Текст книги "Прошлое с нами (Книга первая)"

Автор книги: Василий Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 42 страниц)

НП 6-й батареи

Грохот разрывов затих. Командир батареи отправил пленного на КП командира дивизиона.

– Я получил приказание доложить о причинах вчерашних потерь,– объявил Варавин.– Принимайте обязанности стреляющего. Знакомьтесь со схемой ориентировок.– Он указал на буссоль в торцевом отсеке ячейки стреляющего и занял место у стереотрубы.– Ориентирую: ...север, восток, запад, юг. Ориентиры: справа три высоких дерева на дороге из Малина на Барановку, ближнее дерево – ориентир номер один. Дальность две тысячи восемьсот метров... подбитые самоходные орудия, видите? – повернулся Варавин.– Слева за железнодорожной насыпью левый дальний угол желтого поля... ориентир номер два.– Перечислялись остальные девять ориентиров: – Перед нами подразделения двести шестьдесят первого пехотного и восемьдесят седьмого артиллерийского полка сто тринадцатой пехотной дивизии. Других сведений о группировке войск противника нет. Передний край обороны наших подразделений проходит: справа... ориентир два, ориентир четыре и далее на восток по железнодорожной насыпи. Непосредственно в секторе стрельбы батареи второго дивизиона... ориентир два и ориентир четыре... Боевые порядки второго батальона двести шестьдесят первого пехотного полка... артиллерийская поддержка... один дивизион восемьдесят седьмого артиллерийского полка... Немецкая пехота предпринимала атаки, подразделения четвертого дивизиона потеснили противника и продвинулись в направлении озера. Ориентир четыре... влево двадцать, три дома. Шестая батарея поддерживает десятую батарею. Связь через посыльных. Задача... подавлять огневые средства противника, воспретить движение пехоты в секторе ориентира два, ориентир шесть... вот вам схема целей. Я принял ватманский лист с координатной сеткой. В центральном квадрате знак НП, зубчатый излом линии переднего края. В глубине боевых порядков противника контуры городской окраины Малина и цели под номером – точка, замкнутая в круг.

– Вам понятно? Укажите цель номер одиннадцать на местности.

Я отложил указанный на схеме угол. В створе со стеной здания лесотехникума и ближе, на опушке леса, следы недавнего обстрела. Вот, вероятно, цель – опрокинутое на колесо орудие.

– Да, позиция батареи, которая вела огонь,– подтвердил Варавин.

– Но в огневом налете участвовали, по меньшей мере, две батареи.

– Да... те подавляла восьмая или девятая... Мы заставили немцев сменить позиции. Хотите убедиться? Вправо ноль двадцать два и выше четыре, видите? Разрушенные строения, обломки былого, так сказать, оружия из состава еще одной батареи. Этот дивизион восемьдесят седьмого немецкого артиллерийского полка нанес нам немалый урон... и наказан.

В ячейках НП работы не прекращаются ни на минуту. Разведчики ведут наблюдение за всем, что происходит в секторах батареи. Телефонисты поддерживают связь, вычислители ведут планшет стреляющего.

Немецкие минометы восточнее переезда начали обстрел железнодорожной насыпи. В воздухе одна за другой – очереди бризантных разрывов.

– Укажите первый рубеж НЗО «Бизон». В огневом налете на втором рубеже участвуют все девять батарей, имейте это в виду.

Кто подает сигналы на открытие огня?

– НП командира второго дивизиона по телефону или через связного.

– НЗО «Буйвол», видите? Ставят батареи только второго дивизиона. Внимание,– повысил голос Варавин,– «Феникс-один», по местам!.. Цель номер одиннадцать, батареей один снаряд...

Телефонист в ячейке позади повторяет слово в слово: «Феникс-один»...

– Огонь! – закончил Варавин.

Прошло не менее минуты. В тылу один за другим послышались выстрелы. На фоне леса взметнулись облака, дым разрывов.

– Стой! – произнес Варавин.– Стреляющий вы... Ориентир пять, вправо двадцать, ниже три, сгоревшее строение, дом, на крыше пулемет... подавить!

Пользуясь схемой целей, я определил положение пулемета относительно ближайшей к нему пристреляной цели, измерял буссолью угол.

– Огонь!

Первый снаряд лег с недолетом. По правилам стрельбы вначале полагалось разрывы вывести на линию наблюдения. Третий снаряд – четкий минус. Захват цели в четырехделенную вилку и последующие корректуры не вызвали замечаний со стороны командира батареи. Цель подавлена. Моя первая стрельба после экзаменов в училище признана вполне удовлетворительной.

– Стой!

Начался огневой налет по насыпи. Командир батареи не успел доложить старшему начальнику о передаче обязанностей. Порвалась связь. Прошло пять минут. Варавин познакомил меня с лейтенантом Смольковым – командиром взвода управления. Он – ближайший помощник стреляющего. Лейтенант Смольков знает местность на переднем крае и в глубине боевых порядков противника, положение целей и всю местную ситуацию: что делалось в окопах пехоты, ее настроение, обеспеченность и т. д. Там он частый гость. На командира взвода управления возлагалась обязанность поддерживать связь с пехотой. Он возглавлял, в случае выдвижения, персонал ПНП.

Телефонная линия восстановлена. Варавин заглянул во все ячейки и отправился на ОП. Инженерное оборудование НП не закончено. Я заручился согласием командира батареи отозвать часть людей, несших охрану подступов, и переключить их на оборудование.

В качестве стреляющего я обязан обеспечить воинский порядок на НП: поддерживать связь с командиром дивизиона и командиром 10-й батареи; вести непрерывно наблюдение и в случае появления противника немедленно открывать огонь в основном секторе батареи, а также по требованию пехоты. Помимо того – выполнять команды старших начальников для ведения огня по районам СО и НЗО.

Определены сроки окончания инженерного оборудования НП. Произведен осмотр личного состава, оружия, приборов наблюдения, средств связи. Я вернулся в ячейку стреляющего. Смольков утверждает: на крыше дома, район ориентира 6 – НП противника. Зачем откладывать?

Смольков принялся за расчеты для переноса огня. Работа закончилась.

– «Феникс-один», по местам! Цель номер семь... правее...

В створе с домом, на границе сектора, начали рваться снаряды. Вероятней всего, стреляла 5-я батарея. Разорвалось всего шесть-семь снарядов. Стрельба прекратилась.

Смольков считает дом опасным объектом. Возможно, немцы используют его для наблюдения за железнодорожной насыпью на всей протяженности до переезда. Я продолжал пристрелку. Задача осложнялась положением цели. Перелеты ложились за строениями и не давали наблюдений. Был обеспечен только ближний предел четырех делений вилки. Так я и перешел на поражение. Два прямых попадания.

Цель подавлена.

– «Феникс-один», стой! Записать, цель номер двадцать два, НП на крыше дома.

Телефонист принял сообщение о расходе снарядов. Командир батареи прибыл на ОП. Смольков по секрету сказал, что Варавин нездоров, недомогание длится много дней. Похоже, командир дивизиона под благовидным предлогом отправил его на отдых.

– Товарищ лейтенант, к телефону.

– Что нового? Вернулись орудия из ремонта,– Варавин легок на помине.– По истечении десяти минут... пристроятся к батарейному вееру, Доложите командиру дивизиона. Как там наша пехота?

Положение на переднем крае не изменилось, новостей нет.

– Смотрите за порядком... охрану подступов к НП не ослаблять. Все.

Я вернулся в ячейку стреляющего. Смольков приводил в надлежащий вид ватман на планшете, чистил резинкой.

– Ориентир два... вправо двадцать... движение машин,– доложил разведчик-наблюдатель. На дороге из Малина к лесотехникуму поднималась пыль. По-видимому, автомобили, по меньшей мере, семь. На отрезке, который дальше пролегал по опушке леса, движение не наблюдалось.

– «Феникс-один»... по местам! – телефонист начал передавать команды.

Смольков прервал свою работу.

– Ведение огня по дороге к лесотехникуму запрещено... там отметки на схеме целей.

Почему?

– Район СО полка. Зачем зря пугать? Чем больше машин, тем лучше.

Пыль на дороге сгущалась. По-видимому, на территории лесотехникума подвозятся грузы. Главный корпус – два верхних этажа – видны великолепно. Белое здание на фоне леса. Что там происходит?

– Внимание... «Феникс», слушать целеуказания,– начал телефонист, обслуживающий линию связи с КП дивизиона,– СО – сто... десять снарядов... о готовности доложить.

6-я батарея перенесет огонь от цели № 11. На «Феникс-1» переданы команды.

– «Феникс», подготовка прибывших орудий не закончена,– сообщил телефонист.– «Феникс-один» просит две-три минуты.

Смольков взял трубку.

– «Феникс-один», СО – сто... цель полковая... скопление машин... Выполняйте команды.

Шли минуты. Две, три, еще две. Телефонная трубка опять в руках у Смолькова.

– «Феникс-один» готов!

– «Феникс» готов! – Смольков передавал вместо телефониста доклад.

– Огонь!

Грохотали в тылу выстрелы. Район ОП полка занимает четыре километра по фронту. Калибры орудий нетрудно различать по звуку выстрелов. Огонь вели одновременно все девять батарей.

В районе цели дым сгущался, заволок фасадную часть, .второй, третий этажи здания, крышу. Доносился грохот разрывов. Огонь продолжался. Дым полз в сторону Малина косматой тучей, высоко подняв гребень.

Назначенное число снарядов израсходовано. Телефонист передал доклад командиру дивизиона. Батареи 1-го и 2-го дивизионов отстрелялись одновременно. Практическая скорострельность 107-мм пушки – шесть-восемь выстрелов в минуту. 3-й дивизион продолжал вести огонь. 152-мм пушки-гаубицы входили в категорию тяжелых орудий. Их скорострельность почти вдвое ниже.

– «Феникс», стой! – поступила команда с НП командира дивизиона.

Эхо унесло вдаль грохот разрывов. На всем пространстве перед насыпью воцаряется тишина. Ни пулеметных очередей, ни мин.

Дым в районе СО – 100 начал редеть, рассеиваться. На стенах главного корпуса копоть. В крыше зияет дыра.

Пришла тишина и в ячейки НП. Умолкли телефонисты. Те. кто работал на приборах, продолжали наблюдение.

Нещадно жжет солнце. В глубокой, узкой ячейке воздух застоялся, никакого движения.

Участок насыпи, избранный для НП 6-й батареи, выше окружающей местности на несколько метров. Отрыта траншея хода сообщения длиной около пятнадцати шагов. Один .излом, другой. В конце траншея разветвляется. В ячейках »установлены приборы наблюдения, размещаются разведчики, топографы, связисты.

Персонал, непосредственно занятый обслуживанием приборов и аппаратуры, насчитывает восемнадцать человек. Часть этих лиц несет охрану подступов с тыла – два поста. Остальной личный состав взвода управления составляет резерв и располагается в сотне шагов под насыпью, укрытый в ровиках.

НП в зоне досягаемости всех огневых средств противника. Определены ли его координаты немецкими артиллеристами? Посредством визуального наблюдения – едва ли. Приборы скрыты, только объективы глядят в зазоры между шпалами. Разведку с воздуха ни вчера, ни сегодня немцы не вели.

Личный состав НП постоянно находится под воздействием противника. Близкие разрывы мин и снарядов колеблют насыпь, щебенка скользит по стенке, осыпается. Осколки и пули попадают в бруствер, рикошетируют, крошат щебень, и частицы его сохраняют убойную силу. Прямое попадание снаряда или мины в насыпь, даже на расстоянии в полкилометра, вызывает звучание в рельсах, которое неприятно действует на слух. Во время интенсивных огневых налетов грохот глушит людей и не прерывается минутами.

Впереди широкой полудугой раскинулись строения северной окраины Малина. Дальность от 2 до 4 километров. С северо-запада вплотную примыкал лес, в глубине его возвышалось здание лесотехникума. Дальность 5—7 километров. Каково было прежде назначение пространства за железнодорожной насыпью? По всей видимости, это выгон для скота, пустырь. Плоская, выжженная солнцем равнина. Ни деревца, ни кустика. В южной части пустыря – довольно большой водоем, возможно, запруда или озеро. Стаи гусей, уток плещутся в воде, машут белыми крыльями.

Чаша озера вытянута в сторону города. Еще одна заметная деталь в восточной части общей панорамы – довольно глубокая долина, которую пересекла железнодорожная насыпь. Вчера еще катились по рельсам воинские транспорты из Киева на Коростень и в обратном направлении.

Подразделения 4-го дивизиона занимают участок по фронту около трех километров. Утром они потеснили немецкую пехоту. В центре передний край удален приблизительно на километр-два, фланги упираются в насыпь. А положение за пределами этого участка? Смольков говорит, будто фланги не обеспечены, там наших подразделений нет. Основную нагрузку в обороне на рубеже железнодорожной насыпи нес 4-й дивизион артиллерийской инструментальной разведки. Он комплектовался преимущественно техническими специалистами и меньше других в полку подготовлен к действиям в роли пехоты. Но в условиях тех дней часто возникали совершенно неожиданные задачи. Специализация – с этим никто пе считался. Все усилия направлялись к одному: выйти из критической ситуации любой ценой в данный момент.

Так и случилось 14 июля. Колонна подразделений 4-го дивизиона – по каким-то причинам он был задержан в районе Чоповичи – миновала железнодорожный переезд около 20 часов. Большая часть людей спала в кузовах, никто не обращал внимания на мотоцикл, который мчался навстречу. В коляске сидел лейтенант Кобец, командир штабной батареи.

Мотоцикл промчался в конец колонны и обратно. Лейтенант Кобец нашел командира дивизиона и сообщил: в Малине немцы. 1-й, 2-й, 3-й дивизионы занимают боевые порядки – огневые позиции в районе села Пирожки, наблюдательные пункты на рубеже железнодорожной насыпи. 4-му дивизиону возвратиться назад, к переезду, найти батальонного комиссара Дроздова, развернуть подразделения и обеспечить прикрытие рубежа НП со стороны Малина.

Неожиданно поднялась стрельба. Колонна пришла в замешательство, несколько автомобилей загорелось, другие ехали, кто куда. Люди разбегались в поисках укрытий. Началась паника. Никто толком не знал, что происходит.

Только два человека понимали опасность положения – батальонный комиссар Дроздов и капитан Магомет – командир 4-го дивизиона. Немцы напали на хвост колонны. Единственный шанс избежать разгрома – немедленно двинуться им навстречу. Задержать любой ценой. Батареям необходимо время для занятия боевых порядков.

Батальонный комиссар Дроздов и капитан Магомет метались в темноте из одного подразделения в другое, объясняли, уговаривали, требовали. В конце концов им удалось повернуть 400 человек лицом к железной дороге.

4-й дивизион многим обязан этим двум – командиру и комиссару. Люди не знали, где свои, где противник. Следуя примеру начальников, подразделения двинулись вперед. Паника улеглась.

Девять батарей открыли огонь. Той ночью в 231-м КАП не было ни одного орудия, ни одного карабина и пулемета, который не стрелял, и вероятно, ни одного бездействующего человека. Штабные писари, техники, шофера и повара, специалисты тыловых служб – все участвовали в бою. Подразделения 231-го КАП в общем порыве задержали противника. Но бесспорно, решающая роль принадлежала старшим начальникам, командирам дивизионов: 1-го – старшему лейтенанту Плешакову, 2-го – капитану Значенко, 3-го – старшему лейтенанту Горунову, командирам батарей – старшему лейтенанту Чикало, лейтенанту Линеву, лейтенанту Горохову, младшему лейтенанту Устимовичу, лейтенанту Миронову, младшему лейтенанту Варавину, младшему лейтенанту Панкову, младшему лейтенанту Волынцеву, младшему лейтенанту Полячкову.

Внезапность нападения, темнота, отсутствие ориентиров, необходимых артиллеристу, не смутили этих доблестных командиров. Их самообладание и выдержка служили примером рядовому составу – орудийным номерам, разведчикам, связистам, топографам.

Внезапная атака утром, предпринятая подразделениями 4-го дивизиона по приказанию командира полка, изменила положение к лучшему. Пехота противника была оттеснена от насыпи на расстояние до одного километра. С НП 6-й батареи просматривались взводные участки 10-й батареи. Люди укрывались главным образом в воронках, углубляли их, чтобы приспособить для стрельбы.

Положение всех подразделений перед насыпью, в частности оборудование боевых порядков, было бы совершенно невозможным без поддержки батарей с закрытых ОП. Местность распределена между батареями, девять НП ведут непрерывно наблюдение, каждый в своем секторе. Всякая цель, демаскирующая себя выстрелами, немедленно подавляется.

Тишина, наступившая после огневого налета по лесотехникуму, длилась недолго. На пустыре раздался одиночный выстрел, потом пулеметная очередь, одна, другая. Стрельба охватила весь центр участка перед насыпью. Послышался вой, начали рваться мины.

Открыли огонь немецкие батареи. Содрогалась от прямых попаданий насыпь. Рельс гудит, как колокол. 105-мм снаряд лег за бруствером, ячейки наполнились дымом и пылью.

Грохот разрывов не затихал. Дым сгущался, закрыл большую часть батарейного сектора. Видимость ухудшилась. В ожидании конца налета люди ложились на дно, заняли все проходы.

С НП командира дивизиона поступило приказание усилить наблюдение. Разведчики возвращаются к приборам... В районе ориентира 6 треск автоматных очередей явно усиливался. Участок 10-й батареи скрылся в дыму. Оптические приборы в этих условиях почти бесполезны. Артиллерист, в случае резкого ухудшения видимости, ведет наблюдение невооруженным глазом. Я отвернул в сторону окуляры стереотрубы.

Старшие начальники следили за положением на поле боя. С НП командира дивизиона поступило приказание: «Феникс», занять ПНП [42]42
  ПНП – передовой наблюдательный пункт.– Авт.


[Закрыть]. Готовность – сорок минут».

Нужно собрать людей, приборы. ПНП на пустыре – несколько соединенных между собой воронок. Туда проложен телефонный кабель. Персонал ПНП – два разведчика, два телефониста во главе с командиром взвода управления.

Его задача – вести наблюдение за местностью, которая не просматривалась с насыпи. Командир взвода управления обязан поддерживать непосредственно связь с командиром 10-й батареи.

Расстояние до ПНП не более полукилометра, но путь к нему извилист. Лейтенант Смольков со своими людьми направился к выходу. Далее через водосточную трубу – на другую сторону насыпи, там – открытый участок, перебежками от одной воронки к другой.

Обстрел закончился. Разведчики вернулись к приборам наблюдения. Возобновились работы по оборудованию. Свободная смена – разведчик, телефонисты, вычислители – принялась долбить слежавшуюся щебенку. По ходу сообщения ее выносят на плащ-палатке наружу, под откос.

Я продолжал изучать документацию и карты. Стреляющий обязан знать местность по памяти в секторах батареи и все, что находится на поверхности и скрыто от глаз, твердо, так же, как схему ориентиров.

На пустыре, у перекрестка козьих троп, появились люди. Два немецких пехотинца. Пулемет на участке, кажется, 1-го взвода 10-й батареи дал две-три очереди. Пехотинцы бросились в бег. Взвыли мины. Дым, разрывы. Пулемет умолк.

– «Феникс-один», по пехоте, цель номер восемь, батареей, один снаряд, огонь!

Пушечный снаряд со своей настильной траекторией снижается на подлете к цели медленно. Слышен вой. Вычислители невольно пригнули головы. Разрывы ложатся левее перекрестка. Сделан доворот и снова вой, грохот. Пехотинцев словно ветром сдуло.

– «Феникс-один», стой... перерыв.

На выгоне растительность совершенно сожжена солнцем. Участок в створе с озером покрыт бурыми пятнами. Нетрудно заметить стрелковые ячейки 10-й батареи, ряд песчаных куч. Люди углубляют ячейки.

Две другие батареи 4-го дивизиона занимали позиции на железнодорожной насыпи. Для усиления этих подразделений направлена большая часть штабной батареи. Я не знаю, где ее позиции.

Железнодорожная насыпь – важный оборонительный объект. Высота ее в отдельных местах достигала 8 метров. Просматривается вполне удовлетворительно лежащая впереди местность, включая северную окраину Малина. Под прикрытием насыпи люди находят защиту от пуль и осколков.

Насыпь прорезана насквозь двумя ходами сообщения, но в дневное время они не используются. Немцы держат под прицелом оба хода. Движение направляется в обход, к мостовой трубе.

Лейтенант Смольков занял ПНП и готов к выполнению обязанностей. 10-я батарея продолжала совершенствовать оборону. ПНП обнаружил пулемет. Смольков стал передавать его местоположение.

Воют мины. Продолжать разговор невозможно. Я вернул трубку телефонисту. Очевидно, минометчики ведут стрельбу по насыпи, не различая отдельных целей.

Кварталы северной окраины Малина в той части, которая просматривалась с моей ячейки, кажутся безлюдными. Ни животных, ни людей. Дома покинуты, пусто во дворах,огородах.

Но это не так. Если внимательно наблюдать, обнаруживаются явные признаки жизни. Ориентир 7, влево 20, под изгородью в огороде – насыпной грунт непонятного происхождения. Во дворе дома – ориентир 6, вправо 40, выше 3 – дымка то появляется, то исчезает.

Огневые средства пехоты в секторе наблюдения немедленно подавляются. Но есть цели, недосягаемые для наших орудий. Прежде всего – это минометы. Определить позиции их на местности выше возможностей существующих у нас средств инструментальной разведки.

Время 14.30. В моей ячейке температура перевалила, по-видимому, далеко за 40 градусов. К рельсу не прикоснуться. Шпала, выскобленная добела, под действием жары покрылась густой, как смола, отвратительной по запаху, массой. Свисают капли.

Минометы ведут стрельбу. Южнее озера образовалась туча пыли и дыма. В районе ориентира 8 отмечается оживление. Не собиралась ли немецкая пехота наступать? В небе будто раскрылись четыре белых бутона. Это разрывы шрапнели. Какая-то из батарей 1-го дивизиона открыла огонь. В нашем полку только 107-мм орудия в БК имеют шрапнель.

Вторая очередь разрывов, с некоторой разницей по высоте, опустилась ниже. Последующие две коснулись крыш. Стреляющий закончил пристрелку высоты. На следующем этапе он перенесет разрывы ближе к цели.

– Ориентир восемь... пехота,– поступило сообщение с НП командира дивизиона,– усилить наблюдение!

Район ориентира 8 лежал за пределами секторов 6-й батареи. Командир дивизиона извещал батарейные наблюдательные пункты о том, что оживление возможно и на других участках. Обнаружена новая цель. Пулемет у фасадной стены дома. Разведчик-наблюдатель зафиксировал уже четвертую стрельбу.

– «Феникс-один», по пулемету, цель номер десять, правее...

Команда еще не достигла ОП, когда в районе цели начали рваться чьи-то снаряды. Трудно вести пристрелку. Я не уверен, найду ли свои разрывы.

– «Феникс-один», стой!

Что происходит в районе ориентира 8? Стреляющий обязан контролировать местность за пределами батарейных секторов, если она просматривается с НП. – «Феникс», стой! НЗО «Буйвол» десять снарядов, о готовности доложить,– поступила команда командира дивизиона.

Доносятся выстрелы. Все три дивизиона участвуют в постановке заградительного огня «Буйвол». 107-мм батарее необходимо от полутора до двух минут, чтобы израсходовать назначенное количество снарядов, . 122-мм – две, 1-152-мм – около трех минут. Огонь становился все реже и, наконец, затих.

Я снова развернул стереотрубу в юго-восточном направлении. Дальность наблюдения составляет около пяти километров. Поступило сообщение: подразделения 4-го дивизиона продолжают удерживать занимаемые позиции.

Солнце клонилось к закату. Темнее становился в знойной дымке лес. Под насыпью воздух, вроде, свежел, но в ячейке – прежняя духота, запах просмоленных шпал и металла.

– Воздух! – оповестил наблюдатель. Вдоль железнодорожного полотна летит «хеншель». Появился первый раз. Высота около 800 метров. Стрелять из карабина бесполезно. Винтовочная пуля сохраняла убойную силу до тысячи метров. А по вертикали – еще меньше. И не попасть. За северным переездом «хеншель» сделал разворот, прошел в обратном направлении до мостовой трубы и взял курс на Малин.

Словно по команде корректировщика начался огневой налет. Стрельбу вели не менее десятка батарей и сотни минометов. Впрочем, сосчитать количество стволов мудрено. Среди грохота минометные выстрелы вообще не слышно.

Огонь стал перемещаться вдоль насыпи к западу. Дым заволок поле справа позади, в районе курганов, где находились командные пункты командира полка и одного или двух дивизионов.

В секторе севернее озера противник, по данным 10-й батареи, подтянул бронемашины. Обнаружено две или три. С какой целью? ПНП, контролировавший сектор, не подтверждает этих данных.

Содрогалась насыпь под ударами снарядов. Стрельбу вели орудия, судя по звуку, прямой наводкой. Откуда? Облака пыли и дыма скрыли городскую окраину, район вероятного нахождения позиции стреляющей батареи. Огонь сосредоточен на участке мостовой трубы.

Прямое попадание, одно, другое, третье. Снаряд разворотил насыпь. Один рельс согнулся в виде полоза, другой – сброшен под откос. Шпала над стереотрубой в моей ячейке осталась, к сожалению, на месте.

– Ориентир шесть, вправо пятьдесят, пламя выстрелов,– выкрикнул разведчик.

В следующую минуту стало ясно, огонь вели самоходные орудия. Одно или два – занимают позиции в огородах. А остальные? Судя по разрывам, в стрельбе участвуют но меньше четырех-шести орудий.

– «Феникс-один», по местам... Цель номер восемь, правее...– начал, передавать телефонист. С НП командира дивизиона последовала команда «Внимание» и затем: «Феникс»... СО – сто один – двенадцать снарядов».

Огонь вели все батареи. Пять, семь, десять минут. Когда дым рассеялся, в районе ориентира 6 уже не было ни домов, ни самоходных орудий.

19 часов 30 минут. Противник предпринял последний огневой налет. Началась атака пехоты. Ее поддерживали три-четыре самоходных орудия.

На атакующих обрушились сотни снарядов. Оставив на пустыре самоходное орудие, противник отошел в исходное положение.

Долгий июльский день шел к концу, запечатленный навсегда в памяти воинов подразделений 231-го КАП. Люди взводов управлений, огневики, топографы, звукометристы, ставшие пехотинцами, самоотверженно сражались, сознавая важность поставленной перед нами задачи. Малинский рубеж приобрел оперативное значение, поскольку удержание его определяло обстановку на фланге группировки войск 5-й армии в районе Коростеня.