Текст книги "Жизнь обреченных на смерть (СИ)"

Автор книги: Вера Малахова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 46 страниц)

Минутная пауза, возникшая в разговоре, заставила Эрика перехватить дыхание, чтобы не быть услышанным.

– Меня наняла Малкани Темо, – сдался Джейсон.

– Что конкретно тебе было сказано сделать?

– Похитить Джельсамину, вывезти за пределы сейма и не возвращать до особых распоряжений.

– Что еще?

– Держаться подальше от Яго.

– У тебя это не вызвало удивления?

– Нет, в свете того, что он стал Корином Куори, а я собирался похитить его любимую кузину.

– Какие еще поручения давала тебе Малкани Темо, или какие-либо другие Персоны в последнюю пару месяцев?

– Кейсар Хоакин нанял меня, чтобы я спровоцировал беспорядки в Куори-Сити среди жителей квартала Фоли.

– Так это твоя работа?

– Да.

– Всегда знал, что мой старший сын талантливый парень!

– Ты никогда не говорил мне об этом, – потрясенно пролепетал Джейсон.

– Я не самый любящий отец в мире, не знаю, способен ли я на такие чувства вообще, но это не мешает мне испытывать чувство гордости за своих отпрысков. А ты всегда был одни из лучших. Самый жесткий, самый хитрый, самостоятельный.... Во многом это заслуга твоей матери, которая превратила ваше детство в игру на выживание, но большую часть работы ты проделал сам. Конечно, не обошлось без Яго и Дэймона. Общение с ними оказало на тебя значительное влияние. Эти два балагура и любимца публики оказались более жестокими, и лучшими дрессировщиками хищников, чем твоя мать. Я с ужасом наблюдал за вашей многолетней схваткой-дружбой и в то же время восхищался тем, как они справляются с тобой – совершенно диким, озлобленным зверем. И хотя, они склонны считать, что превратили тебя в еще большее чудовище, чем ты был до встречи с ними, на самом деле они еще просто слишком молоды, чтобы оценить результат своих трудов.

– Ну, в этом вопросе я с ними согласен. Благодаря тому, что они адаптировали меня к обществу, я стал более опасен и могу наилучшим образом выполнять свою работу.

– Это только одна сторона правды. Но так же, благодаря их влиянию, ты стал относиться к убийству, как к работе, а не как к отправлению надобностей. На досуге сядь и посчитай, сколько людей в год ты убивал, будучи совсем ребенком, до встречи с ними, и скольких ты убиваешь сейчас. Чтобы ты не тратил время, скажу тебе так, количество убийств, которые мне приходилось прикрывать, до встречи с ними в пятнадцать раз больше, чем спустя первый год знакомства с парнями, и в десять раз больше чем за последний год.

– Но я в этом году выполнил пять контрактов!

– Умножь на десять, и ты узнаешь, сколько человек ты избавил от бренного существования в период с одиннадцати до двенадцати лет.

– Не может быть!

– Может. Так что, не смотря на то, что твои друзья считают себя плохими воспитателями, на самом деле это не так. Было что-то еще, что тебе поручали Персоны или члены их семей в последнее время?

– Ну, не то, чтобы я получал поручение....

– Говори.

– В нашей среде прошел слух, что некий заказчик ищет исполнителя на убийство Джельсамины. Я попытался выйти на заказчика, но безуспешно.

– Кто-то перехватил контракт?

– Возможно, но все тогда решили, что это был просто слух и ничего более. Поэтому, когда Джельсамина мне сказала, что за один вечер ее пытались убить дважды, я очень удивился. Видимо, кто-то все-таки принял заказ на ее устранение.

– Когда это было?

– В тот день, когда ее попытались отравить на балу.

– Хочешь сказать, что в тот же день было еще одно покушение?

– Да, в нее стреляли из лука.

– Неожиданный ход, – задумчиво заметил Мартин. – Ну что же, думаю нам пора освободить кухню, чтобы твой брат мог зайти и наконец-то попить молока, и всем отправиться спать.

Анри стоял у окна и смотрел на луну. Он понимал, что время близиться к концу и хочет он того или нет, скоро придется делать выбор. С тех пор, как Шантэль сообщила им о предстоящей ранней смерти, он занял позицию созерцателя жизни. Он наблюдал за жизнью людей так будто, кто-то посадил его на луну следить за течением времени этого мира. Постоянно пребывая в состоянии легкой меланхолии, он никогда не позволял себе так безудержно наслаждать жизнью, как это делал Дэймон. Он четко знал, что если позволит себе полюбить жизнь, то не сможет расстаться с нею ради каких-либо великих целей. Поэтому, максимум, что Анри себе позволял, это медленно тлеть. Но последнее время в голове все перепуталось и мысль «отпустить вожжи» стала казаться все более и более соблазнительной. А появление в жизни Джельсамины придало ту самую пикантность, специю, которой ему как раз не хватало, чтобы жизнь перестала быть пресной. Окутанная тайной эта девушка пробуждала в нем не только любопытство, но и жажду жизни. И хотя он никогда не ставил под сомнение необходимость принести себя в жертву, ради сохранения мира, последние дни его все чаще терзали сомнения.

Мина растерянно смотрела на бессознательное тело Яго, уснувшего на ее кровати. Настоявший на том, чтобы проводить «сестру Дэймона» домой, ее кузен будучи смертельно пьян, присел на кровать, чтобы пронаблюдать за преображением Эйрин в Мину и в ту же секунду уснул. К счастью, размеры ее кровати позволяли уложить туда еще пару таких Яго, и еще оставалось место, чтобы притулиться. Джельсамина с умилением взглянула на раскатисто храпящего кузена и, тяжело вздохнув, стащила с него одежду. Ей так и не удалось добиться от него, что же случилось, потому что тот бред, который он нес, не смог бы расшифровать даже опытный специалист. Единственное, что она поняла, что он самоуверенный болван, возомнивший себя бог знает кем, и что Эсте оказался не так уж прост. Скорость, с которой Яго окосел от одного бокала вина, просто потрясла Джельсамину. Зная, сколько способен выпить кузен и при этом не захмелеть, трудно было поверить в происходящее. Поначалу она думала, что Яго ее просто разыгрывает.... Но сейчас она была все больше склонна считать, что ему было на самом деле плохо. Покачав головой, девушка подошла к окну и открыла его, чтобы впустить свежий воздух. Она невольно залюбовалась, купающимся в лунном свете садом, пока ее взгляд не выцепил до боли знакомое дерево. Не узнать его было невозможно. Все внутри перевернулось в один момент. Чувства, которые казались угасшими и уснувшими, всколыхнулись вновь. Какая-то сила понесла ее на улицу. Найдя дверь, ведущую в сад, девушка с облегчением обнаружила, что она открыта и тихо выбралась наружу. Задержавшись буквально на секунду, чтобы справиться с эмоциями, она спустилась по ступеням. Мина вдохнула полной грудью воздух и, услышав сладкий аромат цветов, закрыла глаза. Воспоминания накатили на нее волной, и щемящая тоска неожиданно свела горло. Она судорожно вдохнула. Моргнув, Джельсамина поняла, что на глаза набежали слезы. Не зная, как совладать с собой, она первый раз за долгое время дала чувствам волю. В тот же миг показалось, что порыв ветра подхватил ее под руки и легонько подтолкнул в спину. Мина неосознанно шла туда, где месяц назад была счастлива, как никогда. Шелест листьев торопил, шепча ее имя голосом Чано, а свет луны освещал тропинку, рисуя причудливые узоры падающими от невысоких кустарников тенями. Дойдя до того самого дерева, Мина не смогла больше сдерживать слезы и они быстро потекли по ее щекам. Прислонившись к широкому стволу спиной, девушка закрыла глаза, и на мгновение ей показалось, что она чувствует на своей шее дыхание Касиано. Зажмурившись от боли, она закусила нижнюю губу и, почувствовав во рту соль слез, сползла вдоль дерева на землю. Чтобы не закричать, она закусила руку. Мина не почувствовала боли от впившихся в плоть зубов, она почувствовала вкус собственной крови.... Воспоминания беспощадно обрушились на нее. Тогда все тоже началось с ее крови.... Мина чувствовала, как сад переживает вместе с ней воспоминания того вечера. Связь с природой была столь велика, что порой казалось, будто та понимает ее, слышит, как другого человека. Слезы продолжали литься, но как только память завершила экскурс в историю, острая боль прошла, схлынув, как прибой, «оставив на берегу» обнаженную, светлую печаль.... Печаль по тому, что она пережила, и печаль по тому, что ей никогда уже не предстояло пережить.

До сих пор Мина не позволяла себе вернуться к той боли, что пережила в ночь гибели Чано. Она боялась не справиться, и вновь оказаться в той кромешной, пугающей пустоте.... Она боялась, что на этот раз останется там навсегда.

Ее взгляд упал на землю, где нежным зеленым светом серебрился цветок фаргоса.

Сначала Мина не поняла, почему свет цветка такой слабый, почти затухающий.... И только протянув к нему руку, девушка увидела, что цветок надломлен. Он лежал на земле и его свет становился все более слабым. Взяв в руки умирающий цветок, Мина, обратилась к свернувшейся в ней силе, и попыталась вдохнуть в него жизнь. На мгновение засияв ярким, режущим глаза светом, фаргос снова стал терять силу, его жизнь гасла ошеломляюще быстро. Будто оплакивая гибель цветка, сад встревоженно зашумел. Мина встала. Осыпающиеся осенние листья, нежно касаясь ее лица, падали на землю. Понимание пришло как-то само-собой. Это умирал не фаргос, это умирала любовь.... Ее любовь к Чано.... Внезапно на ветке, прямо над ней раздалась свирель певчей птицы. Мелодия была такой печальной, светлой, она словно прозрачной серебряной нитью окутывала Мину, заставляя кровь в ее жилах бежать медленнее, останавливая бешеный стук сердца. Ветер осушил слезы на ее лице, несколько листьев, застряв в волосах, кокетливо щекотали кожу. Боль ушла, все осталось в недавнем, но таком далеком прошлом. Погасла последняя искорка света в бутоне цветка и Мина почувствовала, как осталась одна. Умолкла птица, затих плач сада, мягким туманом ковра расстелился по земле ветер. Все стихло. Она осталась одна. Одинокая слеза заскользила по щеке. Но это слеза была не по ушедшей любви, не по умершим мечтам, а по той части ее собственной души, которую в ту ночь вытеснила пустота, навечно оставшись с Миной. Девушка снова села среди выступающих над землей корней деревьев. И погрузилась в воспоминания, которые уже не приносили такой изнуряющей боли.

Джинни устало рухнула на стул. Это было уже пятое заведение, которое они с Дэймоном посетили за сегодняшнюю ночь, и она была вынуждена признать, что друг Яго знает толк в развлечениях. Кто бы мог подумать, что душка Дэймон способен так безбашенно отрываться. Теперь она понимала, почему об их похождениях с Яго столько говорили. За прошедшую ночь, они танцевали, стреляли из лука, метали ножи, пели дуэтом на конкурсе любителей парного пения, жарили мясо на вертеле под открытым небом на празднике молодого вина, прыгали с моста в реку и даже украли у какого-то заночевавшего на окраине рынка фермера поросенка, запустив его в огород Кейсара Шагрин. Она была готова молить о том, чтобы отправиться домой, но Дэймон уговорил ее на чашечку горячего шоколада на террасе с видом на реку, чтобы встретить рассвет. Отказаться от такого было просто невозможно! Когда Дэймон пришел с двумя чашками сливочного горячего шоколада, солнце только начинало, кокетливо жмурясь в задержавшихся ночных тучках, подниматься из-за линии горизонта. Это был удивительный финальный аккорд прогулки.

– Устала? – глядя на восходящее солнце с открытой и почти счастливой улыбкой спросил Дэймон.

– Оно стоило того. Ты умеешь развлечь девушку.

– Мои юношеские годы, проведенные в обществе Яго, были полны подобных и куда более зажигательных ночей. Так что, мне было, у кого учиться.

– Расскажи мне что-нибудь такое... ммм... пикантное, о ваших проделках, хочу знать, на что вы были способны в юности.

– Не рано ли ты списываешь нас со счетов? Мы и сейчас способны на многое.

– Это я уже поняла, но все же!

– Только баш на баш, ты мне, я тебе, – лукаво улыбнулся Дэймон.

– Идет!

– Только я не хочу знать, ничего о твоих проделках. Я хочу знать твою тайну, о которой ты никогда никому не говорила! Хочу знать, что ты хранишь в этой маленькой коробочке, обладательницей которой являешься.

– Ну, есть у меня такая тайна и я готова тебе ее рассказать.

– Не боишься, что я смогу использовать ее против тебя?

– А ты и не сможешь. Моя тайна довольно безобидная, но сокровенная.

– Можешь не продолжать, я готов на все, что угодно, лишь бы услышать ее.

– Тогда ты первый.

– Хорошо! Однажды мы с Яго напились до потери чувства реальности, уже подступало утро и нас, как обычно, потянуло на подвиги. В свойственной нам манере, мы решили исполнять желания друг друга. Яго был первым, он должен был изобразить на дороге умирающего и убедить первую проходящую мимо женщину, что он заколдован и только поцелуй незнакомки может спасти его от смерти. Когда первой на улице появилась чопорная бабулька идущая на рынок за свежим молоком, Яго был готов сбежать, но я был беспощаден. Когда через двадцать минут слезных убеждений наш друг получил свой заветный поцелуй, он был готов порвать меня на части за такое пожелание! И как всегда, богато одаренный фантазией Яго отличился. Он сказал, что я должен пробраться в дом Кейсара Гастона и сорвать поцелуй с уст его любимой ведьмы-жены. Мысль поцеловать престарелую супругу вашего Кейсара не сильно меня вдохновляла, но перспектива оказаться убитым на месте ее супругом радовала меня еще меньше. Но правило игры надо было соблюдать, а я был юн и безмятежен. Как я прокрался в спальню Кейсара Гастона, я не понимаю до сих пор! Как сейчас помню, когда я подошел к их кровати, у меня сердце выпрыгивало из груди. Когда же я увидел, что в постели с Кейсаром лежит молодая красавица я в конец растерялся, потому что по моим сведениям жене Гастона должно было быть глубоко за семьдесят. И вдруг эта красавица открывает глаза, смотрит на меня в ужасе и не может от страха даже ничего сказать. А я такой спрашиваю ее шепотом,

– Простите за беспокойство, но вы не подскажите, где я могу найти супругу Кейсара Гастона?

А она, еще больше испугавшись, отвечает.

– Это я.

А я ей говорю, – прошу нижайше меня извинить, но жизненные обстоятельства складываются так, что мне чрезвычайно необходимо вас поцеловать. Можно? – Как она на меня посмотрела, я никогда не забуду. Похоже, она решила, что я какой-то безумно влюбленный в нее поклонник. В ее взгляде было столько сочувствия! И, похоже, из чувства сострадания она только согласно кивнула. Когда, поцеловав одну из самых прекрасных женщин в мире, я поблагодарил ее за беспрецедентную доброту и уже покидал их спальню, в спину мне полетел увесистый предмет, коего я в темноте не разглядел, и вопль "ну, что за семейство Д'Артуа, что отец, что сын ни стыда ни совести". Когда я выбрался за пределы поместья Кейсара Гастона и к своему изумлению обнаружил, что еще жив, я сам в это не поверил. А когда ко мне утром в комнату зашел мой отец с единственным вопросом "это правда", я и сам не мог с уверенностью сказать, что это было реальность или плод моего воспаленного алкоголем воображения.

– Потрясающая история! Все-таки, вам молодым людям живется значительно веселее.

– Ну, это просто последствия того, что у нас мозгов значительно меньше, чем у вас. Трудно представить себе девушку, способную пойти на такое безумие. За счет того, что вы физически слабее нас, в вас сильно развит инстинкт самосохранения. Но если ты думаешь, что я забыл о том, что теперь твоя очередь рассказывать, ты сильно ошибаешься.

Джинни довольно кивнула и, любуясь красотой рассвета, поделилась с Дэймоном тем, что никогда и никому не рассказывала.

– Когда мне становится очень плохо, и помочь мне может только вера в чудо, я иду в одно секретное местечко в Малкури и парю в воздухе.

– Как это паришь?

– А вот так. Словно потоки ветра отрывают меня от земли, и я зависаю в воздухе.

– Потрясающе! – Дэймон поверить не мог, что так быстро воплотил в жизнь пункт номер один из своего списка. – Покажешь?

Джинни с упреком взглянула на своего собеседника,

– Извини, это слишком личное.

– Понимаю, – улыбнулся Дэймон. Ему было достаточно самого рассказа.

Джейсон тихо, мирно спал, когда сквозь сон услышал скрип двери. Ему не надо было открывать глаза, чтобы узнать кто это. Он и так был абсолютно уверен, что это один из его младших братьев. Он вырос в этой семье, и знал, что она больше напоминает стаю хищников. Он слишком долго отсутствовал дома, и теперь ему предстояло доказать, что он имеет право быть вожаком. Сквозь занавес ресниц молодой человек увидел, что уже светает. Время самого крепкого сна.... Да, его определенно хотели убить. Возможно, будь его братья постарше, они сотню раз подумали, прежде чем сунуться в комнату спящего Дэймона. Ни Кевин, ни тем более Эрик и Матиус, никогда не совершили бы подобной оплошности. А вот от Джереми, Петера, Янга и тем более Элиота вполне можно было ожидать такую глупость. Джейсону было искренне наплевать, кто из них это будет, хотя он в первую очередь подозревал Джереми. После Эрика он был самым старшим из братьев и его восемнадцать лет, были самым подходящим возрастом для бунтарства. Впрочем, четырнадцатилетние близнецы Питер и Янг считались в их семье самыми жестокими и бездушными бойцами. Одиннадцатилетний Элиот старался от них не отставать. Когда раздался душераздирающий крик, подошедшего к его кровати, Джейсона перестал делать вид, что спит, сдернул ночной колпачок со светильника и увидел, что в один из капканов, поставленных им на ночь вокруг кровати, попался именно последний. Еще совсем мальчишка, Элиот в ужасе смотрел на своего старшего брата, от страха почти забыв о том, что его правую ногу только что раздробили стальные зубы капкана. Когда Джейсон присел на кровати, собираясь встать и освободить ногу брата, парнишка окончательно запаниковал, попытался дернуться с места, не рассчитал сил и, споткнувшись, упал, попав левым плечом в другой капкан. Глядя на то, как белая рубашка Элиота в области сердца заливается кровью, Джейсон выругался и бросился вытаскивать брата из стальной ловушки. Освободив в первую очередь плечо, он сдернул с кровати простыню и как только мог, перетянул парнишке плечо. Заметив вбежавшего Эрика, он только резко бросил,

– Помогай.

Дважды просить не пришлось, Эрик уже разжимал капкан на ноге Элиота.

– Создатель, не думал, что у нас в семье найдутся такие безголовые, кто сунется ночью в комнату к наемному убийце, – злобно выругался Эрик, глядя в лицо потерявшего сознание Элиота.

– Ему одиннадцать лет, что от него хочешь, – ответил Джейсон. – Будь с ним, попытайся остановить кровь. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Эрик проводил взглядом выпрыгнувшего из окна второго этажа старшего брата и покачал головой. И почему он решил, что со смертью матери в их доме что-нибудь измениться?

Мина просидела в саду всю ночь, прощаясь с прошлым. Светлая печаль, пронизывающая до сердца, встрепенулась испуганной птицей и улетела, когда лица девушки коснулся первый луч солнца. Каждое утро источник жизни их мира поднимался над землей, поддерживая в людях веру в то, что грядет новый день, который смоет печали вчерашнего, и подарит новую надежду. Вот и сейчас девушка улыбнулась нашедшему ее в темном саду солнцу, как старому приятелю, и почувствовала, как внутри нее вновь просыпаются давно забытые чувства – вера в светлое будущее, жажда жизни.... Смахнув слезу, Джельсамина встала, расправила плечи и, даже не бросив взгляда, на их с Чано дерево, пошла к дому. Она шла медленно, прощаясь с той частью себя, которая навсегда осталась под деревьями в объятьях любимого. С приближением к дому шаг Мины становился все тверже, взгляд увереннее, сердце билось ровнее. Она понимала, что никогда уже не сможет быть той, что была. Но только сейчас она поняла, что в этом и нет необходимости. Она будет той, кем является в данный момент. Нет смысла оглядываться назад, терзая себя тем, чего лишилась. Впереди предстояли новые потери, и было бы разумно сохранить немного сил и для них. А пока то, что ей удалось прожить очередной день без серьезных убытков.

Джельсамина поднималась по ступеням на террасу, когда почувствовала чье-то присутствие. Она оглянулась и увидела стоящего внизу лестницы Дэймона.

– Доброе утро, – улыбнулась Мина молодому человеку.

– Я даже мечтать не мог о том, насколько добрым оно будет, когда шел домой. – Вытащив руку из-за спины и протянув девушке букет полевых цветов, Дэймон шаловливо улыбнулся. – Я, конечно, надеялся увидеть тебя, прокравшись к тебе в спальню и положив букет на подушку, но мне не приходило в голову, что в столь ранний час ты уже не будешь спать. Хотя, судя по вчерашнему платью, будет правильнее сказать, что ты ЕЩЕ не будешь спать.

– Да уж, прокравшись ко мне в спальню, ты бы положил этот очаровательный букет на подушку к голове Яго. Не думаю, что он смог бы адекватно оценить подобный жест.

– Гм.... И правда, могло неловко получиться. Этот пьяньчужка упал в беспамятстве, заняв твою кровать?

– Да, – усмехнулась Джельсамина, – примерно так и было. Как хорошо ты его знаешь.

– О да! Уж этот его маневр я изучил довольно хорошо.

– Не хочешь со мной позавтракать? – продолжая улыбаться давно забытому чувству покоя, которое обрела сегодня ночью, спросила Мина.

– Не могу сказать, что я голоден, но если ты хочешь есть....

– Ты не можешь представить как! Мне кажется, что я не ела пару месяцев, – искренне ответила Мина, сама удивляясь подобному своему состоянию.

– Тогда, я буду счастлив, составить тебе компанию. Где бы ты хотела позавтракать?

– А давай прямо здесь, на террасе? Будем любоваться утренними лучами солнца и пробуждающейся жизни в саду.

– Никуда не уходи, я найду тебе что-нибудь перекусить.

Мина послушно кивнула, села в кресло-качалку, завернувшись в лежащий на ней плед, и погрузилась в нирвану. Все ее существо будто парило над действительностью. Она не заметила, как промелькнуло время, и Дэймон поставил ей на колени поднос с едой.

– Спасибо, ты очень мил.

– Счастлив, услужить тебе, моя несравненная, – искренне отозвался Дэймон, беря второе кресло и подвигая его как можно ближе к Мине.

– Мина, почему мне кажется, что сегодня ночью произошло что-то такое, что успокоило твою мятежную душу?

– Возможно, потому что ты меня очень хорошо чувствуешь, или возможно потому, что воспользовался даром отца и прочитал мои мысли, – задумчиво ответила Мина и тут же вернулась к еде.

– Я никогда бы не позволил себе подобной бестактности по отношению к тебе, – возмущение молодого человека даже Мине показалось искренним.

– Честно говоря, меня удивляет подобная щепетильность в адрес человека, которого собираешься убить, – безмятежно заметила Мина. Осознав, что сказала девушка, Дэймон напряженно застыл. Он не рассчитывал, что все произойдет так быстро.

– Знаешь, я прикинула, зачем бы тебе это было нужно. И не нашла другого объяснения кроме того, что ты в курсе, к чему такому масштабному готовят Яго, загоняя его то в одну, то другую критическую ситуацию, и понимаешь, что одному ему не справиться. Возможно, я не права, но мне показалось, что убив меня, ты рассчитываешь, вернуть к жизни мою мать. Я права?

Переварив версию своей очаровательной собеседницы, Дэймон старался, как можно осторожнее подбирать слова для ответа.

– Скажем так, твоя буйная фантазия и осведомленность, безусловно, обескураживают меня, и я, естественно, был бы счастлив, вернуть твою маму к жизни, но не такой ценой. Хотя, признаюсь честно, мысль о том, что твоя смерть приведет, к возвращению к жизни Малкани Куори, приходила в мою голову.

– И не только в твою, – улыбнулась Мина. – Как только я увидела эффект зелья Джинни на Джейсоне, сразу подумала о том же. Даже выпросила у Джинни флакон и отправилась за пределы сейма, чтобы испробовать. К сожалению результата это не принесло. Мама так и не очнулась.

– Так вот зачем ты отправилась в дорогу.

– Совершенно верно.

После минутной паузы Дэймон с подозрением спросил,

– И кому же ты доверила свое бездыханное тело?

– Кейсару Магнару, – заведомо зная реакцию молодого человека на то, что она скажет, осторожно ответила Мина.

– Кейсар Темо? Но почему? Почему ты доверилась постороннему, а не мне?

Мина тяжело вздохнула. Трудно было объяснить человеку, которому доверяешь, почему не доверился именно ему. И хотя объяснение было более, чем логичное, девушка знала, что для Дэми оно будет не достаточно весомым.

– Дэймон, поверь, ты был первым и единственным, чья кандидатура не вызывала у меня никаких сомнений. И я была бы счастлива "умереть", зная, что нахожусь под твоим присмотром. Но в тот момент я еще не знала, кто заказал мое похищение. Я могла только гадать, какого уровня личность могла пойти на это. Среди моих подозреваемых были Корин Хулиан и Кейсар Хоакин. Чтобы ты мог сделать, если бы это оказался один из них? Погибнуть вместе со мной? Обратиться за помощью к твоему отцу? Прости, но Корин Реналь тысячелетиями дружил с Хулианом, так что рассчитывать на его помощь я не могла. Яго слишком дорожит моей жизнью, я не могла его подвести и оставить сейчас одного. Если бы я обратилась к тебе, и на нас напали, он потерял бы сразу всех, кто ему так дорог. Мне нужен был тот, кто сможет справиться с любым. Мне нужен был сильнейший. К Кейсару Гастону обращаться бесполезно. Тогда я решила пойти традиционным путем. Темо всегда были союзниками Куори, и то, что мы молоды, не значит, что мы станем пренебрегать связями, которые поддерживали Великие Персоны нашего сейма тысячелетиями.

– Ты могла хотя бы взять меня с собой, чтобы подстраховаться, – принимая доводы Мины, но все же не без обиды в голосе, заметил молодой человек.

– Дэймон, ты прекрасно понимаешь, я не могла одновременно обратиться за помощью к Кейсару Темо и в тоже время оскорбить его недоверием. Передав в руки Кейсара Магнара, мою жизнь, я этим выказала бесспорное доверие старому и самому могущественному союзнику нашего сейма, не только от своего лица, но от лица Яго, как моего кузена и жениха. Тем самым подтвердила былые договоренности, которые при переходе власти от одной Персоны к другой могли подвергнуться сомнению.

– Поверить не могу, что Яго пошел на такой риск, ради политической выгоды. Я вообще не понимаю, как он отпустил тебя, даже не зная, зачем ты отправилась в путь. Он проявил верх легкомыслия!

– Не смей судить Яго! – ощетинилась Джельсамина. – Никто в этом мире не в состоянии понять, что ему пришлось пережить и через что ему приходится пройти, чтобы удержать статус сейма на том уровне, на котором его поддерживала моя мать и его отец. Каждый день он должен балансировать, как на ниточке, чтобы удержать ситуацию под контролем и не ввергнуть общество в пучину раздрая и беспорядка. А отсутствие полноценной Малкани и полное бездействие Кейсара нашего сейма ничуть не способствуют установлению порядка и нормальному течению жизни. Яго делает все, что только возможно в сложившейся ситуации. Ему за один день пришлось вырасти из штанов мальчишки-интригана, в Великую Персону, на которую обрушилась ответственность за жизни миллионов. Ты действительно считаешь, что ему удастся пройти через это в белых перчатках? Можешь не отвечать. Я просто забуду твои обвинения в его адрес, и сделаю вид, что их никогда не было.

Мина сердито замолчала. Такое радужное и светлое утро было испорчено. Она вспомнила, как однажды мать ей сказала, "Мина, старайся держаться как можно дальше от политики, она разводит по разные стороны даже самых лучших друзей". Сейчас она смогла понять, что тогда имела в виду мать. Вопрос, заданный Дэймоном заставил ее вернуться в реальность и застиг врасплох.

– Знаешь, давно хотел тебя спросить, но все не удавалось улучить минутку. Как давно ты потеряла способность летать?

Мина от удивления пожала плечами. Меньше всего она ожидала подобного вопроса.

– Не помню точно, но где-то через месяц после "гибели" мамы.

– Это было до того, как ты впустила в себя силу Малкани Куори?