Текст книги "Жизнь обреченных на смерть (СИ)"

Автор книги: Вера Малахова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 46 страниц)

– Матиус? – потрясению не было предела.

– Эрик, – нервно поежившись, поправил молодой человек.

– Ну конечно, – с пониманием кивнул Дэймон, вспомнив о том, что жизнь Матиуса была прервана сутки назад очаровательной подружкой Джельсамины. Он мало что знал об этом своем брате. Эрик никогда не вел себя столь вызывающе, как остальные, и умудрился за все время почти ничем не привлечь внимание Дэймона. – Спасибо. Ты появился очень вовремя. Кстати, откуда такая своевременность? – подозрительность отца наконец-то проснулась в нем.

– Я следил за тобой от дома трактирщика. Мне показалось несколько странным твое поведение, и так как мы двигались в одну и ту же сторону, решил удовлетворить свое любопытство.

Эрик восторженно смотрел на своего брата и поверить не мог, что вот так запросто говорит с ним. Для него Дэймон всегда был совершенством и примером для подражания. Бесчисленные победы среди дам высшего света, их дружба с Яго, вызывавшая приступ зависти у любого нормального человека, знаменитые пирушки этой парочки, которые всегда заканчивались так, что их потом обсуждали ни один месяц всем миром, легкая, беззаботная улыбка на лице брата, все это было предметом острейшей зависти Эрика. Сам он, закованный в цепи собственной семьи, мог только мечтать о подобном образе жизни. Он видел пример Джейсона, который хоть и смог вырваться из острых когтей их матери, так и остался озлобленным, бездушным и одиноким хищником, охотником за более слабыми. Подобная участь его не привлекала. И все, что ему оставалось, это стараться выжить в среде тех, кто дал ему жизнь.

– Очень интересное совпадение, – с усмешкой заметил Дэймон, холодным взглядом остановив восторг Эрика, который принял за семейный азарт битвы. – И позволь спросить, куда же ты направляешься?

– Еду к бабушке, – холод в голосе брата заставил умерить пыл радости у парнишки.

– К Шантэль? – потрясенно спросил Дэймон.

– А разве у нас с тобой может быть еще какая-то бабушка, – ощетинился парнишка.

– Да, извини. Это, конечно, не мое дело, но что заставило тебя отправиться к ней в гости именно сейчас?

Эрик неловко замялся, не желая говорить правду, но бурлящая кровь победы, сделала его импульсивным и неосторожным.

– Однажды Шантэль мне сказала "придет день, и ты поймешь, что эта судьба не для тебя. Тогда приезжай ко мне, и я укажу тебе другой путь. Но сделай это только тогда, когда та жизнь, которой ты живешь, покажется тебе невыносимой". Вчера я принес домой тело своей младшей сестры. Она была отравлена любимым ядом Хоакина.... – Минутная пауза и скрестившиеся взгляды братьев, позволили Эрику перехватить дыхание. – Мать с отцом велели мне отнести Августу в ее комнату, чтобы она умирала там. Словно хотели избавиться от причинявшей неудобство вещи. Услышав, что должен оставить сестру сходить с ума от приближающейся смерти, я чуть не сошел с ума сам. Я отнес ее в комнату и отправился к отцу. Я умолял помочь мне найти противоядие. Я никогда и ни о чем не просил ни одного члена нашей семьи, но в тот момент я был готов умолять. Я чувствовал ответственность за состояние сестры. Ведь это я, отмахнувшись от требования матери отомстить за брата, посоветовал ей обратиться с этим к Августе. В тот момент меня мало волновало, что она еще маленькая глупенькая девочка, способная натворить бед. Я хотел только одного, чтобы меня оставили в покое.... – Молодой человек набрал в легкие воздуха, чтобы продолжить свой рассказ. – Отец только посмеялся надо мной. Он, не выбирая выражений, объяснил мне, что пытаться спасти Августу бессмысленно. От ядов Реналя Д'Артуа нет спасения. И в ближайшие дней десять моя сестра проведет в муках, в наказание за свою глупость. Я вышел из кабинета отца и понял, что миг, о котором мне говорила Шантэль, наступил. Я задыхался среди своих родных. Больше я так не мог. Я поднялся к себе, собрал вещи и зашел к Августе....

Повисшая пауза заставила Дэймона затаить дыхание и буквально почувствовать боль от того, как скрутилось все внутри в тугой узел.

– Она лежала так же, как я ее оставил. Я заглянул в глаза сестры и не увидел в них абсолютно ничего. Но я знал, что там за этой остекленевшей оболочкой бьется схваченный в плен разум. Возможно, я был не прав, и должен был просто уйти, но я не смог оставить ее в таком состоянии. Я сделал для нее то, что хотел бы получить в подобной ситуации сам. Я воткнул ей в сердце нож.

Дэймон слышал, как дрожал голос парнишки. Первый раз он столкнулся с тем, что обнаружил проявление обычных человеческих чувств в одном из своих единоутробных братьев. То, что с такой жадностью пытался найти в Джейсоне.

– Эрик, ты сделал все правильно. Уверен, что глядя на тебя из своего плена, Августа молила, чтобы ты прервал ее страдания. И услышав ее, ты не смог поступить иначе.

Эрик потрясенно взглянул на брата. Он и, правда, был уверен, что слышал мольбы Августы, но посчитал это игрой своего воображения. И сейчас, когда Дэймон озвучил свою теорию, на мгновение Эрик поверил, что действительно услышал сестру. Каким-то чудесным образом, Дэймон оказался именно таким, каким Эрик рисовал его себе. Чутким, добрым, понимающим. И Дэймон не пожалел слов, для того, чтобы поддержать его. Первый раз в жизни, кто-то просто протянул ему руку помощи. И это был не просто чужой человек, это был Дэймон, его старший брат!

– Спасибо, – это все на что был сейчас способен молодой человек, раздавленный свалившимся на него шквалом эмоций.

– Гм... – Дэймон не понял, за что конкретно этот странный парень его благодарит, но разбираться в этом не имел ни малейшего желания. – Мина исчезла, и в этой кромешной тьме я не смог найти ничего, что указывало бы на то, куда она делась.

– Мина, это Джельсамина Валенте? – спросил смущенно Эрик.

– Да. Она, как и ты, ехала к Шантэль. Я не хотел навязывать ей свое общество, но и не мог оставить без присмотра. Так как, я сам направляюсь в Шагрин-Вилле, то просто предпочел следовать на расстоянии от нее. Как видишь не зря.

– И что же мы теперь будем делать? – растеряно спросил Эрик.

– Не знаю как ты, а мне придется вернуться в трактир и дождаться утра. Надеюсь, при свете дня смогу найти что-то более конкретное, чем три мужских трупа. Если Мина скрылась самостоятельно, то теперь сможет добраться до Шантэль, не привлекая внимания окружающих, и изменив свою внешность так, что ни один наемник не сможет ее узнать. Но мне надо быть уверенным, что она жива и свободна. Поэтому придется ждать до завтрашнего утра.

Эрику была понятна логика, которой руководствовался Дэймон. У брата, похоже, действительно не было другого выхода. Он растеряно стоял и думал о том, что ему совершенно не хочется сейчас отправляться одному по ночной дороге, и был бы рад тоже вернуться в трактир, но...

– Не хочешь ко мне присоединиться? – Голос Дэймона вырвал Эрика из охвативших его сомнений. – В конце концов, мы славно подрались, самая пора устроить славную пирушку. К тому же, это отличная возможность узнать друг друга поближе.

Дэймон не был уверен, что впоследствии не пожалеет о том, что делает сейчас. И сближение с братом по матери вряд ли можно было назвать разумным поступком, но в отличие от своего отца, он часто руководствовался чувствами, а не разумом.

– Почему бы и нет, тем более, что мне не помешает умыться и переодеться, прежде чем ехать дальше. – Безразличие в голосе Эрика не обмануло Дэймона. Он нутром почувствовал, как парень обрадовался его предложению. Услышав о желании Эрика привести себя в порядок, Дэймон вспомнил о раненой руке. Достав из сумки, всегда имевшиеся с собой бинты, он протянул их брату.

– Не согласишься мне еще немного помочь?

Явившись к своему повелителю с самого утра для доклада о делах сейма, Хулиан вот уже десять минут смотрел на глубоко задумавшегося, но от этого не менее самодовольного Хоакина и пытался понять, какой очередной извращенный план зреет в голове его повелителя. Угадать мысли Кейсара Фоли почти не представлялось возможным. Каждый раз, когда Хулиану казалось, что он угадал задумку Хоакина, его повелитель и соратник умудрялся его удивить.

– Чему ты так радуешься? – Не выдержал Корин Фоли.

– Тому, что пока все идет по плану, – самодовольно улыбаясь, произнес Хоакин.

– Что именно? – настороженно уточнил Хулиан.

– Дэймон и Джельсамина покинули Куори-Сити, как я и ожидал. – Убедившись, что его слова произвели на Хулиана должное впечатление, Кейсар Фоли еще более довольно усмехнулся, – Хулиан, каждый раз я приятно удивляюсь, видя это выражение на твоем лице. Ну, конечно, я прекрасно понимал, что после нашего разговора ты тут же побежишь предупреждать своего дружка Реналя. И уж конечно, я в состоянии подсыпать яд в бокал так, чтобы этого никто не заметил. Тебе не приходило это в голову?

– В тот момент меня больше волновало благополучие Дэймона. Я не желаю, чтобы его постигла судьба Чано и Морган, и он пал жертвой бесконечных интриг нашей бессмертной компании.

– Ну, как оказалось, не такая уж она и бессмертная. И Густаво нам весьма наглядно это продемонстрировал.

– Это не является оправданием, для того, чтобы ты свел в могилу ничем не повинного молодого человека. Достаточно и моих детей. – Сталь, прозвучавшая в голосе Хулиана, заставила померкнуть самодовольную улыбку на лице Кейсара Фоли.

– Ну, в гибели Морган и Чано моей вины нет.

– У нас разная точка зрения на этот вопрос.

От того, как прозвучала эта фраза, Хоакин невольно поежился.

– Хулиан, если бы я знал, что авантюра Густаво тем или иным образом повредит тебе или твоим близким, я бы вмешался. Но ты должен признать, что отношения Мины и Чано развивались слишком стремительно даже для меня.

– Ты или забываешь, или делаешь вид, что забываешь, но благодаря твоему бездействию, пострадал не только Чано. Габриэлла так и не пришла в себя. И я считаю, что в том, в каком она сейчас состоянии, солидная доля твоей вины.

– Извини, Хулиан, но по этому вопросу у нас с тобой разная точка зрения, – слово в слово повторил заявление своего Корина Кейсар Фоли.

– Не важно, за все эти тысячелетия у нас обоих накопилось столько счетов друг к другу, что если начать их выставлять, шансов узнать кто кому из нас все-таки должен нет фактически никаких. Поэтому давай оставим то, что было, до более скучных времен и разберемся с тем, что у нас происходит сейчас. Зачем тебе потребовалось обманывать меня?

– Хулиан, у меня даже в мыслях не было обманывать тебя! – театрально взвился Хоакин. – Как ты мог такое подумать? Я пришел к тебе, как к своему Корину и сказал чистую правду – надо ослабить союз Яго и Мины, тем самым ослабить Яго. Выводы, к которым ты пришел, плод исключительно твоей фантазии. Да, признаю, я подозревал, что ты сделаешь поспешные выводы и побежишь к Реналю. И признаю, я очень на это надеялся. И я ни словом не обманул тебя! Я все это сделал с одной единственной целью – ослабить Яго. Сейчас, когда он еще толком не разобрался со свалившейся на него силой, когда он полон смятения от столь неожиданно обретенного бессмертия, когда Габриэлла спит, а Джельсамина покидает Куори-Сити, единственным человеком, способным оказать ему помощь, не только моральную, но и ментальную, был Дэймон Д'Артуа. Ты сам весьма красочно описал мне какого уровня силы достиг сын Реналя, и как он смог направлять объединенные с отцом силы, чтобы спасти Джельсамину. С моей стороны было бы непростительной ошибкой, оставить рядом с Яго такого игрока. За бесконечно долгие прожитые годы, мы закостенели в представлении мира, в котором живем. Но он изменился, хотя не все из нас это поняли. Я не знаю, почему, что послужило толчком, но это больше не тот мир, в котором мы жили со дня своего рождения. Это больше не мир 32 Персон. Что-то произошло, и наши силы стали проявляться в наших детях. И эти силы растут с каждым днем. Они молодые, дерзкие, и в виду смертности с острой жаждой жизни. В отличие от нас, они будут развиваться очень быстро, потому что у них нет в запасе тысячелетий. Не далек тот день, когда они сровняются в могуществе с нами, и единственное, что будет нас от них отличать, это наше бессмертие. Так я считал, до визита к нам Фарго. А теперь посмотри на Яго и скажи мне, это все еще тот мир, в котором мы жили? Если мы хотим добиться того, к чему стремились все эти годы, добиться того, чтобы Фоли стал самым могущественным сеймом мира, мы должны действовать без промедления. Пока, эти молодые, голодные волки, не до конца разобрались в правилах игры. Времена, когда можно было поддерживать однажды установленное равновесие прошли. Возможно, они еще вернуться, но сейчас мы не можем себе позволить бездействовать так, как делали это последние пару тысяч лет, иначе можем оказаться в состоянии значительно худшем, чем то, в котором сейчас находится Габи.

– Не понимаю. Если ты все уже просчитал, и весьма успешно использовал меня в своих целях, зачем ты сейчас рассказываешь об этом? Только не говори, что для того, чтобы увидеть мою изумленную физиономию, в этом мире есть и более захватывающие зрелища.

– Чтобы ты не мешал моим действиям в будущем.

Темноволосый юноша задумчиво глядел на свое отражение в воде. Проведенное утро под лучами солнца сделало свое дело, и на лице появились озорные золотистые веснушки. Приправленные въедливым соком лесных ягод губы создали эффект наивной деревенской простоты. Темные брови и волосы контрастностью придали серым глазам голубоватый оттенок. В общем и целом, увиденное было довольно сносным, но вот взгляд.... Было в нем нечто отличающее представителей высшего света от простых смертных. Слегка наклонив голову, юноша нахмурился, растрепал просохшие, после ополаскивания отваром трав волосы, затем, погрузившись минут на пять глубоко в себя, вернулся и озорно посмотрел на себя еще раз. Вот теперь эта юная особа меньше всего походила на дочь Великой Малкани Куори. Камзол с плащом гонца Кейсара Куори скрывал чрезмерно женственную фигуру. Все соответствовало выбранному образу. Мине было жаль, что предусмотрительно собранный набор для побега от охранников, был использован при таких печальных обстоятельствах. У девушки не вызывало сомнений, что люди Яго погибли.

Потратив утро на преображение в юного гонца Кейсара Куори, Джельсамина решила позволить себе отдохнуть до обеда. Выбранный образ позволял ей пустить лошадь галопом, при этом не вызывая у окружающих подозрения, а вот синяки на теле весьма громогласно высказывали протест. Конечно, события прошлой ночи не добавили хорошего настроения, но она твердо была настроена, как можно быстрее мчаться в Темо-Орт, а для этого были нужны силы. Мина сильно сомневалась, что после того, как она пересечет границу Куори и расстанется с силой матери, ей удастся продолжить исцелять тело после вчерашних ударов с помощью природы. Сперва она надеялась, что ей удастся справиться с болью в спине и животе, так же быстро, как и избавиться от яда, но похоже механизмы и скорость излечения от этих двух недугов были принципиально разными. Конечно, она выздоравливала значительно быстрее чем, при обычных обстоятельствах, но все же не так быстро как ей хотелось бы.

Дэймон сидел в кресле и смотрел на спящего Эрика. Брату исполнилось двадцать два года, но даже во сне его лицо не обретало положенной для текущего возраста наивности. Вчерашние посиделки и ночь в одном номере с сыном Николь не позволили Дэймону толком отдохнуть. Каким бы добродушным не казался этот парень, чувствовать себя рядом с ним в безопасности он не мог. Непривыкший к настоящему алкоголю, Эрик довольно быстро и сильно опьянел, после чего сразу же уснул прямо за столом. Бурная юность, проведенная в обществе Яго, приучила Дэймона к употреблению напитков значительно более крепких, чем любой из видов фари. Уложив брата спать, сам Дэми разместился в кресле и постарался расслабиться, находясь на дремотной границе сна и бодрствования. К рассвету он скорее еще больше устал, чем отдохнул. Пожалуй, из всех его братьев, с Эриком у Дэймона было больше всего внешнего сходства. Даже у брата близнеца Эрика Матиуса, глаза были карими. Эрик же наследовал глаза и черты лица Шантэль и единственное, что ему досталось от отца, это были волосы. Как и все Темо, Эрик был златокудр. И в отличие от Мартина, который всегда носил короткую стрижку, Эрик позволял волосам обрамлять его лицо до подбородка. Тонколицый, златокудрый, голубоглазый этот парень мог бы разбивать сердца, если бы не был похож на ощетинившегося ежа. Когда они приехали в трактир, Дэймон потрясенно заметил, как переменился этот восторженный, простодушный юноша. Ему показалось, что за той колючестью, которой Эрик себя окружил, вряд ли кто-то сможет заметить его красоту. В причинах подобного поведения еще предстояло разобраться, а пока Дэймон пытался решить для себя принципиальный вопрос, послушаться голоса рассудка, тихо выйти из комнаты, оставив младшего брата спать дальше, или прислушаться к сердцу, разбудить и отправиться в путь вместе. Похоже, внутренне он все решил, иначе не дотянул бы до того, что Эрик проснулся сам. Дэймон видел, как в глазах его брата промелькнуло непонимание того, где он и с кем находится.

– Доброе утро, – судя по тому, как Эрик смотрел на брата, он мало, что помнил из вчерашнего вечера. Дэймон с удовольствием наблюдал смятение на его лице. Это чувство редко можно было заметить на лицах отпрысков Николь.

– Дэймон... – Казалось, парень не верит своим глазам, – что...

– Эрик, что последнее ты помнишь?

Молодой человек, приняв свой обычный колючий вид, сел на кровати и задумался.

– Помню, как увидел тебя, выезжающим из трактира, помню, как последовал за тобой, помню, как ты бросился на помощь...., – память явно восстанавливала недостающие фрагменты, и понимание проступало на лице молодого человека. Понимание, а затем страх. То, что вчера казалось таким простым и правильным в пылу битвы, сегодня искренне пугало. В здравом уме, Эрик вряд ли согласился бы присоединиться к сыну Реналя Д'Артуа. И сейчас, когда он вспомнил степень откровенности, с которой говорил с Дэймоном, ему стало еще больше не по себе.

– Эрик, ты выглядишь не лучшим образом. Я, собственно, ждал, когда ты проснешься. Не хотел, уезжать, не попрощавшись. Мне надо вернуться к вчерашнему месту битвы и понять, что же произошло с Джельсаминой. А тебе надо спуститься вниз и позавтракать, я прикажу приготовить тебе что-нибудь пожирнее. Как часто ты употребляешь алкоголь?

– Никогда, – превозмогая головную боль, прошептала Эрик.

– Постарайся и впредь не иметь с этим зельем ничего общего. Здоровья эта отрава не добавляет.

– А ты будто и не пил вчера, – хмурясь, пробурчал Эрик.

– Если бы ты провел юность в общество нынешнего Корина Куори, для тебя выпитое вчера не показалось бы чем-то значительным.

– Я помню, как вас приносили к корпусу работники с фермы и сгружали у порога.

– Веселое было времечко, – усмехнулся Дэймон глядя на мрачный осуждающий вид брата.

– Если после употребления алкоголя всем так плохо, как мне сейчас, почему вы столько пили?

– Трезвым было очень трудно воплощать в жизнь все то, что приходило в безумную голову Яго, – пожал плечами Дэймон.

– Он действительно очень странный. Я всегда до жути боялся его. Сталкиваясь с Джакомо Альфредо в коридоре, больше всего мне хотелось стать невидимкой. Эрик поежился и оглянулся так, будто Яго мог находиться где-то в комнате. Дэймон изумленно смотрел на младшего братишку и тщетно пытался понять, что же такого страшного нашел Эрик в любимце всего высшего света.

– Эрик, что конкретно тебя пугает в Яго?

– Я не представляю, кем надо быть, чтобы тебя боялся Джейсон. – Отведя глаза в сторону, почти прошептал впечатлительный юноша.

– Почему ты решил, что Джейсон боится Яго, – Дэймону казалось, что он с ума сойдет, если разберется во всех хитросплетениях логики Эрика.

– Потому что я чувствовал его страх! Когда в гимназии Джакомо приближался к Джейсону, тот буквально пах страхом.

Дэймон потрясенно смотрел на молодого человека и пытался принять то, что мгновение назад осознал. Сложив то, что он услышал от Эрика вчера и сегодня, не трудно было догадаться, что усилия Николь и Мартина все же не прошли даром. Эрик унаследовал телепатический дар отца. И судя по тому, что парень направляется к Шантэль, она была в курсе этой маленькой тайны. В свете последнего открытия Дэймону стало еще труднее принять решение, что делать с этим то ли безумно бесхитростным, то ли страшно коварным, столь внезапно свалившимся на него младшим братом. Если бы он мог посоветоваться с Яго!

Яго засел в кабинете Мины и пытался собраться с мыслями. Настал момент, когда ему было жизненно необходимо выстроить очередность решения свалившихся на него проблем. Их было слишком много в одной единице времени. И каждая из этих проблем виделась ему в данный момент наиболее приоритетной. Молодому Корину казалось, что ему в руки дали два десятка шаров размером с кулак, и все их надо как-то удержать. Отъезд Мины все только усугубил. Мало того, что все его мысли были направлены на то, как она доберется до Шантэль, кроме этого отсутствие кузины рядом пробуждало в нем дикую неуверенность в себе. И сейчас для этого был самый неподходящий момент. Яго понимал, что растущая с каждой минутой паника до добра не доведет и ему нужно срочно успокоиться, но как это сделать....

Джинни сказала, что Джейсону осталось дня два до того момента, когда она не сможет придумывать для самой себя оправдания тому, почему он до сих пор лежит в постели. И придет тот час, когда его надо будет или прибить или отпустить. И вот при мысли о последнем....

Так, стоп! Яго потер кулаком уставшие, слезящиеся от недосыпания глаза. Взгляд упал на доклад о, участившихся нападениях бандитов на обозы, проезжающие по дорогам, лежащим рядом с границей Фоли. То, что по расчетам Яго должно было начаться только через пару месяцев, случилось уже вчера. Времени для маневров почти не оставалось. Ситуация была сложная, но сдаваться он не собирался. Может все эти Персоны и имеют тысячелетия форы, но он тоже не так прост. В конце концов, он внук Создателя, и сын единственной в мире Персоны, сумевшей пойти против воли Фарго и вынести себя за рамки правил этого мира. Причем сын, сумевший вмешаться в планы своего отца и спасти мир. Конечно, он слишком слаб, чтобы противостоять любой из Великих Персон в лоб, но кто сказал, что он будет действовать столь прямолинейно? Пока еще Яго не встречал в своей жизни игрока, которого бы ему не удалось переиграть.

Душевные метания и попытку повысить собственную самооценку прервал легкий звон в ушах. Сработала разбросанная Яго "сеть". Тренируя свои способности, он постепенно учился поддерживать сеть в развернутом состоянии, держа под ментальным контролем все большую и большую территорию. Почувствовав серьезное вмешательство на контролируемой территории, он "прислушался". Трудно было вычленить из общего хаоса мыслей-голосов тот, что нарушил статичность сети, но все же ему это удалось. К тому же не приметить личность уровня Кейсара Фоли приближающегося к Малкури было бы просто стыдно. К встрече с этим непростым господином Яго может был и не готов, но вот его визит давно предвидел. Быстро пройдя к выходу, Корин Куори бросил дворецкому, что на вечер его пригласил Кейсар Гастон. Поэтому сейчас он направляется по делам в город, а ужинать будет во дворце Кейсара. Убедившись, что дворецкий его правильно понял, Яго прошел на конюшню, оседлал коня, отъехал за стену Шелтон-парка, привязал коня к дереву и тайными тропами вернулся в Малкури. Система внутри-стенных коридоров, изученная ими с Миной еще в детстве, позволяла передвигаться по Малкури незаметно для простых смертных, а "кокон тишины", которому он научился у отца, еще не будучи Персоной, с легкостью укрывал даже от такого телепата, как Кейсар Фоли. Яго удалось добраться до холла как раз вовремя, чтобы лицезреть, прибытие Хоакина. Молодой человек прекрасно понимал, что Кейсар Фоли приехал именно к нему. Вряд ли кто из Высших Персон до сих пор не знал, что Мина покинула Куори-Сити. Когда Хоакин услышал, что господина Джакомо в Малкури в данный момент нет, он не смог удержаться, и, как и рассчитывал Яго, заглянул в мысли дворецкого. Корину Куори доставило истинное удовольствие, увидеть на лице Кейсара Фоли потрясение, от известия о том, что Гастон пригласил Яго к себе на ужин. И пусть Яго решил пригласить себя на этот ужин сам, об этом Кейсару Фоли было знать не обязательно. Корин Куори собирался вернуться к лошади, когда Хоакину удалось его остановить.

– Не знаете, посещение раненного уже разрешено лекарем? – непосредственность, с которой прозвучал вопрос, позволила дворецкому, почувствовать себя более комфортно в присутствии такой высокопоставленной особы.

– Насколько мне известно, благосостоянию молодого человека ничего не угрожает. Вы хотели бы его видеть?

– Да, если это возможно.

– Не думаю, что моя госпожа или господин Джакомо возражали бы против вашего посещения этого молодого человека. Позвольте, я провожу вас.

– Не стоит, я сам знаю дорогу.

Джинни потеряла счет времени, сидя рядом с телом своей госпожи. Она не могла понять, почему Малкани Куори так и не пришла в себя. Втайне от всех, девушка пыталась применить все свои знания для того, чтобы ее госпожа проснулась. Но проблема была в том, что физически Габриэлла была абсолютно здорова. Доступные Джинни методики диагностики указывали на то, что тело Малкани Куори не имеет никаких повреждений. Что касается духа..., это было недоступно мастеру третьей ступени.... Доступно ли это было мастерам шестой ступени, Джинни не знала. Это было известно только им самим. Засевшее в ее голове предложение Яго, продолжить обучение у господина Гэли-Мэли, словно назойливая муха, билось в мозгу. А что если он прав, и стоит рискнуть? В конце концов, ничем кроме как, услышать отказ, ей это не грозит.

Когда Джинни услышала приближающиеся шаги, ей ничего не оставалось, как проскользнуть в межстенок, дабы ее не обнаружили в спальне госпожи. Скрывшись за огромной зеркальной панелью, она нос к носу столкнулась с Яго. Молодой человек быстро приложил палец к губам, подошел к ней поближе, очень серьезно покачал головой, предвосхищая все вопросы, мягко развернул и прижал спиной к своей груди, обхватив левой рукой вокруг талии, а правой вокруг плеч. Интимность ситуации чуть не заставила Джинни забыть о том, что кто-то вот-вот войдет в спальню госпожи. Когда же она увидела сквозь прозрачную с этой стороны зеркальную панель, кто является ее визитером, она сама прижалась к Яго как можно крепче.

Кейсар Хоакин стоял над телом Габриэллы, внимательно вглядываясь в ее лицо. Яго знал, что даже попытайся он сейчас прочесть мысли Хоакина, вряд ли бы ему это удалось. Кейсар Фоли обладал даром телепатии тысячелетия и скорее всего, на каком-то из этапов этого времени занимался его развитием. Но как же ему хотелось влезть в черепную коробку этого самоуверенного типа и прочесть, что у него на уме. Когда Яго понял, что Хоакин и не собирался заходить к Джейсону, а захотел так бесхитростно скрыть свой визит к его тетке, он порадовался, что не успел уехать. При мысли, что этот человек может сделать с беспомощным телом Габриэллы, Яго начинало трясти. И сейчас одновременно пытаясь скрыть от Хоакина их с Джинни присутствие и засечь, если незваный гость попытается что-то сделать на ментальном уровне, от напряжения Корин Куори еле стоял на ногах. Пусть в первый момент, когда увидел Джинни, Яго был готов разразиться нескончаемым потоком брани, сейчас он был рад ее присутствию. Бешено стучащее сердце девушки было для него словно маяк, за который он держался, чтобы не сорваться.

Хоакин явно пытался прощупать наличие духа Габриэллы в ее теле, но снова столкнувшись с пустотой, раздраженно прищурился.

– Чтобы ты не думала о себе, ты проиграешь.

Неожиданно произнесенные слова заставили вздрогнуть молодых людей в тесном, душном межстенье. Яго еще крепче сжал руки, вокруг Джинни. Когда через несколько минут Хоакин вышел из комнаты, так ничего больше не предприняв, они еще какое-то время стояли, замерев и не смея двинуться с места. Яго разомкнул руки первым. Он чувствовал как, напряжена Джинни, и постарался выйти из сложившейся ситуации как можно деликатнее.

– Извини, что повел себя слишком...

– Все нормально, – Джинни принялась судорожно оправлять на себе одежду и приглаживать волосы. – Я рада, что столкнулась с тобой и пережила этот непростой момент в твоих объятьях.

– Признаюсь честно, твое присутствие мне тоже пришлось очень кстати.

– Ты понял, что здесь только что произошло?

– Даже приблизительно нет, – покачал головой Яго. За несколько минут эффект от сегодняшнего сеанса повышения самооценки сошел на нет.

– Да. Я тоже. Ты когда-нибудь слышал от отца или от кого-нибудь, что у госпожи Габриэллы были трения с Кейсаром Хоакином?

– Кроме упоминания отца о том, что все Кейсары этого мира хотели заполучить тетю в любовницы, все были посланы и высмеяны, и все затаили злобу? Нет. Ничего более похожего я не слышал. Я считал, что у Хоакина наоборот хорошие отношения с тетей, так как она входила в весьма короткий список лиц, с которыми он общался.

– Ну, в виду того, что у госпожи Габриэллы не было подобного списка, мы не можем знать включила бы она в него Кейсара Хоакина или он бы в него не попал.

– Ты права. И хотя я понимаю, что для Хоакина это вряд ли будет препятствием, я хочу поставить охрану в покои тети. Пусть незначительно, но это осложнит проникновения сюда кого-либо. Раньше мы исходили из того, что никто не заинтересован навредить ей, но сейчас я не возьмусь это утверждать.

Как только Джинни покинула его, Яго отправился в свой кабинет, куда еще вчера перенесли из его дома проклятую доску. До сих пор он не вносил никаких изменений, но теперь.... Поначалу он хотел стереть портрет отца, но что-то остановило его. Яго перевернул доску. Обратная сторона была чистой, и через несколько минут в его центре появился легкий набросок Габриэллы. Не такой искусный, как тот, что сейчас смотрел на стену, но вполне сносный, чтобы понять, кто на нем изображен. Глядя на лукавую усмешку на лице тетки, которую он сам того не осознавая изобразил, Яго покачивался с мысок на пятки и в забытье покусывал нижнюю губу. Через некоторое время он написал на доске имя Хоакина и поставил рядом знак вопроса.

Наконец отдохнув и набравшись сил, Мина решила тронуться в путь. Напоив коня и собрав вещи, она кралась по дну оврага, шедшего вдоль дороги, но услышав ровный размеренный топот копыт, буквально вжалась в дорожный откос.