Текст книги "Подлинные мемуары поручика Ржевского"

Автор книги: Валерий Шамбаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Со стриптизом оказалось сложнее. Как узнали, что в стриптизе женщины одежду снимают, очень долго совещались и согласились – раньше, чем через год, такое не получится. Ведь сначала их женщинам надо научиться хоть какую-нибудь одежду надевать. Чтобы быстрее освоить подобную премудрость, выделили они самых умных представительниц своего прекрасного пола, то бишь тех, кому лет под семьдесят. И жизнь моих медсестер сразу существенно осложнилась. Теперь группа будущих стриптизерш таскалась за ними буквально по пятам. По нужде пойдут – те мгновенно рассаживаются вокруг, как в театре, и наблюдают, как и что снимается. На море, так вообще хоть не ходи – едва в воду влезут, а старухи уже тут как тут, и пробуют, каким же это хитрым способом платья напяливаются, которые раза в четыре уже их чресел. А когда имели неосторожность бельишко постирать и сушиться развесить – налетели, будто воронье голодное. В секунду расхватали, и глядь – одна трусы на голову натягивает, другая в лифчик ягодицы запихивает, а третья бельевой веревкой обматывается.

Но главные споры у туземцев вызвали рестораны с национальной кухней. Весь остров разделился на сторонников и противников, утверждающих, будто у них с продуктами и без того хреново. Чуть до копий не дошли. Еле-еле их старейшины примирили логическими рассуждениями – дескать, чем больше здешней дребедени они белым скормят, тем больше те привезенных с собой продуктов недоедят и повыбрасывают, так что все равно окупится. А если вдруг туристов понаедет чересчур много, и еды на них не хватит, то можно будет как раз излишки самих туристов в котел пустить. Раз их все равно много, то тогда-то какая разница, парочкой больше или парочкой меньше?

Кучу неясностей вызвало у островитян и понятие публичного дома. Когда сказал, что это такой дом, где трахаются, очень они удивились и заявили, что у них во всех домах трахаются. Попробовал уточнить: это, мол, дом специально для траханья. А они опять плечами жмут – мол, для чего же еще дома строят?

Объясняю – публичный дом для траханья не со своими женщинами, а с чужими. Они и это воспринимают, как должное – дескать, у них во всех домах с чужими трахаются, своя-то для работы нужна. Я толкую, что в публичном доме это происходит за плату – так оказывается, и у них принято за плату, если кого-то соблазняешь, надо рыбину дать или еще чего. Тогда начал с другого бока. Говорю – ваши все дома индивидуальные, а слово “публичный” означает для публики, общего пользования. И только тогда их лица наконец-то озарились пониманием. Хлопая себя по лбу, наперебой загалдели, что ведь действительно при большом наплыве туристов такое здание крайне необходимо. А уже на следующий день посреди деревни застучали топоры и вырос свежесрубленный публичный дом на четыре очка.

Хотя некоторые аспекты все же остались для местных жителей непонятными. Долго они гадали, почему белые любят трахаться в таких местах, а не в обычных домах? И если любят, то почему мы с медсестрами ходили туда не вместе, а по очереди? Ну а дальше, поскольку все вопросы оказались решенными, зашла речь и о рекламе. Выпросили у нас десяток пустых бутылок, уломали меня написать в десяти экземплярах объявление об открытии нового курорта и раскидали в бутылках по морю в разные стороны. А когда мы уезжали, все население вышло провожать, в качестве подарков даже часть белья медсестрам вернули, и умоляли, чтобы мы в странах белых людей обязательно про их рай для туристов рассказали. Что я сейчас, собственно, и делаю. А от себя хочу обратить ваше внимание, какие сложные побочные явления может иногда вызвать даже столь безобидная медицинская процедура, как медосмотр!

СТАРИННЫЕ СКАЗАНИЯ

1. Поединок

– Я, кавалер Гуго фон Фортенберг, защитник слабых и угнетенных, вызываю тебя, барона фон Гизельхера, недостойного носить звание рыцаря, на поединок!

– Я, барон Данкварт фон Гизельхер, защитник слабых и угнетенных, принимаю от тебя, кавалера фон Фортенберга, недостойного носить звание рыцаря, твой вызов!

Они опустили копья, дали шпоры коням, храбро ринулись вперед и погибли за правое дело.

2. Любовь

Рыцарь де Брок полюбил красавицу принцессу. Но принцесса отнеслась к нему так холодно, что он простудился и умер от насморка.

3. Палач

Однажды весной палача Теодора спросили:

– О чем ты гадаешь на ромашке?

Палач поднял на любопытствующих сограждан свои большие, чистые глаза, в которых мелькнуло искреннее удивление, и ответил:

– Я не гадаю. Я выдираю у нее лепестки.

4. Молитва

Дурака научили молиться. Первым делом он, конечно, разбил себе лоб. А потом он разбил лбы всем тем, кто не желал молиться до разбития лба.

5. Источник

Как-то раз, выбирая место для строительства города, люди наткнулись на источник живой воды. Они долго ломали головы, как бы приспособить его для своих нужд, и наконец, придумали пустить эту воду в канализацию для смыва отходов. Именно с тех пор все дерьмо стало ужасно живучим.

6. Принц и мужик

В некотором царстве, в некотором государстве поселился злой дракон. Жрал он всех подряд, да еще и красавиц себе требовал. И в плен их сажал. Однажды саму принцессу взял и тоже в плен посадил. Король, понятное дело, покумекал, да и объявил, что тот, кто чудище убьет, на принцессе, мол, и женится. И решился соседний принц, очень уж сильно в нее влюбленный, освобождать ее идти. Пошел себе по дороге и мужика встретил. Потолковал с ним, дал рупь на водку, да и потопали вместе – все ж веселее. Шли они шли, глядь, избушка стоит на опушке, а в ней старушка печет ватрушки. Принц раскланивается, про дорогу расспрашивает. А мужик ее хвать обухом по хавальнику! Точнее – в лобешник. И кранты. Откинулась старушка, и оказалось, что это была Баба-Яга.

Идут дальше. Проголодались – аж сил нет. Вдруг медведь из чащи ломится. “Не убивайте меня, – говорит, – добры молодцы, я вам пригожусь”. Принц соглашается великодушно, а мужик медведя хвать обухом по хавальнику! Точнее – в лобешник. И кранты. На кой, грит, ляд нам тот медведь пригодится? Покушали медвежатники и дальше шагают. Выезжает тут из лесу рыцарь – страшный, черный весь. Принц ему представляется, про погоду чин-чином заговаривает. А рыцарь в него копьем – бубух! Принц едва увернулся от такой бестактности. Понятное дело, обиделся, давай перчатки бросать. А рыцарь его знай копьем достать норовит. Ну тут мужик, сами понимаете, этого рыцаря хвать обухом по хавальнику! Точнее – в лобешник. И кранты. Завонял рыцарь.

А дальше уже и до драконовой пещеры рукой подать. Вылез дракон и давай пастью щелкать! Принц храбрится, шпажонкой своей тычется, да куда там! Так его цапнуло чудище, что едва жив остался. Ну а мужик дракона хвать обухом по хавальнику! Точнее – в лобешник. И кранты. Принцесса выскочила рада-радешенька и по закону к мужику ластится, потому как дракона-то он ухайдакал. Принц, ясный хрен, протестовать попробовал, разбираться полез, что мужик ей не ровня совсем, да и вообще как-нибудь без принцессы перезимует. Но мужик это дело послушал-послушал, а потом хвать его обухом по хавальнику! Точнее – в лобешник. И кранты. Дух вон.

Обвенчались честь по чести, привел мужик принцессу в деревню, посадил в избе, а сам в кабак намылился. Она нюни пускает – дескать, не ходи, я тебя любить шибко буду. А он ей говорит – никшни, мол, дура, я тебя и без того от дракона взял, и хорошо еще, двери дегтем не вымазали. Пошел гульнул на радостях – и за свадьбу, и за возвращение, и за тот рупь, что от принца получил. Вернулся ночью, и ну орать, ну блевать в избе. Принцесса давай причитать да корить его, а он ее хвать обухом по хавальнику! Точнее – в лобешник. И кранты.

Утром проспался, раскаялся, пошел к приставу и сознался, что так мол и так, по пьяному делу супругу решил. Его арестовали, заковали в кандалы и отправили на каторгу.

7. Мальчик-с-пальчик

Жили-были старик со старухой. Всего у них имелось в достатке, вот только детей у них не было. А сделать их нормальным способом у старика уже не получалось. Тогда взял дед свой пальчик… Но нет, пожалуй, дальше продолжать не стоит – это очень уж неприличная сказка.

8. Золушка

Когда девочка-Золушка уходила на бал, крестная, улыбаясь, оглядела ее новое, волшебное платье, так хорошо подчеркивающее фигурку и свежесть личика, и хрустальные туфельки, весело сверкающие на ножках и готовые пуститься в пляс.

– Будь счастлива, Золушка! – сказала крестная. – Но запомни! Ты должна вернуться домой до полуночи, иначе молоденькие девочки рискуют угодить в большие неприятности!

Но девочка-Золушка не послушалась мудрого совета. Она явилась домой далеко за полночь в каком-то грязном рванье, сама чумазая, растрепанная, пропахшая черт знает чем и в одной туфле. Мало того, наутро выяснилось, что органы власти объявили розыск неизвестной девицы по хрустальной туфельке. Вот ведь как бывает!

9. Принцесса и горошина

Один принц решил жениться. Но только чтобы на настоящей принцессе. И вот как-то вечером приходит к нему принцесса и заявляет, что она настоящая. Чтобы это проверить, старая королева за ужином положила в изысканные блюда обыкновенную горошину. Потом у принцессы долго пучило живот, а придворные вокруг нее втихаря зажимали носы надушенными платочками. Тогда все поняли, что она – настоящая принцесса.

10. Сказка о мертвой царевне и семи богатырях

У царя была сексуальная гиперактивность. И царица, не выдержав столь бурных удовольствий, умерла вскоре после рождения дочери. А царь, желая найти более выносливую партнершу, женился на сексуальной маньячке, возбуждавшейся от своего отражения в зеркале. Царевна унаследовала от комплексов покойной матери врожденную холодность, и поэтому ее прозвали Белоснежкой. Но все равно к ней посватался королевич Елисей, соблазнившийся богатым приданым. Однако маньячка-мачеха приревновала ее отражение в зеркале к своему и приказала егерю отвести ее в лес и убить. Только егерь с детства пристрастился мучить животных, и вместо царевны убил собаку, вырезав у нее сердце.

А царевна пошла куда глаза глядят и попала в дом к семи богатырям. Богатыри оказались голубыми, и она смогла жить у них в полной безопасности. Но царица пронюхала, что падчерица жива и подослала к ней девку Чернавку – видимо, негритянку, свою верную пассивную партнершу, чтобы та подсунула царевне отравленное яблоко. И королевич Елисей нашел ее уже в хрустальном гробу. По счастью, он был некрофилом и решил позаниматься с ней любовью. От сотрясений отравленное яблоко выпало изо рта, и царевна ожила. Тогда королевич Елисей женился на ней, убил мачеху и зажил с ними вполне счастливо.

11. Спящая красавица

Когда родилась принцесса, злая фея накаркала ей, что в семнадцать лет она уколется и умрет. А добрая фея поправила, что ничего, мол, проспится и оклемается. Король встревожился и приказал попрятать от принцессы все острые предметы. А про шприцы забыл, и едва достигнув семнадцати лет, она села на иглу. Король с королевой с горя запили. А придворные и слуги, видя такое дело, тоже загудели на полную катушку.

К счастью, мимо проезжал соседский принц, узнал от местных жителей, что в столице неладно и нашел весь королевский замок в глубоком отрубе. Принцесса ему понравилась, он помог ей слезть с иглы, и после непродолжительной ломки она пришла в себя. А там и остальные очухались. На радостях тут же и свадьбу сыграли – уж больно повод хороший для опохмелки.

12. Новое платье короля

Однажды случилось так, что по ряду причин объективного и субъективного характера новый наряд короля имел отдельные недостатки, недоделки и недоработки. И во время торжества некий весьма юный и весьма несознательный человек позволил себе замечание: “А король-то голый!”

Старшие тут же разъяснили ему, что так могут говорить лишь глупые маленькие дети. “Если налицо у нас и имеются отдельные недостатки, недоделки и недоработки, то ведь в целом у нас все хорошо. Погляди-ка на взрослых. Разве они обращают внимание на такие мелочи? Они просто кричат “ура”, и довольно дружно. А ты еще мал, тебе еще надо расти. Ты же хочешь вырасти, малыш?” Малыш, конечно, был глуп, но не настолько, чтобы не хотеть вырасти. И он вместе со старшими дружно закричал “ура”. А когда мальчик вырос и поумнел, то понял и другую важную истину, что несмотря ни на какие отдельные недостатки, недоделки и недоработки уж кто-кто, а король у нас никогда голым не останется.

13. Сказка о стойком оловянном солдатике

Этот оловянный солдатик всегда медлил. Нет, не из трусости. Просто имел привычку думать, насколько целесообразен его очередной шаг, прежде чем маршировать по столу или лезть вместе со всеми в коробку. Ну никак у него не получалось, чтобы одна нога здесь, а другая там – за это его и прозвали “одноногим”. Так и служил, не повышаясь в чинах, но и не попадая на свалку, подобно многим своим чересчур расторопным собратьям. Служил, покуда Черту поперек дороги не стал. Черт важным начальством был, в золотой табакерке сидел, а солдат с ним все-таки повздорил. И ладно бы, по идейным вопросам, а то так, стыдно сказать – из-за бабы. Тем более – балерины. Ну и, разумеется, тут же неприятности посыпались. Вроде бы и случайно, а все одно к одному.

Не успел моргнуть, как вместо теплых комнат с видом на бумажный дворец угодил служить в какую-то дыру, куда Макар телят не гонял. Когда стихийное бедствие случилось, и появилась возможность кому-то героически погибнуть, солдатика почему-то как раз на пути хлынувшего потока поставили. Когда и здесь чудом уцелел, определили вдруг в экипаж корабля, из старых газет состряпанного. А потом хищная Рыба, которой, собственно, было все равно, кого жрать, слопала именно его.

К счастью, вскоре власть переменилась, хищную рыбу принялись потрошить, и солдатика реабилитировали. Как невинно пострадавшего, даже повысили, назначив на ту должность, с которой он начинал карьеру – в теплые комнаты с видом на бумажный дворец. Но Черт и при новой власти остался в золотой табакерке, поэтому очень скоро оловянный солдатик сгорел на каких-то пустяках. Про балерину не знаю. Кто-то говорил, что сгорела вместе с ним, но в это не верится. Это было бы жестоко, а у нас общество гуманное. Даже Черта из табакерки после очередной перемены в верхах всего-навсего отправили на пенсию по состоянию здоровья. И мало того, персональную табакерку ему оставили.

14. Обувь

Как-то встретились в придорожной корчме двое священнослужителей – монах из ордена бенедиктинцев и крестоносец из ордена меченосцев. Ужинали, пили вино и протянули усталые ноги к огню. Глянув на сандалии монаха, крестоносец скривился:

– Некрасиво! – и поиграл носком крепкого, наглухо закрытого сапога.

– Зато удобно, – пояснил монах, с явным удовольствием пошевелив толстыми пальцами. – Легко, не жарко, и ноги дышат. Все же мудрыми были древние, придумавшие сандалии! Да и святые все в них ходили, понимали ведь, что удобнее и полезнее для здоровья!

Крестоносец хмыкнул и как бы невзначай наступил кованым сапогом на голую ногу монаха. Тот ахнул и взвыл от боли. А когда немножко пришел в себя, он понял, что пока не все люди на земле – святые, пожалуй и впрямь, полезнее для здоровья ходить в сапогах.

15. Часы

Граф Гундзорский сэр Блоун однажды вечером вспомнил давнюю обиду, нанесенную ему соседом, графом Гоккером. Не желая откладывать дело в долгий ящик, наутро сэр Блоун выступил на сэра Гоккера войной с отрядами своих вассалов – сэра Битчера и сэра Гайвеста. Замок его обидчика был укреплен весьма изрядно, и сэр Блоун решил его атаковать внезапно с двух сторон, поэтому послал сэра Битчера зайти со своими воинами с восточной стороны, а сэра Гайвеста – с западной.

– Сверим часы, – предложил сэр Блоун. – Сейчас десять. Значит, атаку начнем ровно в полдень.

Сэр Битчер попал в чащу. Поминутно он поглядывал на часы и столь же часто подстегивал коня, боясь опоздать. Он и не заметил, как вместо плети взмахнул часами на цепочке, которые при ударе о лошадиный бок издали жалобное “дзинннь…”. Сэр Битчер похолодел. Ведь теперь он не мог начать атаку вовремя. Сэр Гайвест пойдет в бой один и наверняка погибнет. А возвращаться к сюзерену и докладывать: “Простите, я нечаянно сломал часы” – было бы, несомненно, страшным позором. И тогда сэр Битчер развернул отряд домой. Он наскоро привел в порядок дела, переписал завещание, благословил сыновей и бросился с башни, дабы избежать бесчестья.

А сэр Гайвест ехал по редколесью. Времени оставалось полно, и он пустил коня шагом, подремывая в седле. Он и не заметил, как часы выпали из руки и хрустнули под копытом. Сэр Гайвест мгновенно пробудился в холодном поту. Теперь он не мог ударить в назначенное время. Сэр Битчер пойдет на штурм один, и конечно же, погибнет. А возвращаться к сюзерену и оправдываться: “Извините пожалуйста, у меня часы сломались” – разумеется, было бы несмываемым позором. И сэр Гайвест тоже повернул домой. Он простил всем долги, сделал вклад на помин души и принял яд вместе с молодой супругой.

А граф Блоун ждал на южной стороне. Полдень приближался так медленно, что ему показалось, будто часы совсем остановились. Он энергично потряс их, в часах что-то хрюкнуло, и они остановились на самом деле. А посылать к вассалам и уточнять у них, который час, уж ясное дело, было бы жутким позором. Так он и прождал полудня до самого заката. Ночевать под открытым небом графу Блоуну совсем не улыбалось, и он, скрепя сердце, направился в гости к сэру Гоккеру. Тот принял его великолепно, накормил отличным ужином и уложил отдыхать. Покидая наутро гостеприимного соседа, умиротворенный сэр Блоун подумал, что несмотря на присущие ему отдельные недостатки, сэр Гоккер, в общем-то, неплохой человек.

16. Самоубийца

Рыцарь Дитрих решил покончить с собой. Он пошел в лес, залез на дерево и стал привязывать веревку. В это время по лесу проходили разбойники и увидели на суку рыцаря Дитриха.

– Гляди, рыцарь на дереве! Надо убить его и ограбить! – закричали разбойники, прицеливаясь из луков. Но рыцарь Дитрих ловко увернулся от их выстрелов, сиганул с дерева и побежал. Мчался рыцарь Дитрих зигзагами, уклоняясь от стрел и мушкетных пуль, а вслед ему, улюлюкая, бежали разбойники, потрясая дубинками. Наконец, рыцарю Дитриху удалось оставить их далеко позади и разбойники, потеряв его из вида, ушли восвояси. Рыцарь Дитрих сел на опушке, вытер с лица пот и прошептал:

– Слава Богу! Кажется, выкрутился! – и пошел вешаться в другой лес, где разбойников не водилось.

17. Елка

В задорный праздник Рождества у короля Фердинанда случилось печальное настроение. Бурлило веселье, кипели балы, пенились маскарады, лопались в небе фейерверки, а король ходил такой грустный, что всем придворным было его просто жалко. Не смогли его развеселить ни шуты, изображавшие недружественных соседних правителей, ни поздравления дам, заманчиво рекламировавших во время реверансов свои прелести, ни подарки Санта-Клауса, сообщившего о собранных недоимках и выигранном сражении. Король грустил.

Наконец, первый министр понял, чего не хватает на красочном и веселом празднике – ну конечно же, рождественской елочки! Тут же из лесу привезли огромную ель и установили перед дворцом. На ветвях повесили всех неугодных королю подданных, а на заостренную верхушку посадили королевскую тещу. Фердинанд прыгал и плясал вокруг елочки. Он радовался, как ребенок!

18. Награда

За мужество и героизм, проявленные рыцарем де Баком в последнем сражении, король приказал выдать за него замуж свою дочь посмертно.

19. Протест

В знак протеста против бесчинств инквизиции в окрестностях города Фигельсбурга группа местных ведьм вышла с вязанками хвороста на площадь перед ратушей и совершила там публичное самосожжение.

20. Русская сказка

Когда Иван-Дурак разгромил вражескую рать, ему дали полцарства, женили на принцессе и назначили главнокомандующим. И он за прошлые заслуги понавешал себе столько орденов, что они раздавили его своей тяжестью. Во дурак-то!

21. Пророчество

Когда баронесса Лорендемская собиралась рожать, к ней вдруг пришла старая мудрая цыганка и сказала: “Ты родишь двенадцать великих воинов! С первых минут они покажут себя настоящими рыцарями и потянутся к оружию!”

И действительно, баронесса родила одного за другим двенадцать младенцев, которых пришлось ловить всем слугам, потому что новорожденные тут же расползлись по всему замку, как тараканы, и стали цепляться за мечи и алебарды, развешанные на стенах.

Удивительные истории случались порой в старые времена!

22. Нечисть

В старую часовню одного из монастырей повадилась Нечисть. Пробовали ее вывести и святой водой, и молитвами, и дихлофосом – ну ничего не помогает! А кого на ночь в часовне оставляют – утром мертвым находят. А тут как раз проезжал мимо рыцарь Магнус. Услыхал он про это бедствие, да и решил поправить свое материальное положение. Подрядился с монахами за хорошую плату переночевать в часовне. Только отзвонили полночь, заявляется Нечисть.

– Ага, – говорит, – это ты, рыцарь Магнус! Ты чего меня не боишься?

– А с чего это мне тебя бояться? – жмет плечами Магнус.

– Как – чего? – удивляется Нечисть. – Морда-то у меня гляди какая страшная!

– Подумаешь! – отмахивается Магнус. – Видел бы ты старого хрыча, с которым я свою пассию недавно застукал! Пострашнее тебя будет. Так неужели девчонка не испугалась, а я, рыцарь, бояться буду? Мне ж с тобой не целоваться.

– Но ведь я – все-таки нечистый! – не унимается Нечисть.

– А ты считаешь, мне при дворе приходится чистыми делами заниматься? Чистых там, считай, и не бывает. И попробуй-ка откажись!

– Так у меня… у меня… а у меня рога есть, вот! – выложил Нечисть последний козырь.

– Ну и что, нашел чем хвастаться! У тебя одна пара, а мне жена целую коллекцию презентовала! Так-то, брат!

Аргументы у Нечисти кончились, и он растроганно протянул Магнусу лапу. Потом они пили вино, принесенное Нечистью, потом мочились по углам, потом резались в карты, которые нашлись у Магнуса, потом плясали в притворе и блевали с чердака.

Утром Магнус, покидая злосчастный монастырь, потребовал у пораженных монахов сверх платы ковш пива на опохмелку. Нечисть больше в часовне не появлялся. Чего не сделаешь для хорошего человека!

23. Учения

Герцог Бальтазар и герцог Крукнер постоянно враждовали и год за годом наращивали свои войска. В конце концов две огромных армии маневрировали у границ, косо поглядывая друг на дружку и опасаясь нападать первыми. Но армии нельзя оставлять без дела, иначе они теряют боеспособность, и оба герцога постоянно проводили учения, отрабатывая действия в обороне и наступлении, при форсировании рек и штурмах крепостей.

А однажды герцог Крукнер при встрече с герцогом Бальтазаром вдруг предложил: “Я прошу разрешения провести учения на вашей территории. Мы отработаем наступление на вашу столицу и ее штурм. А потом ваша армия сможет провести аналогичные учения на моей территории. Таким образом, мы с вами сможем существенно повысить боеготовность наших войск”. Бальтазар затаил хитрую усмешку и тут же поспешил согласиться. Он понял, что во время учений армия Крукнера неизбежно нанесет ему какой-то ущерб. А когда придет время Бальтазара, то он, тщательно подсчитав убыток, уж, конечно же, сумеет напортить врагу вдесятеро больше.

Армия Крукнера начала отрабатывать наступление. Войска шли широким фронтом, вытаптывая поля и расхищая скот. Отрабатывали окружение, разоружение и пленение отрядов Бальтазара. Когда ему об этом докладывали, он хитро усмехался, досконально записывал ущерб и приговаривал, потирая ладошки: “Ничего! Придет мое время – я уж за все рассчитаюсь!..”

Армия Крукнера подошла к столице, обложила ее и стала отрабатывать штурм. В целях дезинформации потенциального противника Бальтазар распорядился ворота не запирать, а пушки со стен попрятать. И армия Крукнера, войдя в город, начала отрабатывать избиение защитников, мародерство и грабежи. “Ничего! – думал Бальтазар, хитро усмехаясь. – Они, дурачки, забыли, что следующая очередь – наша… Ужо я с ними посчитаюсь!”

Он как раз наблюдал из окна на отрабатывание солдатами противника связывания пленных, как дворецкий доложил, что отряд во главе с самим Крукнером только что успешно отработал врывание в его дом, а теперь отрабатывает изнасилование жены и дочерей герцога. “Ничего! – хитро усмехнулся Бальтазар, потирая ладошки. – Вот уж придет моя очередь, я им все припомню!”

Когда гвардейцы Крукнера отрабатывали волочение Бальтазара по двору и отсечение ему головы, он хихикал, расплывался в хитрой, счастливой улыбке и думал: “Ничего-ничего! Придет мое время, я им еще не то придумаю! Вот уж совсем забыли они, дурачки, что следующая очередь будет моя! Ох, посмотрю я тогда на физиономию Крук…”

24. Спешка

Как-то раз, гуляя по базару, славные витязи Данила и Гаврила услышали от бродячего гусляра о прекрасной Марье-Царевне, томящейся в плену злого Чудища. Данила тут же вскочил в седло и ринулся ее спасать. А Гаврила был мудрее. Он сказал: “Поспешишь – людей насмешишь!” – и начал основательные сборы. Подготовился, как следует, навел все нужные справки, разузнал дорогу, заготовил припасы и двинулся шагом, не торопясь.

Вскоре на дороге он заметил загнанного коня своего товарища, и осуждающе покачал головой: “Вот-вот, я же говорил, поспешишь – людей насмешишь…” И еще немножко сбавил ход, чтобы не повторять чужих ошибок.

Потом до него дошла молва, что Данилу, кое-как пытающегося бежать бегом, видели на дороге совсем выбившимся из сил и изголодавшимся. “Поспешишь – людей насмешишь”, – пожал плечами Гаврила и в ближайшем городишке сделал продолжительную остановку для отдыха и пополнения запасов продовольствия.

А дальше он узнал, что Данила все же добрел до замка Чудища, с ходу кинулся в бой, и конечно же, усталый и изможденный, сразу погиб. “Поспешишь… – развел руками Гаврила, – сами понимаете…” И начал делать регулярные дополнительные стоянки для воинских упражнений.

Наконец, и он добрался до цели. Только добрался уже напрасно. Потому что Марья-Царевна давно зачахла в плену, да и сам он слишком постарел, чтобы сражаться с Чудищем. Тратить несколько лет на обратную дорогу тоже не имело смысла, так как ни на какую службу его все равно уже не приняли бы. Он сделался скоморохом и пошел смешить людей.

25. Маг и волшебник

Мага и волшебника Абрахаса приговорили к сожжению. Не раз грозил он своим судьям, предупреждая, что если приговор не отменят, он превратит всех жителей города в камни. Но люди только смеялись над ним. Когда его стали привязывать к столбу на площади, маг и волшебник снова предупредил народ о своей угрозе. Горожане встретили его слова очередным взрывом хохота и требовали у палачей поскорее начать казнь.

И лишь когда пламя, охватив хворост, лизнуло ноги, маг и волшебник Абрахас исполнил сказанное и превратил весь город в камни. Так стоял он на костре, сгорая среди царства камней, и думал – в чем же он ошибся? Где же закралась та чудовищная оплошность, из-за которой теперь приходится расставаться с жизнью? Может быть, стоило предупредить своих гонителей еще раз?

26. Город счастья

Город Счастья жил в жестоком и порочном мире по своим идеальным законам. Здесь царила идеальная справедливость, не было угнетенных и обездоленных. Здесь жили идеально честно, говорили идеально правильные слова и делали идеально правильные дела. А новое идеальное правительство, придя после старого идеального правительства, следовало тем же идеальным политическим курсом. Тут рождались идеально счастливыми, жили идеально счастливо, и даже умирали тоже идеально – спокойно и умиротворенно, с сознанием выполненного долга.

Так они жили много лет, а потом без боя сдали город варварам. Не то, чтобы людям понравились варварские обычаи и порядки, свои были куда лучше. Просто надоело. Обрыдло. Скучно стало.

27. Спрос и предложение

Когда кончились добрые старые рыцарские времена, идальго Дон Кихот не придумал ничего лучшего, как сражаться с мельницами. А идальго Дон Фернандес придумал умнее. Он уехал куда-то в Африку, где Средневековье еще только-только начиналось, и сотворил там много славных дел и великих подвигов. До сих пор гласят предания племени Бумбу-Думбу об убитых им драконах, побежденных колдунах и спасенных красавицах.

28. Слава

Прогоревший циркач, фокусник Монтани, решил любой ценой прославить свое имя великими делами. Он бросил арену и поступил на государственную службу. Долго и упорно карабкался он к высоким чинам и верхушке общества. Отыскивал покровителей по нюху, как когда-то его дрессированная собачка отыскивала нужные цифры. Проявлял чудеса усидчивости и терпения, как проявлял их раньше, высиживая на гвоздях. Тасовал бумага так, что верхней всегда оказывалась угодная начальству. Наконец, он все-таки добился своего, и его сделали генералом.

Но первое же сражение генерал Монтани, естественно, проиграл, и вынужден был сдаться с остатками армии. А когда его офицеры сдавали оружие, он снова вдруг вспомнил старое ремесло и проглотил свою шпагу на глазах изумленного неприятеля. И победители, и побежденные устроили ему единодушную бурную овацию. Так к генералу Монтани пришла громкая слава.

29. Научная основа

Царь Горох Пятнадцатый решил поставить свое правление на научную основу и для этого занялся изучением фундаментальных дисциплин. Результатом его многолетних исследований и осмысления сделанного стал многотомный теоретический труд “Что такое хорошо, и что такое плохо”. В нем царь логически обосновал и однозначно доказал цитатами из своих придворных речей, что “плохо” – это то, что творилось в стране до него, при Горохах Тринадцатом и Четырнадцатом. А “хорошо” – это то, что наступит когда-нибудь, примерно при Горохах Двадцать Пятом – Двадцать Шестом. Нынешний же день он весьма четко определил, как “улучшенное более-менее”.

30. Подвиг

У рыцаря Бельтрана случилась несчастная любовь. Тогда он поехал в горы и, не особо долго раздумывая, сиганул в пропасть. А по дну этого ущелья как раз проходил вражеский отряд, решивший незаметно проникнуть в королевство. Бельтран сверзился прямо на голову их полководцу и свернул ему шею. А остальные враги подумали, что попали в засаду, и в панике разбежались. Поистине, любовь творит чудеса!

31. Гонец

Гонец привез королю очень важную и очень секретную весть. Весть была настолько важной, что гонца весьма щедро наградили. Но на всякий случай убили, потому что с такой щедрой наградой он наверняка пошел бы в кабак, где мог выболтать все секреты в пьяном виде.

32. Критика

– Заслуги ваши, разумеется, огромны! И никто не пытается их отрицать или, Боже упаси, принизить! Мы склоняем голову перед вашими достижениями и всячески их приветствуем. Но ведь нельзя и самоуспокаиваться, правда? Наоборот, нужно приложить все усилия, чтобы изжить имеющиеся у вас недостатки. В конце концов, разумная критика, если вы воспримете ее правильно, пойдет вам только на пользу, – заключил судья, отправляя на костер Жанну Д’Арк.