355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Василий Петров » Прошлое с нами (Книга первая) » Текст книги (страница 21)
Прошлое с нами (Книга первая)
  • Текст добавлен: 11 октября 2016, 22:54

Текст книги "Прошлое с нами (Книга первая)"


Автор книги: Василий Петров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)

На поприще пехоты

Пробуждение наступило внезапно. Я слышал гул двигателей, грохот. «Юнкерсы» сновали среди черно-белых разрывов зенитных снарядов, пикировали, поднимались стремительно в небо. На северо-западной окраине Ковеля шел бой.

Так казалось... но чего хочет этот человек? Дергал меня непрерывно, тянул ремень планшетки. Зачем это ему?.. А, посыльный... меня вызывает командир батареи?

Тупая боль во всем теле не давала подняться. Чувствовал я себя словно после колесования, конечности онемели.

– Срочно, товарищ лейтенант,– посыльный не выпускал ремень планшетки,– бужу вас десять минут... поднимайтесь.

С трудом я перекатился на спину, кое-как встал на четвереньки. Лишь после этого удалось принять вертикальное положение.

Лейтенант Величко успел умыться, уже в новом обмундировании. Но отдохнуть ему, видно, не пришлось. Устал и осунулся. Поздняков и Гаранин выглядят лучше.

– Товарищи командиры... Обстановка... Противник вышел на окраину Ковеля,– сказал Величко.– Пикирующие бомбардировщики наносят удары по боевым порядкам наших войск, объектам в городе и дорогам. Ковель и подступы к нему обороняют части сорок пятой стрелковой и сорок первой танковой дивизий при поддержке двести тридцать первого и двести шестьдесят четвертого корпусных артиллерийских полков, первой противотанковой артиллерийской бригады и других частей артиллерии резерва Главного Командования. Прикрытие с воздуха осуществляют три-четыре зенитных дивизиона. Девяносто второй отдельный артиллерийский дивизион поступает в распоряжение начальника Ковельского гарнизона в качестве пехотной части. Наши позиции назначены здесь, в лесу. Участок третьей батареи...от просеки, которую вы видите в створе с углом дома и вправо исключительно до ручья. Боевые порядки занимаем с наступлением темноты. Готовность к открытию огня двадцать два сорок, инженерные работы закончить к шести ноль. Через десять минут на рекогносцировку... Вопросы?

Гаранин спросил о соседях. Обстановка в полосе обороны?

Справа занимала оборону 8-я рота 3-го батальона 61-го СП, слева – 2-я батарея. О положении в районе Ковеля командиру батареи известно только то, что противник про– двинулся и обложил городские окраины. В северном направлении слышались разрывы снарядов, перестук пулеметов. Над хутором прошуршала батарейная очередь и разорвалась в глубине леса.

Помимо командиров в рекогносцировке участвовал от каждого взвода состав огневого разъезда: сержант, по два рядовых. Для пехотного подразделения людей многовато, но лейтенант Величко считал, что с помощью огневого разъезда мы быстро ознакомимся с местностью. До наступления темноты оставалось не более часа.

Командир батареи шагал впереди с картой в руках, останавливался. Ориентирование нужно закончить засветло. В ночном лесу и одному легко заблудиться, а с подразделением – тем более.

На поляне – повозки, загруженные мотками колючей проволоки, безоружные люди в мешковатых гимнастерках, без петлиц и знаков различия. Пожилые и молодежь разных возрастов. Они валили деревья в районе позиции 3-й батареи. Лейтенант Величко в недоумении, присутствие рабочих – помеха, задержится оборудование позиции. А маскировка?

Лесорубы объяснялись между собой на языке, которого не понимал даже Поздняков. Он позвал замполитрука Кинермана, и тот установил: это местные евреи, мобилизованные в рабочий батальон, возводят проволочные заграждения. Административные лица батальона отсутствовали. Командир батареи распорядился прекратить валку деревьев. Рабочих использовать для расчистки секторов стрельбы. Колья проволочного заграждения перенести ближе к болоту.

Позиции 1– го огневого взвода находились в низине, на бepeгу ручья. Дальше лежал мокрый луг.

С наступлением темноты началось оборудование ячеек. Установлена связь с пехотой на другом берегу ручья. Согласованы сигналы оповещения.

Около полуночи через позиции в боевое охранение прошел топовзвод батареи управления. Проверяли службу командир батареи и старший лейтенант Шилкин. Незадолго до рассвета я прилег. Разбудил Кинерман. Командир батареи приказал к 7 часам людей переодеть в новое обмундирование и обувь, получить патроны, гранаты, саперные лопаты и каски. В Ковеле, по словам Кинермана, большие склады вещевого имущества, продовольствия. Эвакуация приостановлена. Запасы выдаются войскам. Кинерман только из города, привез сгущенное молоко, сливочное масло, консервы. Две повозки с продовольствием, семь повозок – целый обоз – каски, одежда, обувь, боеприпасы, саперное имущество.

Ездовые из обозного батальона Ковельского гарнизона под присмотром Кинермана разгружали повозки. Образовалась гора – тюки, ящики. Запах складов, нафталина, кожи.

27 июня, 8 часов. Противник, кажется, начал артиллерийскую подготовку. Стоит гул разрывов, завывают сирены пикирующих бомбардировщиков. На участке обороны 92-го ОАД изредка разрывались случайные снаряды.

Грохот не затихал до полудня. Бомбили «юнкерсы». Над крышами – дым. 1-й огневой взвод продолжал возводить брустверы стрелковых ячеек. Опустели окопы на другой стороне ручья. Соседи – 8-я рота – ушли.

Прибыл связной. Командирам взводов явиться на КП командира батареи.

– Товарищи командиры, наш пехотный дебют здесь закончился,– объявил лейтенант Величко.– Придут представители пехоты, передадим участок... повзводно к озеру.

Пехотинцев два, оба младшие лейтенанты. В частях 45-й СД, по их словам, производилась перегруппировка. Бывший сосед 3-й батареи – 2-й батальон – отведен в резерв командира дивизии. На любомльской дороге положение тяжелое, подразделения отошли в черту города. С уходом 92-го ОАД полоса обороны 283-го СП расширилась вдвое.

По меньшей мере, час блуждала 3-я батарея в поисках разрыва в проволочных заграждениях. За ночь рабочий батальон успел опутать колючей проволокой добрую часть леса. Наглухо закрыты оба вчерашних прохода. Командир батареи приказал рубить проволоку лопатками.

Время 13 часов 30 минут. 3-я батарея остановилась у озерца на привал. Объявлен обед. Сгущенное молоко, на двух человек килограммовая банка.

В городе начался очередной воздушный налет. Зенитчики сбили два «юнкерса». Из штаба дивизиона вернулся лейтенант Величко. Марш в город, там получить задачу.

От Ковеля к Луцку

3-я батарея двигалась замыкающей, за 4-й. Пехотинцы и пограничники – все, кто выдержал путь из района Владимира-Волынского, не отличались по внешнему виду от орудийных номеров. Все в новом обмундировании с черными петлицами и артиллерийскими эмблемами.

Навстречу шла колонна пехоты, в касках, за спиной ранцы, опоясанные скатками. Длинные трехлинейки, ручные пулеметы, станковые – в разобранном виде. Стучат по камням мощеной улицы подковы коней. За каждым подразделением тащатся обозные телеги, кухни.

Противник уже занял северную часть Ковеля. Бризантные снаряды рвались над центром города. На каждом шагу следы бомбежки. Горят здания, машины. Очередной привал. Подразделения расположились вдоль тротуара. За высокими заборами – особняки. В садах зреют вишни.

Командир батареи сообщил: «92-й ОАД выведен из подчинения начальника Ковельского гарнизона и направляется в район Луцка. По пути получить дополнительно стрелковое оружие».

Движение продолжалось. Дистанции сокращены. Город буквально забит обозами, автомобильным транспортом. Раз за разом слышится: «Воздух!»

Поступила команда рассредоточиться. Летят «юнкерсы», перестроились, пикируют. Улицы совершенно непроходимы. Строй поломался. Люди карабкаются через заборы, переводят из двора во двор. Наконец, 3-я батарея выбралась из Ковеля.

Дорога на Луцк занята танками, кажется, Т-35. Габариты весьма внушительны. Высота не менее трех метров, длина – около десяти. Несколько башен цилиндрической формы. В главной – установлен ствол 122-мм гаубицы, в других – пушки, меньшего калибра. Извергают огонь пулеметы. Танковые экипажи отражали очередной налет «юнкерсов».

На мостовой цокот подков, шел конный обоз, повозки в два ряда. Батареи остановились. Танкисты с любопытством выглядывали из люков. У разведчиков батареи управления трофейные автоматы.

– Внимание! Стой! Командирам подразделений получить у танкистов оружие!

Началась выдача. Танкисты начали выгружать из недр своих машин пулеметы.

Бери сколько хочешь, никаких ограничений. Я не видел еще пулемет такого образца. Вместо приклада – рукоятка, цилиндрический магазин, ствол короткий. Танковый пулемет весил меньше, чем РПД. Складская смазка толстым слоем покрывала поверхность. 3-я батарея получила 23 пулемета, около сотни магазинов. Почти в той же пропорции, что сгущенное молоко. На – трех человек – пулемет. Командир батареи благодарил танкистов за щедрость.

– Уж не с ваших ли складов старшина получал молоко, масло? – спросил Поздняков.

– Нет, наши склады остались во Владимире-Волынском,– ответил танкист.

– Сорок первая танковая дивизия?

– Да,– подтвердил танкист.

– Так, значит, мы в некотором роде земляки?

– Вы разве из Владимира-Волынского?

– Да, из укрепленного района.

– Быстро же откатились вы, артиллеристы.

– В одном эшелоне с танками,– ответил Поздняков.

В Ковеле всему личному составу вместо ранцев были выданы вещмешки, положенные пехотинцам по нормам военного времени. Каждый орудийный номер нес не меньше трех банок молока, мясные, рыбные консервы. Старшина сокрушался – часть продовольствия осталась возле озерца ввиду отсутствия транспорта.

Вскоре выяснилось, что переносить танковые пулеметы и тем более пользоваться ими нельзя, пока не удалена смазка. Где взять ветошь? Орудийные номера тащили из обозных повозок все, что годилось для этой цели. Обозники возражают, но что делать?

Булыжная дорога поднималась на десять-пятнадцать метров выше прилегающих болот. В сторону Луцка и навстречу нескончаемым потоком идет пехота, артиллерия, танки, обозы. Заманчивая цель для пикирующих бомбардировщиков. Зенитного прикрытия нет. Стрельбу по «юнкерсам», даже на выходе их из пике, ведут далеко не все.

Колонна 92-го ОАД избавилась, наконец, от толчеи, которая царила на дороге. Солнце уже клонилось к закату. Батареи сошли за обочину. Привал. Началось ознакомление с пулеметом. Расставлены мишени. Командиры взводов производят пристрелку каждого пулемета. Затем стреляли орудийные номера. Пулемет вручался лучшему стрелку. В конце занятия лейтенант Величко провел тренировку по отражению нападения пехоты. Треск, поднятый десятками пулеметов, привел в полное замешательство конный обоз на дороге.

Налеты пикирующих бомбардировщиков происходили, как по графику, через полчаса. Подразделения дивизиона, весь личный состав до последнего человека обязан участвовать в отражении их атак. С пулеметами не все ладно. Складская смазка удалена не полностью. Танкисты не дали патронов, а те, что привез Кинерман со склада, расходовались непозволительно быстро.

По сторонам всхолмленная местность. Лес сменяют поля. Встречаются ручьи и речки. Лощины заболочены, и дорожная насыпь поднимается иногда довольно высоко. Узкое шоссе перегружено войсками, конным транспортом, автомобильным. В основном он направляется на Луцк.

Наступали сумерки. Марш продолжался. Раз за разом вспыхивают в темноте встречные фары. Было около полуночи. 3-я батарея спускалась в лощину. Справа от дороги внезапно взметнулся высоко в небо ослепительно яркий столб пламени. Через некоторое время донеслись раскаты грома. Мощная ударная волна смела все, что было на шоссе. Раскиданы на десятки метров повозки и автомобили, многие люди получили серьезные травмы. Раздавались крики о помощи, ржали лошади, сброшенные с высоты дамбы вместе с повозками. В страхе люди ожидали повторного взрыва.

По всей вероятности, взорвался склад боеприпасов. Кто это сделал? Свои, чужие? Подобной силы взрыва я больше не слышал за всю войну.

Не так-то легко в темноте собрать два десятка оглушенных людей. Один не слышит, другой уполз подальше в поисках укрытия, третий выпустил из рук оружие, нужно искать. 3-я батарея шагала час, другой. «Принять вправо, стой, командиры батарей, в голову колонны!» Наступил долгожданный привал. Выставляются караулы. По указанию командира батареи для каждого пулемета назначалась позиция. Все, кто свободен, получил возможность отдохнуть.

28 июня. Сырой предутренний туман окутал рощицу, занятую в темноте для привала, и стелется в низине тонким слоем. 3-я батарея на ходу заканчивала построение и направлялась к дороге. Беглым шагом прошел взвод, выделенный в боковую походную заставу. Установленный походный порядок не отменен, его необходимо соблюдать.

8 часов. Горизонт чист, ни одного облачка. Доносится гул моторов, летят «юнкерсы». Автомобили, повозки останавливаются, прекращают движение подразделения пехоты, конные батареи. Люди ищут укрытия в кюветах, под деревом, за копной на краю подсохшего болота, где есть место. Многие бегут, сломя голову, лишь бы подальше от дороги.

Началась бомбежка. С грохотом рвались бомбы, выли сирены. Прошло четверть часа. «Юнкерсы» и «мессершмитты» обстреливают дорогу из бортового оружия. Налет закончился. В походе, когда всякий торопится, сострадание говорит не всегда. Горе тому, кого настиг осколок. Стонут раненые, их случайные помощники призывают санитаров.

Средства ПВО состоят в основном из стрелкового оружия – винтовок, пулеметов. Хромает организация, нет общего начальника. Военнослужащие обозов, тыловых учреждений, автотранспортных колонн ведут себя, как безоружные. Не проявляет должной активности личный состав многих боевых подразделений.

Во время налета «юнкерсов» подошли 6 счетверенных зенитно-пулеметных установок на шасси ГАЗ-ЗА и без промедления включились в стрельбу. И никто их не поддержал. «Юнкерсы» набросились со всех сторон и подавили счетверенные пулеметы.

В 92-мл ОАД все подразделения отражают атаки воздушного противника. Стрельбу вели карабины и пулеметы. Прицеливание осуществляется с ходу, пулемет устанавливался на плечи третьего номера. Он фиксирует оружие, удерживая за сошки.

Запасы патронов быстро уменьшались. После полудня командир дивизиона отдал приказание использовать только половину пулеметов из каждого подразделения. Призыв к бережливости не принес желаемых результатов. Патроны ящиками заимствуются у обозов.

Время 19 часов. Очередной налет застиг колонну у небольшой степной речушки, перед мостом. «Юнкерсы» понесли самые большие потери за один налет, который я видел,– 3 самолета. Один сбили пулеметчики из батареи управления дивизиона, два других – батарея МЗА, которая стояла на прикрытии моста. 1-я батарея потеряла 9 человек.

Незадолго до захода солнца колонна остановилась в придорожном лесу. Привал. Подразделения заняли круговую оборону. Оборудовались стрелковые ячейки, места для отдыха людей и т. д.

Ночью 29 июня мне не пришлось спать. У командиров забот больше, чем у рядового состава. Марш начался раньше, чем предполагалось вчера. Командир дивизиона решил выступить пока свободна дорога и не действовали «юнкерсы». Надежды не оправдались. Боязнь налетов толкала всех в путь. На Луцк шли танковые подразделения из соединения 9-го мех корпуса, пехота со своими бесконечными обозами, конная артиллерия, всевозможные обслуживающие учреждения. Тылы, не принимавшие участия в боевых действиях, предпочитали ночное время больше, чем войска. В темноте помех на марше не меньше, чем днем.

Транспортные средства дивизиона состоят из пяти пароконных повозок, уведенных из обозного батальона. Они загружены продовольствием из ковельских складов. Оружие, патроны, консервы текущего довольствия личный состав тащил на спине. Кажется, не так уж много. А если взвесить? Орудийный номер нес карабин, панораму или буссоль, либо треногу к ней, скатку, подсумки, вещмешок с продовольствием, одну патронную цинку, снаряженные диски. Пулемет несли поочередно. Танковый пулемет неудобен в походе. Наплечных ремней он не имеет, нести можно только в положении на плече.

Люди втянулись. Их физическое состояние улучшилось. Строгая дисциплина – важнейший фактор, облегчающий тяготы войны. Орудийные номера переносят форсированный шаг, воздушные налеты легче, чем прежде. Скорость движения колонны – 5—6 километров в час. Привалы участились и производятся регулярно. Питание: хлеб, сливочное масло, сгущенное молоко, все ненормированно.

Полдень. Дышат зноем камни шоссе. В вещмешках вздувались консервные банки, грелся металл на плечах орудийных номеров, до последней нитки промокает от пота одежда. Досаждает жажда.

У колодца в селе Копачевка толчея, крики. Пехотинцы, артиллеристы из конной батареи, которая остановилась на обочине. Лошади в упряжках. Несчастные животные, вот уж кому достается! Человек на всякий случай имеет флягу. А лошади? Нечищенные и некормленные, амуниция не снимается много суток, безжалостно понукаемые, они едва тащат орудия, зарядные ящики. Уставшие ездовые не уделяют им должного внимания.

Привалы, кормежка делаются наспех, кое-как. А во время бомбежки? Люди убегают, лошади стоят на дороге, гибнут, калечатся в постромках. Иной пристрелит из жалости, а иной пройдет мимо, и издыхает конь на солнцепеке сутками.

У колодца ссора. Пехота возмущена. Артиллерист поит скотину, а человек – что, умирай от жажды? На дне колодцa мутная, густая жижа, непрерывно взбалтываемая ведрами. Какая там вода! Только и того, что прохлада, во рту песок да глина, плеваться потом полчаса.

Здоровенный, с рыжими усами артиллерист вырвал ведро из рук пехотинца. Тот вскинул винтовку. Куда там... не испугаешь! Ведро уплыло, унес ездовой к упряжкам. На голову пехоты сыплются упреки – о лошадях надо заботиться.

Артиллерист опять завладел бадьей. Новый взрыв возмущения, стучат затворы. «Братцы, что же это? Застрелить его!» – кричат пехотинцы.

Подошла еще одна батарея. Длинные стволы – Ф-22. Командир батареи обнажил клинок. «Стой! Слезай!» Орудийные расчеты бегут к колодцу. Усач смягчился, увидел своих, плеснул жидкость в котелок воинственного пехотинца, ругаясь на чем свет стоит.

С подсолнечной стороны летят «юнкерсы». Я заканчивал свой завтрак. Толпа у колодца дрогнула. Бегут, кто куда. Конная батарея ушла. На орудийном передке застучал пулемет, потом второй, третий. В стрельбу включились люди наших батарей.

Ведущий бросил бомбардировщик в пике. Взвыли самолетные сирены. «Юнкерс»несется с бешеным ускорением к земле. На высоте в полторы сотни метров отделился черный корпус бомбы, она продолжала с отставанием полет под фюзеляжем. Взревели двигатели, самолет стремительно взмыл вверх. За ведущим последовали остальные. Двадцать семь бомбардировщиков пикировали один за другим. Чертово колесо. «Юнкерсы» нанесли удар по рощице в низине, четверть часа назад туда прошел пехотный обоз – десятка два повозок.

Клубятся облаками пыль и дым в низине. Бомбы, кажется, израсходованы. «Юнкерсы» продолжали пикировать вхолостую. Стучат бортовые пулеметы. Последний самолет, наконец, вынырнул из облака и потянулся к стае. Бомбардировщики в строю кильватер трижды прошли по кругу и улетели.

Стоны, крики. Ржут лошади. Возле колодца опять толпа, опять ругань.

Подразделения 92-го ОАД двинулись дальше. Вдоль обочины – пушечная колонна длиной два километра. Орудия, тягачи, прицепы загружены снарядами. Колонна направлялась на юг, в сторону Луцка. У артиллеристов привал.

Люди оглядываются назад. «Воздух!» В небе снова «юнкерсы». Повторяется то, что было в Копачевке. Объект очередного налета пикирующих бомбардировщиков – колонна пушечного артиллерийского полка.

В кюветах, за обочинами дороги все чаще встречались остовы сгоревших машин, лошадиные туши, обломки обозного транспорта. Справа впереди поднимаются столбы дыма. Слышен отдаленный грохот стрельбы.

Село Княгининки

Вечерело. Движение па шоссе не останавливалось. Два встречных потока – один в сторону Луцка, другой – в противоположном направлении, на Ковель.

В низине небольшое село. Колонна 92-го ОАД остановилась. «Привал»,– объявил командир батареи и отправился вслед за посыльным по вызову майора Фарафонова.

Орудийные номера уже проведали: называется село Княгининки. Селяне живут не бедно. Хаты в большинстве под цинковыми крышами, все исправны, дворы ограждала изгородь, в приусадебных садах деревья ломились под тяжестью плодов. Вишни и сливы. Вокруг нивы, колосятся хлеба. В западном направлении на горизонте темнеет лес.

– Что тут у вас... братание? – возвратился лейтенант Величко.– Не отвлекайте людей ненужными разговорами. Местных жителей удалить. Как с патронами во взводе? Осмотрите оружие... десять минут.

Карабин в большей мере, пулемет в меньшей оружие безотказное. Ни командиры орудий, ни наводчики – первые номера пулеметных расчетов пе выражают нареканий. Оружие исправно, все время в стрельбе. А патроны? В 1-м огневом взводе помимо того, что в подсумках, только НЗ – две цинка. Снабжение патронами еще с Ковеля переложено на командиров орудий.

– Две цинки? – спросил командир батареи.– А у вас, Поздняков?.. Гаранин? – оба они вызваны, стоят рядом со мной.– Поздняков, кого вы послали за боеприпасами? – Замполитрука Кинермана, с ним два телефониста,– ответил командир взвода управления.

– Вы указали, куда?

– Так точно, товарищ лейтенант. С Кинерманом военинженер Попов, не заблудятся.

– Товарищи командиры, пока не поступят другие сведения, нам нужно ожидать немцев... Гаранин, вашему взводу... выяснить положение в окрестностях села Княгининки. Командир дивизиона хотел бы знать, кто занимает лес, который лежит там... на западе. Второму огневому взводу достаточно полтора часа? Туда и обратно, вы понимаете задачу?

Гаранин ответил утвердительно, огляделся. Лес на виду. Расстояние 4—5 километров. Пехотинцу только в один конец нужно не меньше 40 минут. Столько же обратно. У Гаранина взвод, оружие, имущество.

– Гаранин, я понимаю вас,– лейтенант Величко следил за выражением лица младшего лейтенанта,– ведите людей налегке... двух пулеметов вам достаточно. Все остальное оставьте, хотя бы у той хаты...

2-й огневой взвод прошел беглым шагом и скрылся в огородах. Движение на шоссе не останавливалось. Гудят автомобили, слышится скрип повозок.

Привал длится полчаса. Люди успели поесть, спят в кювете. Я спросил разрешения у командира батареи отвести взвод к забору.

– Нет... оставаться на местах,– ответил лейтенант Величко.– Я вздремну... отдыхайте и вы... Бодрствует Поздняков.

Меня разбудил шум. Возвратился Гаранин. Лес занимали подразделения 622-го СП 124-й СД и две батареи 469-го ЛАП. Соприкосновения с противником они не имели.

Ни командира батареи, ни Позднякова не было на месте. Оба ушли в голову колонны. Гаранин привел только треть взвода, один неполный орудийный расчет. Другой – позади, отстал.

Вечерело. Вернулся командир батареи. Колонну нашего дивизиона, по его словам, остановил подполковник из штаба 27-го стрелкового корпуса. Немцы подошли к Луцку. На рубеж севернее города отходят соединения 27-го CK – 124-я, 135-я СД, части корпусной артиллерии и РГК. Из района Ковеля перебрасываются 41-я ТД и другие соединения 9-го МК. Луцк подвергается ожесточенным ударам авиации. Большая группа танков прорвалась в тыл наших войск.

Сведения, поставленные 2-м огневым взводом, уже известны лейтенанту Величко. Оборона частей 124-й СД строилась фронтом на юг и запад. Есть данные, что шоссе перерезано. Ожидать противника нужно со стороны Луцка. Представитель командира 27-го CK приказал 92-му ОАД занять оборону. Задача: предотвратить продвижение противника по шоссе на Княгининки и дальше на север, в сторону Ковеля.

Лейтенант Величко не закончил изложение обстановки. «Командиры батареи, в голову колонны!»

– Поздняков рекогносцирует местность в группе командира дивизиона. Должен скоро подойти. Приступаем к занятию боевых порядков... Объявите личному составу, на ходу крикнул лейтенант Величко.

Командиры орудий строили в темноте полусонных людей. Явился связной. Меня вызывал лейтенант Величко. Он за селом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю