Текст книги "Жизнь обреченных на смерть (СИ)"

Автор книги: Вера Малахова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 46 страниц)

– Хулиан, – притворно вздохнул Хоакин, – я надеялся, что твоя кровожадность все же имеет границы! Я вовсе не думал о том, чтобы убить Джельсамину. Если бы я счел это целесообразным, то не стал бы перекладывать это на твои плечи. Уж ты-то меня знаешь! Я считаю, что нам необходимо как можно скорее выдать ее замуж.

От подобного заявления Хулиан снова растеряно моргнул, понял, что повторяется, мотнул головой, дабы хоть как-то взбодриться, поставил бокал на стол и осторожно начал подбирать слова.

– Вы прекрасно знаете, что дар не передается по наследству. То, что произошло между Миной и Габи получилось исключительно благодаря великой воле и могуществу Малкани Куори. Мина не будет обладать таким уровнем силы даже через лет через семьдесят, а я сомневаюсь, что она проживет дольше.

– Похоже, мне так и не удалось тебя встряхнуть! Я не собираюсь выдавать ее замуж, для того, чтобы она нарожала кучу наследников. Я хочу, чтобы она влюбилась до беспамятства и отдалилась от Яго. Пока они так крепко связаны, мы мало что можем сделать. Влюбленная женщина, не интересуется ничем, кроме предмета своего обожания. И нам надо поторопиться, пока между Миной и Яго не вспыхнул костер любви. После всех произошедших с ними событий, это более чем вероятно.

Хоакин перешел на свое коронное ленивое ворчание, и Джулу на мгновение показалось, что он почувствовал в его голосе, все прожитые тысячелетия.

– Я подумаю над вашим предложением, – поторопился хоть что-нибудь вставить Хулиан, чтобы не бесить дальше своего повелителя.

– Не надо думать, надо действовать.

Хоакин прильнул к бокалу с фари, и его остекленевший взгляд дал понять Хулиану, что аудиенция окончена. Корину Фоли не в первый раз приходилось покидать свой кабинет в роли посетителя, а не хозяина, но каждый раз при этом он чувствовал себя по-идиотски.

Ворвавшись на Умнице в район «Сладкие грезы», Яго с трудовом оторвал взор от окружавшей его сказочной красоты. Память услужливо освежила все, что он когда-то знал об этом необыкновенном месте.

"Сладкие грезы" фабрика по производству сладостей была детищем Малкани Куори. Когда строительство фабрики только начиналось, Габриэлла задумала построить этот квартал для рабочих. Так как, Малкани Куори свято верила, что самые вкусные сладости получаются у людей, которые счастливы, она решила, что сотрудники фабрики должны жить в красивом и волшебном месте. Для этого Габриэлла обратилась к своему любимому архитектуру и по совместительству заклятому врагу Хуаните Бланко. Хуанита, славилась своим изумительным виденьем архитектурных форм. Ее шедевры неизбежно потрясали воображение. Приверженец вертикальных линий, она наделяла свои дома высокими узкими башнями, стрельчатыми арками и окнами, причудливыми винтовыми лестницами, богатыми орнаментами. Значительная часть Фоли-Куидат была спроектирована именно Хуанитой. И это было неудивительно, в свете того, что в первую очередь Хуанита Бланко являлась Хельгой сейма Фоли. Бессмертное существование позволяло ей доводить свои работы до совершенства, без боязни что-либо не успеть. В политической и светской жизни Габриэлла и Хуанита ненавидели друг друга до зубной боли! Но в мире не было большей поклонницы таланта Хуаниты, чем Габриэлла! В среднем раз в тысячелетие Хельга Фоли и Малкани Куори наступали на горло своей обоюдоострой ненависти и вступали в сотрудничество. На вопрос одного дотошного журналиста "Почему при многовековой ненависти друг к другу они идут на это" Хуанита ответила:

– За тысячи прожитых лет, я не работала с лучшим заказчиком, чем Габриэлла Валенте. Она никогда не ограничивает меня в бюджете, материалах, пространстве, а главное в фантазии. Когда в моей голове зарождается безумный проект, который на стадии проектирования не может оценить ни один человек, я вынуждена идти с ним к Малкани Куори, потому что она способна видеть то, что не могут увидеть другие. Порой мне кажется, что она просто заглядывает в будущее, чтобы узнать какая судьба ждет мою работу. Ни один из проектов, которые она приняла к воплощению, не провалился, и ни один из проектов, которые она отвергла, не имел успеха".

Всем было известно, что как личность творческая, Хуанита была патологически бедна. Нет, конечно, на существование своего клана ей денег хватало, но грандиозные проекты, зарождавшиеся в ее голове, требовали совсем других средств. И мало кто в этом мире был готов их предоставить. Поэтому когда творческий порыв погасить было уже невозможно, Хуанита плевала на ненависть и тысячелетнюю вражду и шла со своими идеями к Габриэлле. Один из историков, заставший период сотрудничества двух прекрасных Персон, писал в своем дневнике "Больше всего поражает то, как профессионализм берет верх над эмоциями! Две дамы, не способные находится в обычной ситуации больше трех минут в одном помещении, погружаясь в работу, месяцами трудятся бок о бок, безоглядно отдаваясь своему очередному детищу! Видя их за совместным творчеством невозможно представить, что вечером случайно столкнувшись на каком-нибудь балу, они будут источать столь же изысканные проклятья в адрес друг друга, сколь прекрасны их шедевры". Единственным случаем, известным истории, когда Габриэлла сама обратилась к Хуаните, был связан с кварталом "Сладкие Грезы". Малкани в двух словах описала архитектуру свою идею, и стала ждать. Через три месяца проект будущих "Сладких Грез" лежал на ее столе. На каждом из многочисленных эскизов размашистым почерком Хуаниты Бланко было написано "леденцовый квартал". И правда – дома, фонари, лавки, все, что было изображено на эскизах, было похоже на причудливые леденцы. Это было очень похоже на волшебство, и Габриэлла была бы рада воплотить в жизнь подобный проект, но мысль о том, что дома из сахара и воды вряд ли простоят долго, заставила Малкани Куори взглянуть на автора идеи, как на сумасшедшую.

– Хуанита, как ты думаешь, сколько простоит этот квартал после первого дождя?

– Вечность, – ухмыльнулась Хельга Фоли. – Ты же не подумала, что я собираюсь строить все это великолепие из сахара и воды.

– Прости, но другие материалы, обладающие такой же способностью пропускать через себя свет, и обретать любую форму и цвет, мне неизвестны.

– Конечно, не известны.... Пока.

После чего Хуанита выложила перед Габриэллой результаты своих исследований по добыче и обработке уникального минерала, залежи которого были найдены ею пару веков назад в одной из провинций сейма Куори.

Габриэлле Валенте потребовалось три года, на разработку месторождения, научные исследования, строительство перерабатывающей станции, и завода по отлитию форм. За три года, проект из эскизов превратился в чертежи, и к моменту готовности производства был полностью спроектирован первый дом квартала. На его строительство ушел ровно год. Новые технологии, материалы, принципы строительства – все продвигалось со скрипом и держалось только на энтузиазме и вере в данный проект Малкани Куори. Даже, когда Хуанита Бланко была готова признать поражение, Габриэлла приперла ее к стенке контрактными обязательствами и заставила вернуться к работе. За следующий год, построили еще пять домов. Дальше все пошло как по накатанной. В целом, строительство квартала заняло 20 лет. Когда очередной шедевр блистательного тандема был представлен общественности, все были потрясены. Ничего подобного в мире не то что не было, а невозможно было представить! Празднество духа, света, доброты и сладости предстало перед изумленной публикой. Квартал "Сладкие Грезы" был одним из самых посещаемых архитектурных объектов мира. По окончанию строительства, Габриэлла закрыла разработку месторождения, чтобы сохранить эксклюзивность квартала. Все это время кондитерская фабрика простаивала без работы. Совершенная во всем сама, Малкани Куори не могла допустить, чтобы продукция ее фабрики не была совершенна. Что было самым поразительным, это результаты исследований, проведенных спустя пару столетий открытия фабрики и квартала. Исследования показали, что жители квартала "Сладкие грезы" на 81,4% счастливее всех остальных жителей Куори-Сити.

Краткий экскурс в историю завершился у порога дома номер 3. Не теряя времени Яго и Дэймон буквально взлетели по лестнице вверх и, вышибив "леденцовую" дверь, замерли от удивления. Картина, представшая перед ними, была далека от той, что ожидали увидеть. Джельсамина спокойно сидела у зеркала, а Джинни неторопливо поправляла ей прическу. Яго сорвался с места, сдернул Мину со стула и, зажмурившись от облегчения, прижал кузину к своей груди, так крепко, что девушка невольно пискнула.

– Никогда! Слышишь, никогда больше так не делай! – прошептал, задыхаясь Яго. – Не смей меня так пугать!

Мина потрясенно отстранилась и посмотрела в глаза обеспокоенного кузена. На нем не было лица. Она даже представить себе не могла, что Яго способен настолько потерять контроль над собой. Она только покачала головой, и успокаивающе погладив обеспокоенного молодого человека по щеке, тихо произнесла,

– Хорошо, обещаю, больше никогда не позволять себе подобной неосторожности, быть похищенной.

– То-то же, – выдохнул Яго, взяв в себя в руки.

Убедившись, что с кузеном все будет нормально, Мина перевела взгляд на Дэймона, и удивленно обнаружила, что на этот раз не является объектом его пристального внимания. Молодого человека значительно больше интересовал ее похититель. Увидев, что внимание всех присутствующих в комнате переключилось на него, Дэми не стал скрывать своего интереса.

– Он жив? – вопрос прозвучал несколько сухо.

– Жив, хотя и кажется, что нет, – стараясь быть как можно более убедительной, ответила Джинни.

Дэймон еще раз с сомнением глянул на поверженного похитителя, и растеряно пробормотал, скорее всего, обращаясь к самому себе:

– Гм... Я так понимаю, наша помощь особо не нужна. А я думал, что сегодня великий день, я спасу девушку и тем самым завоюю ее ледяное сердце.

– Извини, Дэми, но Джинни успела сделать это до тебя, – с сочувствием произнесла Мина.

– И как давно она завоевала твое сердце, – раздраженно переспросил Дэймон, оторвав, наконец, взгляд, от крепко связанного молодого человека. Яго и Джинни, не выдержав, прыснули.

– Дэми я имела в виду, что она успела меня спасти до тебя. А мое сердце ей принадлежит слишком давно, чтобы она нуждалась в его завоевании.

Дэймон с подозрением и недовольством посмотрел на Джинни, которая дерзко и с чувством превосходства взирала на него.

– Ну, если вы уже сами справились с ситуацией, то почему бы нам не отправиться всем домой? – стараясь увести друга подальше от готовых выпустить коготки подружек, спросил Яго.

– Надо только прихватить с собой кое-кого, – бросив мимолетный взгляд на кровать, с задумчивой улыбкой ответила Мина.

– Что ты хочешь, с ним сделать, – настороженно поинтересовался Яго.

– Отвезти в Малкури, подождать, когда он придет в себя и допросить..., с пристрастием, – сделав ударение на последнем слове и многозначительно сверкнув глазами, промурлыкала Мина.

– Ясно. Наша Мина в своем репертуаре, – усмехнулся Яго, подошел к лежащему на кровати молодому человеку, и настороженно повернулся к кузине.

– Вы уверены, что он жив?

– Абсолютно, – раздраженно буркнула Джинни, которой стал надоедать этот вопрос. – Мнимая смерть для того и придумана, чтобы окружающим казалось, что пациент мертв.

– Как скажешь, несравненная, – быстро сдался Яго и с легкостью перекинув незнакомца через плечо, кивнул Дэймону.

– Пошли, похоже, в нашей помощи здесь действительно не нуждаются.

– Мы уже готовы, выйдем через пару минут, – вновь вернувшись к прическе Мины, крикнула в след уходящим молодым людям Джинни.

Спустившись вниз по лестнице и подойдя к карете, Яго насмешливо повернулся к, идущему вслед за ним, Дэми.

– Парень, если ты и дальше будешь так скрежетать зубами, мне придется вставить затычки в уши, у меня от этого зловещего звука мурашки по всему телу. Впрочем, когда я думаю о том, что же конкретно сотворили наши девушки с моей нелегкой ношей, и как она впоследствии на это отреагирует, мурашки увеличиваются в два раза.

– У тебя железные нервы! Как ты смог сдержаться! Хотя, о чем это я! Ты же у нас Куори! Яго, я не понимаю! Я бился об стену головой, чтобы привлечь внимание Мины, а у нее глаза загораются, как у кошки, при взгляде на него, а ведь он ее похитил и подверг ее жизнь опасности!

– Девушки любят дерзких и обаятельных, – самодовольно провозгласил Яго, – ну таких, как я.

– Создатель! А я-то думал, что перед лицом вечности ты хоть немного утихомиришь свое самолюбование!

– Дэймон, я человек тонкой душевной организации, и никакая вечность не способна оторвать меня от восхищения таким совершенным существом, как я.

– Когда-нибудь это тебя убьет, – покачал головой Дэми, и отвернулся, чтобы сесть в карету и оттуда принять нелегкую ношу друга.

– Очень сомневаюсь, что это теперь вообще возможно. – С горькой ухмылкой произнес Яго и опустил глаза на копье, пробившееся сквозь его тело в области сердца.

– Яго! – истошный крик Джельсамины заставил Дэймона, уже садившегося в карету, обернуться. Его друг стоял на коленях с похитителем Мины через плечо, и оба они были буквально нанизаны на одно копье. Увиденное потрясло Дэймона, и он на мгновение замер. Побелевший, как снега Темо, Яго первые мгновение ослеп от ощущения, что огромный великан руками разламывает его грудную клетку. И только через минуту смог выдохнуть и морщась от безумной боли простонать:

– Ну и долго ты будешь стоять и пялиться на меня, будто я опустился на колени, чтобы сделать тебе предложение руки и сердца? Вытащи, наконец, эту штуковину из меня.

Дэймон еще несколько мгновений стоял, как вкопанный, после чего потрясенно спросил,

– Что ты чувствуешь?

– Чувствую, что умираю! Дэймон, что за идиотский вопрос! У меня дикая боль в груди, – с возмущением ответил Яго. – Я бессмертный, но не бесчувственный! Так что, ты поможешь мне или так и будешь стоять столбом?

Наконец придя в себя, Дэми бросился к другу, но не вынимать копье, а заглянуть за спину, чтобы увидеть, что случилось с похитителем.

– Ну, конечно! – Возмущенно фыркнул Яго, снова заходясь от боли, и тараторя все подряд, лишь бы не сойти с ума от боли. – Я у тебя всегда был на втором месте. Ну, хотя бы расскажи, что с ним. Иначе я сойду с ума или от боли или от скуки.

– Все или плохо, или очень плохо. И кому же потребовалось его убивать?

– Почему сразу именно его? Может убить хотели меня, – вновь вернулся к своему ворчанию Яго.

– Да, потому что всем известно, что ты бессмертен! Какой смысл пытаться тебя убить?

– Может быть, кто-то просто очень хотел причинить мне боль? И, кстати, ему это удалось. Ладно, вытаскивай из меня эту штуку, пока я не свалился.

Дэймон вновь обошел нашпигованных на копье молодых людей и, взявшись за древко, начал потихоньку его вытаскивать на себя.

– Стой! – вскрикнула только вышедшая из дверей дома Джинни. – Подожди. – Дэймон изумленно поднял голову.

– Джинни, ты что издеваешься, – потрясенный таким беспардонным отношением к нему окружающих, возмущено спросил Яго. – Ты представляешь, что это такое ощущать у себя в груди древко копья? Это знаешь ли некоторым образом больно!

– Ничего потерпишь, – беззаботно махнула рукой Джинни, – ты у нас вроде как бессмертный. Что вряд ли можно сказать о нашем незнакомце. Сейчас он находится в состоянии очень близком к смерти, но действие снадобья уже заканчивается, он вот-вот начнет приходить в себя. Если ты вытащишь древко в тот момент, когда он придет в себя, нам его уже не спасти.

Выслушав весьма убедительные доводы Джинни, Дэймон встревоженно покачал головой и сказал:

– Извини друг, если мне приказывает такая хорошенькая женщина, я никак не могу сопротивляться! Поэтому ты выясняй тут отношения, а я попробую понять, видел ли кто-нибудь, кто покусился на твою хрупкую жизнь.

Собравшаяся вокруг толпа давала Дэймону призрачную надежу, что хоть кто-нибудь, что-нибудь видел. И он с энтузиазмом начал опрос свидетелей, оставив друга насаженным на одно копье с похитителем Джельсамины.

– И что ты предлагаешь, – убедившись, что сопротивление бесполезно, превозмогая боль, с тяжелым вздохом спросил Яго.

– Слышал, Дэймон сказал, что я хорошенькая! – кокетливо приподняв юбку, Джинни закружилась в попытке окинуть взглядом собственную фигурку.

– Джинни, сейчас не лучшее время для самолюбования! – простонал Яго. – Что ты собираешься делать с моим грузом на плече?

Тяжело вздохнув, Джинни обреченно начала,

– Фарана, какой же ты порой бываешь скучный!

– Джинни!!!

– Ладно, ладно! Уговорил, перейдем к интересующему тебя вопросу, – смилостивилась плутовка. – Он сейчас находится в состоянии имитации смерти. Его органы не работают, поэтому урон нанесенный копьем ограничен. Но как только он начнет "оживать" все может очень сильно усугубиться, особенно если вынуть копье. Раньше времени дать ему новую дозу снадобья, я не могу. Надо дождаться, когда он начнет приходить в себя, после этого отправить его обратно разыгрывать из себя покойничка, и только тогда вынимать древко.

– И сколько, по-твоему, я должен так стоять?

– Нисколько, – сухо ответила Мина, которая, как и Дэми, почти сразу перестала беспокоиться за судьбу кузена, и обратила все свое внимание на молодого человека. – У него уже начали дрожать веки.

– Отлично!

Джинни обошла Яго со спины и встала на колени, перед весящим вниз головой похитителем. Она довольно грубо взяла его за белокурую шевелюру, подняла голову повыше, и достала из кармана изящный флакончик с каким-то подозрительно бурым содержимым.

– Мина заткни мне нос, пожалуйста.

Мина, в очередной раз, подивившись затейливости своей подруги, беспрекословно выполнила ее указание. Джинни терпеливо ждала, когда ее "пациент" откроет глаза. Юноша сделал это одновременно с глубоким, захлебывающимся вдохом. Не тратя время, девушка быстро прыснула ему в лицо из флакона и, зажмурившись, отвернулась в сторону. Через мгновение "пациент" был снова мертв.

– Вот теперь можете осторожно вынимать древко. – Через минуту дала очередное указание Джинни, все внимание уделяя своему пациенту.

Мина решительно подошла к кузену, наклонившись поближе, попросила,

– Яго, пожалуйста, закрой глаза.

Молодой человек понимающе кивнул, и выполнил ее просьбу.

Джельсамина осторожно, на выдохе вытянула копье, которое не так уж легко шло.

– Готово.

Яго открыл глаза и с интересом посмотрел на кузину. Ее лицо ровным счетом ничего не выражало. Заглянуть под эту маску не было возможности, что крайне беспокоило молодого человека. Но в какой-то момент он понял, что чувства девушки постепенно, по капельке, пробиваются наружу. Ужас, который испытывала кузина, глядя на него, заставил ее перестать дышать.

– Мина, что случилось? – девушка продолжала потрясенно смотреть на него и только слегка, будто не веря во что-то, качала головой. – Мина, да говори же!

– Яго! Я не знаю, как это сказать... Это ужасно!!!Ты так подурнел! У тебя нос как огромная картофелина, маленькие, водянистые поросячьи глазки, и кожа на лице обвисла! – Яго огорошено замер, и Мина, не удержавшись, расхохоталась.

– Видел бы ты сейчас себя! Потрясенная физиономия, дырка в груди и на коленях с красавчиком через плечо!

– Вот я всегда хотел спросить, почему твои шутки имеют, как правило, такой навязчивый привкус жестокости, – с неприятием выплюнул Яго, поняв, что кузине в очередной раз удалось его одурачить.

– Ну, возможно, это от того, что мне несколько неприятно то, как ты пытаешься найти на моем лице следы потрясения и горя? Я устала от того, что все стараются не дышать вокруг меня, боясь, что я окончательно и бесповоротно свихнусь. Даже подданные, до которых дошел слух, как хладнокровно я перерезала глотки тем бандитам, приходя на прием, стараются держаться от меня подальше. Можно подумать, что я в любой момент без всякой причины начну убивать окружающих. Ну как же, ведь я беспощадно укокошила дочурку самого Корина Фоли, собственную Хельгу!

– Я все понял, прости! – виновато скривился Яго. – И если ты закончила себя жалеть, то не могла бы позвать Дэми, чтобы он снял с меня эту тушу. Боюсь, что если просто сброшу его на землю, Джинни применит ко мне какое-нибудь снадобье, которое нарушит волю самого Фарго, и я таки умру.

Дэймону потребовались почти сутки, чтобы выйти на след той, что так ловко метнула копье в сердце Яго. Молодого человека трясло от ярости.

– Как ты могла, ведь он твой сын!

– Легко и непринужденно!

– От того, что у твоего сына свои собственные взгляды на жизнь, ты готова его убить? – Задавая этот вопрос женщине, стоявшей перед ним, Дэймон не сильно сомневался в ответе, который услышит.

– Если они расходятся с моими....

– Почему бы тебе и меня не убить, раз мои взгляды отличаются от твоих.

– Я могла бы.... Но пока у меня есть на тебя виды.

– Я проклинаю судьбу за то, что она связала меня с тобой! Быть до конца жизни привязанным к женщине, у которой нет сердца.... Мне нечего тебе сказать, кроме одного. Теперь я слежу за каждым твоим шагом, перейдешь черту, и я не откажу тебе в той милости, которой ты одарила своего сына.

– Не надо бросаться угрозами, которые не собираешься исполнять. Впрочем, как знаешь.

Хулиан сидел в гостиной Рене и нетерпеливо ждал хозяина дома. Почти сутки решаясь на разговор с другом, Корин Фоли теперь не был готов ждать и десяти секунд. Слуга ушел уже минуту назад, а Реналь до сих пор не появился. И это притом, что Джулиан пришел достаточно «громко», чтобы Рене почувствовал его на другом конце города, а не через пару стен. Наконец, двери распахнулись, и голубоглазый Корин Шагрин быстрым шагом приблизился к другу.

– Привет! Не иначе как что случилось. Твой визит во внеурочный час, да еще в таком разболтанном состоянии! Рассказывай!

Взвинченный до предела гость вскочил с кресла, и нервно вышагивая, начал.

– Я не знаю, прав я или нет, но слова Фарго заставили меня прийти к тебе.

– Ты о том, что никто из нас не доверяет друг другу? – усмешка, проскользнувшая по узким губам Рене, была несколько вымученной. – Можешь не отвечать, я уже понял, что да. По твоему лицу сразу все видно.

– В конце концов, я не какой-нибудь долбанный Куори, чтобы ходить с вечной маской на лице!

– Ну, естественно! Так что же привело тебя сегодня ко мне?

– Вчера у меня был Хоакин.

Реналь напряженно нахмурился. Эмоциональное состояние гостя не обещало ничего хорошего.

– Фарана, что ему могло быть нужно? Колупался бы и дальше со своими "бабочками"!

– Боюсь, что они ему порядком надоели. – Хулиан раздраженно фыркнул, и с солидной долей неприязни взглянул на друга. Страсть повелителя, известная немногим, вызывала у него отвращение, а участие Реналя в этом омерзительном моменте было крайне неприятно. – В конце концов, сколько можно "насаживать бедолаг на булавки" и мучить? К тому же, после истории с Густаво он заскучал. Даже твои "бабочки" не способны его пробудить.

– И на кого же он обратил свой взор теперь?

– На Джельсамину, – сухой выдержанный тон друга заставил Реналя вздрогнуть.

– Что он задумал? Девчонке и так досталось. Столкновение с вашим Кейсаром вряд ли пойдет ей на пользу. А при учете того, что Габриэлла так и не пришла в себя, лично мне не хотелось бы подвергать опасности жизнь Мины.

– Еще бы, ты же мечтаешь заполучить ее в невестки.

– Не думаю, что в ближайшее время это возможно. Она слишком тяжело переживала потерю Чано.

– Со мной-то кокетничать не надо, – криво усмехнулся Хулиан. – В нашем с тобой понимании "в ближайшее время" не распространяется на срок жизни Джельсамины.

– В твоем понимании, – многозначительно уточнил Реналь. – До тех пор, пока ты не потерял Габриэллу, ты несколько иначе относился ко дню сегодняшнему. Кстати, что ты планируешь делать? Теперь, когда полностью оправдан, и твоя невиновность доказана?

– Не знаю. Слишком многое произошло, чтобы вернуться к тому, что было.

– Неужели, не будешь бороться за нее?

– Пока не за кого бороться. Если ты не забыл, Габи так и не пришла в себя.

– Хулиан, я тебя не узнаю! Раньше ты бы перевернул весь мир, в поисках средства для ее спасения.

– Я стал другим.

– Похоже, что так. И все же, вернемся к Хоакину, что он хочет сделать с Джельсаминой?

– Выдать ее замуж.

– Мне это подходит. С какой стати его посетила эта чудная идея?

– Он считает, что большая и светлая любовь сможет отвлечь Мину, и она отдалится от Яго. Тем самым, он хочет ослабить их союз.

– Я понимаю его мотивы.

– И теперь понимаешь, что тебе это не подходит, – усмехнулся Хулиан.

– Да, и теперь мне это не подходит. – Реналь задумчиво почесал затылок и недовольно цыкнул. – Дэймон лучший друг Яго. По логике Хоакина, хуже вариантом может быть только замужество Джельсамины с самим Джакомо.

– Верно подмечено, – удовлетворенно заметил Корин Фоли, убедившись, что его друг понял все абсолютно правильно.

– Джул, почему ты решил меня предупредить? Неужели, тебе так уж хочется переиграть в этом деле Хоакина?

Вопрос Реналя был вполне закономерен. Несмотря на многолетнюю дружбу, оба Корина всегда превыше всего ставили интересы сейма и своих повелителей. Боль на лице Хулиана Борджиа была редким гостем. Тем прискорбнее было увидеть ее на лице друга Реналю, и тем острее он воспринял горечь ответа.

– Нет, просто, я недавно потерял дочь и сына. И в обоих случаях тем или иным образом к этому была причастна Джельсамина. Я не желаю их участи твоему сыну.

– Думаешь, Хоакин решит убрать Дэймона....

– А ты как думаешь?

Реналь и сам это понимал, но ему было необходимо услышать это от кого-то еще, прежде чем предпринимать какие-либо действия.

– Фарана! И что мне делать?

– И кого теперь эмоции захлестывают через край? – усмешка прозвучала без злобы, скорее с сочувствием.

– Я отправлю парня к матери, – выплеснувший первую попавшуюся мысль в голову, Корин Реналь лишний раз подтвердил своему другу, что даже у него есть предел, за которым теряются хладнокровие и разум. Иронично вздернув брови, Хулиан с недоумением уточнил,

– Серьезно? Думаешь, там у него будет больше шансов выжить?

Реналь закатил к потолку глаза и постарался взять себя в руки.

– Это вряд ли, ты прав..., хотя.... В любом случае, чем дальше он будет от столицы, тем лучше.

– То же самое я подумал о Джельсамине, – задумчиво заметил Джулиан.

Прошло уже двое суток, как Джинни свалился на руки таинственный пациент с дыркой в груди. И до сегодняшнего дня она безуспешно боролась за его жизнь, не отходя ни на минуту. В данный момент она стояла перед низким, добротным, каменным домом и пыталась понять туда ли пришла. Судя по доносившемуся через окно легкому аромату, она пришла по адресу. Девушка насторожено открыла дверь и зашла в лавку. Теперь уже острый, такой знакомый запах трав, заставил ее ноздри судорожно расшириться. Глаза красотки бегло окинули погруженное в полумрак помещение и остановились на свисающий прямо перед ней пучок трав. Мгновенно оценив его содержание, Джинни поняла, что нашла необходимые ингредиенты! Трудно было поверить, что все это нашлось в Куори-сити! Она была уверена, что придется посылать за ними гонца в Фоли-Куидат. Но на базаре одна торговка подсказала, что в квартале Фоли, есть лавка, которая пользуется дурной репутацией из-за весьма подозрительных запахов. Джинни с досадой отметила, что могла бы догадаться сама о том, что в квартале, где живет такое количество фоли, должны быть и магазины, которые обеспечивают их привычным ассортиментом. И хотя, куори старались без нужды не соваться в места большого скопления фоли, состояние ее подопечного ухудшалось с каждой минутой и другого выхода не оставалось. Раздавшееся над ухом ворчливое «кхе-кхе» заставило девушку вздрогнуть. Подняв голову, Джинни увидела сидевшую на древесной перекладине, предназначавшейся для сушки трав, диковинную нахохлившуюся птицу, которая наклонив голову, казалось с легкой долей презрения, рассматривала ее. Едва приметная дверь, находящаяся за прилавком скрипнула, и в проеме появился мужской силуэт. Льющийся из задней комнаты солнечный свет, не давал возможности рассмотреть лицо появившегося человека, и Джинни нервно поежилась.

– Добро пожаловать в лавку старого Гильермо. – Слегка скрипучий, как и открывшаяся дверь, пронизанный хрипотцой голос вызвал у девушки только одно желание, развернуться и бежать из лавки, куда глаза глядят.

– Чем могу служить? – Закрыв дверь, обладатель скрипучего голоса предстал перед Джинни во всей красе. Богато украшенный ярко-синий бархатный костюм плохо скрывал болезненную худобу и только подчеркивал желтизну кожи. А традиционный для фоли берет на голове почти не покрывал свисающие до лопаток черные прямые волосы. Большой крючковатый нос, круглые черные глаза, все это напомнило Джинни ее учителя в гимназии. Поняв, что неприлично долго рассматривает незнакомца, девушка решила дальше не затягивать с ответом.

– Добрый день. Я бы хотела приобрести пучок Херберта.

Глаза незнакомца изумленно расширились. Он медленно поднял левую руку и в три оборота накрутил на палец прядь черных, как смоль, волос. Джинни, с пониманием улыбнувшись, подняла свою правую руку и накрутила прядь своих волос в три оборота. Глаза незнакомца расширились еще больше.

– Третья ступень? Не может быть! Что же вы стоите в дверях, дорогая! Проходите скорее! Такая гостья – редкий подарок. Я хозяин лавки Гильермо.

– Джинни. – Девушка старалась быть немногословной. Разговаривая с мастером шестой ступени, стоило держаться сдержанно и скромно. Но не воспользоваться приглашением было не любезно, и она спокойным, уверенным шагом подошла к прилавку.

– Позвольте спросить, каким образом девушка куори стала обладательницей древних знаний врачевателей фоли? Кто был ваш учитель?

– Моим учителем был мастер Грэмбольд.

– Не может быть! Мой брат не брал учеников уже 15 лет!

– Создатель, так вы и есть знаменитый Гэли-мэли? – Потрясенно выдохнула Джинни, не веря в то, что произносит.

– Собственной персоной! Давненько меня так никто не называл, – самодовольно усмехнулся владелец лавки. – Теперь я вижу, что вы действительно учились у Грэмбо. Но расскажите мне скорее, как это произошло, – казалось, потрясению этого человека не будет конца.

– Я училась в гимназии для девочек Фоли. И так оказалось, что я единственная, кто за последние пятнадцать лет принял предложение мастера Грэмбольда освоить специализацию целителя.

– Удивительно! Ох, простите, что же это я! Присаживайтесь! Мда.... Это действительно редкость. Обычно девицы, которые попадают в эту гимназию, брезгуют марать руки. Что же привлекло такую красавицу в нашем, порой, весьма грязном ремесле?