит свои нападки, нашла взглядом Фаля Куори.

– Гаспар, ты тоже можешь выйти. Только не забудь вернуться, как только доставишь своего Корина домой.

– Ну, знаешь ли! – снова закипел Хоакин.

– Хватит ругаться. – Магнар с тоской покачал головой и кивнул сомневающемуся Гаспару. Убедившись, что он беспрепятственно убыл, Кейсар Магнар перевел взгляд на буравящих друг друга взглядом Ремизу и Хоакина. Фоли и Шагрин всегда были союзниками, но тем ни менее, всегда находили повод для разногласий. Только обычно Хоакин сталкивался лбами с Ришаром, а теперь к их компании еще и прибавилась Ремиза. Охлаждать их горячие головы всегда приходилось холодным и суровым Темо.

– Лучше подумайте, что нам делать дальше.

Джинни раздраженно вытирала руки. Ей никак не удавалось вымыть из-под ногтей кровь, после обработки Мины. Платье уже отправилось в мусорную корзину, к сожалению, с руками нельзя было поступить так же. Последнее время жизнь не притормаживала на поворотах, и ей все чаще и чаще казалось, что в этот раз она не впишется и вылетит из седла. Девушка старалась не думать о том, что ей пришло в голову пару часов назад. Мысль, что она была создана Нихушем, а не рождена в счастливом браке, сводила с ума. Больше всего в жизни сейчас хотелось бежать как можно дальше. Но бежать от проблем было не в правилах Джинни. Стремящаяся во всем отыскать истину она решила, что должна расставить все точки над "и", и отравилась к своему отцу, кем бы он ни был, узнать правду.

Дэймон открыл глаза и увидел, как Яго степенно входит в комнату.

– Ты как? – настороженно поинтересовался пострадавший, видя застывшую маску на лице друга.

– В бешенстве, – задумчиво ответил Корин Куори, и плохо знающему его человеку могло показаться, что он просто произнес слово, ни имеющее к его текущему уравновешенному состоянию никакого отношения.

– Э..., понимаю...

– Дэймон, вот только не надо делать сочувствующее выражение лица, – обида, проскользнувшая по физиономии Яго, заставила друга поежиться. – Неужели нельзя было человеческим языком сказать, что Джинни дитя Нихуша?

– Яго, ты же знаешь, я никогда...

– Никогда не говорю то, в чем не уверен, – произнес вместе с другом хором Корин Куори. – Ну и кому от этого легче? В своем стремлении быть совершенным, не совершать ошибки, ты закостенел, ты упускаешь...

– Ты упускаешь возможности...., – с усмешкой произнес вместе с Яго Дэймон, давая понять, что не только он предсказуем и повторяется. – Яго это вопрос не моего совершенства, это вопрос истины.

– К Фаране твой формализм! Теперь, когда мы оба понимаем, что Джинни потенциальный демиург, скажи мне, что за план созрел в твоей больной голове?

– Да нет у меня никакого плана, – ворчливо пробухтел Дэймон.

– Ну, конечно! У тебя нет плана! В это не поверит ни один здравомыслящий человек. А я еще пока вполне здравомыслящ, тем более вижу тебя насквозь.

Дэймон усмехнулся, потому что, не смотря на последнее заявление, Яго метался по комнате и разговаривал будто бы сам с собой, как абсолютный безумец.

– Ну, раз ты так хорошо меня знаешь, то зачем задаешь вопросы? Тебе и так должно быть все ясно.

– Дэймон, с тобой никогда ничего не бывает ясно. Даже когда все заканчивается, всегда остается ощущение, что расслабляться нельзя, потому что ты вынешь из кармана очередного кролика.

– Яго у тебя есть все карты на руках. Действуй.

– Я тебя ненавижу!

– Не обманывай себя. После Мины я самое дорогое, что есть в твоей жизни, – самодовольно усмехнулся Дэймон.

Яго на минуту замер, и Дэймон вдруг увидел настоящего Джакомо Альфредо, без единой маски на лице, того самого своего друга, которого ему довилось за всю жизнь увидеть всего пару раз.

– Дэймон, я никогда не смогу поставить одного из вас на ступень выше. И ты, и Мина одинаково дороги мне.

– Чтобы там ни было, она твоя кузина, – постарался опровергнуть заявление друга Дэймон.

– Да, нас связывают с Миной семейные узы, и некое внутреннее ощущение друга друга.... Но ты.... Ты абсолютно мой человек. Ты мое второе я. Даже не видя тебя пару лет, я всегда ощущал твое присутствие в своей жизни. Я всегда знал, что есть человек, который прикроет мне спину, человек, к которому я приду, признаюсь в самом страшном грехе, и он не отвернется от меня, а поможет пройти через тяжелое время, поможет справиться с самим собой и с той темнотой, что живет во мне. Ты столько раз вытаскивал меня с эмоционального дна, в которое я погружал себя, пытаясь осмыслить отчужденность отца, отсутствие матери. Ты столько раз, спасал мою жизнь, когда мне было на нее наплевать. Ты раз за разом доказывал мне, что есть люди, для которых мое существование имеет значение.... Дэймон, ты и только ты научил меня радоваться жизни и видеть в ней светлые стороны. Ты был тем, кто никогда не искал какой-либо выгоды от общения со мной или моего существования. От тебя никогда не исходило желание использовать меня. Ты просто всегда был моим другом. И все это при том, что это я должен был поддерживать тебя, и понять, что с тобой происходит что-то неладное, – последние слова Яго были сказаны с такой горечью, что у Дэймона свело зубы.

– Ты так и поступал, – твердо ответил молодой человек. – Всякий раз, когда я возвращался от Шантэль, я выживал только благодаря тебе. Я считал секунды до того момента, когда мы встретимся, и ты предложишь очередную абсолютно сумасшедшую авантюру, которая заставит меня почувствовать вкус к жизни. Даст ощущение, что отпущенный мне срок, я прожил на полную катушку. А еще я знал, что как бы я себя не вел, ты никогда не позволишь себе поставить меня в ситуацию, когда я буду вынужден тебе врать. Не смотря ни на что, в каком состоянии я к тебе не приезжал, ты никогда не лез ко мне расспросами. Единственное, что ты себе позволял – из раза в раз спрашивал, можешь ли ты мне чем-то помочь.

– И ты всякий раз говорил нет, и я от тебя отставал, ни разу не попытавшись разобраться в происходящем, – с презрением к самому себе фыркнул Яго.

– И я тебе за это бесконечно благодарен. Потому что ты был тем самым другом, с которым я мог почувствовать себя нормальным. Мы с Анри никогда не могли себе позволить в обществе друг друга быть веселыми и беспечными. Наше предназначение всегда душило нас. Если бы ты влез в эту историю и все выяснил, это неизбежно отразилось бы на твоем отношении ко мне. Мне не нужны были ни твоя жалость, ни твое сочувствие. Мне был нужен человек, рядом с которым я ощущал бы себя нормальным и чувствовал бы вкус жизни. Ты был именно тем, кто был мне нужен, о большом мечтать невозможно.

– Ну, конечно, кто не мечтает, чтобы лучший друг избил его до полусмерти, – в очередной раз коря себя за содеянное, проворчал Яго.

– Мы это уже обсуждали. К тому же, прости, но тебе не приходило в голову, что я знал, на что иду?

– Ты что был уверен, в моей реакции? – с неверием бросил на друга косой взгляд Яго.

– Ну, я же не кретин. Что я должен был ожидать от человека, на глазах которого попытался убить его любимую кузину?

– Хочешь сказать, что я столь предсказуем?

– Только давай обойдемся без обид, – Дэймон закатил свои льдисто-голубые глаза к потолку. – Эмоций на квадратный метр площади моей комнаты, уже более чем достаточно. И вообще, думаю, тебе надо пойти проветриться и подумать, что делать дальше.

– Зачем мне это делать, если мой гениальный друг уже давно все просчитал и знает, что будет. Может быть, ты просто облегчишь мне задачу и прямо скажешь "Яго пойди туда-то, сделай то-то и будет всем счастье". – Терпение молодого Корина Куори исчерпало все свои запасы, и сейчас он был готов, выплескивать свое раздражение даже на собственноручно избитого друга.

– Прости, я не понимаю, о чем ты.

Мягкая, невинная улыбка приятеля вывела Яго из себя.

– Хочешь знать, что я думаю?

– Нет. Не хочу.

– А я тебе все-таки скажу.

– Можно подумать у меня на самом деле был выбор!

– На этот раз ты задумал что-то такое, на что я никогда сознательно не пойду. Ты толкаешь меня к чему-то, непонятно к чему, столь замысловатым образом, потому что понимаешь, объясни мне все напрямую, я откажусь это делать.

– Яго, я всегда восхищался живущей в тебе творческой натурой, которая умудрялась придумывать самые невероятные сценарии развития событий. Лучше скажи, что будем делать с отпрысками Николь и Мартина. Ты был у Джейсона?

– Да, можешь за него не беспокоиться, я проявил весь свой актерский дар и теперь обитатели дома Мартина Берга уверенны, что страшнее зверя в жизни нет. Еще пара визитов и они будут, как щенки бегать за твоим неугомонным братцем.

– Джейсону потребовалось на это значительно больше времени.

– Во-первых, не забывай, что я тогда был совсем мальчишкой, сегодняшние мои возможности несколько превосходят возможности пусть и весьма талантливого, но обычного студента колледжа. А во-вторых, у меня нет цели, заставить их полюбить Джейсона, как в случае с тобой. Достаточно того, чтобы они уважали его. К тому же, Джейсон большой мальчик, он справится и без нашей помощи. Сегодня меня волнует другой вопрос – как мне справиться с Нифреей и Фараной.

– Ты еще не понял, что могла задумать твоя тетка?

– Кроме того, что ее трепетное проявление любви к сыну брата было четко выверенным планом по спасению мира? – раздраженно спросил Яго, которому не просто давалась мысль, что даже воспитание Габриэллы было основано не на любви к маленькому мальчику, каким он был, а из соображений ее планирования всего сущего. Будто было мало, что его появление на свет было запланировано отцом, только для того, чтобы покончить с ненавистной ему жизнью.

– Уверен, твоя тетка искренне любила тебя, – с сочувствием покачал головой Дэймон. – Я не знаю женщины, которая могла бы остаться к тебе равнодушной. Да, она готовила тебя к борьбе за наш мир, но это не отменяло того, что она любила тебя, как собственного сына.

– Не важно, – махнул рукой Яго. – Какое это имеет значение, если, скорее всего, скоро мы все умрем.

– Это с какого перепугу?

– Дэймон, ты всегда был реалистом. Мне никогда не победить Фарану.

– Ерунда. Ты прекратишь ныть, возьмешь себя в руки, снова станешь собою – непобедимым, непогрешимым, самым очаровательным мерзавцем.

– И что мне это даст?

– А я откуда знаю? Подумай? Это же ты у нас без пяти минут демиург, а не я. Мое дело маленькое, пнуть тебя под зад и уговорить прекратить ныть.

– Хорошо устроился.

– Я то? Да, мне всегда это было свойственно.

Ремиза стояла на балконе своей спальни. Она, не отрываясь, смотрела на бушующую внизу воду. Ее замок находился почти у самой кромки водопада, возникшего после очередной ночи проведенной с Реналем. Ей потребовалось три года, чтобы восстановить природный баланс Шагрин-Вилле, когда вся вода озера, на котором стояла столица сейма, хлынула в бездонный пролом, образовавшийся в земной коре. Ремиза поежилась и обхватила себя руками. Она устала. Устала от неизвестности, устала держать себя в руках, устала быть сильной. Упавшие на лицо капли дождя заставили ее в изумлении поднять голову. Дождя на сегодня запланировано не было. И тем удивительнее была небольшая туча, зависшая ровно над ее замком. Нахмурив брови, Малкани Шагрин махнула рукой и отшвырнула незваную гостью в сторону. Каково же было ее изумление, когда туча через минуту уверенно вернулась на прежнее место. Повторив попытку прогнать негодницу несколько раз и убедившись, что это не просто тучка, пролетавшая мимо, Ремиза растеряно замерла. Она прижалась к стене, укрывшись под козырьком от дождя, и стала ждать продолжения. Ее ожидание было вознаграждено. Медленно и верно туча рассеивалась и в какой-то момент Малкани Шагрин поняла, что бесформенная масса начинает приобретать конкретные очертания. Когда на небе появилась тончайшая надпись остатками облака «два дня», Ремиза восхищенно вздохнула. Ей оставалось только гордиться своим сыном.

Анри облегченно вздохнул, закрыл глаза и изумленно замер. Коснувшийся его щеки луч солнца, так трогательно и нежно скользнул по коже, что не осталось никаких сомнений – это «привет» от маман. Значит, получилось! Значит, она все поняла! Первый раз Анри использовал свои способности с определенной целью, и он так боялся, что не получится.... Но у него получилось. Первый раз в жизни у него что-то получилось.

– Ты веришь ей? – прервавший немой восторг кузена Эрик, почувствовал, какая буря эмоций бушует в Анри, и от дыхания этого урагана покрылся мурашками. С того момента, как он узнал о своих способностях, они стали расти с ошеломительной скоростью, будто само осознание дара, способствовало этому.

– Ты о чем, – Анри с любопытством повернул свою курчавую голову, чтобы взглянуть в лицо кузена.

– Что ей не нужно от нас согласие, чтобы высосать нашу жизненную силу.

– Не знаю.... Почему тебя это взволновало?

– Я боюсь.... Я боюсь, что в последний момент струшу, пойду на попятную.... И если она не сможет забрать мои силы принудительно, а они действительно потребуются, то из-за моей слабости и трусости погибнет весь мир!

– Создатель, Эрик! Тебя можно назвать кем угодно, но не трусом и не слабаком! Ты с такой самоотверженностью отдал себя в жертву, для спасения миллионов жизней! Не смей наговаривать на себя. И, поверь, человеку, который живет с мыслью о том, что ему придется умереть во благо других с малых лет, мысль о том, что ты испугаешься, и пойдешь на попятную будет с тобой всегда. Она никогда по-настоящему тебя не покинет. Это то, с чем тебе придется жить до самого конца, каким бы он не был. Нельзя просто сказать "хорошо, будь, что будет" и дальше жить, как ни в чем не бывало, не задумываясь о том, есть ли другой выход, не упускаешь ли ты что-то, все ли возможности использовал, и как избежать этой кошмарной участи. Это станет твоей центральной составляющей, о которой ты будешь думать денно и нощно. Даже пытаясь заставить себя думать о чем-то другом, ты будешь изумленно замечать, что еще полчаса назад тебя волновало образование детей твоего поселения, а сейчас ты незаметно для себя, сидишь и пытаешься понять, как правильно поступить, и как все закончится. Смирись с этим.

– Но как ты мог столько лет с этим жить, оставаясь в здравом рассудке? Я почти сошел с ума, только слушая твои рассуждения на эту тему.

– А кто тебе сказал, что я и Дэймон не свихнулись давным-давно? К тому же, будучи внуками Нифреи, неужели ты считаешь, мы имели хотя бы малейший шанс родиться психически нормальными? Мы просто пытаемся прожить отведенный нам кусок, и как можно лучше подготовиться к тому, что должно случиться.

– Ужас! Сейчас я понимаю, что отец сделал мне подарок, избавив от подобной ноши в детстве!

– Дэймон, пожалуйста, лежи. В конце концов, ты себя угробишь!

Наемный убийца, кудахчущий над ним как курица-наседка, вызывал у больного стойкое ощущение, что он бредит.

– Не комната, а проходной дом! Джейсон, что ты здесь делаешь?

– Пришел навестить брата, – недовольно буркнул Джейсон и уселся на стол, поставив ноги на стул.

– Удивительное рядом, – вздохнул Дэймон. – И с какого перепугу, такая забота о моем благополучии?

– Ты же приходил меня навещать, когда я здесь лежал раненный. Разве я не должен поступать так же?

– Ты? Вряд ли.

– Перестань! Я стараюсь измениться.

– Это-то и пугает!

– Я хочу быть достойным любви моей Джинни, и если для этого, я должен стать цивилизованным и приятных во всех отношениях человеком.... Значит, так тому и быть.

– Смотри не переусердствуй и не стань скучным.

– Ой!

– Не бойся, тебе до этого далеко, – обреченно вздохнув, Дэймон посмотрел на братца. Все эти годы, он мечтал увидеть Джейсона именно таким. И вот теперь, когда он уже не ждал ничего подобного.... Боль от того, что это произошло так поздно.... Когда времени не осталось.... Дэймон закрыл глаза, чтобы они не выдали его истинных чувств.

– Раз уж ты пришел.... Хочу тебе кое-что поручить.

– Все, что скажешь.

– Ты знаешь, где живешь Джинни?

– Конечно.

– Я хотел бы, чтобы ты ближайшие сутки провел под окнами ее дома. Подслушивай и подсматривай все в мельчайших деталях.

– Гм.... А это не будет воспринято....

– Ты забыл, что я тебе только что говорил? Не становись слишком правильным. Это скучно.

– Я понял. Что конкретно ты хотел бы узнать?

– Мне нужно услышать один очень важный разговор....

Ворвавшись в комнату, Джинни растеряно замерла. Меньше всего разъяренная девушка была готова увидеть пустое помещение. Она пылала праведным гневом, и собиралась выплеснуть его на отца до последней капли. На отца.... Впрочем, похоже он не являлся ей отцом. А если ее отцом действительно был Нихуш? Что тогда? Джинни прошла на кухню, схватила со стола печенье и, сомкнув зубы, выместила на ни в чем неповинной выпечке всю свою злость. Ей было жизненно необходимо остановиться и подумать. Сев на стул, она откинулась на спинку и с усилием закрыла глаза. Слишком много, и слишком быстро – это все, что она могла сказать, чтобы охарактеризовать происходящее с ней в последние дни. Надо было притормозить, и облечь поток событий в нормальную прозрачную картинку, которая позволила бы оценить все происходящее. Джинни забралась на стул, и обхватила ноги руками, положив голову на колени. Переварить произошедшее оказалось не просто. А ведь казалось, что после времени, проведенного в гимназии Фоли, она сможет выдержать все. Но судьба никогда не устает преподносить сюрпризы. Всю жизнь она считала себя дочерью своего отца и любила его всем сердцем, без условностей и сомнений. Любовь к отцу было фактически единственным, что она ни с кем не делила, даже с Миной. У человека обязательно должно быть что-то личное! И этим обожаем личным, был ее отец. Уникальный, бесподобный, ее дорогой папочка, который в одночасье оказался ей совершенно чужим человеком. Смириться с тем, что у нее нет матери было значительно проще, ведь Джинни ее не помнила.... А теперь вроде как выясняется, что ее вообще не было.... От всего этого голова шла кругом. Столько вопросов роилось в голове, и ни на один не удавалось найти ответа.

Неожиданное покашливание, заставило Джинни вздернуть голову. Она тут же встретилась с пристальным взглядом стоящего в дверях мужчины. Смесь любопытства, озорства и непокорности этого человека, были тщательно скрыты под покровом вызова. Весь его вид будто кричал "да и я гад, и что дальше".

– Здравствуйте! – Джинни настороженно улыбнулась и подумала, что есть в этом мужчине, что-то безумно привлекательное.

– Привет! – недовольно буркнул незваный гость.

Поняв, что незнакомец не торопиться переходить к причине своего визита, Джинни взяла инициативу в свои руки.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Собственно, нет..., то есть да..., хотя..... – Похоже гость на самом деле размышлял над всеми этими вариантами ответа.

– Может, представитесь для начала? – начиная терять терпение, предложила Джинни.

– Гм.... Ну, даже не знаю, стоит ли.... Нет, конечно, стоит, но вот....

– Давайте, я облегчу вашу участь. Вы Нихуш. – исходя из красочного описания Мины, догадаться было не сложно.

– А ты Джинни, – с интонацией "а ты ничем не лучше" ответил Нихуш.

– Каюсь. Виновна. Кстати, это имя мне дали вы, или мой отец..., то есть Томас?

– Я, – довольная улыбка расплылась по лицу Нихуша. – Мне показалось, что оно как никакое другое подходит тебе. Тебе нравится?

– Угу. – Джинни плюнула на этикет и перешла на "ты". В конце концов, этот человек был ее отцом..., или родителем, или создателем. Возникшая чехарда только обостряла и без того не дремавшее раздражение. – Как дочь Нихуша, я бы могла претендовать на что-то более значимое, чем Джинни. Так можно было бы назвать любимую собачку, но не дочь.

– Ну, при учете, что Джинни производная от твоего полного имени Дженевьев....Ты же зовешь Джельсамину Миной....

– Я не знала.

– Ну, ты же не знала, что моя дочь. Но, когда тайное стало явным.... Я Нихуш Диаш де Коста, значит ты Дженевьева Диаш де Коста. Нравится?

– Не очень. Ты знаешь хоть кого-нибудь, кому нравится его имя?

– Конечно! Это я!

Искренняя восторженность и непосредственность ее создателя завораживала девушку, и как не старалась, держаться строго и обиженно с ним она не смогла.

– Кто бы сомневался! По-моему ты от себя в полном восторге.

– Без всяких сомнений, – уверенно ответил Нихуш, и в его голосе не проскользнуло даже намека на иронию. – Уверен, ты переняла с моей кровью это свойство.

– Ну, я, и правда, всегда считала себя довольно самоуверенной особой, но в сравнении с тобой....

– Ты мое дитя, и одного этого должно быть достаточно, чтобы откинуть какие-либо сомнения и принять мысль о собственном совершенстве.

– Мина говорила, что ты очень забавный, – ухмыльнулась Джинни наблюдению подруги.

– Забавный? – Словно пробуя на вкус, повторил Нихуш. – Забавный – мне нравится. Не самое худшее определение, из тех, что мне давали.

– Вопросы задавать можно?

– Гм.... А это не больно? – неуверенно пробормотал Нихуш. – Ну, давай попробуем. Обещать ничего не могу, но....

Джинни уже поняла, что если не перебивать своего родителя, то он может бесконечно долго играть словами, оттягивая ответ.

– Почему ты меня отдал Томасу?

Нихуш задумался буквально на несколько мгновений, и грустно покачал головой.

– Если я отвечу на твой вопрос, то скажу слишком много, а для этого еще слишком рано.

– Ну почему никогда нельзя задать вопрос, и просто получить на него ответ!

– Потерпи немного, мы все подошли к той черте, когда все тайное станет явным, найдет свои объяснения и приведет к финалу этой истории.

– Тогда зачем ты здесь?

– Скажем так, я решил, что пора представить мою младшую дочь высшему свету.

– Позволь поинтересоваться, кого ты имеешь в виду?

– Тебя, конечно!

– Я дочь простого садовника, ты не в курсе? Мне нет места в высшем свете.

– Гм..., ну, во-первых, не такого уж и простого садовника. А во-вторых, ты моя дочь! Дочь Нихуша! В этом мире немного найдется тех, кто может оказаться выше тебя на ступенях социальной лестницы.

– Не уверена, что кого-либо это впечатлит....

Нихуш растерянно заморгал и после секундной паузы насторожено спросил,

– Обидеть хочешь?

– Что ты! Даже еще не начинала.

Нихуш радостно улыбнулся и довольно кивнул.

– Конечно же, ты выше этого и не способна, на мелкие пакости!

– Да нет, просто коплю силы для больших гадостей.

– Я рад, что ко всему прочему ты еще и довольно предусмотрительна. – С солидной долей настороженности пробормотал непутевый папаша. Джинни забавляло, насколько он был искренен, и даже не пытался скрыть свои эмоции. Но мысли о делах грядущих не давали в полной мере насладиться уникальностью самого таинственного существа мира, по совместительству оказавшимся ее отцом.

– Так что же мне предстоит официальный дебют в высшем обществе?

– Да, с красивым платьем и морем презрения в глазах ко всему окружающему миру.

– О! Ну с последним у меня проблем точно не будет. Только тебе не кажется, что сейчас, когда твоя мать и дядя поставили наш мир на грань выживания, а Мина лежит в коме не самое лучшее время устраивать танцы?

– Детка, это как раз и есть самое лучшее время! Кома Мины в данном вопросе, пришлась как нельзя стати. Я не мог бы представить обществу одну дочь и не представить другую. А у каждой девушки должен быть свой первый бал. Так что.... Она, конечно, расстроится, что не видела твой триумф, но порадуется, что тебе не пришлось конкурировать с ней за внимание. А что касается предстоящего крушения мира.... Когда нам всем грозит неминуемая гибель, что еще можно делать? Танцевать и веселиться. Ни о чем не переживай.

– Ну, есть еще несколько практичных вопросов, которые стоит обсудить....

– Так давай разберемся с ними и начнем готовиться к празднику. Что за вопросы?

– Где ты планируешь провести это торжество? Мне не хотелось бы просить Яго провести мой вечер в Малкури, пока Мина болеет.

– Ну, естественно, моя дочь будем представлена высшему свету в моем собственном доме! – возмущенно фыркнул Нихуш.

– А у тебя он есть, – недоверие, проскользнувшее в голосе девушки, заставило Нихуша взглянуть на нее с упреком и обидой.

– Естественно есть. И даже не один. В каком городе мира предпочитаешь провести свой первый выход в свет?

– Как на счет Куори-сити?

– Отлично, сейчас же отдам распоряжение готовить дом к приему гостей. Меня смущает то недоверие, с которым ты смотришь на меня.

– Не обижайся, но у тебя репутация бродяги, спящего под открытым небом или, в лучшем случае, в шатре. Не уверена, что твое представление о доме соответствует тому, где стоит принимать высший свет.

– Джинни, – Нихуш тяжело вздохнул, – я знаю, что сам виноват в том, что ты меня так плохо знаешь.... Чтобы у тебя не возникало сомнений в моей способности достойно представить дочь свету, сообщаю, что являюсь собственником тысячи восемьсот девяносто пяти объектов недвижимости. Из них восемьсот пять являются замками, с прилегающими к ним поместьями, и двадцать просто замками, располагающимися в столицах всех четырех сеймов.

– Создатель! Зачем тебе столько?

– Ну, если честно, то до сегодняшнего дня мне и один был не нужен..... Но мой образ жизни вынуждает меня владеть всем этим безумным богатством.

– Гм... не поняла....

– Дорогая, основную массу всех этих тысячелетий моего существования, я только пил, ел и играл в карты. А играю я надо признать очень неплохо.

– Почему же тогда с тобой садятся играть, если знают, что ты наверняка их обыграешь?

– Во-первых, людям совершенно не важно, что делать в моем обществе, лишь бы побыть рядом. Надеюсь, ты не забыла, что я дарю людям счастье, лишь появляясь на их пороге. А во-вторых, если честно, мне даже напрягаться не приходится. Они сами стараются мне проиграть, почему-то считая, что так они мне больше понравятся, и я их одарю еще большим счастьем. В общем, они считают, что если пожертвовать мне что-нибудь стоящее, я подарю им это пресловутое счастье и удачу.

– И как?

– Что как?

– Даришь?

– Разве иначе это легенда поддерживалась бы тысячелетиями?

– Что, правда?

– Откуда столько недоверия? – изумление и обида, отразившиеся на лице Нихуша, заставили Джинни ласково улыбнуться этому удивительному существу.

– Я выросла среди Куори.

– Ну, естественно! Я и забыл. Ладно, времени мало даже для меня, так что я отдам распоряжение моей банде готовить праздник, а ты займись платьем. И пожалуйста, я хочу, чтобы моя дочь была одета в самое умопомрачительное, дорогое и вызывающее платье, какое сможет найти в городе. Покупай все, что нужно тряпки, украшения, пусть записывают на мой счет.

– Знаю, что вопрос уже потерял свою актуальность...., но все же.... Если я твоя дочь, почему у меня не выросли в детстве крылья?

– А что должны были? – испугано поинтересовался Нихуш.

– Ну, у Мины же они выросли....

– А! Дело в том, что крылья вырастают только у детей Персон. – Нихуш виновато развел руки, – а я таковым не являюсь. Для меня не нашлось местечка в их иерархии власти.

Джинни отметила, что данный вопрос не доставляет ее отцу приятных эмоций. Удивительно, но как быстро она начала называть его про себя отцом. Мина была права – он очарователен. Кто бы мог подумать, что даже отец у них окажется один на двоих.

– Знаешь, наверное, я даже буду рада, возможности утереть нос всей этой кучке высокомерных снобов, которые всю жизнь смотрели на меня с презрением, будто спрашивая, что я делаю рядом с дочерью самой Малкани Куори. И пусть через несколько дней все мы умрем, но перед этим я хочу увидеть их перекосившиеся рожи. И еще...

– Я слушаю...

– Я бы не хотела на балу в мою честь видеть Малкани Шагрин. Мы слишком похожи....

– Понимаю, – улыбнулся Нихуш. – Есть кто-то, кого ты хотела бы видеть, но не можешь пригласить сама?

Джинни задумалась.

– Корин Хулиан....

– Вот уж не ожидал!

– Сама удивляюсь. Ммм..., возможно Кейсар Магнар?

– Интересный выбор. Впрочем, Магнар отличный парень! Он придет обязательно.

– Тогда остальные мне безразличны, зови кого хочешь, всех кто мне важен, я приглашу сама.

– Как скажешь. Ты не будешь возражать, если я дождусь здесь Томаса? Мне надо с ним перекинуться парой слов.

– Конечно, нет, но мне самой надо бежать.

– Так будет даже лучше, предпочитаю поговорить с ним наедине.

– Не обижай его, – Джинни обеспокоенно нахмурилась.

– Я? Томаса? – Нихуш, улыбаясь, закатил глаза к небу, выражая абсурдность подобной идеи. – Даже в голову бы не пришло.

– Он хороший. Он был мне самым лучшим отцом на свете.

– Если честно, я очень на это надеюсь.

Яго казалось, что он давно потерял контроль над происходящим. Он был словно зритель, сидящий посреди сцены и наблюдающий за действием вокруг. Периодически кто-то дергал его за ниточки, заставляя участвовать в происходящем. Вот и сейчас, глядя на лежащее перед ним приглашение на бал в честь Дженевьевы Диаш де Коста, он старался понять, каким образом можно гулять и развлекаться, накануне конца света. Сперва он никак не мог понять, кто эта самая Диаш де Коста, и почему приглашение на бал в ее честь ему принес, то ли разбойник, то ли пират, то ли еще кто из этой же серии. И только когда он прочел, что приглашение прислано от лица Нихуша Диаш де Коста, у него зародилось подозрение, что под именем Дженевьев скрывается их подруга детства. Яго так хотелось остановиться, забиться на пару суток в угол, попытаться разработать хоть какую-то стратегию выхода из кризиса. Но стоило ему позволить себе хоть на секунду задуматься, как его тут же куда-то сдергивали. Вот и сейчас, он только прочел приглашение, как в кабинет зашел секретарь и сообщил, что его просил зайти Дэймон. Любого другого он бы послал куда подальше, но друг лежал в соседней комнате и благодаря вспыльчивости Яго не мог передвигаться самостоятельно. Тяжело вздохнув, Корин Куори направился к двери. Чувство, что его ожидает неприятный разговор, незаметно проскользнуло и притаилось в груди.