Текст книги "Подлинные мемуары поручика Ржевского"

Автор книги: Валерий Шамбаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

– Карпов! Шо в тэбэ з пылоткою? Ты шо ии, обспускав, чи шо?

Солдаты традиционно ржали. Старшина победно ухмылялся – сдерживаясь, чтобы не раскланяться. И вовсе не слушал бормотания про разлитый клей. Карпов думал, что сейчас умрет, но не умер. Да и солдат его бормотание тоже не интересовало, как, впрочем, и перлы старшины. А ржали они лишь потому, что ритуал этого требовал.

Вечером, силясь заснуть, Карпов считал оставшиеся дни службы сержанта Мансурова. А потом ему впервые приснилась собственная демобилизация. Ему снилось, будто он спит, а лицо прикрыто пилоткой. И летняя казарменная духота – просто от пилотки, мешающей дышать. А потом пилотка вдруг разошлась по шву, и сквозь образовавшуюся узкую щель блеснул яркий свет. И он с криком свободы полез в эту щель, цепляясь и раздирая руками теплые, чуть шершавые складки. А пилотка конвульсивно сокращалась, исторгая из себя Карпова. Глаза, привыкшие к темноте, тут же ослепли, но он упрямо лез вперед и твердо знал, что где-то там, в глубине разливающегося света, ждет его много людей, абстрактные подруги детства и дикторша программы “Время”…

МАЛЕНЬКАЯ ВЕРА

Маленькая Вера была очень маленькая. Она была такая маленькая, что учитель физкультуры, изнасиловавший ее, долго плакал, а потом покончил жизнь самоубийством. И позже все парни, тащившие ее с дискотеки домой, в постели первым делом тщательно мерили ее растопыренными пальцами и удивлялись: “Надо же, какая маленькая!” От этого Вера всегда расстраивалась, огорчалась, и все получалось неуклюже, а заканчивалось слезами. Ведь ей очень хотелось быть большой и жить в большом и светлом мире на равных с большими и сильными людьми. Ее душе было тесно в маленьком теле, и каждое очередное напоминание совершенно не чувствующих этого парней было болезненным и обидным. А когда приезжий журналист однажды сравнил ее с Дюймовочкой, Вера не выдержала и убежала, отхлестав его по щекам и едва натянув одежду. Она пошла к морю, такому большому, ласковому и никого не унижающему линейными сравнениями. Решив укрыться от ветра под старыми лодками, Вера нашла там старого бомжа Михаила и, сама одинокая, потянулась к этому одинокому, мудрому, как бродячий кот, существу. И разрыдалась, выплакивая все обиды в заскорузлое сукно его демисезонного, на голое тело, пальто.

– Глупыха! – осторожно, будто птенчика, гладил ее бомж Михаил негнущейся, задубелой ладонью. – Да ведь у тебя вся сила в величине… А фуфнарика у тебя, случаем, не сыщется?

И Вера доверчиво протянула ему флакон только что купленного лосьона.

– Надо же, – уважительно сказал бомж Михаил, – маленькая-то маленькая, а сердце, видать, большое.

Он выпил лосьон, долго и вкусно запивал его водой из лужи, а потом захрапел, аккуратно расправив под пальто позавчерашний номер “Комсомольской правды”. А маленькая Вера долго сидела рядом, слушала море, укутывала Михаила старым половиком и поправляла на его голове свалявшуюся шапку… Когда она шла домой, улыбающееся большое солнце первыми лучами, будто растопыренными пальцами, пробежалось по ее фигурке, но Вера не обиделась и лишь улыбнулась в ответ. У открывшей дверь мамы почему-то замерли на губах обычные упреки и причитания, а Вера, повинуясь внезапному порыву, вдруг поцеловала ее, поднявшись на цыпочки. И уже засыпая, она услышала, как мама шепчет умывающемуся отцу: “Неужели наша дочь стала большой?”

Новое, незнакомое чувство не ушло со сном. Оно проснулось вместе с Верой и сильной, большой пружиной толкнуло ее из старой, еще подростковой кроватки в бурлящую круговерть жизни. Настоящей жизни. И на дискотеке взгляды всех парней потянулись именно к ней, но Вера прошла сквозь эти взгляды, как через мешающий, бесполезный кустарник. В самом углу на скамеечке она увидела одиноко сгорбившегося паренька в очках и подошла к нему. Он замешкался. Он снял очки и начал протирать их. Он поднял на нее глаза, и она вдруг увидела, что они такие же, как у старого бомжа Михаила, слушающего сейчас море у перевернутых лодок. А когда ночь сравняла все предметы, большие и малые, Вера, уловив смущение паренька, сама предложила зайти к нему выпить чаю. И полуподвальная тусклая комнатушка со швейной машинкой и журнальными вырезками на стенах стала, кажется, светлее, больше и выше, едва Вера вошла в нее. А она, сияющая и солнечная, распустив волосы, повернулась к мальчишке: “Ну как, нравлюсь я тебе?”

“Очень нравишься,” – пролепетал он, и его робкие глаза скользнули по Вере, по смятой кушетке и по свалившейся на пол змейке сантиметровой ленты…

Жизнь лежала вся впереди, как большая интересная дорога. Бесконечная дорога, сходящаяся на горизонте в маленькую, не имеющую размеров точку.

ХОР

Огромный хор, сто человек, пел прекрасную песню о Родине.

– Не забыть бы слова, а то влетит, – думал первый.

– Как затянулось мероприятие! Опять будет скандал дома, – думал второй.

– Успеть бы после концерта за хлебом, за мясом, за картошкой, – думал третий.

– Надо ж было вчера так нализаться! – думал четвертый.

– Ну и морды! Неужели им интересно слушать эту чепуху? – думал пятый.

– Досочка хорошая за кулисами. Не стибрили бы раньше меня, – думал шестой.

– Как ни крути, а балбеса устраивать надо, – думал седьмой.

– Ну и ножки у той, в первом ряду. Сейчас ногу на ногу закинет, юбчонка-то задерется, – думал восьмой.

– А потом в ванну… И тишина! И пивка! – думал девятый.

– Худрук, стерва, опять обманул, – думал десятый.

– Эти гости сведут с ума кого угодно, – думал двадцатый.

– Значит, свою курицу в мой огород? Ну погоди! – думал тридцатый,

– Опять зуб… м-м-м! – думал сороковой.

– Брюки надо новые покупать, а то уже неудобно, – думал пятидесятый.

– Духотища-то, духотища! И как от костюмов нафталином разит! – думал шестидесятый.

– Как бы с такта не сбиться, позора не оберешься! – думал семидесятый.

– Дирижер-то дурак, ну и дурак! – думал восьмидесятый.

– У кого бы десятку занять? – думал девяностый.

– Ох, тоска-а-а…, – думал сотый.

Огромный хор, сто человек, пел прекрасную песню о Родине.

В ПРЕЗИДЕНТЫ – САМОГО АКТИВНОГО!

Выборы у нас идут за выборами. Только одни миновали – уже к следующим надо готовиться. Выдвигаются и задвигаются кандидаты, выбираются и разбираются депутаты. Первые поливают вторых, вторые первых. Но только вот, знаете, если поначалу все это интересно было – ново, свежо, современно, то теперь, пожалуй, приедаться стало. Уж больно как-то все однообразно: одни и те же лозунги, одни и те же физиономии, одни и те же слова. И процедура предвыборных кампаний одна и та же, с теми же самыми раскладами, оценками и комментариями. Ну никакой свежей струи!

А помните, как в свое время пыталась вписаться в политическую жизнь Лига Сексуальных Меньшинств? Даже кандидатов своих выдвигала и зарегистрировать хотела. Что-то у них тогда не заладилось, затерли их ретрограды – время еще не то было. Но почему бы им не повторить свою попытку теперь, когда к этому открылись все возможности? Вот кого нам уж точно стоило бы всемерно поддержать! Взвесьте трезво, и вы тоже поймете, что для подобного шага имеются все основания.

Во-первых, только голубых властей у нас еще не было, остальных всех перепробовали.

Во-вторых, за свою новейшую историю XX столетия страна заслужила как раз гея-лидера. Это было бы ярким символом, венчающим наши заслуги на путях коммунистического, а потом демократического строительства. Именно этого штриха еще не хватает нашему обществу для полноты и целостности картины

В-третьих, когда весь базис через задницу, надо чтобы и надстройка ему соответствовала.

А в-четвертых, как красочно и неповторимо выглядела бы тогда окружающая действительность! Представим на минутку, что Россия уже занесена по этому поводу в Книгу Гиннеса, войдя в анналы и прочие места всемирной истории, и что после красных, красно-коричневых, бело-сине-красных и т. д. к власти пришли голубые с розовыми.

В президенты, разумеется, стоило бы двинуть активного гея. Это звучит солидно. Активный! Лидер! Энергия, сила, напор! А в вице-президенты или премьер-министры – пассивного. Чтобы был полноценной президентской опорой. Чтобы всегда нашел с президентом общий язык… ну, или что другое. И уж он-то ни за что не стал бы президентскую роль для себя примерять… Исходя из принципа равенства полов, в спикеры парламента лучше всего подошла бы лесбиянка – там ведь, главным образом, языком работать приходится, а для этого и опыт нужен, и сноровка, и навыки. Опять же, у такого спикера не нашлось бы причин для конфликтов с президентом: их сферы влияния, вроде, не пересекаются, и друг на дружку они уж точно не полезут.

Правительство и парламент занялись бы проведением радикальных сексуальных реформ и наконец-то перестали бы мешать развитию экономики. И она, экономика, развивалась бы естественным путем, спокойно и без оглядки на очередные пертурбации. Усилился бы приток иностранного капитала, потому что новому режиму взялись бы помогать все зарубежные Лиги, а также миллиардеры, относящиеся к данному слою. Педофилы успешно занялись бы системой воспитания подрастающего поколения. Наверное, это получилось бы у них получше, чем у нынешнего Наробраза. По крайней мере, школы и дошкольные учреждения у них в забвении ни за что не окажутся. Зоофилы отвечали бы за сельское хозяйство. В конце концов, они хоть знают, как коровы с козами устроены. Некрофилы, наверное, занялись бы вопросами собеса. Возможно, решили бы наконец и проблему мавзолея. Вуайеристам стоило бы поручить госбезопасность – они-то уж ни одного заговора, ни одного путча не проморгают. Садистов кинуть на сбор налогов, а мазохистов – на здравоохранение. Может, хоть они от нашего здравоохранения удовлетворение получат.

Естественно, при новом государственном устройстве первым перестроилось бы телевидение. Дикторы, во времена застоя щеголявшие четкой выправкой, металлическими голосами и строгими костюмами, а потом быстро усвоившие развязные демократические манеры, появлялись бы теперь с подкрашенными губами, томным взглядом и подведенными глазами. А ведущие информационно-аналитических программ, снисходительно улыбаясь, намекали бы, что они и сами иногда… того. Публицистические передачи вовсю интервьюировали бы жертв репрессий, некогда пострадавших за свои сексуальные убеждения. А деятели культуры рассказывали бы о том, что на самом деле в искусстве преобразования начались гораздо раньше, чем в верхах, приводя примеры известных артистов, режиссеров, художников, композиторов и модельеров. Ну а сексуальные меньшевики из числа известных деятелей разоблачали бы реакционеров и конъюнктурщиков, которые только сейчас к ним примазываются.

Как обычно, с запозданием, но четко и единогласно, перестроились бы гуманитарные науки. Ортодоксальные марксисты накопали бы цитат, доказывающих, что и Владимир Ильич… того. И что в политическом завещании он имел в виду как раз такой путь развития. А все беды свяжут со Сталиным, нарушившим ленинские голубые мечты. Нам еще разок подробно расскажут, как на сексуальные меньшинства обрушились тюрьмы и лагеря, как уничтожались видные политические проститутки Троцкий, Зиновьев, Каменев… Кроме того, людям объяснят, что только благодаря однополой фронтовой любви комиссаров к подчиненному личному составу, народ, вопреки Сталину, выиграл войну.

Следом перестроились бы творческие союзы. Перемены вызвали бы новый бум литературы из цикла “теперь об этом можно говорить”. Журналы переполнились бы соответствующими зарубежными произведениями и шедеврами отечественных авторов, десятки лет пролежавшими в ящиках столов. Шатров тут же написал бы пьесу “Ближе! Ближе! Ближе!”, а Рыбаков получил бы возможность диалектически продолжить линию своих героев: если в “Кортике” и “Бронзовой птице” они помогали чекистам ловить врагов народа, а в “Детях Арбата” сами переквалифицировались во врагов, то в новых продолжениях поголубели бы, встретив в лагерных бараках трогательную любовь и переняв опыт старых антисталинистов.

А национальный вопрос? Да он просто перестал бы существовать, заменившись всей богатейшей гаммой половых вопросов. Надо думать, некоторые из южных республик сразу захотели бы снова к нам присоединиться. А какое поле деятельности открывается для армейской реформы! Солдаты получили бы серьезный стимул для поддержания дисциплины. А у офицеров появилась бы естественная социальная защищенность от генеральского самодурства – поскольку генералы на очень активные действия уже, как правило, не способны.

Зато у президента имелся бы мощный рычаг воздействия на нерадивых подчиненных. Проштрафился – становись! Прожженные аппаратчики будут, разумеется, записываться в пассивные и всеми фибрами тела угождать начальству, чтобы со временем выслужиться в активные. И срок пребывания на руководящих постах был бы, кстати, четко определен физическими возможностями.

Но только представьте, какая бы жизнь была у нас с вами! Да мы бы про все невзгоды и неурядицы забыли, получая столько развлекухи на каждом шагу! Представьте, например, программу “Время” или “Вести” – весь народ смотрел бы, от экранов не оторвать! “…Встреча в Кремле. Сегодня президент принял того-то… Встреча прошла в теплой, дружественной обстановке. При встрече присутствовали…” Или заседание Думы. Обсуждение законопроекта об однополых браках. Спорят, с какого возраста допустимо регистрировать активных супругов, а с какого – пассивных. А фракция некрофилов на своем кулуарном заседании опять поднимает вопрос о приватизации кладбищ… Каким грандиозным зрелищем стал бы каждый визит наших лидеров за границу! По трапу самолета спускаются президент и его пассив-супруга. Какой-нибудь Клинтон очень опасливо обнимается с главой государства, а их разнополые жены чмокаются в щечки. Потом официальные переговоры, а в это время российская супруга посещает музеи с детскими приютами, дает интервью и учит, какими путями должно идти сближение культуры двух великих народов.

Эх, братцы! Живем в бардаке, так хоть жили бы в нем весело и в свое удовольствие!

Поэтому я призываю к следующим выборам начать выдвижение кандидатур от сексуальных меньшинств и организовать сбор подписей в их пользу! Неужели во всей России не найдется достаточного количества народа, для которых участие секс-кандидатов в предвыборном марафоне окажется настоящим душевным праздником? Взываю и к меньшинствам – не замыкайтесь в своем кругу! Смелее выдвигайтесь к вершинам власти и оповещайте об этом пошире! Мы здесь, в большинствах, хоть и не разделяем, но поддержим! Правда, поддержим из своих, так сказать, корыстных соображений, но ведь политика есть политика. В ней соображения не играют роли, а важен лишь результат.

ИЗ ИСТОРИИ РОДНОГО КРАЯ

(Посвящается сколько-то-летию города Рязани – впрочем, как и любым другим годовщинам прочих городов)

Название “Рязань”, как известно, происходит от слова “резина”. Именно этот предмет прилип к сапогу князя Святослава на берегу Оки, где он решил высадиться с ладьи. Заметив прилипшее, его дружина подняла “галдеж и трубеж”, от чего и получила наименование река Трубеж, в устье которой был заложен новый город. Летописи сообщают, что в честь основания города князь со сподвижниками скинулись “по рублю”. Это первое упоминание такой денежной единицы на Руси. Само же слово “рубль” происходит от глагола “рубить”, из чего мы можем сделать вывод, что уже тогда рубль был деревянным.

В древности эту землю населяли племена вятичей – сосланных при Сталине на Вятку, кривичей – уехавших на освоение Криворожского месторождения, а также финно-угорские племена, выехавшие в Финляндию, где их дела быстро пошли “у гору”. В 5 веке до нашей эры эти места посетил отец истории Геродот со своей дочерью. Потом он долго плевался и называл здешних жителей “гипербореями”, “меланхленами”, “неврами”, “андрофагами” и другими непотребными словами. Хотя по-настоящему русские племена именовались “славяне”, прозванные так соседями из-за патологической привычки славить своих вождей.

Когда-то в здешних местах проходил древний путь “из варяг в глюки”, впоследствии переименованный в “путь Ильича”, отчего рязанских железнодорожников до сих пор иногда называют “путейцами”, а районы, лежащие в стороне от этого пути, считаются “непутевыми”. Славилась Рязань своими женщинами, носившими длинные косы, которые они обычно перекидывали на живот, отчего и пошла в народе поэтическая поговорка “Рязань косопузая”.

До сегодняшнего дня в рязанских географических названиях можно найти отголоски седой старины. Например, Московский район, основанный некогда Московскими князьями. Или Октябрьский район, основанный Октябрьскими князьями. Железнодорожный район получил свое наименование потому что как раз здесь проходила та самая дорога, которую железные рязанские рати преграждали вражеским полчищам. А Советский район получил свое историческое имя из-за того, что здесь находилось большинство церквей и, по преданиям, когда люди ехали сюда венчаться, их напутствовали пожеланиями “Совет да любовь!”. От славного прошлого сохранились и другие наименования – Окружная дорога, по которой рязанцы обычно окружали врага, а место, где ратники любили отдыхать после побед, до сих пор зовется Центральным парком культуры и отдыха.

Издревле Рязань стала крупным центром не только российской, но и международной жизни. Так, доподлинно известно, что уже в 13 веке ее посетил виднейший международный деятель того времени г-н Батый с сопровождающими лицами и был вполне удовлетворен результатами визита, заложившего основы восточноевропейской политики на ближайшие 250 лет. По его примеру многие иностранцы, посещавшие Россию в 13–15 веках, любили начинать с Рязани свое турне по городам Золотого Кольца.

Первым идеологом и основателем Советского Союза уверенно можно считать рязанского князя Олега, который в 14 веке вел советы и заключил союзный договор с Литвой и татарами. Но, сверкнув яркой путеводной звездой во мраке средневековья, новая историческая общность быстро распалась, причем и тогда первой откололась Литва.

Рязанцы всегда были в первых рядах защитников отечества. На Куликовом поле плечом к плечу с москвичами, ярославцами, белозерцами сражались воины Рязанского высшего воздушно-десантного училища имени Ленинского комсомола, созданного на базе остатков добровольной народной дружины Евпатия Коловрата, отпущенных правоохранительными органами на поруки.

Новый этап исторического развития начинается в 1521 г., когда к Рязани решило присоединиться Московское княжество. Уже в 17 веке здесь начинается строительство правового государства, первым этапом которого стало введение крепостного права и приватизация крестьян. А в 18 веке, когда рязанцы раскатали губы на петровские реформы, образовалась Рязанская губерния. С 19 века на Рязанщине начался бурный рост капитализма, который и продолжается по сей день, периодически перемежаясь бурным ростом социализма.

Город издавна был крупным культурным центром, вдохновляя писателей и поэтов. Так, А.С. Грибоедов по дороге из Персии в Москву издали увидевший факел Рязанского нефтеперерабатывающего завода, написал волнующие строки “и дым отечества нам сладок и приятен”, в честь чего одна из красивейших улиц была названа именем Грибоедова. А Пушкин писал о русалках и следах невиданных зверей на неведомых дорожках Лукоморья, имея в виду пляж и зону отдыха в районе Луковского леса. В 1858 г. вице-губернатором Рязани был назначен М.Е. Салтыков-Щедрин, но прожил здесь всего два года, а потом глупо захихикал в кулачок и умчался писать “Историю одного города”. О, страна березового ситца и березовой каши! Только здесь мог родиться и пить, не просыхая, самобытный, уникальный талант Сергея Есенина. Родным местам он посвятил свой патриотический цикл “Москва кабацкая”. А Солженицын, любуясь на разливы и острова в пойме Оки, создавал свой живописный “Архипелаг ГУЛАГ”…

Рязань с полным правом может гордиться земляками, прославившими отечественную науку. Например, в конце 19 века здесь однажды встретились и крупно погуляли Павлов, Мичурин и Циолковский. Причем после вечеринки Циолковский остался за столом считать звездочки на этикетках и совсем улетел, Павлов зарезал свою первую лягушку и ушел на речку ловить других, а Мичурин, желая разобраться, как же все-таки деревья размножаются, засунул сучок яблони в дупло груши.

Уроженец микрорайона Борки поручик Гобято, размышляя о том, как можно оттуда в часы пик попасть в центр города, изобрел миномет, обеспечивающий попадание навесным огнем в любую точку.

С 1893 г. в городе образовалось марксистское подполье. В частности, в это подполье ушла речка Лыбедь и до сих пор оттуда не вернулась. Рязань мечтал посетить Володя Ульянов, но ему объяснили, что он ошибся, и что университет находится в Казани, а не в Рязани. Тогда-то он и сказал свое знаменитое: “Что ж, мы пойдем другим путем”. В память об этом событии одна из главных улиц получила имя Ленина. Где-то приблизительно в 20 веке в Рязани существовала Советская власть, установленная решением обкома КПСС и им же потом отмененная. В этот период город посетила Н.К. Крупская, разыскивая В.И. Ленина, сбежавшего от нее куда-то с Инессой Арманд. А в годы первых пятилеток здесь родилось и пошло шириться на всю страну знаменитое стакановское движение.

В тяжкую годину испытаний, когда немецко-фашистские полчища рвались к Москве, И.В. Сталин принял решение о переносе в Рязань столицы советского государства. Московские кремлевские звезды уже были упакованы для отправки их сюда и установки на соборных главах и колокольнях Рязанского кремля вместо крестов, а бригада строителей уже начала разметку, чтобы перед кремлем построить мавзолей и уложить в него рязанский памятник Ленину. Кроме того, были разработаны и утверждены проекты строительства гранитных набережных Оки и Трубежа, а также Рязанского метрополитена, первая линия которого, Кольцевая, должна была соединить вокзалы Рязань-1 и Рязань-2. Но реализации этих планов помешала победа в Великой Отечественной войне и начало строительства Берлинской стены, куда и ушли все лимиты материалов.

В период экономического соревнования двух систем Рязань оставила далеко позади страны Запада. Если тамошние капиталисты привыкли драть только три шкуры, то рязанцы научились драть со своего скота три плана по мясу. В 1978 г. за особые заслуги на пути исторического развития, весомый вклад в разгром немецко-татарских захватчиков и в связи с 883-летием Рязани было присвоено высокое звание Город-Герой с вручением ордена Ленина и очередной медали Золотая Звезда Леониду Ильичу Брежневу.

Рязань – город-курорт. Это любимое место отдыха рязанцев, которые проводят здесь не только свои уик-энды, но и все свободные вечера. Плывут века над седыми главами городского правления. Но всегда молодой остается красавица-Рязань. Ведь недаром гласит рязанская народная мудрость: “Седина в голову – ну и бес с ней!”

НАВСТРЕЧУ ЗНАМЕНАТЕЛЬНОЙ ДАТЕ

Первого мая все прогрессирующее человечество отмечает исторический праздник международной солидарности – Вальпургиеву Ночь. В мрачные годы реакции и застойного средневековья лучшие сыны и дочери разных стран в эту ночь на метелках пролетали над угнетенной землей, отчего и заслужили гордое название “пролетариев”. На тайных сходках своих кружков они имели возможность пожать друг дружке руки и другие места, прослушать доклад представителя глубокого подполья или подземья, отчитаться о проделанной работе и получить инструкции для дальнейших действий против самодержавия и церковного засилья. А также спеть революционные песни, станцевать революционные танцы, после чего пролетарии всех стран соединялись. Сгорая на кострах правительственной охранки, они твердо верили в светлое будущее, в победу нового социального общества – общества чертовщины, мракобесия, хаоса и бардака.

В эпоху бурного роста капитализма и беспощадной эксплуатации паровых машин люди не забывали о своих заветных чаяниях. Все более массовыми становились традиционные шабаши, которые пролетариат любовно назвал “маевками”. В укромных местах собирались работники и работницы, дабы вкусить запретных учений, поклониться эмиссарам из потусторонних центров, поучиться у них заговорам и формулам заклинаний, отправить ритуалы культа темной личности и другие естественные надобности.

Только 1917 год открыл широкую дорогу прогрессивным течениям средневековой мысли. Огромной Лысой Горой стал маленький, неприметный человечек, сняв кепку и забравшись на броневик.

Социализм сделал возможным претворение в жизнь извечного стремления человека к строительству земного ада. Наконец-то празднование Вальпургиевой Ночи смогло открыто и всенародно совершаться при свете дня, выплеснувшись из лесных чащ и катакомб, с пустырей и заброшенных кладбищ на главные улицы и площади городов пред лицом непогребенных мумифицированных трупов или их истуканов из гипса и бронзы. Человечество получило неотъемлемое право многотысячными толпами демонстрировать поклонение старшим иерархам своего культа, совершать ритуальные беснования с портретами мертвецов, флагелляцию с флагами и камлания с другими шаманскими атрибутами. Только при социализме человек обрел возможность открыто целовать задницы своих владык.

Люди получили широкий доступ к трудам классиков чернокнижия, с пеленок и детского сада заучивая из них заклинания на все случаи жизни. Благодаря этому человек обрел власть над силами природы, поворачивая вспять реки, превращая леса в болота, высевая в снег семена и собирая богатые никем не виданные урожаи. Он научился прорицать с потолка планы и прогнозы на будущее, высасывать из пальца изобилие и создавать благосостояние из воздуха и цветущей липы. Всего лишь написав несколько тайных слов на бумажке, каждый смог безотказно поражать своих врагов, опуская эту бумажку в почтовый ящик и обрушивая на их головы громы небесные. Крепли братские интимные связи с родственными странами Европы, Азии, Африки и Латинской Америки. Человек получил даже силу оживлять неодушевленные предметы, повторяя в их адрес слова “да здравствует”.

“Шабаш” и “шабашка” стали любимыми словами трудового народа, а “зашабашить” и “пошабашить” – его любимыми занятиями. Для широких слоев общественности открылся доступ к приворотным зельям, распиваемым при каждых воротах, причем люди научились употреблять и зелья, способные одним глотком перенести их в мир потусторонний. Весь народ научился летать безо всяких метелок, вечно оставаясь в пролете. Сплошной веселой оргией стала жизнь, трахавшая каждого по сто раз на день всеми способами. А призывы принести очередную жертву всегда вызывали в народных толщах горячие отклики поддержки и одобрения.

В годы советской власти облик русской женщины наконец-то приблизился к облику настоящей ведьмы. Наши скромные труженицы, перевыполняя планы, изготовляли разные адские варева в количествах, достаточных, чтобы сорок раз уничтожить население Земного шара, начиная с себя. Ведовство стало жизненной нормой, поскольку каждая женщина привыкла не расставаться с метлой или шваброй, врачевать всех близких подручными средствами, снимать порчу с тухлых продуктов, рассылать проклятия направо и налево, умащать себя кремами и мазями, сделанными из некрещеных трупов или другой подобной отечественной продукцией. Советская женщина научилась такому колдовству, которое и не снилось средневековым предшественницам. Например, стоять одновременно в четырех очередях. Всю весну и осень ходить по воде, аки посуху. Набирать полные сумки покупок при совершенно пустых прилавках. Переноситься на любые расстояния по воздуху, подвешенной между пассажирами общественного транспорта. Одеваться, когда нечего одеть. Привораживать мужчин безо всякой эротики. И безо всякого секса получать чувство глубокого удовлетворения.

Сложности перестройки и демократии не смогли сломить твердой веры нашего народа в родную чертовщину, и не смогли загасить его героического стремления в тартарары. Природные русские сверхъестественные способности к одержимости бесами, обычно выражающиеся в раскатывании губ и развешивании ушей, проявляют устойчивую тенденцию к дальнейшему развитию, развешиванию и раскатыванию, о чем красноречиво свидетельствуют данные всех опросов и выборов, митингов и рейтингов. Пролетарии всех стран, совокупляйтесь! Все на первомайский шабаш!!!

ОСТРОВ СОКРОВИЩ

Меня зовут Дима Гокин, и я подрабатывал мальчиком на побегушках в правлении жилищного кооператива, когда произошли жуткие и таинственные события, о которых я собираюсь здесь рассказать.

В тот день ко мне зашел старый друг нашей семьи доктор Лившиц. Он спросил, помню ли я старого коммуниста Вилена Бонча, который проживал у нас, а недавно скончался от апоплексического удара, выпрыгнув с десятого этажа. Конечно, я помнил его, меня тогда приглашали понятым. Помнил, что товарищ Бонч в последние недели постоянно чего-то боялся. Поговаривали даже, что раньше он был немалой шишкой в темных партийных делах и слишком много знал о тайных богатствах КПСС.

– Да, – подтвердил доктор, – за годы своего пиратства партия награбила столько, что ничтожной части этих сокровищ хватило бы нам и нашим потомкам до Страшного Суда! Как ты знаешь, я не только врач. На полставки я работаю еще и патологоанатомом. Мне довелось производить вскрытие Бонча, и в его желудке я обнаружил вот это…

И доктор протянул мне карту какого-то острова с указанием географических координат. Подлинность карты не вызывала сомнений – она была совершенно секретной, с лозунгом “Пролетарии всех стран – соединяйтесь!”, и отпечатана в типографии газеты “Правда” в одном экземпляре. А в середине острова бросался в глаза крестик, возле которого было написано: “Главные ценности зарыты здесь”.

Разумеется, нам двоим подобное предприятие оказалось бы не по силам. Однако среди пациентов доктора был депутат Думы Треплонин, к которому мы и обратились за содействием. Выслушав нас, он тоже загорелся энтузиазмом, и мы немедленно организовали акционерное общество по поиску сокровищ. Благодаря депутатскому мандату, нам удалось быстро получить ссуду в банке и зафрахтовать в речном пароходстве отличный корабль под командованием опытного капитана Смолина. Некоторые трудности возникли с набором команды. Но однажды депутат Треплонин, прогуливаясь по набережной, случайно познакомился там с отставным матросом Яном Сильверсом, убежденным демократом и инвалидом войны. Добродушный старый Сильверс, едва разузнав о наших проблемах, сразу выразил готовность помочь, и уже назавтра привел целую колонну отчаянных молодцов в тельняшках. Загрузив припасы и инструменты, мы отчалили.